Текст книги "Веления рока"

– Заработала?

– Нет, подарили.

– Вот я и говорю: заработала. Что-то я, если по ночам сплю, а не катаюсь ни с кем на самосвалах, такие сапожки не ношу?

– Да ты и рада бы подработать, да тебе, кроме валенок с калошами, никто ничего не подарит, – ответила хладнокровно Настя. – Я бы на твоем месте лучше помалкивала. Размечталась… покататься ей захотелось! Да ты сто лет никому не нужна и ни на что не рассчитывай.

Сказав это, Настя взяла со стола ведомость и ушла. Женщины переглянулись. Настя услышала, как одна из них неопределенно хмыкнула.

– Ну, знаете, такого хамства я еще не видала! Я уже устала терпеть эту стерву, – возмутилась Никитична. – Мое терпение лопнуло. Я ее поставлю на место!

* * *

Весть о сапожках разлетелась по конторе, казалось, еще до того, как Настя вошла в свой кабинет. Потому что, не успела она достать из сейфа деньги и отсчитать получку политинформатору, стоявшему в очереди первым, на пороге уже появилась возбужденная секретарша Марина. Настя, бросив на нее свой взгляд и не прекращая считать деньги, махнула рукой, дав понять, что ей сейчас некогда принимать гостей. Тем временем Марина успела увидеть ее сапожки. Они оказались такими же, какие ей подарил директор Захар Матвеевич, только другого цвета. Явно недовольная, Марина удалилась на свое рабочее место, нервно отодвинула печатную машинку, развернула газету «Молот», но читать уже не могла.

Промучившись в ожидании с полчаса, она посмотрелась в маленькое зеркальце и снова спустилась со второго этажа, чтобы поговорить с Настей, выяснить, где она взяла сапожки. Очередь у кассы еще не разошлась, и Марина вернулась за свой стол. Догадка ее ужаснула: директор сделал подарок не только ей, но и Насте. Ничего себе! В груди Марины словно что-то разорвалось, – это была катастрофа. Вот почему в последнее время он частенько ссылался на занятость. Значит, эта соплячка все-таки обвела ее вокруг пальца, переманила Захара Матвеевича к себе.

От этой мысли секретаршу забил озноб, бросило в жар, потом – в холод. Она переживала самые мучительные минуты в своей жизни. Мучительные – не только потому, что ревность взбесила ее, но еще больше потому, что она может лишиться всего богатства, которым обладал директор, и которое непременно досталось бы ей. И ладно бы он связался с Настей только для разнообразия. Но она моложе и, если посмотреть реально, привлекательней. Не зря все мужики на нее пялятся. Ясно, что он отдаст предпочтение ей. «И как это я допустила? А может, она и с Семеном вовсе не из-за «камазиста», а из-за директора разошлась? Потому-то он и зачастил к ней в кассу и заявление на поросят подписал, – находила подтверждение своим догадкам терявшая над собой контроль Марина. – Сейчас спущусь и выцарапаю ей все глаза». Но остановила себя. Хватит, прекрати, сказала она себе, надо не терять рассудок, а пока еще не поздно, всё хорошенько обдумать. Но что делать, что бы отвадить его от неё?

В это время из кабинета вышел Захар Матвеевич. Он подошел к двери в приемную, захлопнул изнутри ее и сказал:

– Марина, ты не сердишься на меня? Сегодня мы опять не сможем встретиться. Из райкома позвонили: начальство из области приезжает. Поеду с рестораном договорюсь насчет оплаты, да надо осетров раздобыть. И вечером мне поручено сопровождать эту братию в баню. Им же не только выпивка и закуска, им еще и бабы нужны. А я у них буду вроде евнуха.

Марина набрала побольше воздуху и приготовилась выпалить ему все, что в ней накипело, но сдержалась и подумала: «Надо же, до какой степени я разнервничалась, если даже чуть не закатила ему сцену! Хотя ничего удивительного, сколько можно терпеть!» Сделав над собой усилие, как можно спокойнее спросила:

– Но почему именно ты?

