Текст книги "Индийский веер"

– Я до сих пор не теряю связи со своей няней, – сообщила я ей. – Этого никогда не случится. Говоря откровенно, она моя лучшая подруга.

Я часто заговаривала о Полли, Эфф и доме.

– Ей повезло, – заметила Элис. – Ей было куда пойти. Няни, гувернантки… всю жизнь они проводят с чужими семьями, не имея той, которую могут назвать своей.

– Если только не выходят замуж.

– Тогда они перестают быть нянями или гувернантками. Странное дело: при нашем роде занятий мы понимаем детей, любим их, из нас получились бы лучшие на свете матери… Но мы редко выходим замуж. Мужчины же славятся тем, что отворачиваются от тех женщин, которые стали бы для них идеальными женами, и влюбляются в каких-то вертихвосток, потому что те выглядят смазливо в лунном свете… И часто сожалеют впоследствии.

– Я смотрю, вы закоренелый циник.

– Это приходит с возрастом. Подождите, у вас еще все впереди.

– Перестаньте, вы еще не настолько старая.

– Мне уже тридцать три. Определенно состоявшаяся старая дева. Имейте в виду, по-прежнему имеется шанс – хоть и крохотный, – что кто-нибудь заметит меня и полюбит. Но это вряд ли.

При этих словах она рассмеялась, и у меня возникла уверенность, что мы с нею непременно поладим.

У нас состоялась еще одна встреча с леди Гарриет. Нам вручили письма для Лавинии, которые, в чем я не сомневалась, были полны предостережений. Я обошла друзей, живущих по соседству, чтобы попрощаться, – последней стала Аеша, – после чего мы отбыли.

Полли и Эфф уже ждали нас, дабы устроить теплый прием.

Элис Филрайт предстояло провести два дня в их доме. Сестры заявили, что без проблем разместят ее у себя. Думаю, втайне Полли была рада тому, что сможет оценить мою спутницу. Я же была в восторге оттого, что они с момента знакомства прониклись симпатией друг к другу. Элис быстро освоилась на кухне и даже угостилась стаканчиком нагретого кочергой стаута.

Она рассказала о «своих» детях в Италии и Франции, а заодно призналась, что ей трудно представить, каким окажется англо-индийское домашнее хозяйство.

Полли сказала:

– Я рада, что вы едете с нею.

Когда мы остались одни, она заявила уже мне:

– Она добрая и разумная женщина, твоя спутница. Я боялась, что тебя отправят с какой-нибудь молоденькой взбалмошной штучкой.

Я напомнила Полли о том, что взбалмошные штучки редко становятся няньками.

– В наше время их можно встретить везде, – был ответ.

Я взяла с собой веер из павлиньих перьев и показала его Полли.

– Его оставила мне мисс Люсиль.

– Гм, – сказала Полли. – Красивый.

Зато, когда я показала ей камень, она ахнула, и глаза у нее полезли на лоб от удивления.

– Он должен стоить кучу денег.

– Так и есть, Полли. Леди Гарриет назвала его сбережениями на черный день.

– Что ж, полезная штука в хозяйстве, должна заметить.

– Я хочу, чтобы ты сберегла его для меня. Просто не знаю, где еще его можно оставить.

– Я позабочусь о нем и положу в надежное место, можешь не волноваться.

И тут я заколебалась, потому что не рассказывала Полли о том, что веер якобы приносит несчастье. Я знала, что она просто посмеялась бы над столь абсурдной идеей, к тому же подозревала, что в глубине души хочу сама забыть об этом.

Она сказала:

– Жаль, что я не могу поехать с тобой. Береги себя. И берегись этого Фабиана. Полагаю, ты обязательно столкнешься с ним там.

– Не думаю, что мы будем часто видеться. Он наверняка занят своими делами.

– Он из тех, кто не даст забыть о себе. Я бы лично не подошла к нему и на пушечный выстрел.

– Кажется, ты уже говорила это раньше.

– Что ж, повторю это снова. И помни вот еще что. Мы всегда здесь. Если они примутся за свое и начнут жульничать – оба вместе или по отдельности, – никогда не доверяй никому по фамилии Фрамлинг – просто дай мне знать, и я буду ждать тебя на причале, когда корабль вернется домой.

