Текст книги "Вторая жизнь Марины Цветаевой: письма к Анне Саакянц 1961 – 1975 годов"

Милая Анетка, письмо Ваше получила вчера, отвечаю открыткой, которую соседка наша опустит в Серпухове – быстрее дойдет. А письмо, сплошь посвященное тесковским письмам и их хранителю, отправила на днях. Да, конечно, в Мемуары[615]615
  Casanova J. de Seingalt. Mémoires. V. 1–11. Paris: Edition de la Siréne. 1924–1932. Мемуары «История моей жизни» (фр. Histoire de ma vie) Казанова начал писать в 1789 г. Его воспоминания доходят только до лета 1774 г. Ко времени его смерти рукопись все еще была в работе.


[Закрыть] Казановы[616]616
  Казанова Джакомо Джироламо, шевалье де Сенгальт (1725–1798) – итальянский авантюрист, путешественник и писатель. Благодаря автобиографии «История моей жизни», написанной им, он настолько прославился своими многочисленными любовными похождениями, что само его имя стало нарицательным. Подробнее см.: СС5. С. 796.


[Закрыть] придется окунуться; о том, что это «займет не более 4-х часов» нелепо и помышлять. Там чуть ли ни 12–18 томов, из коих только история с кровью из носа[617]617
  Сцена из второй картины, рассказ Казановы о своем детстве: «Из носу / Кровь так и льет, как из насосу».


[Закрыть] должна находиться в 1-ом – а где искать все остальное? Вся пьеса (обе)[618]618
  Обе пьесы – «Приключение» и «Феникс» – были созданы Цветаевой для Московского Художественного театра. Образ старого Казановы, «величественного, гордого, смешного, но никогда не жалкого в постигшем его непоправимом бедствии – старости», был написан под впечатлением от общения с Алексеем Александровичем Стаховичем (1856–1919) – генерал-майором, участником Русско-турецкой войны, а затем актером и преподавателем МХТ (вел уроки «хороших манер»). Цветаева посвятила ему стихотворный цикл «Памяти А. А. Стаховича» (1919) и очерк «Смерть Стаховича» (1919).


[Закрыть] написаны по мемуарам, ничто не придумано, все действующие лица действительно действовали, большинство из эпизодов – вплоть до эпизода с «ночной вазой»[619]619
  Из монолога Казановы: «Смех, впопыхах с ночною вазой» (картина третья. Конец Казановы).


[Закрыть] – из мемуаров. О князе де Линь[620]620
  Принц (или князь) Шарль-Жозеф де Линь (1735–1814) – австрийский фельдмаршал и дипломат, мемуарист и военный писатель эпохи Просвещения. Линь был послан императором Иосифом II в Россию с важными поручениями и, благосклонно принятый императрицей Екатериной II, надолго остался в стране. Когда началась вторая война с Турцией, Линь был назначен начальником артиллерии при армии князя Г. А. Потемкина и в 1788 г. участвовал в осаде и взятии Очакова, а в 1789 г., командуя австрийским корпусом, взял Белград. Оставил 34 тома записок под заглавием «Исторические и военные записки и очерки» (1795–1804).


[Закрыть] надо посмотреть в Брокгаузе и Ефроне, а также и общие сведения и о Казанове; это и Вы сможете сделать в своей (гослитовской) библиотеке и я – у нас на Мерзляковском[621]621
  Мерзляковский переулок – адрес Е. Я. Эфрон. У нее хранился архив Марины Цветаевой.


[Закрыть] есть словарь. Конец (Казановы) – т. е. замок Дукс, должность библиотекаря, Богемия, и даже, кажется, дочка лесничего, тоже достоверны[622]622
  Последние годы Казанова провел в Богемии, будучи смотрителем библиотеки в замке Дукс (Духцовский замок, Чехия), принадлежавшем графу Йозефу Карлу фон Вальдштейну, камергеру императора. Хотя служба у графа Вальдштейна обеспечила Казанове хороший заработок, он описывает свои последние годы как принесшие скуку и разочарование. Казанова умер 4 июня 1798 г. в возрасте семидесяти трех лет (см.: СС3. С. 799).


[Закрыть]. Кое-какие мамины материалы из тетрадей (о работе над пьесой) уже подобраны. Целую. А.А. тоже.

Ваша А.Э.

Милая Анечка, тут одна старушка прислала мне кое-какие библиографические данные, которые, может быть, Вам пригодятся, вернее всего, они у Вас есть. Данные, естественно (к сожалению), без указания страниц – но, если этих сведений у Вас нет, то страницы легко будет обнаружить – все эти сборники есть в Ленинской библиотеке.

