Текст книги "За чертой"

– Насчет этого, – сказал я доктору Гейтс. – Пусть заходят в халатах. Так как положено. Я взял себя в руки.

Мне разрешили выезжать в город. Неплохо обосновался этот старый Айро! Жаркое местечко, девочки катаются на роликах, их загорелые, сумасшедшие тела обтянуты яркими купальниками, дорогущими лоскутками ткани. Рядом океан! Я побывал дома, оттянулся как следует. День выписки приобретал оттенок формальности, так как я редко появлялся в больнице, все чаще прогуливая сеансы доктора Гейтс.

Доктор Гейтс на прощание вручила мне книгу. Мало того, что она так долго скрывала факт существования моих мемуаров, так еще и запретила посетителям о нем упоминать.

– Тут вы многое найдете о себе, – сказала доктор Гейтс на прощание.

Непрочитанная книга осталась лежать у меня на тумбе. Радость жизни захлестнула меня, словно волна, и только удавалось выплыть на поверхность и глубоко вдохнуть, как тут же разгоралось желание нырнуть снова. Что бы ни пришлось пережить прошлому Айро, он создал для меня жизнь, о которой можно было только мечтать. Я был бесконечно благодарен ему, но знакомиться лично желания не возникало. Словно призрак, этот таинственный темный человек жил на страницах его же собственной книги, и мне до него не было дела. Передо мной простирались тысячи дорог, живя на полную катушку каждый день, обладая недурной внешностью, практически неистощимым запасом денег и разгоравшейся все сильнее внутренней энергией, я никуда не спешил и наслаждался каждой секундой рая наяву. Вдоволь насытившись красотами природы тропического мира Экстази и радостями, которые ждали меня каждый вечер в знойном городе, я решил разобраться в структуре компании, которая приносила мне доход. «Эхо-логистикс» – крупный межзвездный перевозчик, забитые под завязку корабли которого бороздили системы Квантума, летали в дружественные земные колонии. Я покинул тропический рай и направился проведать совет директоров компании на планету Церта Эмпайр. Встретили радушно, разглядывали любопытно. «Давайте покажем этому денежному мешку – баловню судьбы, что у нас тут все нормально, да пусть побыстрее отвалит!» – вот что я читал в глазах директоров, управляющих филиалов, бухгалтеров и финансистов. Мало кто хотел разжевывать мне информацию, цифры и графики, видя которые я мог только, морща с умным видом брови, говорить «о-кей, да, неплохо, я понял…». Люди в костюмах и галстуках за десятки тысяч квантов обобщали всю информацию о делах фирмы в двух-трех размытых предложениях, словно объясняя пятикласснику, откуда берутся дети.

Старик Герберт благодаря моим уговорам решился на омоложение и стал бойким тридцатилетним мужчиной. Только с ним можно было поговорить нормально и по душам. Я не требовал почтения к себе за подвиг прошлого Айро, но приходилось иногда выслушивать подхалимские хвалебные тирады. Мой же персонал, гении математики, экономики и бизнеса – все они либо побаивались меня, откровенно лизали зад или, любезно общаясь, смотрели как бы сверху вниз, как на загорелого выскочку-неуча, выигравшего в лотерею незаслуженное состояние. Чтобы уделать этих высокомерных мудаков, я загрузил себе в нимфу целые тома по экономике, математике, логистике и менеджменту. Решение стать корпоративным монстром стало моей второй сущностью, пока однажды Герберт не сказал мне:

– Айро, ты понимаешь, что мне денег хватит на три безбедных жизни, а тебе на все десять?

– Да, дружище, а то и больше, – ответил я.

Мы тогда летели на крупный съезд межзвездных транспортников. Мы сидели за столиком у иллюминатора, наслаждаясь свекольным фрешем и какой-то здоровой стряпней, полной витаминов и антиоксидантов.

– Давным-давно, – продолжил Герберт, – был в Америке один магнат, так называемый король стали – Чарльз Шваб. И вот в чем дело, он мало что знал о производстве стали.

