Текст книги "Тегеран-82. Начало"

Шираз (в переводе с персидского – Город Правды) возник во время правления династии ахеменидов, хотя крупное поселение на этом месте зафиксировано историками еще 4 тысячи лет назад при цивилизации элам. После ахеменидов пришли сасаниды (II – век н.э.), а затем напали арабы – и Шираз подвергся разграблению и разрушению. После город неоднократно восстанавливался – сегодня тут множество красивейших древних мечетей, включая знаменитую Насир-ол-Молк, дворцы шахов, легендарный восточный базар Вакиль, Ворота Корана, через которые пролегала древняя дорога, много музеев и роскошные сады – Эрам, Афиф Абад, Наренжестан и другие. Некоторые из них, поменьше, переоборудованы в рестораны на открытом воздухе.

Недалеко от Шираза – первая столица древней Персии – город Пасаргады или Персеполис, где сохранились фрагменты одного из древнейших на земле государств, а гробницы ахеменидов с высеченными в скалах гигантскими их изображениями поистине впечатляют. Но туристы первым делом идут не к праху древних царей Ксеркса и Куроша (Кира), а к праху великих певцов любви. Потому что в народе ходит слух, что они исполняют любовные желания.

Сноска-4:

Саади Ширази (80-е годы XII века – 1292) – персидский писатель, мыслитель, учитель и суфий. В песнях, газелях, касыдах, кит'а (посланиях-поучениях), притчах, и прочих «наставлениях царям» Саади ставил революционные для своей эпохи религиозные, философские и этические вопросы. Но его любовная лирика обошла его философские сентенции, получив всемирную известность первой: поэма «Бустан» (1257) и «Гулистан» (1258) стали первыми откровениями, где поэт наглядно изобразил повседневную жизнь, быт и практическую мудрость людей своей эпохи.

Сноска-5:

Хафиз Ширази или Ходжа Шамсиддин Мохаммад Хафиз Шерози (ок. 1325—1389 или 1390), персидский поэт, мастер газели – особого способа стихосложения (газель состоит из 5—7 двустиший (бейтов), при этом каждое двустишие выражает законченную мысль и имеет только общую, но не прямую связь с прочими бейтами). Сборник газелей называется «диваном».

В возрасте 21 года Хафиз стал учеником Аттара (великого мудреца) в Ширазе. Уже тогда он слагал стихи, и шах Абу-Исхак сделал его придворным поэтом и чтецом Корана. Также разносторонне образованный и знавший арабский язык Хафиз вошёл в суфийский орден Тарика. Именно в творчестве Хафиза «газель» как стихотворная форма, рождённая за четыре столетия до него гением Рудаки и отточенная талантом Саади, достигает своего совершенства.

Сноска-6:

Из блога об Иране посла Исламской Республики Иран в РФ господина Мехди Санаи:

«На северо-востоке Ирана расположился священный город шиитов Мешхед. Выросший из маленькой деревушки во второй по территории и населению город страны, Мешхед на протяжении практически всего своего существования являлся важнейшим культурным, политическим и религиозным центром Ирана. Именно здесь был отравлен восьмой шиитский имам Али бен Муса ар-Рида (Имам Реза), который пользовался невероятной популярностью у населения. В его честь и был воздвигнут Мазар (Мавзолей) Имама Резы („Место мученичества Резы“), которые год от года привлекает миллионы мусульманским паломников и туристов со всего мира».

Сноска-7:

Из книги В. М. Виноградова (Чрезвычайный и Полномочный посол СССР в Иране с 29 января 1977-го по 2 июня 1982-го года) «Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране»:

«Еще с 1915 года российское посольство расположилось в парке Атабека площадью около 12 га. Говорят, пару десятков лет назад парк находился на северной окраине города, теперь он оказался почти в центре. Город, его деловая и наиболее богатая часть, разрастался к северу – поближе к горному хребту, более прохладным местам с чистым воздухом.

