Электронная библиотека » Стивен Кинг » » онлайн чтение - страница 41

Текст книги "Бессонница"


  • Текст добавлен: 11 января 2014, 15:03


Автор книги: Стивен Кинг


Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 41 (всего у книги 47 страниц)

Шрифт:
- 100% +
Глава 27
1

Пять минут спустя голова Ральфа вынырнула из густого сумрака под старым покосившимся дубом. Он сразу увидел Луизу. Она стояла на коленях под деревом и напряженно вглядывалась в его лицо сквозь переплетенные корни. Он протянул ей грязную, запачканную кровью руку, и она уверенно схватила ее и крепко держала, пока Ральф поднимался по последним ступенькам – скользким корням, которые были больше похожи на перекладины трапа.

Ральф наконец выбрался из-под дерева и перевернулся на спину, наслаждаясь первыми глотками сладкого чистого воздуха. Он подумал, что, наверное, никогда в жизни обычный воздух не казался ему настолько приятным. Несмотря ни на что, он был невообразимо рад, что все-таки выбрался. Тому, что он наконец свободен.

[Ральф? С тобой все в порядке?]

Он повернул голову, поцеловал Луизе ладонь и положил туда сережки – в то самое место, к которому он прикасался губами.

[Да. Все нормально. Это твое.]

Она с любопытством посмотрела на серьги, как будто видела их в первый раз в жизни, и убрала их в карман.

[Ты увидела их в зеркале, да, Луиза?]

[Да, и я очень разозлилась… но, честно сказать, я не особенно удивилась.]

[Потому что ты знала.]

[Да, наверное. Может быть, сразу, как только увидела Атропоса в панаме Билла. Я просто задвинула это знание… ну, знаешь… куда-то глубоко в подсознание.]

Луиза внимательно посмотрела на Ральфа, как будто что-то прикидывая в уме.

[Ладно, давай больше не будем говорить о моих сережках. Что было там, внизу? Как ты умудрился выбраться?]

Ральф боялся, что если она будет смотреть на него так пристально, она увидит слишком много. И еще ему казалось, что если в ближайшее время он не начнет двигаться, он просто упадет на месте; его усталость достигла таких размеров, что напоминала теперь какой-то огромный предмет – к примеру, затонувший океанский лайнер, – который лежит где-то внутри и тянет его вниз. А сейчас он не мог позволить себе расслабиться, не мог позволить расслабиться им обоим. Было еще не так поздно – часов шесть или около того, – но время все-таки поджимало. По всему Дерри люди, которым нет никакого дела до абортов и прочих подобных вещей (другими словами, подавляющее большинство), садились ужинать. Общественный центр уже открылся для приема посетителей. Сегодня на него будут направлены все прожекторы многочисленных съемочных групп, мини-камеры будут транслировать в прямом эфире появление борцов за выбор, которые пройдут или проедут мимо Дэна Далтона и его «Друзей жизни», митингующих с плакатами на площадке перед Общественным центром. Они, наверное, будут скандировать любимую песенку Эда Дипно: Эй, эй, Сьюзан Дей, ты сколько сегодня убила детей? Ральф еще не знал, что они с Луизой будут делать, но на все про все им отмерено шестьдесят, максимум девяносто минут.

[Вставай, Луиза. Нам пора действовать.]

[Мы поедем обратно в Общественный центр?]

[Нет, по крайней мере не сначала. Начать, наверное, надо с…]

Ральф вдруг понял, что ему чертовски интересно, что он сейчас скажет. Он понятия не имел, что им делать дальше и куда ехать. Обратно в городскую больницу? В «Красное яблоко»? К нему домой? Куда надо ехать, если хочешь найти парочку неплохих, но отнюдь не всезнающих ребят, которые вовлекли тебя и близких тебе людей в мир боли и неприятностей? Или не надо никуда ехать, а надо ждать, пока они сами тебя не найдут.

А может быть, им и вовсе не хочется находить тебя, дорогой. Вполне может статься, что они просто прячутся от тебя.

[Ральф, ты уверен, что ты…]

Он вдруг подумал о Розали и сразу все понял.

[Парк, Луиза. Строуфорд-парк. Именно туда нам и надо. Но по пути мы еще кое-куда заглянем.]