«Свиток» 1922 г. Москва. Издание литературного кружка

«Никитские субботники». Вып. I[623]623
  «Никитинские субботники» – кооперативное издательство писателей, появившееся в Москве в 1922 г. при одноименном литературном объединении, организованном в 1914 г. поэтессой, редактором и литературным критиком Евдоксией Федоровной Никитиной (урожд. Плотникова, по первому мужу Богушевская; наст. Евдокия; 1895–1973). Собрания проходили на ее квартире (Газетный переулок, 3, кв. 7, с 1930 – Тверской бульвар, 24, кв. 8). Одним из руководителей издательства был Алексей Максимович Никитин (1876–1939), второй муж (с 1918) Никитиной, – адвокат, политический деятель, министр почт и телеграфов и министр внутренних дел Временного правительства. Цветаева посещала «Никитинские субботники», выступала там с чтением стихов, печатала свои произведения в издательстве «Никитинские субботники» (альманах «Свиток»). 22 января 1922 г. она писала Никитиной: «Отдаю “Конец Казановы” в “Созвездие”, сегодня получила 2 м<иллиона> аванса (расценка – 7 т<ысяч> строка). То же издательство покупает у меня “Матерь-Верста” (стихи за 1916 г.), имеющиеся у Вас в двух ремингтонных экз<емплярах>. Очень просила бы Вас передать их представительнице издательства Зинаиде Ивановне Шамуриной, если нужно – оплачу ремингтонную работу. Остающаяся у Вас “Царь-Девица” полученным мною авансом в 5 милл<ионов> не покрыта, поэтому считаю себя вправе распоряжаться рукописями, данными Вам на просмотр» (Письма 1905–1923. С. 435). Видимо, после этого инцидента общение с Никитиной прекратилось. Спустя годы Цветаева, вероятно, забыв о передаче третьего действия пьесы для печати в никитинское издательство, сделала гневную запись на титульном листе книги: «Никакого “Созвездия” не было: было два жулика, обманом выудившие у меня рукопись Конца Казановы, напечатавшие без моей корректуры только конец Конца, т. е. III акт и затем арестованные Чекой за другие, более серьезные, проделки. Вещь целиком печаталась в “Воле России” – кажется 1923 г. МЦ. Брюссель, май 1936 г.» (Библиофильский венок. С. 36). Пьеса в полном виде напечатана под заглавием «Феникс» в журнале «Воля России» (Прага. 1924. № 8–9).


[Закрыть]

1. Быть мальчиком твоим

2. Есть некий час

3. Солнце вечера добрее

4. Пало прениже волн

5. Был час чудотворен

6. Всё великолепье труб

7. По холмам круглым

«Пересвет» 1921 г. Москва. Издание Н. В. Васильева[624]624
  В сборнике «Пересвет» в 1921 г. (вып. 1) опубликованы стихотворения Цветаевой из цикла «Стихи к Блоку».


[Закрыть]

1. Ты проходишь на запад солнца

2. Думали – человек

3. Как слабый луч

4. Други его – не тревожьте его

«Северные дни» 1922 г. Москва. Сборник второй[625]625
  «Северные дни» 1922 г. Москва. Сб. второй. Из этого же цикла в номере были напечатаны стихотворения «А над Волгой – ночь…» и «И снится Разину сон…».


[Закрыть]

1. Ветры спать ушли… (Стенька Разин)

«Русский современник» Литературно-художественный журнал 1924 Москва, Ленинград № 3[626]626
  «Русский современник» — литературно-художественный журнал. Издавался в 1924 г. в Ленинграде в частном издательстве Н. И. Марагам. Был одним из самых известных литературных журналов эпохи НЭПа. По замыслу редакции, издание должно было стать площадкой для диалога между советскими (Н. Асеев, И. Бабель, Л. Леонов, Б. Пильняк) и эмигрантскими литераторами (В. Ходасевич, М. Цветаева). Журнал был подвергнут резкой критике в официальной советской печати как идеологически вредное издание и после выхода четырех книг закрыт.


[Закрыть]

1. Водопадами занавеса (занавес)

2. Красавцы, не ездите (Сахара)

«Тринадцать поэтов» 1917 г.[627]627
  «Тринадцать поэтов» – сборник вышел в 1917 г. в Петрограде (типография В. Ф. Киршбаума). В сборник вошли стихотворения М. Цветаевой, Г. Иванова, Н. Гумилева, Г. Адамовича, А. Ахматовой, О. Мандельштама, В. Шилейко. М. Кузмина, Р. Ивнева и др.


[Закрыть] Петроград типография Киршбаум

1. Над церковкой голубые облака

2. Чуть светает…

«Альманах Муз»[628]628
  «Альманах муз», один из наиболее представительных поэтических альманахов Серебряного века, вышел в 1916 г. в Петрограде в книгоиздательстве «Фелана». Альманах задумывался как периодическое издание, но вышел только один сборник.


[Закрыть] 1916 г. Петроград «Фелана»

1. С большою нежностью

2. В тумане, сильнее ладана

3. Откуда такая нежность

4. Отмыкала ларец железный

Эренбург «Портреты русских поэтов» 1922 Берлин «Аргонавты»[629]629
  В книге «Портреты русских поэтов», вышедшей в 1922 г. в Берлине (издательство «Аргонавты»), И. Эренбург в форме заметок дает представление о личностях таких русских поэтов, как А. Ахматова, К. Бальмонт, Ю. Балтрушайтис, А. Блок, В. Брюсов, Андрей Белый, М. Волошин, С. Есенин, Вяч. Иванов, О. Мандельштам, В. Маяковский, Б. Пастернак, Ф. Сологуб, М. Цветаева. В конце каждой заметки автор приводит несколько произведений того или иного поэта, наиболее полно отражающих его творческую индивидуальность.


