Текст книги "Мы росли у Охотского моря. Воспоминания и рассказы учеников и выпускников магаданской средней школы №1"

Леонид Титов – конструктор, научный работник, книговед и мемуарист

После окончания магаданской средней школы я поехал в Москву и поступил учиться в Московский автомеханический институт (МАМИ). Жил в общежитиях в Малаховке и Томилино, в Москве у бабушки и дедушки меня не прописывали из-за репрессированных родителей. После окончания института меня как сына «врага народа» послали подальше от Москвы – в Омск, на танковый завод, где я работал в ОГТ конструктором по технологической оснастке, прессформам и нестандартному оборудованию. Все мои разработки сразу шли в производство, и в общении с рабочими и технологами я приобретал бесценный конструкторский и производственный опыт, который очень помог мне в жизни.

В 1957–1965 гг. работал конструктором, старшим инженером, начальником сектора нестандартного оборудования в ВПТИ оборонной промышленности, в 1965–1972 гг. – главный конструктор проекта по разработке оборудования газовых подстанций, турбин и компрессоров в СКБ «Газприбор автоматика».

Это был первый переход и поворот на 180° в моей конструкторской деятельности: от оборонки – к газовой промышленности. Второй поворот на 180° – переход в 1972 году на научную работу во ВНИИИНСТРУМЕНТ, так как я у себя обнаружил тягу к исследовательской деятельности. Поступил в аспирантуру института и начал снова учиться, осваивая новый вид производства. И тут мне очень помогли знания, полученные и в магаданской средней школе, в частности, английский язык, и в МАМИ (высшая математика, теория резания металлов).

За 10 лет работы старшим научным сотрудником (1972–1982) отдела зуборезного инструмента я окончил аспирантуру и подготовил диссертацию на соискание звания кандидата технических наук на тему: «Образование винтовых стружечных канавок концевых фрез по методу зуботочения».

Защититься мне не удалось по двум причинам. Субъективная причина – мой научный руководитель, д. т. н., профессор Ю. В. Цвис умер. Объективная причина: инструментальная промышленность в 1970-х гг. перешла с цельных концевых фрез из быстрорежущей стали Р6М5 на составные, так как в это время Китай вследствие пограничных столкновений с СССР перестал поставлять нам вольфрам, и техпроцесс нарезания винтовых канавок по целой заготовке отпал.

Пришлось, как говорил Остап Бендер, «переквалифицироваться в управдомы». Ну, не в управдомы, конечно, а снова, в третий раз повернув на 180°, вернуться к моей любимой профессии конструктора. С 1982 по 1992 год я – главный конструктор проекта по разработке нестандартного оборудования и автоматических линий для гибких производственных систем и процессов в институте ВПТИТЯЖМАШ. Мои задачи в этой работе – руководство конструкторами, проверка чертежей, увязка работы оборудования с гидравликами и электриками, также многочисленные командировки на заводы Урала, Украины, Ленинграда, Жданова (Мариуполь) и Казани для согласования ТЗ (Технических заданий) и сдачи проектов заказчикам.

На моём творческом инженерном счету – несколько печатных работ в ведомственных и общесоюзных изданиях и десяток изобретений по оборонной технологической тематике, по газовой и инструментальной отрасли и по робототехнике. И, наконец, четвёртый (!) поворот в судьбе: в 1992–1995 гг. – я – товаровед антикварной и букинистической торговли ООО «Букинист». Очень неожиданный поворот, но закономерный. На эту работу я попал, так как любил и знал книгу, изучал историю литературы, особенно античной, много читал о жизни великих писателей и с 1955 года собирал личную библиотеку, что было не очень легко в годы книжного дефицита.

Выйдя на пенсию, я лишился творческой работы. И во ВНИИ, и в ВПТИ мне как старшему научному сотруднику и главному конструктору проекта приходилось писать много отчётов по научным исследованиям и конструкторским разработкам. Жажда писательского творчества привела меня к написанию книги мемуаров «Записки магаданского мальчика», на что натолкнул меня Василий Аксёнов после наших с ним воспоминаний о Магадане и о нашей любимой школе.

«Записки магаданского мальчика» вышли в 2005 году. Одновременно с этой книгой в Магадане были напечатаны отрывки из «Записок…» в Альманахе «Колымские просторы», № 1–2, 2005 г.

