Текст книги "Приват-капитализм России, или Дело «Норильский никель»"

Во-вторых, реорганизация государственного промобъединения Норильский комбинат путём его преобразования в ОАО «Норильский комбинат» завершилась 27 декабря 1994 года, то есть тогда, когда комбинат был уже частично приватизирован, поскольку расчётная сумма его уставного капитала являлась одной из шести составляющих уставного капитала РАО «Норильский никель». Чубайс, когда хотел, действительно был «мастером», настоящим гением абсурда.

Из сопоставления двух приведённых фактов следовал важный вывод: вопрос о переоформлении прав на эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона с государственного промобъединения Норильский комбинат на ОАО «Норильский комбинат» мог быть поставлен не ранее 28 декабря 1994 года. В то время, когда опосредовано (через РАО «Норильский никель») ОАО «Норильский комбинат» уже попало под влияние Владимира Потанина (!).

До залогового аукциона по распоряжению контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель», состоявшимся 17 ноября 1995 года, было ещё очень далеко, а завуалированный процесс частичной приватизации прибыли, образуемой в результате производственной деятельности дочерних акционерных обществ этой компании, уже начался.

Вот здесь-то вновь возникает необходимость заострить внимание читателя на ещё одном очень важном моменте для дальнейшего понимания развития событий.

Напомним, акционирование государственного промобъединения Норильский комбинат, то есть его реорганизация путём преобразования в ОАО «Норильский комбинат» в соответствии со статьей 17-1. Закона РФ «О недрах» действительно влекло за собой автоматическое переоформление на образованное юридическое лицо всех прав недропользователя реорганизованного промобъединения, при котором условия пользования участками недр, установленные прежними лицензиями, никакому пересмотру не подлежали. Ведь изменение организационно-правовой формы юридического лица само по себе не приводило к изменению его формы собственности, к примеру, с государственной на государственно-частную или полностью частную формы собственности.

Государство было вправе, как собственник, наделённый правом свободного распоряжения своим имуществом, самостоятельно определить условия и порядок приватизации, то есть передачи государственных предприятий и объединений (концернов) в собственность частных юридических или физических лиц (граждан). Этим как раз и занимался Анатолий Чубайс с командой своих специалистов, разработавших, кроме существовавшего в бытность Союза ССР варианта приватизации государственного имущества путём получения его в аренду с правом выкупа, ещё три варианта приватизации, сделавшихся основными: аукцион, конкурс и через акционирование.

При этом крупные государственные промышленные предприятия и объединения (концерны) подлежали, как об этом уже писалось ранее, приватизации преимущественно посредством осуществления предварительного акционирования.

«Золотым ключиком» управления любым открытым акционерным обществом всегда является, как известно, контрольный пакет его акций, кроме случая, когда деятельность общества подпадает под регулирование законодательства о банкротстве.

В связи с этим Государство вполне могло выдвинуть любые условия перехода прав собственности на принадлежавшие ему контрольные пакеты акций образованных открытых акционерных обществ, подлежавших полной приватизации, в результате которой в государственной собственности не сохранялось ни одной акции. Следствием чего являлся полный отказ Государства от стратегического влияния на принятие управленческих решений образованных компаний, от контроля над движением финансовых потоков, коренным источником которых была высокодоходная деятельность промышленных производств и, наконец, от участия в распределении реальных прибылей компаний.

В компетенции Анатолия Чубайса и подчинённой ему команды разработчиков механизма приватизации промышленных предприятий и объединений (концернов) России были как административно-властные рычаги, так и нормотворческие полномочия, чтобы обусловить наступление полной приватизации ОАО «Норильский комбинат», осуществлённой через полную приватизацию РАО «Норильский никель», встречным обременением будущих полноправных частных собственников.

Не приходится сомневаться в том, что Анатолий Чубайс знал о готовящемся президентском указе, подписанном 28 октября 1994 года, и не мог не без оснований предполагать, что в итоге все активы предприятий акционированного и приватизированного концерна «Норильский никель», рано или поздно, окажутся сначала в управлении, а затем – в собственности Владимира Потанина. Равно как и активы ряда других юридических лиц, вошедших в состав ФПГ АООТ «Интеррос».

Следовательно, с 28 октября по 28 декабря 1994 года в распоряжении Чубайса было ровно два календарных месяца, чтобы проработать, нормативно урегулировать, обосновать и представить на подпись российскому президенту вариант получения Государством достойной компенсации за предоставленное право ОАО «Норильский комбинат» в дальнейшем эксплуатировать три месторождения сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона. Но этого не произошло!