– Спасибо тебе за добрые слова, Полли.

– Не забывай о том, что здесь твой дом.

– Не забуду, – сказала я. – До свидания, Полли, и спасибо тебе за то, что приехала к нам тогда и была рядом все эти годы.

– Что ж, мы были созданы друг для друга, верно? А теперь поезжай, береги себя и возвращайся поскорее.

– Два года, Полли. Это не такой уж долгий срок.

– Я буду считать дни.

Вскоре после этого мы отплыли на «Королеве Востока» в Александрию.

* * *

Мы с Элис стояли на палубе, пока последняя полоска земли, что была Англией, не растаяла вдали, после чего спустились к себе в каюту.

Она была маленькой и тесной, но, как мы поняли совсем скоро, нам повезло уже в том, что мы разместились в ней вдвоем. Впрочем, тогда я была слишком взволнована, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Мы сделали первые шаги на пути к приключениям.

До сих пор у меня был не большой опыт в таких делах. Да, я пару раз пересекала Ла-Манш на пути в Ламезон и обратно и сейчас вспомнила о своем тайном возвращении в Англию вместе с Джанин и беременной Лавинией.

Мысли тут же переключились на нее, и я спросила себя, изменило ли ее замужество и какие сюрпризы ждут меня в месте назначения. Но пока до этого было еще далеко. Меня ждали интересные события и первые впечатления.

Уже меньше чем через час после отплытия море сделалось бурным и продолжало оставаться таковым все время нашего плавания по Ла-Маншу и даже после входа в Бискайский залив. Нам пришлось поумерить свои наклонности естествоиспытателей, поскольку даже просто сохранять равновесие на палубе стало очень трудно.

Но, смешавшись наконец с остальными пассажирами, мы обнаружили, что на борту собралась приятная публика. Многие знали друг друга, поскольку уже не в первый раз отправлялись в морское путешествие. Мы отличались от остальных еще и тем, что две молодые женщины, путешествующие без сопровождения, явление достаточно необычное (Элис, хотя и была старше меня, все же оставалась сравнительно молодой). Я была уверена, что леди Гарриет ни за что не одобрила бы подобной договоренности, если бы она не вписывалась столь удачно в ее планы отправить нас к дочери.

Так или иначе, мы оказались на корабле вдвоем, но уже через несколько дней сумели узнать кое-что о людях на борту.

Здесь были две девушки – из разных семейств, – плывшие навстречу замужеству. Насколько я поняла, подобное случалось довольно часто. Одну звали Фиона Макре, она была шотландкой и собиралась выйти замуж за военного, а вторую – Джейн Эгмонт; мужем последней должен был стать один из чиновников Компании.

Мыслями я то и дело возвращалась к леди Джеральдине, которая вот-вот тоже отправится в дорогу, чтобы сочетаться браком с Фабианом. У меня вошло в привычку задаваться вопросом, должна ли я буду увидеться с ним и каким окажется его отношение ко мне. Мне хотелось знать, одобрит ли он мое согласие стать компаньонкой своей сестры.

Мы с Элис, что вполне естественно, проводили много времени вместе, и я кое-что узнала о ней. Однажды она была помолвлена, и дело шло к свадьбе. Тогда она еще не помышляла о том, чтобы стать няней. Она жила со своей замужней сестрой и зятем в Гастингсе и была при этом не слишком счастлива; не то чтобы семья относилась к ней предвзято, но она чувствовала себя лишней. А потом она встретила Филиппа. Он был художником и в Гастингс приехал, чтобы поправить здоровье. У него была слабая грудь, и морской воздух, как уверяли врачи, пойдет ему на пользу.

Она встретила его на берегу, где он рисовал бурное море. Порыв ветра унес несколько его рисунков, и они упали прямо к ее ногам; она спасла их и вернула ему.

