Текст книги "Шихабутдин Марджани. Сборник статей, посвящённый 100-летию Ш. Марджани, изданный в Казани в 1915 г."

Знаки, установленные Марджани

Марджани не только старался привести расм мусхафов в соответствие с расмом усмани, но и приложил много усилий для облегчения чтения Корана по установленным правилам. В книге «ал-Фаваид ал-мухимма» об этом написано следующее: «Для указания на букву «вау» во время чтения и письма либо только во время чтения я поставил большую «дамма», как, например, в словах «йУкъинУна», «давУду», «‘индахУ». В других местах я поставил маленькую «дамму», как, например, «йу‘мину».

Над буквами перед «алифом», который не читается, я поставил знак «фатха», как, например, в словах «анА ахука», «баййанна-ль-АйАт». Над буквами перед «алифами», которые и пишутся, и читаются, либо пишутся, но не читаются, я поставил символ «каима» (прямая чёрточка), как, например, «баййанна», «Салих», «Муса». Под тянущимися «йа» и «ха» я поставил «касру»: «джИ’а», «бихИ», «‘индихИ».

В других словах я поставил знак «касра», как, например, в словах «фИхи», «бихИ». При ясном чтении (изхар) «танвина», я ставил знак (’’), а при «танвине» со слиянием (ид’ам) или сокрытием (ихфа) – символ (‘’). Так как при употреблении диакритических знаков буква «алиф» будет читаться как «хамза», я не ставил символ (^ء), а ставил лишь диакритический знак (алиф), как, например, в слове «са’аля». Над тянущимися (мадд) «вау» и «йа» я не ставил символ «сукуна». Раз это и так очевидно, зачем ставить лишние знаки?!»

«По мнению учёных Куфы, число аятов Корана равно 6236. Учитывая их сведения, перед каждой сурой я указал количество аятов в ней. После каждого аята, признанного всеми учёными таковым, я ставил определённый символ, а после аята, признанного аятом учёными Куфы – иной символ, а после аятов, признанных аятами другими учёными – третий символ».

Мнение Марджани и других алимов о Мусхаф-имаме (Большом Коране)

Будучи халифом, ‘Усман держал дома и всегда читал один Коран, переписанный рукой Зейда ибн Сабита. Во время чтения этого благословенного мусхафа он и был убит, и некоторые страницы были запачканы его кровью. В народе говорят, будто капли его крови упали на середину аята «Фа-сайакфи-кахум Аллах ва хува-с-сами‘ ал-‘алим» [Коран, 1: 137], прочитанного им перед самой смертью. Но эта информация не доказана. Абу ‘Убайд ал-Касим ибн Салам говорит: «Некоторые люди, владеющие библиотекой, показали мне мусхаф ‘Усмана, он был в крови. Кровью была запачкана вся книга, но больше всего – сура «Наджм».

После смерти ‘Усмана его Коран оказался у его сына Халида. Дальнейшая судьба этого мусхафа неизвестна.

Мусхаф ‘Усмана называют «Имам».

О Мусхаф-имаме говорили много. Даже в нашем веке о нём рассказывают по-разному.

Были люди, утверждавшие, что Коран, привезённый из Самарканда и хранящийся в библиотеке Петербурга, и есть Имам. Бесспорно, некоторые преследовали при этом политические цели, а некоторые высказывали эту мысль необдуманно. Мы не будем вдаваться в эту сторону вопроса, а лишь приведём мысли Марджани, Баруди и других относительно петербургского мусхафа.

1. В книге «ал-Фаваид ал-мухимма» Марджани пишет:

«Среди жителей Самарканда, Бухары и других городов распространены такие сведения: «Мусхаф, хранящийся в Самарканде в медресе «ал-Ахрар» – Мусхаф-имам. Он был привезён из Багдада в Самарканд предком Ходжи Ахрара Абу Бакром аш-Шаши ал-Каффалем. Позже этот мусхаф передавался из поколения в поколение семьи Каффаля и попал в руки шейха ‘Убайд Аллах ал-Ахрара. А он поместил его в медресе». Эти сведения являются ложными.

