Текст книги "О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927"

24. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

15 сентября [1907 г. Ялта – Москва]

Милая Оля, я получила за четыре прошедших месяца[689]689
  См. следующее письмо.


[Закрыть] за Гурзуф 120 руб. За страховку дома, по требованию стражи, заплатила 16 руб. 60 к. Застраховано за три тысячи. Новый контракт стоит 3 руб. Повинности около 5 руб. Остаток 95 руб. посылаю тебе. Обещают теперь, когда застраховано, платить вперед, я подала об этом заявление.

У нас все благополучно. Надежда Ив. очень поправилась.

Какой мошенник и негодяй г-н Вишневский![690]690
  Конфликт с Вишневским, ведавшим финансовыми делами, видимо, возник в связи с выплатами авторских (см. письмо от 19 сентября).


[Закрыть] Как может его выносить Худ. театр и вся труппа? Целую. Маша.

Вино постараюсь выслать.

Письмо помещено в папку 1906 г. (ОР РГБ, 331.105.8), однако по содержанию (просьба о присылке вина – 3 сентября – и ответ на эту просьбу, а также сведения о здоровье Надежды Ивановны в письме О.Л. от 19 сентября) оно относится к году 1907-му.

25. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

19-ое сент. [1907 г. Москва – Ялта]

Милая Маша, спасибо за хлопоты о Гурзуфе, вчера получила твое письмецо. Видела Мамонтова, он много рассказывал о вашем житье-бытье, рассказывал о твоем романе с Фельдманом, отчего же ты молчишь? Показывал фотографии. Очень радуюсь за Над. Ив., что она поправляется.

У нас тепло, чудесно, деревья все зеленые стоят. Хочется на лоно природы.

17-го обедала у Чеховых, с генералами[691]691
  Речь о семье С.В. Чеховой, в которой были военные.


[Закрыть], был обильный обед. Вчера обедала у Женни Раевской с Лужскими и Москвиными. Видишь, как я весело живу. А недавно была у Браиловских с голубой розой[692]692
  Речь, видимо, о возникшем в 1907 г. художественном объединении, куда входили работавшие в Студии на Поварской Н.Н. Сапунов, С.Ю. Судейкин и др.


[Закрыть], и завтра мы все назначаем rendez-vous у Эли в atelier.

Больше всего меня сейчас радует окошечко в спальной, яркое солнце по утрам, развесистая береза, кусочек старинного крылечка с фестонами, цветочки запоздалые, а на окне цветущее мое чайное деревцо, жасминчик с бутончиками и лаврик, я их мою, чищу, хожу за ними.

В театре мне нудно. Что у тебя с Вишневским? Если это из-за тех денег, что я тебе должна, то, умоляю, поскорее возьми их, чтоб забыть о них. Я так раскаиваюсь, что я взяла их, и досадую, что не продала тогда бумаг. Меня тяготит этот долг.

Сегодня первая черновая генер. репетиция 13-ой картины «Годунова», а их 23[693]693
  В спектакле МХТ было 22 картины.


[Закрыть]. Опять ужас в театре, что начнем поздно и теряем деньги[694]694
  Открытие сезона состоялось 10 октября премьерой «Бориса Годунова».


[Закрыть].

Дома благополучно, хотя иногда жутко делается от одиночества. Филька козлит, кума моя молодцом работает, стирает, готовит и меня развлекает разговорами, когда я долго одна сижу, верно, чувствует.

Целуй мамашу. Как меня мучает, что все молчат о памятнике Антону, могилка такая жалкая стоит.

Целую. Оля

Год по сопоставлению с предыдущим письмом.

26. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

25 сент. [1907 г. Ялта – Москва]

Милая Оля, мне не хотелось писать, не хотелось высказываться… Я уже научилась молча переносить огорчения! Это будет моя последняя откровенность. Отныне никто не будет знать моей жизни – я запираюсь – особливо от своих близких. Почему-то я должна для всех что-то делать, беспокоиться, заботиться. Все высказывают свое неудовольствие и требуют… Хотя бы один человек вошел в мое положение и подумал о моей жизни, что она совсем не так сладка… Не говоря уже об отсутствии личной жизни и полнейшем одиночестве, мне приходится видеть непрерывные страдания моей несчастной матери, испытывать ответственность за каждый свой поступок – чем больше думаешь, делаешь лучше, тем больше выходит хуже… Недовольство родственников меня изнуряет. Постоянные угрозы Николая приехать и требовать денег по какому-то праву приводят меня в смущение[695]695
  Речь об Н.А. Чехове.


[Закрыть], и так всё. Когда я открываю от кого-нибудь письмо, то уже у меня заранее сжимается сердце… И так все время. Иван, по-видимому, дуется, его супруга с ним заодно, хотя я всегда была участлива и ласкова к ней во время ее супружеских недоразумений и старалась быть на ее стороне. Мои просьбы пойти и узнать, что делается на моей квартире – удобна ли она для жизни, остаются втуне[696]696
  В письме от 29 августа И.П. подробно отчитался об исполнении всех поручений М.П., о том, среди прочего, что дважды посещал управляющего домом Курникова и не застал его. О своих обидах он ни словом не упомянул. 1 октября он писал сестре о своих частых посещениях квартиры у Курникова и о своих негативных впечатлениях от нее (см. ОР РГБ, 331.82.34).


[Закрыть]. Приходится прибегать к посторонним людям. Для меня никто не желает сделать хотя что-нибудь.

Ты относилась ко мне всегда скверно, и выпрошенной ласки хватало ненадолго. Я могу только позавидовать твоим отношениям к твоей невестке Ел. Ив., напр. Прости…

Теперь о деле: о памятнике ты не беспокойся, и не нужно, чтобы его делали чужие. Я послала уже «письма» для печатания[697]697
  Поскольку после смерти А.П. интерес не только к его творчеству, но и к его личности увеличился, возник ажиотажный спрос на его переписку, журналы и газеты обращались к М.П., особенно перед знаковыми событиями, с просьбой предоставить для публикации те или иные материалы, и М.П. шла им навстречу, но вскоре решила сама заняться такой публикацией и начала собирать письма А.П. у его адресатов.


[Закрыть], и, как получу гонорар, так купим у Листа памятник и сделаем решетку. Теперь же, если крест стал плох, посоветуйтесь с Ваней и поставьте другой, временный, или нужно поддержать этот. Будущей весной все устроим.

Прости мне, пожалуйста, этот вопль моей души и забудь об этом письме. Я опять хвораю, опять у меня шалит сердце, не сплю ночи и пр. Будь здорова и знай, что людям живется похуже тебя. Целую. Маша.

Мать, кажется, стала еще сильнее мучиться от боли…

Год по почтовому штемпелю.

27. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

29-ое сент. [1907 г. Москва – Ялта]

Милая Маша, меня несколько поразило твое письмо, и я думаю, ты нервничаешь и потому так трагически относишься к мелким неприятностям, на котор., право, не стоит тратить сил и нерв. Я даже не могу понять, чем вызван этот «вопль души», как ты пишешь. Надеюсь, эта полоса пройдет и ты иначе посмотришь на все.

Неужели мамаше нельзя вскрыть нерв, чтоб успокоить боли? Что доктора говорят? Отчего у тебя опять сердце шалит? От драматизации мелочей, наверное. Это так к тебе не идет. Мне все время говорили, что ты отменно себя чувствуешь, хорошо выглядишь, и вдруг – такое письмо. Я к тебе скверно не относилась. Что отношения испортились, это верно, и началось это с одной сценки в твоей маленькой квартирке на Спиридоновке, перед тем как мы повенчались с А.П. До тех пор я тебя буквально обожала и любила как никого и мечтала о какой-то изумительно прекрасной жизни втроем… А потом я растерялась в массе мелочей, непонимания, этот злополучный приезд мой с кумыса, когда сразу все представилось в другом свете и вся сказка отлетела. Грустно, что мы не сумели сберечь то прекрасное, что было в наших отношениях. Тебе болезненно казалось, что не я иду в вашу семью, а что-то отнимаю; и я запуталась. Я себя не выгораживаю, не думай. И я виновата, но не в начале только. И теперь, после всего, что мы пережили, перестрадали, как я могу просто «скверно относиться», как ты пишешь. Не надо так думать. Это мелко.