– Как сейчас помню, ветер тогда завывал и был очень сильным, – сказала она. – Так и норовил свалить тебя с ног. Я решила, что он сошел с ума, если работает в такую погоду. То были наброски, которые он еще даже не закончил. Он обрадовался, что я не дала им разлететься, мы разговорились и сразу же нашли общий язык. А потом стали встречаться каждый день. – В глазах Элис засветилась нежность, и она преобразилась, превратившись в совершенно другую женщину – мягкую, кроткую и женственную. – Мы должны были пожениться. Он рассказал мне о том, что здоровье его оставляет желать лучшего, что он болен чахоткой. Я собиралась ухаживать за ним. Я была уверена, что смогу вылечить его. Но он умер… за месяц до нашей свадьбы. Что ж, это жизнь. И вот тогда я решила, что хочу ухаживать за людьми, маленькими человечками, и стала няней. Едва ли у меня когда-нибудь появятся свои дети, так что пришлось довольствоваться чужими.

Мы быстро прониклись друг к другу взаимным доверием. Я рассказала ей о предложении Колина и убежденности леди Гарриет в том, что для меня это стало бы наилучшим выходом, мол, по ее мнению, я проявила упрямство и глупость, не приняв его.

Элис поморщилась.

– Ты должна быть осторожна – в этом мире полно таких вот леди Гарриет. Они прирожденные манипуляторы. Я никому не позволяю манипулировать собой. И очень хорошо, что и ты такая же.

– Мне не нравится, когда мне навязывают чужое мнение.

– Ты поступила правильно, когда отказала ему. Замужество длится долго и потому должно быть правильным. Иногда случается встретить своего мужчину… раз в жизни. Быть может, он даже не заметит тебя. Но если он тот самый, то больше тебе никто не нужен.

Я не стала рассказывать ей о Дугале, который предал меня еще до того, как я успела полюбить его, как ни словом не обмолвилась и о Фабиане, от мыслей о котором не смогла избавиться, невзирая на все свои старания.

Нашей первой остановкой стал Гибралтар.

Как же здорово было вновь оказаться на суше! Некие мистер и миссис Карлинг пригласили нас сойти на берег вместе с ними. Полагаю, им просто стало жаль двух женщин, путешествующих в обществе друг друга.

Мы провели очень славный денек, исследуя Скалу, мыс и разглядывая обезьян; было волнительно оказаться в месте, принадлежащем чужой державе, но над головой реял британский флаг, так что мы чувствовали себя как дома, пусть и отчасти.

Плавание по Средиземному морю выдалось мирным и покойным. Мы сидели на палубе, наслаждаясь лучами нежаркого солнышка. Во время одной из таких посиделок мы и познакомились с месье Лассером.

Я уже раз или два видела его на борту корабля. Он был среднего роста, приближался к среднему возрасту и являлся обладателем черных волос и темных глаз, которые рыскали по сторонам, словно боясь упустить что-либо из виду.

Он неизменно приветствовал меня любезной улыбкой и поклоном, сопровождая их жизнерадостным «Доброе утро!» или иной фразой, полагающейся в соответствии со временем дня. Я решила, что он француз.

Мы входили в порт Неаполя, и я облокотилась о поручни, глядя на город. Я была одна и не знала, куда подевалась Элис. И тут я почувствовала, что рядом стоит он.

– Волнительный момент, вы не находите, мадемуазель, когда корабль входит в порт?

– Да, вы правы, – ответила я. – Полагаю, волнение объясняется новизной окружающего пейзажа.

– Я чувствую его, хотя для меня это все отнюдь не внове.

– Вы часто путешествуете этим путем?

– Время от времени.

– Вы направляетесь в Индию?

– Нет, в Суэц.

– Насколько мне известно, из Александрии мы отправимся дальше по суше.

– Именно так. Вас ожидает некоторое… отсутствие комфорта. Как вы к этому относитесь?

– Все вокруг выглядит для меня новым и восхитительным, так что отсутствие некоторого комфорта я даже не замечу, скорее всего.

– Ага, у вас, как я вижу, философический склад ума. А… леди постарше, наверное, ваша сестра?

– О нет.

– Нет? В таком случае…

– Мы путешествуем вместе, чтобы получить два места в Индии.

– Как интересно. Могу я спросить… Я очень любопытен. Дело в том, что на борту обычным условностям нет места. Мы здесь все вместе, как одна семья. И потому я могу выступить в роли дядюшки или старшего брата… peut-être. Может быть.

– Какое любезное предложение.

– Вы пока еще не обзавелись друзьями.

– Многие здесь уже знакомы друг с другом, да и семейные пары стараются держаться вместе. Полагаю, это несколько необычно, когда две женщины вроде нас путешествуют в одиночестве.

– Давайте скажем так – элемент новизны. Да, вы определенно внесли живительный элемент новизны. Вы намерены сойти на берег в Неаполе?

– Э-э… даже не знаю. Видите ли…

– Понимаю. Две дамы, путешествующие в одиночестве. А теперь я буду очень смелым и очень откровенным.

Я вопросительно уставилась на него, подняв брови.

– Сейчас я вам скажу кое-что. Почему бы мне не сопроводить двух дам на берег? Если две дамы сойдут на берег сами… – Он развел руки в стороны и с преувеличенной серьезностью покачал головой. – Нет, нет, это нехорошо. Эти люди здесь, они скажут: «Вот идут две дамы… мы возьмем с них больше денег». Не исключено, они практикуют и другие нехорошие вещи. Нет, нет, дамы не могут сходить на берег совсем без защиты. Моя дорогая юная леди, я предлагаю вам такую защиту.

– Это очень мило с вашей стороны. Я поговорю со своей подругой.

– Я всегда к вашим услугам, – ответил он.

В следующую минуту я увидела Элис и окликнула ее:

– Элис, месье Лассер любезно предлагает сопроводить нас на берег.

Элис округлила глаза от радости:

– Какая замечательная мысль! А я как раз ломала голову над тем, что мы будем делать.

– Мадемуазель, удовольствие будет взаимным. – Он взглянул на часы. – Давайте встретимся, скажем… через четверть часа. Полагаю, к тому времени нам разрешат покинуть корабль.

Итак, тот день в Неаполе мы провели в обществе галантного француза. Он многое рассказал нам о себе. Как выяснилось, месье Лассер был бездетным вдовцом. В Египте у него имелись деловые интересы, и он рассчитывал провести в Суэце несколько дней.

При этом он ухитрился выведать и о нас кое-что. Он умел слушать с таким вниманием, что у собеседника складывалось впечатление, будто все услышанное представляет для него живейший интерес.

Кроме того, он буквально излучал властность. Взмахом руки отгоняя прочь галдящих людей, среди которых было множество детей, клянчащих подачки или пытающихся продать нам какие-то дешевые сувениры, он направлял нас сквозь эти толпы.

– Нет, мисс Делани, – сказал он, – я вижу, вы жалеете этих несчастных оборванцев, но, поверьте мне, они профессиональные попрошайки. Я слышал, что они способны обобрать наивных гостей города до нитки.

– Всегда существует вероятность того, что они действительно бедны.

Он погрозил мне пальцем.

– Поверьте мне, – сказал он. – Если вы подадите милостыню одному из них, все остальные набросятся на вас, подобно стервятникам, и можете быть уверены, что, пока вы будете заняты благотворительностью, чьи-нибудь ловкие пальчики проберутся в ваши карманы.

Он нанял небольшой экипаж, запряженный парой маленьких лошадок, и нас повезли на экскурсию по городу. Совершенно очевидно, месье Лассер хорошо знал его и, когда мы оказались в тени огромной горы под названием Везувий, весьма увлекательно поведал нам об исходящей от него угрозе. Мы заявили, что не понимаем, почему люди продолжают жить в непосредственной близости от него, невзирая на грозящую опасность.

– Все дело в том, – ответил он, – что они родились здесь. Здесь их родная земля, и им не нужно другой – если не говорить об искателях приключений в лице молодых дам, готовых отправиться хоть на край света.

– Молодых дам гонит туда работа, – возразила Элис.

– В Индию, страну незнакомых специй и неразгаданных тайн.

Затем он заговорил об извержении Везувия, которое уничтожило такие города, как Помпея и Геркуланум. Слушать его было интересно.