Анатолию Чубайсу и руководимым им специалистам, безусловно, хватило бы этих двух месяцев, если, конечно, в своей деятельности они руководствовались бы принципом, что недропользование должно осуществляться в интересах людей, проживающих на соответствующей территории, и в интересах всего народа Российской Федерации. Но никак не в исключительных интересах Владимира Потанина и, чуть позже обозначившегося Михаила Прохорова, да ещё – малой горстки нанятых ими менеджеров.

Окажись тогда Анатолий Чубайс действительно достойным государственным мужем, готовым служить российскому народу, вынужденно и слепо полагавшемуся на кадровый выбор Бориса Ельцина, доверявшему «отцу-основателю» промышленной приватизации по-российски, лишь на одном примере переоформления недропользования на ОАО «Норильский комбинат» можно было бы избежать скорого обнищания десятков, а может быть, и сотен тысяч россиян.

Многое можно было бы принять за добросовестное заблуждение, порождённое добрыми намерениями, если бы так называемая «всенародная чековая приватизация» промышленной собственности, о которой в середине 90-х годов прошлого века довольно часто рассуждали соратники Чубайса, в соответствии с провозглашёнными лозунгами действительно прошла бы как всенародное перераспределение государственной собственности, а не как умело инсценированная афера, лишь прикрытая перед общественным мнением «фиговым листочком» благих намерений защиты демократии от якобы бродящего по России «призрака коммунизма» и хитроумными убеждениями в завтрашней лучшей жизни.

Чековая приватизация действительно носила всенародный характер в случаях, когда речь шла о передаче в частную собственность предприятий пищевой, текстильной, обрабатывающей промышленности, предприятий сферы услуг. Прозрачность народной приватизации присутствовала при изменении формы собственности проблемно-убыточных предприятий, чьё производство нуждалось в обновлении, модернизации, а, следовательно, в значительных финансовых вливаниях, долгосрочных инвестициях с большим сроком окупаемости, иногда в привлечении рисковых частных капиталов зарубежных инвесторов.

Но там, где проходила приватизация государственных объединений добывающих отраслей промышленности, где блеск цветных и благородных металлов, запах качаемой из скважин нефти обещали громадные и лёгкие деньги, гарантировавшие роскошную жизнь и приобщение к сообществу крупнейших мировых магнатов, участвующих в глобальном дележе всемирного рынка сырья, всенародной приватизации не было вообще.

Предприятий и объединений (концернов) нефтедобывающей и горнодобывающей отраслей промышленности, подвергшихся полной приватизации, были в буквальном смысле единицы. Они просто терялись среди десятков тысяч других приватизированных государственных предприятий, но участие каждого из них в производстве внутреннего валового продукта России, главной строчкой экспорта которой являлся и является вывоз за рубеж добытого природного сырья и продуктов его переработки, несравнимо более значительно, чем всех предприятий других отраслей экономики страны.

По количеству государственных предприятий и промобъединений, полностью или частично переданных в частные руки, прошедшая в России приватизация по-Чубайсу была действительно всенародной.

По охвату действовавших источников добываемого природного сырья, в товарном виде легко и выгодно реализуемого как в России, так и за рубежом, по доступу к быстро получаемым и оборачиваемым финансовым средствам, по объёмам производства и его значимости для страны, прошедшая в России приватизация по-Чубайсу была однозначно олигархической (!).

Приватизацией самых крупных и доходных государственных промышленных предприятий и объединений (концернов) Анатолий Чубайс руководил лично, вероятно, опасаясь ненужной ему утечки информации, держа ответ лишь перед главой государства, действуя прямо по поговорке: «Пусть меньше, да лучше!».

Истинной же целью молниеносно проведённых в России приватизационных реформ было создание за предельно короткие сроки небольшой группы сверх всяких мер богатых физических лиц, каждого из которых первый российский президент поставил во главе акционированных и полностью приватизированных в пользу этих избранников крупнейших промышленно-отраслевых комплексов, добывавших природно-сырьевые ресурсы. Сделав, таким образом, из них настоящих капиталистов, получивших вдруг, откуда ни возьмись, право управлять многомиллиардными капиталами одних из лучших промышленных объединений России, ежегодные обороты товарной продукции которых редко снижались и снижаются ниже рублёвой планки, эквивалентной $ 4 миллиардам.

В ответ в качестве благодарственного жеста эта группа избранных россиян, объединённых в своеобразный олигархический клуб, обеспечила мощную финансовую поддержку агитационно-демагогической предвыборной кампании действовавшего тогда Президента России Бориса Ельцина, направленной на удовлетворение его желания по результатам «демократических» выборов лета 1996 года быть избранным на второй президентский срок. По результатам второго тура выборов Борис Ельцин действительно победил, став, согласно Конституции России 1993 года, полноправным главой государства.

По мнению Анатолия Чубайса, Борис Ельцин являлся авторитетнейшим лидером защитников молодой российской демократии от возможного коммунистического реванша, а прошедшая в России приватизация промышленных предприятий и объединений (концернов) была ценой этой демократии. Добавим от себя, – демократии вызывающе и неоправданно богатого меньшинства, оплаченной обманутым доверием людей и малообеспеченным, а иногда откровенно нищенским, существованием абсолютного большинства россиян!

Значит, весомой частью цены российской демократии являлось и то, что в результате «всенародной чековой приватизации» управление всеми производственными фондами и иными активами предприятий, входивших в концерн «Норильский никель», оказалось в руках Владимира Потанина и Михаила Прохорова, благодаря исключительно этому занявшим места в первых рядах деловой российской элиты.

Получаемые доходы от реализации цветных и благородных металлов, извлечённых из природного сырья, добытого в процессе выработки месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильск-1, Талнахского и Октябрьского, распределялись, да и сейчас распределяются, по усмотрению лишь этих двух «баловней судьбы».

В своих действиях и бездействиях российские олигархи руководствовались, да и сейчас руководствуются, побудительными мотивами, совершенно далёкими от интересов людей, проживающих на территории полуострова Таймыр и уж тем более далёкими от интересов всех россиян, вместе взятых.

Справедливости ради стоит отметить, что немногочисленные случаи олигархической благотворительности всё же имели место быть, сопровождаемые широким освещением в средствах массовой информации, как социальные инвестиции Владимира Потанина. И пусть за громкими словами чаще всего стояли очень небольшие, в сравнении даже с возможностями малого и среднего бизнеса центральной России, денежные средства, всё же они реально расходовались на решение конкретных человеколюбивых задач. Всё это, в комплексе с профессионально организованными рекламными кампаниями, определённо способствовало и способствует росту имиджа олигарха, как человека где-то даже душевного, понимающего чужие нужды, умеющего сострадать и иногда, когда есть необходимость и возникает на то желание, раскошеливаться на оказание материальной помощи страждущим.

Возникает вопрос, как всё это в комплексе корреспондируется с нормой права статьи 9 Конституции России, в соответствии с которой «природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории»?

С точки зрения автора книги ответ однозначен – никак!

По сути дела необходимо либо внести изменения в Конституцию России, откорректировав неработающую норму права, например, изложив её так, чтобы получилось, что «природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и бездеятельности олигархов». Либо, всё же, сделать так, чтобы эта правовая норма вновь заработала, руководствуясь хотя бы тем, что на фундаменте, подточенном бесправием прошлых лет, никогда не удастся построить по настоящему крепкое здание демократического правового государства, как бы красиво не читалось выражение «правовое государство» в самой первой статье Основного закона страны.

Здесь уместно вспомнить известную восточную мудрость: «Сколько не говори халва, во рту слаще не станет»!

Продолжая, ещё раз подчеркнём, что по законам и принципам настоящей рыночной экономики в деловом обороте (бизнесе) необходимо обязательно платить за все получаемые блага, платить в адрес того, от кого эти блага исходят. Отсюда констатируем, что в том или ином виде после завершения полной приватизации ОАО «Норильский комбинат» эта компания была обязана платить Государству, кстати, «носителем суверенитета и единственным источником власти» в котором согласно статье 3 Конституции России является народ, достойную плату за предоставленное ей право эксплуатации месторождений природного рудного сырья.

В период политических потрясений, разгосударствления и приватизации, огромных правовых дыр в законодательстве на подобные «пустяки» просто не обращали или, скорее всего, намеренно не хотели обращать никакого внимания. Государственная власть, захваченная ветром якобы демократических перемен, отказывалась понимать разницу между прежней эксплуатацией месторождений полезных ископаемых государственными многоотраслевыми производственными объединениями, являвшимися «винтиками» единого народного хозяйства страны, и последующей за приватизацией работой на той же ниве компаний частной формы собственности.