[Закрыть]

1. Настанет день, печальный

2. По улицам оставленной Москвы

3. Идешь, на меня похожий

4. Уже богов…

5. Пустоты отроческих глаз…

Еще что хотела сказать: мы ведь даем «Бессоницу» (Бессонница, друг мой…) – это посвящено памяти Татьяны Федоровны Скрябиной[630]630
  Татьяна Федоровна Скрябина (урожд. Шлёцер; 1883–1922) – фактическая (невенчанная) вторая жена композитора, пианиста, педагога Александра Николаевича Скрябина (1871/1872–1915) – мать троих его детей: Ариадны (в замуж. Сарра Кнут; 1905–1944), Юлиана (1908–1919) и Марины (1911–1998). После внезапной смерти Скрябина Татьяна Федоровна стала хранительницей его наследия и основателем московского Дома-музея композитора на Арбате. В последние годы жизни Скрябина была дружна с Цветаевой. В 1916 г. Цветаева написала цикл «Бессонница», в 1921 г. дополненный одноименным стихотворением «Бессонница! Друг мой!..» под названием «Памяти Т. Ф. Скрябиной». Стихи включены в сборники «Психея» и «Ремесло».


[Закрыть], второй жены композитора. Если будете в районе Арбата, может быть, зайдете в Скрябинский музей (против Вахтанговского театра) и спросите даты рождения и смерти Татьяны Федоровны. Остальное для объяснения посвящения я знаю. Может быть, и по телефону можно справиться. Даже наверное.

Произведя глубокую разведку в ящиках с письмами, нашла, среди прочих морковинских, письмо его от 27.12.1960, где он говорит: «Как Вам уже писал, у меня хранятся письма Марины Цветаевой к Анне Тесковой. Покойная Августа Тескова (сестра Анны, Августа Антоновна)[631]631
  Августа Антоновна Тескова (1878–1960) – учительница, сестра А. А. Тесковой.


[Закрыть] завещала их мне, с тем, однако, чтобы они не покидали пределов Чехословакии. Познакомить Вас с ними является моей обязанностью. Я это сделаю через Чехословацко-советский институт и пошлю Вам их фотокопии. Вопрос лишь в сроке. Я сейчас так завален работой, что не представляю себе, когда смогу этим заняться, но постараюсь поскорее».

Письмо от 3.12.1961. «Мой “напарник” из Чехословацко-советского института д-р Ботура, тоже болел… это причина того, что я еще не смог приняться за цветаевские дела…»

От 14.1 62 (?) «Фотокопии писем к Тесковой я Вам обещал, но пока что их у меня нет (я Вам писал о затруднениях Литературного института)».

От 14 июня 1962: «Что до фотокопий цветаевских писем, то я их Вам давно обещал; не моя вина, что не могу найти кого-нибудь, кто осуществил бы это. У меня, к сожалению, нет свободных 2000 крон, чтобы сделать это за свой счет».

Более ранних писем я не нашла, да и искать не буду, т. е. надо перерывать целые тюки, похороненные где-то на чердаке; жаль времени. Мне помнится, что в одном из них было сказано, что: Августа Тескова завещала письма Литературному Институту (чешскому), или Морковин, получив их по завещанию Тесковой (Августы), передал их Литературному Институту. Кажется, именно последнее. Но впоследствии Литературный Институт лишился помещения, переданного под ресторан, и Морковин взял письма «на хранение». Году в шестидесятом письма находились в ведении Литературного Института, и тогда, конечно, легче было бы добиться толку, кабы, да если бы, и т. д. Теперь, когда Цветаева выплыла на поверхность, письма приобрели «и» для Морковина особую ценность, он всячески тормозил, тормозит и будет тормозить снятие фотокопий, которое еще в 61-м году собирался осуществить сам. Сейчас важно выяснить, удалось ли добиться чего-то конкретному человеку, ездившему с поручением от Розы Федуловой. Она говорила о каком-то полковнике Свободе, через которого, возможно, и надо действовать? Вера Семеновна (львиная тарелка!) говорила, что через Ленинскую библиотеку можно тоже заказать фотокопии – в порядке обмена (?). Боюсь только, что такой обмен приведет к тому, что письма осядут в Ленинской библиотеке, хотя Вера Семеновна уверена, что нет.

Так или иначе, мне кажется, что пока мы не добьемся фотокопий, никаких «услуг» Морковину делать не следует. Тем более, что с работой своей он нас упорно не знакомит (разговоры о том, что «надо бы перевести (?) для меня (что?) с чешского на русский, я слышу, верно, 5-й год) – а работать нам (или Вам) на кота в мешке не имеет смысла. Если у Розы только одни разговорчики, то напишем бумажку на имя Штолла[632]632
  Ладислав Штолл (1902–1981) – чешский критик, литературовед, публицист, академик Чехословацкой АН (1960). Почетный доктор МГУ (1972). С 1972 г. директор Института чешской и мировой литературы Чехословацкой Академии наук. Начиная с 30-х гг. – один из ведущих чешских критиков.


[Закрыть]; но что значит «Директор института Академии наук»? Какого института? – Адресовать микрофильмы или фотокопии, может быть, лучше на имя Эренбурга? Его все знают, по его адресу дойдет, а, главное, он передаст нам; в Союзе и слон может затеряться.

Не обольщайтесь надеждой, что с комментариями разделаемся к 1 февраля. Даже если обе мы работали бы только над этим с утра до полуночи ежедневно, то не успели бы. Работы очень много. Кстати, пожалуйста, пришлите мне адрес Антокольского (а также отчество его не помню)[633]633
  См. письмо к П. Г. Антокольскому от 14 ноября 1962 г. (В2. С. 162–163).