В 2008 году издательство «Возвращение» напечатало «Письма разлуки» (переписка бабушки, дедушки, мамы и мои письма 1938–1945 гг. Альманах «Воля», 2008 г.)

Путешествие в Магадан на юбилей нашей школы в 2012 году было очень плодотворным. В магаданском отделении СП России я познакомился с его председателем Валерием Фатеевым, который подарил мне несколько своих книг и принял у меня рукопись «Колымские чемпионы» – о моей матери А. Д. Розановой, чемпионке Колымы по лыжам, и вообще о спорте на Колыме в 1940-х гг. (Альманах «Колымские просторы», № 16, 2012 г.)

В этом же году в Ростове Великом в рамках совместного проекта Государственного Музея-Заповедника «Ростовский Кремль» и газеты «Ростовский вестник» была опубликована моя большая статья «Титовы, но другие» (январь – март 2012 г.) – о моих предках по отцовской линии, начиная с моего прапрадеда Николая Титова, крестьянина деревни Демьяново Даниловского уезда Ярославской губернии, о моём деде – мещанине города Ростова Великого, мастере-скорняке и церковном старосте Николоспольской церкви Ростова Великого Дмитрии Николаевиче Титове и о всей семье ростовских Титовых.

В 2013 году меня приняли в Союз писателей РФ. В 2014 году я был награждён Почётным знаком и медалью «60 лет Московской городской организации Союза писателей России».

Мне кажется, что все эти творческие начала – и в технике, и в писательстве – пробудила в нас магаданская средняя школа, когда наша директриса и учительница литературы В. Я. Хотяева заставляла нас писать развёрнутые домашние и школьные сочинения, побуждала как можно больше читать русских классиков и уметь излагать свои мысли на бумаге. За это я своей школе и Вере Яковлевне приношу свою благодарность. А Василий Аксёнов, Инна Клейн и Аркадий Арш тоже ведь учились у неё.

Во время учёбы в МАМИ начались мои первые стихотворные опыты (в стенгазете), а продолжились в Омске. Я писал много писем и романтических стихов, адресованных моей любимой девушке, с которой мы были в разлуке – она ещё училась в Москве.

В Омске я сочинял хлёсткие стихотворные подписи к карикатурам «Комсомольского прожектора» нашего завода. «Прожектор» освещал отрицательные стороны заводского быта, критиковал заводские неполадки, вытаскивал на белый свет пьяниц, дебоширов, хулиганов, несунов и бракоделов, подмечал и промахи администрации. «Прожектор» в виде огромного щита с карикатурой на злободневную тему и моими виршами выставлялся у проходной завода. Это была моя общественная работа как члена заводского комитета ВЛКСМ.

Под влиянием творчества Александра Блока и Валерия Брюсова, книги которых после долгих лет запретов начали печататься в СССР (1955, 1956 г.), я написал рассказ «Багряный лист» в духе печали по разлуке с любимой и с некоторым налётом символизма. Прочитав этот рассказ, который я подал на конкурс молодых авторов нашего завода, редактор заводской многотиражки «Ворошиловец» неодобрительно сказала: «Сейчас так не пишут!»

Принять участие в конкурсе мне не удалось, зато в 1957 году идейная редактор опубликовала заметку о моём любимом композиторе Людвиге ван Бетховене (было 130 лет со дня его смерти).

В Омске я сочинил комическую конструкторскую «оперу» «Абракадабра», в которой в юмористическом духе обрисовал перипетии производственной жизни нашего ОГТ с использованием «говорящих» фамилий конструкторов и технологов. Слова стихов были мои, но арии и хоры пелись на мотивы известных опер, романсов и популярных советских песен.

Сейчас эту «оперу» можно оценить как зародыш мюзикла, о котором в середине ХХ века в СССР никто не имел понятия. «Опера» имела огромный успех в ОГТ. Ведь даже сама секретарша главного технолога собственноручно перепечатала текст моей «оперы» на машинке!

Наверное, надо было бы молодому стихотворцу продолжать заниматься литературой, но никто меня не поддержал, да и сам я не придавал особого значения своей писанине. Скоро я вернулся в Москву, родилась дочка, и житейские заботы и инженерная карьера тогда стали преобладать в моей жизни.