Жизнь идет, идет тяжело. Как-то вдруг все стало не нужно, все стерлось, полиняло. Мучительно стало думать о нашей жизни. Я не о своей лично говорю, это неважно. Не стало радости в жизни.

Была я на твоей квартире. Фасадные три комнаты светлые, а в тех ужасно, и конечно, мамашу нельзя туда поселять, т. к. она сидит всегда дома и вечно будет видеть только кирпичную стену – это будет скверно на нее действовать. Тебе надо было взять квартиру Эберле, подо мной, она светлая и теплая. Теперь, конечно, надо как-нибудь устраиваться и на этой, только я думаю мамашу устроить там, где твой кабинетик. Напиши мне, надо ли что оклеить и какими обоями, я устрою. Окна замазаны. Приедешь, устроишь, и, может, будет уютно. Поживешь, увидишь. Я у себя перевела столовую в среднюю комнату, а в первой устроила маленькую «приемную». Вышло очень хорошо.

В театре отделывают «Бориса», 9-го открытие. Пока плоховато, не знаю, что будет. У Москвина «Корчма» идет хорошо. «Фонтан» пока был ужасен[698]698
  И.М. Москвин играл Самозванца.


[Закрыть]. Всю «Польшу» Конст. Серг. меняет – и костюмы и игру, а для бала совсем другую декорацию готовят[699]699
  Официально режиссерами спектакля числились Н. – Д. и Лужский, К.С. включился в работу над отдельными картинами с конца сентября; художником спектакля был В.А. Симов.


[Закрыть]. Все это мучительно тяжело. Немирович или устал, или опустился, не знаю, что с ним. Вчера Конст. Серг. вызывал меня, там был Стахович, Москвин, Лилина, и он [Стахович?] советовал, что делать, что он [К.С.?] должен оставаться во главе дела с Влад. Ив., и зашла речь о приглашении Нелидова из Мал. театра, чтоб вести порядок в работе, т. к. дело расширяется, а Вл. Ив. стал не тот. Если Нелидов будет работать, так пусть берут. Гзовская, кажется, будет у нас на будущ. сезон[700]700
  Ольга Владимировна Гзовская (1883–1962), выпускница школы Малого театра, увлекшись нарождающейся системой К.С., решила перейти в МХТ, но, по разным обстоятельствам, ее приход туда смог состояться только с сезона 1910/11 г.


[Закрыть]. Она талантлива бесспорно, и потому милости просим.

4-ой пьесой идет «Росмерсхольм»[701]701
  Пьеса Ибсена стала третьей – и последней – премьерой сезона (5 марта 1908 г.); О.Л. играла Ребекку.


[Закрыть]. Я, конечно, рада этой работе.

На днях пришла печальная весть о смерти Коли Рейсс, помнишь нашего ученого дятла? Такой молодой, только 8 месяц. женат; его очень полюбили в Ставрополе, и жизнь налаживалась хорошая, и вдруг – брюшной тиф и конец. Мать поехала к нему и была уже в дороге, когда телеграфировали о его смерти.

У Лулу отец скончался, и она еще в Тифлисе.

Володя успешно поет, Эля преподает пластику в театре[702]702
  Это была пора увлечения «дунканизмом». Э.И. Книппер работала в МХТ педагогом по танцам с 1907 по 1911 г.