Он повел ее вдоль ограды, и вскоре они услышали голоса. Ральф почуял запах горячих хот-догов, и после кошмарной вони в логове Атропоса этот запах показался ему почти божественным. Пару минут спустя они с Луизой уже стояли на краю маленькой площадки для пикников около взлетно-посадочной полосы номер три.

Там был Дорранс; он стоял окруженный своей удивительной разноцветной аурой и наблюдал за тем, как маленький самолетик заходит на посадку. У него за спиной Фэй Чапин и Дон Визи сидели за одним из столиков за шахматной доской и початой бутылкой «Унылой монахини». Стэн и Джорджина Эберли пили пиво и поедали хот-доги, которые жарились на углях на решетке – над углями дрожало марево горячего воздуха, которое Ральф почему-то видел в образе сухого розового сияния, похожего на коралловый песок.

На пару секунд Ральф застыл на месте, пораженный красотой этих людей – эфемерной и сильной красотой, в которой, по его мнению, и заключалась жизнь краткосрочников. В голове всплыла строчка из одной старой песенки: Мы звездная пыль, мы позолота. Аура Дорранса отличалась от всех – она была невероятно другой, – но даже самые прозаические из остальных аур блестели, словно таинственные драгоценные камни.

[Ральф, ты видишь? Ты видишь, как они прекрасны?]

[Да.]

[Как плохо, что они об этом не знают.]

А плохо ли? В свете всего, что случилось в последнее время, Ральф был совсем не уверен в этом. У него была мысль – даже не мысль, а какое-то смутное, но очень сильное интуитивное чувство, которое не выразишь словами, – что настоящая красота не должна быть осознанной, это вечно меняющаяся субстанция, которая просто есть и которую просто так не увидишь.

– Ну давай, дубинушка, ходи уже, что ли, – раздался голос. Ральф вздрогнул; поначалу ему показалось, что это обращаются к нему, но это всего лишь Фэй сказал Дону Визи: – Ты старое медлительное бревно.

– Да замолчи ты, – огрызнулся Дон. – Я думаю.

– Думай, пока ад не замерзнет. Все равно через шесть ходов тебе будет мат.

Дон нацедил себе вина в бумажный стаканчик и закатил глаза.

– Едрена кочерыжка! – воскликнул он. – А я-то, тупица, так и не понял, что играю с самим Борисом Спасским, мне-то казалось, что это всего лишь наш старый добрый Фэй Чапин! Простите великодушно и позвольте откланяться!

– Не ерничай, Дон. С такими штуками ты вполне можешь выйти на сцену, чтобы деньги себе зарабатывать. Только ты не беги выступать прямо сейчас, подожди пару минут – всего шесть ходов, начиная вот с этого.

– А ты у нас умник, – сказал Дон. – Просто не знаешь, когда…

– Тише! – сказала Джорджина Эберли напряженным голосом. – Что это было? Такой звук, как будто что-то взорвалось!

«Это» была всего лишь Луиза, которая высасывала энергию из ярко-зеленой ауры Джорджины. Сплошным потоком.

Ральф поднял правую руку, сложил из ладони трубочку, поднес ее к губам и начал вдыхать точно такой же поток ярко-синего света из ауры Стэна Эберли. Он сразу почувствовал, как его наполняют свежие силы; как будто у него в мозгу разом включились яркие флюоресцентные лампы. Но тот самый затонувший корабль, тяжесть которого он почувствовал у старого дуба и который был следствием четырех месяцев жуткой бессонницы, оставался на месте и по-прежнему тащил Ральфа куда-то на глубину.

А ведь ему еще предстояло принять решение. И придумать, что делать дальше.

Стэн тоже начал оглядываться по сторонам. Не важно, сколько энергии вытянул из него Ральф (а ему самому казалось, что очень много), источник этой энергии оставался таким же ярким. Видимо, то, что им говорили про неисчерпаемые резервуары энергии, заключенной в каждом человеке, оказалось правдой, причем в самом прямом смысле.

– Ну, – сказал Стэн. – Я что-то слышал…

– А я нет, – сказал Фэй.