[Закрыть] – хочу спросить у него сведения о начале «3-й и 2-й студий» (будущего Вахтанговского и Камерного) – это потребуется для комментариев к Казанова и ряду стихов тех лет. Попытаюсь написать и Асе с просьбой составить хотя бы примитивную «канву жизни» на ранние годы. Это всё есть в ее воспоминаниях, но разбирать ее почерк немыслимо, особенно при моем теперешнем зрении. Может быть, и она даст машинописный экземпляр, тогда сами справимся.

Подумайте, как нам быть с посвящениями? В ряде случаев вещи были опубликованы с посвящением; так и будем помещать. В ряде случаев есть «глухие» посвящения, т. е. в рукописях. Игнорировать их все, или нет? Например, Стихи о Москве 16-го года и еще ряд – связанные с Мандельштамом, и об этом хотелось бы сказать, тем более, что сохранились черновые рукописи о Мандельштаме, где говорится много интересного, что могло бы войти в комментарий; в частности, говорится там и о стихах к Ахматовой. Как быть со «Стихами сироте»?[634]634
  «Стихи сироте» (Современные записки. 1938. № 68). Об эпиграфе см. коммент. 3 к письму 17 от 21 мая 1963 г.


[Закрыть] Были ли они опубликованы с посвящением? Если нет, то будем ли упоминать о Штейгере? (Кстати, материала много и неопубликованного, т. е. – помимо опубликованных писем к Штейгеру). Как быть со стихами, посвященными Пастернаку? Тут ведь тоже есть, что сказать… а материал подобрать нелегко, несмотря на то, что его достаточно.

Очевидно, в каждом частном случае придется решать, не подчиняясь единому правилу. Как Вы думаете? Это – вопрос немаловажный по существу.

Мне бы хотелось: оставить посвящения опубликованные (иначе нельзя) – и те, что мама сама восстановила бы (к примеру: Пастернак, Волошин, Мандельштам, Гронский) – знаю, что не восстановила бы Родзевича, Завадского, Штейгера – по незначительности их, как первопричины стиха… Впрочем, скажем, стихи, посвященные Завадскому, на мой взгляд, почти равнозначущи причине…

Я почти не отдохнула, т. е. силы плохо восстанавливаются, сердце и дыхание плохо слушаются, но голова настолько прояснилась, слава Богу. Если бы никаких забот, кроме книги! Обнимаю Вас. Желаю Вам хоть отоспаться на праздники. Кто знает, когда письмо дойдет до Вас! Почта наша 3 дня не работает со всем народом наравне. А.А. шлет привет.

Ваша А.Э.

«Волшебный фонарь» кончается «Литературным прокурорам»; стихи к Брюсову «Я забыла, что сердце в Вас только ночник» – сборник «Из двух книг», М., 1912 г.

Милая Анечка, пользуюсь оказией – завтра наши соседи – «культоры» едут в Москву и опустят письмишко. Кстати, статуя Ленина работы Павла Ивановича[635]635
  Павел Иванович Бондаренко (1917–1992) – скульптор. Памятник В. И. Ленину его работы установлен в 1962 г. на главной площади Тарусы. Он также принимал участие в проектировании памятника Ю. А. Гагарину в Москве.


[Закрыть] была торжественно установлена на тарусской «Красной» площади – открытие было 7-го ноября. Ада видела памятник, говорит – производит хорошее и не банальное впечатление… Посылаю Вам очередное послание Вашего пражского приобретения. Насладитесь – пришлите, пожалуйста, обратно, чтобы я ответила с присущим мне тактом, доброжелательством и грацией. Особенно меня пленил длинный абзац о моих, пардон, размерах, также и мудрые слова насчет Орловского предисловия и разрешение Орлову написать письмо ему, Морковину.

Как видите, у товарища есть средство на задабривание меня несложным путем «бытовых подарков», но средств на фотокопии, хотя бы 2–3 писем в год, не находится. Всё это – особенно посулы «бытовых подарков» – мне решительно не нравится. И вообще – ну его в задницу. Каким-нибудь путем постараемся добиться фотокопий, а остальное приложится.

Получила Ваши комментарии к Казанове; как раз в это время прочла в маминой записной книжке о 6 или 8 томах мемуаров Казановы (которые она хотела бы иметь). Так что не 18, как мне казалось! Надо пораскинуть мозгами, где можно найти их, коли нет в Ленинской библиотеке. Может быть, в Библиотеке иностранной литературы? Может быть, позвоните Наташе Столяровой, у нее есть ходы в разные библиотеки. И я ей напишу 2 слова по этому поводу. Мне кажется – просто немыслимо обойти молчанием «достоверные» места пьесы, тем более что вся она «замешана» на достоверном материале.

Думаете ли Вы сделать (т. е., конечно, обе мы сделаем!) вводную часть, или как там это называется, к комментариям Казановским – вводную часть о цветаевской драматургии вообще – где сказать более подробно о цикле романтических пьес, охарактеризовать вкратце каждую из них? В архиве есть, в частности, подобный план несохранившегося «Ангела».

