Текст книги "Мы росли у Охотского моря. Воспоминания и рассказы учеников и выпускников магаданской средней школы №1"

«Печеночный сосальщик»

Абрам Михайлович повлиял и на моё отношение к книге. На одном из уроков географии я так заслушался его рассказом, что не заметил, как он подошёл к моей парте и, не прерывая речь, наблюдал, что я делаю. А передо мной был учебник по географии СССР, доставшийся мне от Олега Максакова. На одной из страниц книги была фотография катера, который пересекал Ладожское озеро. Капитан стоял на мостике. Олег подрисовал ему рупор, в который капитан кричал: «Я печеночный сосальщик!» – Почему этого плоского червя-паразита из анатомии человека Олег поместил в воды Ладожского озера, я не знаю. Червяк был в два раза больше катера, и корабль с трудом тащил его на буксире. Я начал подрисовывать глаза и плавники «печеночному сосальщику» (Олег не снабдил его этими органами), и в этот момент Абрам Михайлович выхватил у меня учебник, поднял меня и начал отчитывать. Мне было ужасно стыдно – во взгляде учителя я видел, что он в ярости и готов ударить меня указкой за испорченную книгу. Сказать, что это не мой рисунок, было нельзя – он же видел, как я подрисовывал глаза и очки «сосальщику», да и на Олега нельзя было ссылаться. Он был мой друг и сын нашей учительницы по географии К. Ф. Максаковой. Абрам Михайлович долго стыдил меня, говорил, что мы, тёмные дети, портим книги, которых мы не создавали, да ещё учебники, которых после войны так мало. Кто захочет учиться по такой книге?

В итоге Абрам Михайлович забрал у меня учебник и сделал запись в дневнике, за что я дома ещё получил нагоняй и от мамы. Я ей рассказал про рисунок Олега и про свои «добавления», но мама всё равно меня отругала. Она заглянула в дневник и дала мне взбучку ещё и за то, что там было грязно и много троек. Я думаю, что поэтому мой дневник за 8-ой класс как свидетель моего переходного возраста и не сохранился…

Этот случай с книгой как-то прояснил мои мозги, что-то сдвинулось в моём сознании в сторону повзросления. Я в школе нашёл Абрама Михайловича, повинился за учебник, он мне отдал книгу, и инцидент был исчерпан. Этот случай запал мне в душу, я сам люблю книгу, никогда ничего не вырываю из книг, но «печеночный сосальщик» Олега Максакова меня подвёл.

Сцилла и Харибда

От уроков мы отдыхали на заснеженных сопках у Охотского моря.

Было одно роковое место на одной сопке: две скалы, два утёса – настоящие Сцилла и Харибда, через которое невозможно было проехать на лыжах: или лыжи сломаешь, или себе что-нибудь повредишь. Довольно высокие скалистые уступы образовали узкую глубокую ложбину с поворотом тропы почти на 90˚. Можно было очень медленно ехать, вернее, идти, переступая лыжами, чтобы повернуть. Но разве это интересно для магаданских слаломистов из 8-го «Б»?

При быстром же спуске надо было очень резко повернуть, используя рельеф, чтобы миновать встречу со Сциллой и не врезаться в Харибду.

Вот я разгоняюсь, быстро несусь, въезжаю в ложбину у Сциллы, делаю резкий поворот вправо, но тут какой-то засыпанный снегом камень попадает мне под лыжу. Я боком взлетаю с этого трамплина, лечу вверх ногами (открыв глаза, вижу над собой лыжи и голубое небо) и падаю спиной вниз на уступы Харибды. Открыв глаза, я ощупываю себя – вроде руки-ноги целы. Фелька и Женька падают от смеха…

Встаю, оглядываюсь и вижу, что мне повезло: я приземлился, вернее, «прискалился» в полуметре от острого выступа Харибды, на который я так бы и сел копчиком, если бы скорость была поменьше…

Я даже лыжи не сломал!!!

Настала очередь Женьки Черенкова. Слаломист берёт старт. Массивные, длинные, неуправляемые лыжи Женьки проносят его мимо Сциллы и возносят по крутому снежному откосу почти до вершины скалистого уступа, где сила инерции иссякает, Женька на мгновение зависает в воздухе… Его лыжи сбивают козырёк наметённого снега, нависший над обрывом, и вместе со снегом слаломист с треском падает перед Харибдой с двухметровой высоты…

Теперь уже мы с Фелькой смеёмся над Женькой-лыжником. Ещё бы! Радость! Я ещё раз тихонько себя ощупываю и смеюсь: я цел!!

И сейчас у меня в голове всплывает этот кадр: Женька, размахивая палками, зависает на снежном гребне Харибды практически в горизонтальном положении… Но моим воспоминаниям скептик Женя не верит.

Аргонавты с Ясоном не прошли бы это страшное место даже с помощью Фетиды, а если бы Одиссей здесь пытался пройти, он потерял бы не только шесть своих спутников, но и разбил бы свой корабль…

Сняв школьные стрессы между Сциллой и Харибдой, наша тройка радостно по склонам сопки заскользила домой…

Фелька Чернецкий и винчестер

Когда мы учились в 8-м классе, из-за неосторожного баловства с оружием мы могли убить человека…

Фелька Чернецкий сказал, что у отца его приятеля Юры П. есть винчестер, и пока отца Юры нет дома, оружие можно посмотреть. Мы направились к Юре П. По-моему, это был Юра Прошунин.

Винчестер был настоящий, американский, лёгкий, с удобным прикладом. Мы всячески возились с ним, вырывая друг у друга, целились друг в друга, щёлкали затвором и спускали курок. Потом Фелька сказал: «Вот сейчас я этого дядьку возьму на мушку!» – Мы посмотрели в окно: через двор неторопливо шёл высокий мужчина. Его фигура чётко вырисовывалась на фоне белого белья, развешенного на верёвке для просушки и уже подмёрзшего на морозе. Фелька через окно прицелился в мужчину и… щёлкнул курком… – «Попал!» – объявил стрелок. Потом я целился и щёлкал курком, потом Юра… Когда же кто-то ещё раз передёрнул затвор, из патронника винчестера выпал патрон! О! Это был настоящий патрон! Капсюль патрона был с одного края разбит несколькими ударами бойка. Мы всё время «щёлкали» боевым патроном! Если бы патрон ненароком повернулся, то был бы и выстрел, и кто-то из нас был бы убит или убил человека. Мы позеленели от страха, а Юрка побледнел и упал на диван. Кто был его отец? Охранник? Какой-то чин из ВОХР? Из НКВД? Но он держал оружие дома наготове и забыл извлечь патрон из патронника. Патрон Юрка спрятал в карман, а мы с Фелькой поспешно убежали, не дожидаясь прихода отца Юры.

Грамота главного судьи Юбилейной Спартакиады маршала Советского Союза С.М. Буденного: «Тов. Р О З А Н О В О Й А.Д. – Москва, «Динамо» награжденной призом за участие в команде, занявшей 1-ое место в эстафете 3 × 3, с личным результатом: 15 м.25 сек. на общее первенство Спартакиады». Февраль 1938 г.

Полуостров Старицкого, Магадан и начало Колымской трассы. Фрагмент карты Магаданской области. ФСГК РФ. 1999 г.

Письмо Лёни Розанова к маме на конфетном фантике: «Мама Я лечу к тебе». 11 мая 1939 г.

Письмо Анны Розановой к сыну цветными карандашами. Исправительно-трудовой лагерь. Находка Приморского края. 18 августа 1940 г.

Письмо дедушки Д.В.Розанова 19 марта 1943 г. Ковылкино. Мордовская АССР.

Письмо Лёни Титова бабушке и дедушке Розановым. Магадан. 6 октября 1946 г.

Грамота ученика 6-го класса Лёни Титова за первое место в лыжном кроссе на 1 км. Магадан. Январь 1946 г.

Наш дом по Колымскому шоссе, 3. Теперь Проспект Ленина, дом 14. Магадан. Апрель 2012 г.

Наш дом. Вид с улицы Пушкина. Узкое окно нашей с мамой комнатки – второе от угла на втором этаже. Первое окно от угла – окно кухни. Магадан. Апрель 2012 г.

Горный техникум. Сюда грозилась уйти наша учительница химии Е.Н.Руденко, но этого здания при нас не было. Магадан. Апрель 2012 г.

Кинотеатр «Горняк». Открыт 26 сентября 1948 г. Название предложил Вениамин Клейн. Магадан. 2012 г.

Тут была наша школа. Магадан. Апрель 2012 г.

Старая парашютная вышка – бывший аттракцион в Парке Культуры и Отдыха. Магадан. Апрель 2012 г.

Выпускники магаданской средней школы Леонид Титов и Василий Аксёнов. Москва. 2004 г.

Творческий вечер писателя. Василий Аксёнов даёт автограф. Слева – Леонид Титов и Л. Райзман. Москва. 2004 г.

Василий Аксёнов на презентации своей книги «Зеница ока». Москва. 2004 г.

Автограф Василия Аксёнова на романе «Вольтерьянцы и вольтерьянки»: – «Лене Титову в память o Магадане. Будь здоров!» 2004 г.

Директор Лицея им. Н.К.Крупской Наталья Гришенко. Магадан. Апрель 2012 г.

Лицей им. Н.К.Крупской. Магадан. Апрель 2012 г.

Очень крутая Парковая улица, по которой магаданские мальчишки слетали вниз на ледовых самокатах. Магадан. 2012 г.

«Красный дом» сегодня. Проспект Карла Маркса. Магадан. Апрель 2012 г.

75-летие магаданской средней школы № 1. Мэр Магадана Владимир Печеный вручает награды лучшим учителям Лицея им. Н.К.Крупской. Апрель 2012 г.

75-летие магаданской средней школы № 1. Лицей им Н.К.Крупской. На переднем плане – Леонид Титов, Светлана Склейнис, Юрий Гольдфарб.

Заведующая музеем школы Тамара Вихлянцева на классном часе знакомит лицеистов с бывшим учеником школы Леонидом Титовым. Магадан. Лицей имени Н.К.Крупской. Апрель 2012 г.

Леонид Титов рассказывает лицеистам о славном прошлом и любимых учителях магаданской средней школы № 1. Магадан. Лицей им. Н.К.Крупской. Апрель 2012 г.

Директор Лицея им. Н.К.Крупской Наталья Гришенко передаёт Леониду Титову памятные сувениры. Магадан. Апрель 2012 г.

Лицеисты рассматривают дневники ученика магаданской средней школы № 1 Лёни Титова за 1944–1950 учебные годы. Лицей им. Крупской. Магадан. Апрель 2012 г.

Памятник и часовня. На этом берегу 4 июля 1928 г. высадилась Первая Колымская экспедиция ГЕОЛКОМА ВСНХ СССР под руководством Ю.А. Билибина и В.А. Цареградского. Мыс Нюкля. Магадан. Апрель 2017 г.

Льды. Охотское море у мыса Нюкля. Ола. Апрель 2017 г.

А теперь я вот думаю: Не было ли это розыгрышем со стороны Юрки? Наверняка патрон был холостой…

«Лёня учится по-средненькому»

Мама вернулась с соревнований только 28 марта, пропустив моё 15-летие – её не было в Магадане больше двух месяцев.

За эти два месяца я, почуяв полную свободу, изрядно запустил учебные дела, но зато укрепил дружбу со своими друзьями по классу Женей Черенковым и Феликсом Чернецким. Дневник мой запестрел «двойками» и «тройками» по всем предметам и даже… «четвёрками» по поведению. К маминому приезду дневник имел такой устрашающий вид, что я не захотел расстраивать маму-чемпионку, и дневник пришлось «потерять».

Леонид Титов – бабушке и дедушке. Магадан. 3 апреля 1948 г.

«Здравствуйте дорогие бабушка и дедушка!!!!

28 марта ко мне приехала мама. Я ей очень обрадовался. Она уезжала на 67 дней. Она очень рада, что побывала у вас, в Москве. Она мне привезла много подарков. Мама мне рассказывала о своих поездках два вечера, но ещё не досказала. За III четверть я получил: по истории четыре, по географии четыре, по алгебре три, по геометрии четыре, по литературе четыре, по анатомии три, по физике четыре, по химии четыре… Лёня».

Анна Розанова – родителям. Магадан. 10 апреля 1948 г.

«Дорогие Мамочка и Папочка!

Как мы живём? Всё идёт по-прежнему. Работа, домашние заботы, Лёня учится «по-средненькому», я его «подпиливаю» понемногу, иногда проверяю заданное ему. Всё взываю к его сознательности и усердию. Он соглашается со мною, помалкивает, но свои привычки учиться средне не бросает. Хотя иногда и сидит до 10 ч. вечера – учит уроки. Он кушает в школе. Я дома «нажимаю» на рыбу, мяса нет… Когда я приехала, у Лёни был запас масла слив., растит. И даже 2 килогр. баранины за окном дожидались меня, он купил давно и берёг для меня. Крупы он тоже купил, но по ошибке перловую смешал с овсяной, и теперь получается этакая овсяно-перловая каша. Но у меня был раньше запас и рису и пшённой крупы. Так что я имею что варить и кушать… Хлеб у нас продаётся без очереди. Сейчас шью Лёне новый костюм к майским праздникам и к испытаниям. Он очень вырос из всех своих курточек и брюк… Была вчера на родительском собрании. Классный руководитель говорит, что Лёня может сдать испытания на хорошо, а может отлично, но его надо брать в руки, он плохо ведёт себя на уроках, крутится, балуется и мало занимается дома. Я его сильно ругала. Например, дополнительные занятия по математике не посещает (1 р. в неделю), хотя в четверти имеет 3. Вообще расхлебался. Я Лёне сказала, чтоб он перестроил свою учёбу, бросил беллетристику и переделал взгляд учителей на себя, что он не может учиться. Какой-то Лёня безразличный, замкнутый, а без меня и на уроках ведёт себя плохо. Я его иногда не понимаю…»

Анна Розанова – родителям. Магадан. 26 апреля 1948 г.

«Мои дорогие Мамочка и Папочка! Милый Папочка!

С каким удовольствием я подослала бы к тебе своего Лёшку – чтоб ты хоть немного побеседовал с ним. У него «3» в третьей четверти по русскому. Сейчас ходит на дополнительные занятия в школе по русскому, математике – это бывает 1–2 раза в неделю. Мало всё-таки. Хочется взять за плату – подогнать и проверить русский яз. – но очень дорого – 25 р. – за час. Лёня сказал: – «Буду сам готовиться».

Я проверяю его посещения дополнит. занятий, затем вечером дома спрашиваю заданное, и «пилю» его ежедневно, иногда делаю перерывы, когда чувствую, что он уже «сереет» от моей пилки. Держать с ним ухо надо остро. Но на уроках стал сидеть получше, но не идеально ещё. А вообще учителя говорят: «Мальчик хороший, воспринимает наставления – только не дать ему разбаловаться». – У него сейчас очень хороший классный руководитель Мария Васильевна…»

Новые требования и новые экзамены

Восьмой класс мы заканчивали весьма плачевно и в большой спешке. В середине третьей четверти неожиданно вышло Постановление, что неполное среднее образование теперь будет считаться не после 7-го класса, а после восьмого. Появились изменения в программах в сторону увеличения объёмов знаний, и если раньше мы учились шесть уроков, то теперь их стало семь, так как восьмой класс стал выпускным.

В связи с новыми веяниями школа стала пополняться многими учениками с «трассы», желающим получить свидетельство о неполном среднем образовании в нашей школе. Учебных классов стало не хватать, и дирекции пришлось срочно оборудовать новые классные комнаты для 8-классников. И наш класс в четвёртой четверти 1948 года стал заниматься не в обычном помещении, а в зале на четвёртом этаже школы. Там, напротив лестницы, между двумя стенами был отгорожен деревянной перегородкой довольно большой зал для занятий. Перегородка была с дверью, а с внутренней стороны была завешена учебными пособиями и картами по истории Средних веков.

«Леопардо да Винучи»

История Средних веков и Нового времени преподавалась очень неважно. Учительница не могла дать нам ярких впечатлений ни от «тёмных» Средних веков, ни от блеска Ренессанса. Знаниями мы не блистали. У меня от истории Средних веков и Нового времени до сих пор сохранилось ощущение, что это тёмная и запутанная история с массой мелких государств, королей, пап, маркграфов и рыцарей, пытавшихся завоевать Гроб Господень… но натолкнувшихся на невесть откуда взявшихся арабов.

Вот мы приступили к изучению культуры Возрождения. Одна из учениц, прибывшая в наш класс с «трассы», отвечает урок на тему «Искусство Возрождения». Она никак не может не только вспомнить, но и произнести имя великого итальянского скульптора, художника и инженера, опередившего своими машинами многие достижения ХХ века. Учительница долго её расспрашивает, наводит на ответ, мы подсказываем, но заковыристое заграничное имя неведомого итальянца никак не выговаривается. Наконец, девушка, собравшись с силами, выпаливает: «Леопардо да Винучи!» – Мы вместе с учительницей падаем со скамеек от смеха. Вот так «Леопардо!» Бедный Леонардо да Винчи!

Побег с урока

Учительница Новой истории обычно очень опаздывала на урок, на 15–20 минут и более. У неё был грудной ребёнок, и сама она часто прихварывала, не появляясь по несколько дней в школе. Средние века и Новая история от этого очень страдали. Вот в один из тёплых апрельских дней учительница опять сильно опаздывала – её не было уже 25 или 30 минут. Мы сидим в нашем классном зале. Кто-то делает уроки на завтра, кто-то бродит по классу, а кто-то стоит у лестницы и следит, не поднимается ли к нам учительница.

Весна, на улице тепло, идёт седьмой урок, время мучительно тянется, глаза слипаются… Полусонные восьмиклассники в тоске и весеннем томлении бродят по коридору, решая, что же делать…

И тут наша староста Ирка Навяжская не выдерживает, встаёт и решительно говорит: «Ребята! Пошли в парк!! Она сегодня, наверно, вообще не придёт!» – Уже прошло полчаса, и урок шёл к концу.

Половина класса радостно вскочила, подхватила портфели и сумки и во главе с Ириной ушла. Несколько ребят и я не пошли. Я был занят задачкой по геометрии и вполуха слушал разговоры в классе. Ну, ушли и ушли. Сейчас и мы пойдём домой. Я не любил стадных выступлений, к тому же староста Ирка Навяжская была довольно самоуверенная девчонка, любила командовать, а мне это не нравилось…

Неожиданно появляется наша историчка. Увидев пустой класс, она бежит за директором, чтобы прикрыть своё опоздание. Вера Яковлевна явилась и всех оставшихся переписала. Через день в школе появился приказ об исключении из школы всех сбежавших с урока. Им не дали даже закончить 8-й класс. Такие были времена.

Я не помню, всех ли сбежавших поголовно исключили. Отец Феликса Чернецкого приходил к директору, сказал, что выпорол сына, и просил за него. Феликса не исключили, так как отец его вернулся в 1943 году с фронта инвалидом – кисть руки его была изувечена разрывной пулей немецкого автоматчика. Мать Феликса с его младшим братом жили отдельно от отца.

Ирине Навяжской, будь она совершеннолетней, «пришили» бы политическое дело. Но её только исключили из школы и из комсомола. А что тогда значило исключение из школы? Ведь другой школы-десятилетки тогда в Магадане не было, и Ире 8-й класс пришлось заканчивать в Ольской школе в 35 километрах от Магадана. Потом родители отправили Иру учиться на «материк».