– На что ты намекаешь, дружище? – спросил я, отхлебнув темно-фиолетового пойла, оторвавшись от созерцания дымчатой туманности немыслимых цветов.

– Как ты думаешь, ради чего потеют все эти люди? Суперкомпьютеры в пиджаках? Они потратили десятки лет, чтобы стать теми, кто они есть, дрались в корпоративных войнах, заискивали, плели интриги, уничтожали соперников и учились-учились-учились… эти люди, которым ты хочешь быть ровней? Они это делают всю свою жизнь, и знаешь, для чего? Какова их конечная цель? Жить так, как сейчас живешь ты. Отойти от дел, передать стратегические вожжи помощникам и попивать «мохито» на тропическом острове, дать мозгу остыть, а телу – погреться на солнышке.

– А может я кайфую от процесса!

– «Нордшип» хочет купить нас. Сообщает наш крот. Не хотел говорить тебе раньше времени, но совет директоров уже в курсе.

– А почему я не в курсе?

– Потому что инфа от нашего крота в их совете.

– Почему я не знаю, что у нас крот в их совете?

– Потому что этот крот очень важен и мы боялись утечки. Что ты психанешь и все накроется. Я сейчас рискую, говоря это тебе, зная, какие непростые у тебя были отношения с Николасом Нордом.

– Герберт, я – владелец компании. Я могу уволить каждого, кто тебе угрожает!

– Айро, не глупи! Я боюсь не за свою задницу, а за дела компании. У нас не все гладко, но эта хреновина работает! Вообще все было очень хорошо, когда ты не касался бизнеса. Всех это устраивало. Без обид, дружище. Я до последнего буду на твоей стороне. Но ты должен знать, что происходит на самом деле. Можешь уволить меня, но я говорю начистоту.

– Спасибо за откровенность, Герберт. Но Норду я компанию не продам! Я мало что о нем помню, но и этого достаточно, чтобы сформировать правильное мнение об этом… пусть купит мой хрен, только дай ленточку на него повяжу! – усмехнулся я, пока Герберт, нахмурившись, писал на салфетке сумму.

– Такая будет цифра. И это не шутки.

Сделка состоялась. Я вернулся в свой тропический мирок. С удовольствием снова посетил любимые места, плавал в океане, разглядывая немыслимые красоты подводного мира. Был в этом мире, стыдно даже говорить, один недостаток. Мне становилось скучно. Как мог я сражался с этим ощущением. «Вконец оборзел, от богатства крышу рвет!» Было решено – отправляюсь в путешествие. Посещу удивительные миры, столкнусь, возможно, с тяжелыми испытаниями, которые могут свалиться на долю любого странника. Но с чего начать? А может, с Маяка Лиасы? Что-то дрогнуло в груди.

Книга, с которой горничная регулярно смахивала слой пыли, манила все больше и больше. Я решился. Все равно когда-нибудь мне суждено было открыть мемуары прошлого Айро. Просто потому, что логичнее открыть, чем не открыть.

Парни приходят без приглашения

Трезвонил портком. «Кого черт дернул в такую рань», – подумал я, еле продрав глаза, но потом увидел адресата. Такой будильник был не хуже холодного душа, я смотрел на голограмму и не мог пошевелиться, словно забыл, как отвечать на звонки. Это был частный детектив, нанятый мной для слежки за домом на Пальмовой улице, особняком в английском стиле. Красно-коричневый кирпич, сероватая крыша, белые оконные рамы, идеально подстриженные изумрудные кусты и лужайка. Тем утром створки вертикальных ворот гаража раскрылись, впустив внутрь белый аэромобиль. За рулем – мулатка с каштановыми волосами в фиолетовом платье. Илария Вэксмэн. «Что должно быть в ней такого особенного? – думал я, читая строки своих мемуаров. – Как же она выглядит в жизни? Какой у нее голос, повадки? Почему она решила вычеркнуть себя из этой истории?» Я прочел в деталях, как прошло наше знакомство с Гербертом. Молодой старик сказал, что «баба была что надо», не преминув добавить, что он бы ей вставил.