О «Фениксе» есть (в архиве) еще материалы, как будто бы пригодные для комментариев. Нужно будет углубить и развить тему «не-признания» театра (зрительного) и вместе с тем увлечение формой театральной пьесы, от «Метели» до «Тезея» и «Федры». Увлечение формой диалога и монолога для раскрытия внутренней сути людей и событий. Укрепить «мостик» между тем, что, относя ранние пьесы к поэмам, в поэмах она обращалась к монологу, т. е. опять же стилистически, к «театральному» приему. Или это уже не относится к комментариям? Господи! Дай сил, времени и ума, чтобы все это вытянуть и дотянуть до кондиции…

Андреевы приехали и что-то привезли; буду в Москве в той проблематической половине ноября, когда и Орлов приедет (обещал дать знать) – чтобы повидаться и с ними, и с ним – выезжать «сепаратно» по каждому случаю не удастся, т. к. Ада будет прочно сидеть в Москве недели две, чтобы доводить до ума пресловутую квартиру, а мне придется просить соседку переночевать тут ночи три; там у них свои семейные и бытовые трудности, так что к этому варианту приходится прибегать только в самых крайних случаях и очень ненадолго. Очень надеялась, что Андреевы приедут с Наташей в Тарусу на праздники (в прошлый их приезд так и было), но Наталиша предпочла «махнуть» с очередным ami <другом – фр.> в Судак.

Не совсем поняла, что теперь с «Моим Пушкиным» – почему эта именно вещь начинает странно (тьфу-тьфу») множиться хотя бы в проекте: и в «Неделе», и в «Дне Поэзии», и в проектируемой книжечке?[636]636
  В сборнике «День поэзии» за 1962 г. это произведение Цветаевой не печаталось.


[Закрыть] Может быть, в «День поэзии» дать прозу хотя бы о музее, наиболее подходящую из трех?[637]637
  Памяти отца Марина Цветаева посвятила очерки «Музей Александра III» (1933), «Лавровый венок» (1933), «Открытие музея» (1933) и «Отец и его музей» (1936).


[Закрыть] Или уже поздно? Подумайте! Может быть, посоветоваться с Алигер, или со Слуцким, или с обоими? О музее – т. к. «проходимо», год юбилейный (музея) – (да и мамин…). Простите за все эти «может быть», да «нужно бы» и т. д. – но пол-ума хорошо, а полтора – лучше! А.А. будет на днях в Москве, позвонит… а пока целую.

Ваша А.Э.

Ася ничего не знает о «театральном периоде» (Вахтанговском) – ее не было в Москве.

Милая Анечка, Вы, видно, очень переутомлены и перегружены, Вам надо снять с себя часть побочных, хоть и цветаевских, забот, и немного прийти в себя. Предлагаю Вам отставить, до окончания книги, в частности заботы о морковинских фотокопиях; дольше ждали, можем и еще подождать; а также не брать на себя заботу и ответственность за вечер в СП. Единственное мое пожелание и условие, это чтобы в нем не принимал участие Асеев[638]638
  Николай Николаевич Асеев (1889–1963) – поэт, переводчик, в молодости футурист. Лауреат Сталинской премии первой степени (1941). Одно время Цветаева была в приятельских отношениях с Асеевым: «…Подружилась с Н. Н. Асеевым, т. е. это он со мной решил дружить, прочтя какой-то мой перевод и даже скажу – какой: про какую-то бабку, которая варила пиво и потом повесилась, предварительно сорвав распятье с гвоздя, на том же гвозде <Лысогорский О. Баллада о кривой хате // Интернациональная литература. 1940. № 11–12>. Это произвело на него сильное впечатление, и теперь мы – друзья. Он строит себе дачу – не доезжая до Голицына – и уже зовет в гости, а я уговариваю завести большого простого пса, деревенского (а в Москве только породистые), и вообще даю советы по устройству», – сообщала она дочери 16 мая 1941 г. (Письма 1937–1941. С. 371–372). Однако эта «дружба» в дальнейшем не помогла. Ни Асеев, ни его сестры просьбу Цветаевой о Муре, содержавшуюся в ее предсмертном письме, не выполнили. К ним (Асееву, его жене Ксении, сестрам Марии, Надежде и Вере Синяковым) она обратилась и слезно молила позаботиться о сыне Георгии: «Умоляю Вас взять Мура к себе в Чистополь – просто взять его в сыновья – и чтобы он учился. <…> Не оставляйте его никогда. Была бы без ума счастлива, если бы он жил у Вас» (Письма 1937–1941. С. 393).
  Приехав из Елабуги в Чистополь, «пошел к Асеевым, – записывает Георгий Эфрон. – Асеев был совершенно потрясен известием о смерти М.И., сейчас же пошел вместе со мной в райком партии, где получил разрешение прописать меня на его жилплощадь» (Дневники, 2. С. 8). Мур прожил у Асеевых всего 5 дней (с 4 по 10 сентября). Не смог? Не захотел быть с ними? Потом он перебрался в чистопольский интернат для детей писателей. Известно, что не взял Асеев архив Цветаевой, который она просила сберечь («несколько рукописных книжек стихов и пачку с оттисками прозы»). «Это мне потом всю жизнь с архивом Цветаевой не разделаться! Сдавай все в Литературный музей, да и дело с концом», – посоветовал он Муру (Белкина. С. 295–206). А. С. Эфрон, выйдя из заключения, писала 1 октября 1956 г. Борису Пастернаку: «…только мне обидно, что ты ставишь мамино и Асеева имена рядом. Это нельзя: ты же знаешь. Эти имена соединимы только, как имена Каина и Авеля, Моцарта и Сальери, а не так, как ты делаешь. А как ее бы это обидело – от тебя идущее! Уж она бы никогда не написала, будь она на твоем месте. Подумай об этом, вспомни Чистополь и Елабугу и как мама приехала к Асееву за помощью и, вернувшись, покончила с собой, оставив Муру 300 р. денег (в военное время!) и рукописи. И никакие начала талантов, – воспоминаний, отношений – не могут и не должны сглаживать такого конца. <…> Для меня Асеев – не поэт, не человек, не враг, не предатель – он убийца, а это убийство похуже Дантесова» (В2. С. 37).


[Закрыть]. Остальное – на воле Божьей и СП. Я написала Алигер и Антокольскому, прошу Алигер связаться с Журавлевым, он мою просьбу принять участие знает. То, что надо оставить при Вас – это, время от времени, узнаванье, как идут дела с Пушкинской книжкой[639]639
  А. А. Саакянц была составителем этой книги.


[Закрыть]. Много времени это не займет.

1) Ваш демарш (надеюсь, он не состоялся) относительно Ады Александровны, по меньшей мере, простите, некорректен. Она ни в коей степени не имеет отношения к книге, все претензии по которой Вы должны обращать только ко мне. Чего бы Вы сказали, если бы, в Ваше отсутствие, я по таким-то и таким соображениям, решилась бы предложить Вашей матери перезимовать в Тарусе? А.А. и так навьючила на себя достаточно моих забот, чтобы еще взвалить и эту. Одумайтесь, ради Бога.

2) Относительно потерянного времени: я действительно очень виновата, что, взяв кус не по зубам, польстилась на квартиру, на Скаррона во покрытие долгов, да и на поездку в Латвию. Все это было нелепо, и пеняю на себя, а не на своих советчиков, ибо именно я знаю, насколько ограничены и силы мои, и возможности.

3) Не согласна с Вами, что мой приезд в Москву до конца работы над книгой – для совместной с Вами работы – панацея от всех зол. Во-первых, «летняя практика» показала, что вместе мы работаем хуже, чем порознь, и действуем друг на друга размагничивающе. Это ни к чему. Поскольку одна из главных забот в основном «литературная обработка» материала, составление вводных частей (необходимых, ибо речь идет о Большой, а не о Малой серии) и пр., что, в основном, предстоит, видимо, делать мне, то этим заниматься буду именно в Тарусе, в той обстановке, которая мне сейчас больше всего подходит. Москва меня будет рвать на мелкие куски, это ни к чему.

4) Вместе будем работать, «стягивая концы» – гораздо ближе к окончанию договорного срока, месяц – полтора; думаю, что и месяца будет достаточно. Договорный срок думаю продлить на месяц, не больше; пишу об этом Орлову, предложившему отсрочку. – На срочности у нас есть телефон, не-срочности – почта.

5) План в работе, конечно, нужен, именно сейчас, когда в основном определилась и оснащенность материалом, и проблемы, которыми надо будет заняться в первую очередь. Поэтому попрошу Вас составить рабочий план книги, т. е. – основной, бесспорный ее костяк (у вас еще висит в воздухе «Федра», «Метель»… даем? не даем?) с указанием, по каким разделам и отдельным вещам есть и Ваш, и мой материал к комментариям; к каким – только Ваш или мой; где – пустота, пробелы. 1 экземпляр пришлите мне.

6) О составе: «Егорушку» склонна не давать: слабее Царь-Девицы[640]640
  «Царь-Девица» – впервые отдельной книгой в 1922 г. в Москве (ГИЗ). В том же году в Берлине 2-е издание («Эпоха»).


[Закрыть], двойственный авторский замысел, сложный комментарий. Что думаете Вы? Так или иначе, оставим в резерве. «Автобус»[641]641
  Незавершенная поэма «Автобус» (1934–1936) при жизни поэта не печаталась. Впервые – ИП65.


[Закрыть] – черный черновик. При восстановлении – кропотливом – могут оказаться серьезные проблемы; думаю – отложить на конец, когда основное по основному будет сделано. Что думаете Вы? Конечно, постараться дать. Вещь – интересна, своеобразна, но пробелы (возможные) могут подвести.

7) Само собой разумеется, до нашего совместного «дотягивания концов» буду приезжать в Москву один-два раза в месяц – время приездов будем согласовывать и по нескольку дней (вечеров, или как Вам удастся) будем работать совместно. Следующий мой приезд – в конце ноября или начале декабря, когда приедет Орлов и еще не уедут Андреевы. К этому времени подготовьте что сможете, я также.

8) Феникс: что такое «агент тайных наук»? (Валленштейн)[642]642
  Альбрехт фон Валленштейн (Вальдштейн; 1583–1635) – генералиссимус, адмирал флота, выдающийся полководец Тридцатилетней войны, герцог Фридландский и Мекленбургский. Не знал поражений. Имел много недоброжелателей и завистников. Племянник князя де Линя, хозяина замка Дукс.
  «Агент тайных наук». – Видимо, тайные агенты кардинала Ришелье, которые вели закулисную войну против Валленштейна. В результате по лживому доносу они убедили императора, что Альбрехт замышляет заговор с целью занять трон. Не разобравшись, император отдал секретный приказ арестовать изменника и устранить его, если он окажет сопротивление. Командир личной охраны Валленштейна поспешил выполнить приказ. Валленштейна убили ночью ударом алебарды в грудь в своей спальне.


