Текст книги "Мы росли у Охотского моря. Воспоминания и рассказы учеников и выпускников магаданской средней школы №1"

Аркадий Арш: «Я люблю тебя, Магадан!»

«Летом 1950 года, когда я работал после 9-го класса в пионерлагере «Северный Артек» киномехаником, мы ехали в город за очередным фильмом. …Дело было к вечеру. Я сидел в кузове, прижавшись спиной к кабине, и километров 20 прошли незаметно. Трасса делала поворот, меня качнуло, и я встал, опершись руками на кабину, подставляя лицо встречному ветру. Мы проехали совхоз «Дукча». Дорога сделала резкий поворот влево, и мне с высоты сопки вдруг открылся весь город!

Зрелище было невероятное! Стояла прекрасная погода, видимость была отличная. Чуть-чуть начинало темнеть, и в сумерках кое-где зажглись огни. Город был виден весь – от края до края. Заходящее солнце вычертило контуры сопок с запада и косыми лучами осветило восточный берег бухты от Марчекана до Каменного Венца. Я увидел всю бухту Нагаева, сопки, обрамлявшие город, родную школу, здание Драмтеатра, свой дом, новые дома вниз по Колымскому шоссе и вдоль новой Портовой улицы… Меня вдруг охватил такой восторг! От переполнявших меня чувств я раскинул руки и закричал: «Я люблю тебя, Магадан!»…

Вот это чувство восторга, которое я испытал тогда, у меня осталось в каждой моей клеточке на всю жизнь…

Я любил этот город. Я рос, и вместе со мной рос и мой город. Когда мы приехали, в городе кроме зданий ГУ «Северовостокзолото», школы и театра, каменных жилых домов было 5 или 6. А город строился неимоверно быстро… Сейчас таких темпов строительства нет…

Я любил этот город. Я любил его в любое время года. Зимой пурга и ветер сбивали, бывало, с ног, но вечерами мы всё равно ходили гулять компанией по ул. Сталина. Когда позволяла погода, вечерами – обязательно на каток! Шумная раздевалка, на катке звучит музыка. Под музыку можно было взять девочку за руку и кататься парой. А то соединились большой компанией «паровозом», разгонялись один круг, затем передний резко с разворотом тормозил, и все с хохотом дружно летели в сугроб…

Я любил этот город. Летом он продувался ветрами между двумя бухтами – Нагаева и Весёлой. Иногда вдруг пролетал туман, да такой, что на стадионе «Кировец» во время футбольного матча были видны только головы игроков. Зато рядом, в сопках, было тихо, грело солнце, и можно было загорать настоящим «материковским» загаром…

Я любил эти бухты. Бухту Нагаева я пешком обошёл с обеих сторон. Во время шторма волны били о скалистый берег и вздымались на несколько метров, а бывало море гладким, как отполированное…

Вдруг на воде возникали круги и всплывали нерпы. Мы разводили на берегу костёр, после прилива разбегались и бросались в Охотское море. Несколько взмахов – и обратно, греться у костра. А во время отлива, особенно в мелководной бухте Весёлой, можно было по камушкам уйти далеко от берега, ловить мелких крабов, не успевших уплыть за водой рыбёшек, а потом бегом бежать от приливной воды к берегу, не всегда успевая и вылезая на берег уже с промокшими ногами…

За ПКиО был так называемый тогда Сангородок – городская больница. Я любил уходить за него в одиночку на сопку, смотрел на бухту и очень отчётливо себе представлял, что, вот, я стою на краю земли, а там… Как в песне поётся:

«Здесь начало земли, здесь России начало». Даже воздух имел здесь какой-то особенный, совершенно необычный запах. Я его вдыхал полной грудью «и не мог надышаться!»

Ну, я всегда был немножко фантазёр и, как сын артиста, несколько по характеру романтичен. Впрочем, может быть, такими в этом возрасте были многие.