– Разумеется. Это все потому, что ты глухой, как пень, – отозвался Стэн. – Ты можешь не перебивать меня хотя бы пару минут? Я начал говорить, что это была не цистерна с горючим, поскольку не видно ни огня, ни дыма. Опять же это не Дон пустил ветры, поскольку я что-то не вижу падающих с дерева белок с опаленной шерстью. Наверное, это был просто выхлоп какого-нибудь здоровенного грузовика. Не волнуйся, дорогая, я тебя защищу.

– Защищай лучше вот это, – сказала Джорджина, согнув одну руку в локте и ударив по сгибу кулаком. Однако она улыбалась.

– О Господи, – сказал Фэй. – Вы посмотрите на старину Дора.

Они все посмотрели на Дорранса, который улыбался и махал рукой, глядя в сторону Харрис-авеню.

– Что ты там увидел, приятель? – спросил Дон Визи, ухмыляясь.

– Ральфа с Луизой, – сказал Дор, радостно улыбаясь. – Я вижу Ральфа и Луизу. Они только что вышли из-под старого дерева.

– Ну да, – сказал Стэн. Он прикрыл глаза и показал пальцем точно на них. Ральф сначала занервничал, но потом понял, что Стэн показывает в том направлении, куда махал Дорранс. – Да, а вот и Гленн Миллер, он идет прямо за ними! Черт возьми!

Джорджина пихнула его в бок, и Стэн отошел назад, все еще усмехаясь.

Дорранс, счастливо улыбаясь: [Я не знаю, это дела долгосрочников, а я с этим давно завязал. Я уже скоро пойду домой и буду читать Уолта Уитмена. Будет ветреная ночь, а когда дует ветер, Уитмен – лучшее, что только можно придумать.]

Луиза, ее голос срывается: [Дорранс, помоги нам!]

Улыбка Дона исчезла, он серьезно посмотрел на Луизу.

[Я не могу. Все уплывает у меня из рук. Что бы ни случилось, все должны делать вы с Ральфом. Только вы, и больше никто.]

– Гм, – сказала Джорджина. – Терпеть не могу, когда он смотрит вот так. Поневоле начинаешь верить, что он и вправду кого-то видит. – Она подобрала свою длинную вилку для барбекю и принялась жарить очередной хот-дог. – Кстати, кто-нибудь видел Ральфа с Луизой?

– Нет, – сказал Дон.

– Они сейчас наверняка сидят в каком-нибудь дешевом мотеле на побережье с ящиком пива и большой бутылкой детского масла «Джонсон и Джонсон». Я тебе сразу это сказал, еще вчера.

– Пошляк, – сказала Джорджина, и на этот раз удар локтем был куда сильнее и точнее.

Ральф: [Дорранс, неужели ты нам не поможешь? Ну ладно, как знаешь. Но хотя бы скажи, на правильном мы пути или нет?]

В какой-то момент он был уверен, что Дор ответит. Но тут вверху раздалось жужжание, как будто над ними пролетела включенная электродрель, и старик посмотрел наверх. Его безумное прекрасное лицо просияло.

– «Желтая птица» Груммана! Красавица! – Он повернулся спиной к Ральфу с Луизой и пошел к проволочному забору, чтобы посмотреть, как приземляется маленький желтый самолетик.

Ральф взял Луизу за руку и попытался улыбнуться. Это было достаточно тяжело – никогда в жизни он не был так напуган и смущен, – но он все же решил попытаться.

[Давай, дорогая. Пойдем.]

2

Ральф помнил, как он подумал – когда они шли вдоль путей заброшенной железной дороги, которая случайно вывела их обратно к аэропорту, – что они не совсем шли, а скорее скользили. Точно так же они ушли с площадки для пикников, только теперь их скольжение было более быстрым и явно выраженным. Как будто их несла невидимая конвейерная лента.

В качестве эксперимента он решил перестать двигать ногами. Он замер на месте, но дома и магазины продолжали проплывать мимо. Он взглянул на свои ноги и убедился, что они совершенно неподвижны. Казалось, что движется улица, а не он.

Мимо прошел мистер Дуган, глава Трастового Департамента Дерри, одетый в свой неизменный костюм-тройку и со своим неизменно чопорным видом. Ральфу всегда казалось, что мистер Дуган – единственный человек на Земле, который умудрился родиться без задницы. Однажды он отказал Ральфу в ссуде, и это, само собой, вызвало у него дополнительные негативные эмоции в отношении этого человека. Теперь Ральф увидел, что аура Дугана была мерзкого серого цвета – цвета коридора в армейском госпитале, – и вовсе не удивился. Он зажал нос, как человек, которому приходится переплывать грязный вонючий канал. Но сам Дуган даже не морщился.