Он привел нас в ресторан, и мы уселись под ярко раскрашенными зонтиками и стали смотреть на спешащих мимо людей. Он умело направлял разговор, и я вдруг поймала себя на том, что рассказываю ему о нашем приходе и леди Гарриет, а заодно и о том, как училась в пансионе благородных девиц во Франции. Элис, напротив, предпочитала отмалчиваться, и мне вдруг пришло в голову, что он не забрасывает ее вопросами, хотя мой рассказ выслушал с неослабным вниманием.

Я подумала, что, пожалуй, говорю слишком много, и сделала себе мысленную зарубку поинтересоваться у Элис, так ли это на самом деле, когда мы останемся одни. Наконец наступило время возвращаться обратно на «Королеву Востока». День получился поистине замечательным.

Когда мы остались одни, я сказала Элис:

– Вы полагаете, что я говорила чересчур много?

– Он явно подталкивал вас к этому.

– Я заметила, что о себе вы говорили очень мало.

– Мне показалось, что ему это неинтересно. Все свое внимание он обратил на вас.

– Хотелось бы мне знать, так ли это на самом деле или он всего лишь выказывал вежливость.

– Можете не сомневаться, то, что вы говорили, чрезвычайно заинтересовало его. Тем не менее…

– Тем не менее что?

– Да так… я просто подумала, что не слишком доверяю ему.

– В каком смысле?

– Он показался мне в некотором роде авантюристом.

– А я, напротив, не заметила в его поведении даже намека на флирт.

– Да. Вот почему он показался мне странным.

– Ох, Элис, вы все слишком драматизируете. Полагаю, он просто одинокий мужчина, которому нужно общество. Он много путешествует. Скорее всего, он сближается с людьми на несколько недель, заводит нечто вроде дружбы, а потом забывает о них.

– Гм, очень может быть, – сказала Элис, но выглядела она при этом озабоченной.

* * *

В положенный срок мы прибыли в Александрию, где и покинули «Королеву Востока», поднялись на палубу парового катера и поплыли вверх по каналу в Каир.

Месье Лассер рассказал нам о том, что будет дальше. Мы переночуем в гостинице – лучше всего остановиться в «Пастушке», – а из Каира отправимся через пустыню в Суэц в некоем подобии крытой повозки. Подобное средство передвижения пользовалось большим спросом и популярностью, перевозя путников туда, где они могли продолжить свое путешествие по морю.

После стольких дней на корабле было так славно ощутить под ногами твердую землю. На нас произвела большое впечатление роскошь гостиницы, которая не походила ни на одну из виденных нами прежде. Она выглядела темной и тенистой, и мужчины в экзотических нарядах бесшумно скользили по ней, пристально разглядывая нас темными глазами.

Месье Лассер поведал нам, что «Пастушка» является своеобразным перевалочным пунктом для путешественников – в большинстве своем направляющихся в Индию или из нее.

Едва мы переступили порог гостиницы, как я обратила внимание на одного человека. Одетый в европейское платье, он был высоким и широкоплечим, отчего сразу бросался в глаза. Когда мы вошли в гостиницу, выйдя из экипажа, который доставил нас сюда вместе с другими пассажирами, направлявшимися в Индию, он, казалось, уже ждал нас. Поднявшись с кресла, он подошел к стойке портье, где у нас спросили наши имена и сообщили, где мы будем ночевать.

– Мисс Филрайт и мисс Делани, – сказал клерк за стойкой портье. – Ваша комната находится на втором этаже. Она невелика, но, как вы сами видите, у нас наблюдается наплыв постояльцев. Вот ваш ключ.

В этот момент высокий мужчина стоял совсем рядом. Мне стало интересно, что он здесь делает, поскольку на корабле его с нами не было. Но тут Элис потянула меня за руку.

– Идемте, – сказала она. – Это всего лишь на одну ночь. Мы уезжаем рано утром.

Несмотря на все волнения, спала я крепко, и на следующее утро меня разбудила Элис, заявив, что уже пора вставать.

Пересечь пустыню нам предстояло на одной из крытых повозок, которые нам в подробностях описал месье Лассер. Каждая из них была запряжена четверкой лошадей, и нам сообщили, что в пустыне имеется несколько караван-сараев, в которых мы сможем отдохнуть во время перемены лошадей. Каждая повозка вмещала шесть человек.