Несмотря на то что этот мусхаф относится к благословенным старинным образцам, это не Мусхаф-имам. Доказательств этому много. Первое: Абу ‘Убайд Касим ибн Салам ал-Багдади (да смилуется над ним Аллах) говорит, что слово «ля» было написано в конце, а слово «хин» – в начале следующей строки. Будучи в Самарканде, я просматривал тот мусхаф. Дела обстояли не так, как говорил Абу ‘Убайд: «та» не была соединительной (муттасил), «ла» стояло не в конце строки, а «тахин» – не в начале.

Когда в 1285 г. Россия захватила Самарканд, этот экземпляр был привезён в Петербург. Вышеприведённую ложь опубликовали в газетах. Опровергая её, в некоторых стамбульских газетах появились статьи с моих слов. Этого вопроса я коснулся в «Вафиййат ал-аслаф» в биографии Габдуррахима ибн Гусмана Утыз Имяни. Вот эти строки:

«Поехав в Самарканд, Габдуррахим Утыз Имяни написал заново стеревшиеся в мусхафе строки. Вместо выпавших страниц вставил новые, написанные своей рукой. Старался подражать почерку книги.

Этот мусхаф находился в Каире (Египте) в начале IX в. [по хиджре] – намного позже времён Абу Бакра аш-Шаши ал-Каффаля и даже Шейха ‘Убайд Аллаха. Об этом писали Ибн ал-Джазари и другие».

Вот оригинальный текст письма, отправленный Марджани редакциям стамбульских газет:

«…И после приветствия. В самаркандском медресе Ходжи ‘Убайд Аллах ал-Ахрара находился старинный мусхаф Корана.

[Он] написан на коже, стилем куфи. В нём нет ни диакритических знаков (харака), ни знаков отсутствия огласовки (сукун), ни точек, ни символов, указывающих на паузы (вакф), нет даже названий аятов и сур. Внизу страниц проходит алая линия, похожая на линию заката, говорят, будто это кровь. Жители Самарканда и Бухары утверждают, что именно этот мусхаф является тем из первых четырёх мусхафов ‘Усмана, который принадлежал самому этому халифу. При завоевании Россией Самарканда этот экземпляр был привезён в Петербург. Несколько раз о нём писали в газетах. Например: «Это один из первых экземпляров Корана мусульман. Его не могут прочитать даже их муллы». Несмотря на то что этот мусхаф является очень древним, на мой взгляд, он не является Мусхаф-имамом. Будучи в Самарканде в 1260 г., я просматривал его. Об этом я уже писал 15 лет назад в книге «Вафиййат ал-аслаф». Упомянув его в биографии муллы Габдуррахима ибн Гусмана Утыз Имяни, умершего в 1250 г., я высказал мысли, появившиеся у меня относительно этого мусхафа. Тогда я отправил вам полный вариант его биографии. Было бы хорошо, если бы вы напечатали её в газетах и журналах, потому что там содержится ответ на хвастливые заявления русских. И я, и Утыз Имяни прочли тот мусхаф, он не может быть Коран-имамом. Здесь я показывал его ответственному человеку из издательства[68]68
  В то время ответственным человеком в издательстве был Готвальд.


[Закрыть]. Он обещал напечатать, переписал у меня и перевёл на русский язык. Издаст или нет? Если когда-нибудь он всё же будет издан, отправьте и нам пару экземпляров. Русские попросили книгу у эмира Бухары, а тот сказал, что узбеки считают её Мусхаф-имамом. И об этом писали. Никто ничего не знает в этом вопросе, и никто не может прочесть эту книгу, если только не является лицом, знающим Коран наизусть».

2. Слова ныне покойного нашего редактора Захира Бигиева из законченной Мусой Бигиевым книги «Путешествие в Мавераннахр»:

«Коран, считающийся мусхафом халифа ‘Усмана, ныне хранится в библиотеке Петербурга, а ранее находился в той мечети (мечети Ходжи Ахрара). Как считают жители Самарканда, один из тюркских султанов подарил этот Коран Ходжи Ахрару. Неизвестно по какой причине, но однажды этот Коран переместили в «Светлое медресе» (Мадраса-и сафид) Самарканда. Когда Самарканд был завоёван русскими, уж не знаю как, но двое глупцов за 100 рублей продали этот Коран одному русскому генералу. В качестве подарка генерал отправил этот мусхаф в библиотеку Петербурга.

Во время своего путешествия в Петербург я видел этот экземпляр. Осмотрев его, я убедился, что этот Коран не является мусхафом халифа ‘Усмана, потому что по высоте он был слишком большим. А вот учёные говорят, что Коран Усмана был шириной в две ладони и несколько больше по высоте. Поэтому, даже если Коран халифа ‘Усмана был чуть выше, больше рукописных книг своего времени, он никогда не был тех размеров, что имеет книга, хранящаяся в Петербурге…

По словам таких имамов, как Малик ибн Анас, истории неизвестно, что стало с Кораном сподвижника ‘Усмана после его мученической смерти. Известно лишь, что Коран остался у его сына Халида. Что потом случилось с этим мусхафом? Неизвестно. Но для получения высокой цены за Коран, находящийся у них, всегда находились хитрецы, которые называли свои мусхафы Кораном халифа ‘Усмана. Лишь Аллах знает, сколько Коранов было испачкано вероломными людьми кровью умерших животных для того, чтобы они смогли назвать их Кораном ‘Усмана!

Хотя устаз Шихабутдин Марджани с самого начала утверждал, что экземпляр, хранящийся сейчас в библиотеке Петербурга, не является мусхафом Усмана, и знал это, в доказательствах он, по-моему, ошибся…

Если существует необходимость в доказательствах отсутствия соответствия в расме, то это лёгкое дело, потому что расм петербургского экземпляра противоречит расму усмани мусхафов, имеющихся во многих махалля».

* * *

Основываясь на словах великого исламского учёного Абу ‘Абида, Марджани утверждал, что написание слов «валят хина манас» в Коране, находящемся в библиотеке Петербурга неправильное, следовательно, это не Мусхаф-имам. Хотя уважаемый устаз Муса-эфенди в книге «Путешествие в Мавераннахр» пишет: «[Марджани] утверждая это с самого начала, был прав, но в доказательствах этого он, по-моему, ошибся…», но в комментариях к «ал-Акила» он пишет обратное.

В комментариях к бейту автора «ал-Акила» Абу Мухаммада ал-Касима ибн Фиры Абу Абидом Газа «Ва ля тахину иляль-имами валь-кулли фихи а’заман-нукра» Муса-эфенди говорит: «В мусхафах Хиджаза, Ирака и Шама слог «та» отделён от слова «хин», растянут и соединён со слогом «ля», поэтому «куллю» получает отрицательную форму. Очень может быть, что при желании он смог увидеть книгу: нет повода отрицать рассказ справедливого и точного учёного. И то, что слова в упомянутых выше мусхафах написаны раздельно, не противоречит тому, что в мусхафе ‘Усмана [эти слоги] написаны слитно».

Муса-эфенди также пишет: «Эту же мысль Марджани высказывает по-другому: «То, что остальные учёные не смогли увидеть мусхаф Усмана не означает, что и Абу ‘Убайд не видел его. Абу ‘Убайд – надёжный имам, весьма почтенный, знающий Коран наизусть». Известно, что он был уверен в том, о чём писал в комментариях к «ал-Акила», а мнение в «Путешествии в Мавераннахр» было высказано поспешно и необдуманно.

3. Если мы также приведём слова русского редактора Н. И. Веселовского из его книги «Поиск старинного произведения в краях Зарафшан» и Шибунина из книги «Куфийский Коран» относительно Корана, хранящегося в библиотеке Петербурга, это займёт много места. Так как их мнения, основанные на исторических фактах, не сильно отличаются от взглядов Марджани и Мусы-эфенди, мы не станем цитировать их, а лишь приведём официальные и исторические доказательства, касающиеся продавцов мусхафа, хранившегося в Самарканде.

Генерал-губернатор Туркестана

Канцелярия

Уважаемому министру образования

Правитель округа Зарафшан прислал Коран, написанный стилем куфи, в котором отсутствовали точки и гласные буквы и который хранился в Самарканде в мечети Ходжи Ахрара.

Отделение

24 октября 1869 г.

Бот. журнал № 182

Город Самарканд

Раз дела обстояли так, и было известно о почитании мусульманами этого Корана, генерал-майор Абрамов приказал начальнику самаркандского отделения подполковнику Серову собрать информацию: не обижаем ли мы мусульман покупкой Корана?

Алимы мечети Ахрар и уважаемые люди города ответили:

1. Несмотря на то что этот Коран находится в мечети Ходжи Ахрара, книга не является собственностью мечети, а принадлежит эмиру Бухары.

2. Для мусульман и мечети этот Коран сейчас не представляет никакой ценности. Раньше (в очень давние времена) много мусульман собиралось для того, чтобы увидеть его. В последнее время же на него приходят посмотреть лишь эмиры Бухары, приезжающие в Самарканд.

3. Никто не может прочесть этот Коран, поэтому на протяжении многих веков он лежит без использования.

После этого генерал-майор Абрамов взял Коран себе и отдал мечети 100 рублей. Алимы Самарканда были довольны таким решением. Так как разъяснение написанного может вызывать всеобщий интерес, я посылаю вам бумагу со сведениями, полученными от алимов мечети Ахрар муллы ‘Абд ал-Джалиля и муллы помощника муфтия. В ней содержатся сведения о покупке мной Корана, его происхождении и появлении в мечети Ахрар. Прошу вас приказать подарить эту книгу и бумагу от моего имени в Общественную императорскую библиотеку.

Подписал: генерал-адъютант, первый Фон Кауфман.

Подтвердил: заведующий канцелярией генерал-майор Гамзин.

Верно: делопроизводитель Дьяков.

Описание экземпляра Корана, хранящегося в Петрограде

Экземпляр состоит из 353 страниц, размер страниц составляет 68 см в высоту и 53 см в ширину. Надписи на странице занимают место 50 см в высоту и 44 см в ширину. На каждой странице расположено 12 строк. Экземпляр толстый, прочный, гладкий, выполнен из пергамента, одна сторона которого блестит, а вторая шершавая. Одна сторона пергамента жёлтого цвета, а вторая – белого. Это описание делается исходя из общего вида рукописи, есть и исключения, но их очень мало.

Несмотря на то что на некоторых страницах есть следы мокрых пятен и крови, в целом все они выглядят одинаково.

Некоторые углы рукописи потёрты и заклеены бумагой. Надписи отчётливые. В местах, где строки стёрлись, они восстановлены.

Похоже, что их исправлял один человек, потому что манера письма и чернила всюду одинаковые. Во 2-м томе книги «Мустафад ал-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар» и в книге «Вафиййат ал-аслаф» Марджани пишет, что исправлял этот Коран Габдуррахим ибн Гусман Утыз Имяни.

К. Тарджемани
Путь, которого придерживался Марджани в вопросах вероубеждения

Глазами учёных древности и наших дней вопросы вероубеждения, единобожия, калама, атрибутов Аллаха, возникновения Вселенной, пророчество и чудеса (му‘джиза), вопрос происхождения Корана, определение группы спасшихся (ал-фирка ан-наджийа), халифат и достоинства сахабов, иджма‘учёных, вопрос того, что делает человека неверным, взгляды философов и мыслителей на ислам

Первой и важнейшей целью различных религий, ниспосланных Аллахом пророкам для достижения людьми счастья в обоих мирах, является избавление людей от ложного вероубеждения и обучение их истинной и чистой вере. Ведь правильное вероубеждение является причиной спасения от мук Ада и достижения вечного счастья в будущей жизни, а его чистота и отсутствие в нём суеверий сулит людям счастье в этом мире. Свидетельством этому является то, что арабы, лишённые какого бы то ни было образования и культуры, после появления ислама за очень короткое время добились прогресса в общественной, экономической и политической сферах. Также это подтверждается необыкновенным уровнем духовного развития и других народов, принявших ислам. Нет сомнений в том, что языческое вероубеждение, беда сомнений и суеверий прежде были преградой для их культурного развития и прогресса, а исправление вероубеждения, избавление от сомнений и предрассудков и взгляд на всё через призму истины стали причиной развития и прогресса во всех сферах.

Так как правильная вера и вероубеждение являются причиной счастья в обоих мирах, пророк Мухаммад, посланный как милость всему миру, прежде всего призывал к исправлению вероубеждения, избавлению от придания сотоварищей Аллаху и признанию единства Всевышнего. Он обучал людей единобожию и другим вопросам веры, а после того как это вероубеждение утвердилось в сердцах, стал учить поклонению, взаимоотношениям с людьми и другим основам шариата. Об этом говорит и то, что в большинстве аятов, ниспосланных в Мекке, звучит призыв к единобожию и вере в Судный день. Поэтому, посылая в разные местности высокочтимых сахабов в качестве кадиев и учителей, Пророк (да благословит его Аллах и да приветствует) приказал им первым делом обучать людей вере и правильному вероубеждению. И только после утверждения их в сердцах людей приступать к обучению другим основам религии.

Так как в исламе вопрос вероубеждения является первостепенным и основным, Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) всю жизнь обучал людей всем его аспектам. Как видно из аята Аллаха «Ал-йаум акмалт ла-кум дина-кум» (Сегодня Я усовершенствовал для вас религию и завершил её) [Коран, 5:2], не осталось вопросов вероубеждения, о которых не было бы ниспослано откровения Пророку. Также не осталось ни одного вопроса вероубеждения, который был бы ниспослан, но не разъяснён умме. Поэтому только в исламском праве можно делать выводы, прибегая к иджтихаду и методу аналогии (кияс). Также и хадисы Пророка (да благословит его Аллах и да приветствует) «Я принёс для вас прямую, лёгкую и ясную религию», «Я принёс вам ясную и чистую религию» так просты, умны и понятны любому мыслящему человеку. Поэтому уважаемые сахабы за несколько встреч с Пророком (да благословит его Аллах и приветствует) до конца изучали все вопросы вероубеждения. Так как эти вопросы легки и понятны всем, обязанностью каждого человека, достигшего совершеннолетия и находящегося в здравом уме, является понимание их и вера в них.

Так как вероубеждение, ниспосланное Пророку, в эпоху высокочтимых сахабов сохранялось в первозданной чистоте, это стало причиной становления с невиданной прежде скоростью арабской и исламской культуры.

Если бы вероубеждение сохранялось в таком состоянии и дальше, мусульмане, а, возможно, и все люди, достигли бы другого уровня порядка и культуры. Но, к несчастью мусульманского мира, эта чистота веры и вероубеждения сохранялась недолго. Из переведённой на арабский язык греческой философии к исламскому вероубеждению была примешана состоящая лишь из предположений и теорий теология. С целью доказать и подкрепить некоторые философские теории и вопросы вероубеждения и опровергнуть противоречащие исламу взгляды некоторых философов относительно божественного начала, упомянутые теории были соединены с исламским вероубеждением. Таким образом, открывая дорогу для споров и диспутов в вопросах акиды, возникла новая наука под названием «калам». Об этом было написано много книг. В них приводились философские доказательства вопросов вероубеждения. Под вопросы вероубеждения, которые должны были основываться на доказательствах Корана и сунны, были подведены философские обоснования. По этой причине истинная исламская акида стала рассматриваться на одном уровне с чисто философскими теориями, стало сложно отличить одно от другого.

Так как в вопросах акиды открылась возможность высказывать суждения, опираясь на разум, логику и философские взгляды, появились противоречащие друг другу мазхабы в каламе, и между ними стала царить сильная вражда. Для того чтобы представить свой мазхаб отличным от других и самостоятельным и заставить людей признать это, каждая из этих групп ввела в книги по акиде и каламу много вопросов, которых нет в вероубеждении (которые не подтверждены твёрдыми доказательствами). Всё это облегчило пути признания неверными или безбожниками тех, кто не соглашался ни с одним из мазхабов. Исламское вероучение, объединившее всех людей вокруг одного слова и ставшее причиной всеобщей любви и единодушия, стало использоваться для разделения людей и отмщения врагам. Эмиры и правители, а также и простой народ, объявляя своих врагов неверными и безбожниками, наказывали их и мстили им. Всё это стало причиной того, что в социальной и экономической сферах мусульманского общества с каждым днём всё более и более проявлялся упадок.