[Закрыть]. Девицы гимнастируют в рубашках греческих и босиком и очень увлекаются.

Видишь ли ты Егоровых?[703]703
  Семья, родственная С.В. Чеховой.


[Закрыть] Была сегодня Зиночка Средина и не застала меня. Мария Григ.[704]704
  М.Г. Средина.


[Закрыть] навещает меня. Римма с Голубой розой затевают что-то, хотят основать кружок эстетики что ли, устраивают чтения, спектакли, музыканят[705]705
  10 октября Р.Н. Браиловская писала М.П. по этому поводу: «Мы что-то замыслили, из чего ничего не выйдет. Семь женщин, в сущности, ничем не связанных, все интересные, может быть, честолюбивые, м.б., талантливые, кто их знает! Два раза собирались с туманными задачами какой-то красоты. Пока решили поочередно собираться у каждой, а там что-нибудь выяснится» (ОР РГБ, 331.87.27).


[Закрыть] и меня привлекли, я сдуру согласилась, даже с согласия Эли предложила ее мастерскую раза два в месяц, и вся эта компания приехала к Эле, но вместо того, чтоб познакомиться, поговорить, наконец, поблагодарить за ее любезность, они сразу приступили к осмотру мастерской и начали говорить, как тут поставить эстраду, etc. Я ужаснулась их бестактности и тому, что я Элю поставила в глупое положение. Так все вышло грубо и нехорошо. Римма что-то громко говорила, что «бросим же несколько цветов в яму жизни» и в так. роде, и начала говорить о каком-то спектакле, о ролях, и это когда люди даже не познакомились друг с другом. Меня расстроило это. Эля очень изменилась, стала вдумчивая, серьезная, работящая, покойная, и на нее Голубая роза произвела тяжелое впечатление своей манерностью и нелепостью. Только это между нами, прошу тебя[706]706
  На этом письмо, помещенное в папке 1907 г., обрывается; его продолжение попало в недатированные (ОР РГБ, 331.77.38); но при сопоставлении с началом письма («”скверно отношусь” к тебе», упоминание о присылке вина и т. п.) становится ясно, что этот фрагмент – его продолжение.


[Закрыть].

Очень поздно, я спать хочу, голова трещит.

Вино получила, но если бы я знала, что провоз стоит почти столько, сколько само вино, я никогда бы не сделала такой глупости. Очень раскаиваюсь.

Маша, посылаю тебе часть письма, пусть Альтшул. переведет тебе, и напиши мне ответ, и еще одна девица просит разрешение переводить на немецкий яз. рассказы Антона, тоже ответь и напиши, что разрешаешь, если согласна. Прошу, не задержи ответ, надо послать, очень прошу. Просила русская читальня имени А.П. в Берлине выслать его сочинения, я написала Марксу, и они сейчас же уведомили о высылке туда полного экземпляра. Ну, покойной ночи, очень прошу, не сердись на меня и не думай по-детски, что я «скверно отношусь» к тебе, не нервничай и смотри выше будничных мелочей.

Целую тебя крепко и мамашу тоже. Оля

Год по постановке «Бориса Годунова».

28. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

4 октября [1907 г. Ялта – Москва]

Милая Оля, ни по одному пункту не признаю себя виновной – совесть моя всегда была совершенно чиста по отношению к тебе. Было всегда моим большим недостатком – неумение оправдываться. Да я и не понимаю, к чему обо всем этом теперь поднимать вопрос, это даже немножко немилосердно и поздно. Теперь мне от тебя ничего не нужно, успокойся.

У меня усиленно разыгрался невроз сердца в связи с моим колитом. Альтшуллер ездит через день, пичкает меня камфарой и разн. снадобьями. Надсердечная поверхность даже распухла от боли, ночью не могу спать от сильного биения сердца. Думала, что помираю, и на сей раз была совершенно равнодушна к смерти…

Разрешаю неизвестной девице переводить рассказы А.П. Чехова (странно, что ты не пишешь ее фамилию – неизвестно, кому разрешать приходится). Относительно же немецкого письма не знаю, что ответить – это дело сложное, а указания ты можешь сделать сама. Гонорарные же вопросы мне трудно решать самой. Я даже думаю передать мои литературные права брату Ивану – пусть как хочет, я не могу больше… Это тоже портит твое отношение ко мне.