В 1977 году одна из улиц, ограничивающих посольство, носила имя Черчилля, поскольку на противоположной ее стороне находится английское посольство, где во время Тегеранской конференции разместился премьер-министр Великобритании. (Странное дело: русское и английское посольства, меняя с ходом времени свое местоположение, тем не менее находились рядом друг с другом. Англо-русское соперничество в давние времена как бы находило свое воплощение и в этом факте.) После победы иранской революции 1979 года улица была переименована, получила название «Нофль-ле-Шато» по названию парижского предместья, где проживал короткое время в конце 1978-го – начале 1979 года аятолла Хомейни. Перпендикулярно этой улице к воротам посольства выходила улица Сталина, которая после революции 1979 года получила название улицы Мирза Кучек-хана – по имени хана северных провинций Ирана, поднявшего восстание против шаха в 20-х годах. Рядом проходит магистраль – улица Хафеза, названная в честь великого персидского поэта, которая также не избежала послереволюционных преобразований – в 1982 году была переименована в улицу Единства.

Вблизи советского посольства много домов, лавочек и церквей, принадлежащих армянам, – признак естественного тяготения армян к своей родине.

В глубине парка – служебные и жилые дома, резиденция посла. Среди плакучих ив, у вечно журчащего маленького фонтанчика с небольшим голубым водоемом – бронзовый памятник А. С. Грибоедову работы русского скульптора Беклемешева, построенный на средства, собранные в русской колонии в Иране к 70-летию со дня гибели русского дипломата и великого поэта (памятник был открыт в 1902 году). Поэт-дипломат в спокойной позе сидит в кресле, слегка наклоненная голова, в правой руке листок бумаги, левая – на подлокотнике с гусиным пером. Кажется, на минуту оторвался поэт от письма, задумчиво перечитывает написанное. Что это – послание любимой жене грузинке Нине Чавчавадзе, оставшейся в Табризе? Постамент памятника сделан из гранита, привезенного из Грузии.

В то время парк орошался подземным ганатом, который брал воду где-то в километрах тридцати, в горах, проходил под всем городом, радостно выплескивался на территории парка. Вода чистая, использовалась даже для питья. Позднее лихорадочное и беспорядочное строительство города привело к многочисленным завалам ганата, и он перестал функционировать. На территории парка пришлось соорудить две скважины с насосами, подающими воду с глубины более 90 метров.

Конечно, парк с тысячами деревьев – вековые сосны, платаны, шелковица, инжир, акация, орех, рододендроны, олеандры, магнолии – стал роскошью в центре города. Летом, когда в жару за 40° C, здесь всегда температура на 3—4 градуса ниже, чем в городе. Чувствуют это даже обитатели близрасположенных домов.

Со временем дома на территории посольства подверглись реконструкции, но сохранился мемориальный зал, в котором проходили заседания «большой тройки» в доме, который в свое время служил апартаментами для проживания президента США Рузвельта.

В вестибюле служебного входа, где ранее был главный вход, две большие с золотыми буквами мемориальные мраморные доски, одна на русском и английском, другая на персидском языке – в честь исторического события, свидетелями которого были стены здания. На высокой 15-метровой мачте на фоне заснеженных гор развевается Государственный флаг Советского Союза».

Сноска-8:

Из книги В. М. Виноградова «Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране»:

«На севере города, в районе, называемом Зарганде, который ранее был деревушкой, – летняя резиденция в лесистом парке. Здесь прохладнее, поскольку высота больше (около 1700 м). Старинное – желтое с белым – здание бывшей российской миссии, где еще в начале века находили убежище и члены шахской семьи, когда в стране возникали беспорядки; множество гигантских редкостных по величине платанов, которые наверняка были свидетелями событий „до Грибоедова“, журчит вода из ганата и арыков, густая листва почти закрывает все небо, и кажется, что нет дымного, промышленного и суматошного Тегерана. Кстати говоря, неподалеку располагается и летняя резиденция английского посла».