Мы были все разными и в то же время едины. Я не чувствовал, чтобы школьники делились на детей бывших ЗК (а таких было немало) и детей с более благополучным детством. Мы все были открыты для дружбы и щедро её дарили другим. И ведь в Москве у Большого театра не собираются 31-го августа бывшие школьники из, скажем, Твери или Новосибирска, или из… Только магаданцы! Вы нигде не увидите одновременно такое количество разного возраста людей с такими открытыми лицами и просто лучистыми глазами.

Магаданцы – это особое братство, это – почти родственники. Точно ответил один малыш в Москве на встрече бывших школьников на вопрос: «Это одноклассники?» И он ответил: «Это не одноклассники. Это – однокашники! А это гораздо выше!»

Я не стал, как многие предсказывали, артистом или режиссёром. Я стал инженером. Так случилось, что судьба меня бросала из одного города в другой, предлагая мне всякий раз новое направление моей работы. Но я не жалею, мне всегда было интересно, и я отдавался новой работе до конца, достигая в конце концов определённых результатов.

Я жил во многих городах, ещё больше видел во время командировок и в многодневных путешествиях-экскурсиях, безмерно люблю Киев, но МАГАДАН у Охотского моря в моём сердце прочно и НАВСЕГДА!»

Евгений Черенков: «Лук репчатый, сено, нерест и золото 1975 года»

«В июле 1975 года мне удалось попасть в Магадан – через 27 лет после возвращения в Москву нашей семьи…

«Луковая» командировка получилась случайно. В Магадан летел грузовой самолёт с экипажем Елина, брата Жени Елина, с восемью тоннами репчатого лука, и меня взяли как сопровождающего груз. Хотя мне и пришлось взять билет до Магадана за 50 копеек, но зато я получил литер на любой обратный рейс до Москвы.

К 1975 году у меня уже был значительный опыт в альпинизме и геологических экспедициях, и я надеялся, что во время этой летней поездки в Магадан сумею что-то сделать для ставшего мне родным колымского края.

После выгрузки мешков с луком мне выдали гонорар в виде чемодана этого весьма ценного для Колымы продукта, который я всё же во избежание неприятностей при выходе из аэропорта отдал моему напарнику по сопровождению груза. Не могу до сих пор забыть такие подробности: при разгрузке лука грузчики старались так тащить мешки, чтобы обязательно порвать у мешка угол – и тогда невесть откуда взявшиеся ловкие женские руки подбирали высыпавшиеся ядрёные луковицы в свои авоськи…

Первым делом я побежал в мою родную школу, чтобы найти мою соученицу Инну Паршкову. Я знал, что Инна окончила московский педвуз, вернулась в Магадан и теперь преподаёт в нашей школе вместе со своей матерью учительницей А. И. Паршковой… Но было лето, учителей в школе никого не было, и по адресу Инны не оказалось.

Я очень хотел попасть в какую-нибудь геологическую экспедицию, но в Управлении Геологоразведки мне сказали, что все группы геологов уже давно в поле. Вместо геологической экспедиции Геологоразведка послала меня как неквалифицированную рабочую силу на уборку сена в посёлок Армань – в 50 километрах от Магадана. Но косить траву на сено мне долго не пришлось, так как вся бригада косарей почти ничего не делала и только валялась в траве. К тому же я не подходил к членам бригады по алкогольному признаку. Такое безделье и пьянство мне были не по душе…

Меня «бросили» работать на местный склад, где было много разных товаров, поступавших с приходящих в магаданский порт пароходов. И очень много было ящиков с «Советским Шампанским». Чтобы бесплатно выпить игристого вина, складские умельцы бутылку шампанского разбивали ударом горлышка о стальную трубу. По стеклянным горлышкам бутылок с сохранёнными пробками склад потом отчитывался как о «бое при транспортировке».

Уже шёл нерест, и меня поставили в рыболовецкую бригаду, которая состояла из старшего научного сотрудника ВНИРО, специалиста по ремонту сетей и заготовке тары и засольщика. Я был четвёртый.

