Текст книги "Шихабутдин Марджани. Сборник статей, посвящённый 100-летию Ш. Марджани, изданный в Казани в 1915 г."

Умение читать и писать на русском языке, знание законов России

Один из важных вопросов, поднятых Марджани, – обязательное умение читать и писать по-русски и знание законов Российской империи. Здесь я не буду повторно останавливаться на нём. Считаю нужным написать лишь то, что хотя многие и не считали запретным умение разговаривать по-русски, но с ненавистью смотрели на обучение чтению и письму на этом языке. Поэтому даже для того, чтобы сказать: «Уметь читать по-русски правильно», требовалось большое мужество. Не было сомнений, что слова «знать обязательно» ополчили бы народ против того, кто их произнёс. Покойный хазрат Марджани не обратил на всё это внимания, заботясь об интересах простого народа, он открыто высказался на эту тему.

Действительно, слова Марджани были сказаны вовремя и очень уместно. Во-первых, в религии нет запрета относительно изучения какого бы то ни было языка. Наоборот, Пророк даже велел учить языки, в знании которых существует необходимость. Во-вторых, мы живём под защитой русского государства, тесно общаемся с русскими, многие находятся у них на службе, даже имамы наполовину выполняют государственную службу, поэтому нет сомнений в нашей потребности в русском языке. Исследователи сказали, что любые знания (даже лечение пиявками, шитьё и ткачество), в которых нуждаются мусульмане, становятся для них обязательными. В-третьих, в те времена, начиная с 1848 г., русская печать, русские цари и государственные мужи высказывали о мусульманах какие-то примечания и мысли, проводились такие мероприятия и проекты, знать[257]257
  Чтобы узнать, о чём идёт речь, нужно обратиться к книге Пенегина на русском языке «Казань в прошлом и настоящем».


[Закрыть] о которых мусульманам было не просто обязательно, но категорически обязательно.

Но алимы Казани и её округи, не знающие и не желающие знать об изменениях в мире, о том, что ожидает мусульман, о будущей судьбе религии и народа, о его желаниях, даже не спросив об этом Марджани (потому что в то время вывести эти вопросы в народ посредством печати не было возможно), противостояли ему. Они не ограничились лишь высказыванием о том, что это не обязательно, а вынесли фетвы относительно запрещённости изучения русского языка, даже строгой запрещённости. Хотя в Коране, сунне и книгах с фетвами нет ни слова об этом, они не хотели соглашаться с тем, что кто-то другой говорит истину, а даже искали доказательства своим словам в аятах Корана. По их мнению, доказательством являлся аят[258]258
  Я лично слышал это от одного казанского имама, большую часть времени потратившего на вражду с Марджани.


[Закрыть] «…и не следуйте другими путями, поскольку они собьют вас с Его пути» [Коран, 6:153]. Не считаю нужным далее обсуждать этот вопрос.

Преподавательская деятельность Марджани в учительской школе

Ещё один мужественный поступок Марджани – работа в должности педагога в Казанской учительской школе. Когда в Казани открылась эта школа, жители города смотрели на неё с ненавистью. Даже на поступивших туда учеников смотрели как на пропащих людей. Несмотря на такое мнение большинства, Марджани обратил внимание на то, что выпускники этой школы будут учить детей наших мусульман, и оттого, какое образование те получат, зависит качество их преподавания, поэтому и стал учителем религии в этом заведении. И начал преподавать религию, исламское право и мусульманскую этику по пути прежних святых мусульман. Это тоже было из числа благих дел для нашего народа. Но муллы, выступавшие против его идей, и наэлектризованный ими народ не замечали его стремлений и поступков, не понимали взглядов, а лишь обвиняли и были очень плохого мнения о нём.

Таким образом, казанский народ не только не благодарил Марджани за то, что он, вовсе не посоветовавшись с мусульманами, начал преподавать в русской школе и обучать учеников – будущих учителей детей мусульман – акиде, исламскому праву и мусульманской этике по старым методам, наоборот, они вели себя так, будто он совершил преступление.