Сноска-9:

С сайта «Иран сегодня», текст обозревателя А. Левченко, военкора в годы Ирано-иракской войны и обозревателя ТАСС в Иране в 2014—2016 годах.

«В жаркий период года коренные тегеранцы и персонал многих аккредитованных в столице Ирана диппредставительств откровенно завидуют российским дипломатам. Ведь у них есть свой кусочек настоящего рая, который называется Зарганде. Это летняя резиденция российского посольства, расположенная в предгорье на престижном севере Тегерана.

Название резиденции Зарганде пошло от небольшой деревеньки близ Тегерана, некогда принадлежавшей русскому правительству. Ее жители тогда освобождались от воинской повинности и платили налоги в кассу русской миссии. Сама миссия в полном составе переезжала туда на лето. Соблюдался старинный персидский обычай перебираться на жаркий сезон с равнин в горы.

Поначалу в Зарганде стояли на постое части русской казачьей бригады его величества шаха. Именно эта бригада в конце XIX-начале XX столетия составляла основу персидской армии. Казаки тогда стали активно скупать прилегающие к территории миссии земли. Участок, принадлежащий миссии, получился большой – 19 гектаров. Достаточно сказать, что в 1909 году персидский шах со своими приближенными полтора месяца укрывался в Зарганде от своих взбунтовавшихся подданных под крылом императорской русской миссии. Вместе с ним пряталось еще пятьсот человек шахской свиты и родственников. Места хватило всем. И ни один из самых дерзких бунтовщиков не осмелился проникнуть за невысокую ограду русской миссии.

Во времена последнего иранского шаха Пехлеви район Зарганде с прилегающим к нему районом Таджриш стали модными столичными предместьями. Приобрести там виллы мечтали многие тегеранские нувориши и представители знати.

Сейчас территория Зарганде представляет собой роскошный парк с вековыми деревьями, которые иногда и обхватить-то непросто. Могучие платаны дарят желанную тень, а журчащие под ногами ручьи-арыки приносят свежесть и прохладу. Вся территория парка расположена на некрутом склоне. Поэтому ручьи стекают в горную речку, протекающую по границе одной из сторон резиденции. Летом почти пересыхающая, она становится настоящим ревущим горным потоком по весне, когда вбирает в себя талые воды с гор Загроса и Точаля.

В Зарганде отличная экология. Там многие годы живут две лисьи семьи, которые регулярно прореживают стаю ворон и постоянно кричащих зеленых попугаев, вьющих на деревьях парка свои гнезда. Но на глаза людям лисы попадаются лишь с наступлением сумерек, когда выходят на охоту. Днем людям не досаждают, прячутся в своих норах.

На территории Зарганде до сих пор сохранились развалины и следы фундаментов старых коттеджей русских и советских загранучреждений в Иране, например, «Совтрансавто», Русско-Иранского банка и персонала Советского госпиталя Красного Креста в Тегеране, существовавших в прошлом столетии.

Между крохотными комнатками некоторых весьма скромных дачных домиков того времени не было даже стен. Друг от друга они отделялись лишь невысокими каменными порогами и тканевыми занавесками. Вообще, ни о какой звукоизоляции тогда речи не шло. Комнатушки были перестроены из бывших конюшен, где казаки содержали своих лошадей.

Сейчас многое изменилось. Древние постройки пустили на слом. Появились новые строения, приведены в порядок старые. Конечно, их не сравнить с архитектурой нынешнего Рублевского шоссе. Они более чем скромны, уже несколько раз перестраивались и явно нуждаются в основательном ремонте. Но все же это прекрасное убежище от тегеранского зноя и смога.

В 1980-е годы сюда, в Зарганде, были перенесены с кладбища в Кередже останки 73 советских воинов, погибших на территории Ирана во время Великой Отечественной войны. Это были солдаты и офицеры, сопровождавшие военные и гражданские грузы, поставлявшиеся в Советский Союз по ленд-лизу Соединенными Штатами и Великобританией. Караваны шли от иракского порта Басра и иранского Бушира через всю территорию Ирана к портам Каспийского моря, а оттуда в СССР.

