Текст книги "От Ржева до Берлина. Воины 3-й гвардейской истребительной авиадивизии о себе и боевых товарищах"

После возвращения из госпиталя, с 9 марта 1944 года капитан Фёдоров становится помощником командира 63-го гиап по воздушно-стрелковой службе. Пытался заново освоить Ла-5, но травмы не позволили ему этого сделать[1137]1137
  Прокопенко Ф.Ф. Указ. соч. С. 154.


[Закрыть]. 20 июля он получил новое назначение, став помощником командира 3-й гиад по ВСС[1138]1138
  ЦАМО РФ. Ф. 63 гиап. Оп. 245584. Д. 3. Л. 31 об. – 32.


[Закрыть], а 31 июля стал майором. Новая должность не означала спокойную «тыловую» жизнь. Приходилось много работать, в том числе авианаводчиком, оказываться под обстрелом противника. В один из горячих дней боёв за Прибалтику Фёдоров получил ранение в ногу, попали пули и в протез[1139]1139
  Маркова М.П. Указ. соч. С. 269.


[Закрыть].

Всего гвардии майор Фёдоров выполнил 340 (или 375) боевых вылетов и провёл 49 воздушных боёв. Официально за ним числятся 15 побед (11+4), согласно доступным документам их 10, из них 4–5 личные. Среди личных побед 2 Ме-109 и 2 ФВ-190, среди групповых – 2 Хе-111, Ю-88, Ю-87 и Ме-109. Характер победы над ещё одним Ме-109 в разных документах указан по-разному (это же касается и победы над Ю-88, хотя здесь правильнее говорить о закравшейся неточности).

^* По другим документам, личная победа.

Всего побед – 4+6 или 5+5

В июне 1945 года Александр Яковлевич поступил в Военно-воздушную академию, но 7 марта 1946 года был отправлен в отставку по болезни, и 6 мая ушёл в запас. Однако в июле 1952 года он вновь был определён в кадры Вооружённых сил и с 29 июля являлся начальником Главного пункта (пульта) управления и наведения Управления ВВС МВО. 10 июня 1953 года он убыл в распоряжение командующего ВВС округа и 18 июля был уволен в запас. Жил в Москве, пошёл на завод, трудился сначала рабочим, через пять лет стал инженером экспериментального цеха. Работал инженером-конструктором на заводе «Энергоприбор». В 1978 году вышел на пенсию. Умер 29 января 1991 года[1140]1140
  Маркова М.П. Указ. соч. С. 269.


[Закрыть].

Александр Яковлевич Фёдоров, помимо «Золотой Звезды» Героя, был награждён орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны I степени, медалями «За оборону Москвы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», а также юбилейными.

Владимир Александрович Орехов

Победные счета ведущих асов 32-го гиап примерно равны, отличаясь друг от друга на одну-две-три позиции: как воздушные бойцы они были под стать друг другу. И всё же наибольшее количество побед – 21 воздушная и ещё 4 штурмовкой – было у Владимира Орехова. По итогам войны именно он оказался самым результативным лётчиком полка.

Родился Владимир Александрович Орехов[1141]1141
  Биографические данные приведены по «Учётно-послужной карточке».


[Закрыть] 9 января 1921 года в Туле. Русский. По социальному происхождению из рабочих, а его собственное социальное положение указывалось как «учащийся». В 1938 году окончил восьмилетку (уже после войны, в 1953 году, Владимир Александрович завершиил девятилетнее образование). Учился в планерной школе, потом в аэроклубе. 14 января 1939 года добровольно ушёл в армию – стал курсантом Качинской Краснознамённой военной авиационной школы. По окончании её 5 марта 1940 года был распределён в 88-й истребительный авиационный полк на должность младшего лётчика. С июня 1940 года в той же должности служил в 87-м иап 16-й смешанной авиадивизии на Западной Украине. Здесь его и застала война.

В первые дни войны аэродром полка не раз подвергался бомбоштурмовым ударам немцев. Находиться под бомбами – «самая неприятная процедура», вспоминал Владимир Александрович. Первый удар подействовал угнетающе: немцы «навели страх на весь личный состав. Люди потеряли какую-либо уверенность в себе, не понимали, что надо делать и как действовать дальше. Никаких команд от командиров». Тяжело было «слышать стоны раненых и просьбы о помощи». Правда, по его словам, жертв было относительно мало[1142]1142
  Цит. по: Маркова М.П. Указ. соч. С. 20.


[Закрыть]. После первого шока полк втянулся в боевую работу, появились первые победы (за июнь лётчики 87-го иап сбили не менее двух истребителей и трёх бомбардировщиков), стали расти и потери. Но долго работать не пришлось. Вскоре группы «безлошадных» лётчиков и техников начали убывать в тыл, в запасные полки. Оказался среди них и младший лейтенат Орехов. А 30 июля полк передал в 92-й иап 2 исправных МиГ-3, 10 исправных и 6 неисправных И-16 и 26 лётчиков и был расформирован[1143]1143
  ЦАМО РФ. Ф. 87 иап. Оп. 2412. Д. 1. Л. 58.