А вот мой товарищ по магаданской средней школе Василий Аксёнов именно в это время уже начинал писать свои первые большие вещи – «Звёздный билет», «Коллеги»…

Пионер-горнист у нашей школы зовёт на последний урок. Магадан.1950 г.

Но я не завидую, так как осознаю меру своих способностей. Ведь Василий Аксёнов – большой настоящий писатель, а я всего только мемуарист. Мемуарист с памятью, которая не даёт мне покоя, пока я не расскажу обо всём, что помню, о тех далёких событиях в нашей стране и в Магадане, когда мы жили и росли у Охотского моря.

При написании этой книги стало совершенно необходимым обратиться к мемуарам и других магаданских школьников 14-го и 15-го выпусков – Василия Аксёнова, Инны Клейн (Пржевалинской), Аркадия Арша и Евгения Черенкова, которые очень во многом дополнили и уточнили мои собственные воспоминания.

Василий Аксёнов: «Кто был этот мальчик»

Инна Пржевалинская. Дело всей жизни

«После окончания института я получила направление в Иркутск, на Иркутский завод тяжелого машиностроения имени В. В. Куйбышева (ИЗТМ) в плановый отдел на должность инженера-экономиста. Москва меня не привлекала: у меня были там родственники, даже близкие – мамина сестра, двоюродные сестра и братья, но я видела, как им тяжело и как скученно они живут. Они люди совсем чужие для меня, хотя они очень хорошо ко мне относились. Но мне не нравилось жить в Москве и всё…

И я решила всё-таки уехать. 10 сентября 1956 года я приехала в Иркутск, где меня радушно встретили мои родные – бабушка, папина сестра с мужем и многие другие родственники, которые помнили меня ещё очень маленькой девочкой, и я помнила многих из них. Иркутск был город не чужой, и мне как-то стало на душе легче. На заводе меня встретили приветливо, но оказалось, что на работу я могу выйти только 10 октября на место человека, уходящего на пенсию. Я не очень горевала, погода была тёплая, солнечная, никаких дождей, небо синее высоко-высоко, а не висит облаками над головой, как в нашем Магадане у Охотского моря. Природа удивительная: «в багрец и золото одетые леса», постоянно ездили за грибами и ходили в гости по родственникам. Правда, нет высотных домов, как в Москве, нет метро, даже тротуаров в центре почти не было, и домов с удобствами очень мало.

10 октября я вышла на работу в плановый отдел. Заводоуправление – двухэтажное каменное здание, рядом прекрасный Дом культуры. Завод находится в центре города, и тогда только рабочих на нём было больше 5000 человек. На ИЗТМ я проработала три года. Я только потом поняла, как было важно изучить и планирование и организацию производства на ИЗТМ, т. е. всё, что позже мне пригодилось для преподавательской работы. В 1959-м году Хрущев упразднил отраслевые министерства, и появились Советы народного хозяйства по экономическим районам. Мне предложили работу в отделе труда и заработной платы в Восточно-Сибирском Совнархозе. Уходила с завода, где в плановом отделе проработала около трёх лет, но люди, с которыми я там работала, остались для меня родными на всю жизнь. И потом они меня всегда опекали, поздравляли со всеми знаменательными датами моей жизни. Я им особенно благодарна за помощь в мои первые годы работы на ИЗТМ.

И вот теперь я на новой, мало знакомой работе, потихоньку вникаю. Всё нормально, хорошая зарплата. Убеждаю себя, что интересная работа, я руковожу большой группой людей, занимаюсь нормами и расценками, теперь уже не хожу по цехам, а езжу по крупнейшим заводам области. И опять – не в первый раз – встречаюсь с директором Иркутского индустриального техникума, и он снова начинает уговаривать меня, хотя бы по совместительству поработать преподавателем, если не на дневном, то хотя бы на вечернем отделении. Я категорически отказываюсь: у меня сыну только годик, муж на заводе всё время занят и т. д.

В 1960-м году в Совнархозе мы провели два очень больших и интересных исследования:

– «Организация и использование автотранспорта, грузового и пассажирского, в городах Иркутске, Шелехове, Усолье-Сибирском; грузового транспорта на стройках «Алюминстроя» в Шелехове, а в городе Усолье – на стройках «Химстроя».

– «Использование металлорежущего оборудования на ИЗТМ».