– Понимаешь, тут такое деликатное дело, любому не поручишь. Начальников у нас много, но не все умеют держать язык за зубами, в райкоме осторожничают. И ты, смотри, не проговорись где. – Не в силах больше справиться со своими нервами, Марина пригнулась над выдвинутым ящиком и напряженно задвигала в нем руками. – Ну не сердись, видишь, я от тебя ничего не скрываю, потому что люблю тебя. Ты умная женщина, должна понимать, как мне все это осточертело. Я, правда, устал. А как ты себя чувствуешь?

– Спасибо. Ужасно.

– Хочешь, если завтра будет погода, на Дон поедем? Посидим на бережку, шашлычков пожарим.

Марина тяжко вздохнула, возвела глаза к потолку и ничего не ответила. Она окончательно убедилась, что он ее обманывает. Ни на какие банкеты он не поедет и никаких проституток пасти не будет, а отправится спать к Насте. Конечно, это так. Кошмар. Ее затылок стал тяжелым, словно налился свинцом. Боже! Как же ей поступить? Она вспомнила, какими глазами однажды директор посмотрел на Настю, и чуть тогда не набросилась на нее. Надо срочно что-то предпринимать! Интересно, где они встречаются, неужели, правда, у нее дома? Конечно, у нее, это он меня к себе возит, а она живет одна, без родителей. И Марина представила Захара Матвеевича с Настей в постели, обнимающихся и воркующих, и чуть не задохнулась от злости. Она уже решилась спуститься к Насте, поговорить и с хитростью выведать у нее все, но в тот же момент передумала: и так все ясно. А пока надо сделать вид, что все у меня нормально. Главное, не совершить ошибки. Как ни настраивала Марина себя, все равно ей стоило большого труда удержаться от открытого конфликта с Настей.

* * *

Вечером Марина допоздна простояла возле своего двора. Когда улица опустела, медленно, словно прогуливаясь, побрела к Настиному дому. В темноте ей встретились двое пьяных мужчин. Девушка вежливо поздоровалась с ними, они прохрипели в ответ и, повинуясь собственному желанию принять ее в свою компанию, остановились. Она посторонилась и пошла дальше. Пьяные оскорбились, недовольно выругались. «Как же я буду подкрадываться, если у нее есть собака?» – думала, волнуясь, Мариена. К ее счастью, у Насти собаки не было. В окошках горел тусклый свет. Марина осмотрелась вокруг, подкралась к одному из окон, нашла щелочку в занавесках и затаилась. Видны были только тени в кухне, явно там находилось два человека. Она насторожилась и терпеливо стала ждать. Так простояла у окна минут десять – тут показалась Настя, а за ней… Эрудит.

Она сразу узнала его и, не поверив своим глазам, от удивления чуть не лишилась рассудка. Они, о чем-то дружелюбно беседуя, остановились в зале, потом сели на диван и стали целоваться. Марина наблюдала за ними с открытым ртом, до тех пор, пока они не выключили свет. Увиденное для нее было столь неожиданным, что она долго не могла прийти в себя. Ей стало все понятно: раз Настя так умело скрывает свою связь с Эрудитом – значит, так же скрытно действует с директором и одновременно крутит с ними обоими. Не Эрудит же подарил ей сапожки. Где он их возьмет? И в Марину вселился демон гнева. Злорадство, безутешное отчаяние перемешались в ее груди. Во что бы то ни стало отомстить! Отомстить и вернуть директора!

* * *

Весь следующий день она сидела за своей печатной машинкой как на иголках. А после работы сразу же отправилась искать Нину Чернышеву. Они встретились возле магазина, словно сговорились. Нина держала в руке выцветший целлофановый пакет с продуктами и явно куда-то спешила, потому что шагала очень быстро, не замечая ничего вокруг. Двадцативосьмилетняя Марина выглядела молодо, но юная свежесть на ее лице уже отсутствовала, и она всегда удручающе смотрела на всех, кто моложе нее. Таким же взглядом она смерила и Нину, остановила ее и, игриво потрепав за руку, завела с ней разговор.

– Смотрю, идешь. Как дела?

– Нормально, – ответила Нина и с некоторым удивлением посмотрела на Марину.

