Текст книги "Шайкаци"

Кир подошел к смотровой площадке. Здесь создали нечто вроде стены памяти: десятки фотографий и еще больше просто написанных имен с короткими эпитафиями, перед которыми стояли свечи. Половина погасла, отметив длительность неугасающей скорби. Хорошее место, подумал Кир: зажегши фитиль, близкие могли остаться наедине с космосом и отпустить горесть к звездам.

Сейчас тут никого не было. Кир встал против вселенной один. Находясь в ярком зале терминала, он смотрел в черноту, глядевшую на него бесчисленными огнями, ни до одного из которых нельзя было теперь добраться. Среди них не выдавала себя небольшая соседняя звезда – та, от который он стартовал, чтобы очутиться здесь ради маленькой гуманитарной миссии. Будучи пилотом, Кир легко выбрал одну из ярких точек. Вот она – единственный путь отступления отсюда, столь же недоступный, как и другие.

Виднелся длинный причал, обломанный в конце, точно тонкая ветка. Эмоции Кира, такие же обломанные, сошлись на этом зрелище, означавшем столь многое для обитателей Шайкаци, среди которых теперь был и он сам. Причал протянулся от раненной станции, будто палец с вырванной фалангой, и указывал на безмолвный простор. Повинуясь ему, Кир вновь посмотрел на маяки звезд, отделенные нескончаемой далью, и планы его распадались, становились непрочными.

– Эй, в шкуре! – раздался громогласный окрик, заглушивший гудение Порта. – На смотровой площадке!

Кир оглянулся. Весь Порт вытаращился на него, но он безошибочно определил позвавшего его человека. Тот стоял на лестнице, ведущей в башню. Ему было около пятидесяти: хотя он выглядел крепким и подтянутым, а бритва лишила череп возможной седины, лицо было измято годами. Губы были тонкими, а челюсть стиснута, брови сведены, делая взгляд недружелюбным, а шокер на поясе – чуть более опасным. Поза его – широко расставленные ноги, сцепленные за спиной руки – словно постамент для командного окрика.

Он жестом подозвал Кира к себе. Тот направился к башне, ощутив себя неуютно: в нем признали чужака, которому стоило задать вопросы, и за его спиной сразу начинались перешептывания. Некоторые спрашивали прямо: «Ты кто такой, парень?», но немедленного ответа не требовали, отдавая право добиваться его своим лидерам.

Кир приблизился к башне и поднял голову. Глаза того, в ком он заподозрил местного главу, были как мутная водица, усталые, однако зрачки – заостренные, и смотрел этот человек твердо, разминая стоящего на куски.

– Чем могу помочь?

– Заходи, – кивнул человек за дверь и отмел невысказанное предположение: – Руководство хочет лично приветствовать.

Кир поднялся по лестнице и зашел следом. Нынешнее начальство довольствовалось скромной обителью, которая прежде могла быть кабинетом мелкого служащего. Центральное место занимал стол. В середине его находился блокнот, на открытой странице которого были яростно закручены каракули. В один угол была отставлена тарелка с высохшими крошками обеда и чашка, с края которой слезал застывший кофе; в другом валялись какие-то вещицы, раздвинутые, чтобы был виден портрет улыбающегося ребенка. Рядом с блокнотом виднелся экран с каким-то рабочим интерфейсом, но и здесь недоставало порядка. Аккуратностью этот стол повторяли шкафы вдоль стены позади; во всяком случае, за раскрытой дверцей одного из них виднелись папки, запиханные внутрь неряшливыми стопками, и была разбросана прочая канцелярия, необходимая администрации в ее труде.

Напротив были поставлены кресла и диван, к которому придвинули небольшой стол. Взгляд входящего сперва был направлен сюда, и поэтому вторым знакомым Кира в башне стал сидевший здесь человек.

Он был моложе первого – в районе тридцати пяти. Поза его была уверенной – нога на ногу, рука широко откинута по спинке, но напряженной. Подбородок его стремился вверх, хотя был мелкий, округлый. Смотрел он глаза в глаза, казалось, дерзко, даже с насмешливой искоркой, однако взгляд старался поскорее отвести. Волосы пшеничного цвета по какой-нибудь моде были широко зачесаны на один бок и окрашены на концах в розовый цвет; над губой были небольшие усы, ничего маскулинного облику не добавлявшие.