3.3. Градообразующее предприятие. «Приватизационное правопреемство» по-Чубайсу. Договор концессии и цена эксплуатации рудных месторождений

Во времена социалистической формы производственно-экономических отношений не мог стоять вопрос о применении принципов рыночной экономики, поскольку всё в системе народного хозяйства было взаимосвязано и основывалось на принципе общественного разделения труда, а также на плановом ведении единого хозяйства страны. Это позволяло Государству директивно перераспределять финансовый эквивалент стоимости общественно-полезного продукта, произведённого на рентабельных горнодобывающих и металлургических государственных предприятиях и промобъединениях (концернах) единого народного хозяйства страны, между другими предприятиями и организациями, которые могли и вовсе являться планово-убыточными.

Такая система хозяйствования, безусловно, в какой-то степени тормозила проявление частной инициативы отдельных лиц, способных мыслить и делать лучше, больше, быстрее, качественнее обычных среднестатистических специалистов. Тем не менее только при ней мог появиться сбалансированный многоотраслевой способ ведения производственно-хозяйственной деятельности, включавший в себя промышленное производство, энергетику, строительство, выполнение ремонтных работ, оказание транспортных услуг, а также содержание жилищного фонда, объектов коммунально-бытового и социально-культурного назначения, торговлю, организацию питания и отдыха людей.

С одной стороны, во внутренней экономике предприятия за счёт планового перераспределения какой-то части материальных благ, источником которых было основное производство, обеспечивалась нормальная жизнь им образованного города, зависящая от степени развития непроизводственных социально-значимых сфер человеческой деятельности, например, сферы коммунально-бытовых услуг. С другой стороны, жители города с высокоразвитой социальной инфраструктурой всякий на своём месте каждодневным трудом обеспечивали нормальную деятельность высокодоходного промышленного производства, а также самого города.

Весь смысл взаимосвязанности и взаимозависимости промышленного производства и социального быта содержался в одном ёмком единственном выражении – «градообразующее предприятие».

Промышленная же приватизация по-Чубайсу, разорвав этот круг взаимосвязанности и взаимозависимости промышленного производства и социального быта, нарушила сложившийся и долгое время существовавший баланс интересов. Градообразующие предприятия прекратили своё существование, а сфера жизнеобеспечения опекаемых ими городов была поставлена в зависимость от муниципальных бюджетов, а те в свою очередь – от дееспособности налоговой системы России, устанавливавшей перечень источников пополнения доходной части муниципальных бюджетов и регламентировавшей порядок взимания налоговых и обязательных неналоговых платежей.

Доходы от реализации продукции частных компаний, образованных в результате акционирования и приватизации государственных горнодобывающих, нефтедобывающих и горнометаллургических промобъединений, выполнявших ранее градообразующие функции, по большей части стали направляться совсем на другие цели, частично оседая на банковских счетах сторонних организаций, подконтрольных и подотчётных ведущим акционерам основных компаний-товаропроизводителей.

Критикуемая в конце 80-х, начале 90-х годов прошлого века государственная экономика планового ведения хозяйства уступила место свободному рынку, который, ворвавшись 1 января 1992 года в жизнь россиян, «выдул в трубу» их трудовые сбережения, кратно инфляции обесценив их, мгновенно убедив, не испытывая на будущее иллюзий, придерживаться принципа – каждый за себя. Само собой разумеется, на этом фоне многоотраслевое взаимопроникновение и взаимовыручка промышленного производства и социально-хозяйственного быта начали очень быстро разрушаться.

В самом начале судьбоносных для страны перемен теоретики и практики рыночной экономики, ратуя за свободный рынок и реорганизацию градообразующих предприятий путём выделения из них несвойственных производственной деятельности функций с передачей их муниципалитетам, не спешили поднимать вопрос о необходимости рыночного подхода также и к эксплуатации источников природно-сырьевых богатств России. Высокопоставленные государственные чиновники просто не предпринимали каких-либо нормотворческих инициатив, направленных на принятие механизма законодательного регулирования проблемы, которой с их точки зрения как бы и не было вовсе.

Специалисты из команды Анатолия Чубайса не могли не понимать, что правовой механизм правопреемства, по которому без каких-либо дополнительных условий со стороны Государства на ОАО «Норильский комбинат» переоформлялись все права на эксплуатацию ценнейших месторождений сульфидных медно-никелевых руд, в обязательном порядке включал в себя и автоматический переход на него обязанностей градообразующего предприятия. Это влекло за собой обременение ОАО «Норильский комбинат» обязанностями на многие годы вперёд не только обеспечивать соответствующее нормативам финансирование содержания уже имеющегося жилищного фонда и социальной инфраструктуры Большого Норильска, но также и строительства новых жилых домов, заселяя их по договорам социального, а не коммерческого найма.