Музыка и поэзия

Ещё один вопрос, поднятый Марджани, – это вопрос о музыке и поэзии. Раньше музыка считалась одним из чудес, дарованных одному из пророков Аллаха[259]259
  «Кашф аз-зуннун».


[Закрыть] и частью математики. Греческие, египетские, арабские и тюркские[260]260
  «Бабурнаме».


[Закрыть] мыслители, а также такие великие учёные, как Абу ‘Али ибн Сина и имам Фараби были не только знатоками музыки, они сами даже придумали несколько музыкальных инструментов. Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) не только сам слушал, но и позволял слушать музыку своей жене ‘Аише (да будет доволен ею Аллах). Когда Абу Бакр запрещал людям играть на музыкальных инструментах и петь, Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) останавливал его. Во время хаджа на горе Арафат, перед ар-Рауда ал-мутаххара (Пречистый сад) в Медине и на площади мечети Султан исполняли музыку. Во всех областях исламского мира, особенно у суфиев, всегда использовалась музыка. Музыка воздействует на природу человека, смягчает нрав, уничтожает жестокость, очищает кровь, расширяет кругозор, всё это доказано наукой. Она положительно воздействует не только на людей, но и на животных, смягчает их хищнические черты. Несмотря на это, основываясь на истории, согласно которой однажды Пророк закрыл уши на мысли о том, что музыка ведёт к испорченности, и на одном хадисе ‘Али ал-Кари музыка считалась запретной. По словам ‘Али ал-Кари, в хадисе «Прислушиваться к музыке – грех, наслаждаться ею – неверие» говорится о развлекательных музыкальных инструментах. Сколько бы исследований ни проводили такие учёные, как имам Газали, как бы открыто они ни говорили, что нет доказательств запретности музыки, на них не обращали внимания.

Если же говорить об упомянутом хадисе, то он является хабар ал-ахад – сообщением, переданным лишь одним человеком и не внушающим особого доверия. Лишь на основе него нельзя доказать запрещённость музыки. Во-вторых, этот хадис ниспослан вовсе не о музыкальных инструментах, а о ляхв ал-хадис – словах развлекательного характера, об историях, которые Надир ибн Харис привёз из Персии и которые высмеивают великих пророков. Аят «Кто будет слушать насмешливые истории (ляхв ал-хадис) – сойдёт с истинного пути» [31:6] был ниспослан об этом же.

С другой стороны, есть много доказательств тому, что многословие ляхв и игра ля‘б не запрещены. Например, жизнь в Коране также считается развлечением и игрой (лягв ва ля‘б) и шуткой. Имеется в виду аят «Поистине мирская жизнь – это развлечение и игра» [57:20]. Ведь не говорится «Для вас будет лучше отречься от разговоров, развлекающих вас». Передаётся со слов Ибн ‘Умара: «Я попросил Аллаха не подвергать людей мукам за то, что они ведут бессмысленные разговоры. Он доверил это мне». В «Аврад ва-л-ад‘-ийа» Ибн Абу Шайба и Даркутни передают со слов Анаса: «Шутите и играйте, поистине я не хотел бы, чтобы религия была вам в тягость». Хадисы, переданные ал-Байхаки со слов Мутталиб ибн ‘Абд Аллаха также говорят о дозволенности музыки. И суфии говорят: «Ты не знаешь, о чём поёт свирель» и в доказательство приводят аят «Поистине всё на свете восхваляет Аллаха по-своему, но вы не понимаете». Слова имама Газали о музыке в «Ихъйа ‘улум ад-дин» не оставляют места для мыслей о запретности музыки.

Также о том, что поэзия в своей сути нечто дозволительное (мубах), написано в «ал-Фатава ал-хиндиййа», где говорится, что дозволительная поэзия, как и речи, будет дозволительной, порицательная (макрух) – порицательной (макрух). Один из учёных Абу Джафар ат-Тахави в «Ма‘ани ал-асар» посвящает поэзии целую главу под названием «Сомнительно это или нет?» и после приведения хадисов в защиту обеих точек зрения, говорит: «Эти достоверные известия говорят о дозволенности поэзии. Из его [Пророка] слов стало ясно, что поэзия не была запрещена».