Это было даже забавно, но когда Ральф посмотрел на Луизу, его веселье тут же улетучилось. Он увидел у нее на лице беспокойство и все вопросы, которые она хотела ему задать. Вопросы, на которые у него нет ответов.

Впереди уже показался Строуфорд-парк. Когда Ральф вновь посмотрел вперед, на улице неожиданно зажглись фонари. Маленькая игровая площадка, где они с Макговерном – и с Луизой, чаще всего с Луизой – наблюдали за играющими детьми, сейчас была почти пустой. Два паренька из средней школы сидели на качелях, курили и разговаривали, но все мамаши с колясками и маленькими детьми уже разошлись.

Ральф подумал о Макговерне – о его непрерывной патологической болтовне, о его жалости к себе, которую было сложно разглядеть при первом знакомстве и на которую было сложно не обращать внимания, если узнать его получше; но все это почему-то сглаживалось, казалось более светлым, что ли… наверное, из-за неистощимого остроумия Билла и странных, подчас даже иррациональных добрых поступков, которые он иногда совершал, – и загрустил. Краткосрочники – это всего лишь звездная пыль; и они, наверное, и вправду золотые в каком-то смысле, но они уходят, как под вечер уходят из парка мамаши с детьми.

[Ральф, что мы тут делаем? Мешок смерти висит над Общественным центром, а не над Строуфорд-парком!]

Ральф повел Луизу к той самой скамейке, где он недавно – или очень давно, с какой стороны посмотреть – наткнулся на нее, когда она плакала из-за ссоры с сыном и невесткой… и из-за потерянных сережек. Внизу, у подножия холма белели два туалета.

Ральф закрыл глаза. Я схожу с ума, подумал он, я пришел сюда… зачем я пришел сюда? Что же мне выбрать: девушку… или тигра?

[Ральф, нужно что-то делать. Все эти люди… тысячи жизней…]

В темноте за закрытыми веками Ральф увидел, как человек выходит из «Красного яблока». Фигура в темных вельветовых брюках и бейсболке «Ред Сокс». И очень скоро с этим человеком должно случиться что-то ужасное, и, поскольку Ральф не хотел этого видеть, он открыл глаза и посмотрел на женщину, которая была рядом с ним.

[Каждая жизнь очень важна, Луиза, ты согласна? Каждая…]

Он не знал, что она увидела в его ауре, но то, что она там увидела, привело ее в ужас.

[Что случилось там, внизу, когда я ушла? Что он сказал, что он сделал с тобой, Ральф? Скажи мне! Скажи!]

Так какой будет выбор? Одна жизнь или тысячи жизней? Девушка или тигр? Если он не решится в ближайшее время, потом он уже не сможет выбрать – просто потому, что время не стоит на месте. Так что же? Что?!

– Ничего… или и то, и другое, – сказал он хрипло, даже не сознавая, что говорит вслух, причем на нескольких уровнях сразу. – Я не хочу выбирать. И не буду. Ты слышишь?

Он поднялся со скамейки, в бешенстве глядя по сторонам.

– Ты меня слышишь? – закричал он. – Мне не нравится этот выбор! У меня другой выбор: либо ВСЕ, либо НИЧЕГО!

На соседней дорожке какой-то бродяга рылся в мусорном баке в поисках бутылок. Он мельком взглянул на Ральфа, а потом вдруг развернулся и побежал. Потому что увидел человека, как будто охваченного пламенем.

[Ральф, что такое? Кто это? Я? Ты? Потому что, если это я… если ты не решаешься из-за меня, я не хочу…]

Он судорожно вздохнул и потом пристально посмотрел ей в глаза.

[Это не ты, Луиза, и это не я. Если бы это был кто-то из нас, я смог бы выбрать. Но это не мы, и будь я проклят, если позволю им управлять собой.]

Он отпустил ее и отошел на шаг назад. Его аура светилась так ярко, что ей пришлось прикрыть ладонью глаза; казалось, что он сейчас просто взорвется светом. И когда он заговорил, его голос загремел у нее в голове, как гром.