Лов рыбы производился при приливе, когда рыба как по команде устремлялась на нерест в устье Армани. Река кипела от рыбы… Её встречали все местные рыболовы – рыбаки, медведи, браконьеры, нерпы. Чтобы ловить рыбу, мы заходили с сетью в воду по пояс. За один заход в неводе оказывалось по две-три тонны рыбы. Эта живая масса тащила нас вместе с сетью в море, так что приходилось концы сети быстро привязывать к вкопанному в отмель столбу. Рыбу мы перебрасывали из сети в лодку. На берегу основная масса рыбы перекладывалась в ящики и отправлялась на рыбозаводы в Армань и Магадан.

Но наша элитная бригада ловила рыбу скорее для себя, чем для общества. Засольщик нашей бригады в палатке энергично потрошил оставшуюся рыбу, очищал икру от плёнок. Икру закладывали в трёхлитровые банки и заливали соляным рассолом с бурой. Это была уже добыча бригады и гостей, наезжавших из Магадана. В нашу бригаду наведывался и прокурор, приезжал какой-то милицейский начальник, бывали и местные воротилы. Ответственные лица отдыхали, выпивали, закусывали икоркой и… стреляли куда попало. И, негодяи, застрелили просто так ручную нерпу, которая приплывала на звук моего голоса.

Отходы такого браконьерства – выпотрошенные тушки рыбы – на автомашинах отвозились в тайгу и выбрасывались подальше, чтобы местные медведи не подходили слишком близко к жилью…

В этой по сущности браконьерской «элитной» бригаде я тоже не ужился, так как не хотел выполнять только чёрную работу, в карты тоже не играл, и вообще не подходил к ним как посторонний наблюдатель с фотоаппаратом. Ни одного снимка на берегу бригадир не разрешил мне сделать…

Пришлось вернуться в Магадан.

Хочу всё-таки отметить, что эта браконьерская «элитная» деятельность не осталась без последствий. В газете «Советская Колыма» (сентябрь 1975 г.?) появилась большая статья, в которой рассказывалось о расхитительстве на нересте. В статье фигурировала и моя фамилия…

Из старых моих друзей по магаданской средней школе я нашёл только Славу Пилюгина, который возил меня на своей машине по Магадану и по трассе. И жил я у Славки… Мы ездили на Каменушку, на 16-й километр, на бухту Гертнера. Дом мой на Новомагаданской, 21, ещё стоял, но я не стал ломиться к хозяевам…

На нашей старой доброй Каменушке я увидел, что речка нашего детства уже не журчит и не переливается прозрачными струями по камешкам, а её русло бороздят мощные бульдозеры и утюжат самосвалы, готовившие площадку под будущие стройки. Даже из машины не хотелось выходить. Где тут был полигон ВОХРы? Где тут был водопровод из досок? Всё смешалось…

На 16-м километре Колымской трассы я пытался обнаружить хоть какие-то остатки от нашего пионерлагеря, но ни бревна, ни следа бараков уже не было. А ведь здесь мы отдыхали не одно лето, ходили с Лёней и Фелькой в поисках «Трёх братьев»…

Была слабая надежда разыскать наш клад «золота» (белого кварца) на островке речки, через которую был перекинут чудесный горбатый мостик. Клад мы закопали с Фелькой Чернецким и Эликом Шевыриным в 1945 или в 1946 году в углублении под большим камнем. Но ни «клада», ни самого островка уже не было, его размыло водами весенних паводков. «Золота» я не нашёл, и на душе стало так горько, как будто это «золото» было настоящим…

Грустным было моё посещение Магадана. Ни на сене, ни на рыбе я не прижился. Так хотелось найти кого-нибудь из товарищей по классу, вспомнить наших добрых учителей, детские игры и шалости.

В памяти всплывали далёкие Таскан и Эльген, все мои зоологические экспонаты и товарищи, с которыми я дружил. На Таскане и в Магадане зародились корни моих научных интересов по изучению природы, которые потом продолжились в моей жизни в познании физики, химии и геологии, которые я даже преподавал в разных институтах.

До сих пор помню то место на Таскане, где из-под моей лыжи с треском вылетела белая куропатка и потерялась на белом снегу…

Но всё-таки колымская десятилетняя закалка научила меня сопротивляться жизненным невзгодам, когда надо уметь выстаивать в критической обстановке. Эта закалка не раз меня спасала в моих альпинистских походах и восхождениях.

«Луковая» командировка закончилась. Улетал я в Москву в расстроенных чувствах, так как в геологическую экспедицию не попал, одноклассников не нашёл, а на сенокосе и путине воочию познакомился с хищническим отношением местных браконьеров к природе и богатствам нашего края у Охотского моря…

Я хочу, чтобы мои сыновья правильно и с юмором восприняли мои детские воспоминания, а не эти горькие реалии 1975 года…

На этом я прощаюсь с Магаданом навсегда.

Евгений Черенков. Январь 2015 года».

Магадан почти что Сочи

Среди прочих магаданских реалий Женя Черенков вспомнил и вот эту песню, которую сочинили в Магадане на мотив шлягера Владимира Канделаки «Смерть пришла порой ночною…»:

 
Магадан почти что Сочи,
нарина-нарина,
Солнце греет, но не очень,
нарина-нарина.
За окном поют медведи:
нарина-нарина.
Скоро мы туда поедем,
нарина-нарина!
Мы найдём месторожденье,
нарина-нарина,
Всесоюзного значенья,
нарина-нарина,
Будем мы лауреаты,
нарина-нарина,
Загребать деньгу лопатой,
нарина-нарина.
Ну и что же, что не Сочи,
нарина-нарина —
Пусть не едет, кто не хочет,
нарина-нарина,
Ну и что же, что медведи,
нарина-нарина,
Мы на них в Москву поедем!
Нарина-нарина!
 

2012 год. Ностальгические впечатления автора

Вот наш дом по Колымскому шоссе, 3. Тут жила ученица магаданской средней школы № 1 Инна Кулеш, наш учитель физкультуры Михаил Михайлов, ученики Аркадий Арш в квартире 26, Лёня Титов и Дима Кондриков в квартире 4.

Наш 4-этажный дом (теперь по Проспекту Ленина, 14), построенный заключёнными в 1939 году, как-то уменьшился, врос в магаданскую землю. Все двери парадных подъездов, выходящих на улицу Пушкина, теперь заколочены, и входить в дом надо со двора. В 1940-х годах во дворе стоял ряд деревянных сараев, в которых жильцы хранили дефицитные дрова и разные необходимые в хозяйстве мелочи. Зимой эти сараи заносились снегом до самых крыш и были нашим «плацдармом» для игр: обороняющиеся строили на крышах снежные крепости, а наступающие пытались их взять штурмом и сбросить защитников с крыши.

Первые этажи нашего дома теперь заняты разными конторками, магазинчиками и офисами (веление времени!), не украшающими фасад здания. Мы с Т. В. Вихлянцевой идём во двор, нажимаем чёрную кнопку домофона квартиры № 4, слышим чей-то голос и очень вежливо просим пустить в квартиру жильца, обитавшего в этом доме 68 лет назад.

На наше удивление и без особых расспросов хозяева приглашают нас войти и открывают железную дверь. Мы поднимаемся на второй этаж – и нас любезно встречают на пороге. Хозяин квартиры Александр Сергеевич и его милая жена Людмила с любопытством смотрят на возникшего из прошлого человека, жившего в этих стенах в середине ХХ века.

Квартира преобразилась, все три комнаты прекрасно отделаны. Идём на кухню – и я не узнаю её. Новый хозяин всё перестроил: вместо плиты, которая топилась дровами и на которой мы с Димкой Кондриковым проводили стрельбы и взрывные опыты, теперь плита газовая. Кухня увеличилась: хозяин объединил старую кухню с комнаткой для прислуги, в которой мы жили с мамой с 1944 по 1948 год, до переезда в большую комнату. Кухню теперь освещают два узких окна: левое – от старой кухни, в которое пытался влезть доходяга за нашей едой, и правое – от нашей с мамой комнатки, под которым стоял мой деревянный топчанчик…

Я хочу взглянуть на нашу большую комнату. Комната немного сузилась: хозяин у левой стены встроил шкаф-купе, и ничего уже не напоминало нашу комнату с окном-«холодильником». Правда, батарея под окном и само окно остались прежними.