Месье Лассер предложил:

– Давайте поедем вместе. Я чувствую себя обязанным присматривать за вами, молодые леди. По собственному опыту мне известно, что такие путешествия могут быть не слишком приятными. Погонщики очень ловко обращаются со своими кнутами, имея перед собой одну-единственную цель – как можно скорее добраться до очередного караван-сарая. Боюсь, что предстоящее путешествие покажется вам утомительным.

– Как я уже говорила вам, месье Лассер, все здесь для нас настолько внове, что мы готовы потерпеть некоторые неудобства, – сказала я ему.

Я никогда не забуду нашу поездку по утреннему Каиру. В рассветных сумерках здания выглядели таинственными. Мы проезжали мимо элегантных мечетей, миновали один из дворцов хедива и многочисленные решетчатые домики, которые наверняка восхитили бы Дугала, углядевшего бы влияние сарацин в убранстве их тенистых стен. Было очень рано, и город еще не проснулся к обычной жизни, что, впрочем, обещало случиться очень скоро. Мне на глаза попались несколько осликов, которых вели в поводу маленькие босоногие мальчишки. Повсюду царила предутренняя тишина, но солнце уже вставало над горизонтом, и в его лучах Каир стал похож на волшебный город, словно сошедший со страниц «Тысячи и одной ночи». Я с легкостью могла вообразить, как словоохотливая Шехерезада развлекает своего султана за закрытыми дверями одного из старинных дворцов.

В фургоне мы разместились вшестером: я, Элис, месье Лассер, мистер и миссис Карлинг и, к моему удивлению, тот высокий мужчина, на которого я обратила внимание в гостинице.

Я спросила себя, а не собирается ли он вместе с нами сесть на пароход в Индию или же местом его назначения, как и для месье Лассера, должен был стать Суэц?

Вскоре вокруг нас простерлась пустыня. Было уже достаточно светло, чтобы понять: нас окружают сплошные мили песка. В лучах рассвета он казался золотым. Я была потрясена и очарована. Но кучер подхлестнул лошадей, и пришлось сосредоточиться на том, чтобы удержаться на месте.

– Я говорил вам, – сказал месье Лассер, – что поездка едва ли окажется приятной.

Мы рассмеялись, когда нас в очередной раз швырнуло друг на друга. Миссис Карлинг заметила, что, благодарение Богу, это не будет длиться вечность, на что мистер Карлинг ответил, что, когда собираешься совершить столь длительное путешествие, следует быть готовым к неудобствам. Месье Лассер заявил, что в жизни случаются такие вещи, которые приятно только предвкушать и вспоминать, и путешествие часто оказывается одним из них.

Высокий мужчина благосклонно улыбался, взирая на нас. Казалось, он распределяет свой интерес между мною и месье Лассером, и, когда бы ни поднимала глаза, я обнаруживала, что его серьезный взгляд направлен на одного из нас.

Лошади под стук и скрип колес везли нас дальше.

– А что будет, если повозка опрокинется? – спросила я.

– Такое может произойти запросто, – согласился мистер Карлинг. – Не думаю, что наш возница осознает, какой опасности нас подвергает.

– Он думает лишь о том, как побыстрее доставить свой груз, получить деньги и перейти к следующему, – пояснил месье Лассер.

– Но ведь, если случится поломка, она наверняка задержит его, – предположила я.

– О, он уверен в том, что Аллах не оставит его своим вниманием.

– Хотелось бы мне разделить его уверенность, – заметила Элис.

Все мы вздохнули с облегчением, когда возница натянул поводья и лошади остановились. Бедные создания, они, должно быть, сильно устали. Мы тоже чувствовали себя разбитыми и были рады короткой передышке, прежде чем мучения начнутся вновь.

Сходя на землю, я заметила, что высокий мужчина старается держаться поблизости.

Пустыня буквально дышала жаром, потому что время приближалось к полудню. Мы провели в фургоне около шести часов и были рады даже такому укрытию, хотя место нашего отдыха являло собой убогий барак.