[Закрыть].

Во 2-м запасном авиаполку, куда прибыл Орехов, из лётчиков самого этого полка, а также бывших пилотов 2, 87, 154 и 193-го иап формировался новый полк – 434-й истребительный. Согласно «Учётно-послужной карточке» Орехова, он числился пилотом этого полка с 1 июля. Лётная подготовка началась с 30 июля, налёт на ЛаГГ-3, которыми вооружался полк, да и общий, у пилотов был невелик. В докладе о боеготовности и укомплектованности 434-го иап (к 25 августа 1941 года) военный комиссар полка старший политрук Федулов отмечал, что в своих полках эти пилоты лётной работы (вероятно, речь шла о боевой) почти не вели. Лётная и штурманская подготовка тоже оставляли желать лучшего[1144]1144
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 592585. Д. 1. Л. 1 об., 2.


[Закрыть]. Но настроение у воинов было самое боевое.

25 августа полк прибыл на Ленинградский фронт и вошёл в состав 2-й резервной авиационной группы. Владимир Орехов вылетает на разведки, прикрытия наземных войск, подвергается обстрелу зенитных средств противника, ведёт с ними борьбу. Первые воздушные бои он провёл 11 сентября. Сначала в составе шестёрки капитана Панчева он штурмовал автомашины (по докладам, загорелось 15 штук), а затем, ввиду отсутствия горючего, группа уклонилась от боя против пяти «мессеров». А вечером в составе семёрки командира полка майора Карягина, Орехов вёл бой против группы Ме-110, Ю-88 и Ме-109, бомбивших и штурмовавших наши переправы и мост в районе Киришей. Он летел ведомым у Карягина и цепко держался в строю. По итогам боя старшему лейтенанту Никифорову был засчитан сбитый Ме-110, а командиру полка – Ме-109[1145]1145
  Там же. Оп. 211024. Д. 1. Л. 10 об. – 12; Ф. 33. Оп. 682523. Д. 38. Л. 57 об.


[Закрыть].

Довольно часто приходилось прикрывать бомбардировщики Пе-2. 16 сентября в районе Демянска пешки и пара «ЛаГГов» Корзникова и Орехова, их прикрывавшая, подверглись атакам восьми До-217 (так отмечено в «Журнале боевых действий» полка, на самом деле это были Ме-110) и четырёх Ме-109. Не приняв боя, наша группа ушла на свою территорию. Это было в 17.40. А в предыдущем вылете, около 16.00, «противником» выступили свои «чайки». В районе Валдая они попытались атаковать пешки, «но были отогнаны» Корзниковым и Ореховым[1146]1146
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 211024. Д. 1. Л. 14 об. – 14.


[Закрыть]. 23 сентября при сопровождении Пе-2 Орехов подавил зенитку.

Но ещё чаще в первые месяцы войны приходилось штурмовать войска противника: сначала наступающего, а затем, когда был освобождён Тихвин – отступающего, а временами и бегущего. Владимир Александрович вспоминал: «я видел, как мечутся фашисты под огнём моих пушек и пулемётов, пытаясь укрыться, спастись. А мы бьём их, и мысль, что я уничтожаю их, ни разу не потревожила меня». Вылет на штурмовку не похож на другие – здесь «бой запланирован. И этот бой – суть полёта, суть его задания. Волнует острое чувство опасности и вместе с тем странное, совсем не подходящее в данный момент чувство азарта. Думаешь, как лучше ударить, куда отвернуть, если самолёт заденет снаряд зенитки… При подлёте к цели внимательно осматриваешься. Ох, как много надо увидеть за считаные секунды! Смотришь, нет ли поблизости истребителей противника, на земле ищем цель. Вот колонна автомашин. Строим маневр для захода на цель. Вижу несколько разрывов: РС накрывают дорогу. Идущая во главе колонны машина горит, встав поперёк дороги. На шоссе начинается паника, машины сталкиваются, горят, летят в кювет. Направляю самолёт правее дороги, открываю огонь по бегущим фашистам, не обращая внимания на огонь зениток противника, бьём сначала тех, кто мечется толпою, потом начинаем гонять одиночек, мстя им за то, как их немецкие лётчики издевались над нашими мирными людьми в первые дни войны»[1147]1147
  Цит. по: Маркова М.П. Указ. соч. С. 24–25.


[Закрыть].