Ведь при правопреемстве в ходе реорганизации юридического лица невозможен переход прав без перехода обязанностей. Равно как невозможно, став наследником ушедшего в мир иной наследодателя, вступить в права наследования недвижимым и движимым имуществом, денежными средствами, но отказаться от долговых обязательств умершего, от исполнения его прижизненной воли обеспечить содержание кого-либо из указанных в завещании лиц.

В данном случае правопреемство – это гармоничный переход полного объёма прав и всех без исключения обязанностей. Отказ от обязанностей непременно влечёт за собой лишение прав.

Конечно, собственник градообразующего горнометаллургического промобъединения Норильский комбинат, коим являлось Государство, вправе был изначально предусмотреть отделение производственно-коммерческих функций от обязанностей некоммерческого характера, соответственно распределив их между образованным ОАО «Норильский комбинат» и местным самоуправлением Большого Норильска. Однако в этом случае совершенно справедливо следовало бы ожидать и какого-либо уменьшения объёма передаваемых ОАО «Норильский комбинат» прав, либо наложения на ОАО «Норильский комбинат» дополнительных обязанностей, например, – платить определённую цену за предоставленное право дальнейшей эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд.

Причём аргумент, что ОАО «Норильский комбинат», образованное в результате реорганизации градообразующего государственного промобъединения Норильский комбинат, после полной приватизации (100% передача в частную собственность) вместо градообразующих обязанностей будет лишь своевременно и в полном объёме платить налоги, совершенно не состоятелен (!).

В связи с тем, что ещё до акционирования государственное промобъединение Норильский комбинат в полной мере несло бремя уплаты налогов и обязательных неналоговых платежей, тем не менее, выполняя градообразующие обязанности.

После акционирования образованное ОАО «Норильский комбинат», являвшееся до завершения процессов приватизации компанией смешанной государственно-частной формы собственности, наряду с уплатой налогов и обязательных неналоговых платежей ещё минимум три года также по полной программе продолжало соответствовать статусу градообразующего предприятия.

Проведём сравнение прав и обязанностей:

1) объём прав и обязанностей производственно-коммерческого характера был полностью идентичен как для государственного промобъединения Норильский комбинат, так и для государственно-частного или полностью частного ОАО «Норильский комбинат» и включал в себя:

– права на эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона; права на пользование, владение и распоряжение основными производственными фондами; права найма рабочей силы; права на свободный сбыт готовой продукции и так далее;

– обязанность своевременной выплаты заработной платы работникам; обязанность закупа необходимых для производства материалов, оборудования и электроэнергии и так далее;

2) бремя уплаты налогов и обязательных неналоговых платежей одинаково лежало как на государственном промобъединении Норильский комбинат, так и на государственно-частной или полностью частной компании ОАО «Норильский комбинат»;

3) бремя несения обязанностей некоммерческого характера, связанных с градообразующими функциями, было присуще лишь государственному промобъединению Норильский комбинат и государственно-частной компании ОАО «Норильский комбинат» до момента завершения его полной приватизации, то есть до тех пор, пока контрольный пакет акций этого открытого акционерного общества опосредовано находился в государственной собственности. Данные обязанности включали в себя:

– финансирование содержания социального жилищного фонда, а также строительство жилых домов, заселяемых по ордерной системе социального найма;

– финансирование содержания и обеспечение деятельности объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения, а также строительство дорог и иных объектов инженерной инфраструктуры;

– организация деятельности объектов торговли и общественного питания;

– организация деятельности общественного транспорта, а также создание условий для функционирования детских дошкольных учреждений.

Итак, у частной компании ОАО «Норильский комбинат», собственниками которой после получения от Государства контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» являлись Владимир Потанин и Михаил Прохоров, при равенстве прав на осуществление производственной деятельности с государственным промобъединением Норильский комбинат полностью отсутствовал пакет обязанностей некоммерческого характера, связанных с функциями градообразующего предприятия.

При этом, подчеркнём, государственное промобъединение Норильский комбинат, даже неся бремя градообразующих обязанностей, продолжало оставаться рентабельнейшим промышленным производством, несмотря на то, что немалая часть его прибыли, получаемой от основной производственной деятельности, расходовалась на финансирование содержания социальной инфраструктуры Большого Норильска.