Очень прошу тебя прилагаемое письмо сейчас же опустить в ящик.

Будь здорова и счастлива, насколько возможно. Маша.

Н. Ив. 15 октября уезжает в Москву и оттуда в Орел играть. Она совершенно здорова.

Год по почтовому штемпелю.

29. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

11-ое окт. [1907 г. Москва – Ялта]

Милая Маша, вчера было открытие нашего театра. Посылаю тебе афишу. По-моему, было скучно и утомительно. Чтоб выдержать весь этот калейдоскоп, надо, чтоб центр. фигуры притягивали внимание и интерес. Этого, кажется, не было. Вишневский дал живописную фигуру внешнюю, но трагической складки души Бориса, его светлого ума, конечно, не дал. Москвин задался целью показать Отрепьева гениальным безумцем, слепо верующим в свою миссию, играл под архистратига, но впечатления, кажется, не произвел[707]707
  Н. – Д. писал о своем замысле этого образа жене 30 августа: «…”архистратиг Михаил”, светлый, мстительный рок, пронесшийся над головою Бориса, легендарный, воскресший Дмитрий в образе гениального безумца Гришки Отрепьева» (НД-4, т. 1, с. 662).


[Закрыть]. Хорош был Лужский – Шуйский, нравился Качалов – Пимен, Рузя – Барановская, кот. мне очень тоже нравится. Германова пуста, как и всегда, Марины никакой не было, ни блеска, ни огня, ни честолюбия. Возмущение из-за нее всюду большое. Я ведь просила у Немировича играть Марину, хотя бы в сезоне, и т. к. меня слушала Лилина, Стахович, Сулер, и я читала по просьбе Москвина, и все они одобрили меня, то Немирович испугался, что я буду ее играть, иначе я не могу объяснить внезапное появление «Росмерсхольма» в репертуаре, очевидно, чтоб я была удовлетворена. Конечно, я счастлива, что будет интересная роль. Жаль, что Марина сошла на нет.

Отменили у нас выходы артистов на аплодисменты, чему я очень рада[708]708
  Вопреки сложившейся легенде, выход актеров на аплодисменты – по предложению К.С. и Н. – Д. – отменили на общем собрании труппы только 9 октября 1907 г.


[Закрыть].

14-го (день основания театра) играем «Вишневый сад», и я волнуюсь, волнуюсь радостно, молитвенно; опять буду говорить эти чудесные красивые слова, опять буду переживать эту нежную тоску…

Эти дни я простужена и потому вчера на открытие приезжала на часок, ничего почти не видела, публику не хотела видеть. Простудилась я верно в Дергайкове, ездила туда и целую ночь простояла с Марусей на пожаре в нашем милом Спасском – подожгли у Лидии Фил. сарай с овсом. Катя Лопатина была там, ходила с ружьем, – жутко было смотреть на двух одиноких женщин и на пылающий сарай (не застрахован), на мужиков, кот. еле-еле таскали ведра воды из прудика, совсем огненного от зарева, качали воду из миниатюрной помпы, жутки были медленные движения неясных фигур, делавших что-то, раскапывавших гвозди среди дыму и огня. Маруся деятельно граблями растаскивала тлеющий овес, чтоб спасти его хоть для подстилки, командовала над бабами, сама в полушубке, голова обмотана; маленькая Лидия Фил. с лорнеткой глядевшая на огненные балки, кот. рушились одна за другой… А ночь была великолепная, лунная, дни стоят изумительно мягкие, красивые. В 5-м часу утра ушли мы с пожара, спала я часа три и побежала гулять, ходила без конца и собирала листья и ветки всяких тонов, днем ездила верхом с В.А. по зеленым лужкам, по облетевшим лесам, вброд переезжали, заезжали к Зинаиде Рейнбот[709]709
  Вдова С.Т. Морозова 17 августа 1907 г. обвенчалась с генерал-майором А.А. Рейнботом, который с января 1906 по декабрь 1907 г. был московским градоначальником. В начале Первой мировой войны он сменил свою немецкую фамилию на девичью фамилию матери – Резвой, соответственно сменилась и фамилия его жены, Зинаиды Григорьевны.