Штурмовать приходилось не только живую силу и автотранспорт. 26 сентября пять ЛаГГ-3 (все исправные на тот момент самолёты полка) получили приказ нанести удар по аэродрому противника, расположенному севернее Любани (на нём базировались истребители, корректировщики, бомбардировщики). Ведущим группы был Константин Панчев. Они с Михаилом Гарамом летели в группе прикрытия, а ударную тройку (Николай Никифоров и Орехов) вёл старший лейтенант Семён Корзников. Орехов вспоминал, что с Корзниковым лётчики любили летать, потому что «нам с ним везло», но везение это было результатом мастерства и тактической грамотности ведущего[1148]1148
  Там же.


[Закрыть].

«По классу трудности налёт на вражеский аэродром – одно из самых сложных боевых заданий», – рассказывал Орехов[1149]1149
  Там же. С. 26.


[Закрыть]. Ведь кроме лётного мастерства от лётчика требовалась хорошая психологическая подготовка и смелость: бой ведётся за линией фронта, аэродромы прикрыты зенитными средствами, истребителями, и в случае чего шансов вернуться немного. А успех вылета зависит от точности и полноты разведывательных данных, и от его подготовки. Но и тогда всего предвидеть невозможно.

И вот «ЛаГГи» ушли на задание. «Линию фронта пролетели на малой высоте, летели в стороне от дорог и населённых пунктов, используя лесисто-болотистую местность, – вспоминал Орехов. – На аэродром вышли внезапно для противника. Увидев его, мы горкой набрали высоту, довернули свои самолёты на стоянки, забитые самолётами и другой техникой, начали расстреливать их. Над стоянками выросли чёрные клубы дыма и пламя загоревшихся самолетов. Было видно, как забегали гитлеровцы, спешили укрыться, занять боевое положение. Уже на втором заходе зенитчики открыли яростный огонь. Навстречу потянулись гирлянды трасс. Рядом рвутся снаряды, попадание одного в самолет грозит большой опасностью. Но перед нами враг, мы бьём его. На выходе из атаки я заметил взлетающий истребитель противника Ме-109 – довернул свой самолет, с близкого расстояния, прицельно, всей мощью огня всадил в него очередь. Самолёт загорелся, окутался дымом и пламенем, рухнул на землю. Он взорвался за аэродромом»[1150]1150
  Маркова М.П. Указ. соч. С. 27.


[Закрыть]. На аэродроме Любань базировались штаб и 3-я группа JG 27, 2-я группа JG 52, 5.(Schl)/LG 2. А затем начался воздушный бой.

Двумя атаками Корзников расстрелял на аэродроме 4 самолёта (они были классифицированы как До-215). Младший лейтенант Орехов, помимо сбитого на взлёте мессера, тоже зажёг 4 самолёта, в документах они также проходят как До-215 (в одном из наградных листов указано два Ю-52). Его «ЛаГГ» получил одну пробоину. Панчев сбил Хе-111, который, как отмечалось в «Журнале боевых действий», сопровождал нашу группу до Любани и, предположительно, сообщил о ней, из-за чего в районе аэродрома появилось до десятка мессеров. По итогам боя с ними 1 мессер засчитали Корзникову, три – Гараму (и Ю-88, которого он таранил, см. раздел о нём). Итого на группу записали 7 сбитых самолётов и 8, уничтоженных на земле. Свои потери составили 2 ЛаГГ-3: Гарам был ранен, его самолёт разбит, а что произошло с Николаем Никифоровым, осталось неизвестно, он так и числится пропавшим без вести. Машина Панчева получила 45 пробоин[1151]1151
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211024. Д. 2. Л. 7 об. – 8; Оп. 592585. Д. 1. Л. 15 об.; Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 8. Л. 209, 210; Ф. 33. Оп. 793756. Д. 35. Л. 201.


[Закрыть]. За 26 и 27 сентября у противника отмечены потери «Мессершмиттов», но связаны ли они с указанным эпизодом, на основании имеющихся документов сказать трудно[1152]1152
  F.V.V. 29 september 1941. P. 2; 30 september 1941. P. 3.


[Закрыть].

Так Владимир Орехов открыл боевой счёт. А уже 29 сентября его увеличил. В 16.10–17.25 старший лейтенант Корзников, лейтенант Штернгольд и он вели разведку в районе Спасской Полисти – Чудова – Киришей, также они должны были сбросить для окружённой 111-й стрелковой дивизии газеты, но те не успели подвезти. В районе станции Волхов на высоте 1000 метров был встречен разведчик До-215. Его всем звеном атаковали и сбили (в Сборниках победа ошибочно отмечена как одержанная в паре), а Орехов расстреливал самолёт до тех пор, пока не убедился, что тот ударился о землю. А затем в районе станции Тигода зажгли 5–6 автомашин[1153]1153
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211024. Д. 2. Л. 8 об. – 9; Ф. 33. Оп. 682523. Д. 38. Л. 57.


[Закрыть].