– Чего невеселая?

– Да так. Надоело за бабушкой ухаживать, как заболеет, всем тошно становится.

– А почему ты должна за ней ухаживать? Пусть твоя мать присматривает, – как будто прочитав мысли девушки, высказалась Марина. – Ты с ней круглыми сутками, что ли? Хоть на танцы ходишь?

– Нет, мой Эрудит дальше десяти метров от дома мне не разрешает отходить, – сказала Нина и рассмеялась.

– Вы с ним опять дружите?

– Конечно.

– Чего-то незаметно.

– Он третий месяц к вступительным экзаменам в институт готовится, по вечерам на улицу даже нос не показывает; уже сил моих нет.

– Я как чувствовала, – ухмыльнулась Марина.

– Чего? – растерянно спросила Нина.

– Не хотела тебе рассказывать, расстроишься еще.

– А что случилось?

– Да видела я, как он к экзаменам готовится с Настей– вдовушкой.

– Где ты их видела?

– Можешь и сама посмотреть, если не веришь. Эх и готовятся они, у нее аж ребра трещат! – Нина часто заморгала и потеряла дар речи. – Я не хотела тебя расстраивать, но, честно говоря, мне как-то не по себе стало, когда узнала об этом. И тебя жалко, – выждав некоторое время, продолжила Марина, – Можешь убедиться сама, я не вру.

Нина замерла в неподвижной позе с повернутой головой.

– Да я ей, гадине, все окна перебью, – наконец придя в себя, в запальчивости проговорила она и метнулась по дороге.

Марина бросилась вдогонку.

– Стой! Куда ты? – Нина оглянулась и остановилась. – Ты успокойся, – наставительно сказала Марина, – поругаешься с ней, ну и что? Ничего ты этим не добьешься, не изменишь дело в свою пользу. Надо принимать все так, как есть, и не ударяться в панику. Сначала надо подумать, а потом действовать. Поняла? Мы бабы – дуры, а надо хитрей быть. Я ведь тоже никогда бы не подумала, что разойдусь со своим. Такая же глупая была, вспыльчивая, вот одна и осталась. Теперь-то поумнела, да поздно, та ему уже второго родила. Вот она молодец, никуда он теперь от нее не денется, а у меня ума не хватило. – Поправив юбку, она пристально посмотрела на Нину и продолжила: – Ты послушай меня, – ее интонация и выражение лица изменились, – я знаю, что надо сделать, сам прибежит к тебе бегом, еще и в ноги упадет.

Нина непонимающе взглянула и с негодованием произнесла:

– Чего ты знаешь? Может, посоветуешь и мне нарожать ему детей?

– Ты с ума сошла! Я не об этом. Порассуди сама, какой смысл ругаться с Настей-вдовушкой? Только себя унижать, перед людьми позориться. Не забывай, репутация для девушки дороже любых нарядов. Не надо тебе даже приближаться к ней. Ты вот мне скажи, для чего парни ищут разведенок? Ну? И твой Эрудит для этого к ней похаживает. Он молодой, здоровый, а она безотказная, даже от мужа гуляла. Вот и все. Но это невелика беда! Думаешь, она нужна ему? Поматросит и бросит, а женится на тебе. – И махнув рукой, категорично заявила: – Все они, мужики, такие, им от нас только одно надо. Они одних любят, а на других женятся.

Нину обдало краской, она покосилась на Марину, развернулась и с надрывом бросила через плечо.

– Ты хоть думаешь, чего говоришь?

– Да подожди ты! – схватив ее за руку, продолжила Марина настойчиво. – Чего я говорю? Как есть, так и говорю, ты что, маленькая?

Ужасное чувство обиды сковало лицо Нины, она опустила длинные ресницы и чуть не расплакалась. В ее голове все-таки никак не укладывалось, что Эрудит мог обмануть ее и вместо подготовки к экзаменам тайком встречался с Настей. Она столько времени ждала его, и не было ни одной минутки, когда бы не думала о нем, он же, какие бы намерения относительно Насти не имел, изменил ей, растоптал ее чувства. Как пережить такое? Может, Марина все врет? Почему она говорит, что все мужики одинаковые? Он не такой, как все, он честный и открытый, ведь они дружили с детства, всегда друг другу доверяли, и не было ни одного случая, когда бы он схитрил, он всегда говорил только правду. Да, в конце-то концов, он любит ее. А может она ошибается? И зачем Марине все это выдумывать? А вдруг? Но вместо того, чтобы расспрашивать Марину о подробностях, она пыталась обо всем догадаться сама и молчала.

