Текст книги "О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927"

8. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

28 марта/10 апр. 1918 [Москва – Ялта]

Дорогая Маша, я тоже долго не писала тебе[1450]1450
  Письмо М.П. не обнаружено.


[Закрыть], тоже не писалось, и тоже до отчаяния раскладывала пасьянсы по ночам, изредка поглядывая на весь ряд ярко освещенных реквизированных особняков по ту сторону бульвара и на отражение освещенных окон в жидкой грязи бульвара – точно в Венеции… А все же радостно как потянуло весной… Верно, хорошо теперь на юге, цветут деревья… Из Гурзуфа в письме получила фиалочки – трогательное впечатление в этой разрухе, запустении, потерянности и грязи, в кот. мы живем.

Я как-то ясно почувствовала, как ты сидишь у Антона в спальной и шьешь, и как солнце жарит…

Два раза меня спрашивал кто-то по телефону – не продаю ли я Гурзуфа, и потом, не продашь ли ты ялтинский дом, не то Мисхор… Воображаю, как ты поплакала по Володе в Мисхоре – там так все полно им. На днях Чеховы ночевали у меня две ночи. Иван все хлопочет по твоим делам. Вскоре едет в Крым Ханжонковск. ателье, и я завтра буду звонить m-me – не согласится ли она взять с собой Ивана с Соней. Хочется их, горемык, переправить к тебе, на солнце, в уют… При них привозили Оличку, т. ч. они познакомились и остались друг другом довольны.

Я все думаю о переселении к матери. На днях я вытерпела сильный натиск со стороны солдат – один из них желал непременно поселиться у меня, а у меня еще не было в руках нужной бумаги, – теперь она есть, но все же могут поселить[1451]1451
  25 марта/7 апр. 1918 г. И.П. писал М.П.: «Поговаривают также о реквизиции дома Кальмера, тогда О.Л. должна будет переехать к Анне Ивановне. Вчера, между прочим, приходили к О.Л. три солдата, чтобы занять у нее в квартире свободные комнаты (уплотнение). Один особенно был груб и нахален. С Анной Ивановной, которая здесь присутствовала, сделалась истерика. О.Л. не удалось упросить их подождать до завтра, а пока она отправилась хлопотать. Хлопотать приходится в то время, когда спектакли, репетиции и главным образом беспокойные благотворит. концерты!» (ОР РГБ, 331.82.38).


[Закрыть]. К матери тоже приходили, и она волнуется невообразимо. Не знаю, как решить. Тяжело оставить свое гнездо – я так люблю Пречист. бульвар, свои большие окна, простор, храм Спасителя…

Лулу с девочкой и, верно, с Адой после Пасхи думают ехать в Барнаул. Верно, и Леву прихватят. Все как-то выскочило из колеи, и не знаешь, как наладить жизнь…

Скоро я разрешусь «Росмерсхольмом», нашей больной пьесой… Мне жаль, что ты не увидишь. Тебе бы понравилась декорация[1452]1452
  Художником «Росмерсхольма» был студиец М.В. Либаков.


[Закрыть], т. е. комната в нашем доме, – не хочется говорить декорация: играем в сукнах.

Конст. Серг. все еще болен. Германова сильно больна, у Павловой паратиф. Я так устала внутренне, что теряю уже стыд на сцене и даже не стараюсь играть, когда чувствую утомление. Иногда во время игры думаю о том – как легко сойти с ума, оттого что перестаешь понимать, что делается кругом, не реагируешь ни на что. Если ничего не случится, сыграем первый спектакль 13 апреля[1453]1453
  Первая черновая генеральная «Росмерсхольма» состоялась 12 апреля, публичная генеральная – 26 апреля.


[Закрыть]. Все мои пьесы в репертуаре, и мне очень трудно. Сильно утомляет пешее хождение на спектакли.

Что будет летом – и не загадываю. Кажется, театр предполагает играть до 20 июня[1454]1454
  Театр играл до 13 июня.


[Закрыть]. Куда возможно будет переправить мое тело хотя бы на короткий отдых – не представляю. А может, придется остаться в Москве.

Как тяжело смотреть на то, что было прежде милой женщиной, такой очаровательной старушкой! – конечно, лучше конец, чем такое жалкое существование в бессознательном состоянии[1455]1455
  Речь о Е.Я. Чеховой.


[Закрыть].

А ты мечтаешь об эмиграции? Куда нос-то покажешь после наших «революций»? Оскорблять будут. Иван читал, как освистали Маклакова в Париже[1456]1456
  В.А. Маклаков незадолго до Октябрьского переворота был назначен Временным правительством послом во Францию.


[Закрыть] – кажется, в театре, т. ч. должен был уйти.

В Москве все же много кутят – вижу по нашим актерам.

Я заказала себе платье – материя у меня лежит давно – у новой портнихи, кот. была в Строган. училище, мечтала быть актрисой, молодая, муж итальянец, и при ней африканская собака без шерсти – видишь, какой экзот, и волосы по линии лба повязаны лентой…

Получила письмо от моего арендатора, он, оказывается, был арестован как контрреволюционер, его судили и оправдали… Он познакомился с соседкой, моей знакомой Котляревской – и она мне пишет о нем. Все же хочется послать семян в Гурзуф – может, удастся побывать там. Ну, кончаю, целую тебя нежно, стриженая собака, прекрати фурункулы – что же гриб? Полиночку поцелуй. Оля.

Ада тебя целует, мать кланяется.

9. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

4/17 мая 1918 [Москва – Ялта]

Маша, дорогая, где ты – откликнись, отзовись!

Какие события! Трудно понять, что мы сейчас переживаем… Только бы знать, как вы там живете, как существуете!

Когда же можно будет увидеться!

Мы живем, жизнь делается все сложнее, труднее, на горизонте утешительного мало. Грозит голод… В Петрограде уже совсем страшно.

Вчера были у меня Иван с Соней, ночевали, вышли сегодня утром из холодного дома на теплый воздух, полюбовались на зеленеющий местами бульвар, и все-таки это радостно…

Говорят, что скоро можно будет ехать на юг, но нерадостно это – увидеть там ненавистные мне чужеземные физиономии пауков[1457]1457
  Крым к этому времени был занят немецкими войсками.


[Закрыть], и отравлен юг.

Не знаю, дойдет ли до тебя письмо, Иван говорил, что кто-то едет, и вот посылаю с «оказией».

Я доигралась до того, что иногда хотелось среди спектакля поклониться публике и сказать: простите… но играть, право, больше не могу, и уйти со сцены. Изредка укладываю себя на целый день в постель и лежу, как пешка, даже не читаю. Все пила капли, и такой шел от меня валериан. аромат, что Вишневский говорит – будь он кот, все бы валялся по полу около меня.

Конст. Серг. все еще лежит, не выходит, у Германовой, говорят, легкие совсем слабы, и вот я тяну репертуар. «Росмерсхольм» (прости) сдали, несколько генеральных я играла бездыханная, и теперь Конст. Серг. велел прекратить это истязание[1458]1458
  К.С. велел перенести публичные спектакли «Росмерсхольма» в связи с переутомлением О.Л., которая, будучи очень загружена в театре, репетировала еще очень трудоемкую роль в ибсеновской пьесе (см. также майское письмо Н. – Д. к К.С. по этому поводу. – НД-4, т. 2, с. 593–594).


[Закрыть]. Мучительно ходить так много пешком, и еще в полной тьме ночью.

Ну, нажаловалась, и довольно. Надо брать себя в руки, передавать квартиру, переезжать к матери. А у меня такая внутренняя усталость, что в жизни ни на что нет энергии и запаса воли. Мать делается слабой и жалкой. M-me Лулу с Оличкой уехали на днях в Барнаул – там откормятся. Уехали с экспрессом, без давки, четверо в купе, всего пять вагонов с рестораном. Оля рыдала, расставаясь с очаровательным созданием. Дрянулька все болтает, смышленая и озорная, бегала по вокзалу, никого не боялась и все просила, чтоб дали ей потушить воск. свечи у иконы, и была озадачена, что Оля не достает до Божиньки.

Умер Конст. Капитон. Ушков, умер в Бабкине, кот. они купили. Похороны необычайно богатые, гроб утопал в красных и белых розах, красивая вдова с трепещущими ноздрями нагибалась над могилой, знаменитый дьякон Розов[1459]1459
  Архидиакон Константин Васильевич Розов (1874–1923), клирик Успенского собора Московского кремля, был знаменит своим басом, по красоте и силе, по мнению многих, не уступавшем голосу Шаляпина.


[Закрыть] на всю Москву пустил «Вечную память». Пышно и богато. Старик был добродушный, милый. В тот же день были у Федотовой (Влад. Ив., Лужский, Вишневский и я) с приветом. Малый театр играл в ее пользу «Стакан воды», т. к. ее лишили 6 000 р. жалованья[1460]1460
  В связи с болезнью ног Г.Н. Федотова с 1905 г. вынуждена была покинуть сцену, но ввиду ее больших заслуг перед отечественным театром она продолжала числиться в труппе и получать жалование.


[Закрыть]. Было якобы празднование 55-летия ее на сцене[1461]1461
  Федотова была зачислена в труппу Малого театра в 1863 г., хотя выступать на его сцене начала с 1858-го.


[Закрыть]. Она умилялась, плакала и острила все вместе, как всегда. Но приятно было смотреть на ее молодые глаза, совсем не старушечью кожу. Спрашивала про тебя. Вчера была у меня ее Екатер. Ивановна, смотрела мою квартиру для Гликерии Ник., кот. хочет жить без Катер. Ив. и Александры Александровны[1462]1462
  Компаньонки Г.Н. Федотовой.


[Закрыть] – ты чувствуешь? Конечно, этого не будет, но они хотят ей на время устроить или квартиру или комнаты и не разрушать ее особнячок на Плющихе. Я понимаю, что ей надоело сидеть столько лет на одном месте.

На днях была гражданская панихида по Савве Ив. Мамонтове у нас в театре – в 40-й день его смерти. Чудесно говорил живописный Викт. Васнецов – вот настоящая талантливая, прекрасная Россия – отрадно было смотреть на него. Хорошо говорил Глаголь, великолепные воспоминания прислал Конст. Серг.[1463]1463
  См. КС-9, т. 6, с. 105–112.


[Закрыть] – читал Москвин; затем играли трио Чайковского, пели артисты Больш. театра. Сидела в зале хорошая, прежняя, настоящая Москва.

Если бы ты видела сегодняшнюю публику нашего театра – какой ужас! Кто они – эти люди?! Совсем новый класс людей. И все евреи.

Пасху я встречала в деревне у тетки Иды, на ст. Долгопрудной по Савел. дороге, вместе с Кореневой. Живет там одна старуха в прекрасном светлом доме, с чудесными пальмами и цветами. Ида курит, как пять мужчин. Около имения маленькая, очень старинная церковь, бывшая католическая, – туда мы и ходили в морозную пасхальную ночь, с ясным небом, полным звезд, – и так хорошо пылали смоляные факелы вокруг церкви, и масса свечей вокруг церкви. Утром вспоминалась старая жизнь – когда в светлой прекрасной белой зале собралась молодежь – внуки старухи, пришел священник, деревенский хор с регентом, служили долго, потом все христосовались, и красиво было смотреть, как все с иконами и хоругвями с пением пошли в другой дом, к сыну старухи… Тебе не скучно?

Доехать эти 17 верст до Иды было мучительно трудно. На один поезд я опоздала, т. к. в 1½ часа не могла добраться до вокзала, – уехала в скотском поезде в товарном вагоне – было занятно и даже интересно, но я ехала совсем разбитая и благодаря ароматам и махорки и папирос товарищей я еле живая добралась.

Вернулась я в первый день под вечер, и шли пешком с вокзала. Зашли к тебе, думали застать Чеховых, но увы, увидели только похудевшую нарядную Машу. Поговорила по телефону с Ив. Павл. и пошли дальше. Дома ожидал куличек и, представь, – из гурзуфской муки, кот. Даша припрятала, и пасочка была. Со 2-го дня я уже играла всю неделю каждый день… В театре полно.

Думаю, не съездить ли мне в Сибирь, по Алтаю бы побродяжить. Напишут мне – возможно ли это. Буду просить себе значительно продлить летний отдых, а то я просто делаюсь ни на что не способным человеком.

Хочешь анекдот театральный? Таня Пинчук[1464]1464
  Т.В. Пинчук (Красковская), актриса МХТ с 1911 г., ученица школы МХТ.


[Закрыть] собирается дать жизнь младенцу. Это же замечательно. И у Р. родился сын. Оба доказали, что способны. Только не разбалтывай.

Видела твоих Шехтелей[1465]1465
  Ф.О. Шехтель (он был соучеником Н.П. Чехова) и его жена Н.Т. Жегина.


[Закрыть] недавно. Какой неприятный он стал, не хочет стариться, весь выбритый, какой-то незначительный. Видела Варю Эберле, спрашивала все про тебя, сокрушается по Володе. Фанни Карл. все цветет и угощает всех конфектами. Влад. Ив. как огурчик. Я была с ним на юбилее Правдина[1466]1466
  Один из ведущих актеров Малого театра, член его дирекции отмечал 40-летие своего пребывания на прославленной сцене.


[Закрыть], и среди всего этого прекрасного прошлого мы действительно чувствовали себя огурчиками. А у Сани Яблочкиной[1467]1467
  Александра Александровна Яблочкина (1866–1964), актриса Малого театра, председатель Русского театрального общества (РТО), в 1932 г. преобразованного во Всероссийское театральное общество (ВТО).


[Закрыть] из-под серого платья свалилась фисташковая юбка – на сцене при открытом занавесе – ее затерли в толпе и спасли. Она читала письма и приветствия совсем как унтер Пришибеев – ты бы порадовалась.

Была у меня Елиз. Ник. Званцева, и я до сих пор не навестила ее. Профессиональн. Всероссийский союз актеров выбрал меня кандидатом в судьи – что же это такое?! Я разрешила баллотировать себя в надежде, что до суда не дойдет.

Читаю Апокалипсис.

А теперь пойду спать.

Может, и ты пришлешь весточку с оказией. Боже, как то вы там живете? Как немец распускает свои щупальца![1468]1468
  18 мая И.П. получил письмо от М.П. от 11-го, где она в частности писала: «Теперь мы больше не большевики, теперь мы немцы! Перед приходом сих последних наше большев. правительство бежало из Ялты в ночь, захватив с собой деньги, все продовольствие и драгоценности, награблен. у буржуев. Мы, обыватели, остались без всего, хотя спим спокойно и уже не слышим выстрелов и известий об убийствах. Грустно было и больно вместо украинцев встретить немцев, они взяли нас голыми руками, никто не сопротивлялся. Но их как-то мало видно и слышно; ведут они себя пока очень вежливо и совсем не вмешиваются в городские дела. […] Простой народ уезжает массами, он боится усталого завоевателя. А уж как был храбр при большевиках!» (РГАЛИ, 2540.1.164).


[Закрыть] Я не могу себе этого живо представить. Как гнусно, как оскорбительно!

Целую тебя крепко. Как-то выглядит бедная мамаша! Полиньку поцелуй, Паше и Марише привет, если они у тебя. Моему другу Ивану, пожалуйста, пожми руку. Обнимаю тебя. Ольга.

Писала, писала, и все кажется так несущественно.

Это и все дальнейшие письма О.Л. к М.П. за этот год хранятся: ОР РГБ, 331.77.40.

10. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

10/23 мая [1918 г. Москва – Ялта]

Милая Маша, завтра едет знакомый Бутовой в Алушту, и я с ним отправляю письмо тебе и письмо Тани Зевакиной к отцу, спроси, получил ли он.

Холод стоит – тоска и грусть. Говорят только о предстоящем голоде, о муке, хлебе, масле etc.

В воскресенье была на кладбище часа 3–4 – было тепло, радостно, земля и травы и деревья благоухали. Сидела у Антона, а рядом 2 курсистки на скамеечке зубрили медицину – о мокроте… Было смешно.

У Володи на могилке было празднично. Ходит за могилой Анюта. Поставили белую загородку, скамеечку, все выкрашено белым, висит яичко, стоит гортензия, метал. букетик из незабудок с надписью «незабвенному другу Володиньке» – не знаю от кого. Спрошу. Потом сидела на могиле Якунчикова с Марией Фед.[1469]1469
  М.Ф. Мамонтова, жена скончавшегося в конце 1916 г. В.В. Якунчикова.


[Закрыть] и Нат. Яковл. Давыдовой, художница, кот. любил Антон Павл. Они привезли массу цветов, сажали, и мы так хорошо посидели поговорили, повспоминали…

Вчера был грандиозный крестовый ход. Шли из всех церквей, с хоругвями, с пением – было торжественно. Даша была у Никольских ворот, куда все шли на поклонение иконе Николая Чудотворца – ты слышала про чудо? Якобы истлела на ней красная материя, котор. повесили на ворота 1-го мая н. ст. Даша говорит, было прекрасно, величаво, полный порядок, народу масса.

Пришли с оказией письмецо. Сейчас заходил Иван – тоже принес письмо тебе. Он уже отправил письмо с какими-то еврейчиками – не знаю, дойдет ли. Была Дроздова – все такая же, кокетничала с Левой.

Во мне уже 3 п. 18 ф.

Настроение ужасающее. Одна надежда, что пройдет эта полоса и опять буду крепкой. Такое чувство, что все из рук уплывает.

Ну будь здорова и, ради Бога, найди «оказию» послать весточку. Кланяйся Альтшуллеру, Зевакину. Рука замерзла.

Обнимаю, целую. Оля

Год по содержанию.

11. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

29 мая/11 июня 1918 г. [Москва – Ялта]

Какую радость ты доставила своими двумя письмами[1470]1470
  Речь о письмах, адресованных И.П. Чехову. 22 мая М.П. писала: «Ялта проснулась, ожила, задвигалась, заторговала. Откуда что взялось! Мяса пропасть, и не дорого. На базаре жарят шашлыки. Получаем газеты из Харькова, Симферополя и Севастополя. Но о севере сведений очень мало. Победителей не чувствуем. Денег, конечно, тоже очень мало». 30 мая: «Без большевиков отдыхаем и никого не боимся». 3 июня: «Но во всяком случае, у нас уже социализм кончен, опять все по-прежнему, по-хорошему» (РГАЛИ, 2540.1.164).


[Закрыть]– представить себе не можешь, милая Маша! Вчера Иван Павл. принес второе… Письма покойные, слава Богу…

А я сижу в разоренной квартире, сегодня фура перевезла некоторые вещи, и мы с Адой сейчас устраивали комнаты. Передала я квартиру на год бывшему городскому старосте Сергиевского Посада г-ну Шарикову – ты чувствуешь? – а у тебя-то такой экзот… Люди патриархальные, пожилые, с двумя прислугами. Посмотрим, что будет…

Предстоят 3 безумных дня. Я должна хоть немного разложиться у мамы, причем играю каждый день и 1-го июня вечером уже уезжаю в Ярославль и далее по Волге недели на три. Едем играть «На дне» – что из этого выйдет, не знаю, я рада хоть подышать простором и рекой. Едут Качалов, Москвин, Грибунин, Александров, Муратова. В июле, если будет возможно, попробую попасть к тебе на юг.

В театре мучительно – волнуется группа актеров не пайщиков (Берсенев, Подгорн., Коренева, Жданова), хотели снимать театр, якобы для помощи Худож. театру, чтоб вывести его из летаргии. Теперь все уладилось, но чувствуется брожение. Огромные прибавки всем. Как выдержит это театр – не знаю. Бюджет – два миллиона почти. Страшно.

Твой племянник Миша женится на страшно богатой девушке, говорят, 200 000 берет. Отделывают квартиру на Покровке, в 6 комнат. Нервная истеричная барышня, немка[1471]1471
  М.А. Чехов обвенчался с дочерью инженера-химика К.К. Зиллер 16 июня.


[Закрыть]. На меня эта история очень сильно и скверно подействовала. Миша совершенно не то Распутин, не то Фома Опискин. Говорил своему другу по телефону, что теперь, слава Богу, не надо служить в театре, что он очень счастлив и, говорят, отлично выглядит. Я все-таки такого исхода недавней безумной любви не ожидала…

Мать моя стала походить на былинку. Лулу уехала на Фоминой в Барнаул с девочкой вдвоем. Мы отрезаны от Сибири и ничего не знаем о них. Оля в кружке молодых литераторов, музыкантов (там Сасик Ленский, сын Аренского[1472]1472
  Скульптор А.А. Ленский, сын актера Малого театра А.П. Ленского; поэт, драматург, востоковед П.А. Аренский, сын известного композитора, члена «Могучей кучки» А.С. Аренского.


[Закрыть]) под названием «Сороконожка», устраивают вечера, концерты, теперь открывают театрик. Оля там служит, делает вышивки на занавеси, будет вести декорац. часть – все это мне грустно почему-то. Тоскует по девочке, и, конечно, ей нелегко дался развод с Мишей. Я думаю, она и ушла из-за этой богатой барышни, кот. задаривала Мишу с мамашей… За Леву сильно волнуюсь. Ада со мной, работает, служит, перешла в Политехникум на инженерное отделение – трудно очень, но она говорит, чтоб быть архитектором, надо иметь талант, надо быть художником, а она считает себя только способной, и потом ее интересует строительство, привести в исполнение то, что проектировала, класть кирпич на кирпич. Пусть идет, коли не боится математики.

Представь, я еще ни одного немца не видела в Москве – Бог миловал. В Денежный пер. не хожу, там Мирбах[1473]1473
  В Денежном пер., д. 5 располагалось германское посольство.


[Закрыть].

Что еще предначертано несчастной России?! И чудится мне, что Россия выйдет из всего этого каким-то неожиданным поворотом, найдет свой путь. Как тяжко!

Стреляют меньше. Живем нелепо, на два часа вперед, кончаем спектакль и – светло. Подошвы мои чувствуют сильно ходьбу этого сезона – ой! Во мне уже 3 п. 20 ф. Все истаяли.

Сегодня, чтоб перевезти вещи от меня на Кисловку я заплатила 155 р. и 30 р. на чай – хорошо? Мука уже 250 р. – ржаная. Извощики с вокзала 30 р. – мы недавно ездили в Орехово-Зуево играть «Осенние скрипки». Я получила 800 р. и на обратном пути, когда я ехала с Мусей[1474]1474
  М.А. Жданова.


[Закрыть] по Никольской, нас остановили и обыскивали.

31 мая[1475]1475
  Дата указана по старому стилю.


[Закрыть] кончаем сезон «Скрипками» и потом званы ужинать к Немировичам. Саниным передали твой привет, а Эберле и Дроздову вряд ли увижу. Эберле видела только раз на гражд. панихиде по Савве Ив. Мамонтове у нас в театре. Я тебе писала – если ты получила мое письмо: оно должно было прийти почтой из Алушты.

Так много надо сказать, что не поймешь, с чего начинать, и кажется, что ничего не написала по существу. Итак, если будешь писать мне, пиши по адресу: Нижний Кисловский пер., 8, кв. 5.

Поздно, кончаю. Волосы высохли, пора отдыхать.

Бульвар юный, зеленый, свежий, храм Спасителя сияет на солнце. Жаль мне расставаться со своей квартирой.

Целую тебя крепко. Поцелуй за меня старушку нашу бедную. Полиньке и Паше привет, Ивану тоже не забудь. Спасибо ему, что насадил цветов. Привет всем. Оля.

Год по содержанию.

12. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

16/29 июля 1918 г. [Москва – Ялта]

Вот и не удалось мне приехать в Крым, милая Маша! А как мне хотелось! После твоего письма[1476]1476
  Письмо не обнаружено.


[Закрыть] и особенно письма Ив. Павловича я сразу всполошилась ехать, но как раз пошли слухи о закрытии границы[1477]1477
  Видимо, эти слухи связаны с провозглашением Украинской радой независимости Украинской державы.


[Закрыть]. Не будь я стеснена временем, конечно, я бы приехала. Но беспокойно относительно начала работы в театре. Вероятно, мы с половины августа просто начнем играть, а не репетировать[1478]1478
  Сезон начался 12 сентября «Царем Федором».


[Закрыть]. Перспектива эта ужасна для меня. У меня нет никакой энергии волочить старый репертуар.

Не знаю, получила ли ты мое письмо, писанное после 2-го июля[1479]1479
  См. следующее письмо.


[Закрыть].

Вчера было 15-ое июля – св. Владимира, и я очень думала о бедных родителях. Невесело, я думаю, было у вас.

Вчера и третьего дня мы были в Нов. Иерусалиме, побывали в монастыре – грустно… У монахов все отнято, и они все почти разбрелись, осталось человек 20. Ездили Володя с Габриель, Ада, Людмила и я. Гостиницы реквизированы, есть негде и нечего. Лавка пустая, достали только фунт замечательной печенки, кот. я прежде в рот не брала, и шоколад – 10 каплюшек за 10 р. Есть холерные случаи.

Вечером пошли пешком в Дергайково, не зная, что и кто там, почти не надеясь на возможность переночевать. Погода была бурная, ветер, то солнце, то дождь. Рожь, овес, лен, трава – все великолепно стоит. Очень много цветов, не везде еще косят. В Дергайкове тишина, вылезла Морда, огромный сенбернар, выскочил Марусин фокс, вышел сторож, бывший их садовник, кот. так и остался на месте. Дом стоит цел и невредим, ничего не разграблено. В огороде много огурцов, салата. Мы там переночевали, напились молока, наелись земляники, насладились тишиной, ароматом полей, лугов, лесов, ходили в Спасское – там все мертво, ни одна дача не сдана, все заколочено, все реквизировано. Все жалуются на голод, настроение очень далекое от большевизма. Крестьяне, с кот. я говорила, с большой любовью говорят о Марье Алексеевне и о Василии Алексеевиче, даже трогательно было. Приезжала туда Лидия Филипповна[1480]1480
  Л.Ф. Маклакова, бывшая владелица Спасского.


[Закрыть], и у нее, говорят, перебывала вся деревня, так ей были рады…

Боже, как хорошо на воле, на чистом воздухе, и как ужасно в городе, если б ты знала! Мать всё на всех сердится, раздражительна стала ужасно, стала маленькая, худая, прямо страшно смотреть. Здесь так шумно на Кисловке, вся жизнь улицы лезет в комнаты, мой Пречист. бульвар прямо аристократ в сравнении с Кисловским. Даши еще нет. У нас одна прислуга, ужасный дуботолк, возбужденная, глупая, ничего не успевающая делать. Я убираю комнаты свои, стираю, глажу, чиню – и в этом проходят дни моего отдыха. Буду удирать хоть на несколько дней. Попробую поехать на пароходе по Москве-реке, по Оке, до Каширы, если ходят. Съезжу на Синёж, хотим пойти пешком вокруг всего озера.

Маша, пожалуйста, если поедешь еще в Гурзуф, даже попрошу тебя сделать это, – предупреди учителя, что ты приедешь, спроси ключи от шкафа, посмотри, что с моими платьями, башмаками, шляпами, не проели ли мыши, не заплесневели ли мои непромокаемые боты, вообще цело ли наше хозяйство, наши chaises-longues.

Недавно мы смотрели в плохоньком синематографе «Белеет парус одинокий» – вся картина, все действие происходит в моем домике, на площадке и в бухте, странно было видеть все так близко и так живо…

На мои именины Володя подарил мне альбомчик с отпечатанными видами Гурзуфа и нашей прошлогодней жизни. Посылаю тебе три снимка, где ты прикрываешь верх и открываешь низ.

Живет ли еще на мысу Вера Васильевна Котляревская? Если да – повидай ее и поклонись от меня.

Если бы только была возможность отправить Леву в Гурзуф. У него очень плохой вид, и он очень устал. Оля в деревне, живет в избе, пьет молоко, убивается о своей девочке…

17-ое июля. Вчера пришла Екатер. Павл. Пешкова и помешала кончить письмо, кот. повезет кто-то из служащих в Симферополе, в конторе родственников Мелконовой.

Сегодня ходила с Адой в Охотный, купили зелени, сливок, сметаны, ягод немного и оставили 40 р. Пучок репы – 4 р., сметана 7 р. 50 к., кабачки по 4 р., капуста 2 р. 50 фунт, сливки 4 р. – чувствуешь? Готовили обед собственноручно, т. к. дуботолк стирает: свежие щи, котлеты из пшена, соус бешамель с зеленым луком – прямо ресторанный вышел, и сегодня даже компот из ягод был. Купила сахарин, т. к. сахару не было.

Газет не читаю. Ходят разные слухи, легенды, сказки… Читаю: «Франция в XIX веке – волнения и политич. бури»[1481]1481
  Вероятно, речь о книге Н.И. Кулебяко-Корецкого «Франция в XIX веке. Политические волнения и революционные бури», изданной в 1907 г. И.Д. Сытиным.


[Закрыть].

Ялтинский олеандр стоит в бутонах… Живешь и ждешь, ждешь событий. Мучает полная неизвестность.

Кончаю; все, т. е. мама, Ада целуют тебя. Обнимаю тебя и целую крепко. Низко кланяюсь Соф. Влад. и Ив. Павл. и всем. Ольга.

19/1 авг.

Может быть, ты приедешь с Ив. Павл.? Увидимся хоть[1482]1482
  Далее помещен текст, который хранится на отдельном листочке из блокнота, скорее всего он относится к данному письму.


[Закрыть].

Маша, была Аннушка из Гришина, сообщила, что были разговоры о занятии домика Ив. Павл. – я не знаю, что делать. Съездить туда надо с ночевкой, а я занята все время; и не знаю, возможно ли что сделать. И хочется, чтобы приехал Ив. Павл. и жалко его здесь голодом морить.

Может, лучше не тревожить его этой вестью. Не говори.

Мама и Ада кланяются тебе.

Покойной ночи. Оля.