Нам предложили напитки, и я с радостью обнаружила среди них чай. Кроме того, там была еще и еда – хлеб и мясо неопределенного вида, от чего я отказалась.

Мы сидели за столом – все вшестером, сколько нас было в повозке. Я не заметила никого из попутчиков по кораблю и предположила, что они выедут позже, поскольку наш фургон покинул Каир одним из первых.

– Что ж, по крайней мере, начальный отрезок пути мы преодолели вполне благополучно, – заметила Элис.

Высокий мужчина ответил:

– Впереди нас ждут такие же испытания.

– Не думаю, что может быть еще хуже, – с легкой гримасой продолжала Элис.

Мужчина пожал плечами.

– Я слыхал, что в пути нередко случаются поломки, – вставил месье Лассер.

– Какой ужас! – сказала я. – И что тогда?

– Остается ждать, пока сообщение об этом не достигнет нужных ушей и вам не пришлют другую повозку.

– Что будет, если мы прибудем в Суэц не вовремя и опоздаем на корабль?

– Они придумают что-нибудь, чтобы доставить вас туда, – сказал высокий мужчина.

– Мы не знаем вашего имени, – сообщила я ему. – А ведь нам, похоже, суждено стать попутчиками на этом полном опасностей пути.

Он улыбнулся. Зубы у него оказались очень белыми.

– Меня зовут Том Кипинг, – представился он.

– Значит, вы англичанин.

– Вы заподозрили во мне кого-то другого?

– Я не была в этом уверена.

Месье Лассер сказал:

– Пойду узнаю, когда мы выезжаем.

Он направился к столу, за которым сидел человек, по виду заправлявший здесь.

Том Кипинг сказал:

– Я рискую показаться навязчивым, но вы все едете из Англии, не так ли?

– Да, мы все плыли на одном корабле.

– А месье… забыл, как его зовут… французский джентльмен.

– Месье Лассер. Да, он тоже был с нами.

– И все вы добрые друзья. Полагаю, в пути люди быстро знакомятся и становятся друзьями.

– Да, поскольку вынуждены держаться вместе, – согласилась я.

– Сейчас как раз такой случай.

Вернулся месье Лассер.

– Выезжаем через полчаса.

– Пора собираться с силами, – сказала Элис.

Вторая часть пути изобиловала не меньшими опасностями, чем первая. Я заметила, что через пустыню тянется тропа. Скорее всего, она была накатана повозками, и если бы возницы придерживались ее, то дорога стала бы не в пример комфортнее, но резвые лошади, разгоряченные, вне всякого сомнения, частыми ударами кнута, упорно бежали по песку, осыпая наше средство передвижения клубами поднятой пыли.

Несколько раз мне казалось, что мы неизбежно опрокинемся, но каким-то чудом повозка оставалась на колесах и после показавшегося бесконечным пути благополучно достигла перевалочного пункта.

Когда мы направлялись ко входу в караван-сарай, месье Лассер взял меня под руку и увлек чуть в сторону от остальных.

– Болтанка была сумасшедшей. У меня все тело в синяках, а у вас?

Я ответила, что чувствую себя не лучше.

– Думаю, – продолжал он, – я могу обеспечить нас более удобным средством передвижения. Но пока не говорите никому ни слова. Я не смогу взять остальных, только вас и мисс Филрайт.

Во время этого разговора сзади к нам подошел Том Кипинг.

Я сказала:

– Как же мы можем бросить Карлингов? Им первым не помешал бы комфорт.

– Доверьтесь мне, – продолжал месье Лассер. – Я все устрою.

Мне стало неловко. Я вдруг пожалела о том, что не посоветовалась с Элис. И дело было не только в том, чтобы уехать с месье Лассером. Мы путешествовали вместе и хорошо узнали его. Но как объяснить это Карлингам, которые переносили тяготы пути куда хуже нас?

Мы сели, и нам подали напитки и легкие закуски. Том Кипинг сказал:

– У меня есть бутылка вина. Никто не желает присоединиться?

Я отказалась, и моему примеру последовали Элис и миссис Карлинг. Мы предпочли чай, хотя он и оказался не очень хорошим. Мистер Карлинг заколебался было, но потом все-таки сказал, что тоже выпьет чаю.

Остались только месье Лассер и Том Кипинг. Последний отошел в дальний конец комнаты и разжился там подносом и двумя бокалами, по которым и разлил вино.

Вернувшись к столу, он предложил один из них месье Лассеру.

– За удачную дорогу! – сказал Том Кипинг, салютуя своим бокалом. – Чтобы мы все в добром здравии достигли каждый своего пункта назначения.

Мы немного поболтали, и вскоре месье Лассер покинул нас. Уходя, он окинул меня заговорщическим взглядом. Мистер и миссис Карлинг устали настолько, что вскоре задремали. Рядом находилась небольшая комнатка, где можно было умыться и немного освежиться перед тем, как продолжить путь. Я знаком показала Элис, чтобы она сопроводила меня туда.

Когда дверь за нашими спинами закрылась, я сказала ей:

– У месье Лассера есть план. Он полагает, что сможет достать нам экипаж получше, но мы все в него не поместимся.

– В таком случае ему лучше взять с собой Карлингов. Они пожилые люди, а мы переносим тяготы куда легче них.

– Я предложила ему такой вариант, но он сказал, что хочет взять только нас.

– Зачем? Мы ведь уже проделали бо́льшую часть пути.

– Кажется, он взял на себя ненужные хлопоты.

– Было бы замечательно путешествовать с комфортом, но мы не можем бросить Карлингов одних. С мистером ничего не случится, но, как мне представляется, миссис Карлинг натерпелась уже достаточно.

– Да, будем настаивать, чтобы он взял с собой всех.

– Не думаю, что он сильно обрадуется. Он хочет показать вам, какой он находчивый джентльмен.

– А я думаю, что ему и самому хочется ехать с комфортом. Он сказал, что пойдет на конюшню и попробует договориться там.

– Что ж, давайте посмотрим, что из этого выйдет.

Мы умылись и подготовились к возобновлению путешествия.

Когда мы вернулись за стол, мистер и миссис Карлинг встрепенулись и отправились в уборную. Комнат было две, что вполне естественно, одна для мужчин и одна для женщин.

Прошло некоторое время, прежде чем появился мистер Карлинг в сопровождении Тома Кипинга, и одного взгляда на них мне хватило, чтобы понять: что-то случилось. Том Кипинг быстро подошел к столику, за которым сидели мы с Элис.

– Боюсь, с месье Лассером кое-что случилось, – сказал он.

Мы привстали со своих мест.

– Что произошло?

– Ничего серьезного, не тревожьтесь. Ему просто стало дурно. Думаю, он съел что-то не то во время последней остановки. Такое случается здесь сплошь и рядом. Боюсь, что он не сможет продолжить путь вместе с нами.

– Но… – начала было я.

– Пожалуй, мы можем что-нибудь сделать для него, – предложила Элис.

– Мои дорогие дамы, – сказал Том Кипинг, – мы должны успеть на пароход. Насколько мне известно, у месье Лассера дела в Суэце. И задержка на день-другой не имеет для него особого значения. А вот для нас опоздание на пароход станет настоящей катастрофой.

– Но что мы можем сделать?

– Он остается в хороших руках. Здешний люд привычен к такого рода происшествиям. О нем есть кому позаботиться. Он просто подсядет в очередную повозку, попозже.

– А где он сейчас?

– В комнате отдыха для мужчин. Там есть небольшой закуток, где можно прилечь. Он просил меня передать вам свои наилучшие пожелания и чтобы вы не беспокоились о нем.

– Быть может, нам стоит повидать его… – начала было я.

– Мисс Делани, он бы не хотел этого. Более того, фургон отправляется с минуты на минуту. Если вы опоздаете, на следующем для вас может не оказаться свободного места.

Мистер Карлинг сказал:

– Это самое неудачное путешествие из всех, которые я когда-либо предпринимал.

– Не расстраивайся, папочка, – обратилась к нему миссис Карлинг. – Мы проделали уже долгий путь, и эта его часть уже почти закончилась. Остался всего один перегон.