«Какая она еще глупая, а тоже красивая, не хуже Насти», – невольно подумала Марина и прервала ее дальнейшие размышления.

– Эрудит на мотоцикле ездит на работу?

– Не знаю, наверное, – удрученно ответила Нина.

– В общем, тебе надо увидеть его, поговорить, а потом как будто вспомнить, что ему в пятницу, ровно в два часа, обязательно надо приехать к трансформаторной будке, к той, что за конторой. Скажи: передать это попросил тебя один человек. Зачем, ты не знаешь, и про меня тоже не говори. Поняла? А все остальное я сама устрою.

Нина с сомнением пожала плечами, а Марина опять оценила ее длинные ресницы.

– Ты совсем дура? Чего боишься? Вот увидишь, прибежит к тебе как миленький. Еще спасибо мне скажешь. Только не вздумай закатывать истерику, делай вид, что ничего не знаешь – Она покачала головой. До некоторой степени ей было жалко Нину. – Ну, все, иди.

* * *

Дома Марина никак не могла вспомнить, как зовут того кучерявого. Он и ей осенью привозил уголь, тогда она поинтересовалась, из какой он организации. Он сказал, что работает в ПМК «Мелиоводстрой». Ничего, достаточно и этого. Из пачки полуватмана, принесенной с работы, она взяла листок и написала:

«Мой милый! За прошедшее время в моей жизни произошло много перемен. Мне надо срочно с тобой встретиться и поговорить. Жду тебя в пятницу, в два часа за конторой, возле трансформаторной будки. Настя».

Утром секретарь парткома Козлов ехал на персональных «Жигулях» в Семикаракорск. Марина, сказав директору, что ей нужно в город по неотложным делам, отпросилась с работы и поехала с ним. В городе она попросила парторга завернуть в ПМК. Увидев во дворе мужиков, спросила у них, как найти такого кучерявого водителя. Они показали ей на гараж.

– Вадима, что ли? – спросил один из них. Не зная, что ответить, Марина сказала:

– Да, Вадима.

– Вон он, разворачивается, – сказал мужчина и показал рукой в сторону самосвала, до которого было метров двадцать, не больше.

Марина через открытое окошко в кабине увидела водителя и угадала его. Надо же, как повезло! Она быстрым шагом пошла к машине. Кучерявый, заметив ее, повернул руль, остановился и высунулся из кабины.

– Тебе вот записку просили передать, – протянув ему свернутый вчетверо листок, сказала она и сразу же ушла.

Разумеется, проблемы во взаимоотношениях Нины и Эрудита совершенно не волновали Марину, весь этот спектакль она задумала, движимая местью, но самое главное, чтобы директор своими глазами увидел, насколько Настя распутная, легкомысленная, пошлая, чтобы она навсегда опротивела ему. Поэтому Марина и выбрала пятницу, в этот день после обеда директор обычно никого не принимает, откладывает все другие дела и просматривает почту за неделю, не покидая кабинет в течение часа, иногда и дольше.

Удачно она выбрала и место встречи Насти с Кучерявым – пустырь за конторой, который со стороны дороги от посторонних глаз скрывали высокая трансформаторная будка из красного кирпича и заросший кустами старый сарай с закрытой на замок дощатой дверью. Но со второго этажа, особенно из окон приемной и кабинета директора, на пустыре было видно все, как на ладони.

* * *

В пятницу Марина пришла на работу воодушевленной, рассортировала почту, напечатала сведения для райкома партии – о надоях и о проделанной работе на виноградниках, однако вскоре начала нервничать. Кучерявый не мог не приехать, она в этом не сомневалась; ее беспокоил Эрудит. Предупредила ли его Нина? Так ли она сказала ему? Вдруг он не придал ее словам значения? Может, она вообще не видела его и ничего ему не говорила? «Уж лучше бы я сама сказала ему, я сумела бы его убедить, что это для него очень важно. Но нет, мне надо остаться в стороне, кто знает, чем все закончится?»