Вскоре полк убыл на переформирование и на фронт, теперь Волховский, вернулся 30 октября. К тому времени Орехов был представлен к ордену Красного Знамени. Согласно наградному листу, за ним числилось 28 боевых вылетов и 3 воздушных боя. В 15 штурмовках, помимо авиатехники, им было уничтожено 16 автомобилей, 8 зенитных точек и «много пехоты»[1154]1154
  ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682523. Д. 38. Л. 57.


[Закрыть]. Впрочем, цифры были приблизительные. Скажем, в политдонесении военкома полка за 30 августа – 30 сентября Орехов отмечался среди отличившихся лётчиков, но автомашин на его счету там указано не 16, а 8[1155]1155
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 592585. Д. 1. Л. 22 об.


[Закрыть].

И дело тут было, вероятно, вот в чём. Проведённое в середине ноября инспектирование 434-го иап (инспектором политотдела 4-й армии по частям ВВС старшим политруком А. Дороненковым) выявило имевшуюся в полку тенденцию «приписывать чего не было». В качестве одного из примеров приводился вылет Орехова 12 ноября, после которого он доложил об обстрелянной и выведенной им из строя автомашине противника. Выслушав лётчика, начальник штаба полка Пётр Пестряков спросил: «Не может быть, что она была одна, может, две?» На что Орехов отвечал: «Ну, может, две». И тогда, по словам инспектора, «в боевой журнал вписывают уничтожил две автомашины»[1156]1156
  Там же. Л. 122.


[Закрыть].

«Указанные факты наводят на мысль, – продолжал Дороненков, – что отдельные лётчики имеют погоню за ложной репутацией, не понимая, что они обманывают не только себя, но и государство» (речь шла не только об Орехове)[1157]1157
  Там же.


[Закрыть]. Ведь от этого зависело не только расходование финансов (на выплаты вознаграждения), но и, главное, точная оценка понесённых противником потерь, а значит, его реальных сил, и эффективность наших ВВС. Хотя говорить тут надо было не столько о лётчиках (хотя и о них тоже), сколько о постановке дела командирами частей и соединений и начальниками штабов.

«Критически и серьёзно относиться к докладам экипажей о размерах потерь, наносимых противнику налётами нашей авиации», не увеличивать их и не занижать, проверять полученные сведения информацией от наземных войск и разведки, фотоконтролем, повторными вылетами. Такую директиву (№ 0234 от 29 ноября 1941 года) получили командующие ВВС 7-й армии, 2-й и 3-й резервных авиагрупп, 2-й сад и командиры 116-й отдельной разведывательной эскадрильи и 127-го иап от начальника штаба Оперативной группы Ленинградского фронта комбрига П.Л. Бессонова[1158]1158
  Там же. Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 8. Л. 159.


[Закрыть]. Подобные требования предъявлялись командирам частей и соединений по всему советско-германскому фронту.

Всё справедливо. Но вопрос – и с точки зрения возможности точной оценки, и с точки зрения психологической – был очень тонким. Да и ведение статистики штабом тоже не всегда было скрупулёзным. Отсюда и приблизительность оценки нанесённого врагу ущерба (на земле и в воздухе). Вот и количество уничтоженных Ореховым к 18 ноября зенитных точек было указано как шесть (и 24 автомобиля), хотя к концу сентября их значилось восемь[1159]1159
  ЦАМО РФ. Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 8. Л. 22 об., 123.


[Закрыть]. Вылетов к тому ноябрьскому дню лётчик сделал уже 49 (из них 11 на штурмовку).

Но такие неточности, имевшиеся в статистике, никоим образом не могут навести тень на бойца и перечеркнуть его боевой труд, уничтоженные им машины, зенитки, живую силу врага. Ведь даже в докладе об инспектировании 434-го иап Орехов упоминался среди четырёх лучших лётчиков полка. Перед вторым боевым туром ему было присвоено звание лейтенант, в начале октября он был назначен командиром звена и получил рекомендацию для вступления в партию[1160]1160
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 592585. Д. 1. Л. 18.


[Закрыть].

Новая должность налагала большую ответственность. «Раньше я отвечал только за себя, теперь – за подчинённых, – вспоминал Владимир Александрович. – Всё очень сложно, как, например, организовать в звене подготовку к полётам, их проведение и разбор?» Трудности были и психологического плана: «Как приказать тому, с кем ты вчера стоял рядом в строю?» «У нас не хватало командирской требовательности, методических навыков, – продолжал Орехов. – Но мы присматривались к опытным командирам, перенимали у них нужные навыки». И «старались как можно лучше подготовить к боевым действиям» молодое пополнение[1161]1161
  Цит. по: Маркова М.П. Указ. соч. С. 29.


[Закрыть]. Особенно много помогал становлению молодых командиров комэск Семён Корзников.

А командир «должен летать больше и лучше других», был убеждён Орехов[1162]1162
  Там же.


[Закрыть]. И он летал, сопровождал Илы, штурмовал, вёл бои. В одном из них, 6 ноября, он одержал вторую личную победу. Четвёрка Корзникова в районе Шарья – Дидлово прикрывала части 60-й танковой дивизии. В 13.05–13.12 она провела бой против четырёх Ю-88 и шести «Хе-113». Капитаны Корзников и младший лейтенант Коровченко в паре сбили один «Юнкерс», второго расстрелял лейтенант Орехов. А младший лейтенант Чернов – третьего, а также один истребитель[1163]1163
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211024. Д. 2. Л. 15 об. – 16.


[Закрыть]. В ряде документов полка этот истребитель отсутствует, а «Юнкерс» трактуется как подбитый. Кстати, в одном из них Орехов указан как третий участник групповой победы над Ю-88, но в итоге самолёт был оставлен только за Корзниковым и Коровченко. А в следующем вылете того дня (15.55–16.45) наше звено провело бой против пяти Ю-88. Корзникову и Коровченко было засчитано по одной личной победе (лётчики сопровождали горящие бомбардировщики до земли). Орехов же подбил третьего, и тот с дымом ушёл к земле. Два оставшихся «Юнкерса» сбросили бомбы на деревню. У 2 «ЛаГГов» имелись пулевые пробоины[1164]1164
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211024. Д. 2. Л. 16 об. – 17; Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 8. Л. 196а.


[Закрыть].

Случались бои, где сбитых самолётов не было, но задача была решена. Так, 11 ноября Орехов с Черновым, прикрывая станцию Неболчи, в 14 часов 50 минут двумя атаками прогнали от неё четыре Ю-88, и те пикированием ушли, преследовать их лётчики не стали по причине малого остатка горючего. А на следующий день, 12 ноября, Владимир Орехов одержал ещё одну победу. В 11.06 он и Митрохин вели бой против трёх бомбардировщиков, Орехов гнал одного до станции Неболчи, Ю-88 задымился и с большим креном и снижением ушёл в направлении деревни Перницы. Самолёт засчитали сбитым. В тот день 1-я и 51-я бомбардировочные эскадры противника безвозвратно потеряли не менее трёх Ю-88[1165]1165
  F.V.V. 14 november 1941. P. 2.


[Закрыть]. «Юнкерсы» не были лёгкой мишенью. Мало того, что эти самолёты были живучи, а у наших истребителей пока недоставало опыта эффективной борьбы с ними, они ещё и неплохо оборонялись. В том бою над аэродромом воздушными стрелками был сбит и ранен младший лейтенант Коровченко, лётчик спасся с парашютом[1166]1166
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211024. Д. 2. Л. 22 об. – 23; Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 8. Л. 209.


[Закрыть].

И снова штурмовки, штурмовки. 10 ноября с Кузьмой Черновым, Михаилом Коровченко и Моисеем Штернгольдом в районе Тихвина они атаковали автоколонну и 5 машин вывели из строя, а Орехов подавил зенитку. 12-го с Корзниковым они зажгли 2 дома, две цистерны, 2 машины и подавили 2 зенитные точки[1167]1167
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 211024. Д. 2. Л. 17 об. – 18, 20 об. – 21.


[Закрыть]. А всего с 4 по 18 ноября лейтенант Орехов провёл 5 штурмовок, в которых подавил 2 зенитные точки, уничтожил 6 автомашин и 50 неприятелей[1168]1168
  Там же. Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 8. Л. 166.


[Закрыть].

В середине декабря «за активное участие в разгроме тихвинской группировки врага» лейтенант Орехов был представлен ко второму ордену Красного Знамени. К тому времени «исключительно волевой», дисциплинированный, инициативный и мужественный лётчик выполнил 79 боевых вылетов (14 на штурмовку, 34 на прикрытие войск и железнодорожных объектов, 19 на разведку и 12 на перехват). В ходе них он уничтожил 18 автомобилей, склад с боеприпасами, 5 зенитных точек и до взвода солдат противника. Воздушные победы указаны так: 2 личные и 2 групповые (сюда попал Ю-88, сбитый 6 ноября). В наградном листе подчёркивались его настойчивость и лётное мастерство. «В самых трудных метеорологических условиях… боевые задания командования выполняет только на отлично» и «увлекает остальной лётный состав»[1169]1169
  ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 588. Л. 445–445 об.


[Закрыть].

Вылеты на штурмовку продолжались в декабре и январе. Бывали и бои: безрезультатные (с «Юнкерсами» и «аистом» – Фш-156), и результативные. А 11 января 1942 года сопутствовала удача. В 15.05 Орехов вместе со старшим лейтенантом Избинским и капитаном В.Я. Тоняшиным из 515-го иап сбил Хш-126. Подтвердили победу Коровченко (третий лётчик звена Избинского) и однополчанин Тоняшина лётчик Златковский[1170]1170
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 211025. Д. 1. Л. 25 об. – 26; Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 76. Л. 8 об.


[Закрыть].

Под конец тура накопилась усталость. 22 января (15.45–16.30) три наших патрулировавших истребителя были атакованы пятью немецкими. Самолёт Избинского был подбит, его мотор запарил, и ведомые – Орехов и Гарам – прикрывали подбитого товарища до самого места вынужденной посадки на лёд озера. В правом элероне ЛаГГа Орехова нашли пулевую пробоину. 3 февраля он поднялся в небо с Михаилом Гарамом. У Спасской Полисти пара была атакована двумя «Хе-113» и тремя «Ме-115», оба ЛаГГа подбиты и совершили вынужденные посадки. Орехов получил ранение и сел в районе Высокого, в полк вернулся 5 февраля[1171]1171
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 211025. Д. 2. Л. 5 об.—6.


[Закрыть]. Посланные эвакуировать его ЛаГГ-3 младший техник-лейтенант А.В. Глазов и старший сержант Б.К. Карабанов вытаскивали самолёт восемь дней, точнее, ночей: долбить мёрзлую землю, чтобы выпустить шасси, приходилось под огнём противника, и безопаснее это было делать ночью[1172]1172
  Маркова М.П. Указ. соч. С. 36.


[Закрыть].

1 января и 3 февраля Владимир Орехов наконец был удостоен обоих орденов, к которым он был представлен ранее. 7 февраля вместе с комэском Корзниковым, которого Орехов безмерно уважал и ценил, в штабе ВВС фронта они получали награды. «Глаза сами косились на левую сторону груди, на посверкивающий в сумеречном свете комнаты орден», – описывал он свои чувства. В полку орденоносцам устроили торжественую встречу. «Мы дали слово: „Пока бьётся сердце – бить фашистскую нечисть“»[1173]1173
  Цит. по: Там же. С. 37.


[Закрыть].

Идущие от сердца клятвы Орехов давал не раз. Так, 24 ноября перед товарищами и командирами он пообещал, что не даст прохода «ни одному фашистскому солдату» и отомстит им «за все те слёзы, которые пролили наши отцы и матери». И «армия Гитлера под ударами нашей Армии вся развалится, как старый дряхлый дом от сотрясения»[1174]1174
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 592585. Д. 1. Л. 73.


[Закрыть]. И свои слова он сдержал, пройдя дорогами войны ещё почти три года. А вот Семён Петрович Корзников вскоре погиб. 3 июня, когда полк находился на переформировании, он повёл четвёрку истребителей на перехват транспортных «Юнкерсов», снабжавших полуокружённые войска своей 16-й армии. Во время патрулирования в районе Ершёво, что юго-западнее станции Пола, его самолёт и самолёт лейтенанта Хользунова столкнулись. Хользунов остался цел, а вот капитан Корзников погиб[1175]1175
  Там же. Оп. 211025. Д. 2. Л. 8 об.—9.


[Закрыть].

В марте боевой тур 434-го иап закончился, и он убыл в 6-й запасной полк на переформирование. А Орехов ещё продолжал воевать: вместе с однополчанином Избинским и капитаном Пешим и старшим лейтенантом А.И. Ивановым из 520-го иап он был откомандирован в 19-й иап. Согласно документам этого полка, воевал он там хорошо. 5 апреля совершил вынужденную посадку (причина не уточнялась)[1176]1176
  Там же. Ф. 176 гиап. Оп. 592584. Д. 1. Л. 12, 12 об.


[Закрыть]. А затем Избинский и Орехов вернулись в свой полк. 434-й иап был направлен в Люберцы, где стараниями начальника Инспекции ВВС Сталина и его инспекторов был преобразован в «полк асов». В составе переформированного и усиленного в кадровом отношении полка Орехов по-прежнему оставался командиром звена, так как и сам стал опытным лётчиком: за его плечами было 156 боевых вылетов, три личные и две групповые победы[1177]1177
  Там же. Ф. 35. Оп. 11271. Д. 13. Л. 2, 3, 6.


[Закрыть].

Снова на фронт (Юго-Западный) полк прибыл 12 июня, но для Владимира Орехова этот тур оказался сверхкоротким. На следующий день, 13 июня, в 12.25 он в составе 14 Як-1 во главе с командиром полка капитаном Клещёваым вылетели на боевое задание. В завязавшемся бою с «Мессершмиттами» Орехов был подбит и совершил вынужденную посадку возле Дворечанского лесничества, что севернее Купянска[1178]1178
  Ныне Национальный природный парк «Двуречанский» (Харьковская область).


[Закрыть]. Также был подбит самолёт лейтенанта Алкидова, а Як капитана Бабкова получил повреждения, но благополучно вернулся на аэродром[1179]1179
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211025. Д. 2. Л. 10 об. – 11.


[Закрыть]. По всей видимости, дрались наши лётчики против пилотов из I и III/JG 52. Один ЛаГГ-3 немцы засчитали упоминавшемуся лётчику 3-го отряда, уже обер-фельдфебелю Г.-В. Анерту (30-я победа), а два Як-1 занесли на счёт его сослуживца, тоже упоминавшегося лейтенанта Р. Митига (8-я и 9-я победы). Одержаны победы были в 11.38–11.45 по берлинскому времени. Немцы признали потерянным один «Мессершмитт» (100 % повреждения) из 9./JG 52, пилоты которой в том бою не отличились.

В Сборниках на счёт Орехова под 13 июня занесена групповая победа над Ме-109 (в составе 14 экипажей). Но три зачтённые группе победы пришлись на долю Клещёва, Савельева и Алкидова (см. раздел о В.А. Савельеве). Так что никакой групповой победы ни Орехов, ни кто другой не одерживал.

Тяжело раненный Владимир Орехов был отправлен в госпиталь и пропустил и этот боевой тур, и следующий (1-й сталинградский). Вернулся в строй он только к сентябрю. Тогда он уже стал старшим лейтенантом и занимал должность адъютанта 2-й эскадрильи[1180]1180
  ЦАМО РФ. Ф. 35. Оп. 11271. Д. 13. Л. 67а.


[Закрыть]. Во 2-м сталинградском туре Орехов участие принял и увеличил свой боевой счёт. 18 сентября (7.00—8.00) над станцией Котлубань он сбил Ме-109. Бой между 25 Яками и десятком мессеров и «рамой» сложился удачно, потерь не было, а кроме Орехова отличились младший лейтенант Паушев, поразивший Ме-109, и майор Семёнов, уничтоживший ФВ-189[1181]1181
  Там же. Д. 3. Л. 35 об. – 36.


[Закрыть]. Ещё один «Мессершмитт» Владимир Александрович сбил 20 сентября. В 9.55 на прикрытие войск в районе Котлубани ушло 18 Як-7 под его началом (19-й самолёт – капитана Избинского – вернулся по техническим причинам). Группа заявила об уничтожении ФВ-189 и шести Ме-109, один из которых расстрелял Орехов. Этот осенний тур был самым тяжёлым в истории полка: вот и в этом бою был сбит и едва не попал в плен Михаил Гарам, погибли капитан Александр Иванов и лейтенант Пётр Трутнев. Ровно в 11 часов 15 Яков совершили посадку[1182]1182
  Там же. Л. 40 об. – 42.


[Закрыть].

Отличился Орехов и 23 сентября, в ещё одном тяжёлом вылете (7.00—7.55), в котором погиб Фёдор Ходаков, был сбит Александр Шишкин и подбит его ведущий Владимир Гаранин. Оставшиеся экипажи из группы комэска-2 капитана Якимова (12 Як-7) вернулись без побед. И только Орехов удачно обстрелял одного Ме-109, у немца выпала стойка шасси и задымилась левая плоскость, но так как падения самолёта никто не видел, то мессер так и остался в категории подбитых[1183]1183
  Там же. Л. 46 об. – 47.


[Закрыть].

26 сентября (17.10–17.35) Орехов снова подбил «худого», на сей раз в группе. Он вёл пятёрку Як-7. В бою с мессерами был подожжён Як опытного бойца старшего лейтенанта Фёдора Каюка, лётчик пропал без вести. Но и наши сумели подбить один Ме-109, и тот со снижением потянул на свою территорию, что подтвердили наземные войска. Так как в документах не сказано, кто именно его подбил, самолёт стоит отнести на счёт всей группы (помимо Орехова и Каюка, в неё входили Котов, Александров и Луцкий). В литературе утверждается, что сбитый 26 сентября Ме-109Г № 13507 из 2./JG 52 пилота Г. Шмидта был повержен лётчиками 434-го иап[1184]1184
  Раткин В.М. Авиация в Сталинградской битве. С. 275; F.V.V. 8.10.1942. P. 4.


[Закрыть]. Подбитый нашей пятёркой «Мессершмитт» оказался единственным вражеским самолётом, обстрелянным лётчиками полка в тот день. И если утверждение о том, что сбили мессер именно пилоты 434-го иап, верно, то в его уничтожении поучаствовал и Орехов. Впрочем, на счету полка и его собственном этот Ме-109 так и остался числиться подбитым.

В конце сентября Орехов водит группы на прикрытие штурмовиков. Один раз противнику удалось подбить Ил-2, и он сел в поле на колёса. В другой раз после завершения штурмовки истребители потеряли своих подопечных. В тот период взаимодействие родов авиации было далеко не всегда отработанным и безукоризненным. Но зато именно звено Орехова поставило точку в том тяжёлом для полка туре: утром 2 октября лейтенант Анискин сбил Ю-88[1185]1185
  ЦАМО РФ. 32 гиап. Оп. 211025. Д. 3. Л. 51 об. – 53, 54 об. – 55.


[Закрыть].