Одних только наблюдателей было 204 человека, привлекали даже студентов пятых курсов политехнического института. И тут на меня свалилась новая забота. Начальник нашего отдела труда и заработной платы предложил мне с моей группой обработать материалы по этим исследованиям, а затем написать и защитить кандидатскую диссертацию на кафедре экономики Иркутского политехнического института, где он стал бы моим научным руководителем. После защиты я могла бы работать на кафедре Экономики в Политехе.

Но вот тут мой муж Павел и пришел в ужас и стал добиваться места в яслях. К этому времени и я поняла, что меня так тяготило на этой работе всё это время: здесь не было коллектива, здесь были чужие друг другу люди с разных предприятий и даже городов. И в ноябре 1961 г. я перешла из Совнархоза в Иркутский индустриальный техникум, где меня приняли очень дружелюбно и даже с «оркестром»!

У преподавателя техникума очень много обязанностей, помимо самой главной – вести уроки. Урок идёт 2 часа – 120 минут, 10 минут перерыв, снова 2 часа, потом 40 минут перерыв и последняя пара ещё 120 минут. Вечерние занятия с 18.30 часов – две пары, занятия в понедельник, вторник, четверг, пятницу. На заочном отделении расписание занятий очень сложное: по субботам, воскресеньям между дневными и вечерними занятиями… условия работы тогда были тяжелейшие: не было ни буфета, ни учительской, расстояния между цехами, где идут занятия, очень большие.

Директор техникума А. С.Белозеров, большой оптимист и прекрасный организатор, раньше был начальником кузнечно-штамповочного цеха. Коллектив техникума дружный и тоже очень оптимистичный. В основном по спецпредметам, кроме меня, преподавателями были мужчины, а литературу, иностранные языки, физику и т. д. преподавали женщины.

Индустриальный техникум при ИЗТМ был организован в 1945 году по указанию министра Вознесенского, завод нас курировал и во всём старался помогать. Многие работники завода преподавали у нас спецдисциплины, и в первые годы работы техникума на вечернем и заочном отделениях учились в основном работники завода. Позднее были набраны группы мастеров, где были начальники и замначальники цехов, старшие мастера, начальник ОТК и другие руководители среднего и даже высшего звена (начальник финотдела для получения технического образования).

Очень хорошо помню вечернюю группу инженерно-технических работников по специальности «Ремонт и наладка промышленного оборудования». Войдя в аудиторию, я увидела начальника ОТК, замначальника металлообрабатывающего цеха, с шестым разрядом наладчика, начальника участка крупной сборки… Многие были старше меня чуть ли не в два раза, но я взяла себя в руки и стала думать, как быть?!

Мне очень много помог мой муж Павел, который много лет проработал на ИЗТМ, начиная со станочника, затем закончил Политехнический институт и был уже начальником отдела типовой технологии. Когда я начала заниматься с группой ИТР, я попросила специалистов-практиков выступать по темам, в которых я была очень слаба. Я садилась вместе со студентами, слушала и записывала за докладчиками. Часто эти занятия превращались в семинары, материалы же рефератов специалистов я превращала в обучающий материал и использовала на дневном и заочном отделениях.

Таким образом я собрала уникальный учебный материал. Учебников для средних специальных заведений тогда ещё не было, и для проведения двухчасового урока мне требовалась пять часов подготовки. Первый год я работала на будущее, составляла очень подробные конспекты, задачки, темы для курсовых проектов и методичек.

Вскоре я поняла, что работать без методических указаний по расчёту курсовых и дипломных проектов просто невозможно. И пришлось мне самой начинать писать методички по расчётам курсовых и дипломных проектов по разным специальностям. Сначала всё было очень простенько. Я их пишу, а потом размножаю на машинке. На совещаниях в городских объединениях преподавателей экономики и планирования промышленных предприятий институтов и техникумов мои методические указания обсуждались и принимались, т. е. разрешалось ими пользоваться в техникумах Иркутска и других городах области.

Но в нашем Минтяжмаше, к которому относился техникум, существовал Методический совет, который находился в Днепропетровске. Несколько лет мне удавалось избегать контактов с ним, так как к методичкам, которые туда предоставлялись, Совет предъявлял очень высокие требования по тщательному оформления и соответствию стандартам и ГОСТ.