Она то топталась у окна, то выходила в коридор. Ей не терпелось каким-то образом ускорить время. Одна из ламп дневного света под потолком дрожала, Марина не выдержала и с раздражением нажала на выключатель, потом села за печатную машинку, пытаясь настроиться на работу, но ее пальцы стучали не по тем клавишам, по которым нужно. Она выдернула испорченный лист, скомкала его, швырнула в корзину и встала, решив заварить кофе. Налила из электрочайника в стакан кипятку, подождала немного, сделала один глоток, но больше пить не захотела. Отодвинув в сторону стакан, от которого исходил густой аромат, снова стала топтаться на месте. Ей показалось, что в комнате душно. Подошла к окну, с трудом открыла его – за окном беспрерывно дребезжал и хлопал лист жести, оторванный где-то ветром. Десяток тощих ворон, рассредоточившихся на электрических проводах, словно дрожали от этого ветра и безнадежно глядели вниз на освободившуюся от снега замерзшую землю. В окно потянул холодный воздух. Марина подумала: не простудиться бы, в такую погоду только и простывают, и вновь закрыла его. Медленно, очень медленно тянулось время. На пустыре появились мальчишки. Бойко зашвырнув портфели на подстилку из прошлогодней травы, они уселись за ветхим сараем в кружок и закурили; двое из них, затягиваясь сигаретами, приникли к глухой стене и с любопытством заглядывали в щели. Через пару минут, словно повинуясь чьей-то команде, все они дружно поднялись и разошлись в разные стороны.

Безо всякого интереса пронаблюдав за происходящим, Марина отвела свой взгляд от пустыря и стала смотреть в даль, в сторону трассы, провожая глазами каждую проезжающую по ней машину. В голове ее никак не укладывалось, как Насте удается крутить одновременно и с Эрудитом, и с директором так скрытно, что никто даже не знает об этом. Скорей всего, у нее с директором еще не дошло дело до свиданий, размышляла она. Мне он тоже сначала подарил сапожки, а в постели я с ним оказалась только через две недели. Значит, он действует по одному и тому же сценарию. Вот и хорошо, это упрощает дело. А вдруг все не так, вдруг между ними уже все было? Она впала в отчаяние, представив черствый голос Захара Матвеевича, которым он сообщит ей, что между ними все кончено, и даже под каким-нибудь предлогом уволит ее с работы. И тогда все его богатство достанется этой прохиндейке. «Надо было сразу выцарапать ей глаза, а не раскрывать свои секреты. Дура!» – обругала Марина себя.

Потерев ладонью глаза, она прекратила дальнейшие размышления и прислушалась к разговору в коридоре: там две женщины уже давно болтали о каких-то пустяках. Обычное дело. Уборщица Тамара Капитоновна постоянно кого-то отлавливала в коридоре, хватала за руку и принуждала к длительным разговорам. Она могла рассуждать о чем угодно, причем имела способность говорить сразу обо всем и беспрерывно, так что несчастной, оказавшейся в ее ловушке, приходилось только набираться терпения. И теперь доносился в основном голос уборщицы:

– Вот спасибо моему Федору. Ты помнишь, в прошлом году на речке какого-то бомжа убили. Милиционер тогда до Митьки Дятлова все домогался, чуть не заарестовал его. А они с моим в тот день вместе пили и никуда из дому не выходили. Вот Федор сам пошел к милиционеру и рассказал ему всю алиби. А то бы сидеть Митьке ни за что. Я так волновалась, так волновалась! Это не он убил, Федор сказал бы, он от меня ничего не скрывает. Несколько следующих фраз Тамара Капитоновна проговорила тихо и Марина их не расслышала.

– Она и у меня три рубля заняла, пообещала привезти дерки, – громко произнесла заловленная женщина.