Если в книгах алимов прошлых столетий есть такие слова, то нынешние алимы закрывают на них глаза, обращая внимание лишь на одну точку зрения, и до сих пор выдают за запретное музыку и поэзию, исправляющие нрав, расширяющие кругозор и имеющие другие достоинства[261]261
  Я считаю нужным привести здесь пример из нашей истории, являющийся явным свидетельством того, что музыка и поэзия смягчают и улучшают нрав, расширяют кругозор и налаживают отношения между людьми. Автор «Пяти историй» на стр. 175 пишет: «У казахов есть одна мелодия. Это грустная песнь, сочинённая в дни разлучения двух ханов. История такова. Старший Мухаммад проиграл и с грустью покинул Сарай, а младший Мухаммад, сев на трон, устроил радостное пиршество, празднуя с родственниками. Была сочинена эта песнь, и её услышал прежний хан. Когда он спросил, что это за мелодия, певцы ответили: «Это песнь разлучения двух ханов». После этого младший Мухаммад смягчился, он пожалел о том, что ради пятидневной мирской жизни два брата стали врагами и хотели смерти друг друга. Поэтому он отозвал обратно своё войско, которое отправил за братом с целью вернуть, убить или сослать ещё дальше. Позже и старший Мухаммад услышал о том, что его брат сожалеет о прошлых поступках, и выкинул из сердца желание отомстить, построил Казань, два брата сохранили родственные отношения, стали общаться и превратились в опору друг друга. Действительно, эта мелодия была удивительной, услышавший её непроизвольно начинал плакать. В конце мелодии добавляют: «Нугай, казах и татарин играют на домбре».


[Закрыть]. Тем самым наш народ лишается возможности пользоваться ими разрешённым образом, и музыка и поэзия изгоняются в места разврата.

А поэзия и музыка отомстили им! Они потянули за собой и мусульман. Из-за красивого звучания даже суфии и хазраты с большой чалмой ночью меняют внешность и ходят в злачные места, чтобы послушать музыку и поэзию. Действительно, 90 человек из 100 посещали публичные дома лишь с целью послушать музыку и поэзию. Тех же, кто хотел поразвлечься и совершить прелюбодеяние, не набиралось и 10 человек из 100.

Сейчас же, когда народ стал видеть и размышлять, нет надобности говорить о пользе поэзии и музыки. Но, несмотря на это, группа людей, особенно те, что не могут уйти от старых взглядов и традиций, все ещё не могут взглянуть на музыку и поэзию так, как те того заслуживают. Поэтому некоторые трусящие муллы, заботящиеся о своих интересах, до сих пор боятся открыто высказать то, что знают о музыке и стихах.

Но Марджани не обращал внимания на предупреждения алимов и всего народа о том, чтобы «не делать запретное разрешённым», и на их враждебное отношение к себе, а мужественно и открыто выражал своё мнение.

Об учебной программе медресе

Известно, что основой всей культурной жизни являются знания. Знания – это настолько необходимая вещь, что даже нет нужды говорить об этом. В Коране и многих хадисах знания стоят превыше всего, и сказано, что каждый должен получать образование, и что за это полагается награда даже в большем размере, чем за остальные благие деяния.

Если же обратимся к знаниям, то они бывают различных видов. Но в Коране и хадисах точно не определено, о каких из них идёт речь. Хотя в некоторых аятах и хадисах употребляется слово «исламское право», здесь имеется в виду только «полезное знание»[262]262
  Знать, что полезно и что вредно для человека.