[Закрыть]. Материалы взяты, очевидно, из записок Prince de Ligne, судя по моему маленькому Ларуссу, он автор «Mélindes militares, littérarires et sent mentaires» (1795–1804), возможно, и еще что-то писал. Эти «Mélindes» вряд ли удастся найти; придется проявить ловкость рук при доведении комментариев до ума. Воспоминания Казановы (жгущего письма)[643]643
  Начало третьей картины пьесы «Феникс», где Казанова читает письма, содержащие события его жизни, и сжигает их.


[Закрыть] – из Мемуаров, – впрочем, – это можно обойти. Примечания (мои бывшие!) можно взять из «Верстки». Они, кажется, довольно полные. Да и вообще часть примечаний из Верстки, думаю, пригодится. Остальным советовала бы заняться теперь, не откладывая на потом, чтобы не мешались.

9) Вы спрашиваете, чем я занимаюсь «уже почти месяц»? Так и быть, отвечу. Я должна была (в октябре) уехать из Москвы, сдав работу и сделав кое-какие дела. Меня задержал – увы – не Ваш приезд, хоть и получила за это выговор, но мамин вечер. Приехала сюда, кажется, 27-го; до 30-го приходила в себя после Тагера[644]644
  Евгений Борисович Тагер (1906–1984) – литературовед, специалист по творчеству М. Горького. Познакомился с Цветаевой в декабре 1939 г. в Доме творчества писателей в Голицыне. О своей встрече с ней оставил воспоминания (Возвращение на родину. С. 60–67). К нему обращены стихотворения Цветаевой 1940 г. «Пора! для этого огня…», «Всем покадили и потрафили…», «Двух – жарче меха! рук – жарче пуха!..», «Ушел – не ем…». Тагер Елена Ефимовна (Люся, урожд. Хургес; 1905/9–1981) – жена Тагера, искусствовед, также была знакома с Цветаевой.


[Закрыть] и «художественного чтения». До 4-го работала; а там сплошь праздники и гости. После праздников и гостей вновь работаю. Вот Вам и почти весь месяц.

10) Времени у нас достаточно; как только «спланируете» книгу, увидите, какая большая работа уже проделана. Так что не рвите и мечите, успокойтесь. Всё будет сделано вовремя и без потерь.

11) То, что Вам приходится печатать материалы, Вам зачтется еще на том свете, при получении второй порции нашего гонорара. («Не «Вольный проезд»[645]645
  Записи из дневниковой прозы Цветаевой «Вольный проезд» (1918) впервые опубликованы в журнале «Современные записки» (Париж. 1924. № 21).


[Закрыть], естественно!). Конечно, лучше бы отдать машинистке, но денег нет катастрофически. Может быть, скарроновский гонорар обнаружит тайные ресурсы. Тогда сможем отдать машинистке.

12) Большая, но не трудоемкая просьба: позвоните, пожалуйста, по телефону Д2-37-73 Ольге Сергеевне Дзюбинской[646]646
  Ольга Сергеевна Дзюбинская (1922–2010) – театровед, театральный критик, искусствовед. Дочь писателя Сергея Николаевича Дзюбинского (1895–1953). Оставила воспоминания об эвакуации в Чистополе (Чистопольские страницы. Казань, 1987).


[Закрыть] и возьмите у нее ее почтовый адрес – пришлите мне, ладно? Щербаков[647]647
  Георгий (Юрий) Борисович Щербаков (1917–1989) – актер, режиссер, педагог, сценарист. Работал в Московском Художественном театре. С 1947 по 1964 г. – главный режиссер Русского драматического театра в Вильнюсе, затем – Белорусского театра им. Я. Коласа в Витебске и Белорусского театра им. Я. Купалы в Минске. Писал сценарии для кино, снял два фильма. В 1980-е гг. переехал в Москву. Преподавал в Московском государственном институте культуры. Приобрел дачу в Тарусе. В 1961 г. Ариадна Сергеевна подарила чете Щербаковых только что вышедшую первую книгу М. Цветаевой (хранится в Тарусском музее семьи Цветаевых).


[Закрыть] сказал мне, что она мне написала; письмо не дошло, верно, запуталось в потоке приветствий. Я напишу ей сама. Она была в Елабуге в то же время, что и мама, это очень важно.

Целую Вас крепко, бедный мой Рыжий, не злитесь, и все будет хорошо.

Ваша А.Э.

Да, в декабре или январе устроим «перекур» дня на 3 в зимней Тарусе – прогулки, ничегонеделанье, елка, прочие прелести. Вы, Инка, Ира и мы две старухи – пара гнедых[648]648
  «Пара гнедых» (1870) – романс на стихи Алексея Николаевича Апухтина (1840–1893), переложение французского текста «Бедные лошади» переводчика, поэта и композитора-любителя Сергея Ивановича Донаурова (1839–1897). Строка этого романса: «Были когда-то и вы рысаками…» стала крылатой фразой.


[Закрыть]. Вернемся в детство – и обратно, за работу. Будет очень хорошо.