Более существенной фигурой в этом помещении, очевидно, был человек за центральным столом. Сложив перед собой могучие руки, он разглядывал гостя. Возрастом он был где-то между двух других. Лицо его было крупное, массивное, с широкой квадратной челюстью, словно бы растянувшей губы, сомкнутые, как ворота. Над крупным, каменным лбом покоилась массивная светлая грива, старательно зачесанная назад. Выражение его было от природы сложено так, как будто он чуть улыбался; в целом, человек казался по натуре дружелюбным и, пожалуй, на то было слишком много мелких признаков, чтобы считать это лишь впечатлением. Глаза его, чуть сощуренные из-за строения век, имели лукавый вид. Однако в сердце этих глаз жил взгляд, встречавший Кира достаточно жестко.

Составив свое впечатление о Кире, львиноголовый повернулся к лысому, стоявшему от него по правую руку, и сделал приглашающий жест.

– Что на тебе за форма парень? – немедленно гаркнул этот тип.

Кир растеряно посмотрел на себя, точно забыв, во что наряжен. Действительно, на нем по-прежнему было облачение военного пилота. До сих пор никто не обращал внимания на это: армия вряд ли когда-либо гостила на Шайкаци, так что для всех Кир был облачен в простую одежду какого-нибудь непритязательного сообщества.

– Форма вооруженных сил Земли, – ответил Кир, удивленно обнаруживая свою связь с этим далеким прошлым.

– Ага! – поймал его на каком-то проступке лысый ефрейтор. – И где же ты ее взял?

– У интенданта, – тупо отвечал Кир.

– А в армии человечества остался кто-то, кроме тебя и интенданта? Мы сможем их лицезреть?

– Боюсь, здесь армия едина в моем лице, – развел руками Кир.

– Вот как? – удивление не всплыло в его металлических глазах. – Я заметил твои петлицы, пока ты вертел головой там, внизу, – ткнул он пальцем в треугольничек, символизирующий ракету. – Военно-космический флот. Невеликое дело нынче для пилотов залететь в другую систему?

– Для этого мне потребовалась прыжковая платформа… – пояснил Кир.

– Платформа улетела? – уточнил следователь.

– Платформа улетела, – горько кивнул Кир.

– Платформа вернется?

– Ну… Есть сложности, – признался допрашиваемый и попытался растолковать: – Вообще, не предполагалось, что именно я вас вытащу отсюда…

Подобие рыка перебило Кира, и его надзиратель, зло искривившись, повернулся к главе стола:

– Я говорил, что всем насрать на нас, – подвел он итог допросу.

Тот кивнул ему, но в лице не изменился, продолжая с задумчивой полуулыбкой глядеть на Кира. А вот третьего такие выводы обеспокоили. Он вздрогнул, будто ужаленный, и подался вперед.

– Подождите, подождите! Давайте не будет торопиться, – обратился он к своим товарищам. Те игнорировали его. Гривастый оставался со своими мыслями, а его цепной пес отвернулся к окну и кулаками оперся на подоконник. Перед блондином остался один собеседник. Собрав приветливое выражение, он сказал: – Колодин уже давно не надеется на помощь. Он успел обрушить немало проклятий на метрополию и каждый раз ругался все яростнее. Я, признаюсь, думал, что спасательную команду он убьет на месте, желая доказать, что нас никто не выручит. Но твое появление здесь означает, что о нас все-таки не забыли.

Он протянул руку вперед, предлагая подтвердить это. Киру хотелось сказать, глядя в мощную спину Колодина, что отчего же, о них все же забыли, поэтому, если вы не против, я бы послал этого типа к черту, вам сказал до свидания и пошел в бар. Но не нравился ему лишь один человек, а поссориться он мог со всеми.

– Не забыли, – подтвердил он.

Блондин с торжествующим видом посмотрел на своих коллег, призывая тех порадоваться вместе. Колодин, обернувшись, мрачно отослал его радость обратно, главный сохранял прежнее выражение.

– Значит, нас спасут? – спросил он тогда, знаками подсказывая верный ответ.