Осенью 1942 года командир звена старший лейтенант Орехов готовит своих подчинённых к новым боям и готовится сам. На его счету ровно 200 боевых вылетов[1186]1186
  Там же. Ф. 3 гиад. Оп. 2. Д. 3. Л. 182; Ф. 269 иад. Оп. 2. Д. 1. Л. 53 об.


[Закрыть].

На Калининском фронте, в боях за Великие Луки, лётчик одержал две победы. 6 января 1943 года в 9 часов 20 минут на прикрытие Илов из 66-го шап взлетело восемь Як-1, а через 15 минут ещё одно звено. В 9.40 восьмёрка командира 1-й эскадрильи капитана Избинского предотвратила атаку по Илам шести Ме-109, при этом старший лейтенант Кошелев северо-восточнее Бурцева поджёг Ме-109, из него выбросился парашютист. А лейтенант Хользунов поразил радиатор другого «Мессершмитта», из него вытекла вода, и он приземлился на фюзеляж на расположенном севернее Великих Лук аэродроме. А через десять минут группа наткнулась на пять «Хейнкелей», и атаки капитана Почечуева и старшего сержанта Неймышева оказались точны, два бомбардировщика повалились вниз. Звено Котова в это время тоже вело бой с «Хейнкелями». По одному бомбовозу засчитали старшим лейтенантам Котову, Орехову и лейтенанту Пономаренко, а лейтенант Горшков сбил Ме-109. В итоге группа, не потеряв Илы и без собственных потерь, занесла на счёт полка восемь сбитых самолётов врага (пять Хе-111 и три Ме-109)[1187]1187
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 211023. Д. 1. Л. 3 об.—4.


[Закрыть].

Зима 1942/43 года выдалась студёной, техника порой отказывала. Так, 7 января Орехову пришлось вернуться из вылета раньше времени – отлетел выхлопной патрубок, а 26 января, прикрывая аэродром, он атаковал появившегося «Хейнкеля», но отказало вооружение[1188]1188
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211023. Д. 1. Л. 7, 13 об. – 14.


[Закрыть]. А вот 28 января оружие сработало безотказно, что позволило лётчику сбить Ме-109. В 12.55 шесть Яков Котова и два «Киттихока» провели бой против пары «мессеров». По группе вёлся и зенитный огонь. Имелись потери и у нас: подбита была машина Котова, раненый лётчик совершил вынужденную посадку и вернулся в полк на следующий день[1189]1189
  Там же. Л. 15 об. – 16.


[Закрыть].

С Калининского фронта дивизия была переброшена на Северо-Западный, где началась ликвидация демянского плацдарма противника. Воздушные бои там не уступали самым напряжённым схваткам в районе Великих Лук. 21 февраля (вылет в 15.20–15.55) семёрка капитана Долгушина отбивала настойчивые попытки шести Ме-109 пробиться к штурмовикам 1-го шак. Лейтенант Шишкин и младший лейтенант Гнатенко сбили по «мессеру». Третьего атаковал Орехов и очередью разбил ему радиатор, за «Мессершмиттом» потянулся белый пар, и самолёт упал севернее населённого пункта Годиново[1190]1190
  Там же. Л. 11 об. – 22.


[Закрыть].

В тот день был сбит и попал в плен командир 2-й группы 54-й истребительной эскадры Г. Гаан (Ганн). Обстоятельства, при которых Орехов сбил Ме-109, напоминают обстоятельства того, как был сбит немецкий ас. Однако он был повержен на четыре с лишним часа раньше, да и победу над ним штаб дивизии однозначно отдал Павлу Гражданинову из «братского» 169-го иап. В любом случае в тот день Владимир Орехов записал на свой счёт мести десятый вражеский самолёт и свой последний «мессер».

26 февраля командир полка гвардии полковник Сталин подписал представление Орехова к званию Героя Советского Союза. К этому времени лётчик совершил 235 боевых вылетов (29 на штурмовку)[1191]1191
  Там же. Ф. 33. Оп. 793756. Д. 35. Л. 201.


[Закрыть]. 1 мая этого высокого звания Владимир Александрович был удостоен.

В марте активность вражеской авиации резко возросла. 5 марта войска Северо-Западного фронта начали новый этап наступления с целью ликвидировать вражеский плацдарм на берегу Ловати. 7 марта (11.40–12.25) семь Як-9 под руководством Долгушина в районе прикрытия на высотах от 2000 метров до бреющего полёта провели двадцатиминутный бой против десяти ФВ-190. В этом бою свою последнюю победу одержал заместитель командира эскадрильи Алексей Хользунов, но и сам был подбит и сел на фюзеляж в районе Краснодубья, дальнейшая его судьба осталась неизвестной. Повреждения получил и Як Гнатенко. Но к земле пошли ещё два фоккера: их сбили старший лейтенант Орехов и лейтенант Батов[1192]1192
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 211023. Д. 1. Л. 32 об. – 33.


[Закрыть].