Я поднимаю глаза на потолок – ищу следы возгонки синих чернил Димой Кондриковым. Но, увы! Потолка-то белёного уже нет: я вижу мощные продольные и поперечные балки, декорированные деревянными панелями. Вот так штука! Оказывается, квартира после постройки имела очень высокие потолки, около трёх метров, но уже к нашему времени эти балки почему-то (для тепла? для изоляции?) были заколочены досками, листами фанеры, образовавшими сплошной потолок. Теперь продольные и поперечные балки старого потолка открыты и делят его на красивые прямоугольные кессоны.

Любезный хозяин квартиры достаёт бутылку коньяка, и мы выпиваем по рюмке, или по две за благополучие бывших и настоящих жильцов квартиры № 4 нашего общего дома, которому в 2014 году исполнилось 75 лет.

Мне очень хотелось, чтобы о моей матери, Анне Дмитриевне Розановой, отдавшей магаданскому и колымскому спорту 17 лет жизни (1943–1960), осталась в нашем городе заметная память. В магаданский областной Краеведческий музей я передал на хранение и изучение документы этой спортсменки, абсолютной чемпионки Колымы по лыжам 1944–1945 гг., тренера и организатора массового спорта профсоюзов горнодобывающей промышленности:

– более 30 спортивных грамот и других документов;

– двенадцать членских билетов различных ДСО – «Кировец», «Цветные металлы», «Труд», «Горняк», «Металлург»;

– служебные удостоверения: спортивного судьи по лыжам, конькам и лёгкой атлетике, Отличника физической культуры, участника VII смотра художественной самодеятельности «Дальстроя» (1947 г.);

– билеты участника Спартакиады РСФСР 1948 г., Классификационный билет спортсмена, пропуск в Главное Управление «Дальстроя».

Истории спорта на Колыме и в Магадане посвящена моя публикация «Колымские чемпионы», напечатанная в Альманахе «Колымские просторы» (Вып. 16. Магадан. 2012).

С удовольствием и волнением я посетил магаданский Лицей на улице Лукса, в котором стараниями директора Н. М. Гришенко и заведующей музеем Первой магаданской школы Т. В. Вихлянцевой сохраняются артефакты и документы, отражающие с 1930-х годов историю школьного образования в Магадане. Я даже втиснулся на сидение жёлтой деревянной парты из нашей снесённой школы.

Мы прошли по прекрасно оборудованным классам Лицея, где проходили классные часы. Я рассказывал старшеклассникам, как мы учились в военные и послевоенные годы. Дети с интересом рассматривали мои школьные дневники этих лет, сохранённые моей матерью.

В музей нашей школы и в Краеведческий музей я передал на хранение: пять моих школьных дневников с «пятерками», «колами» и «двойками» за пятый, шестой, седьмой, девятый и десятый классы (1944–1950 гг.); Грамоту за 1-е место в лыжных соревнованиях школьников 1946 г.; автограф Василия Аксёнова «Кто был этот мальчик»; книгу «Записки магаданского мальчика»; колымские фотографии сороковых годов…

Отдадим должное учителям магаданской средней школы № 1, и пусть останутся их имена в нашей благодарной памяти:

ГЕЛЬФАНД Евдокия Ильинична

Учительница начальных классов

__Екатерина Сергеевна

Учительница начальных классов

РОНИС Удя Давыдовна

Зав. уч. частью начальных классов

МАКСАКОВА Клавдия Филипповна

География

ХОДОРОВ Абрам Евсеевич

Английский язык

ГОРДЕЛЬ Самуил Михайлович

Математика

ОРЕХОВ Алексей Григорьевич

Военное дело

ХАЗАНОВИЧ Сара Соломоновна

Русский язык. Литература

__Мария Степановна

История Древнего мира

УХАТИН Николай Романович

Ботаника. Рисование

ТУРЧЕНКОВА Дарья Кирилловна

Английский язык

ГУЧЕНКО Константин Николаевич

Физика. Астрономия

МИХАЙЛОВ Михаил Степанович

Физкультура

БУХИН Абрам Михайлович

География

ИВАНОВ Н.Ф.