Получив от директора техникума то ли выговор, то ли благодарность за то, что у меня есть методички, я получила задание принять участие в конкурсе нашего министерства. Надо сказать, что я написала много методичек по разным предметам и не раз побеждала. Несколько моих методичек для расчётов курсовых проектов и экономической части дипломных проектов для машиностроительных специальностей, а позже и для предприятий автомобильного транспорта получали призовые места.

Это очень трудоемкая работа – писать методуказания, требующая очень много времени, знаний и правильного оформления по ГОСТ. Для дипломного проектирования методические указания очень важны, они облегчают работу студентов и улучшают качество дипломных и курсовых проектов.

Был объявлен Всесоюзный конкурс методических разработок по написанию курсовых и дипломных работ, на этом конкурсе первое место заняла моя разработка, которую напечатали в Днепропетровской типографии. Конкурс-то был всесоюзный!

Большой проблемой для меня при работе в техникуме были сельхозработы. Каждую осень техникум оказывал помощь в уборке картофеля подшефному колхозу. Все учащиеся дневного отделения принимали в этом участие. И я ездила со своей группой помогать сельскому хозяйству страны Советов, а утром нам навстречу ехали колхозники на городской рынок с овощами и картошкой. Еду учащиеся должны были привозить с собой, а по дороге домой стояли посты милиции с дружинниками, которые обыскивали автобусы и всю найденную картошку высыпали в кучу на землю…

«Трудовой» этот подвиг мой продолжался больше 30 лет, обычно с 5 сентября до 2–3 октября, но ни разу я не позволила себе оставить свою группу «на произвол судьбы».

Столько воспоминаний, сколько лиц передо мной дорогих для меня людей – и преподавателей, и учащихся…

Никогда мои «дети» по 2 метра роста и после армии в 22 года меня не подводили и не бросали в беде… Когда группа заканчивает обучение, ты прощаешься с ними, как с очень близкими людьми.

В первый же год работы я получила у учащихся прозвище «классручка». С 1968-го года в техникуме открылось Автомобильное отделение, я там работала с первого до последнего дня и случайно узнала, что моё прозвище в 1979 году было «мама». Вспоминаю и плачу…

Самая трудная, пожалуй, часть моей производственнопедагогической деятельности, требующая большой выдержки, очень много времени и душевной энергии – это воспитательная работа. План воспитательной работы утверждает замдиректора. Неизменными в этом плане остаются классные часы – один раз в неделю 45 минут после занятий. Были темы официально утверждённые и посвящённые знаменательным датам – очередной годовщине Ленинского комсомола, Октябрьской социалистической революции, день рождения В. И. Ленина и пр., подведение итогов успеваемости и посещаемости.

Но удавалось провести классные часы и на такие темы, что ребята просто не хотели уходить домой. Как ни смешно, но ещё в магаданской средней школе № 1 был общешкольный диспут на тему «Что такое любовь?», но когда я своим «деткам» на четвёртом курсе техникума предложила эту тему на классный час, они были очень удивлены моей наивности и тому, что я верю, что любовь есть. В 1990 году всё, что говорилось на эту тему в 1950-м году, не годилось.

В начале классного часа я раздала листки бумаги и дала задание – за 15 минут написать на тему «Что такое любовь?» Я купила небольшие призы… Молча пишут, ни единого слова, через 15 минут сдают листочки. Четыре студента написали: «Не знаю»! Из 41 мнения выбираю три: «Любовь – это круто», «Любовь – это болезнь» и «Любовь – это божий дар, но не все могут любить». Приз за первое место – хорошую ручку – получило по итогам голосования определение «Любовь – это божий дар».

Моя педагогическая деятельность на производственном поприще была настолько разнообразной и трудной, увлекательной и тяжелой, что иногда приходилось всей семье помогать мне в решении каких-то вопросов. Очень не хочется говорить красивых слов, но след в душе, оставленный учителями магаданской средней школы № 1 и память о них живы и сейчас, видимо, поэтому я так и любила свою работу…»

 
«И вот снова весна, и опять юбилей,
В мыслях снова стоим у знакомых дверей.
 
 
Или в школу идём и портфель свой несём
И звонка на урок мы по-прежнему ждём.
Только сердце дрожит и не верит душа,
Что опять, что опять к нам вернулась весна…
 
 
Много лет пронеслось, пролетели года,
Только школу свою не забыть никогда,
 
 
Магаданских друзей и свой город родной!
Это всё навсегда, навсегда все с тобой!»