– Разве я неправду сказала? – раздосадовалась Тамара Капитоновна, – спроси кого хочешь, всю ферму разворовал; он ворует, а она пропивает. Вот тебе и бригадир, вот тебе и партейный. Теперь все только и знают, чтоб стащить чего-нибудь. Мы-то с поля вязанку принесем, а они машинами возют… У нас нонче тут все девки какие-то злые, из кабинета в кабинет молча шныряют, рта не откроют. День, что ли, такой… Стало быть, на место Брежнева поставили Горбачева. Этот долго не умрет, дебелый мужик. И жена у него хорошая, Райкой зовут. Везет людям, они же на всем готовом живут, им в магазинах все бесплатно дают. Вышла бы она замуж за моего, узнала бы, как мы тут мучаемся, это тебе не по заграницам раскатывать…

Изредка внизу хлопала входная дверь. Настенные часы показывали без десяти минут два. Наконец послышались шаги Захара Матвеевича, Марина узнала их сразу. Он энергично вошел в приемную.

– Ну, как настроение?

И, не дожидаясь ответа, взял со стола кипу газет и журналов, сверху которых лежало несколько писем в конвертах, приказал никого не впускать к нему и скрылся за дверью своего кабинета.

В следующее мгновение через окно Марина увидела грузовик, он ехал медленно, словно не знал куда. На повороте свернул в переулок. Проехал мимо трансформаторной будки и продолжал движение. Марина напряглась, ей показалось, что он заблудился и сейчас скроется из виду, но в ту же секунду грузовик затормозил. Постояв недолго на месте, медленно сдал задом, развернулся и направился к пустырю. Подминая колесами сухие стебли бурьяна, подъехал к будке, замедлил ход, остановился и посигналил.

* * *

Марина обрадовалась, сейчас я тебя выведу на чистую воду, и выскочила в коридор. Уборщица стояла в позе гладиатора. Она держала в одной руке швабру, а другой вцепилась в рукав собеседницы и продолжала свой монолог. Та, прижавшись к стене, удрученно смотрела на противоположную стену и слушала Тамару Капитоновну со смиренно склоненной головой. Вероятно, женщина шла к Марине за какой-нибудь справкой, но Тамара Капитоновна преградила путь.

– Ой, совсем заработалась, – обратилась Марина к несчастной женщине. – Там, на пустыре, – она показала рукой, – возле трансформаторной будки какой-то молодой человек на машине ожидает Настю-вдовушку. Он попросил меня сказать ей, а я и забыла. Скажите ей, пожалуйста, а то мне некогда.

Женщина, уже потерявшая всякую надежду на освобождение от беспощадной уборщицы, с благодарностью закивала головой и, облегченно вздохнув, тут же спустилась по лестнице на первый этаж. Переведя дух, она заглянула в открытое окошечко кассы и передала Насте все слово в слово. От услышанного Настя вздрогнула и даже приподнялась со стула. «Это точно Кучерявый», – подумала она в первую же секунду. Ее настроение только что было прекрасным, она весь день находилась под впечатлением от предложения Эрудита, перебирала документы, скопившиеся за прошедший месяц, и восторженно мечтала о нем, о том, как они поженятся, а потом она родит ребеночка, похожего и на Эрудита, и на нее.

Сообщение женщины о Кучерявом не только прервало ее мечты. Оно повергло Настю в шок. Она замерла, уставившись в одну точку, и некоторое время оставалась без движения, а когда начала немного приходить в себя, ей так захотелось со всего маху швырнуть со стола все эти бумажки, чтобы никого больше не видеть и не слышать. Господи, думала она, как было бы хорошо, если бы все люди сейчас куда-нибудь пропали и никто больше не мешал мне жить. Как же быть? Вдруг узнает Эрудит, как ему объяснишь? Такое очень сложно объяснить. «Боже мой, если только он узнает, я погибла!» Необходимость быстро принять какое-то решение буквально разрывала ее на части. Все равно надо идти, вариантов нет, либо этот идиот сам заявится сюда, а еще хуже – припрется домой. Какой же он идиот!