[Закрыть], Маклаков думал увидать там ее «генерала» и просить за двух политических, но, увы, его не оказалось; она мягка, приветлива, вечером мы все возвращались в Москву, и там ее встретил «генерал» с приставом, и мы смеялись, глядя на процедуру усаживания генеральши в коляску, а за коляской поехал пристав с багажом.

Лулу проехала домой из Тифлиса, нервная, расстроенная смертью отца. Вдова Коли Рейсс тоже приехала. Он, оказывается, умер больше от скоротечной чахотки, т. к. тиф проходил уже. Он, бедняга, скрывал, что у него туберкулез.

Сейчас был у меня Денисов, он работает на Мейерхольда в Петербурге[710]710
  В.И. Денисов, начинавший свою карьеру художника в Студии на Поварской, оформил у Мейерхольда в театре Комиссаржевской «Вечную сказку» С. Пшибышевского и «Пелеаса и Мелисанду» М. Метерлинка (ее премьера состоялась в СПб одновременно с премьерой «Бориса Годунова»).


[Закрыть], спрашивал о тебе, когда ты приедешь, я сказала, что в ноябре – верно?

Напиши мне насчет обой и вообще, что делать в квартире и когда выселять Дроздову. Напиши заблаговременно.

Маша отвезла девочку в деревню.

Филька блестит, обжора ужасная, за обедом прямо лапой хватает с моей вилки, вообще чувствует себя хозяином, Оля его обожает. Лиза на гастролях у мамы уже 2 недели, т. к. Анна Егор. у больной невестки. Мне приходится обедать у мамы, не могу сказать, чтоб это было удобно.

Маша, я совсем не поняла твоего ответа на немецкое письмо. Барышня, кот. просила разрешения переводить, именуется M-lle Шмук [?], а еще просит право переводить Чехова на франц. язык M-me Petit, русская, живущая в Париже, пожалуйста, ответь и прости, что надоедаю, но я должна передать просьбу и не понимаю, почему это должно портить мои отношения к тебе, как ты пишешь.

Будь здорова, забудь о неврозе сердца. Оля

Год по содержанию.

30. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

21 октября [1907 г. Ялта – Москва]

Милая Оля, напиши, пожалуйста, сама распоряжение от меня девицам переводить. Я не могу разобрать фамилии первой. Официально же я напишу, когда приеду в Москву. Собираюсь управиться к 15 ноября. Устраиваю у себя канализацию по системе Браиловского, и это, вероятно, займет немало времени. Разрыли весь сад и завалили двор камнем. Когда выкачивали, очень воняло… Теперь нужно только изобрести воду… Квартиру оклеивать не стоит, вероятно, я в Москве жить не буду. Мамаша все страдает… Стало холодно. Розы в полном цвету. Хризантемы тоже.

Мне тоскливо без Надежды Ивановны – я к ней очень привыкла. Татьяна по-прежнему ничего не делает. У Брома болят глаза как-то странно: он не может смотреть на свет, и они не гноятся, завтра хочу отправить его к ветеринару. Только при слове Филька он с трудом открывает глаза. Напиши, пожалуйста, как зовут Шлейфера[711]711
  Николай Георгиевич Шлейфер (1864–после 1928 г.), скульптор, работавший над бюстом А.П., установленном в 1908 г. в Баденвейлере.