[КЛОТО! ЛАХЕСИС! ИДИТЕ СЮДА, ЧЕРТ БЫ ВАС ПОДРАЛ. СЕЙЧАС ЖЕ!]

3

Он сделал еще два-три шага и застыл, глядя куда-то вниз. Два мальчика, которые сидели на качелях, с ужасом уставились на него. А когда он взглянул в их сторону, они вскочили и убежали – они бежали к ярко освещенной Витчам-стрит, как пара оленей, побросав сигареты, которые теперь дымились под качелями.

[КЛОТО! ЛАХЕСИС!]

Он горел, как электрическая радуга, и Луиза вдруг почувствовала, что вся ее сила иссякла, вытекла из нее, как вода. Она сделала шаг назад и рухнула на скамейку. У нее кружилась голова, сердце замирало от ужаса, но страшнее всего была усталость. Ральфу она казалась затонувшим кораблем, Луизе – большой ямой, вокруг которой она кружит по сужающейся спирали, ямой, в которую она неизбежно упадет.

[КЛОТО! ЛАХЕСИС! ЭТО ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! Я СЕРЬЕЗНО!]

Сначала ничего не происходило, но потом двери туалетов у подножия холма одновременно открылись. Клото вышел из мужского, Лахесис – из женского. Их ауры – яркие, золотисто-зеленые, как летние стрекозы – сверкали в сгущающихся сумерках. Они сходились, пока их ауры не наложились друг на друга, а потом медленно пошли к вершине холма, почти соприкасаясь белыми плечами. Сейчас они были похожи на двух испуганных детишек.

Ральф повернулся к Луизе. Его аура все так же горела и переливалась.

[Оставайся здесь.]

[Хорошо, Ральф.]

Он прошел уже полпути к подножию холма, и только тогда она собралась с силами и окликнула его.

[Но если ты не попытаешься остановить Эда, я сделаю это сама, я серьезно.]

Разумеется, она так и поступит, и у него защемило сердце от ее храбрости и решимости… но она же не знала того, что знал он. Она не видела того, что он видел.

Он посмотрел на нее и пошел туда, где стояли два маленьких доктора и таращились на него большими испуганными глазами.

4

Лахесис, нервно: [Мы не солгали тебе… мы не солгали.]

Клото, еще более нервно (если такое вообще возможно): [Дипно уже начал действовать. Тебе надо остановить его, Ральф. Хотя бы попытаться… ты должен.]

Все дело в том, что я ничего никому не должен, и ваши лица как нельзя более красноречиво об этом свидетельствуют, подумал он. Потом он повернулся к Лахесису и с удовольствием отметил, что маленький лысый человечек отшатнулся от его взгляда и опустил свои темные глаза без зрачков.

[Да неужели? А когда мы стояли на крыше больницы, вы говорили, что нам надо держаться подальше от Эда, мистер Лахесис. Вы так убедительно говорили, что я вам поверил.]

Лахесис поморщился, не зная, куда девать руки.

[Я… как бы это… мы тоже можем ошибаться… В этот раз мы ошиблись.]

Но Ральф знал: ошиблись – это немного не то слово, в данной ситуации было бы более уместно слово самообман. Он собрался было предъявить им претензии по этому поводу – хотя, если честно, ему хотелось просто поскандалить из-за того, что они вообще втянули его в это дерьмо, – но потом передумал. Потому что, если верить старине Дору, даже этот самообман служит Предопределенности; путешествие в Хай-Ридж оказалось не таким уж и бесполезным. Он не понимал, как так получилось и почему получилось, но он решил это выяснить. По возможности.

[Давайте на время забудем об этом, господа, и поговорим о том, что творится сейчас. Если вам нужна моя помощь и помощь Луизы, вам лучше нам все рассказать.]

Они испуганно переглянулись и опять повернулись к Ральфу.

Лахесис: [Ральф, ты сомневаешься в том, что все эти люди могут погибнуть? Если так…]

[Нет, но мне надоело, что мне каждый раз тычут ими в лицо. Если бы здесь случилось землетрясение, которое служило бы Предопределенностью, и число жертв исчислялось бы не тысячами, а десятками тысяч, вы бы и пальцем не пошевелили, правда? Так что такого особенного в конкретно этой ситуации? Я хочу знать!]