Наконец она встала и вышла на улицу; кругом не было ни души. Она отчетливо понимала, какой опасности подвергает себя, направляясь на встречу с Кучерявым, но что еще оставалось делать? Лишь бы никто не заметил. Не успело в ее голове это мелькнуть, как за спиной дверь раскрылась и на крыльце появилась Никитична. Господи, только этого еще не хватало! Никитична спустилась на одну ступеньку, окинула Настю острым, цепким взглядом и, прислушиваясь к порывам ветра, нахмуренно, спросила:

– Ты куда? – Настя повернулась и, одарив Никитичну пронизывающей улыбкой, напряженно промолчала. – Почему не отвечаешь? – возмутилась Никитична, шагнув еще на ступеньку ниже.

Словно опасаясь, что она поймает за рукав, Настя растерянно попятилась.

– А вам не все равно?

Никитична нахмурилась больше.

– Привыкли в рабочее время бегать! В магазин намылилась?

– А хоть бы и в магазин, не ваше дело, лучше за собой последите.

– Да нет, ошибаешься, милая, мое дело. Сегодня же напишу директору докладную, не первый раз нарушаешь производственную дисциплину. Или считаешь, тебе все дозволено? Хватит, больше молчать не буду!

К этому выводу Никитична пришла не сейчас, а утром, после их стычки. По лицу ее никто бы не предположил, чтобы она сильно желала растоптать, уничтожить Настю, – до того оно отражало сдержанность.

– Да разве вы промолчите? Вы же у нас вместо Цербера, – взорвалась Настя. – Осталось еще на цепь посадить!

Никитичну обескуражила такая дерзость, она даже не нашлась что ответить.

С трудом сдерживая гнев, скрипнула зубами, сцепила за спиной руки и, отвернувшись от Насти, молча стала смотреть поверх крыш домов. Она всем своим видом показывала, что больше не настроена говорить с Настей. Запрокинутая кверху голова Никитичны означала гордый нрав ее, достоинство и неведомые другим женщинам такие качества, как честность и порядочность.

В душе любой женщины скрыта маленькая змея, намеренная ужалить каждого понравившегося ей мужчину. Безо всяких целей, просто так, чтобы он проявил интерес. Потому что женщинам всегда, в любом возрасте хочется иметь успех у мужчин. Привлекательные женщины достигают этого легко, непринужденно, не очень-то усердствуя, у них все получается само собой.

Куда сложнее жизнь у неприглядных. Эта проблема не дает им покоя ни днем, ни ночью, они за это платят дорогой ценой (одни «голодные» диеты только чего стоят), используют весь арсенал своих женских ухищрений и воспринимают свои победы и неудачи куда острей, нежели красавицы. Так драматично относилась к этому вопросу и Никитична, но скрывала свое душевное состояние самым тщательным образом, словно неприличную болезнь. Грешно сказать, но из-за своей умопомрачительной внешности она была обделена вниманием мужчин на все сто процентов. А сложена она была удручающе: высокая, сухая и плоская, как штукатурка, словно состояла из одних черствых черных сухарей и кроме них ничего никогда не ела.

Особенно не повезло заместителю главбуха с ногами. Нельзя сказать, что они были очень кривые. Они были такие тонкие, что трудно и вообразить.

Сравнив это воплощение безукоризненной морали и нравственных устоев с Цербером, Настя смерила Никитичну ироничным взглядом.

– Вот так-то гораздо лучше!

И завернула по грязной тропинке за угол.

* * *

Стараясь не думать о спонтанной ссоре с Никитичной, она, осматривая пустырь, все же не могла успокоиться: и так голова кругом идет, а тут еще эта Баба Яга со своими угрозами… Настино сердце сжималось в предчувствии неминуемой беды. С тропинки, по которой она шла, пока ничего видно не было. Она сделала еще несколько шагов и на пустыре между трансформаторной будкой и сараем увидела грузовик, а возле него Кучерявого – это действительно был он. Навязался на мою голову! С ума сойти. Кучерявый стоял, расставив широко ноги и упершись рукой о кузов, на нем были прежние джинсы и роскошный пестрый свитер с глухим воротником. Узрев Настю, он выпрямился, заулыбался и двинулся ей навстречу. Настя, оглядываясь по сторонам, свернула к сараю, остановилась и сурово спросила:

– Зачем ты приехал?