Несмотря на то что учёные, исследующие причину упадка, который наблюдается одинаково во всех мусульманских обществах на земном шаре, говорят разное, нет сомнений, что самая первая и общая причины этому – узкое понимание мусульманами ислама. Запрет свободы мысли, убеждённость, что религия противоречит жизни, а также наукам и ремёслам, необходимым для жизни – это и есть наши ошибки в понимании ислама.

Для достижения счастья в следующем мире и благосостояния в этой жизни мусульмане должны были хорошо понять ислам и, в первую очередь, для этого они должны были исправить своё вероубеждение. Люди, сами внимательно относящиеся к этому и привлекающие к этому внимание других, были как в первые века ислама, так и в последнее столетие, например, Курсави и Марджани. Марджани-хазрат довёл до завершения некоторые вопросы, поднятые Абу-н-Насиром ал-Курсави, а также возродил и исправил некоторые его идеи, познакомив народ с его принципами, он заслуженно стал человеком, имеющим влияние в мире ислама. Да будет доволен им Аллах и да вознаградит его самым лучшим образом.

Вот путь, которого придерживался Марджани в вопросах вероубеждения: вопросы вероубеждения он обосновывал религиозными доказательствами из священных текстов (накл), очищал их от основанных на философских взглядах нововведений и мазхабного фанатизма, возвращал мусульман к чистому вероубеждению, которому обучал мусульман Пророк (да благословит его Аллах и приветствует).

Марджани составил отдельные книги, в которых касался этих вопросов, а его современники говорили: «Составлять книги – удел прошлых столетий, обязанностью людей этой эпохи является приложение усилий, чтобы понять написанные прежде книги». Поэтому, не в силах выйти за рамки толкований и примечаний, они не стали бы читать книг Марджани. Но Марджани-хазрат и из этой ситуации нашёл следующий выход. В течение многих веков в таких регионах исламского мира, как Мавераннахр, Индия, Турция, а также у нас в медресе акиде неизменно обучали по двум книгам. Первая из них – «‘Акида ан-Насафи», вместе с толкованием Тафтазани, вторая – «‘Акида ал-адудиййа» с толкованием ад-Даввани, известным как мулла Джалал. Люди в упомянутых странах называли ат-Тафтазани-‘Аллама (великий учёный), а ад-Даввани – Мухаккик (обретший истину учёный), и почитали каждого из них на уровне святых. Никто и представить не мог, что эти люди могут допустить ошибку, никто не осмеливался предположить это.

Марджани написал комментарии к первой из книг – «‘Акаид насафиййа», а ко второй – комментарии «‘Акаид ‘адудиййа» («Мулла Джалал») – примечания. Во многих местах он уличал во лжи и критиковал Тафтазани, ад-Даввани и других мутакаллимов, и таким образом смог донести до современников свои идеи относительно акиды и калама.

Касающиеся этого вопроса слова Марджани-хазрата и истины, изложенные в его толковании к «‘Акида ан-Насафи» «ал-Хикма ал-балига» и в примечании к «Мулла Джалал» «ал-‘Азб ал-фурат», а также в других книгах, в своё время наделали немало шума и стали причиной обвинения Марджани в неверии. Хотя эти идеи и отвергались многими людьми, его слова не остались незамеченными мусульманскими учёными. Они стали причиной появления новых мыслей у многих людей, более широкого понимания ими религии. Известно, что движение мысли и свобода мышления среди учёных-татар стали проявляться после распространения книг Марджани. Важные высказывания Марджани, касающиеся вопросов вероубеждения, можно сгруппировать следующим образом: таухид и калам, атрибуты и имена Аллаха, возникновение и вечность Вселенной, пророчество и чудеса, определение группы спасшихся, вопрос сотворённости Корана, халифат и достоинства сахабов, иджма‘ и вопрос, что делает человека неверным, отношение философов и мыслителей к исламу. Для того чтобы стало возможным понять взгляды и принципы Марджани относительно этих вопросов, я постараюсь по возможности собрать воедино и перевести все слова, сказанные в различное время. Для того, чтобы легче было найти источник, я буду указывать из какой книги и с какой страницы были взяты те или иные слова.