Клото: [Ральф, не мы создаем правила, мы с тобой в равных условиях. Мы думали, ты понимаешь.]

Ральф вздохнул.

[Вы снова пытаетесь меня заболтать, и при этом теряете время, свое время, кстати.]

Клото, мрачно: [Ладно, может быть, та картинка, которую мы тебе показали, была не совсем понятной, но у нас было мало времени, и мы были очень напуганы. И ты должен был это понять, несмотря ни на что… эти люди погибнут, если ты не сумеешь остановить Эда Дипно!]

[Да плевать мне на этих людей, по крайней мере на данный момент. Сейчас меня волнует только один из них – тот, который принадлежит Предопределенности и которым нельзя пожертвовать из-за какого-то психа, который летит сюда к нам с хреновой тучей взрывчатки и прочей опасной дряни. Кого вы не можете отдать Случаю? Кого? Это не Дей, случайно? Не Сьюзан Дей.]

Лахесис: [Нет. Сьюзан Дей – она и так принадлежит Случайности. Она нас не волнует.]

[Тогда кто?]

Клото с Лахесисом снова переглянулись. Клото еле заметно кивнул, и они оба вновь повернулись к Ральфу. Лахесис снова поднял два пальца правой руки и создал изображение. На этот раз Ральф увидел не Макговерна, а маленького мальчика с челкой и шрамом на переносице, похожим на загнутый крючок. Ральф узнал его сразу: это был мальчик из подвала в Хай-Ридже, тот, у которого мама вся в синяках. Тот, который назвал их с Луизой ангелами.

Их поведет ребенок, подумал он, пораженный до глубины души. Боже ты мой. Он недоверчиво посмотрел на Клото с Лахесисом.

[Я все правильно понимаю? Все это вот из-за этого мальчика?]

Он ожидал, что ему снова начнут вешать лапшу на уши, но ответ Клото был простым и четким: [Да, Ральф.]

Лахесис: [Сейчас он находится в Общественном центре. Его матери, чью жизнь вы с Луизой сегодня уже один раз спасли, около часа назад позвонила няня и сказала, что она сильно порезалась стеклом, поэтому сегодня вечером она не сможет сидеть с ребенком. И было уже слишком поздно искать другую няньку, а эта женщина так ждала того дня, когда она встретится со Сьюзан Дей… пожмет ей руку, может быть, даже обнимет. Сьюзан Дей – ее кумир.]

Ральф, который прекрасно запомнил синяки на лице у той женщины, подумал, что он вполне ее понимает – что она выбрала себе такого кумира. Что-то очень хотело, чтобы этот мальчик с белобрысой челкой и дымчатыми глазами оказался сегодня вечером в Общественном центре, и ради этого это что-то могло перетрясти и ад, и рай. Мама потащила его с собой вовсе не потому, что она была плохой матерью, а потому, что она – всего лишь человек. Она не могла упустить свой единственный шанс повидаться со Сьюзан Дей, вот и все.

Нет, это не все, подумал Ральф. Она взяла его с собой еще и потому, что решила, что с ней он будет в безопасности, с учетом того, что Пикеринг и его психованные приспешники все мертвы. Она решила, что самое страшное, от чего ей придется защищать своего ребенка, – это от защитников жизни, размахивающих плакатами. Молния два раза не бьет в одно и то же место… что-то вроде того.

Все это время Ральф смотрел на Витчам-стрит. Теперь он повернулся к Клото с Лахесисом.

[А вы уверены, что это он? Точно?]

Клото: [Да. Он сидит вместе с мамой на верхнем балконе на северной стороне, и в руках раскраска из «Макдоналдса» и несколько книжек. Ты удивишься, если я тебе скажу, что одна из этих книжек называется «Пять сотен шляп Бартоломью Куббинса»?]

Ральф покачал головой. Сейчас его вообще ничем нельзя было удивить.

Лахесис: [Северная сторона Общественного центра; именно туда собирается врезаться Эд Дипно. Если это произойдет, маленький мальчик погибнет на месте… а этого допустить нельзя. Этот мальчик не должен умереть раньше положенного срока.]

5

Лахесис нетерпеливо смотрел на Ральфа. Луч сине-зеленого света между его растопыренными пальцами погас.