Кучерявый так обрадовался, увидев ее, что даже не понял ни вопроса, ни интонации, с которой она этот вопрос произнесла, или посчитал эту ее выходку просто шуткой, пальцами вцепился в ее плечи и воскликнул:

– Настя! Я уже и не верил, что мы снова встретимся! Моя любимая!

Он затряс ее и хотел обнять.

– Не прикасайся ко мне, – с надрывом в голосе крикнула она, отпихнула его обеими руками и отступила на шаг.

Кучерявый открыв от удивления рот, оскалился, задергался всем телом, запустил руку в свою шевелюру и, недоуменно вытаращив глаза, не сразу произнес:

– Ты чего?

– Зачем ты приехал, я спрашиваю тебя! Как это тебе в голову взбрело? Уезжай немедленно и навсегда забудь обо мне. – Лицо Насти выражало одновременно и ненависть, и просьбу. – Я тебя видеть не могу, ты понимаешь это? Мне даже смотреть на тебя противно.

Она всячески пыталась внушить ему, что он ей не нужен, но Кучерявый никак не мог поверить в это. Он слушал ее, тупо смотрел и не понимал, в чем она его обвиняет, в это же время, стараясь вспомнить свои восторженные клятвы и возвышенную речь, которые приготовил заранее, сразу после получения записки. Вспомнив начало, он старательно улыбнулся, откинул голову и воскликнул:

– Милая Настя! Я тебя люблю, люблю безумно! Моя любовь вспыхнула внезапно, теперь я всегда думаю о тебе и никого кроме тебя не вижу.

– Хватит! Прекрати! – крикнула Настя и болезненно поморщилась. Ей не хотелось показывать своего состояния, но она все больше раздражалась и не знала, что нужно сделать еще, чтобы он уехал. Как можно убедить в чем-то человека, если он тебя совершенно не понимает! – Пойми, такое упрямство серьезно начинает наводить меня на мысли о проблеме с твоей головой, – произнесла она и посмотрела с презрением. – Может, у тебя и правда не все дома? Я же сказала тебе…

В это мгновение послышался рокот мотоцикла. Она оглянулась и испуганно сделала несколько торопливых шагов к конторе. Однако скрыться от Эрудита не удалось, он приблизился стремительно. И она, медленно повернувшись, пошла навстречу своей беде. Лицо Эрудита извергало такую ярость, что когда Настя взглянула на него, то отшатнулась, одну руку опустила и немного отвела в сторону, а другую прижала к своей груди.

– Это кто такой?! – неуверенно, но грозно выкрикнул Кучерявый, увидев Эрудита, и запыхтел.

Не обращая на него внимания, Эрудит соскочил с мотоцикла и молча, словно не веря своим глазам, стал с презрением смотреть на Настю, ожидая, что она скажет в свое оправдание; на лбу его блестели капельки пота. Она еще не до конца поняла, что случилось, но негодующий взгляд его поверг ее в состояние страха, – только теперь она оценила подлинную ситуацию, – вмиг побледнела и вся сникла, как пришибленное насекомое. «Боже мой, – мелькнуло в ее голове, – это все! Я пропала!» Прошло несколько бесконечных мгновений, прежде чем она пришла в себя, но от сильного потрясения все еще не могла вымолвить ни слова.

– Эрудит, Эрудит, – наконец сказала она, подходя к нему ближе, чтобы он лучше понял ее, – я не виновата, я сейчас тебе все объясню. Только послушай меня, это просто недоразумение… Я не знаю, откуда он взялся и зачем позвал меня. Я побоялась, что он приедет ко мне домой, и поэтому пришла, сказать ему… – Эрудит подозрительно сощурился. – Ты не веришь мне? – заискивающе и растерянно проговорила Настя, – я совсем не хотела встречаться с ним тут… – голос ее хрустнул, и она запнулась, поняв, что говорит что-то не то.

Эрудит впился в нее глазами и затаил дыхание, ожидая продолжения. Но Настя замолчала.