– Илария Вэксмэн! – сказал я, оказавшись у домофона, зажав стальную кнопку, еще хранившую остатки ночной прохлады. – Это Айро Кимдт. Знаете такого?

Отрепетированная приветственная речь забылась, словно кто-то выключил часть мозга, ее хранящую. Из металлической сетки динамика послышалось шуршание, ни одного слова не прозвучало. Шли секунды, через динамик донесся отдаленный голос горничной. Магнитный замок разомкнулся, я вступил на тропинку из грубой брусчатки, ведущую к крыльцу с белоснежными ступеньками.

– Меня ожидает Илария Вэксмэн, – сказал я приветливой даме, хлопотавшей на кухне.

– Конечно, проходите. Туда, по лестнице наверх.

– Ты ведь ничего не помнишь, верно? – сказала Илария, открыв дверь в комнату.

Воспоминания не пронзили меня клинком. Передо мной предстала изящная, очень обаятельная и немного печальная, интригующая, но совершенно незнакомая женщина.

– Нейтрализация была проделана плохо. Воспоминания остались. Какой-то сумбур в целом, – сказал я, нервничая, словно школьник. – Недавние события всплыли более-менее отчетливо, остальное – словно картинки из глубокого детства. Особенно я запутался после того, как одним прекрасным вечером уселся на балконе, закурил сигару и прочитал книгу. Я не знаю, где граница между правдой и вымыслом.

– Решил выяснить? – равнодушно спросила Илария, жестом приглашая зайти.

Она повернулась спиной и медленно направилась к окну. Я рассматривал зад Иларии.

– У меня нет конкретного плана, – сказал я. – У меня просто возникло желание тебя повидать.

– Жизнь у нас была нелегкая, – сказала она, обернувшись.

Мои глаза уже были на уровне ее глаз.

– Но интересная! Почему ты переезжаешь? – спросил я, переступив через забитые доверху картонные коробки.

Мы были в рабочем кабинете. На полках и стеллажах из темного дерева давно ничего не стояло, по слою пыли можно было определить, где раньше находились различные предметы. Фоторамка, наверное, ваза, а вот тут – гора папок. Кожаное кресло почему-то стояло не у окна за столом, а посреди комнаты, и я не нашел варианта лучше, чем усесться на него и закинуть ногу на ногу. По моей задумке это должно было разрядить обстановку. Не сработало. Воздух между мной и Иларией был плотным. Справа стоял небольшой диван, но подход к нему блокировали коробки, рядом с диваном – дверь с блестящей золотой ручкой, открывавшая доступ к остальной части апартаментов.

– От Лиззи я узнала, что ее соседа нейтрализовала землянка, – сказала Илария.

Присев на край стола, она поправила платье, ткань скользнула по ногам, собравшись между ними быстрее, чем хотелось бы.

– Я испугалась громкого скандала, но в шок меня повергло другое. Сам понимаешь, – сказала она, сделав паузу. – Имя потерпевшего. Еще она сообщила, что ты вроде как интересовался мной незадолго до нейтрализации. Я спалилась. Лиззи уже поняла, что я – именно та Сильвия из книги и чуть не грохнулась в обморок. Я не шарю в шоу-бизнесе, Айро, и никогда не интересовалась, чем именно мои клиенты занимаются. Понятия не имела о книге. Когда выяснилось, что ты живешь рядом, я решила сбежать как можно быстрее. Это был страх, а не чувство неприязни. Я хотела взять дистанцию, чтобы взвесить все хорошенько.

– И, судя по этим коробкам, взвесила, – сказал я. – Зачем же возвращаться?

– Грузчики никак не перевезут вещи. Я уволила одну бригаду, жуткие халявщики, а вторую так и не наняла, – говорила Илария слегка встревоженно.

– Знакомая история, – сказал я. – После войны с обслуживанием элитных поселков настоящая беда.