– Хотел бы я, чтобы я у меня в ближайшее время появился повод задать кому-нибудь тот же вопрос, – выдавил Кир.

– Но послушай, послушай… – заволновался блондин.

– Как тебя зовут? – его бормотание перебил львиноголовый, чей голос как будто сразу заполнил все помещение. Блондин оборвал себя, а Колодин повернулся к беседе, прислонившись спиной к окну.

– Кир.

– Добро пожаловать в Порт, Кир. Меня зовут Ивор, и я человек, которому местные доверили решение некоторых вопросов. Его зовут, как ты, вероятно, уже понял, Колодин. Прости его манеры, у него было немало тревожных дней и тревожных мыслей. Колодин следит за тем, чтобы на территории Порта было безопасно. На диване сидит Нил. Он говорит от лица жителей Цеха, наших соседей. Ты можешь присесть, если хочешь. Чай, кофе? Извини, алкоголь в администрации мы не держим.

– Это ничего, атмосфера на вашей станции и без того опьяняющая. От кофе не откажусь.

Под пристальным взором Колодина и осторожным поглядыванием Нила, Кир разместился в кресле. Ивор между тем залез в один из шкафов, где притаилась кофемашина, и стал наливать гостю чашку. Между делом он пояснял:

– У нас есть причины подозревать, что станцию бросили на произвол судьбы. В последние годы Зейко снова стал чем-то вроде Грааля. Ты много знаешь про Зейко?

– С недавних пор немало.

– Тогда должен быть в курсе, что там проводились какие-то мудреные эксперименты. Подробностей не знаю. Но их, видимо, знали конкуренты корпорации Арктекс. И их ревность стала создавать тем проблемы в метрополии. Кто-то говорит, что Арктекс уже вел переговоры о продаже контрольной доли акций. Но завершить сделку не успел. Случилось это. А станция им и так не нужна. Бросить ее было легко. Но наплевать на жизни тысяч людей? Признаюсь, я в это не верил. Однако то, что человек в этой форме пришел к нам в одиночестве, настраивает на дурные мысли. Так как обстоит дело со спасательной операцией?

Отхлебнув из поданной чашки, Кир ответил:

– Вся ваша спасательная операция благодарна за это кофе.

Колодин с Ивором безмолвно обменялись темными мыслями. Нил, не уверенный, что понял правильно, посмотрел в их сторону, но не поймал ничьего взгляда. Кир стал последовательно рассказывать о своих злоключениях.

Историю его постоянно перебивал Колодин. Сперва Кира это раздражало, но затем он осознал, что все его строгие вопросы служат прояснению ситуации. Причины войны? Почему не договорились? Значит, быстрого мира не ждем? Каков состав армий? Я к тому, насколько это затянется? В каких системах идут бои? Что поблизости творится? О, низкий поклон командованию за такой последний шанс! Поговорим о грузе… Стоп, сперва о корабле. Если это крепкая баржа времен… Но это не была крепкая баржа тех времен.

– Твою мать, это же космическая шаланда! – побагровел Колодин. – Ты какого хрена вообще приперся? – рявкнул он и подался вперед. – Какого хрена!

Ивор резко взглянул на него, стянув улыбку. Заметил это Колодин или нет, но нападать на гостя он не стал. Хотя Кир был не против получить право на один крепкий удар. С плачевными последствиями для собственной физиономии он готов был смириться.

– Ладно, продолжай, – процедил Колодин, разъяснив ему все, что не выразил действием, уничтожающим взглядом. – Ты прилетел…

– Погоди, погоди! – встрял Нил, вызвав изумление своего злобного товарища. – А как насчет связи? Ты мог бы связаться с армией? У них же мощные приемники…

– Нил, если у тебя член с мизинец, то со старой шлюхой у тебя будут проблемы, – поэтически пояснил ему Колодин. – Без прыжкового двигателя дальняя связь невозможна. Вернее, нам придется очень долго ждать, пока наши жалкие потуги кто-нибудь заметит. Если заметит. Мы, Нил, застряли.

Уяснив картину их положения, Нил побледнел. А Колодин благожелательно позволил Киру:

– Продолжай. Ты прилетел к нам на станцию. Какими припасами мы теперь располагаем?

Услышав ответ, Колодин хмыкнул:

– Я так понимаю, интендант просто упорядочил список по сроку годности? Конечно! Установили для миссии убийственные рамки, дали парашу на прицепе. Могли бы просто прибить тебе на грудь бумагу с двумя честными словами и пнуть в сторону шлюза – им все равно, похоже, было на тебя плевать, а? Что же предложила тебе наша станция?

– Все возрастающее число мудаков, – ответил Кир.

В этот раз Колодин отлип от окна, не презентуя свой гнев ничем, кроме потемневшего взгляда и натянутых мышц.

– Стой, – приказал Ивор. Его звучный голос как будто вклинился в пространство между ними. – Ты молчи, – Киру. – Нужно ли мне подниматься? Нет. Вы оба грубили поровну. И принесете взаимные извинения, когда узнаете друг друга получше. Если к тому времени кто-то из вас еще будет считать себя обиженным.

Взгляд Колодина догорел о Кира, приветствовавшего любое развитие событий.

– Плевать, – произнес цепной пес Порта, скрещивая руки и замирая на своем месте. – Ты всего лишь принес плохую весть. Сам ты здесь все равно что младенец.

По знаку Ивора Кир продолжил. Его выбор между Оранжереей и Портом в пользу последнего вызвал общее одобрение: Ивор широко заулыбался, Нил вслед за ним мелко оскалился и даже Колодин хохотнул: «Ты смотри, две минуты на станции, а уже сообразил, кого послать к черту!» История подошла к завершению:

–…Ну а по проспекту уже к вам. Здравствуйте.

– Привет, Кир. Ну и каково твое впечатление о станции? – спросил Ивор.

– Убийственное, – подобрал тот слово.

– То ли еще будет, – посулил Колодин. – Если приживешься.

– Спасибо, но убийственное – это, пожалуй, мой предел.

Колодин, судя по ухмылке, хотел предречь ему что-нибудь, но Ивор, подняв руку, остановил реплику.

– Оставим суету, – объявил он. – Как дела в Общине?

Кир пожал плечами:

– Крысы в качестве основного блюда, беседы о Зейко на десерт.

– Что охотники? Давно о них не слышал.

– Охотятся. Едят мясо. Дубят шкуры.

– Дубят! – поразился Ивор. – Боже, не думал, что когда-либо услышу слово «дубят»! Колодин, ты знаешь, что значит, это слово? – тот промолчал, мрачно копаясь в своей памяти. – Кир, а ты?

Кир сознался, что значения его толком не знает. Ивор грустно покачал головой:

– Зачем же тебе слово, смысла которого ты не знаешь? Это обработка шкуры для придания ей прочности.

– Спасибо, – сказал Кир, чувствуя, как от бесед с обитателями Шайкаци у него начинает болеть голова. – На этой станции многие сильны в словах. А что насчет дела? Дело вы знаете?

– Какое дело? – заинтересовался Ивор. С любопытством посмотрели и остальные.

– То, которое у вас за окном, – Колодин и Нил синхронно выглянули наружу. – Я имею в виду вся эта станция. Вы уже близки к пониманию того, что здесь стряслось?

– Не думаю, – покачал головой Ивор. Выражение в его глазах неуловимо изменилось, став отчужденнее. – А что, ты окинул нашу несчастную станцию свежим взглядом и у тебя возникли какие-то оригинальные идеи?

– У меня возникла… – Кир поискал нужный термин, – мечта. Выбраться отсюда. Пожалуй, действительно достаточно оригинальная для местных обитателей.

– Думаешь, мы не мечтаем об этом? – вслед за взглядом так же незаметно изменился и тон Ивора.

– Думаю, вы мало для этого делаете.

– Не понимаю, – поразмыслив, обратился Ивор к Колодину, внимательно смотревшему на Кира. – Обвиняет нас, что мы слишком сильны в словах, а сам же старается в них преуспеть. Что ты сделал, придя на станцию, Кир? Говорил? Перебрасывался дерьмом с обезьянами на Долгой горе?

– Маленький сопляк, Ивор, – снисходительно сказал Колодин. – Хотя и наглый. Оставь его. Дай ему матрас и пайку. А я найду ему работу по силам.

– Не наглый – гордый, – поправил Ивор. Колодин не спешил соглашаться.

– Что сделали вы? – зло спросил Кир.

– Да не, Ивор, наглый, – убедился Колодин.

– Что? Выжили? – требовал ответа Кир.

– Это уже неплохо для Шайкаци, – торопливо заверил Нил.

– Я слышал это от одного алкоголика, – сверкнул на него взглядом Кир. Нил отдернулся и поспешил вновь принять властную позу.

– Мне даже это начинает нравиться, – улыбался Ивор, но гнев подергивал его мышцы. – Что мы сделали? Да, мы выжили. Потому что дрались. Видел те орудия снаружи? На нашем пороге стояли твари, каких ты, дай бог, не встретишь, и мы отбивались от них ножами и дубинами. А потом мы гнали их по коридорам. И чистили от них проспект, чтобы ты сегодня пришел сюда, даже не поцарапавшись, и высказал нам свои высосанные претензии. Многие десятки погибли с тех пор, пытаясь вернуть станцию людям. Отбивая ее у существ, перед которыми ты бы спасся, только если бы они признали тебя уж слишком малым ничтожеством. Свет! Этот свет! – поднял он палец. – Тебе зажгла группа людей, со всех сторон окруженных чертой. Знаешь, откуда бралась энергия на Шайкаци? Из трех реакторов, каждый высотой в несколько этажей. Один снесло вместе с капотом станции. Один находится глубоко в черте под Оранжерей и добраться до него пока не удалось. Глубоко в черте и третий. Однако на самых нижних его уровнях сохранился штиль и выжили люди. Стоит подняться по лестнице – и все прелести нашего дурдома предстанут перед тобой. Но внизу, окруженные со всех сторон нечистью, люди могут, кое-где пригибая головы, отдохнуть, поспать и, может быть, поговорить о мечтах. Созидая свое маленькое дело, которое зажигает над твоей головой свет. – В комнате воцарилась тишина, пока Ивор размышлял о судьбе рабочих реактора. – В списки на паек тебя внесут, одеяла выдадут на складе, – вернулся он к гостю, не фокусируя на нем взгляд. – Подумай, чем ты можешь оказаться полезен Порту. Людей мы бережем, никого не гоним, но бездельников не любим. Не найдешь себе занятия, еды получать по минимуму.

– Я не договорил, – тихо сказал Кир, не собираясь уходить, точно нашкодивший щенок.

– Наглый, – поразился Ивор и указал ухмыльнувшемуся Колодину: – И гордый. Твоему отцу стоило выбить из тебя это, – погрозил он пальцем. – Твоим командирам стоило выбить из тебя это. Небось, твой старик запихнул тебя в армию ради нужной строчки в биографии? Сытное местечко, да? В голодные годы сытные места режут первыми. Не вовремя пришла война. Уходи, – Ивор кивнул на дверь. – Ты отвлекаешь.

Кир не шелохнулся и холодно, с расстановкой начал:

– Я действительно слишком мало провел на станции времени, чтобы обвинять кого-то. Но я знаю, кого я буду винить, если сейчас просто уйду. Себя. – Ивор слушал без особых ожиданий. Голос Кира начал распаляться. – Ты говоришь о деле. Я готов к нему! Ты считаешь, что у меня была сладкая жизнь до Шайкаци? Что ж, здесь я на пороге того, чтобы обрести новое сытное место: бесплатный паек, теплые одеяла, немного безразличия – и мне будет лучше любому, кто здесь занимается делом! Но если ты знаешь, где искать причину того, что стряслось здесь – укажи мне. Я иду! Моя биография осталась за стенами Шайкаци. Здесь мне предстоит другой путь и стоящий выбрать было легко. – Хотя Ивор внимательнее посмотрел на него, в глазах его по-прежнему не было теплоты. – Ладно, может, я многое на себя беру, но так списывать меня не стоит! Мне сказали, что здесь я могу пригодиться! Что здесь продолжают действовать! Я хочу действовать! Черт, я пришел сюда, а не в Оранжерею!

Ивор невольно усмехнулся и взглянул на Колодина. Тот с середины этой тирады, не отрываясь, сконцентрировано глядел на него, а теперь его глаза и вовсе пылали, как нефтяное поле.

– А не удастся ли направить его дурной характер в нужное русло? – с расстановкой предположил он неожиданно для Кира.

Ивор поначалу откликался с выражением человека, высчитывающего сложное уравнение, но затем мелко закивал, закачал головой и, сперва негромко и далее во всю ширь кабинета, заговорил:

– Да… Да. Да, черт, вот это энтузиазм! Я слышу тебя, Кир! – раскинул он руки, точно готовый обнять его. – Да ты как будто готов убить ради нашего блага! Рад, что такой человек не пошел в Оранжерею, рад, – в восторге он глянул на Колодина. – К сожалению, у меня нет дебрей, куда я тебя могу направить. Что бы это не сотворило, оно взорвалось где-то в административном отсеке, уничтожив его, разлетелось в бесконечности, и мы можем только шаг за шагом справляться с последствиями – я так считаю. Малое дело за малым – так мы достигаем большего. И каждый делает свое, понимаешь? Я верю в тебя, верю! Ты найдешь свой путь! – могло показаться, что Ивор издевается, но воодушевление его было искренним. – Итак, каковы твои планы? Хотя бы на первое время? То есть, я имею в виду, у нас тут нет дракона, в чье логово можно просто зайти. С чего собираешься начать?

– Ну… – начал сбитый с толку Кир. – Мне сказали, что вам нужны пилоты.

– Пилоты… – поморщился Ивор. – Два корабля у нас по-прежнему летают. И внутри у них действительно сидят пилоты. Но наши корабли в боевых действиях не участвуют, Кир. Ты ведь военный пилот? А это шахтерская техника. Специализированная. Крошат космические камни и привозят глыбы в грузовой порт. Космические камни. Доводилось крошить астероиды?

– Я как-то во время стыковки раскрошил кабину. Скафандр порвало обломками, органы быстро пошли по швам и я погиб, – поделился горьким опытом Кир. – Это было на симуляторе.

– Храни эту информацию в начале фразы, – рекомендовал Ивор.

– Но все-таки лучше начать с освоения специализированных кнопок, чем руля и педалей в принципе.

– Приди ты раньше, я бы рассудил так же. Но с тех мы уже показали нескольким ребятам, где руль, а где педали. На две единицы техники у нас десяток человек, знающих, как с ними управляться. Меня не поймут, если я тебя одиннадцатым на доппаек поставлю.

– А чего пилот-то? У тебя ж громадье планов было, – язвительно вступил Колодин.

– И я о них не забыл, – холодно отозвался Кир. – Но я не могу идти, не зная куда…

– Почему? – удивился Ивор. – Встал да иди. Нет цели – иди искать. Появится цель – иди к ней.

Простота и крепость этих построений не оставили Киру зазора, чтобы втиснуть возражение. Он мотнул головой, чтобы скинуть мысленное оцепенение.

– Ладно. Я готов. Мне найдутся попутчики? Кто-то нацелен разобраться в том, что происходит?

– Все нацелены, – ответил Ивор.

– У кого-то в перекрестье есть Зейко?

– Зейко? – переспросил Ивор. Этот маршрут вызвал недоумение у каждого. – А что ты найдешь на Зейко?

– Зейко – странное место.

– Вся станция теперь странное место. Началось ли все с Зейко? Насколько я знаю, туда ходят люди, была вроде даже какая-то экспедиция, но не слышал, чтобы они нашли что-то.

– Один из них нашел. Но он никому об этом не рассказывает.

– Кто? – насторожился Ивор.

– Один из охотников, – ответил Кир, уже понимая, что своими словами выбрасывает это направление поисков на свалку.

– А я вчера выловил во-от такую рыбу, – захохотал Колодин. – Но где, не расскажу.

– Может, твоему охотнику в действительности нечего рассказать? – предположил Ивор. Кир, пристально глядя на него, ждал другого ответа. – Послушай, у нас здесь целая станция, где и впрямь творится какая-то чертовщина. Непаханое поле размером с мегаполис. Зейко? Не знаю. Не знаю!

– А у вас есть другие идеи? – осведомился Кир.

– Есть, – кивнул Ивор. – Пахать.

Этот ответ не устраивал Кира. В безграничном поле черты им нужен был ориентир.

– Мне говорили, есть запись того, что это сделало.

– Таковая имеется, – кивнул Ивор. – Только вряд ли она послужит тебе зацепкой.

– Можно взглянуть?

Ивор жестом пригласил к столу. Чтобы разыскать запись, потребовалось некоторое время.

– Архив записей хранился в административном секторе и нынче почти все кадры случившегося присоединились к поясу астероидов. Разумеется, люди активно снимали происходящее. Катастрофа, эвакуация – приятно ведь будет спустя годы вспомнить это утро. В основном, ничего стоящего. Но те, кто прибыли в Порт первыми, зафиксировали то, что снесло один из причалов. И, видимо, разворотило остальную станцию. Впрочем, никто не понимает, что изображено на этих кадрах. Смотри сам.

Ивор открыл окно проигрывателя; Кир получил возможность заглянуть в роковой день и затаил дыхание.

Свет уже погас и спины людей выхватывали огни на полу. Время от времени в толпе переходили на бег, но панику сдерживали и возвращались к быстрому шагу. Иногда все, кроме световой дорожки, исчезало; во тьме вокруг не существовало звуков и только над лампами воздух вздрагивал от топота, тяжелого дыхания и редких голосов: «Где он, где он может быть?» – плачущие интонации женщины; нет ответа, потом чье-то сдержанное: «Ничего, ничего…»

Вдруг, сминая безмолвную темноту, раздался жуткий шум – как будто исполинская челюсть вцепилась в станцию, отрывая металл от металла. В толпе закричали, пригнулись. Шум стих, а движение ускорилось; один из вскриков продолжался всхлипываниями.

Впереди появилось яркий проем – тот же, который с надеждой увидел Кир полчаса назад. С обеих сторон в него забегали люди. Наседая на здешнюю толчею, в порт ворвался и снимавший. Камера охватила уже большую толпу. Обитатели станции озирались, задавали неслышные вопросы, наблюдали за беспокойной людской рекой, заполнявшей терминал.

Ивор замедлил видео до отдельных кадров. «Снаружи», – указал он.

Сперва Кир принял это за отражение, но ничего подобного в терминале не находилось. Можно было предположить артефакты съемки, однако мысль эта едва успела промелькнуть. Кир не смог бы сказать, почему возникала уверенность в обратном: то ли явление казалось слишком организованным, то ли, напротив, слишком хаотичным.

Черноту снаружи мазнула белая полоса – кажется, с десяток метров длиной. В следующий миг она исказилась, истончилась, исчезла. Вокруг нее ниоткуда появились новые полосы; мелкие, они некоторое время разрастались, чтобы вновь в один миг уйти никуда. На их место вернулся первая фигура, сперва закругленная, затем распрямившаяся, чтобы открыть поведению всего объекта прежний путь. Мысленно закрашивая пространство между полосами, Кир вроде бы построил шар, однако, как соринка в глазу, в уме поселилась мысль, что этот образ, деформируясь, дергаясь, перерастает заданные ему рамки.

Объект летел, сохраняя коловращение. Он прошел мимо первого из причалов, не повредив его, в этот момент представляя собой множество щепок. Потом их сменила изначальная полоса и тут на пути встал второй причал. «Шар» перекусил металлическую ветвь порта; часть причала попросту испарилась, а оставшийся обломок рванулся в космос с неожиданной скоростью, точно отбитый в сторону. Само явление препятствия не заметило и скрылось за пределами объектива. Спустя несколько бессобытийных кадров камеру сотрясло и, как громогласные звуковые искажения, в съемку стал проникать замедленный треск столкновения – видимо, объект врезался в один из терминалов по соседству, отправляя в небытие сколько-то человек. Ивор остановил запись.

– Ну что? Есть зацепки? – спросил он.

– Что это? – пялясь в опустивший экран, тихо спросил Кир.

– Мы между собой называем это Клубок, – ответил Ивор. – Не слишком подходящее название для штуки, угробившей десятки тысяч человек, ха?