Конституция СССР и РСФСР

ЧЕРНЫШЕВА Ан. Ал.

Химия

МОНАХОВА Н.И.

Русский язык. Литература

РУДЕНКО Екатерина Николаевна

Зоология. Анатомия. Основы дарвинизма. Химия

КОЗЛОВА Юлия Андреевна

Русский язык. Литература

ИОФАН Рахиль Израилевна

Математика

ИГИШЕВА Александра Николаевна

Математика

УСТЮЖИНА Мария Васильевна

Физика. Астрономия

ЧЕРНОВ Иван В.

Физика. Астрономия

БУЛИМОВА Надежда Георгиевна

Новая история. История СССР

ПАВЛОВА Валентина Карповна

Английский язык

КЕЧЕКЬЯН Юлия Павловна

Немецкий язык

ЛОБАХИН Д.И.

Черчение

ЛОБАХИНА Любовь Сергеевна

Химия

СИЗОВА Зоя Игнатьевна

Русский язык. Литература

ХОТЯЕВА Вера Яковлевна

Русский язык. Литература. Директор

2017 год.
Первой магаданской – 80!

Друзья! В апреле 2017 года мы отмечали 80-летний юбилей нашей любимой школы! У школы удивительная история! Нам выпала миссия быть первопроходцами – с нас начиналось городское образование. Мы не просто гордимся теми традициями, которые были заложены, мы их продолжаем. Они живут, крепнут и развиваются. Мы с гордостью произносим, что мы сохранили преемственность поколений, которая начиналась в далеком 1937 году. Быть учеником Первой Магаданской школы – не просто строка в биографии, это что-то большее. Это – принадлежность к братству. Братство Первой школы сегодня переросло в братство Севера, Колымское братство. Мы благодарны вам – ученики и выпускники Первой школы, родители, учителя – за то, что вместе нам удалось сохранить дух и душу Первой Магаданской. А у школьной души нет возраста!

С юбилеем, родная Школа!

Старейшая школа Магадана с 1 апреля 1937 зажила удивительно многообразной, интересной, творческой жизнью… Сколько талантливых учеников училось в ней! Гордость школы – её выпускники! Это писатели – Евгения Гинзбург, её сын Василий Аксенов, Сергей Наровчатов, Владимир Сергеев. Это заслуженные артисты России – Лев Золотухин, Леонид Рабинович, художники – Владимир и Александр Мягковы. Это ученые – Милослава Зиновкина, Виктор Шмеркович, Нина Лестровая, Нина Беломестова, Карл Рендель, братья Райзманы, Иосиф Гольфарб. Лауреаты Государственных премий Леонард Никифоров и Евгений Елин.

Выпускники и ученики школы принесли ей славу! Это Павел Виноградов – космонавт– Герой России, Почетный гражданин Магаданской области. Юрий Прусс – Заслуженный геолог России. Иван Николаевич Ситников – Заслуженный тренер России. Ирина Полярная – Заслуженный врач России, главный врач областной больницы. Максим Гордин – ортопед высшей категории. Ольга Цой, Наталья Ладыгина – Заслуженные врачи России. Александр Орехов – директор Краеведческого музея, Сергей Ефимов и Александр Навасардов – научные сотрудники музея.

Это – политики: Валентин Цветков – губернатор Магаданской области до 2002 года. Министры правительства России – Эдуард Нечаев, Леонид Прусс, Виль Аникин, Алексей Гордеев (губернатор Воронежской области), Валентина Моисеева – министр финансов Магаданской области.