– Работой завалило, не представляешь. Только сейчас выкарабкалась более-менее. Часть вещей, как видишь, до сих пор здесь. Каждый раз думаю, что забрала все необходимое, а потом понимаю – забыла то одно, то другое…

– Ага, – сказал я, сбросив носком кроссовка крышку с картонной коробки, под которой что-то блестело.

Поверх сложенных вещей в коробке лежала фотография, на ней: мы с Сильвией на пляже Корфу. На лбу у меня была треугольная отметина, голова была выбрита. Илария подошла поближе, взяла фото в рамке, нежно улыбнулась, но улыбка задержалась на ее лице совсем ненадолго. Глаза Иларии заблестели в теплых лучах местного солнца, которые пробивались между тяжелых коричневых штор. Губы Иларии сжались, она плотно зажмурила глаза. Убирая со щек слезу за слезой, она не отрывала взгляда от фото. Я встал с кресла и приобнял ее сбоку, так же, как на фото это делал мой предшественник – матерый и бородатый островитянин, прошедший все круги ада.

– Я сделала новое фото. Аппарат пережил бомбежку в бункере. Да только зачем? – говорила Илария, будучи совсем близко. – А, какого черта. Я хотела, чтобы ты пришел, Айро. Чтобы мы с тобой как-то встретились, – говорила она, осторожно выскользнув из моих объятий.

Илария снова присела на край стола и, вытирая слезы бумажным платком, смотрела на фото.

– И не хотела тоже. Не знаю. Я прилетаю сюда, чтобы забрать какую-то мелочь, чтобы ощутить эту гипотетическую возможность встречи с тобой, но самой встречи боюсь. Тем более после того, что сделала с тобой Санти. Ты ведь теперь совсем другой человек!

– Ты читала книгу? – спросил я.

– Да, читала, – сказала Сильвия.

– И как?

«Сейчас, или потеряю ее», – подумал я.

– Вроде норм. Я не слишком разбираюсь в литературе. События переданы более-менее достоверно, если ты об этом переживаешь.

– Мне кажется, что книга не закончена, – сказал я.

– Хм. И как же, боюсь спросить, ты хочешь ее закончить? Сексом на столе? Извини, но я сейчас немного не в настроении.

Я неосознанно сделал навстречу Сильвии пару шагов, ее карие глаза блеснули, словно у осторожной, но любопытной кошки. Невольно мой взгляд упал на полку у стены, на которой стоял небольшой музыкальный центр.

– Музыка, – сказал я, приложив палец к сенсору.

Заиграло регги. Веселое и грустное одновременно.

– Почему ты улетела? – спросил я, подступившись еще ближе. – И не прилетела потом, когда меня рекомбинировали? Санти тебя обманула? Этого нет в книге.

– Поэтому я и боялась встречи, – сказала Сильвия.

Еще шаг. В воздухе что-то словно дрогнуло. Сильвия шевельнулась, платье заиграло бликами. Она уже могла почувствовать в пыльном воздухе «чувственный и непринужденный» (как утверждал актер, его пиаривший) аромат мужского парфюма. Аромат усилился. На шее пульсировали артерии. Я вспотел. «Теперь, чтобы сбежать, ей придется выпрыгнуть в окно или вырубить меня!» – подумал я. Красотка в темно-фиолетовом платье с игривыми и печальными глазами, такая ранимая и хрупкая на вид, продолжила рассказ:

– Санти меня не обманывала. Она долго говорила со мной. Говорила, что ради твоего же блага мне надо тебя отпустить. Что из нашей любви ничего здорового не получится.

– Вот стерва! Нет, ну какая же невероятная стерва!

«Санти будет много чести, если ее поступок испортит и этот вечер», – подумал я. Волшебство, которое задавал размеренный, мягкий ритм регги разрушало злобу. В комнате становилось светлее, местное солнце выходило в зенит.

– Но Санти права! – говорила Сильвия. – Посмотри на свою жизнь без меня! Ты ведь счастлив, разве не так?

– Послушай. Как ты могла так просто поверить Санти? – спросил я. – Я не могу понять. Ты вообще любила меня?

– Знаешь… ты просто не помнишь того, что с нами было. И слава богу. Поодиночке такое забыть еще можно, но, если мы будем вдвоем, подумала я тогда, эти ужасы точно не дадут нам спокойно засыпать по ночам. Я всегда любила тебя, Айро, но не хотела быть эгоисткой. Поэтому я не навещала тебя во время реабилитации, поэтому отдалялась во время жизни в Эхо. Я боялась, что использую тебя, словно ведьма, сосу из тебя энергию. Я была в полной жопе и не хотела тащить тебя за собой.

Сильвия невесело улыбнулась и сказала:

– Что ж, ты узнал, почему я поступила так, как поступила. Дать блокнот, чтобы мысли не улетучились?

– У меня все хорошо, Сильвия, – сказал я, присев на стол рядом, достав из кармана стальной цилиндр.

– Это так миллионеры хранят презервативы?

– Но я не могу даже представить, что могло быть между тобой и этим Айро, которого я помню, словно в тумане, если он написал о тебе такие строки.

– Да уж, – улыбнулась Сильвия. – Это было…

Вид шприца с оранжевой жидкостью внутри заставил Сильвию замолчать. Ненадолго.

– Это что за хренотень такая?

Сильвия отодвинулась.

– Препарат Дориса. Не спрашивай, где я достал его.

– Ты сдурел вообще? – Тут Сильвия уже спрыгнула со стола.

Она молча стояла с раскрытым ртом, а из динамиков лился романтичный джаз.

– Это часть терапии, – невозмутимо сказал я. – Мне надо все вспомнить, а «все» хранится у тебя в голове. Я введу себе эту дрянь и, проникнув в твои воспоминания, обрету себя. Наши сознания сольются вместе, как и раньше.

– Тебе это доктор предложил?

– Конечно. И рецепт выписал.

– Ты хоть представляешь, как рисковал, доставая эту дрянь? Тут хоть сколько связей имей, на тебя снова могут выйти спецслужбы, и ты вряд ли докажешь им, что купил на черном рынке ворованный секретный препарат для того, чтобы добавить в жизнь романтики!

– Да помолчи ты уже! – сказал я, подойдя к Сильвии вплотную.

– Не всади только мне! – сказала она, отодвигая мою сжимавшую шприц руку.

– Это чуть позже, дорогая.

– Как заговорил. Да только без шуток, Айро, то, через что нам пришлось пройти, – это реальная жесть. Просто лютый трэшак. Читать одно, а пережить – другое.

– Но ты разве не хочешь вернуть то, что было вне этого ужаса?

– Хочу. Но… предупреждаю. Не хватает эмоций, парень, сигани с парашютом, поплавай с крокасами, а здесь, – Сильвия ткнула себя пальцем в лоб, – здесь ты найдешь только реально мрачную жесть.

– Подруга, я все равно это сделаю, – сказал я, щелкая по шприцу пальцем.

Сильвия ринулась вперед, попытавшись вырвать шприц из моих рук, но я ловко отпрыгнул и, проехавшись булками по столу, оказался на другой его стороне.

– Ай, блин, – сказала Сильвия и скорчилась. – Честно говоря, ты застал меня врасплох своим визитом.

Сильвия приподняла платье, резинкой чулка к ее ноге был прижат блестящий золотой штопор. Она отодвинула ящик стола, наружу выкатилась бутылка красного вина. Достав бутылку, Сильвия вкрутила штопор в пробку.

– Застал врасплох? Тебе вроде не тринадцать.

– Сейчас десять утра.

– Я не спрашивал, сколько времени.

– А я не просила напоминать, сколько мне лет.

– Кстати, я понятия не имею.

– Когда все закончится, твоя голова будет кипеть, как котел, – сказала Сильвия и выдернула пробку. – Это пригодится.

Найти на крепком предплечье хорошую, надутую вену не составило сложности. Я напряг кулак, вонзил иглу в нужное место и, подмигнув Сильвии, давил на рукоятку шприца, пока внутри меня не оказалась вся порция препарата. Сильвия отпила из горлышка.