[Закрыть]. Что же это за вид знаний? Алимы стараются определить это, как говорит ‘Али ал-Кари, спорят относительно более 20 мнений. Кто-то говорит, что это наука об единобожии и атрибутах Аллаха, кто-то – что наука о Коране, кто-то – наука о хадисах, об исламском праве, аскетизме (зухд) и т. д., каждый из них приводит свои доказательства. Но по словам того же ‘Али ал-Кари, каждый из них считает обязательным знание той науки, которой занимается. И какими бы знаниями ты ни руководствовался, всегда найдётся более 20 человек, которые скажут, что поступаешь неправильно. Что будешь делать? Конечно, если мы войдём в их ряды, то погрязнем в море противоречий и не сможем выбраться обратно[263]263
  Действительно, знатоки хадисов, желающие определить обязательные (фард) науки, и сами запутались в этих противоречиях, и своих читателей также оставили в недоумении словами «Аллах знает лучше, должно быть, подразумевается та-то и та-то наука». Например, в толковании хадиса «Получение знания – обязанность каждого мусульманина» ‘Азизи (да смилуется над ним Аллах) говорит, что Аклами сказал: «Аллах знает лучше, я знаю, какое знание не может быть постигнуто каждым совершеннолетним и здравомыслящим человеком – это знания о своём невежестве. Если он поймёт своё положение, и, расспросив людей, узнает то, что ему следует знать, это и будет его знанием. Получать знание – обязанность каждого мусульманина, а по поводу занятий наукой достаточно, если один человек из группы людей посвятит себя этому».


[Закрыть].

Посланник Аллаха не дал конкретного определения, что же это за знание, которое является обязательным (фард) и которое ставит человека выше других людей, конечно же, вовсе не потому, что жалел слова и хотел, чтобы народ погряз в море невежества и спорил относительно более чем 20 мнений и обвинял друг друга в грехе и неверии. Как говорят учёные, «знание» – это общее определение, все знания полезны, все они по-своему обязательны. Я не буду углубляться в этот вопрос, только отмечу, что если какое-то знание полезно для каждого человека, то оно является «обязательным к изучению каждым», а если для общества в целом – то обязательны для изучения отдельными людьми. Если у мусульман будет потребность в таких необходимых для жизни в этом мире знаниях, как врачевание, ткачество, плотничество, и от их незнания они могут пострадать – то и эти знания становятся обязательными для изучения отдельными людьми из их числа[264]264
  «Ихъйа ‘улум ад-дин».


[Закрыть]. Даже знания, причиняющие вред человеку, например, колдовство, исходя из ситуации, могут стать обязательными. Например, если в мире появится колдун, причиняющий вред мусульманам, то знания колдовства для защиты мусульман от его влияния также станет обязательным[265]265
  Также, если знания (если это и чисто религиозные знания) получаются с целью спора с другими учёными и прославления себя, либо с целью победить и подчинить себе менее образованных людей, разбогатеть или обратить на себя внимание народа, это будет большим грехом, ведущим в Ад. Вот что говорил пророк Мухаммад (да благословит его Аллах и да приветствует): «Если кто-то будет получать знания с целью спорить с алимами, самоутверждения перед невеждами или привлечения внимания людей, Аллах ввергнет его в Огонь». Приводится Тирмизи от Ка‘ба ибн Малика в книгах «ал-Джами‘ ас-сагир» и «ас-Сирадж ал-мунир».


[Закрыть]. Но нельзя заранее сказать, когда какую науку придётся изучать, это определяется временем и событиями. В Коране и сунне Пророка приведено множество аятов и хадисов о знаниях, но в том и мудрость, что ни Аллах, ни Пророк не сказали точно, что это за знания. Поэтому прежние учёные не определили порядок преподавания и конкретные учебники. Они предоставили возможность алимам каждого столетия самим выбирать, какие предметы будут обязательными и необходимыми, и какие книги будут для этого нужны.

Действительно, как говорится: «Время – это нечто обновляющееся, вместе с ним обновляется и всё остальное». Поэтому получается, что вместе со временем изменяется и потребность в различных науках и предметах. Мир не может стоять на месте, и тем, что изменяется очень быстро, являются преподаваемые предметы и учебники. При выборе преподаваемых предметов, конечно, следует руководствоваться принципом «Ал-ахамм фа-л-ахамм» («Важные и более важные»[266]266
  Важно – не достаточно лишь того, что они нужны, потому что нет знаний, которые местами могут быть не нужны. Нужно сравнить с другими предметами и сказать, что они всего лишь более необходимые.


[Закрыть]), а образовательных программ и учебников – «Ал-айсар фа-л-айсар» («Лёгкий и более легкий»[267]267
  Недостаточно, чтобы методы преподавания и учебники были лёгкими. Они должны быть сравнены с другими и выбраны самые лёгкие и ясные.


[Закрыть]). Между людьми образованными и обладающими духовным видением относительно этого разногласий быть не может.

Здоровое существование и развитие религии и народа либо их слабость и исчезновение зависит от того, поставлены ли в нужное русло преподавание и обучение. В этом деле невозможно слепо следовать предкам (выше мы говорили, что с изменением времени и состояний изменяется и потребность в той или иной науке). Также невозможно довольствоваться лишь указкой группы людей или нескольких человек (потому что каждый является сторонником книг, написанных им самим или его учителем, и последователем пути своего наставника). Так как это (выбор преподаваемых предметов и книг) является чрезвычайно важным делом для всего народа, им должны заниматься общественные организации и собрания учёных, определяемые теми, кто отвечает за этот народ и решает его проблемы. Цивилизованные общества поступают именно так. В религии и народе, где эти правила не выполняются, царит произвол (каждый преподавал тот предмет, который считал нужным, по книгам и методам, которые считал нужными), властвует раздробленность, исчезает единство, в итоге люди начинают враждовать друг с другом. Все дела приходят в упадок, в конце концов, многих это приводит к гибели. Тем, кто хоть немного знаком с историей народов, такие ситуации известны. То, что мусульмане ослабли в разных областях жизни, стало следствием этого бедственного положения.

В истории не сохранились сведения о том, какие предметы преподавали, какие книги читали и какими методами руководствовались в обучении в Булгаре, Сарае и Казанском ханстве (так как в древности наш народ не заботился особо об истории). Но после того, как эти земли оказались под властью Российской империи, в них стали преподавать на основе хорошего метода, пришедшего из Дагестана. Заботясь о получении хороших знаний по арабскому языку, исламскому праву, исламской этике, акиде, Корану и сунне, преподавание по большей части велось по книгам, написанным древними учёными. Например, грамматику арабского языка обучали по книге «Анмузадж» умершего в 537 х. великого учёного Замахшари и книге «Кафийа» умершего в 646 х. Ибн Хаджиба (не считая их толкований и комментариев). Исламское право преподавали по сокращённому варианту «Мухтасара», составленного умершим в 428 х. имамом Ахмад ибн Мухаммадом ал-Кудури, вероубеждения – по книге «‘Акида» умершего в 321 х. Абу Джа‘фара ат-Тахави, этику – по «Танбих ал-гафилин» умершего в 373 х. знатока исламского права Абу-л-Лайса ас-Самарканди и «Шар‘ ал-ислам», умершего в 573 х. Рукн ал-ислама, основы исламского права – по «Усул Фахр ал-ислам», умершего в 481 х. Фахр ал-ислама ал-Баздави, Коран – только по «Тафсиру Джалалайн», хадисы – большей частью по «Сахиху» умершего в 256 х. Мухаммада ибн Исмаила ал-Бухари. Логику и калам не изучали, потому что в соответствие с точкой зрения алимов прошлого на них смотрели как на позорное нововведение.

В те времена придавали значение вводным частям этих книг лишь столько, сколько они того заслуживали, не обременяли учение толкованиями и комментариями, не запутывали разум шакирдов методом вопросов и ответов, как можно лучше объясняли цель тех или иных книг. (Точно не знаю, но говорят, что в Дагестане и сегодня преподают именно так. И алимы, которых мы видели, выглядят довольно осведомлёнными в этих областях. В особенности хороши их знания арабского языка.)

Алимы, вернувшиеся из Дагестана и обучавшиеся там, эти же методы применяли и в обучении нашего народа, и с религиозной и светской точек зрения очень быстро поставили на ноги мусульман, для которых после взятия Казани наступили тёмные времена. Подобно тому, как среди них начали появляться хорошие религиозные учёные, начали встречаться и хорошие торговцы.

Для того чтобы наладить связи с Туркестаном и Бухарой, Екатерина II обратилась к торговцам Казани и её окрестностей. Так как в те времена по некоторым причинам было неудобно ехать в Дагестан, а Бухара в те времена была известна своими великими медресе, наши торговцы стали возить шакирдов в Бухару. Эти шакирды после обучения в Бухаре в соответствии с принятыми там методами, вернувшись оттуда, становились у нас учителями. Они уничтожили прежние методы преподавания и начали строить процесс образования по новым правилам и книгам, а некоторые предметы и вовсе заменили.

Некоторые люди из нашего народа, не имея достаточных знаний, на основе лишь одних предположений заявляют, что методы, используемые сейчас в Бухаре и некоторых наших медресе, являются методами наших предков. В действительности это вовсе не так, а совсем наоборот. То есть сторонники методов Бухары и те из нас, кто слепо последовал за ними, просто отреклись от методов прежних святых мусульман и алимов прошлого. Вытеснив их книги из учебных программ, заменили пустые часы книгами учёных последнего времени[268]268
  Учёные, жившие до 500 х., называются «первыми учёными» – ‘улама ал-мутакаддимун, а те, что пришли спустя 600 лет и позднее – «поздними учёными» – ‘улама ал-мутааххирун. «Праведными предками» (саляф ас-салихун) называют уважаемых сахабов, табиинов и учёных благих веков (хайр ал-карн).


[Закрыть]. Например, в области акиды вытеснили «‘Акиду Абу Джа‘фара ат-Тахави», в своё время с любовью читаемую всем исламским миром, а вместо неё начали изучать акиду по книге жившего спустя 216 лет после него (ум. в 537 х.) ‘Умара ан-Насафи, по «Шарх ал-‘акаида» жившего спустя 500 лет (ум. в 792 х.) Тафтазани, по «Шарх ал-акаид ал-‘адудиййа» жившего спустя 600 лет муллы Джалала ад-Даввани. В области исламского права забросили книги и «Мухтасар ал-кудури» великого исламского учёного имама Мухаммада, вместо этого начали преподавать «Мухтасар ал-викайа», составленный жившим спустя 319 лет (ум. в 847 х.) Садр аш-Шари‘а. Его толкование «Джами‘ ар-румуз» стало применяться вместе с «Мухтасаром» умершего в 960 х. Шамс ад-дин Мухаммада ал-Кухустани. В основах исламского права забросили книгу Фахр ал-ислама ал-Баздави, заменив её составленным 300 лет спустя «Талких» Садр аш-Шари‘а и его токованием «Таудих». По этике забросили книгу «Танбих ал гафилин» великого алима прошлого из Самарканда Абу-л-Лайса (ум. в 505 х.) и «Ихъйа ‘улум ад-дин» имама Газали, вместо них начали преподавать сокращённый вариант «Ихъйа ал-‘улум» – «‘Айн ал-‘илм», автор которой даже не известен. «Ихъйа ал-‘улум» был заменён толкованием ‘Али ал-Кари (ум. в 1014 х.), составленным 500 лет спустя. Эта книга также совершенно отличается от «Ихъйа ал-‘улум». Можно сказать, что наука о Коране и сунне была забыта вообще, осталось лишь одно название. История не преподавалась совсем. Вдобавок к уже перечисленным книгам много внимания уделялось книгам по логике и каламу и их толкованиям. Комментарии «Шарх ‘акида ан-Насафи» Хайали (ум. в 876 х.), муллы Ахмада (ум. в 934 х.), примечания к комментариям Хайали, составленное ‘Абд ал-Хакимом (ум. в 1066 х.), комментарии того же Хайали, составленное Фатихом Абади (ум. в 1070 х.), комментарии «Мулла Джалал» Мауляви Шарифа (ум. в 1109 х.), Карабаги (ум. в 1054 х.), автора «Шамсиййа» и «Хикмат ал-‘айн» ‘Умара ал-Казвини ал-Катиби (ум. в 693 х.), «Шарх аш-шамсиййа» Кутб ад-дина Рази (ум. в 766 х.), комментарии к «Хикмат ал-‘айн» Кутб ад-дина аш-Ширази (ум. в 710 х.), комментарии к «Хикма» Мирзазяна (ум. в 994 х.), «Суллам ал-‘улум» Мухибб Аллаха ал-Хинди (ум. в 1119 х.) и его комментарии – комментарии кади Мубаракшаха и «Та‘лик ва тураб» – можно сказать, что все эти работы вообще являются произведениями людей нашего времени[269]269
  Такая смена книг в Бухаре началась во времена умершего в 606 х. Фахр ад-дина ар-Рази, считавшегося имамом калама, и с его книг. Об упомянутом Фахр ад-дине ар-Рази известный историк Ибн Халликан сказал: «Занявшись его книгами, народ позабыл о произведениях прежних учёных, именно он открыл эпоху учёных последнего времени».


[Закрыть].

В этих книгах всё кардинально отличается от прежних методов и правил[270]270
  «Ал-ахамм фа-л-ахамм, ва-л-айсар фа-л-айсар».


[Закрыть]. Посмотрите! Из учебных программ были изгнаны книги, составленные не только праведными предками, но и древними учёными, их заменили учебниками, написанными учёными последнего времени[271]271
  Из книг, которые можно было причислить к труду учёных древности, осталась лишь «ал-Хидайа» Маргинани.


[Закрыть]. Во-вторых, было отведено чрезмерное место книгам по каламу и логике, учёными древности считавшимися позорными. В-третьих, больше внимания уделялось вводным частям этих книг, нежели их общему смыслу, часто даже ограничивались чтением лишь вводных глав. В-четвёртых, эти книги были усложнены толкованиями и множеством комментариев. Из-за того, что к мнению автора книги были присоединены ещё несколько взглядов (толкователей и комментаторов, которые часто противоречили друг другу), содержание книги в достаточной степени отдалялось от первоначального смысла, становилось запутанным, и сколько бы лет её ни читали шакирды, с каждым годом они запутывались всё больше. Когда при чтении «Мулла Джалал» мы сказали, что много времени уходит на чтение толкований, наш учитель ответил нам: «Это ещё что, вот в Бухаре пять страниц «Мулла Джалал» читают пять лет». Вся беда в том, что методы преподавания и предметы в Бухаре не соответствовали ни сути нашего шариата (Корану и сунне), ни суждениям, ни требованиям времени, ни правилам преподавания, а лишь кем-то (даже неизвестно кем) впервые были слепо заимствованы. Поэтому нынешние методы Бухары не только не укрепляют в людях самостоятельность мышления и не рождают инициативу, но, наоборот, убивают их. Сколько бы лет шакирд ни обучался таким образом, он не становится человеком. Есть множество касающихся религии и нашей нации вопросов, которые дышат нам в затылок, но нет ни одного человека, кто бы задумался о них (хотя эти проблемы видны всем!), люди не могут оставить эти толкования и комментарии, без следования не могут и шагу ступить, у них нет сил сказать ничего, кроме слов: «Всё должно остаться как есть»[272]272
  Эти слова, конечно, подразумевают большинство народа, потому что нет-нет да и выходят среди них люди, которых Аллах наделил трезвым умом, желанием всё знать и силой размышлений.


[Закрыть]. (Открылась лишь одна дверь надежды – после Са‘ид ‘Али аз-Захира ал-Витри ал-Мадани в Бухаре начали преподавать Коран и Сунну. Если преподавание будет вестись как следует, значит, проявился аят «Кто пойдёт по Моему пути, тот не заблудится и не будет несчастлив».).

Несмотря ни на чьё мнение, Марджани (да смилуется над ним Аллах) безжалостно раскритиковал эти методы, заимствованные из Бухары, вызвав в этой области бурю мнений. Он обратил внимание каждого на эти вопросы и стал причиной того, что во многих медресе был исправлен порядок преподавания. Поэтому заслуга Марджани в этой области велика. Этот вопрос он подробно описывает в «Мукаддимат ал-вафиййа», обратитесь к этой книге.