[Закрыть], мне нужно ему ответить. Мне очень жаль Колю Рейсса! От брата Ивана я получила письмо и страшно счастлива[712]712
  Видимо, это касалось конфликта, связанного со строительством дачи в Мисхоре. Впрямую ни в одном из сохранившихся писем И.П. к сестре этого времени (от 29 августа, 1 октября и 8 ноября) ни слова нет о его обидах. Возможно, впрочем, что речь о его фразе в письме от 1 октября: «Извини меня, милая Маша, что я не ответил тебе на письмо; ты позволишь мне лучше ответить тебе лично, при встрече с тобою» (ОР РГБ, 331.82.34).


[Закрыть]… Медленно поправляюсь. Будь здорова. Кланяйся Худ. театру. Маша

Год по почтовому штемпелю.

31. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

25-ое окт. [1907 г. Москва – Ялта]

Все эти дни собиралась тебе писать, милая Маша, и вот получила наконец письмо от тебя. Хорошо, что ты поправляешься. Неужели у мамаши боль не слабеет и неужели помочь нельзя? Это ужасно. Вечная ноющая боль.

Я сама уже третью неделю плохо себя чувствую, сухой отвратительный кашель мучает меня, только вчера отлегло и начался кашель с мокротцой, а то глаза и внутренности просто вылезали. Два раза мне жгли горло, раз ляписом, раз железцом раскаленным, и я от ужасного ощущения после смазывания кокаином заплакала – так мне казалось это ужасным. «Драма жизни» прошла благополучно[713]713
  Первый раз в сезоне «Драма жизни» шла 20 октября.


[Закрыть], при поднятых нервах, как будто ничего не ощущалось, а на другой день опять хуже. Глотала каждый вечер аспирин, ночи не спала, без конца принимала codein с лавровишн. и heroin – извелась прямо. Нервы скверные.

Сижу все одна, в театре играла только два раза[714]714
  Кроме «Драмы жизни» О.Л. к 14 октября сыграла «Вишневый сад».


[Закрыть]. Ходит теперь ко мне иногда обедать и ночевать Зиночка Средина, и я рада, что около меня живое молодое существо.

Надежду Ив. я видела только в антракте «Драмы жизни», она мне что-то говорила, но я была без памяти взвинчена, т. к. такого нелепого страха перед залой, как в 1-м акте «Драмы», – я никогда еще не испытывала, и потому слушала ее как во сне, среди одевания. Какие тебе стихи франц. выслать? Ведь ты сама скоро приедешь.

Начали репетировать «Иванова»[715]715
  Премьера по возобновлению «Иванова» состоялась 6 ноября.


[Закрыть]. «Годунов» сборы все-таки делает. Появился Леонид Андреев[716]716
  Л.Н. Андреев появился в театре в связи с постановкой в МХТ его пьесы «Жизнь человека», премьера которой состоялась 11 декабря.


[Закрыть], ходит в бархатной тужурке и белом висячем галстуке, пополнел. Была как-то у Балтрушайтиса, славный кружок собрался, интересно. За ужином Брюсов и Андрей Белый занятно спорили о театре.

Кончаю 26-го. Вчера слушала Ванду Ландовску на клавесине и наслаждалась изумительной, прекрасной, свежей старинной музыкой. И дома по утрам я сама всё играю Баха.

Вчера же получила известие из Царского, что у Левушки дифтерит и он лежит в больнице в бараке для заразных и мать с ним. Вся семья сидит дома и полощет горла. Бедный мальчонок.

Вчера был Гиляровский[717]717
  Владимир Алексеевич Гиляровский (1853 или 1855–1935), писатель, журналист.


[Закрыть] и просил на бедную невесту, кот. оказалась из Мелихова, дочь прачки Натальи и, кажется, племянница Григория – шорника или кузнеца, – не помню. Гиляр. думал, что ты здесь и хотел рассказать тебе это, думал, что ты помогла бы.