Кир молчал. Название ему было безразлично. Объект – Клубок – заставил его нутро сжаться, и он точно не мог сказать, почему. Но сказал бы, что не от страха. Он понятия не имел, что увидел. Не мог даже утверждать, что именно это – предмет его поисков. Но в нем что-то отозвалось на эту странную вещь. Он как будто узнал ее. Самая игла его существования как стрелка компаса дернулась к Клубку. Он должен был добраться до него.

– Вот и у нас нет зацепок, – вздохнул Ивор, сворачивая окно. – Поэтому приходится по этому вопросу бездельничать.

– Это осталось где-то на станции? – внезапно севшим голосом спросил Кир.

Нил, ерзавший и подрагивавший, сосредоточенно замер. Черты лица Колодина чуть разгладились, избавившись от злобного напряжения. Полуулыбка Ивор стянулась, из взгляда пропали лукавые искорки. Разговор был по сути.

– Неизвестно, – сказал Колодин. – Доступа к системе видеонаблюдения нет – не осталось ни людей с допуском, ни точки входа, испарившейся с административным сектором. Найти Клубок на ногах можно только случайно. А здесь миллионы квадратных метров поверхности. Большая часть – черта.

– Насколько все плохо? – уточнил Кир.

– Пройдя от противоположного Порта, ты, в общем-то, увидел почти все пространство, отданное нынче людям, – обрисовал Ивор. – Реактор, Оранжерея – это небольшие острова в океане черты. Мы понятия не имеем, что происходит на львиной доле станции. Во многие сектора до сих пор даже не найден проход.

– Но какие-то зацепки есть? – беспокоился Кир, чувствуя, как промелькнувший за окном Клубок отдаляется все дальше.

Колодин с Ивор переглянулись и молча уставились на Кира, не имея хороших новостей.

– Говорят… – вдруг звонко подал голос Нил. Скакнув глазами на двоих, выжидающе смотревших на него, он продолжил: – Говорят, Коробейник решил выяснить это. Говорят, у него есть зацепки. Какая-то удачная идея. Но это Коробейник…

– Коробейник – местный… – что бы ни хотел добавить к этому описанию Ивор, он одернул себя. – Собирает вещи, которые остальные посчитали незначительными. Сам он небольшого росточка, так что ему проще их разглядеть. Незначительные сведения он тоже собирает. Возможно, ему наконец удалось сложить из них что-то существенное?

– Годится как пункт первый, – сказал Кир. – Пункт второй?

– Нам взять тебя за руку? – как на идиота смотрел на него Колодин. Кир смутился.

– Могу предложить тебе присоединяться к одному из наших отрядов, – подсказал Ивор.

– Как туда вступить?

– Бумаги на подпись тут не будет, если ты об этом. Это люди с передовой, идут туда добровольцами, – ответил Ивор. – Я не могу тебя туда назначить. Поговори с командирами. И может, понравишься тем, кто понравиться тебе. Если не получится, Колодин поставит тебя на один из постов охраны. В конце концов, ты человек военный.

– Какие-то рекомендации? – деловито уточнил Кир.

– Что писать в резюме? – усмехнулся Ивор.

– Пиши честно: «Спаситель станции»! – хохотнул Колодин, вызвав озлобленность Кира.

– «Первым людям» подойдет, – непонятно сказал Нил и заулыбался.

Услышав это, Колодин выглянул в окно.

– Не вернулись еще?.. Ха, да это судьба! Идет.

– Покажи ему, – попросил Ивор.

Подойдя к Колодину и проследив за его рукой, Кир приметил худощавого человека, усталой походкой приближавшегося к бару. Он обернулся с немым вопросом.

– Его зовут Саймо, – сказал Ивор. – Командир «Первых людей». Он первым начал ходить за черту – тогда у этого еще названия не было. Он стал рисовать на стенах линии, обозначая порог аномалии. Так и повелось: «Пойдем за черту», «Были в черте». Первым создал отряд добровольцев, организованно изучающих такие зоны. Когда отрядов стало больше, их потребовалось как-то называть, чтобы не путаться. Сначала спросили Саймо, конечно. Он пожал плечами: «Люди, как же еще?» Имеет право. Мы только добавили «первые», людей-то тут полно.