Текст книги "Теософические архивы (сборник)"

На все остальное в этом письме, или редакционной статье, называйте как угодно, ответа нет по причинам, хорошо известным читателям. Когда сердитый мистер Пэнкс (в «Крошке Дорит») отшлепал доброго Кристофера Кэсби, этот уважаемый патриарх поднял свои голубые глаза к небу и улыбнулся еще более доброй улыбкой. Пресса также изрядно потрясла и отшлепала д-ра Чайлда, но он мило улыбается, как и мистер Кэсби, говорит о «солнце» и успокаивает своих обвинителей, уверяя, что «это все это вымысел».

Не знаю, откуда появилось «солнце» – наверное, оно светит из глубины невинного сердца доктора.

Что касается меня, то с тех пор как приехала в Филадельфию, я не видела ничего кроме уличной слякоти и грязи в этой изрядно надоевшей всем загадке Кэти Кинг.

Я бы советовала д-ру Чайлду не обвинять меня «в фальсификации» и не награждать меня какими-либо другими эпитетами. То, что я говорю, я могу доказать, и всегда готова это сделать. Если он не был участником этого преступного обмана, пусть прямо об этом заявит.

Если ему удастся оправдаться, то я первая порадуюсь за него и обещаю публично извиниться перед ним за «ошибочные подозрения» относительно его участия в этом деле, но сначала он должен доказать, что он совершенно невиновен. Резкими словами ничего не докажешь, и доктор не сможет выиграть, обвиняя других в «фальсификации». Если он не откажется от употребления эпитетов, подкрепленных вескими доказательствами, он рискует, как и в игре в бадминтон, получить назад посланный им волан и с гораздо большей силой, чем думает.

В своей статье д-р Чайлд пишет:

Все рассказы о моем знакомстве с миссис Уайт являются вымыслом. Она приходила ко мне два или три раза, но в прихожей было так темно, что узнать ее или кого-нибудь другого было невозможно. Я видел ее несколько раз и знаю, что она больше походила на Кэти Кинг, чем мистер(?) или миссис Холмс.

Mirabile dictu [странно сказать]! Это даже похлеще того, что говорил наш ученый друг доктор Бэрд. Тот полностью отрицает не только «материализацию», еще не доказанную наукой, но и любой феномен спиритуалистов. А д-р Чайлд отрицает свое знакомство с женщиной, которую, по его собственному признанию, «видел несколько раз», принимал в своем офисе, где ее не раз видели и другие, и в то же время признает, что «знал, что она выглядела как Кэти Кинг» и т. д. Кстати, у нас всех сложилось впечатление, что д-р Чайлд признался в «The Inquirer», что он увидел миссис Уайт в первый раз и узнал в ней Кэти Кинг только в то утро, когда она давала письменное показание под присягой в офисе мирового судьи. Наверняка это была «фальсификация». В «Р.-ф. журнале» за 27 октября 1874 д-р Чайлд пишет:

Ваше сообщение не может и на минуту заставить меня усомниться в нашей Кэти Кинг, потому что она приходит и разговаривает со мной каждый день. Несколько раз Кэти приходила ко мне и просила меня и мистера Оуэна пойти туда [то есть к Холмсам]; чтобы повторить сказанное мне ранее.

Выяснил ли д-р Чайлд, где была миссис Уайт в то время, когда к нему приходил дух?

Что касается миссис Уайт, то я хорошо ее знаю. Она была у меня дома много раз. Я видела ее во время сеансов в Блиссфилде, после чего она уехала в штат Массачусетс.

Но доктор по-прежнему уверяет нас, что не был знаком с миссис Уайт. Как же в этом случае он понимает слово «знакомство»? Разве он не был в доме Холмсов, когда те отсутствовали, не разговаривал и не ссорился с ней? Наверно это еще одна вымышленная история. Пусть д-р Чайлд только попробует еще раз употребить слово «фальсификация» по отношению ко мне, прочитав то, что я оставила напоследок.

Во всем этом жалком лживом романсе «разоблачения» со слишком материальным духом-женщиной для нас не нашлось ни одного разумного объяснения хотя бы одного факта. Все началось с выдуманной биографии и сулит закончиться фальшивой дуэлью, ведь в каждой дуэли участвуют двое, но д-р Чайлд предпочитает получать экстракт солнечного света из огуречных плодов своей души и ждать пока шторм утихнет, а не бороться как настоящий мужчина за свое доброе имя. Он пишет, что «не будет обращать внимание на разговоры о его спекулятивных сделках с Холмсами». Он уверяет нас, что они ему должны. Очень может быть, только это не отменяет тот факт, что он платил им 10 долларов за каждый сеанс, а остальное клал себе в карман. Осмелится ли он это отрицать? Холмсы говорят нечто совсем иное, и их слова подтверждаются письменными показаниями разных свидетелей.

Некоторым Холмсы могут показаться негодяями, а для более предвзятых их поведение будет еще более предосудительным; но до тех пор пока их свидетельство не будет опровергнуто, их словам должны верить, как и словам д-ра Чайлда; да, даже перед присяжными «медиумы Холмсы» будут на одной скамье с любым пророком или ясновидцем, если бы к последним, как и к Холмсам, тоже пришли бы два одинаковых духа. До тех пор пока д-р Чайлд, действуя законными методами, не докажет, что Холмсы обманщики, а он невиновен, почему им нельзя доверять, как и ему?

Холмсов обвиняли с самого начала загадки Кэти Кинг, но ни один человек, насколько я знаю – даже сам д-р Чайлд – не доказал или хотя бы пытался доказать невиновность их бывшего кассира и регистратора. Тот факт, что каждое слово бывшего лидера и президента общества спиритуалистов Филадельфии будет подхвачено всеми изданиями спиритуалистов (здесь мы должны выразить удивление: доктор не спешит воспользоваться этой возможностью), а любое заявление Холмсов будет скорее всего отвергнуто, вовсе не значит, что виновны одни лишь они; это только покажет, что, несмотря на божественную правоту нашей веры и учений наших невидимых хранителей, некоторые спиритуалисты не научились от них справедливости и непредвзятости.

Этих «медиумов» подвергают гонениям; и в некоторой степени справедливо, ведь они сами признались в подделке фотографий, и тем не менее всё еще надлежит доказать, что сами духи лгали и к тому же управлялись Холмсами, то есть те обвинения, что выдвинуты против них; но что не менее справедливо – помимо клеветы и оскорблений в их адрес, они должны одни терпеть и нести всю тяжесть преступления, которое невозможно было совершить без сообщников. Похоже, никто не желает отнестись дружелюбно к этим двум беспомощным существам, которые если и согрешили, то по слабости и невежеству, и никто не желает сказать слово в их оправдание и поступить с ними по справедливости, добравшись до сути. Если их вина ясна как день, то не покажется ли нелепым тот факт, что их партнер, д-р Чайлд, крайне удивлен подозрениями по поводу его причастности! В истории известна только одна личность – законная супруга великого Цезаря – чье имя, в соответствии с законом, оставалось вне подозрений. Мне кажется, если у д-р Чайлда и есть естественные претензии называть себя «Отцом Исповедником» Кэти Кинг, то прав быть таким же неуязвимым, как мадам Цезарь, у него нет. Я сама в этом уверена, и, более того, стремясь увеличить список исповедальных вопросов, которые наш не очень-то изобретательный друг называет «фальсификациями», сообщу читателям еще один факт:

Фотография «Кэти» оказалась подделкой и доверчивая публика оказалась обманута – на фотографии была миссис Уайт. Об этом говорит красавица, «стиснувшая локти» в своей выдуманной автобиографии (гранки которой тщательно правил д-р Чайлд), письменное признание Холмсов, и, наконец, сам д-р Чайлд.

Из нескольких фальшивых фотографий этого так называемого духа самой фальшивой объявили – в основном основываясь на показаниях, подтвержденных д-ром Чайлдом и за его подписью – той, где самозванка Кэти Кинг стоит за медиумом.

Такой фотомонтаж было сделать очень трудно, и Холмсам, несомненно, пришлось посвятить фотографа в тайну.

Теперь д-р Чайлд отрицает, что сам фотографировался. И очень энергично – он даже говорит (этому есть свидетели и доказательства), что его не было в городе, он находился от него за 400 миль, когда делались эти фотографии. И это действительно так, да благословит Господь его ясновидящую душу. Он предавался медитации и болтал с нимфами и гоблинами у Ниагарского водопада, так что, если он заявит о своем алиби, то на сей раз это будет не «фальсификация», а правда.

К несчастью для правдивого д-ра Чайлда, «в чьем добром имени, репутации честного человека и высоких моральных принципах никто не сомневается» – здесь мы цитируем слова автора, подписывающегося «Честность» и «Правда», прозрачные псевдонимы «любителя» обнаруживать, разоблачать и писать тайком, который пытался дать дружеский шлепок доктору в обеих статьях, но потерпел неудачу, – к несчастью для Х. Т. Чайлда, его посетило в недобрый час вдохновение написать одну статью, и, забыв важный девиз verba volant, scripta manent [слова улетают, написанное остается], опубликовать ее в «The Daily Graphic» 16 ноября вместе с фотографиями Джона и Кэти Кинг.

Вот этот букет доказательств человека, «в чьих высоких моральных принципах никто не сомневается»:

Редактору «The Daily Graphic»:

Вечером 20 июля после успешного проведенного сеанса, в котором Кэти вошла в комнату, где было 30 человек и в которой ее фигура полностью исчезла и вновь появилась, она обратилась к мистеру Лесли и ко мне, что если мы, с четырьмя другими лицами, которых она назвала, останемся после сеанса, она попробует сфотографироваться. Мы так и сделали; присутствовало шесть человек, не считая фотографа. Я раздобыл пару дюжин магниевых спиралей и, когда все было готово, она открыла дверь кабинета и встала на проходе; в это время мистер Холмс по одну сторону, а я по другую жгли магний, освещая комнату ярчайшим светом. Мы использовали две пластины, но ничего не получилось.

Мы предприняли еще одну попытку 23 июля и имели успех. Мы спросили ее, не попробует ли она сфотографироваться при дневном свете. Она согласилась. В 4 часа пополудни ставни открыли. Вскоре появилась Кэти и сказала, что готова. Она попросила закрыть одно окно и держать шаль как защитный экран от света. Когда фотокамера была заряжена, она вышла и встала за шалью в середине комнаты, от камеры она находилась в шести-восьми футах. После первого снимка она вернулась в кабинет.

Мистер Холмс попросил разрешения сесть напротив камеры и предложил ей положить руку на его плечо. Она согласилась, но пожелала, чтобы все присутствующие не смотрели ей в глаза, так как это ей очень мешало…

На второй фотографии она стоит за мистером Холмсом. После того как объектив закрыли, было видно, что Кэти очень ослабла, ее необходимо было довести до кабинета, а когда она подошла к двери, то казалось, что она готова провалиться сквозь пол, и тут же исчезла(?). Кабинет открыли, но ее там не было. Через несколько минут она вновь появилась, сказав, что не достигла нужной степени материализации, и выразила желание попробовать еще раз, если мы согласны подождать. Мы ждали около четверти часа, затем услышали стук в кабинете; это означало, что она готова выйти. Она вышла, и мы получили третий негатив.

(подписано) Д-р Х. Т. Чайлд

Вот, значит, как обстоят дела, д-р Чайлд: мы получили это, мы сделали то и се и много других вещей. Так ли это? Кроме правдивых заверений д-ра Чайлда о том, что его не было в городе, особенно когда делали третий снимок, у нас имеется свидетельство фотографа, д-ра Сельгера, и других. Надеюсь, д-р Чайлд не будет отрекаться от своей собственной статьи.

Эта статья у меня, я храню ее вместе с другими такими же странными материалами, где все написано черным по белому. Так кто же занимается фальсификацией? Может ли доктор дать на это ответ?

Как он выкарабкается из этой дилеммы? Смогут ли лучи его спиритического «солнца» растворить этот противоречивый факт? Вот статья, занимающая две большие колонки в «The Daily Graphic», в которой он утверждает, что сам присутствовал, когда Кэти Кинг фотографировалась, что дух появлялся при дневном свете, что Кэти исчезла и что он, д-р Чайлд, помогая обессилевшей Кэти, видел, что в кабинете никого не было, так как дверь была открыта. Кому он помогал? Чье трепетное сердце было так близко к его руке и жилету? Была ли это симпатичная Элиза? Конечно, фотографии раскупили мгновенно: такие надежные показания такого доверительного свидетеля. А кто получил вырученные деньги? У кого они остались? Если д-ра Чайлда не было, когда делали снимки, тогда статья про них «явный вымысел». С другой стороны, если он говорит правду и действительно присутствовал при попытке подделки фотографий, тогда он знал, «кто был кто в 1874 году», как знал это фотограф, и не нужно иметь острое зрение Аргуса, чтобы отличить при дневном свете материализованный, эфирный дух от обыкновенной «машущей руками» смертной женщины, которую доктор «хорошо знал», хотя и не был с ней знаком.

Если наши самозваные лидеры, наши выдающиеся рекордисты феноменов будут жульничать и обманывать публику такими надежными сообщениями, как это, то что же тогда спиритуалисты удивляются огромному количеству насмешников, которые если и не называют нас в лицо «лгунами и шарлатанами», то вежливо принимают за лгунов. Не «медиумы», иногда пускающиеся на обман, мешают нашему прогрессу: иногда это экзальтированные преувеличения фанатиков, а иногда намеренные, бесстыдные утверждения тех, кто наслаждаются «фальсификациями оптом» и «ложью во спасение» – именно это помешало быстрому распространению спиритуализма в 1874 году и полностью остановило его в 1875. Кто знает, как долго это продлится.

В своей статье «После бури выглянуло солнце» доктор меланхолично заметил:

Есть мнение, что я оказался подвержен обману в большей степени, чем другие, так как был сенситивом [О, бедный Йорик] и находился в самой атмосфере лжи, окутывающей этих медиумов [Холмсов].

Мы трепещем при мысли, что такая чувственная натура подверглась воздействию такой грязной среды. Увы! Наш голубок испачкался! Каким же надо быть чувствительным к пагубным воздействиям, чтобы пуститься на столь грандиозную фальсификацию, изобретать небылицы и подтверждать то, чего не было и не могло быть. Если д-р Чайлд, жертва своей слишком чувственной натуры, так легко поддается контролю злой «Диакка», то наш ему дружеский совет бросить спиритуализм и как можно быстрее вступить в Христианский молодежный союз; тогда, под крылом истинной Правоверной Церкви, он может начать борьбу с Дьяволом, как второй св. Антоний. Диакка, перед которой он не устоял у Холмсов, не чета христианскому дьяволу, и если он не мог противостоять только силой своей чистой души, то он, может быть, одолеет Сатану «колоколом, библией, свечой» и святой водой, восклицая, как это делали до него другие «Отцы Исповедники», «Exorciso vos in nomine Lucis!» и празднуя победу бодрым Laus Deo [хвала Господу].

Филадельфия, март 1875 г.

Е.П. Блаватская

Способен ли человек творить?

Перевод – О. Колесников

Редактору «Теософиста».

Мадам! Беседуя как-то однажды с другом, который, как и я, будучи не теософом, выказывает очень большой интерес к развитию вашего Общества, я, кстати, совершенно случайно заметил, что «Братьям первой секции» приписываются такие огромные возможности, что даже порою кажется, что даже творение им под силу. В поддержку моего утверждения я в качестве примера привел феномен чашки и блюдца, о чем рассказано мистером Синнеттом в его «Оккультном мире»: этот феномен показался мне чем-то бóльшим, нежели просто воспроизведение, перенесение или извлечение из земли из тайного места предмета потерянного или украденного, вроде броши. Тем не менее мой друг горячо возразил на мое утверждение – заметив, что творение невозможно для человека, какими бы другими возможностями он ни обладал.

Когда-то я верил в христианство как в самый совершенный, спустившийся с небес на землю нравственный кодекс, и в истории моей переменчивой жизни (я подразумеваю под словом «переменчивой» свое отношение к обширному морю сомнений и неверия в то, что я отбросил больше двадцати лет назад) было время, когда я сам так же горячо и даже с негодованием отвергнул бы мысль о творении, как способности человека; однако регулярное чтение вашего журнала и внимательное изучение книги мистера Синнетта и этого чуда знания, вашей книги «Разоблаченная Изида», совершило революцию (хорошо ли это или плохо, еще посмотрим) в моем мышлении, и вот уже некоторое время я верю в возможность феноменов, находящихся за пределами моего узкого кругозора.

Не будете ли вы столь любезны объяснить, кто из нас прав, мой друг или я? И, не имея чести быть лично с Вами знакомым, я подписываю это письмо только моим инициалом.

Х.

Наш ответ

В рассматриваемом вопросе сложно ответить, кто прав, наш корреспондент или его друг, ибо мы воспринимаем это как осторожную позицию искателя истины, который уклоняется от того, чтобы подтвердить догматически, что творение возможно для человека, даже когда не склонен согласиться с догматическим отрицательным утверждением его друга, что «это невозможно». Прежде чем перейти к сути поднятого вопроса, нам необходимо упомянуть о примерах, приведенных в этом письме, которые возможно позволят рассмотреть подобный вопрос.

Когда друг нашего корреспондента отрицает, что творение возможно для человека, вряд ли можно допустить, что он делает это из убеждения, что он исследовал все таинства Природы и знает все о Вселенной, и поэтому способен давать толкования всем ее явлениям – установив, что этот процесс, каким бы он ни был, и который он постигает как творение, не происходит где угодно, повинуясь воле или влиянию человека, а потому он установил, что все-таки есть в человеке нечто, что делает его неспособным к совершению подобного процесса. И все-таки, ничего подобного не сделав, он смело заявляет, что творение – невозможно. Допустим, что он не из тех, кто изучает оккультную науку – а интонации письма, лежащего перед нами, создает впечатление, что он ее не изучает, – а друг нашего друга, высказывая свое догматическое утверждение, похоже собирается воспользоваться методом, слишком часто перенимаемым людьми обыденной культуры и даже некоторыми научными работниками, – это метод принятия за основу огромной группы ранее созданных понятий, когда должна быть оценена новая идея. Если эта новая идея соответствует ранее сложившимся понятиям и, как кажется, поддерживает их – то прекрасно; и ею довольны. Если она разрушает хотя бы некоторую их часть, то надо нахмурить брови и избавиться от нее без дальнейших церемоний.

Сейчас склад ума, представленный нашим корреспондентом, обнаруживающим множество старых убеждений, разбился вдребезги новыми идеями, силу которых он вынужден признать благодаря нравственной честности, и который, тем самым, чувствует, что в присутствии обширных возможностей Природы он должен продвигаться с огромной осторожностью и быть всегда начеку против обманчивых лучей, тянущихся к нему при помощи освященных веками предубеждений и опрометчивых выводов, – нам кажется, что к этому складу ума следует относиться намного лучше, чем к складу ума его самоуверенного друга. И мы стремимся признать его превосходство самыми выразительными словами, поскольку, когда мы подходим к актуальному вопросу, чтобы обсудить аспект того, о чем нам придется говорить, то будем скорее на стороне этой точки зрения, как этот «друг» понимает «творения», если мы все и в самом деле приписываем такое же значение этому ставшему избитым слову.

После вышесказанного нет необходимости объяснять, что если теперь мы сделаем несколько заявлений относительного того, что это значит, и что это – не факт, относящийся к некоторым состояниям Вселенной, то ведь не мы нарушали правила логики на этот счет, относительно мысли, только что высказанной. Мы просто даем объяснение на основе некоторой части философии оккультизма, как учили нас мастера, которые находятся в правильном положении, чтобы делать положительные утверждения о предметах и правдоподобии того, что никогда не будет в опасности от всех этих явно необъяснимых явлений, о которых рассказано в книгах, упомянутых нашим корреспондентом, и вполне вероятно, как он справедливо полагает, чтобы беспокоиться о многих ортодоксальных верованиях, которые, как он отметил, разваливаются вокруг него на куски.

Нам бы пришлось написать целый том, а не короткую объяснительную статью, если бы мы попытались как следует разъяснить наше категорическое убеждение, что Мастера оккультной философии выше того, чтобы указывать, что нам можно говорить, а что нельзя. Для настоящего ответа вполне достаточно сказать, что мы верим в наш ответ на поставленный вопрос, и верим благодаря тем, кто знает.

Однако нам следует внятно объяснить то, что подразумевается под творением. Видимо, основная мысль на эту тему – что когда был «сотворен» мир, Творец как-то смог соблюсти условия или почему-то согласился на отступление от правила ex nihilo nihil fit[688]688
  Из ничего ничто не происходит (лат.).


[Закрыть] и в самом деле сотворил мир из ничего, – если это есть идея творения, с которой мы сейчас имеем дело, ответ философов был бы не просто таким, что подобное творение невозможно для человека, а что оно невозможно для богов или Бога; короче говоря: абсолютно невозможно. Однако когда люди говорят, что мир был «сотворен» (мы говорим – смоделирован) из Хаоса, делается шаг в направлении философской концепции. Вероятно, они не имели совсем четкой идеи о том, что значит Хаос, но в данном случае это слово более уместно, чем «ничего». Ибо предположим, что мы стремимся постичь хаос как некую материю Вселенной в неявном состоянии, и тогда будет понятно, что хотя такая материя совершенно неосязаема для обычных человеческих ощущений и в такой мере она эквивалентна «ничто», творение из подобных материалов не произведет ничего из того, чего прежде не существовало, однако изменение состояния преобразовало часть вселенской материи, которая в своем предыдущем состоянии была невидима, неосязаема и невесома, но никоим образом не считалась не-существующей.[689]689
  Это – одна из многих причин, почему буддистская философия отказывается допустить существование и вмешательство в образование Вселенной неким непосредственным творцом или Богом. Ибо, стоит принять, даже ради аргумента, что мир был сотворен подобным существом, которое, чтобы это сделать, должно было быть всемогущим, то, когда об этом заходит речь, остаются старые проблемы – кто же тогда создал эту существовавшую до чего-либо материю, это вечное, невидимое, неосязаемое и невесомое нечто или хаос? Если нам говорят, что бытие «вечное» и неисчезающее, тогда и не было нужды его «сотворять», и тогда наш ответ будет таким, что в этом случае существуют ДВА «Вечных» и два «Всесильных»; или если наши оппоненты возражают, что это всемогущее № 1 или Бог, который сотворил его, тогда мы возвратимся к той точке, откуда начали – к творению чего-либо из ничего, что есть совершенный абсурд для науки и логики, и что это даже не требует окончательного и безрезультатного исследования, на всякий случай оставленного кое-каким не по годам развившимся детям: «А кто сотворил Бога?» – Издатель.


[Закрыть] Теософы-оккультисты, однако, совсем не используют слова «творение», а заменяют его на слово ЭВОЛЮЦИЯ.

Здесь мы приблизились к осознанию того, что могло было быть источником событий, к которым относятся изготовление таинственной чашки и блюдца, упомянутых в книге мистера Синнетта. И никоим образом не постижимо, что если технология создания материи есть действие, совершенное тем, что обычно называют творением, что если сила человеческой воли в некотором своем трансцендентном развитии способна преобразовать неявную материю или хаос, то это вызовет перемену, которая затрагивает пределы обычных человеческих ощущений.