Будь добра, ответь этой даме, письмо которой прилагаю[718]718
  В архиве письмо отсутствует.


[Закрыть].

Целую тебя, пиши, когда приедешь. Оля.

В твоей квартире тепло, говорит Дроздова. У меня тоже очень тепло. Морозы стояли по 10-е без снега. Филька прекрасен, толст, атлисист [так], нахален, сидит на шкафу рядом с Гауптманом и сверкает глазами.

Год по содержанию.

32. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

8-ое ноября [1907 г. Москва – Ялта]

Милая Маша, вчера Иван читал мне твое письмо[719]719
  18 мая 1907 г. М.П. писала С.В. Чеховой: «Николку отправили, слава Богу, куда-то в Путивль, на завод. Теперь, быть может, наладится дело у меня и будет все тихо и смирно, некому будет мутить и портить прислугу. Много натворил он у меня бед, и много погибло хозяйственных вещей. Дворника пришлось взять нового» (РГАЛИ. 2541.1.259). В письме от 3 ноября М.П. жаловалась брату Ивану на племянника: «Месяца полтора тому назад я получила от него письмо с требованием прислать ему 30 руб., в противном случае он грозит приехать. Я отказала, и он приехал. Ко мне не явился, но около дома ходил часто, говорил, что его обокрали (это в третий раз уже) и что тетка всем помогает, а ему нет. Говорят, что уезжая, он грозил оставить от дачи только одни стены… Теперь он покушается на мою жизнь и, вероятно, укокошит где-нибудь на улице или кому-нибудь поручит это сделать. Не знаю, что с ним сделает полиция до призыва на военную службу. Сейчас принесли известия, что его не нашли на квартире, значит, бродил всю ночь по дождю около нашего дома и прятался. Я больна, лежу в постели […]. Передай об этом событии Ольге Леонард., если найдешь нужным» (РГАЛИ, 2540.1.161).
  В тот же день с призывами незамедлительно покинуть Ялту обратился к сестре и И.П. (см. ОР РГБ, 331.82.34).


[Закрыть]. Немедленно собирайся и приезжай в Москву, вези мать, подбодрись, собери силы и энергию и махай. Нельзя сидеть там в одиночестве эти долгие темные вечера. Давно пора приехать.

Относительно Николая надо бы принять меры. По какой причине он бросил место и вернулся в Ялту? Почему он не приходит к тебе? Если с ним внушительно. Это что-то дикое выходит. Да он ли это мог сделать? Может, кто побаловался, не зная, чья это дача? Может, раскроется. Впечатление должно быть ужасное, и потому собирайся ехать ускоренным темпом. Я сегодня была на квартире, велела Маше все вычистить, вылизать, Иван Семенов. повесит шторки, электричество зажжется и будет уютно и тепло.

Сыграли мы «Иванова» с большим успехом, точно новая пьеса. Сарру я переделала, и очень хвалят[720]720
  10 декабря О.Л. писала В.Л. Книпперу: «Работа в театре идет нудно, тяжело, радости мало. Возобновили «Иванова» и играли куда лучше, чем прежде, писали, как о новой постановке. Меня всюду отметили, и я очень рада, т. к. переделала роль; играла ее бледно и фальшиво, теперь все другое. Значит, я не закоснела» (КЧ, № 193).


[Закрыть].

Завтра начинаем «Росмерсхольма».

Пришел Филька и всем своим задом сел на письмо. Прости его неучтивость. Он, верно, хотел послать поклон Брому. А что его глаза? Лучше?

Кончаю, писать нечего. Скоро увидимся[721]721
  М.П. приехала в Москву 18 ноября.


[Закрыть]. Телеграфируй мне день приезда. Филька умывается отчаянно, сидя на письмах.

Целуй мамашу, она, небось, и не вспоминает меня никогда. Привезешь ли ты Пашу или нет?

Целую тебя и жду очень скоро. Оля

Год по содержанию.