Кто-то из этих воинов погиб во время налета вражеской авиации, кто-то – в результате диверсий, а кто-то из-за болезни. Это были представители разных национальностей из всех республик, входивших тогда в СССР. Поэтому каждый год 9 мая послы, дипломаты и военные атташе ряда ныне уже независимых государств вместе с сотрудниками Посольства РФ и других российских представительств приходят к скромному памятнику-обелиску в центре парка. И тогда он на несколько дней утопает в цветах и венках, изображающих гербы этих государств.

Особо горько в эти дни не видеть рядом с памятником павших советских воинов венков от Грузии, Украины, Молдавии, стран Балтии, народы которых делили общее горе войны со всеми советскими людьми.

Стараниями российских дипломатов и сотрудников Посольства удается сохранять этот исторический комплекс, как оазис, уже плотно окруженный фешенебельными жилыми кварталами, совсем близко примкнувшими к старинному кирпичному забору резиденции Зарганде.

Настоящим сокровищем заргандинского парка является роскошный бассейн, где в летние выходные дни собираются работники наших представительств в Иране, а также диппредставительств ряда стран СНГ со своими семьями. Кристально чистая и в меру прохладная вода в большом бассейне не только освежает, но и дает заряд бодрости на следующую рабочую неделю. На тех, кто является любителем поплавать вечером в одиночку, приходит посмотреть и познакомиться пара молодых лисят. Для них это, видимо, особое развлечение.

Есть и еще одна сторона посещения посольского комплекса Зарганде. Приехав туда, нашим женщинам можно снять непременную принадлежность их гардероба в Иране – хиджаб, или платок, и ходить по парку с непокрытой головой, а для плавания переодеваться в обычный купальник, не рискуя нарушить исламский дресс-код.

Особенно сказочное ощущение от Зарганде поздним вечером, когда приходит живительная прохлада, загораются разноцветные светильники, спрятанные между деревьями. В их свете оживают старинные дачные домики, огромные чинары отбрасывают причудливые тени, поблескивает серебром вода в арыках и, кажется, что вот-вот по асфальтовой дорожке парка навстречу вам тоже на прогулку выйдет казак в черкеске и папахе. Ведь, по большому счету, за более чем сто лет здесь не так много изменилось. И старый Зарганде остается небольшим островком прежнего тегеранского предместья, некогда утопавшего в зелени высоких крон, скрывающих виллы персидских вельмож».

Сноска-10:

Дулаб – православное кладбище и Свято-Николаевский собор.

На рубеже XIX – XX веков в Иране проживала многочисленная русская община, в связи с чем перед Первой мировой войной на территории страны функционировало более полусотни русских православных храмов. Большая часть русской диаспоры жила в Тегеране, что повлекло за собой необходимость устроения отдельного православного кладбища. В 1894 году русская колония собрала средства и приобрела участок земли рядом с армянским, католическим и ассирийским кладбищами в пригороде Дулаб, на расстоянии пяти верст от столицы. С тех пор в Дулабе существует русское православное кладбище. В 30-е годы, после Первой мировой войны, иранская столица стала стремительно расти и Дулаб из пригорода превратился в столичный район. Таким образом русское кладбище оказалось в городской черте, однако запрет на новые захоронения тегеранские власти издали только в 1998 году. До этого на русском кладбище в Дулабе хоронили всех сначала советских, а потом и российских специалистов, погибших или умерших во время командировки в Иран. Среди них как военнослужащие, так и представители посольства, торгпредства и других советских и российских организаций, работающих в иранской столице. В начале Второй Мировой войны на русском кладбище в Дулабе хоронили советских военнослужащих, погибших во время советской оккупации Ирана в 1941 году. Эту военную операцию СССР осуществил совместно с Англией через 2 месяца после начала войны с гитлеровской Германией. После окончания войны силами советской стороны в Дулабе воздвигнут памятник советским воинам. Пока существовал Советский Союз, ежегодно в День Победы, утром 9 мая, на русское кладбище съезжались делегации от всех советских организаций, работающих в Иране. Главы представительств произносили торжественные речи, а делагаты возлагали цветы к памятнику советским воинам. Родственники русских «гражданских» усопших обычно навещают их на Святую Троицу: в этот день в кладбищенской часовне служат божественную литургию.

Сноска-11:

Из очерка В. Л. Гениса «Невозвращенцы 1920-х– начала 1930-х годов»:

«С января 1928 года по август 1930 года за границей осталось 190 сотрудников совместного советско-персидского экспортно-импортного общества «Шарк-Восток», куда входило предприятие «Автоиран».

Сотрудники советских организаций, перебежавшие в Иран в период с января 1928 года по август 1930 года:

Завотделом смешанного экспортно-импортного общества «Шарк-Восток» Ш. А. Абдулин (1929);

Заведующий Барфрушской конторой «Шарк» М. Азизханов (1927);

Заведующий Мохаммерским отделением «Шарк» 3. Л. Тер-Асатуров (1930);

Председатель правления общества «Автоиран» А. В. Безруков (1928)»

Глава 6. Жаркие хордад, тир и мордад 1359-го
22 мая – 22 августа 1980 года

Хроника событий в месяцы ХОРДАД-ТИР-МОРДАД 1359-го года глазами иранской прессы:

7 Хордада (28 мая) – открытие первого заседания исламского парламента.

15 Хордада (4 июня) – годовщина кровавого антишахского восстания и официальный траур по погибшим 15 хордада 1342 года («июньское восстание» 1963 года – см. сноску-1 внизу).

24 Хордада (14 июня) – первая годовщина со дня гибели «афганского Элвиса Пресли» – певца Ахмада Захира, погибшего 14 июня 1979-го года на горном перевале Саланг. Оплакивается афганской диаспорой в Тегеране.

30 Тира (21 июля) – мученическая смерть святой дочери Мухаммеда Фатимы.

Хроника событий в период с 22 мая по 22 августа 1980-го года глазами советской прессы:

17.07 – кандидатом от Республиканской партии на предстоящих президентских выборах в США выдвинут Рональд Рейган. В качестве кандидата на пост вице-президента от Республиканской партии Рейган назвал Джорджа Буша.

19.07 – торжественное открытие в Москве Олимпиады-80.

Торжественный прием по случаю 60-й годовщины установления дипломатических отношений между СССР и Ираном посольство назначило на 22 мая. Вообще договор подписали 20 мая, но в таком далеком 1920-м году, что какие-то два дня уже не имеют значения.

Я очень ждала этого приема, потому что через день-другой после него мы обычно на все лето переезжали в Зарганде. До этого мы ездили туда только на татиль (выходной – перс), жарили шашлыки, плавали и загорали. Заргандинские бассейны наполняли сразу после субботника 22 апреля: становилось достаточно тепло, чтобы купаться.

В этом году окончательный переезд был намечен на 25 мая.

До этого папа, как и обещал, устроил всем желающим бимарестантам поездку во дворец шахской сестры.

Автобус вел наш третий водитель Бахадур. Зуду и Явашу после героической поездки в Шираз за тысячу километров от Тегерана дали недельный отпуск.

Принцесса Ашраф по прозвищу Черная Пантера имела дворец, как и все знатные люди, на севере Тегерана. Вернее, жила она в Париже, а в Тегеране во время правления брата бывала наездами, привозя в иранскую столицу самые нашумевшие на Западе спектакли и фильмы, модных художников и кутюрье. Она устраивала вернисажи, показы мод и вообще покровительствовала современному искусству. Разумеется, после революции в Тегеране она не появлялась: ее дворец пустовал и его можно было осмотреть, по договоренности с нынешними властями.

Принцесса Ашраф была не просто любимой сестрой шаха Мохаммеда, а его сестрой-близнецом. Они были очень близки. «Черной Пантерой» ее прозвали французские журналисты за несколько хищную красоту, гибкость, грацию и некоторое коварство, позволившее Ашраф несколько раз эффективно помочь венценосному брату в деликатных делах.

В 1934-м году принцесса Ашраф и их с Мохаммедом старшая сестра – принцесса Шамс – стали первыми иранскими женщинами, снявшими чадру.

Персы любили принцессу Ашраф. Еще они жалели ее, потому что родной брат, которого она фактически усадила на престол, лично выдворил ее из страны вместе с их матерью по требованию своего премьер-министра Моссадыка. С тех пор принцесса Ашраф жила во Франции, являясь иранскому народу в основном с обложек модных журналов.

После того как в шахскую опалу попал сам Моссадык, она иногда приезжала на родину, чтобы провести в жизнь очередную инициативу по защите прав человека в Иране, в особенности, женщин. Еще принцесса уделяла внимание развитию в стране медицины, образования и культуры. Не любило ее только исламское духовенство – за фривольные спектакли и за «чуждое» правоверным искусство в целом.

Все это нам рассказал мой папа, пока мы ехали. Бимарестанты посмеялись, отметив, что в Советском Союзе такую принцессу Ашраф невзлюбило бы не только духовенство.

Как и во время прогулки по шахским владениям в Рухишками, меня сбило с толку слово «дворец». Как и все советские дети, слыша это слово, я представляла себе либо золоченый дворец с иллюстрации к волшебной сказке, либо Кремль, либо Дворцовую площадь в Ленинграде. На тот момент я видела ее только на картинке. «Дворцы» иранской шахской семьи не были ни золочеными, ни вычурными, походя скорее на просторные приземистые анфилады с полностью застекленными внешними стенами, увитыми буйной зеленью. В эти окна с пола до потолка глядели заснеженные вершины, высокое синее тегеранское небо без единого облачка и ласковое солнце.

По внутренним покоям нас сопровождал пожилой перс, назвавший себя «хранителем дворца Ашраф». Благодаря окнам в пол, внутри не было ощущения духоты и тяжеловесной роскоши, как бывает в иных музеях, посвященных быту царственных особ. На стенах висели пейзажи и портреты хозяйки дома, один из них в полный рост и в золотой раме. Часть полотен была занавешена тканью. Хранитель дворца пояснил, что это портреты шахской семьи, их новая власть приказала закрыть от народных глаз. А изображения принцессы Ашраф оставили для созерцания, ибо она красивая и в отношении иранского народа не совершила ничего особо ужасного.

Больше всего мне понравилась гардеробная Ашраф размером с физкультурный зал в моей московской школе. А еще музыкальная комната, оборудованная самой современной на тот момент акустической аппаратурой и ее собственный кинотеатр с обитыми нежным красным бархатом сиденьями и мини-столиком для напитков и закусок перед каждым из них.

В личном кинотеатре принцессы Ашраф экран был даже больше, чем в нашем посольском клубе. На нем нам показали кадры из послевоенной иранской кинохроники, освещающей визит принцессы Ашраф в Москву. Оказывается, она была там летом 1946 года. Все наши удивлялись, что уже тогда хроника у них была цветной, а не черно-белой. Двадцатилетняя тогда принцесса на этих кадрах была необыкновенно красивой и улыбчивой.

Как пояснил нам иранский хранитель дворца, Реза-шах, отец Ашраф, Шамс и Мохаммеда, восхищался нацистской Германией, ее экономической мощью в 1930-х годах. Поэтому в 1941-м году Британия и Советы решили ввести войска в Иран, пока туда не пришел Гитлер. Они низложили шаха Резу и он бежал из страны. За ним в изгнание последовала его старшая дочь принцесса Шамс – сначала на остров Маврикий, а затем в Южную Африку. Принцесса Шамс стала опорой своему отцу до самой его смерти в 1944 году.

Его наследник – Мохаммед Реза – мог взойти на трон только при соответствующем решении союзников – СССР, Великобритании и США. Нужно было, чтобы они приняли решение о независимости Ирана, подтвердив это выводом из страны своих войск. Мохаммеду на тот момент был всего 21 год, он легко попадал под влияние, поэтому Англия и Америка рассматривали его кандидатуру в качестве «марионеточного» правителя, готового проводить в Иране прозападную политику по их указке.

Но Сталину очень не хотелось выводить советские войска с иранской территории и он всячески оттягивал подписание союзного соглашения о независимости Ирана.

Как раз в это время в Москве по линии Красного Креста оказалась прекрасная Ашраф. Формальным поводом для визита было обсуждение проблем иранской провинции Азербайджан, а результатом стал вывод из Ирана советских войск.

Принцесса Ашраф встретилась со Сталиным в Кремле и совершенно его очаровала. «Вождь народа» осыпал ее щедрыми дарами – русскими соболями, кольцом с бриллиантом и советским Орденом Трудового Красного Знамени.

Поселили принцессу в подмосковной усадьбе Архангельское, где каждый вечер устраивали музыкальные вечера, зная, что шахская сестра покровительствует искусству. Еще принцессе устроили встречу с советскими агрономами-ударниками и ознакомили с национальными сокровищами – пушниной и якутскими алмазами. А после того, как Ашраф официально заявила иранской прессе, что в стране Советов ей больше всего понравились садовая земляника, меха и алмазы, подарки по этой части потащили ей все высшие советские чины. Жена Молотова преподнесла ей пелерину из чернобурки, Шверник – манто из куницы, прочие одарили персидскую принцессу алмазами.

Хроника визита принцессы Ашраф в СССР сопровождалась английскими субтитрами и я смогла примерно понять, как именно шахские подданные описывали жизнь и поступки своих правителей:

«5-го июня 1946-го года прекраснейшая из прекраснейших женщин мира, наша принцесса Ашраф, в качестве почетного президента Общества Красного Льва и Солнца прибыла в Москву. Восхитительная красота принцессы привлекла внимание маститых русских художников, настоящих аристократов Александра Герасимова и Петра Кончаловского, запечатлевших принцессу Ашраф в самом расцвете ее молодости и славы. Чуткое перо профессионалов передало царственные достоинства Ее Величества».

В результате стараний и красоты своей сестры 21-летний Мохаммед стал новым шахом Ирана. Молодого правителя ждало множество внутриполитических противоречий, попытки влияния извне, покушение и государственный переворот. Но, не без помощи западных друзей, Мохаммеду все же удалось сосредоточить власть в своих руках и он взял курс на прогрессивные реформы и модернизацию страны.

Ощутив полноту власти, шах Мохаммед стал меньше слушаться своих западных покровителей, чем очень их злил. Вот тогда, как рассказал нам хранитель дворца Ашраф, шахская сестрица и поучаствовала в операции британских спецслужб, известной как «Аякс».

В 1953-м году англичанам очень мешал шахский премьер-министр Моссадык со своей программой национализации нефтяных компаний. На Западе Моссадыка считали «прокоммунистическим» и опасались, что в результате его деятельности Иран попадет под влияние Советов. Желая убрать Моссадыка с дороги, британские спецслужбы разработали план «Аякс», но без резолюции шаха Мохаммеда он сработать не мог. Шах должен был подписать «фирман» (указ – перс) об освобождении Мосаддыка от должности премьер-министра и назначении на его место генерала Захеди.

Но шах Мохаммед никак не мог на это решиться, требуя от англичан все новых гарантий, что они окажут ему поддержку в случае его противостояния с собственным народом и армией.

По словам нашего гида, шах сам побаивался своего премьера, раз уж даже выдворил по его указке из страны собственную мать, вдовствующую шахиню, и свою любимую близняшку Ашраф.

Напряженно размышляя, как уговорить шаха, британские спецслужбы призвали на помощь коллег из ЦРУ. Мохаммед Реза Пехлеви вроде и не возражал, но в самые ответственные моменты «исчезал с радаров» – не подходил к телефону или вовсе уезжал в дальнюю горную резиденцию.

Тогда спецслужбы и вспомнили о Черной Пантере, решив, что уж она-то легко сможет убедить брата в чем угодно.

Целую неделю британские и заокеанские «джеймс-бонды» разыскивали прекрасную персидскую принцессу по всей Франции. В ее парижском особняке Ашраф не оказалось, как выяснилось, она путешествовала по французской Ривьере.

Когда принцессу, наконец, нашли и объяснили ей, чего от нее ждут, Ашраф наотрез отказалась. Но лучшие западные агенты-вербовщики не оставляли ее в покое, пока шахская сестра не согласилась принять в операции «Аякс» посильное участие (см. сноску-2 внизу).

В итоге шах подписал фирман о смещении Моссадыка, но иранская нефть все же оказалась национализирована, и в начале 1970-х в шахскую казну хлынули «шальные нефтедоллары».

Разумеется, брат делился ими с любимой сестрой, и, постоянно проживая в Европе, принцесса Ашраф вела светский образ жизни среди самых богатых и знаменитых. В Тегеран она прилетала только в гости к брату и ради инициированных ею культурных мероприятий.

В 1976-м году на ее жизнь кто-то покушался. Но покушение оказалось будто нарочито неудачным. Ашраф как раз отъезжала от своей виллы на Лазурном берегу вместе со спутником, когда в ее «роллс-ройс» выпустили 14 пуль подряд. Пассажир был убит на месте, а на Ашраф не оказалось ни единой царапины. По словам хранителя дворца, как раз накануне по инициативе шахской сестры на сцене тегеранского театра имени Рудаки прошел нашумевший спектакль с настоящим половым актом на сцене. И не исключено, что «неудачное» покушение на покровительницу искусств – дело рук тех на Западе, кто уже тогда делал все возможное, чтобы привести к власти в Иране мусульманское духовенство во главе с Рухоллой Хомейни. Хранитель сказал, что аятолла имел сильную поддержку на Западе и было не понятно, гордится он этим или наоборот.

Хранитель дворца принцессы Ашраф показал нам комнату, где хранилась ее личная коллекция эротического кино. Полки с пола до потолка были плотно уставлены жестяными банками с кинопленкой, после революции каждая из них была опечатана, но уничтожать фильмотеку шахской сестры новая власть не стала. Наши бимарестанты предположили, что аятолла Хомейни намерен лично ее проинспектировать.

– А правда, что Хомейни привели к власти империалисты? – спросил моего папу доктор-Зуб.

– С чего ты взял? – засмеялся папа. – Он же святой старец. При чем тут империалисты?

– Слышал поговорку: «Борода каждого муллы made in USA», – важно ответил доктор-Зуб.

Бимарестанты захохотали.

– Давно ли ты учишь поговорки? – ехидно спросила тетя Нонна.

– Да это Аркадий посольскому чину зуб лечил, – пояснил доктор-попа. – А тот потом его виски угощал, на радостях, что зуб больше не болит. И втянул нашего Аркадия в политические дрязги.

– Виски тут не при чем, – обиженно парировал доктор-Зуб. – Просто вам ничего не интересно, а мне любопытно, в какой стране я зубы деру. Говорят, в 1978-м, когда наши поняли, что исламская революция побеждает, к Хомейни послали гонца в Ирак, где он сидел в изгнании. СССР предложил ему финансовую и политическую помощь. А дед отказался! Ну кто ж от такого отказывается? А вокруг него в Ираке сидели ближайшие соратники – или западники, или иранцы, живущие в Штатах и в Лондоне. Вывод?