[Мы не можем говорить бесконечно, Ральф. Он уже в воздухе, меньше чем в сотне миль отсюда. Его надо остановить, потому что еще немного – и будет уже слишком поздно.]

Ральф почувствовал, как внутри нарастает волна ярости, но подавил ее усилием воли. Ведь именно этого они и добивались: чтобы он взбесился. Чтобы они оба обезумели от ярости.

[Я повторяю: я не буду ничего делать до тех пор, пока не узнаю ставки. В этом можете не сомневаться.]

Клото: [Тогда слушай. Раз в поколение рождается человек – мужчина или женщина, не важно, – который будет влиять не только на жизни тех, кто его окружает, и даже не только тех, кто живет в мире краткосрочников одновременно с ним, но и на многие уровни выше и ниже мира краткосрочников. Такие люди – всегда великие люди, и они всегда служат Предназначению. Если их заберут слишком рано, то все изменится. Необходимо соблюдать равновесие. Ты можешь себе представить, что было бы, если бы Гитлер в детстве захлебнулся в ванночке? На первый взгляд может показаться, что мир был бы лучше, но на самом деле, если бы такое произошло, этого мира просто не существовало бы. Предположим, что Черчилль умер от отравления еще до того, как стал премьер-министром. Предположим, что Цезарь родился мертвым, задушенный собственной пуповиной… А человек, которого нам надо спасти, куда важнее всех тех, кого я перечислил.]

[Черт. Мы с Луизой уже однажды спасли этого ребенка. Разве это не вернуло его Предопределенности?]

Лахесис, терпеливо: [Да, но это не спасает его от Эда Дипно, потому как он не принадлежит ни Случайности, ни Предопределенности. Из всех людей на Земле только Эд Дипно может причинить ему вред. Если у Дипно ничего не получится, мальчик будет в безопасности – и будет тихо существовать, пока не придет его время, и он не выйдет на сцену, чтобы сыграть свою очень короткую, но очень важную роль.]

[Одна жизнь значит так много?]

Лахесис: [Да. Если этот ребенок умрет, Башня существования рухнет, а последствия этого – за границами твоего понимания. Как и нашего, впрочем.]

Ральф уставился на свои ботинки. Голова, казалось, весит целую тонну. В этой ситуации была горькая ирония, которую он сумел разглядеть, несмотря на свою тревогу. Точно так же Атропос заставил действовать Эда, привив ему что-то вроде комплекса Мессии… побочный продукт его непонятного статуса, надо думать. Эд не понял одного – и не поверил бы в это, даже если бы ему сказали, – Атропос и его боссы на верхних уровнях используют его вовсе не для того, чтобы спасти Мессию, а для того, чтобы его убить.

Он опять посмотрел на взволнованные лица двух маленьких лысых докторов.

[Ладно, я понятия не имею, как можно остановить Эда, но я попробую.]

Клото с Лахесисом переглянулись и одновременно улыбнулись – радостно и очень по-человечески. Ральф поднял палец, как бы предупреждая, что это еще не все.

[Подождите, вы не дослушали.]

Улыбки разом завяли.

[Мне нужно кое-что взамен. Одна жизнь. Честный обмен: жизнь вашего четырехлетнего мальчика на…]

6

Луиза не слышала окончания этой фразы – Ральф понизил голос почти до шепота, – но у нее заныло сердце, когда она увидела, что Клото с Лахесисом качают головой.

Лахесис: [Я понимаю твое состояние… но, да, Атропос имеет право исполнить свою угрозу. Тебе нужно понять, что эта жизнь не стоит и десятой части…]

Ральф: [А я считаю, что стоит. И вам, ребятки, нужно понять, что для меня обе жизни абсолютно равны…]

Луиза опять не расслышала, что сказал Ральф, но она прекрасно слышала Клото; он был так взволнован, что почти кричал:

[Но это другое! Жизнь этого мальчика – это совсем другое!]

Теперь она слышала, что говорил Ральф – его четкая, бесстрашная, неоспоримая логика напомнила ей ее отца.

[Все жизни – разные. Все они в равной степени важны или не важны, с какой стороны посмотреть. Это мой ограниченный взгляд краткосрочника, разумеется, но вам, ребятки, придется с ним считаться, поскольку сейчас все козыри у меня. И вот что главное: я буду с вами меняться. Ваша жизнь в обмен на мою. Вам надо только пообещать, и сделка будет считаться завершенной.]

Лахесис: [Ральф, пожалуйста! Пожалуйста, пойми, мы действительно не должны этого делать!]

После этого воцарилось долгое молчание. Когда Ральф заговорил, его голос смягчился, но все еще был различим. Однако это было последнее, что услышала Луиза.

[Да, но есть большая разница между не можем и не должны, вы же не станете этого отрицать?]

Клото что-то сказал, но Луиза услышала только

[Сделка может быть…]

Лахесис покачал головой. Ральф что-то ответил, и Лахесис изобразил пальцами маленькие ножницы.

К удивлению Луизы, Ральф рассмеялся и кивнул.

Клото положил руку на руку своего коллеги и что-то ему сказал, прежде чем снова повернулся к Ральфу.

Луиза обхватила руками колени, желая лишь одного: чтобы они пришли хоть к какому-то соглашению. Любому, лишь бы только помешать Эду Дипно убить всех этих людей.

Холм неожиданно вспыхнул ярким белым светом. Сначала Луиза подумала, что свет идет с неба, но исключительно потому, что религия научила ее, что небо – это источник всех сверхъестественных явлений. На самом деле это сияние шло отовсюду – от деревьев, от неба и от земли, и даже от нее самой, оно вырывалось из ее ауры, как клубы дыма.

А потом был голос… нет, скорее даже Голос. С большой буквы. Он сказал всего три слова, но они прозвенели в голове у Луизы, как железные колокола.

[ДА БУДЕТ ТАК.]

Она увидела, как Клото изменился в лице; теперь на его маленьком личике застыла маска ужаса и тревоги. Он полез в задний карман и достал оттуда ножницы. Потом вздрогнул и чуть не выронил их – нервы, нервы… В этот момент Луиза даже испытала к нему некие родственные чувства, настолько были схожи их ощущения. Он наклонился, поднял ножницы, держа их обеими руками, и открыл лезвия.

Снова раздался Голос:

[ДА БУДЕТ ТАК.]

На этот раз за словами последовала такая яркая вспышка света, что Луизе на миг показалось, что она ослепла. Она закрыла глаза руками, но увидела – в последний момент, пока еще видела хотя бы что-то, – что свет собрался на ножницах, которые держал Клото. Словно молния ударила в громоотвод.

От этого света не было спасения; он пробрался ей под веки, превратил ее ладони в стекло. Сияние просвечивало ее плоть, как рентгеновский луч, так что видны были кости. Откуда-то издалека она услышала женский голос, подозрительно похожий на голос Луизы Чесс – она кричала на пределе своего ментального голоса:

[Выключите этот свет! Господи, выключите его, пока он меня не убил!]

И когда ей уже начало казаться, что она больше не выдержит, свет начал меркнуть. Когда он погас – если не считать яркого синего остаточного изображения, которое мерцало в темноте под закрытыми веками, словно призрачные ножницы, – она медленно открыла глаза. Сначала она не увидела ничего, кроме этого сияющего синего креста, и испугалась, что и вправду ослепла. Потом – постепенно, как на проявляющейся фотографии – мир вновь обрел свои очертания. Она увидела Ральфа, Клото и Лахесиса, которые тоже отнимали руки от глаз и растерянно оглядывались по сторонам, как кроты, которым в нору засунули фонарик.

Лахесис смотрел на ножницы в руках своего коллеги так, словно видел их первый раз в жизни, и Луиза была уверена, что такими он их и вправду никогда не видел. Лезвия все еще светились, отбрасывая жутковатые отблески света на капли тумана.

Лахесис: [Ральф! Это было…]

Всего остального она не услышала, но его тон напоминал тон крестьянина, который открыл на стук дверь своей хижины и обнаружил, что рядом с его домом остановился помолиться Папа Римский.

Клото все еще смотрел на лезвия своих ножниц. Ральф тоже долго смотрел на них, но в конце концов все-таки поднял взгляд на лысых докторов.

Ральф: […больно?]

Лахесис, голосом человека, только что пробудившегося от глубокого сна: [Да… но недолго… боль будет невыносимой… ты еще можешь передумать, Ральф!]


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 | Следующая
  • 3.8 Оценок: 8

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации