Текст книги "От Ржева до Берлина. Воины 3-й гвардейской истребительной авиадивизии о себе и боевых товарищах"

13 июля, помимо ударов по прежним целям, противник предпринял бомбардировку введённого в середине дня в прорыв 1-го гвардейского танкового корпуса, сумев нанести ему чувствительные потери. Прикрыть танки и автотранспорт нашим истребителям удавалось не всегда, от вечерних налётов корпус потерял 23 танка и 45 автомашин[1355]1355
  Горбач В.Г. Указ. соч. С. 207, 208, 209, 211; Костенко Ф.А. Указ. соч. С. 115–116.


[Закрыть]. В двух вылетах того дня Горшков одержал две победы. Рано утром, в тяжёлом бою, в котором погиб комэск Мошин, он сбил «Фокке-Вульф»[1356]1356
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211023. Д. 1. Л. 66 об. – 68.


[Закрыть].

А под вечер (17.52–18.55) прикрывавшей танкистов восьмёрке капитана Гаранина пришлось выдержать 40-минутный бой против трёх групп по 8—12 Ю-88 и Ю-87 в каждой, прикрытых «Фокке-Вульфами» общей численностью до 20 штук. С нашей стороны потерь не было, кроме повреждённого Ла-5 Гаранина (пилот получил лёгкое ранение). К бомбардировщикам удалось прорваться Горшкову (ему засчитали Ю-87) и лейтенанту Корчаченко (его счёт пополнил Ю-88, а также ФВ-190). В основном бой свёлся к схватке с истребителями прикрытия. По фоккеру сбили Гаранин, лейтенанты Келейников, Марков (он выбил немца из хвоста самолёта Келейникова) и ведомый Горшкова Камчатнов. Расход боеприпасов составил 750 снарядов. Николай Горшков сел на другом аэродроме, но в тот же день перелетел в полк[1357]1357
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211023. Д. 1. Л. 71 об. – 72.


[Закрыть].

На 13 июля, за год войны, на счету Горшкова уже было 100 боевых вылетов[1358]1358
  Там же. Оп. 245828. Д. 1. Л. 74 об.


[Закрыть]. 20 июля он был назначен заместителем командира эскадрильи, а 31-го стал капитаном. За июльские бои лётчик получил ещё один орден Красного Знамени. Являясь парторгом эскадрильи, Николай Горшков слово подкреплял делом, «увлекая своим личным примером лётчиков эскадрильи». Своими боевыми делами, мастерством и находчивостью «он завоевал всеобщие симпатии среди боевых товарищей», отмечалось в наградном листе[1359]1359
  Там же. Ф. 33. Оп. 686044. Д. 346. Л. 210.


[Закрыть].

А 29 августа командир полка подполковник В.И. Давидков подписал представление капитана Горшкова к званию Героя Советского Союза. К тому времени храбрый, дерзкий, находчивый и неутомимый боец, гроза для врага, он совершил 174 вылета на боевые задания, из которых 116 боевых вылетов, на Орловском направлении 83 и 52 соответственно. Такая градация вылетов встречалась в полковых документах[1360]1360
  Как разъяснялось в приказе НКО № 0685 от 9 сентября 1942 г., для истребительной авиации боевым вылетом считался только такой, при котором сопровождаемые штурмовики и бомбардировщики не имели потерь от истребителей противника, а «не всякий полёт на поле боя, независимо от того, выполнена или нет» боевая задача. Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. М., 1947. № 5. С. 37.


[Закрыть], хотя лётчики склонны были считать боевыми вылетами все свои вылеты на боевые задания. В 69 боях, говорилось в представлении, Горшков лично уничтожил 9 самолётов противника и три Ю-87 «сбил в группе с товарищами»[1361]1361
  ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 686044. Д. 948. Л. 65–65 об.


[Закрыть].

Откуда взялись групповые победы, сказать сложно: в 3-й гиад победы записывались на чей-то конкретно счёт как индивидуальные. А вот девятой личной победой значился ФВ-189, сбитый 26 августа. Однако в оперативных документах полка и дивизии этот самолёт записан не ему. В тот день Горшков водил восьмёрку, по вызову командира дивизии («Пальма-3») она была нацелена на корректировщика, и Горшков своей четвёркой (ведомый Камчатнов, вторая пара лейтенант Марков и младший лейтенант А.А. Поляков) пошёл на перехват. Хотя «раму» прикрывали истребители, она была сбита. Сначала её атаковала пара Маркова, потом Горшков, потом, на бреющем, снова Марков, который «раму» и сбил. А у Горшкова началась тряска мотора, и он вернулся домой[1362]1362
  ЦАМО РФ. Ф. 3 гиад. Оп. 1. Д. 16. Л. 45; Ф. 32 гиап. Оп. 211023. Д. 1. Л. 99 об. – 100.


[Закрыть].

В представлении также подчёркивалось, что Николай Горшков «вырос в грамотного боевого руководителя», после гибели Мошина исполняя обязанности комэска, обучая и водя их в бой. В 443 вылетах (329 боевых) и 29 боях с превосходящими силами противника лётчики эскадрильи сбили 27 самолётов при потере одного лётчика. И командир дивизии В.П. Ухов, и командир корпуса Е.М. Белецкий ходатайство о присвоении звания Героя поддержали. Но награждён лётчик был орденом Суворова III степени[1363]1363
  Там же. Ф. 33. Оп. 686044. Д. 948. Л. 65 об. – 66.


[Закрыть].

В отсутствие комэска Василия Савельева замещал его капитан Горшков. 10 сентября он стал кандидатом на звание «Мастер воздушной радиосвязи». Радиосвязь Николай Фёдорович освоил прочно: в ноябре 1944 года он на отлично сдаст зачёты на знание радиополукомпаса РПК-10, радиопеленгатора и методов навигации[1364]1364
  Там же. Ф. 3 гиад. Оп. 1. Д. 61. Л. 253 об.; Д. 67. Л. 465.


[Закрыть]. В октябре полк был полностью перевооружён на Ла-5ФН, в числе перегонщиков новых машин был и замкомэска Горшков. А 24 декабря, временно исполняющий должность командира 2-й эскадрильи, он убыл в отпуск в Москву[1365]1365
  Там же. Оп. 2. Д. 6. Л. 293; Ф. 32 гиап. Оп. 245828. Д. 1. Л. 93 об. – 94, 105 об.


[Закрыть].

В январе 1944 года, в боях над Идрицей, Витебском и Полоцком Горшков водил группы, но противник («Фокке-Вульфы»), как правило, от боя уклонялся. Но 12 января ведомая им семёрка Ла-5 встретилась с 12 Ю-87, и шесть прикрывавших их ФВ-190 уклониться от боя уже не смогли. Своей парой Горшков сковал их и одного «вульфа» сбил, пятёрка «лавочкиных» атаковала бомбардировщики, и одного из них сбил Алексей Марков. Бой был выигран. В качестве негативного момента лётчики отмечали, что радиостанция наведения часто передавала указания и команды, мешая ведущему руководить боем[1366]1366
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 213332. Д. 2. Л. 26 об. – 27.


[Закрыть].

Весной, когда дивизия ушла на отдых и доукомплектование, Горшков был утверждён в должности командира 2-й эскадрильи. Это произошло 14 апреля, а 30 мая ему было присвоено звание майор. В апреле – июне новоиспеченный комэск занимался вводом в строй молодого пополнения. К сожалению, не обошлось без потерь. 7 июня в катастрофе погибли два молодых лётчика его эскадрильи – Павел Журавлёв и Леонид Куров.

Две пары (ведущие старший лейтенант Камчатнов и лейтенант Юшенков, ведомые младшие лейтенанты Журавлёв и Куров) отрабатывали воздушный бой. В ходе учебного боя ведомые оторвались от ведущих и продолжили его самостоятельно. Ла-5ФН Курова перешёл в пике. Расследовавшая причины катастрофы комиссия установила, что на самолёте произошёл срыв полотна с руля глубины – производственный дефект, вовремя не замеченный техсоставом. На пикировании руль разрушился, и самолёт разбился. Журавлёв пикировал вслед за Куровым, думая, что это элемент боя, а когда тот рухнул, начал на 100–150 метрах резко выводить самолёт, но зацепился за деревья. За плохую организацию предполётной подготовки комэск Н. Горшков получил пять суток ареста с удержанием 50 % оклада, такое же наказание (за неудовлетворительный контроль работы техсостава) получил и старший инженер полка инженер-капитан Н. Ефимов. Старший техник эскадрильи старший техник-лейтенант Г. Зайченко был отстранён от должности. Командир полка майор В. Луцкий получил предупреждение, ему предписывалось предупредить командира звена Ю. Келейникова о неполном служебном соответствии. Техсоставу было приказано выполнять тщательный осмотр полученных с завода самолётов на предмет отставания перкаля от дюраля[1367]1367
  ЦАМО РФ. Ф. 3 гиад. Оп. 1. Д. 67. Л. 270–270 об.


[Закрыть].

Производственный дефект (вина завода), недосмотр одних, ошибки других – и двух человек нет. Но эскадрилью Горшков к боям подготовил. Летние бои в небе Белоруссии и Литвы личных успехов ему не принесли, но лётчики подразделения в 270 вылетах сбили 11 вражеских самолётов и 46 раз штурмовали наземные войска противника, не понеся своих потерь. Сам комэск трижды вылетал на штурмовку. К 1 августа на его счету было уже 157 боевых вылетов, 75 боёв и 10 побед (всё ещё с учётом той «рамы», которая попала и в следующий наградной лист, на орден Красного Знамени)[1368]1368
  Там же. Ф. 33. Оп. 686196. Д. 2106. Л. 10.


[Закрыть].

26 июля Горшков принял участие в штурмовке аэродрома Шауляй. Поздно вечером (21.00–22.12) 8 Ла-5, ведомых начальником воздушно-стрелковой службы полка майором Числовым, уничтожили 3 ФВ-190 и 2 Ю-52. 1 «Фокке-Вульф» был засчитан Числову лично, а кто уничтожил остальные самолёты, неясно[1369]1369
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 213332. Д. 2. Л. 77 об. – 78; Ф. 33. Оп. 686196. Д. 1332. Л. 167 об.; Д. 2660. Л. 10 об.


[Закрыть]. Поэтому можно записать их на всю группу. Помимо Числова и Горшкова, в вылете участвовали Василий Калинин, Виктор Коверзнев, Александр Овчаренко, Сергей Перовский, Иван Разуванов и Пётр Юшенков.

14 сентября командир дивизии Сталин издал приказ о создании из числа наиболее подготовленных бойцов, овладевших новейшими самолётами Ла-7, группы «охотников», которым предоставлялась полная инициатива в боевой работе. В числе таких «охотников» оказался и майор Горшков со своим ведомым Петром Юшенковым[1370]1370
  ЦАМО РФ. Ф. 3 гиад. Оп. 1. Д. 67. Л. 415.


[Закрыть]. Но вскоре пришлось не летать на «охоты», а драться в групповых боях.

16 сентября в небе Латвии, в ходе Рижской наступательной операции, Николай Горшков одержал две победы. В первом вылете (9.57–10.30) его четвёрка вела бой с четырьмя ФВ-190 и сбила трёх. Одного на вертикали подловил он сам, двух других сбили лейтенант Юшенков* и старший лейтенант Келейников. В следующем вылете (13.00–14.00) войска 43-й Армии прикрывало уже 8 Ла-7 под его командой. Была замечена сначала пара, а потом ещё шестёрка «Фокке-Вульфов», находившаяся ниже. Завязался бой, он шёл на высоте 5,5–6,5 тысячи метров. Майор Горшков и старший лейтенант Марков сбили по фоккеру. В упорном бою погиб бывший ведомый Горшкова, Анатолий Камчатнов. Лётчики наблюдали штопорящий с высоты 5,5 километра «лавочкин». Расход боеприпасов составил 700 снарядов[1371]1371
  ЦАМО РФ. Ф. 3 гиад. Оп. 1. Д. 22. Л. 196 об.


[Закрыть]. А всего в тот день на счёт дивизии было записано 38 сбитых ФВ-190 (32-му гиап – 11, 63-му гиап – 23 и 137-му гиап – 4).

К 1 января 1945 года Николай Горшков выполнил 213 боевых вылетов, провёл 80 боёв и сбил 11 самолётов противника (в составленном отделом кадров 1-го гиап списке его побед никакой «рамы» уже не было)[1372]1372
  Там же. Ф. 35. Оп. 11304. Д. 1159. Л. 144 об.


[Закрыть].

В январе – феврале 1945 года из-за плохих погодных условий полк боевой работы почти не вёл, возобновилась она лишь в конце февраля. 21-го числа Николай Фёдорович дважды водил группы на прикрытие наземных войск, но противник боя не принимал. А 23 февраля гвардии майор Горшков одержал свою последнюю победу. Восемь Ла-7 под его руководством прикрывали штурмовиков. На высоте четырёх тысяч метров было замечено 18 ФВ-190. Предупредив радиостанцию наведения, Горшков с набором высоты пошёл на них. Немцы со снижением стали уходить, но наша группа догнала их и разбила боевой порядок на четвёрки и пары. Завязав бой с одной из четвёрок, Горшков с дистанции 100—80 метров под ракурсом 1/4 длинной очередью поразил «Фокке-Вульф». После боя группа продолжила патрулирование[1373]1373
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 235462. Д. 1. Л. 20–20 об.


[Закрыть]. В тот день лётчики его эскадрильи отличились ещё раз: один «Фокке-Вульф» сбил старший лейтенант А.А. Дмитриевич из группы Алексея Маркова. В тот день противник (54-я истребительная и 3-я штурмовая эскадры) потерял как минимум четыре «Фокке-Вульфа» и двух пилотов[1374]1374
  F.V.V. 2.03.45. P. 4; 8.03.45. P. 7; 9.03.45. P. 5.


[Закрыть].

А 5 марта (в 17.20–18.29) лётчики 32-го гиап одержали последние победы в небе войны: по одному ФВ-190 сбили старшие лейтенанты Дмитриевич, Боровик, Разуванов и Тукин. Звено Горшкова тоже провело бой: шестёрку фоккеров удалось прогнать, но сбитых не было[1375]1375
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 235462. Д. 1. Л. 22–22 об.


[Закрыть]. 6 марта пара Горшкова разведывала аэродром противника, в «окнах» облаков (с 600 метров) было замечено до 15 незамаскированных рассредоточенных истребителей, на втором заходе у ведомого лейтенанта В.Ф. Комарова упало давление масла, и пара ушла домой.

Последние вылеты на сопровождение бомбардировщиков Ту-2 из 113-й бад в район Берлина лётчики 32-го гиап выполнили 25 апреля. На этом боевая работа полка в Великой Отечественной войне завершилась[1376]1376
  Там же. Л. 24, 27–29.


[Закрыть].

К 1 мая на счету гвардии майора Горшкова значилось 232 боевых вылета и 82 воздушных боя, в которых он лично сбил 12 самолётов[1377]1377
  Там же. Ф. 35. Оп. 11304. Д. 1161. Л. 300.


[Закрыть] (Ю-88, 3 Ю-87, 3 Ме-109 и 5 ФВ-190). Ещё 4 он уничтожил на земле в составе группы (2 ФВ-190 и 2 Ю-52).

Всего побед – 12+0 и 0+4 штурмовкой

Послевоенная служба и сама жизнь Николая Фёдоровича, к сожалению, оказались короткими. Он продолжил службу в родном полку и с 10 октября 1946 года являлся его штурманом. Но 27 сентября 1947 года он по болезни был уволен в отставку. Поселился в Электрогорске (до 1946 года – посёлок Электропередача) Павловско-Посадского района Московской области и 15 августа 1948 года умер (от туберкулёза)[1378]1378
  Маркова М.П. Указ. соч. С. 282.


[Закрыть].

Николай Фёдорович Горшков был награждён орденами Красного Знамени (трижды), Суворова III степени, Отечественной войны I степени, а также медалями «За оборону Сталинграда», «За взятие Берлина» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

Михаил Александрович Гарам

Бывают трудовые династии, когда разные поколения семьи идут в одну и ту же профессию, передавая друг другу знания, мастерство, любовь к семейному делу. Бывает, когда ту же профессию выбирает одно поколение семьи. Есть такие династии и в авиации. На слуху лётчики-асы братья Глинка. Известны братья Супрун, Курзенковы, Углянские, Микоян. Все они отдали жизнь небу, сражались в нём, а кто-то и погиб.

А ещё были лётчики-истребители Николай, Михаил и Виктор Гарам, одни из самых известных перед войной братья-авиаторы. Славная авиационная семья с яркой, но трагической судьбой. Служили браться в одном полку – 434-м истребительном, Михаил даже стал одним из результативнейших его асов, а долгое время был и самым результативным. Ныне его боевой счёт оказался сильно занижен. А ещё Михаил Гарам был человеком великого мужества и силы духа, готовый к самопожертвованию во имя свободы и независимости Родины.

Михаил Александрович Гарам[1379]1379
  Биографические данные приведены по «Учётно-послужной карточке».


[Закрыть] родился 11 февраля 1918 года в селе Власовка Борзненского уезда Черниговской губернии (затем Ичнянского района Черниговской области). Национальность его указывалась как украинец. Но в нём соединились две этнические составляющие русской идентичности: малорусская (по отцу) и великорусская (по матери). По социальному происхождению из крестьян. В 1934 году окончил семь классов, в следующем – школу ФЗУ в Киеве, стал связистом. Работал механиком телефонно-телеграфной станции, экспедитором. Один курс проучился в Харьковском техникуме связи. О своей предвоенной жизни и пути в авиацию Михаил Александрович подробно рассказал в беседе с членами комиссии.

В 1938 году он стал курсантом 8-й военной школы лётчиков в Одессе (с 1939 года – имени П. Осипенко). Его старший брат Николай уже был лётчиком. В 1933 году он стал авиамехаником, окончил 1-ю школу пилотов Гражданского воздушного флота имени П.Н. Баранова в Батайске. Работал пилотом на трассе Ростов– Махачкала, затем инструктором в винницкой школе Осоавиахима. Младший брат Виктор отучился в школе планеристов ростовского аэроклуба. Он тоже поселился в Виннице, работал токарем на заводе. В Винницу перебрался и Михаил, устроившись работать на Главпочтамт и одновременно учась в школе Осоавиахима. А затем братья решили стать военными лётчиками и поступили в 8-ю ВШЛ. Состояли братья в одном звене, учились хорошо, получали благодарности.

25 декабря 1939 года братья окончили школу, стали младшими лейтенантами, и приказом НКО № 0107 от 11 января 1940 года были направлены в распоряжение Командующего ВВС Киевского особого военного округа[1380]1380
  РГВА. Ф. 36604. Оп. 1. Д. 3. Л. 154–154 об.


[Закрыть]. А затем получили назначение в 2-й истребительный авиационный полк на должности младших лётчиков. Здесь они служили до начала войны. Николай Гарам так и остался в этом полку, пройдя путь до заместителя командира эскадрильи. В этом полку он воевал, уже к декабрю 1941 года выполнив 140 боевых вылетов (из них 12 штурмовок), проведя 13 боёв и в составе звена уничтожив 3 вражеских самолёта[1381]1381
  ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 447. Л. 69; Ф. 2 иап (85 гиап). Оп. 143459. Д. 2. Л. 18.


[Закрыть]. Михаил в первые дни войны участвовал в поимке диверсантов, был ранен. А вскоре Михаил и Виктор были направлены в 2-й зиап, где из личного состава этого полка и уже понюхавших пороху лётчики других полков формировался 434-й истребительный авиаполк. Братья стали его пилотами.

Программа подготовки была сжатой: полёт строем, воздушные стрельбы и бой в программе присутствовали, но времени на них отведено было мало. В среднем по два – четыре полёта парой и четвёркой, по одной стрельбе и воздушному бою. Налёт на ЛаГГ-3, которыми вооружался полк, составлял где-то по 8 часов 30 минут. Спешка и недостатки в лётной и штурманской подготовке вскоре обернулись авариями, вынужденными посадками и высокими небоевыми потерями, преследовавшими полк на протяжении всего 1941 года. Но настроение воинов было прекрасное, все рвались на фронт и желали бить немецко-фашистских захватчиков[1382]1382
  Там же. Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 57. Л. 61.


[Закрыть].

25 августа 434-й иап прибыл на Ленинградский фронт и начал боевую работу: прикрытие наземных войск, разведку, сопровождение ударной авиации, перехваты и штурмовки. А 8 сентября полк открыл боевой счёт, и сделал это Михаил Гарам. В 12 часов 10 минут в паре с лётчиком В.Н. Чубаровым (Чубаревым) они патрулировали над районом Кириши – Дуброва с одновременной разведкой войск противника. В районе Метино Гарам обнаружил самолёт Ю-88, сделал несколько атак, после чего посчитал его сбитым. Получил повреждения и его ЛаГГ. В это время другая пара – старший лейтенант Корзников и его ведомый лейтенант Вандышев – вели бой против До-217 и пяти Ме-109, Гарам это заметил и поспешил на помощь. ЛаГГ-3 Корзникова получил пробоины в фюзеляже, у него был прострелен винт, лётчик вышел из боя и вернулся на аэродром. А Кузьма Николаевич Вандышев домой не вернулся и числится пропавшим без вести. Не вернулся и Гарам. Его самолёт был снова подбит (прострелен радиатор). На вынужденной посадке лётчик разбил машину (она требовала заводского ремонта) и получил ранения. Вернулся в полк Гарам 23 сентября, тогда же доложил и о сбитом им «Юнкерсе»[1383]1383
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211024. Д. 1. Л. 6 об.—7.


[Закрыть].

К тому времени уже успели отличиться старший лейтенант Никифоров и командир полка майор Карягин, 11 сентября сбившие Ме-110 и Ме-109 соответственно, а также лейтенант В.А. Пеньков, 13 сентября уничтоживший Ме-109[1384]1384
  Там же. Л. 11 об. – 13; Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 57. Л. 67; Д. 8. Л. 210.


[Закрыть]. Но победа Гарама была первой. Стоит отметить, что в тот же день, 8 сентября, победу над Ме-110 (очевидно, тем самолётом, который в «Журнале боевых действий» отмечен как До-217) заявил и Корзников. Как сообщалось в политдонесении военкома 2-й резервной авиационной группы, «в бою по показаниям лётчика, сбил вражеский самолёт»[1385]1385
  Там же. Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 57. Л. 76.


[Закрыть].

А 9 сентября, когда Михаил ещё отсутствовал, не вернулся из вылета его браг Виктор. В 16 часов 27 минут на разведку вылетели две пары: лейтенант Тищенко – младший лейтенант Н. Гарам и лейтенанты Штернгольд и Орехов. Лётчики обнаружили движение мотомеханизированных колонн противника по направлению на Валдай и Любницу, наблюдали пожары в Демянске. Но группа распалась. Как отмечалось в приказе по 2-й раг, причиной стало то, что вылет проработан не был, а взаимодействие в звене не налажено. Первым потерялся Штернгольд, заметив разрывы зенитных снарядов, ушёл в облака Орехов. Тищенко, увидев зенитную трассу, перешёл на бреющий и на посадке разбил самолёт. А что случилось с Гарамом, никто не видел. Посчитали, что его сбила зенитка.

В тот день лётчики 434-го иап разбили ещё три самолёта, а командир звена лейтенант С.И. Баранец, подбитый зенитным огнём, на вынужденной посадке получил тяжёлые ранения. Командующий 2-й раг полковник Е.Г. Туренко, военком полковой комиссар В.И. Смирнов и начальник штаба полковник Г.Ю. Ковалевский приняли в отношении руководства полка и провинившихся пилотов дисциплинарные меры, а в отношении помощника командира эскадрильи лейтенанта М.В. Тищенко настаивали на трибунале, ставя ему в вину плохую организацию вылета, панику и потерю двух самолётов и лётчика[1386]1386
  Там же. Оп. 2. Д. 1. Л. 85, 86.


[Закрыть].

Так за два дня не вернулись оба брата. Михаил вскоре нашёлся, а Виктор – нет. Все думали, что он погиб. Но Виктор остался жив: он попал в плен и провёл там три года и семь месяцев. 6 апреля 1945 года он был освобождён и после прохождения спецпроверки 11 октября уволен в запас. Но увидеться братьям было не суждено.

А Михаил, оправившись от ран, продолжил воевать. На следующий день по возвращении в полк он в составе четвёрки сопровождал бомбардировщики Пе-2, подавлял зенитные точки врага[1387]1387
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211024. Д. 2. Л. 6 об.—7.


[Закрыть]. А 26 сентября участвовал в штурмовке аэродрома противника, в ходе которого добился успеха, едва не погиб и проявил высокие бойцовские и моральные качества, сделавшие его известным в полку и за его пределами.

В 10 часов 20 минут поступил приказ штурмовать вражеский аэродром, расположенный в трёх километрах севернее города Любань, где, по данным разведки, находилось до 50–60 самолётов разных типов. В 10.42 в небо поднялось пять ЛаГГ-3 капитана Панчева, старших лейтенантов Корзникова и Никифорова и младших лейтенантов Гарама и Орехова. Выйдя на цель, звено Корзникова начало штурмовать, а Панчев и Гарам их прикрывали. По итогам штурмовки Корзникову и Орехову засчитали по четыре уничтоженных самолёта, а также по сбитому над аэродромом «Мессершмитту». Одну победу – над Хе-111 – одержал Панчев. В 11.54–12.06 три ЛаГГа приземлились на своём аэродроме. А Никифоров и Гарам не вернулись. В «Журнале боевых действий» полка был записано, что «предположительно… они тоже зажгли на аэродроме несколько самолётов»[1388]1388
  Там же. Л. 7 об. – 8; Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 8. Л. 210.


[Закрыть].

Каковы были результаты атак и последних минут жизни командира эскадрильи Николая Никифорова, уже не узнать – он погиб, вероятно, от зенитного огня. Возможно, какие-то самолёты, в итоге пошедшие на счёт Корзникова и Орехова, мог поразить и он. А вот Гарам на аэродроме никого не расстреливал, хотя в одном из наградных листов за ним записано четыре уничтоженных на земле самолёта[1389]1389
  Там же. Ф. 33. Оп. 682523. Д. 38. Л. 35.


[Закрыть]. Зато он нанёс потери противнику в воздушном бою. Это стало известно после того, как лётчик нашёлся. Бой этот Михаил Александрович пересказал в интервью, подробно изложил его и в составленной по горячим следам объяснительной записке.

В то время как звено Корзникова атаковало стоянки, он с Панчевым оставался на высоте 800–900 метров, «я видел, – писал Гарам, – как рвутся десятки снарядов вокруг наших самолётов». Панчев резко ушёл вправо и нырнул в облако, Гарам последовал за ним, но в левую плоскость его ЛаГГа угодил зенитный снаряд, машина вздрогнула, но устойчивость не потеряла. Выровняв самолёт, ведущего наш лётчик не увидел, был атакован двумя «Мессершмиттами» и завязал с ними бой. Удачным манёвром Гарам зашёл в хвост одному из них (пытавшемуся зайти в хвост ему самому) и дал очередь из пушки и пулемётов, попав по фонарю кабины, после чего Ме-109, по словам лётчика, «резко пошёл на снижение».

Далее он заметил «дерущихся товарищей» и «было пошёл им на помощь», но подвергся атаке второго мессера, получив от него снаряд в правое крыло, другой разорвался над кабиной. Лётчика оглушило, «машина сильно вздрагивала, её бросало с крыла на крыло». И тогда, докладывал Гарам, он «решил таранить „мессершмитт“, который попал[ся] мне впереди», но сделать этого «не смог, т. к. он ушёл». Положение было незавидное, ЛаГГ снижался с левым креном, удерживать его было тяжело. И тогда, признался лётчик, «последовало второе решение врезаться в самолёты противника, стоящие на земле, если мой самолёт не выйдет в горизонтальный полёт». И был Михаил Александрович на краю гибели, но примерно в 50 метрах от аэродрома самолёт с трудом удалось вывести. Тут его снова атаковал Ме-109 («как шакал навалился»), ведь подбитый самолёт для него был «хорошая мишень». Очередь попала по кабине, пуля царапнула Гарама по лбу, осколками зацепило голову. Михаил стал уходить «на родную территорию».

«Я шёл бессилен, – описывал он тот путь, – правый глаз затёк полностью кровью, скорость падала, самолёт еле держался в воздухе, правая рука настолько устала, что приходилось двумя руками держать управление», отклоняя ручку вправо. Уверенности в точности курса не было: компас или стоял перекошенный, или вращался. «Я очень жалел, что я не врезался в мат. часть на аэродроме пр-ка, мне не хотелось падать к немцам», – признавался Гарам. Но тут он увидел бомбардировщик, идущий почти навстречу с небольшой скоростью и выпущенными шасси, и «решил во что бы то ни стало врезаться всем самолётом в него». Подойдя ближе, наш лётчик убедился, что это фашист, но тот огня не открывал, «шёл почему-то очень спокойно», только поворачивая вправо. Идя над ним с превышением, Гарам прикрыл газ, чтобы не врезаться, «и стал рубить винтом его прямоугольное управление». Машину бросило вновь к земле, а бомбардировщик «с правым креном пошёл и врезался в лес, вспыхнул клуб дыма», отметил наш лётчик[1390]1390
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 592585. Д. 1. Л. 30 об. – 31.


[Закрыть].

В тот день противник отметил безвозвратную потерю двух своих бомбардировщиков. По неустановленной причине и в неустановленном районе (возможно, на нашей территории) пропал Ju 88 А-5 № 2408 (бортовой V4+AT) из 9./KG 1. Его экипаж в составе капитана Курта фон Лейча (v. Kurt Leutsch), фельдфебеля Герберта Мейзеля (Herbert Meusel), обер-фельдфебеля Ганса Сомсе (Hans Somse) и унтер-офицера Рейнгольда Маркграфа (Reinhold Markgraf) числился пропавшим без вести. О судьбе второго самолёта немцам было известно больше. В районе посёлка Саблино (с 1923 года – Ульяновка) истребителями был сбит Do 17Z № 3452 из 8./KG 3, экипаж которого спасся с парашютами. Стоит отметить, что место гибели «Дорнье» находилось недалеко от места, где располагался аэродром и где вёл бой наш лётчик. Была и ещё одна потеря. В районе Любани сорокапроцентные разрушения из-за повреждения двигателя получил Ju 88 А-5 № 7163 из 8./KG 1, экипаж не пострадал[1391]1391
  F.V.V. 29 september 1941. P. 2; 30 september 1941. P. 3.


[Закрыть]. Немецкий источник не содержит сведений о том, в какое время были потеряны самолёты. И хоть на его основании однозначно связать их гибель с тараном Михаила Гарама затруднительно, представляется вполне достоверным, что один из них мог быть уничтожен именно им, а другой прийтись на счёт Константина Панчева.

Но вернёмся к вылету. Над лесом Гарам вывел машину, но на него «как звери» навалились «Мессершмитты», «по кабине попала хорошая очередь, левый глаз стал слезиться от едкого дыма разрывных пуль, посыпались стёкла фонаря». И снова смерть была рядом: «ну, я думаю, тут мне уже капут, – решил Гарам, – но и тут произошёл для них печальный случай». После увиденного тарана немцы «носились растерянно и по-сумасшедшему два „мессершмитта“ столкнулись и загорелись»[1392]1392
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 592585. Д. 1. Л. 31 об. – 32.


[Закрыть]. Стоит отметить, что в тот день в районе Волхова был сбит и совершил вынужденную посадку Ме-109 Ф-2 № 9665, принадлежавший 4./JG 52 (50 % повреждений)[1393]1393
  F.V.V. 29 september 1941. P. 2.


[Закрыть]. Возле Гарама остался только один мессер. «На фашиста я не обращал внимания, – вспоминал лётчик, – он меня сопровождал почти до самого Волхова, а потом вернулся», видимо решив, что русский ЛаГГ уже не жилец. И точно: самолёт весь содрогался, мотор трясло, но он летел. И машина выручила. «Я был очень рад, когда увидел реку Волхов, – писал Гарам, – ибо я считал, что хотя и упаду, но на родной территории, к своим».

Убрав газ и выключив зажигание, лётчик сумел приткнуть избитую машину на маленькой площадке недалеко от станции Посадниково[1394]1394
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 592585. Д. 1. Л. 32–32 об.


[Закрыть]. У самолёта были избиты фюзеляж и плоскости, отбиты две лопасти винта[1395]1395
  Там же. Ф. 33. Оп. 682523. Д. 38. Л. 35 об.


[Закрыть]. Ударившись о борт, на короткое время Гарам потерял сознание, но затем пришёл в себя, вылез из машины и укрылся в кустах. Пистолет держал наготове, не исключая, что могут явиться немцы. Но появились наши и доставили лётчика в госпиталь.

А затем было лечение (Михаила Гарама ранило двумя осколками в ногу и одним в правый бок). В «Журнал боевых действий» полка занесли сбитый им Ме-109 и тараненный Ю-88, упомянули и о двух столкнувшихся и загоревшихся мессерах[1396]1396
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211024. Д. 2. Л. 7 об.—8.


[Закрыть]. Когда стало известно о том, что произошло, командир полка майор Карягин и военком старший политрук Федулов представили Гарама к ордену Красного Знамени. К тому времени лётчик успел сделать всего шесть боевых вылетов, но эти вылеты стоили десятков иных других. В трёх штурмовках он уничтожил пять автомашин, подавил четыре зенитные точки. В числе воздушных побед указывалось две: Ю-88, сбитый 8 сентября, и Ме-109, уничтоженный над Любанью, а также четыре расстрелянных на земле самолёта. О таране и столкнувшихся мессерах речь пойдёт уже в последующих наградных документах.

Кроме доблести, мужества и отваги лётчика командир и комиссар подчёркивали его неутомимость и то, что он «всегда с большим энтузиазмом и энергией рвался в воздух» и готов был помочь товарищам[1397]1397
  Там же. Ф. 33. Оп. 682523. Д. 38. Л. 35–35 об.


[Закрыть]. Командование 2-й резервной авиагруппы посчитало, что Михаил Гарам достоин самого высшего ордена – ордена Ленина, и командование 4-й армии его в этом подержало.

Сколько же воздушных побед пошло на счёт пилота? Согласно «Сведениям о сбитых самолётах в воздухе лётчиками 434 истребительного авиационного полка» от 28 декабря 1941 года за подписью начальника штаба капитана П.И. Пестрякова, две: Ме-109 и Ю-88. Того «Юнкерса», что был сбит 8 сентября и попал в наградной лист, здесь нет, но зато появился другой, уничтоженный тараном[1398]1398
  Там же. Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 8. Л. 209.


[Закрыть]. В «Журнале боевых действий» отмечены пять самолётов, сбитых Гарамом или потерянных противником в ходе боя с ним. А в Политдонесении военкома полка за 30 августа – 30 сентября 1941 года сказано: «Мл. л-нт Гарам М. уничтожил в воздушном бою 4 самолёта Ме-109, один самолёт-бомбардировщик уничтожил путём тарана, уничтожил переправу противника». Карандашом было дописано: «требует уточнения»[1399]1399
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 592585. Д. 1. Л. 22 об.


[Закрыть]. Итак, в документах упоминается пять самолётов (хоть по типам есть небольшая неточность).

В отчётах 2-й раг (за ноябрь) отмечено, что за два тура (с 24 августа по 27 сентября и с 30 октября по 25 ноября) 434-й иап выполнил 175 и 194 самолёто-вылета соответственно, сбил 11 самолётов противника и 8 уничтожил штурмовкой. «Кроме того, – отмечалось там, – по данным самих лётчиков фиксируется ещё 9 самолётов противника, уничтоженных на земле и сбитых в воздухе, но не имеющие подтверждения»[1400]1400
  Там же. Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 8. Л. 152–153.


[Закрыть]. В указанных выше «Сведениях» сбитых самолётов отмечено уже 16, а расстрелянных на земле 13[1401]1401
  Там же. Л. 209, 210.


[Закрыть]. Если же судить по «Журналу боевых действий», то за этот период на счету полка имелось 25 воздушных побед и 15 самолётов, уничтоженных в ходе штурмовок. Да и количество вылетов отмечено большее, чем в отчёте 2-й раг: в 1-м туре – 230, во втором – 234[1402]1402
  ЦАМО РФ. Ф. 32 гиап. Оп. 211024. Д. 2. Л. 8 об. – 9, 37 об. – 39.


[Закрыть].

Хотя вышестоящее начальство требовало «критически и серьёзно относиться к докладам экипажей»[1403]1403
  Там же. Ф. 2 раг. Оп. 1. Д. 8. Л. 159.


[Закрыть], в полку считали возможным опираться на них и не подтверждённые иными источниками победы записывать как подтверждённые. Этот подход действовал не только при командирах полка Карягине и Панчеве, но и при Клещёве.

Что же касается побед Гарама, то по итогам осенних боёв 1941 года ему их было засчитано пять. И это следует не только из наградных листов, но и такого документа, как «Список лётчиков-истребителей, сбивших 10 и более самолётов противника частей 1 гвардейского истребительного авиационного корпуса по состоянию на 1 сентября 1943 года». Документ этот, как уже говорилось выше, составлялся в отделе кадров корпуса на основе поступавших из полков и дивизий оперативных материалов, статистических данных на лётчиков, их лётных книжек. Согласно этому документу, на счету гвардии капитана Гарама значатся Ю-88, сбитый в районе Будогощи, и три Ме-109 и Ю-88, уничтоженные в районе Любани[1404]1404
  Там же. Ф. 35. Оп. 11304. Д. 627. Л. 171 об.


[Закрыть]. Таким образом, Михаил Гарам стал первым в полку лётчиком, преодолевшим планку в пять личных побед. За шесть боевых вылетов.

В конце октября – середине ноября на партийном бюро полка и авиагруппы Гарама принимают кандидатом в члены партии. И хоть танков у нас сейчас меньше, чем у немцев, сказал лётчик на одном из собраний, но победа будет за нами, потому что «мы знаем, за что ведём Отечественную войну – ведём за свою честь и свободу»[1405]1405
  Там же. Ф. 32 гиап. Оп. 592585. Д. 1. Л. 34–34 об., 51.


[Закрыть].