Следовательно, после завершения полной приватизации ОАО «Норильский комбинат» финансовые средства, кои ранее расходовались государственным градообразующим промобъединением Норильский комбинат на исполнение некоммерческих обязанностей, перестав работать на жителей Большого Норильска, также не пришли на службу и остальным гражданам России. Эти финансовые средства благополучно поступили в распоряжение двух российских олигархов, которые частью этих средств профинансировали «спасение российской демократии», выразившееся в переизбрании в 1996 году Президента Росси Бориса Ельцина на второй срок (!).

Во власти Государства было, следуя норме права статьи 9 Конституции России, ликвидировать возникший дисбаланс прав и обязанностей ОАО «Норильский комбинат», полученных им по правопреемству при акционировании государственного промобъединения Норильский комбинат и откорректированных вследствие избавления компании при её приватизации от градообразующих обязанностей некоммерческого характера.

Сделать это вполне можно было, обусловив опосредованное завершение полной приватизации ОАО «Норильский комбинат» (через продажу контрольного пакета акций РАО «Норильский никель») вступлением в силу правового механизма договорного изъятия в интересах большинства россиян части доходов этой частной компании, получаемых от эксплуатации разведанных и инфраструктурно обустроенных месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона.

В то же время авторы российской концепции промышленной приватизации разработали и внедрили в жизнь методику, которая на практике кардинально откорректировала смысловое содержание последствий полного правопреемства, обеспечив передачу образованному в результате акционирования открытому акционерному обществу, без каких-либо дополнительных условий всего объёма прав, а после приватизации оставив ему лишь часть обязанностей (!).

Вот так и ОАО «Норильский комбинат» по правопреемству от государственного промобъединения Норильский комбинат получило права эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, приобрело всё недвижимое и движимое имущество бывшего унитарного производственно-хозяйственного объединения, а также получило переводом и весь его трудовой коллектив. Относительно же преемства обязанностей государственного промобъединения Норильский комбинат, ОАО «Норильский комбинат» выступило безусловным правопреемником обязанностей исключительно производственно-коммерческого характера. Хотя и сугубо производственная, и хозяйственная деятельности государственного промобъединения Норильский комбинат всегда были неразрывно связаны с построенными ради этого промышленного гиганта городами и посёлками Большого Норильска.

Особо отметим, – исторически сложившиеся обязанности государственного промобъединения Норильский комбинат были связаны с расходованием средств на финансирование содержания и эксплуатации жилищного фонда, объектов коммунально-бытового и социально-культурного назначения, на реализацию программ гражданского строительства, на создание не просто приемлемых для Крайнего Севера, а хороших условий трудовой деятельности, жизни и отдыха северян.

Согласно же приватизационной методике, которой в форме президентского указа был придан обязательный для исполнения нормативно-правовой статус подзаконного акта, ОАО «Норильский комбинат» лишь на краткосрочный переходный период времени по правопреемству было обременено обязанностями градообразующего предприятия. По завершению переходного периода, необходимого для передачи непроизводственных фондов с баланса коммерческой организации в муниципальную собственность, ОАО «Норильский комбинат» воспользовалось подзаконным нормативным правом взвалить все градообразующие функции и связанные с ними обязанности на плечи органов местного самоуправления Большого Норильска.

Каково!?

С одной стороны, госчиновники, забыв, что по Конституции России природные ресурсы – «основа жизни и деятельности» всего народа, не связали передачу контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» в собственность частных лиц с обременением ОАО «Норильский комбинат» встречными, длящимися во времени финансовыми обязательствами неналогового характера в виде уплаты цены эксплуатации рудных месторождений.

С другой стороны, эти же чиновники, забыв теперь уже об интересах жителей городов и посёлков Большого Норильска, полностью освободили ОАО «Норильский комбинат», являвшегося дочерним обществом РАО «Норильский никель», от градообразующих обязанностей, взамен не предложив ничего в виде достойной альтернативы, возложив все надежды лишь на доходную часть муниципального бюджета. Притом, что с самого начала формирования полноценного муниципального бюджета его доходная часть совершенно не соответствовала требованиям нормального и бесперебойного финансирования социально-бытовых программ, подобных тем, которые в прежние времена с готовностью финансировало градообразующее государственное промобъединение Норильский комбинат (!).

Возможно, предпринималась попытка аргументировать это ссылкой на подзаконное нормативное правило пункта 10 Положения о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа, утверждённого Указом Президента России № 721 от 1 июля 1992 года, гласившее: