Текст книги "Теософические архивы (сборник)"

Современные апостолы и псевдомессии

Перевод – К. Леонов

Вероятно, на нашей памяти никогда не было периода, который предоставил бы больше «великих миссий» и миссионеров, чем нынешний. Это движение началось, по-видимому, приблизительно сто лет назад. До того времени было опасно делать такие утверждения, которые являются общепринятыми в наши дни. Но пророки того далекого времени были малочисленны и редки по сравнению с теми, которые обнаруживаются сегодня, ибо имя им – легион. Воздействие одного или двух из них было очень сильным; остальных, чьи верования опасно походили на обычную форму лунатизма, – почти незаметным. Все должны понимать большую разницу между Анной Ли, последователи которой процветают в настоящее время, и Джоанной Сауткот, галлюцинации которой уже давно, и в ее собственные дни, вызывали улыбку у разумных людей. Преподобная леди шекеров,[682]682
  Шекеры, члены американской религиозной секты. – Прим. редактора.


[Закрыть] «жена» из 12-й гл. Апокалипсиса, учила некоторым истинам среди беспорядочных идей относительно их практического использования. По крайней мере, живя в довольно распущенном веке, она придерживалась идеала чистой жизни, который должен был постоянно взывать к духовной природе и устремлениям человека.

За этим последовал период морального упадка в мессианских представлениях и трудах. Многобрачие, которому учили и которое практиковали Джозеф Смит и Бриджем Янг, было одной из наиболее странных особенностей любого современного откровения, или так называемой религии. Ими, этими водителями слепых, было объяснено религиозное рвение и мученичество – одно как отсутствие знания, другое как нечто худшее, чем простая бесполезность. Это было пророчество наиболее необузданных пророков и наиболее ужасных последствий.

С распространением спиритуалистического культа, мессианское безумие значительно увеличилось, в его водоворот были вовлечены равным образом и мужчины и женщины. Сильное желание как-нибудь реформировать религиозный и социальный аспекты мира, личная ненависть к некоторым из его сторон, вера в видения и послания, – и результат налицо; «Мессия» появился как универсальная панацея от всех бед человечества. Если он (иногда она) не делали какого-либо заявления, то его очень часто делали за него. Вынесенная благодаря магнетической силе, красноречию или смелости, единственная идея апостола pro tempore [в соответствии с требованиями времени, лат. ], позволяет принять его, по самым разным причинам, как создателя откровения на час или на долгие времена.

Разжигая возмущение по поводу порабощения женщины в браке, Виктория Вудхалл выступила с провозглашением свободы. Силы, собравшиеся внутри и вокруг нее, противостояли оскорблениям, клевете и угрозам. Каковы были точно ее высказывания, или что она имела в виду, это нелегко понять сегодня. Если она действительно проповедовала свободную любовь – это значит, что она проповедовала женское проклятие. Если же она просто сорвала социальные завесы и выстрелила по лицемерам и ханжам – тогда она сослужила службу для человечества. Человек пал на столь низкий материальный уровень, что сексуальное желание уже невозможно сдержать, – но экзальтация по этому поводу является свидетельством его гибели. Некоторые видели в ее поучениях путь свободы, дорогой для их собственных симпатий и желаний, и их слабости и глупости всегда наносили смертельный удар любой реальной или воображаемой доктрине свободной любви, безразлично, кем бы она ни поддерживалась. Виктория Вудхалл замолчала, и позднейшие ее толкования по поводу Эдемского сада и грехопадения, которыми она нарушила это молчание, не приближаются сколько-нибудь по своей истинности и ясности к вдохновенным находкам Лоуренса Олифанта относительно значения некоторых из этих древних аллегорий в книге Бытия. Не видя ключа к человеческой жизни в философии реинкарнации, с ее неуязвимой логикой, он обнаруживает некоторые живительные проблески истины в своей «Научной религии».

И все же следует воздать должное Виктории Вудхалл. Она была силой в этой стране, и после ее появления, которое расшевелило мысль в вялых и инертных людях, увеличилась возможность говорить и писать по поводу социальных вопросов и их бесконечных проблем. Столь многочисленные откровенные и действительные глупости создали условия для того, чтобы было выслушано немного мудрости.

После этого на спиритуалистическом горизонте появилось много светил меньшей величины. Некоторые открыто защищали сексуальную свободу и были окружены влияниями наиболее опасного свойства. Мир и счастье многих семей были разрушены этими учениями и никогда больше не возвратились. Они разрушили жизнь слабых и неосторожных, переживших длительные страдания, которых мир ошибочно считал безнравственными. Наконец борьба против наиболее очевидных опасностей спиритуализма стала очень сильной, но хотя и публично осужденный, – Онеида Крик никогда не стала бы популярной! – замаскированный яд прокрался потайными путями и является одной из первых ловушек в спиритуализме, которых должен опасаться человек, задающий медиумические вопросы. «Духовное родство» должно спасти мир; в то время как оно стало притчей во языцех. Существует ненаписанная история спиритуализма, которую никто из его ловких защитников никогда не обнародует. Некоторые из их последних мессий и их заявления игнорируются, и их имена едва ли упоминаются, но мы ничего не слышим о том «оранжерейном» процессе, при котором создаются такие аномальные условия. Некоторые из них были поистине жертвами своих верований – это люди, чье мужество и вера в более праведное дело привела бы их, в конце концов, к победе. И некоторые из них похожи на безумные водовороты, в которые рано или поздно попадают неопытные люди. Апофеоз страсти, от горьких плодов которого человеку необходимо все время спасаться, – это несомненный знак нравственной деградации. Свобода любви, связанная с чувственными импульсами, – это наиболее глубокое рабство. С самого начала природа ограничивала этот путь болезнью и смертью. Несчастное, как бесконечные браки, гнусное, как созданные человеком законы, которые помещают брак на самый низкий уровень, спасение свободной любви – это шепот змея в ухо современной Евы.

Никто не сомневается в том, что существуют аспекты спиритуализма, которые являются полезными в некоторых отношениях. Однако мы не будем этого касаться. Мы указываем сейчас на то направление, в котором он подчеркивал одно общее заблуждение.

Требования окончательного присвоения предсказанного 1881 года, двух свидетелей и женщины, облеченной в солнце, столь разнообразны и многочисленны, что мне нет смысла говорить об этом. Истинное понимание каббалистической аллегории и символики галерей и комнат Великой пирамиды сразу рассеяло бы эти идеи и осветило бы их истинную окраску. Различение белых лучей истины от потока, исходящего из астральной сферы, требует некоторой тренировки, которой обычные сенситивы, будь они явными спиритуалистами или нет, не обладают. Невежество поощряется, и слабый всегда будет поклоняться наглому.

Некоторые из этих апостолов отрицают как спиритуализм, так и теософию; некоторые принимают последнюю, но сочиняют ее заново в своей собственной версии; и некоторые, по-видимому, выросли независимо от какого-либо другого культа, благодаря силе своих собственных или чьих-то иных убеждений.

Никто не может сомневаться в поэтической природе вдохновения Томаса Лейка Харриса. У него разумная голова и поэтическое сердце. Если бы он придерживался высоких требований, он считался бы, по крайней мере, человеком литературного дарования и реформатором, которому желали бы пожать руку другие реформаторы. Его поэма о «Женственности» должна вызвать отклик в каждом вдумчивом сердце. Но требование личного превосходства и авторитета над другими людьми и теории «духовного родства» выбросили его на пустынный, бесплодный берег.

В Соединенных Штатах имеются открыто признанная реинкарнация Будды и открыто признанная реинкарнация Христа. Оба они имеют последователей; у них часто берут интервью, и о них много говорят. Они и им подобные обладали знаками, озарениями, знанием, необычным для людей, и событиями, указующими явным образом на их конечную участь. В разных местах был даже слух о сверхъестественных рождениях. Но им не хватало проницательных глаз, которые могли бы привести эти факты в должный порядок и правильно истолковать их. Появляются короли, монархи и мечтатели, но никогда нет среди них какого-либо пророка или Даниила. И грустно видеть результат всего этого, ибо кажется, что каждый из них коронует себя сам.

Если бы теософия даже не сделала ничего другого, она бы потребовала человеческой благодарности за то, что она выявила истину и ложь этих психических опытов, раскрытий и заблуждений, прямо перед людьми, и объяснила их смысл. Она показала уровень своей зрелости и неопровержимо доказала его многим людям, уровень, который превосходит любые возможности инспирированной психики того, кто может вообразить себя посланником для целого мира. Она поместила личную чистоту на уровень, который заставляет девять из десяти таких претендентов отказаться от всякой мысли о своем предполагаемом наследстве, и показала, что такое условие чистоты, намного превосходящее любой общеизвестный идеал, является абсолютно необходимым и все-существенным основанием духовной интуиции и постижения. Она лишила почвы тех бедных мужчин и женщин, которые прислушивались к так называемым сообщениям ангелов о том, что они являются избранниками небес, и призваны выполнять миссию всемирного значения. Жанны д'Арк, Христосы, Будды и Михаилы были вынуждены столкнуться с истиной, о которой они и не подозревали, и способности, которыми они никогда не обладали, проявились в безмолвии и с мощной силой людьми, чьи имена даже не известны истории, и представленные только скрытым ученикам, или им подобным. Перед взором этих пламенных реформаторов стоит нечто более высокое, чем слава – а именно, истина. Было продемонстрировано нечто более высокое, чем даже самый чистый союз между мужчиной и женщиной в наиболее духовной форме; речь идет о бессмертном союзе души человека с Богом. Где бы ни распространялась теософия, она не может ни сбить с пути заблудших, ни повести их за собой. Она показывает новый путь, забытую философию, которая жила многие века, знание психической природы человека, открывающего в себе подобие подлинного католического святого и спиритуалистического медиума, осуждаемого церковью. Она собирает вместе реформаторов, проливает свет на их пути, учит их тому, как наиболее эффективно трудиться ради желаемой цели, но запрещает кому-либо присваивать себе корону или скипетр, и освобождает от бесполезного тернового венца. Месмеризмы и астральные влияния отступают, и небо становится достаточно чистым для высочайшего света. Она заставляет умолкнуть возгласы: «А вдруг здесь! а вдруг там!» – и заявляет, что Христос, как Царствие Небесное, находится внутри. Она оберегает и использует каждое устремление и каждую способность человека для блага человечества и показывает ему, как это надо сделать. Она низвергает временный пьедестал и заботится о человеческом существе, имея под собой твердую почву. Таким образом, в этом, как и во всех других отношениях, она является истинным освободителем и спасителем нашего времени.

Перечисление различных «мессий», их трудов и верований, заняло бы много томов. В этом нет необходимости. Когда требования вступают в конфликт, тогда все они не могут быть истинными. В некоторых учениях ошибок меньше, чем в других, и это почти единственное различие между ними.

Разумно мыслящие люди, не говоря о теософах, могут быть уверены в одном. А именно в том, что служение человечеству является самодостаточным вознаграждением для них; и что самый громкий звук издают пустые горшки. Если знать хотя бы немного о философии жизни, о человеческих возможностях исправлять зло и учить людей, если понимать, как пробираться по запутанному лабиринту жизни на этой земле и достигать чего-либо, приносящего длительную и духовную пользу, это наверняка избавит от всякого желания или мысли о том, чтобы выдать себя за посланного с небес спасителя народа. Ибо даже очень малое понимание себя, в действительности, является «уравнителем», более демократичным, чем этого могли бы пожелать даже самые крайние радикалы. Лучшие из известных реформаторов-практиков несправедливостей внешнего мира, таких как рабство, лишение прав женщин, узаконенная тирания, угнетение бедных, никогда не помышляли о том, чтобы их принимали за мессий. Слава, которая ничего не стоит сама по себе, непрошено следовала за ними, ибо дерево известно по его плодам, и по сей день «их труды сопровождают их». К душе, растрачивающей себя ради других, можно отнести эти великие слова поэта:

 
Избрав покой, ты навсегда оставишь
Те силы, что трудились на тебя;
Твои великие союзники – и на земле, и в небе,
И меж землей и небом – тебя забудут;
Твои друзья – неукротимый разум,
Восторг борьбы и светлая любовь!
 

С приходом теософии, мессиомания, несомненно, доживает свой последний день, и уже виден ее роковой конец. Ибо если она учит, или учила, чему-либо со всей откровенностью, так это тому, что «первый станет последним, а последний – первым». И перед лицом подлинного духовного роста и истинного вдохновения теософ возрастает в своей силе, чтобы поистине помочь своим братьям; при этом он становится наиболее скромным, наиболее молчаливым и наиболее сдержанным из людей.

Спасители своего народа, в известном смысле, жили и будут жить. Таким образом, случаи, когда известность была целесообразной или возможной, крайне редки. Поэтому, лишь глупцы кидаются туда, где «боятся ступить ангелы».

Современный прогресс в теософии

Перевод – К. Леонов

Что бы ни думали о теософии и теософском движении, время, по меньшей мере, показало то, что они не являются эфемерными, как это представлялось вначале американской и зарубежной прессой. Теософия, по-видимому, заняла некое устойчивое место в современной мысли, подтверждая, таким образом, справедливое наблюдение, сделанное сэром Джоном Гершелем, который сказал, что «великое, и на самом деле единственное свойство истины – это ее способность выдержать проверку всеобщим опытом, и выйти неизменной из любой возможной честной дискуссии».

К сожалению, теософия до сих пор никогда не имела шанса на такую дискуссию; но это должно случиться. Она представлялась в наиболее гротескном свете, полностью искажающем ее вид. За немногими исключениями, даже ее друзья обнаружили в своих публикациях весьма несовершенное понимание вопроса. Если бы ее достоинства обсуждались отдельно от личностей, с которыми связано движение, то без сомнения она приобрела бы гораздо большую популярность, чем ныне. Множество признаков указывает на это. Наиболее энергичные попытки теологических и ученых фанатиков, использование ими насмешек, сарказма, искажений и опровержений, не смогли предотвратить рост Теософского общества и его влияния, и воспрепятствовать распространению теософских идей во всем мире. Вряд ли даже самые большие оптимисты среди организаторов нашего общества могли мечтать о таком успехе, которым были вознаграждены их труды. Маленький кружок мыслящих мужчин и женщин, встретившихся в гостиной на Ирвинг-плейс летним вечером 1775 года, создал нечто лучшее, чем они предполагали (со своим неразвитым предвидением), когда принимали решение основать такую ассоциацию.

Нас часто спрашивают: «Какова общая цель Теософского общества? Cui bono [кому на пользу, лат. ] весь этот труд, вся эта энергия, тратившаяся с самого начала на то, чтобы плыть против сильного течения общественных предрассудков, сектантской ненависти и непопулярности? Каждая из хорошо известных целей общества[683]683
  1. Братство людей; 2. Изучение восточных философий; 3. Исследование скрытых сил в природе и человеке. См. ниже.


[Закрыть] не только имела, но и имеет своих учителей и последователей в прошлом и настоящем. Ваша первая цель, а именно братство людей, лежит в самой сути христианства; ваша вторая цель поддерживается азиатскими обществами, музеями и всеми ориенталистами; что касается вашей третьей цели, то лучше бы она оставалась в руках людей науки, которые уже проанализировали критически спиритуализм и подорвали месмеризм, а теперь – под руководством Общества психических исследований – собираются заняться вопросом о переносе мыслей, иллюзиях жизни, и Теософским обществом в частности».

Мы отмечаем, что «кукушка» ОПИ снесла свои первые яйца в гнездах теософии и спиритуализма;[684]684
  Истинным инициатором и основателем Общества психических исследований был «М. А. Оксон» (м-р У. Стентон Мозес), в настоящее время – издатель журнала «Свет». Это он, будучи членом Теософского общества, первым предложил образовать некое общество для исследования аномальных явлений на путях давно скончавшегося «Диалектического общества». Этот джентльмен, вероятно, много раз пожалел об этой идее. Это общество, потомок спиритуализма и теософии, доказало свою предательскую сущность, хотя и без особого успеха до сих пор.


[Закрыть] очевидно, оно имеет такое же отношение к науке, как и к своим двум приемным матерям, и оно может сохранять с ней близкие отношения только как вознаграждение за предательство последних и низкопоклонство перед материалистической наукой. Возражая на первые два утверждения, теософы хотели бы спросить христиан и ориенталистов, что же они сделали в своих собственных областях, чтобы осуществить на практике две наши первые цели? Не имея полной уверенности, я все же должна отметить, что все это было лишь разговором и теорией. Привела ли Нагорная проповедь, несмотря на всю ее нравственную красоту, к тому, чтобы так называемые христианские народы обращались друг с другом в духе христианства, или к тому, чтобы они предложили братство народам и племенам Азии и Африки, которых они подчинили себе силой оружия или обманом? И предотвратила ли философская проницательность профессора Макса Мюллера, который показал нам тридцать лет назад, что одна и та же арийская кровь течет в коричневом теле индийского сипая и под бледной кожей английского лорда и британского бакалейщика, от того, чтобы правящие англо-индийцы предоставили многочисленные доказательства своего высочайшего презрения по отношению к азиатским подданным королевы-императрицы?

Некоторые называют Теософское общество – «Британским азиатским обществом плюс филантропия»; а поскольку в последнем отсутствует инстинкт братских устремлений и оно слишком часто обнаруживает желание приносить истину в жертву теологическим пристрастиям, то его деятельность в течение почти ста лет принесла в арийскую философию, религию и науку больше тьмы, чем света. Что касается третьей цели, то необходимо сказать о работе ОПИ, а также французских гипнотизеров Парижа и Нанси, что, накапливая массу важных фактов для будущих философов, они, за очень малым исключением, пытались, в лучшем случае, дать искаженную интерпретацию явлений, которые они не могли подвести под теорию мошенничества. Все их обязательства были принесены на алтарь Молоха материализма.

Поскольку невозможно отрицать, что эта склонность к материализму быстро прогрессировала в последние полстолетия под влиянием университетской мысли, становится очевидным, что образование Теософского общества в тот момент, когда оно возникло, было исключительно своевременным, и представляло собой шаг в направлении защиты истинной науки и истинной религии от поверхностного знания, которое становилось все более и более самонадеянным. Опыты Шарко в больнице «Salpétrière» были объяснены приверженцами его материалистической школы столь неудачно, что появление древней эзотерической философии на арене западной мысли стало жизненно необходимым. Виднейших западных экспериментаторов уже обвиняли в том, что «непроходимая пропасть» Тиндаля и «непознаваемое» Спенсера никогда не могут быть преодолены без чего-то, включающего в себя арийскую эзотерическую доктрину. Интерес культурных слоев общества и любопытство, возникающее в каждой стране, где появляется теософ или теософия, популярность теософской и мистической литературы во всем мире, обогатившая многих издателей и писателей, – все это указывает на появление в христианском мире одновременно и отчаяния, и надежды; утраты веры в то, что наука когда-нибудь разгадает эту тайну жизни, и надежды на то, что решение может быть найдено в тайной доктрине.

Теософское движение было необходимостью этого века, и оно распространилось в соответствии со своими собственными побуждениями, и не требует никаких добавочных методов. Во-первых, оно не могло рассчитывать ни на деньги или пожертвования, ни на общественную или государственную поддержку. Оно взывало к определенным человеческим врожденным потребностям и устремлениям, и поддерживало возвышенный идеал способности к совершенству, с которым вступали в конфликт официально принятые интересы общества, и против которого они были обречены бороться. Его сильнейшим сторонником было острое желание людей пролить свет на проблему жизни, а также выработать благородные представления о происхождении, судьбе и потенциальных возможностях человеческого существа. В то время как материализм и его собрат, секуляризм, были направлены на разрушение не только теологии и сектантского догматизма, но даже и религиозной концепции божественной Сущности, задача теософии состояла в том, чтобы объединить людей разных религий в исследовании истинных основ религии и научном доказательстве непрерывного существования высшей Сущности. С благодарностью принимая результаты научного исследования и выявления теологических ошибок, допуская научные методы и положения, защитники теософии пытаются отыскать в остатках культов драгоценные крупицы истины, имеющиеся в каждом из них. Отвергая теорию чудесного и сверхъестественного, они пытаются проследить родство внутри семейства мировых религий и выяснить их согласованность с наукой.

Растущая склонность общественной мысли в направлении теософии, по-видимому, представляет собой реакцию на иконоборческое влияние школ полковника Ингерсолла и м-ра Брэдлафа. Безусловно, имеются тысячи так называемых свободомыслящих, искренне верящих в исчезновение личности при умирании тела; но в связи с фактом недавнего обращения миссис Анни Безант от секуляризма к теософии, и связанных с ним дискуссий, может показаться, что есть множество людей, считающих себя последователями двух вышеупомянутых авторитетов, и которые являются таковыми вследствие незнания взглядов, присущих теософии. Мы, руководители и члены Теософского общества, осмеливаемся, поэтому, надеяться, что при более широком распространении наших взглядов, мы увидим очень большое подспорье нашему делу со стороны секуляристских кругов. Конечно, это должно рассматриваться в пользу друзей духовного, находящихся в оппозиции к материализму, – в любом случае, тем, кто понимает, что нравственность, мир и благосостояние будут поддержаны универсальной верой в жизнь после смерти (либо вечную, либо прерываемую сериями перевоплощений на одной и той же земле), и в то, что человек обладает высшей, бессмертной СУЩНОСТЬЮ, потенциальными духовными силами и сознанием.

Самое худшее для общества, особенно для его религиозных чувств, состоит в том, что органы сектантского фанатизма так хорошо преуспели благодаря искажению фактов, неистовой лжи, откровенной фальсификации, в том, чтобы представлять Теософское общество и наше дело в неверном свете в течение последних четырнадцати лет. Клерикальные органы не одиноки в своей презренной и бесполезной работе, поскольку еженедельники спиритуалистов в Соединенных Штатах столь же ожесточенны и лживы в своем неустанном отрицании теософии. Злобные выпады и поношение от интеллектуальных апостолов «спиритических путеводителей» и «руководств» по «Саммерленду» множились пропорционально росту Теософского общества. Реакция на последнее совещание, проведенное американскими теософами в Чикаго 29–30 апреля сего года [1890],[685]685
  В настоящее время имеется 38 отделений Теософского общества в Соединенных Штатах; весьма заметная активность проявляется и на Тихоокеанском побережье.


[Закрыть] представляет собой прекрасный пример этой слепой и яростной ненависти. Таков был решительный и беспрецедентный успех последней встречи, что даже ведущие газеты Чикаго и других городов должны были признать этот факт, впервые не находя ничего, кроме слов симпатии по отношению к теософам.

Лишь печатные органы «распущенных благодетелей» с тем же успехом изливают на нас свой гнев, издевательства и грубую клевету. Но мы не обращаем внимания на них. Почему же? Сильнейшая враждебность и самое низкое вероломство не способны изменить наши идеи, принизить наши цели, опровергнуть разумность наших методов или навязать нам эгоистические, неблагородные мотивы. Поскольку провозглашенные нами принципы являются не только неопровержимыми, но и специально рассчитаны на то, чтобы принести пользу человечеству, эти заговорщики и клеветники самым примитивным образом удерживают множество людей с религиозными склонностями от того наслаждения, которое они могли бы получить, если бы поняли, что представляет собой теософия на самом деле, и сделали бы ее руководящим принципом в своих поступках.

Если справедливость является законом природы, а несправедливость – временным злом, то ужасным должно быть возмездие, которое навлекли на свои головы эти люди, ведомые по ложному пути. Страдание же, которое претерпели мы, лишь дисциплинировало нас и научило нас быть еще более преданными эзотерической доктрине ради нашей поддержки и ободрения.

Поскольку темой данной работы является современный прогресс нашего движения, ситуация в этом вопросе может быть лучше всего проиллюстрирована статистическими данными. Чтобы не быть многословными, начнем с 1884 года, когда лондонское Общество психических исследований осуществило рейд против нас. Из официального отчета за этот год оказывается, что на 31 декабря 1884 года в разных частях света существовало 104 отделения Теософского общества. В 1885 году, как ответ на клевету против нас, возникло семнадцать новых отделений; в 1886 – пятнадцать; в 1887 – двадцать два; в 1888 – двадцать одно; и к 1 сентября 1889 года – семнадцать. К 31 декабря 1888 года шесть отделений перестали существовать, при этом остались работать 173; поскольку в 1889 году были добавлены новые группы, то в сумме сейчас имеется 190 отделений, из которых должны быть исключены те, которые распались в последние двенадцать месяцев. Однако мы не слышали ни об одном из таких. Наоборот, к июню 1890 года мы насчитываем более 200 отделений.

В Англии, стране, где теософии приходится совершать более тяжелую работу, чем в каком-либо другом месте, три года назад имелось лишь одно-единственное отделение – «Лондонская ложа» Теософского общества, насчитывающая около 150 членов. Со времени прибытия автора в Англию и образования в июне 1887 года так называемой «Ложи Блаватской» (в которой сейчас состоит свыше 300 действительных и ассоциированных членов), в разных центрах Великобритании было образовано двенадцать отделений Теософского общества, и число их членов увеличивается с каждым днем. Рост нашего Общества в этой консервативной стране поражает даже в сравнении с тем, что было в Соединенных Штатах Америки. Таким образом, начиная с рейда 1884 года, рост происходил со скоростью около 19 новых отделений в год, и конечный подсчет 1889 года показывает такой же большой прирост. Если разделить 104 – общую сумму в конце 1884 года – на 10 (число лет со времени основания Общества), мы получаем среднегодовой прирост, равный 10.4 отделения; таким образом, оказывается, что вопреки надеждам организаторов этого рейда, Теософское общество вовсе не прекратило свое существование, а наоборот, заметно увеличило среднюю скорость своего распространения, как в численном, так и в географическом отношении.

Бесполезно напоминать американскому читателю о непрекращающемся систематическом преследовании, которому подвергается, и подвергался в течение многих лет, автор этих строк (а также, благодаря этому, и теософия) со стороны различных врагов, упорных и подлых. Если до сих пор ни заговоры, ни прямые атаки не могли серьезно потрясти Общество или воспрепятствовать его движению, то ничего с ним не случится и в будущем. Мы можем лишь повторить с благодарностью и в слегка измененном виде христианское высказывание, столь применимое сейчас к нашему движению: «Кровь мучеников – это семя теософии». Наше общество проделало так много хорошей работы, посеянные им зерна добра столь очевидны даже среди кучи мякины, что это не может не создать надежный фундамент для храма истины не только в отдаленном, но и в ближайшем будущем.

Ибо теософская литература быстро растет. У нас есть семь основных центров издательской деятельности – Мадрас, Бомбей, Цейлон (Коломбо), Стокгольм, Лондон, Париж и Нью-Йорк. Стокгольмское отделение, основанное около года назад, имеет более ста членов, и наша литература в Швеции быстро распространяется. Маленький Цейлон три месяца назад имел двадцать одно отделение, а сейчас имеет, по-видимому, еще больше. Мадрас является главной штаб-квартирой Общества, официальной резиденцией президента и администрации, и здесь же находится редакция «Теософиста». В Бомбее расположен «Теософский издательский фонд», созданный и руководимый м-ром Тукермом Татья, индийским теософом, который публикует важные работы на санскрите и английском; об этом говорил с большой похвалой профессор Макс Мюллер в письме, опубликованном в «Теософисте» и «Люцифере». В Лондоне находится «Теософское издательское общество», которое издает журнал «Люцифер» (редакторами которого являются миссис Анни Безант и я), серию брошюр, называемых «ТИО», выходящих каждые две недели, и много новых теософских работ.

Следуя хорошему примеру Арийского Теософского общества Нью-Йорка – штаб-квартиры теософского движения в Америке – в Лондоне в мае этого года был создан комитет для широкого распространения по почте листовок с теософскими доктринами, причем каждый член Общества отвечает за определенный район. За первые месяцы действия этого «проекта почтовых отправлений», Арийское Теософское общество в Нью-Йорке распространило свыше 150.000 материалов по теософии и ее доктринам. В Париже год назад начало выходить ежемесячно «Теософское обозрение» («Revue Téosophique»), редактируемое мной и руководимое графиней д'Адемар; сейчас (с марта) появился еще один теософский журнал, «Голубой Лотос» («Le Lotus Bleu»); я являюсь его редактором, а руководит им Артур Арнольд, хорошо известный в Париже журналист и президент парижского Теософского общества – «Гермес». В Нью-Йорке мы имеем журнал «Путь» («The Path»), редактор которого, м-р У. К. Джадж, издает также ряд книг и брошюр. Наличие этих центров неопровержимо свидетельствует о том, что наше движение постоянно разрастается, и что все предвзятые и злобные сообщения, говорящие о противоположном, лишены всяких оснований.

Но вершиной и славой Теософского общества является наша Адьярская библиотека, являющаяся любимым детищем нашего президента. Хотя она основана только три года назад, она уже приобрела большую коллекцию восточных работ величайшего значения, состоящую из 3.046 томов; кроме того, свыше 2.000 работ на европейских языках и ряд редких рукописей на пальмовых листах. Говоря словами нашего ученого библиотекаря, пандита Н. Бхашьячарья (к сожалению, недавно умершего):