Текст книги "Вторая жизнь Марины Цветаевой: письма к Анне Саакянц 1961 – 1975 годов"

Милый Рыжий, ждала я, ждала Вашу телеграмму, которая должна была выяснить наше с Вами ближайшее будущее, т. е. день отъезда, но, видно, с Ильиным еще «каша не сварилась». Попыталась позвонить Вам, но безрезультатно, в начале десятого утра Ваш след простыл, а мама меня «почему-то» не слышала никак, хотя я ее слышала хорошо. Теперь, независимо от Ильина, выяснилось, что уехать в Лиепаю раньше субботы 3-го мне не удастся, так как совершенно неожиданно-негаданно нагрянула Лилеева с дочкой «на недельку» – Ада еще не приехала и приедет, очевидно, только после «выяснения отношений» с Ильиным, так что всё обслуживание отдыхающих оказалось на мне, и себя мало-мальски обслуживать не остается времени. Надо чем-то поить-кормить и прогуливать!!! а дома, кроме ежедневного молока и старой крупы, хоть шаром покати, и т. д. и т. п., в общем представляете себе. Ада, приехав в Москву, позвонила Лилеевой и узнала от соседей, что она где-то путешествует, а дочка на даче, и я было успокоилась, что они сейчас не приедут, а приедут, очевидно, попозднее, когда меня уже не будет, т. е. всецело на Адину шею – но нет, шея оказалась всецело моя!

В общем, милый мой, заказать билеты придется на субботу, как ни жаль, жаль не потому, что в воскресенье Рига будет очень многолюдна, а это не так приятно для того короткого осмотра, который нам предстоит. Получила от нашей Людмилы очень милое письмо, она ждет нас обеих и будет рада с Вами познакомиться. Нас ждет отдельный вполне игрушечный домик, море и все доступные нам окрестности. Погода там стоит пока хорошая, но это мало радует – т. е. хорошая погода в наше отсутствие, ибо она сулит всякие штормы цунами(?!) к нашему приезду, ну и Бог с ней, когда солнышко – будем валяться на пляже, а когда не солнышко – будем гулять. Главное – не забудьте плащ, косынку и теплую кофту, а остальное приложится. «Тайгу»[775]775
  «Тайга» – мазь для защиты от комаров.


[Закрыть] не забудьте!

Сегодня буду ждать Вашего звонка, если мама расслышала, что я его жду, и обо всем договоримся, а это послание – на случай, если мама не расслышала. Сейчас едут в Москву «культоры» и отправят сейчас же по прибытии, так что получите завтра. Ваши указания насчет прогулок на Велогож[776]776
  Велегож – село в Тульской области, на берегу Оки, в 8 км от Дома-музея В. Поленова. Окрестности Велегожа живописны, климат обладает уникальными свойствами, воздух сравним с воздухом швейцарских горных курортов. Название села произошло, согласно легенде, от фразы Петра Великого «Великая гожа!», посетившего эти места и восхищенного их красотой. Существует и другое толкование слова – от названия более древнего села Велеговши. Одной из достопримечательностей Велегожа является церковь Рождества Богородицы, построенная в 1731 г.


[Закрыть] выполнены – без Вас никто туда не ходил и вряд ли пойдет, но все же раз удалось очень хорошо погулять со «скульпторами» «в глубь страны», они наняли такси, и мы съездили километров на 25 в неведомые места, очень красивые. И даже последнюю литровку ягод собрала. – Малина сейчас в изобилии и по Вас скучает…

Ну, милый, целую Вас, до скорого, авось! Сердечный привет родителям.

Ваша А.Э.

Милая Анечка, я, к сожалению, мало что смогла сделать с преамбулой – неспособна к таким вещам и не знаю, как они делаются, впрочем, как и многое другое. А главное, до того устала, что часами смотрю на печатные знаки, без того, чтобы навстречу что-нибудь шевельнулось в голове; пустая трата времени – надо отдохнуть, ничего не могу иного поделать с головой. Ладно, черт с ней. То, что Вами написано, как основа хорошо, надо лишь объяснить, почему мы зачастую не пользуемся «каноническими» изданиями, а рукописями, я попыталась накарябать что-то о постоянном совершенствовании Цветаевой разных ее произведений, надо чтобы был понятен и обоснован разнобой в источниках.

Впрочем, может быть, я все это преувеличиваю. Если что-то из написанного мною подойдет для преамбулы, то перетасуйте это с Вашим текстом (мои «потуги» идут не подряд, вернее – должны идти не подряд). Перетасуйте и встряхните. Не знаю, надо ли говорить о конкретных западных хранилищах – Библиотеке при университе г. Берн в Швейцарии, где, как в нейтральной в случае войны стране Цветаева оставила то, что мы знаем по микрофильму) и о библиотеке при Гарвардском университете, где неведомо что хранится (верно, письмо к Иваску, всего лишь!).

Приезжайте обязательно, когда удастся и как только удастся. В любую погоду чудесно хорошо! Зацветают розы, распустился жасмин, в цвету разномастные пионы. Торопитесь поспеть к ромашкам, а не то скосят их (то-то будет у кого-то сенная лихорадка!). Хорошо бы урвать времени побольше, чтобы хоть сколько-нибудь Вам восстановить силенки и голову продуть нашими четырьмя ветрами! И погулять в беспривязном состоянии. Единственное, о чем подумаем – о письме к Вове[778]778
  В. Н. Орлов.


[Закрыть] с нашими соображениями. Боюсь, что «После России» так или иначе вылетит из состава, а наши комментарии осядут у него в кармане; так, вслед за неизданным и малоизвестным, своими руками отдадим еще и комментарии… По правде, ведь мало шансов «пристроить» сейчас сложные стихи… Анечка, ни о каком Коктебеле сейчас и не помышляется, там видно будет. Поговорим. Привезите классические батоны, 500 гр. масла и (и по секрету) немного шоколадных трюфелей «ублажить» Аду; может быть, еще парочку лимонов для Души. (Она, бедная, очень плоха.) Больше ничего, ибо есть будем то, что есть в запасе, обойдемся без роскошеств и траты денег. Теперь у нас молоко каждый день, это хорошее подспорье. И яйца есть. Жить будем, как боги (если живы останемся!). Все необходимое тут есть. Может быть, в субботу до воскресенья вечера приедет Дзюбинская[779]779
  О. С. Дзюбинская.


[Закрыть], больше никого не предвидится, да и она не помешает, в крайнем случае побегаете сама по окрестностям. На днях умер (видимо от паралича сердца) – внезапно – П. И. Голышев[780]780
  Петр Иванович Голышев (1900–1963) – первый муж Е. М. Голышевой, отец Виктора Петровича Голышева (см. коммент. 2 к письму 33 от 26 июля 1961 г.). В интервью Зое Виноградовой он рассказывал об отце: «Мой отец Петр Иванович Голышев вместе с Николаем Давыдовичем Оттеном строили на пару дом, хотя моя мать с отцом давно были в разводе. Считаю большим благородством обеих сторон, что, несмотря ни на что, люди смогли сохранить нормальные отношения. Видимо, другая порода была, другое воспитание. <…>
  – Кто из гостей вашего дома вам запомнился?
  – Прежде всего Ариадна Сергеевна Эфрон, которая у нас первое время была прописана, поскольку у нее еще не было в Тарусе своего дома, они его только начали вместе с Адой Шкодиной строить. Жили Надежда Яковлевна Мандельштам, Борис Балтер, Владимир Корнилов, Анатолий Футман, недавно вернувшийся из лагеря, Евгений Шифферс. Некоторое время жил Александр Гинзбург, но очень недолго. <…>
  Затем стали приезжать те, кто был причастен к альманаху «Тарусские страницы»: Николай Панченко, Роман Левита, Володя Кобликов и многие другие». http://www.vest-news.ru/article/24402


[Закрыть], первый муж Елены Михайловны, милейший человек. Ходили на похороны под проливным дождем.

Чулпан и Миша очень милы, как жаль, что что-то и кто-то мешает им! Вчера хоть была погода по заказу. Нынче опять дождик… Целуем, очень ждем обе.

Ваша А.Э.

Простите, что ничего не сделала и все навалила на Вас. Не поленилсь, а просто не смогла, устала не по-хорошему.

Милая Пепентс-Какентс, советую Вам немедленно, пока глоточка еще красная, сходить к врачу. Живописать свою ангину, пожаловаться на слабость и отсутствие аппетита, и, получив бюллетень, скорее ехать в Тарусу дня на 3–4, «добирать» свой отдых. Если еще удержится хорошая погода, то погуляем по красивым местам, а если дождик, то нам не привыкать – пойдем по грибы – их много, и недалеко. Кроме хлеба везти ничего не надо – огурцы-помидоры на грядках, в неограниченном количестве; молоко, творог есть и т. д. О бюллетене говорю, так как не стоит, по-моему, «гусей дразнить» и злоупотреблять отсутствием начальства «просто так» – но Вам виднее. Короче говоря, скорее собирайтесь, пришлите телеграмму, чтобы я была дома. Да, кроме хлеба еще 1 кило репчатого лука привезите, и все будет «в ажуре». Выехала я из Москвы рано утром, рано добралась до места, покупалась с Адой в Оке (вода совсем теплая!), провели денек вместе, сегодня ее провожаю в Москву. Настроение у нее хорошее, вид – тоже, все бы ничего, если бы не правая рука, которая постоянно болит и плохо держит предметы.

Очень, очень, очень благодарна Вам за путевку, Инке за билет, и вся – гимн радости, благодарности и предварительных восторгов по поводу Крыма.

Итак, собирайтесь быстренько, может быть, еще ухватите лето за хвост и «уравновесите» свою ангину. Целую

Ваша А.Э.

А.А. (если увидитесь) про предполагаемую поездку в Тарусу говорить не стоит, она будет тревожиться, что будем «бить баклуши», когда все «дела» запущены – но мы ведь их наверстаем! И не тащите за собой «хвостов» – погуляем без них.

Привет родителям!

Милый Пепентс-Какентс, сообщаю Вам, что вечера стоят прохладные, ночи холодные, и «таким путем» грибы сходят на нет. Бродили с Татьяной Леонидовной по красивым местам и утешились их красотой. Татьяна Леонидовна унижалась до сыроежек, и я к ей преподнесла единственный утешительный белый и несколько березовых, обнаруженных мною под обманчивым покровом осенней листвы. Спасибо за хлеб с маслом – очень жаль, что потратили на них последние золотые часы проводов лета. Балкон и кусочек стенки террасы покрасила по первому разу – не без труда, так как краска совершенно пересохла, а олифы мало. Рада, что Вам не пришлось пробовать свои силы на этом художестве. Только что звонила Наталиша. Сообщила, что скоропостижно скончалась мать Киры Хенкина[781]781
  Хенкин Кирилл Викторович (1916–2008) – писатель, журналист, переводчик, автор книг «Охотник вверх ногами (О Рудольфе Абеле и Вилли Фишере)», «Русские пришли», журнальной публикации «Антропов. Штрихи к портрету». Сын Виктора Яковлевича Хенкина (1882–1944) и Елизаветы (Лидии) Алексеевны Хенкиной (урожд. Нелидовой; 1881–1963), племянник народного артиста РСФСР Владимира Яковлевича Хенкина. Ребенком был увезен родителями за границу (Прага, Берлин, Париж). Участвовал в Гражданской войне в Испании на стороне республиканцев. В 1941 г. с матерью и отцом вернулся в СССР. После начала Великой Отечественной войны работал в Институте военных переводчиков, а по ее окончании – во французской редакции Иновещания московского радио, в Агентстве печати «Новости» и в журнале «Проблемы мира и социализма» (до 1968 г.). Участвовал в демонстрации против вторжения советских войск в Чехословакию, занимался диссидентской деятельностью. В 1973 г. эмигрировал в Израиль, где работал внештатным корреспондентом радио «Свобода», затем продолжил свою деятельность в Мюнхене в качестве политического комментатора этого радио. Вместе с ним на радио работала и его жена (четвертая) Ирина Семеновна Каневская (1837–2006).
  Мать К. В. Хенкина – Е. А. Хенкина – общественная деятельница, актриса, деятель теософского движения. Родилась в семье генерал-лейтенанта Алексея Николаевича Нелидова. Играла в театре-кабаре Никиты Балиева «Летучая мышь». За границей жила в Берлине, Праге, Париже (где возглавляла Русскую теософическую группу. Участвовала в работе французского Союза возвращения на родину. В 1938 г. возглавила во Франции Русский комитет помощи республиканской Испании, занималась организацией в Париже митингов в поддержку социалистического правительства Испании. По возвращении в Советский Союз участвовала в создании Всероссийского театрального общества. М. И. Цветаева приятельствовала с Е. А. Хенкиной (см. ее письма к Р. Н. Ломоносовой от 27 сентября 1929 г. и 1 февраля 1930 г.). Видимо, в эти годы с Хенкиной познакомилась и Ариадна. Встречалась Цветаева с Елизаветой Алексеевной и Кирой и после возвращения на родину – 17 мая 1941 г. Кирилл тогда работал в Радиокомитете (Летопись, III. С. 98).