А Татьяну Акулову тоже могли исключить из комсомола и школы, но ВЛКСМ ей и помог, да и мама Тани работала учителем в нашей школе. Татьяну как члена комитета комсомола не исключили из школы насовсем, а оставили на второй год. Татьяна заканчивала 10-летку в 1951 году вместе с Инной Клейн и Аркадием Аршем.

Татьяна Акулова закончила мединститут и стала крупным специалистом по лёгочным болезням. Женя Черенков в студенческие годы поддерживал связь с Таней в Москве.

Гена Воробьёв

Женя Черенков: «Ученик нашего класса Гена Воробьёв жил в совхозе «Дукча» с больной матерью. Каждый день ходил в школу пешком – пять километров туда, пять километров обратно… Зимой он появлялся не раньше третьего урока, весь в снегу. Учился Гена хорошо. Тяга к знаниям у него была огромная. Гена брал у меня книгу Энгельса «Диалектика природы» и читал её, хотя такие труды мы в 8-м классе не «проходили»… А когда собиралась школьная экспедиция на полуостров Кони в мае 1948 года, то меня не взяли, а Гену взяли как сильного и волевого юношу».

Испытания

Всё-таки большими волевыми усилиями и «пилением» мама добилась того, что я «подтянулся», «мобилизовался», оторвался на время от «бестолковых ребят» (т. е. от Женьки и Фельки) и относительно неплохо окончил восьмой класс, получил ещё одно свидетельство об окончании неполного среднего образования (но где оно?).

Но восьмой класс оказался роковым для многих моих одноклассников. Несколько человек перед самыми экзаменами исключили из школы за коллективный побег с урока. И вообще немногие прошли через эти испытания (так раньше называли экзамены).

На испытаниях по русскому языку мы писали довольно-таки сложный диктант, и все наделали массу ошибок, так как наша грамотность из-за нерегулярных занятий была на очень низком уровне. Очень многие получили «двойки». Мне повезло: я получил «тройку» только потому, что очень много читал, правильное написание слов благодаря зрительной памяти было у меня перед глазами, и я сделал меньше ошибок в диктанте, чем другие. Зря меня мама ругала, что я много читаю и не «бросаю беллетристику». Эта «беллетристика» меня и спасла. Но часть ребят и девчат получили переэкзаменовки на осень, не сдали и остались на второй год или пошли работать. Женя и Феликс тоже удачно написали диктант, и мы все втроём перешли в 9-й класс. Ваське Болдыреву, несмотря на многочисленные ошибки, поставили за диктант «тройку» и выдали свидетельство об окончании 8-летки.

Анатомия и кролики

Запомнился экзамен по анатомии, который проходил в знакомом нам кабинете с портретами бородатых биологов. Ассистентом, как и на других многих экзаменах, был неизменный Николай Романович Ухатин, учитель ботаники и рисования. Он всем ученикам задавал один и тот же дополнительный вопрос: «А где у человека ПОРТНЯЖСКАЯ мышца?» Кому удавалось догадаться, что это верхняя мышца бедра, тому ставили «5» и отпускали с миром. Про эту портняжскую мышцу я знал от мамы (она всё-таки закончила Институт физкультуры и изучала анатомию). Эта мышца от велосипедной езды была у меня довольно сильной, поэтому я получил тоже «пятёрку».

Тому, кто не знал про мышцу, Екатерина Николаевна оценку не говорила и посылала нарвать травки для кроликов. Она указывала рукой на симпатичный газончик с зелёной травкой через дорогу от школы, разбитый у высокого серо-зелёного забора. Мальчики и девочки перебегали улицу Сталина, срывали по пучку травы, бежали в класс и узнавали свои оценки.

Часовой с винтовкой у серо-зелёного забора встревожился (а это был забор особняка И. Д. Никишова, уполномоченного НКВД и всемогущего начальника «Дальстроя»!). Охрана стала останавливать школьников. Мы из окон школы наблюдали, как ребята что-то объясняли охранникам, показывая на школу, и те, махнув рукой, отпускали детей. Ведь кроликам нужна была травка и в дни наших испытаний…