Спасибо за морковинское письмо; что до его содержания, равно как и до автора письма, то о вкусах не спорят…

Милая Анечка! Сперва о книге: по-моему, главное сейчас – раздобыть Тагеровский[650]650
  У Тагера находился сборник «После России», который Цветаева направила через него в Москву детской писательнице и своей подруге Л. В. Веприцкой для перепечатки, а также сборник «Ремесло». Но Тагер его так и не отдал. Кроме того, Цветаева переписала «Поэму Горы» и подарила жене Тагера – Елене Ефимовне. У Тагера также, возможно, находились перепечатанные им стихи для будущей книги Цветаевой – «Сборника 1940 года».


[Закрыть] экземпляр, чтобы уяснить последнюю редакцию многого, и, главное, перераспределение циклов. Как похитрее у них «выманить»? Может быть, через Алигершу, или сами справитесь? Мне от них можно ждать разве что (заслуженного, может быть!) пинка в зад.

Стихи 16-го года переписаны в 1939-м, более поздние – подлинные тетради ранних лет. Мы печатаем по ним во избежание искажений небрежно напечатанных сборничков. До 1940 года ранние стихи переработке не подвергались, во всяком случае существенной (и в 40-м – немногие). Как хотите; печатать можно по тетрадям (17-го и т. д.), можно по сборникам – и в том или ином случае для очистки совести придется сличать оба источника.

Того же принципа (т. е. по рукописям) придерживались и для перепечатки позднего, опубликованного в периодической печати, где было много цензуры редакционной, да и опечаток. Опечатки были и в «После России», но авторский текст там достоверен. Достоверными (авторски) можно считать и материалы, опубликованные в «Воле России» (только там).

О комментариях: если Вы считаете, что наш патрон способен всё, кроме библиографических данных и еще немного, отсечь и сунуть в карман, то тогда, действительно, не стоит и время терять. Если Вы считаете, за пределы 4-х п.л. комментариев переходить опасно – не будем. Бог даст сил и жизни – найдем, во что претворить и собственные мыслишки – и открытия. Об этом – потом.

Однако обойтись без Мандельштама, и Ахматовой, и Блока, и Гронского, и Штейгера, думаю, нельзя. Хоть несколько строк компактных «по поводу» – надо. Главное же – ухитриться дать побольше авторских мыслей, цитат, вариантов.

Подразделить лирику надо, по-моему, на 1) 3 юных сборника, 2) с 16-го по 22-й, 3) «После России». Ломать об колено 17-м годом нелепо, поскольку основное – «Лебединый стан», окажется за бортом, а лирическая волна – одна. «Вводные части» хотелось бы по 3-м основным разделам – Стихи, Поэмы, Драматургия. Но – посмотрим.

(Орлову (если будет он писать предисловие), думаю, надо будет помочь (умеренно, конечно) архивными материалами, чтобы очеловечить предисловие, т. е. помочь самому предисловию. Но это – тоже «потом».)

Пока всё. Как бы ни махали руками, а к берегу приплывем. В Москве буду в 1-х числах декабря, и верно, до вечера (в Союзе), успеем, надеюсь, многое.

Вечер: хорошо, что будет дуэт Журавлевых[651]651
  Д. Н. Журавлев и его дочь Наталия Дмитриевна Журавлева (1937–2017) – тогда молодая актриса, только что закончившая Школу-студию МХАТ. Впоследствии мастер художественного слов, педагог, профессор. Заслуженная артистка Российской Федерации (2000). Часто выступала с чтением стихов Цветаевой.


[Закрыть] – они всё же свои. Остальное, верно, будет сплошь чужое, взять хотя бы эту маленькую пакость – Вознесенского. Правда, хоть фамилия поповская[652]652
  Вознесенский – русская фамилия церковного происхождения.


[Закрыть] – родство!

«Царь-Девицу» и «Крысолова» не досылайте; в Москве посмотрим.

Приложение, оценив, верните.

За фоты спасибо. Как ни хороши Вы с рыцарем[653]653
  Видимо, А. А. Саакянц прислала Ариадне Сергеевне фотографии, на которых она снялась во время поездки в Чехословакию. Там находился и снимок со скульптурной фигурой Брунсвика – «Пражского рыцаря».


[Закрыть], а Морковин всех милее. Чудо!

На «Косой дождь»[654]654
  «Косой дождь» (1962) – повесть Вениамина Александровича Каверина (наст. фам. Зильбер; 1902–1989). Публиковалась в журнале «Новый мир» (№ 10, 1962).


[Закрыть] сейчас времени нет. К тому же своего хватало.

А.А. убивается с квартирой, очухается – позвонит. Каждый гвоздь трудность, каждый кран, каждая ручка… и всё вместе взятое то ли слишком поздно, то ли чересчур рано по нынешним моим обстоятельствам.

—

«Детский крик» устроим, и каждый на это время жало свое спрячет подальше. Что до меня, то зубы расшатались настолько, что, дай Бог, им выжить до встречи с Орлом, а об кусаться не может быть и речи. Может быть, на Новый год соберемся? По свободным дням неплохо получается. Или есть лучшие планы? В общем, решайте с А.А. и Инкой, Ирка приложится. Только решайте точно, если да, то надо будет № забронировать в гостинице, пока Оттены всё не сняли.

Целую, рыжая змэа. Будьте здоровы и счастливы!

Ваша А.Э.