[Закрыть], которую я знала добрых лет 35 и повидаться с которой все «времени не хватало». А вот за грибами ходить время находится…

Целую Вас, надеюсь, что у Вас все благополучно. Родителям сердечный привет.

Ваша А.Э.

Милый Какентс, получила Ваши два с половиной письма (с приложениями) сегодня вечером, вечером, вечером, когда в Лиепае нам обеим делать нечего[782]782
  Парафраз слов песни летчиков «Пора в путь-дорогу…» (музыка В. П. Соловьева-Седого, слова С. Б. Фогельсона) из фильма «Небесный тихоход» (1945).


[Закрыть] (было бы, кабы!). Спасибо, милый, за все на свете, кроме Ваших очарований и разочарований в «коллектифе»; возможно, что он не так хорош, как Вам еще недавно казалось, но не сомневаюсь, что не так уж плох, как сейчас кажется – Вы в этом сами убедитесь, да, впрочем, уже не раз и убеждались. Не шарахайтесь в крайности, Вы уже большая девочка. В одном Вы правы – в том, что не стоит перед людьми (просто знакомыми и даже друзьями) раздевать свою душу догола. Разве что вместе с ними съешь пресловутый пуд соли (пирожные не в счет!) – да и то… Пусть потолок человеческих отношений будет высок, и широк «охват», а в глубину ныряйте сами, без сопровождающих лиц. Но, Боже, как трудно к этому приучить себя, уж разве что это врожденный дар…

Очень рада французским стихам, но, увы, сроки, сроки! По сложности стихи эти не во многом уступают <пропуск текста>, а даны считаные дни, да и те неполные, учитывая все тарусские задачи отнюдь не стихотворного свойства! Господи, о чем думают редакторы, не «подскажите» ли мне? В общем, попытаю счастья, но еще раз, еще тысячу раз жаль, что приходится спешить там, где спешка противопоказана! – Погода эти дни стояла переменная, с облачностью, с просветами, с дождиками, с холодными ночами, с крепкими и цепкими паутинами бабьего лета. Еще цветут георгины и астры (жаль, что забыла нарвать их Вам с собой – георгины скоро вянут!) – отцвели космеи и астильбе (лисьи хвосты) и кончаются настурции. За грибами больше не хожу, как-то надоело сразу. Последний поход был с Татьяной Леонидовной за, pardon, рыжиками, при виде которых у меня почему-то разболелся живот, но скоро прошел. Рыжиков я набрала и пожертвовала Татьяне Леонидовне – лень было солить, а главное – как перевозить все эти банки-склянки? У Татьяны Леонидовны опять всякие нелады с сыном, и она ходит печальная; сегодня прибыл ее супруг с каким-то приятелем, и завтра все отбывают в Москву надолго на этот раз. Сегодня вечером закрыли лодочный сезон, проехались в последний раз на голубой моторке до Поленова и обратно. Было сказочно красиво – ясно, холодно, золотая и багровая рябь на черной воде, первые огоньки в окнах, подробная и четкая вязь деревьев на фоне закатного неба. От лесистых берегов еще впечатление почти летней, почти сочной зелени, но она – из последних сил. Раза два-три была в городе по всяким местным делишкам; все никак не удается выяснить. Будет ли возможность подписаться на газету здесь (теперь и этим заправляет Ферзиково!)[783]783
  Ферзиково – поселок, административный центр.


[Закрыть]. Вполне может оказаться, что этот важный вопрос выяснится не раньше 1-го октября, когда уже будет поздно подписываться в Москве. Ну, авось, небось и как-нибудь. Из магазинов пропало все, кроме рыбных консервов, вина и дорогих, но залежавшихся, конфет. Хлеба достаточно, но с очередями. И пока что не с большим количеством примесей, чем раньше. И в Москве, небось, та же картина, ну, да все утрясется. Как ни парадоксально, но сельскому населению прокормиться куда легче – выручают приусадебные участки, птица, всякие домашние соленья и т. д., город же всегда только на покупках.

В «коллектифе» будьте веселы, свободны, открыты, естественны, «не замечайте» никаких «перемен», не мрачнейте и не стройте харь – а сами пытайтесь с «приусадебных участков» души своей – «хлеба насущного» у Вас хватает, и Бог с ними, с покупными пирожными «человеческих» отношений! Впрочем, будут и они… А свет<c>кость соблюдайте железно! Целую Вас, будьте здоровы, сердечный привет родителям.

Ваша А.Э.

Анечка, записку Вадиму[784]784
  В. В. Морковин.


[Закрыть], если с ней согласны, пожалуйста, отправьте заказным, а конверт можно на машинке? А где ее взять? Лучше сами надпишите от руки и вложите свои несколько слов, Вы сможете написать конкретнее о том, что там произошло. О том, что «бедная морковка» сукин сын и карьерист, я Вас, помнится, предуведомляла, но Какентс защищал его с пеной у рта. Уж поверьте, недаром он волынку тянул с этими письмами добрых 6 лет – не рассчитывал на то, что в один прекрасный день его припрут к стенке с этими фотокопиями, думал, – так волынкой все и обойдется. Эти письма – единственное, что у него есть, и на них он собирается делать свою маленькую карьеру и постарается – если Бог веку даст – дождаться своего часа. А жаль… Жаль, что тот мотоцикл не трахнул его посильнее в позапрошлом году, прости Господи!

Милый Пепентс-Какентс, большое спасибо за посылочку, которую сегодня получила. Очень, очень тронута Вашей памятью и заботой, и «ругаться» не буду на этот раз. Все равно бесполезно, и Вы не перевоспитаетесь. Итак, завтра будем праздновать с Шушкой (круг моих гостей все сужается с каждым днем рождения! Что-то дальше будет!). Французов перевожу с большим удовольствием – трудно, но трудности-то радостные. Не чета тем, что подсовывают (обычно) подстрочники. Получила от Ады Александровны письмо, шедшее 9! дней, просто кошмар какой-то, очевидно, те почтари на винограде, как наши – «на картошке»[785]785
  В Советском Союзе трудовые коллективы организаций и предприятий направлялись в совхозы и колхозы для помощи в сборе урожая.


[Закрыть] и непосредственными обязанностями заниматься некогда. А.А. очень довольна всем, мало сказать довольна – просто счастлива – за столько лет! И я счастлива за нее и бесконечно Вам благодарна за эту, такую трудную путевку[786]786
  А. А. Шкодина отдыхала в санатории по путевке, которую помогла достать А. А. Саакянц. Ариадна Сергеевна была благодарна Анне Саакянц, которая часто ей помогала: перепечатывала тексты Цветаевой в госхране, доставала нужные книги, журналы, связывалась с знакомыми и незнакомыми, выполняла ее мелкие поручения и т. д.


[Закрыть]. Обнимаю Вас, сердечный привет родителям.

Ваша А.Э.

Милая Анечка, не сердитесь на открытку (знаю, Вы их не любите, да и кто любит!). Это просто – плод вечной спешки, тем более что дни становятся короче, а обязанности – длиннее. День рождения провела очень приятно и с чудесным настроением, очень уж радостна была погода (потом изменилась, чтобы показать, что это был умышленный подарок с неба, а не случайность, «не случайно»…) Вечером зашла Татьяна Леонидовна, с которой очень мило поужинали чем Бог послал, без всяких предварительных готовок и подготовок, а к чаю неожиданно появилась и другая Таня, в этот день приехавшая из Москвы доделывать всякие предзимние дела. Ваше печенье получило всеобщее одобрение, всем подняло настроение и исчезло как сновидение. А.А. пишет коротко и нечасто, вся в радостях и восторгах – это чудесно. Да и погода там еще, кажется, держится. С ней в комнате какая-то Люся из Вашего «Гослита». Незадолго до ее приезда из Дома Творчества отбыл… тот самый воздвигатель памятников[787]787
  С. М. Островский.


[Закрыть], помните? По-моему, тоже – Морковин номер два, делает себе карьеру – и, может быть, с большей ловкостью, чем глупый Вадим. Во всяком случае, думаю, что этому Сенечке[788]788
  Сенька – аллегорический образ из пословицы: «По Сеньке и шапка».


[Закрыть] путевка досталась с меньшими трудностями, чем знаменитая путевка А.А. Обнимаю, держите нос пистолетом!!![789]789
  Ариадна Сергеевна несколько изменила фразеологизм «держать хвост пистолетом», означающий: не унывать, быть веселым, несмотря на проблемы.


[Закрыть]

Ваша А.Э.

Милая Пепентс-Какентс, увы, я не столько праздник Ваш, как Вы весьма изящно написали мне, сколько отяготитель Ваших будней! Прискорбно, но факт…

1. С женщиной, у которой мамины письма, надеюсь увидеться по приезде в Москву. Это тоже один из моих «долгов».

2. Конечно, чрезвычайно роскошно было бы, если бы Вы узнали у Кафитиной[790]790
  Кафитина – личность установить не удалось.


[Закрыть], когда будут тагоровские подстрочники, чтобы не опоздать к дележке этого кислого пирога, а то одни горелые корки достанутся.

3. На «Периодику» обещали подписать здесь – а почему бы и нет, в конце концов?

4. Не знаю, как быть с возможными дароняновскими[791]791
  Сергей Карпович Даронян (1925–1990) – литературовед, доктор филологических наук, в 1956–1964 гг. – заведующий редакцией литературы народов СССР Гослитиздата. Позже переехал в Ереван.


[Закрыть] подстрочниками, у меня этот турок-грек висит в ноябре, а главное, нам, несомненно, предстоит порядочная доработка книги в это же время. Дело в том, что работать при помощи головы могу лишь ограниченно, чуть «углубляюсь» – и начинаются головные боли… Может быть, эти вопросы (помимо Тагора) решим уже в Москве, когда видно будет, как складывается время, обстоятельства, плюс вышеуказанная голова.

Людмиле я написала бегло, а родителям – еще нет. Может быть, пошлем им к ноябрьским сообща коробку конфет, или печенья? Пусть «погужуются» в своем осенне-зимнем одиночестве! Получила открытку (из Москвы) от 1-й жены[792]792
  Мария Сергеевна Булгакова (Муна; 1898–1972, во втором браке Степуржинская) – дочь Сергея Николаевича Булгакова, священника, религиозного философа. Первая жена К. Б. Родзевича. Знакомая М. Цветаевой, которая в 1922 г. вписала в книгу, переданную ей, отрывок из поэмы «Мóлодец» в виде отдельного стихотворения «Листья ли с древа рушатся…», а на свадьбу в 1926 г. подарила «Поэму Горы». Булгакова неоднократно приезжала в СССР, виделась с Ариадной Эфрон, состояла с ней в переписке.


[Закрыть] героя «поэмы»[793]793
  К. Б. Родзевич.


[Закрыть], она приехала погостить к родственникам, повидаемся после 30 лет, с ней, видимо, в середине или конце октября, смогу с ней послать какие-то сувениры Шурику (А.З.), да и самому «герою». – Не будьте кретином, пишите, дописывайте свою рецензию! Опять у Вас <насчет> сокращения молчат, надо же себе обеспечить хоть какие-никакие тылы! Хотшу, чтобы Вы «выходили в люди» – пора! Не все же любоваться Расулом[794]794
  В 1964 г. издательство «Художественная литература» выпустило двухтомник «Избранное» произведений аварского поэта и прозаика Расула Гамзатовича Гамзатова (1923–2003).


[Закрыть] и Ираклием[795]795
  Ираклий Луарсабович Андроников (Андроникашвили; 1908–1990) – писатель, литературовед, мастер художественного рассказа, телеведущий. Народный артист СССР (1982). Доктор филологических наук (1956). В книге «Спасибо Вам!» А. А. Саакянц рассказала о встречах с ним в редакции, о подаренной им ей книге «Лермонтов. Исследования и находки», выпущенной в издательстве «Художественная литература» в 1964 г., с надписью:
  «Метисы – лучшие люди!
  А. А. Саакянц
  Весьма дружески
  Ираклий Андроников
  (18 июля 1964. Первый из увиденных мною экземпляров)».
  «Андроников… знал – я наполовину (по матери) – русская, наполовину – армянка. Ираклий Луарсабович сам был метисом – о чем неоднократно и с удовольствием упоминал» (СС88. С. 308–309).


[Закрыть] и «сводить счеты» с коллефтифом! – Тут эти дни был грандиозный слет – Щербаков[796]796
  Г.(Ю). Щербаков.


[Закрыть], культоры, Ольга Николаевна с семейством, сегодня все разлетаются. Оттены звонят каждый день, но успеха не имеют… Обнимаю, сердечный привет родителям.

Ваша А.Э.

Спасибо за строки о Кириной матери[797]797
  А. С. Эфрон, собирая материалы о матери, доверяла их хранение А. З. Туржанской, которая затем пересылала их в СССР.


[Закрыть] – теперь смогу написать Александре Захаровне, чьим другом она была.

Милый КПС, спасибо Вам за розы в разных ипостасях; Татьяна Леонидовна очень благодарит, и Рюрик[798]798
  Собака семьи Бондаренко.


[Закрыть] тоже; жаль, что в кадр не вошло добрых полметра его языка! На знакомом Вам кусте «в натуре» трепещет последняя роза, еще более трогательная и желанная, чем первая. Дни стоят (тьфу-тьфу) небывалые, и я даже совсем по-летнему часа по два сидела на крылечной ступеньке и переводила (вернее, «тщилась» переводить) французов. Сегодня, сейчас, уже близко к полуночи, добила наконец и шлю Вам, так как не знаю, в какой редакции Сусанна – в Вашей же или иной? Поскольку сказано было, что можно не перепечатывать, я и не «тщилась», тем более что машинка все лето простояла на шкафу, и, верно, лента пересохла, да и остатки копирки тоже. Если можно будет мне выкроить одну копию, то мне будет весьма приятно, так как остались черные черновики, имеющие мало общего с беловиками. Сверить с подлинником, т. е. с 30-м томом Толстого, я не могла, так как он у Оттена в Москве, как и все собрание, так что – на волю Божью. Теперь весьма ретиво возьмусь за домашние и околодомашние дела, которые как-то сами собой не делаются почему-то. Часть сезонных заданий я, правда, одолела, но отнюдь не большую, увы! Лишь бы погода еще хоть немножко удержалась, чтобы садово-огородные задачки решить посуху! Но, увы, радио сулит дождь, а он мне сейчас ни к чему.

Напрасно, напрасно Вы нарушаете пятую заповедь[799]799
  Пятая заповедь Закона Божия гласит: «Почитай отца своего и матерь свою, чтобы тебе было хорошо и чтобы ты долго жил на земле».


[Закрыть], небезызвестную Вам. Она – единственная, которую нарушать – немыслимо; все остальные – можно. Что до маленькой Хелги, то даже она ее не нарушает, ибо в ней ни слова не сказано о бабушке и дедушке!

Падаю под стол от сна, а посему – спокойной ночи. Будьте умницей. Целую.

Ваша А.Э.

Милый Рыжий, Ваше письмо дошло уже после телефонного звонка; вообще – почта стала проявлять заметно меньшее рвение с тех пор, что появилась грязь непролазная и погода испортилась. То же письмо, которое Вы получили отсюда чуть ли ни на шестой день, очевидно, я в свое время передала «для скорости» уезжавшей Тане Щербаковой, чтобы она опустила его в Москве. Она и «опустила»… – Когда говорю с Вами по телефону, почему-то на радостях забываю обо всех делах и говорю какую-то чушь собачью; а о делах вот что: с Тоней Ивушкиной у нас идет весьма активная переписка на той почве, что эта красавица потеряла одну из трех «моих» скарроновских пьес; тот экземпляр (3-й), что у меня, ничем помочь не может, так как в него не вписаны ни исправления, ни переделки. Что дальше будет, и не представляю – авось найдет? И конечно же, Тоня пишет мне, невзначай, вскользь: «У Вас застряла (такая-то) рукопись, пришлите, мол, побыстрее». Все как полагается. О маминой рукописи я ей, конечно, написала, но ответ, верно, получу «лично», когда буду в Москве. А до этого повидаемся с Вами и договоримся, как вообще быть с этими пьесами, которые явно где-то лежат без движения (если тоже не потеряла). Вряд ли Тоня что-нибудь для этой рукописи сделала и вряд ли сделает до выхода тома «Библиотеки поэта».

В Москве мне надо побывать, чтобы: перевезти свои вещи с Мерзляковского, освободить теток; повидаться с Ивушкиной; повидаться с Орловым; повидаться с женой героя «поэмы». Последняя сейчас в Крыму и в Москве будет в середине или в 3-й декаде месяца. Когда будет Орлов – неизвестно. Надо бы как-то сообразить «одним чохом» всё и вся, но как это осуществить, не знаю, ибо не знаю ни когда Орлов будет, ни когда (точно) приедет madame; ездить же 3 раза (один раз – вещи и Тоня, второй – проблематический Орлов, третий – проблематическая madame) немыслимо и в отношении денег, и времени. Тут, несмотря на те горы, что я уже свернула, остается еще уйма всяких дел «с применением физической силы», которые надо делать в основном самой, Аду к ним нельзя подпускать из-за больной руки, с которой шутить нельзя. Ада приедет завтра, посоветуемся с ней, как лучше сообразить, с наименьшими потерями времени и грошей.

Я вовсе не «волнуюсь» о работе над маминой книгой, а просто учитывая, что такая работа предстоит, и конечно, немалая, как бы Вы ни «отмахивались» от этой немалости; но сами помним о многих недоделках в примечаниях, надо подобрать и иллюстрации; предстоит и идиотский грек; возможно, и с рукописью Скаррона все равно придется что-то соображать, если Тоня действительно ее потеряла; не дай Бог. Так что времячко предстоит весьма напряженное, не говоря уже о всяких бытовых делах и делишках, имя же им легион. Надо все успеть, и успеть хорошо… другую бы мне голову на мощные мои плечи, и все было бы в порядке! От А.А. получила вчера телеграмму, что встретили ее чудесно – вот и умницы вы с Инкой!

Целую!

Ваша А.Э.

А это Вам в благодарность за розы (переслала Елизавета Яковлевна, она еще в Болшеве) – помните? Снято с моста, с которого снимали и Вы, а я в это время смотрела на быстротекущие воды Даугавы и думала: «что наша жизнь?»[800]800
  Слова из арии Германна, героя оперы П. И. Чайковского «Пиковая дама» (1790), написанной им по повести А. С. Пушкина. Автор либретто Модест Ильич Чайковский (1850–1916), брат П. И. Чайковского. Ему, видимо, и принадлежит это выражение: «Что наша жизнь? Игра!».


[Закрыть] Совсем как Рабиндранат[801]801
  А. С. Эфрон переводила произведения Р. Тагора для различных изданий. Его произведения отличаются философией и глубокой духовностью, размышлениями о смысле жизни.


[Закрыть].