Текст книги "Теософические архивы (сборник)"

Примечания к «Трактату о мистериях»[600]600
  «Теургия, или древние мистерии». – Прим. редактора.


[Закрыть] Ямвлиха

Перевод – К. Леонов

«То же самое я должен сказать вам относительно высших родов, которые следуют сразу же за божествами. Я говорю о покровительствующих духах или демонах,¹ о героях или полубогах, и о душах, которые не были испорчены условиями жизни на земле».²

1. Называемых средневековыми каббалистами – планетарными духами, а в индийской философии – девами.

2. «Условиями жизни» на нашей Земле, и лишь до тех пор, пока они не достигли ее. Никакой планетарный дух (а каждая человеческая «душа» – скорее, дух, в начале каждой новой манвантары, или периодического восстановления объективной и субъективной жизни нашей вселенной, ограниченной, конечно, нашей планетарной системой, – чистый и бесформенный планетарный дух) не может избежать «цикла необходимости». Опускаясь и вновь поднимаясь к первоначальной исходной точке, к тому месту в бесконечном, где дух, или Пуруша, впервые соприкасается с Пракрити (пластичной материей), или той первичной и еще бесформенной космической материей, которая является первым выдохом бесконечной и неизменной универсальной души (Парабрахм ведантистов), планетарный дух должен принять некие очертания и форму, и последовательно жить в каждой из сфер – включая и нашу собственную землю, – составляющих великую махаюгу, или цикл существований, прежде чем он сможет вести сознательную ЭГО-жизнь. Каббалисты говорят, что одни лишь «элементалы» – эти наполовину слепые силы природы, – которые являются отблесками материи и рудиментарных разумов опустившихся «духов», потерпевших неудачу в своем нисхождении, – еще не жили, но будут когда-нибудь жить на земле. Эзотерические философии как восточных, так и западных посвященных, будь то греки или индусы, египтяне или евреи, в целом согласуются друг с другом. Когда бы они ни приходили в столкновение и противоречие, это всегда будет происходить скорее из-за различия в терминологии и способов выражения, чем по причине какой-либо существенной разницы в самих системах.

«Каковы специфические особенности высших родов, которыми они отличаются друг от друга?.. Эти особенности, всецело развившись из вечных сущностей, будут во всех своих деталях отчетливыми и простыми».

Махапралайя, или всеобщее растворение, происходящее в конце каждого «дня Брамы», сменяется всеобщим возрождением в конце «ночи Брамы», которая по своей продолжительности соответствует «дню». Начало одного из таких возрождений и рассматривается заурядными умами как «сотворение» мира, тогда как это всего лишь одно из числа последовательных существований в бесконечном ряду повторных эволюций в Вечности. Таким образом, поскольку дух и материя едины и вечны, существование одного становится объективным посредством другого, и никто из этих «извечно» существующих «сущностей» не может заявить о себе per se [сам по себе, лат. ] для нашего чувственного восприятия, пока они не объединятся вместе.

Примечания к статье «Двенадцать знаков зодиака»

Перевод – К. Леонов

[Эта ценная и поучительная статья Т. Субба Роу сопровождается несколькими примечаниями, сделанными Е. П. Б. по поводу различных терминов и утверждений автора. Они таковы:]

[В отношении Знака Девы: ] Дева-Скорпион, когда никто, кроме посвященных, не знал, что было двенадцать знаков. Для непосвященных за Девой-Скорпионом тогда следовал Стрелец. В срединной точке, или точке соединения, где ныне Весы, и на место знака, который сегодня так называется, который сопровождает Деву, располагались два мистических знака, остававшиеся непонятными для непосвященных.

[О зодиакальном знаке, о котором Субба Роу говорит как о знаке Крокодила: ] Древние западные астрономы никогда не называли это созвездие Крокодилом и описывали его как рогатого козла, называя его – Козерогом.

[О принципе, который Субба Роу называет дживатмой, и который, как он говорит, изображается знаком Синха, или Льва: ] В своем низшем или наиболее материальном состоянии это жизненный принцип, который дает жизнь материальным телам животного и растительного царств, и т. д.

[Об утверждении Субба Роу, что знак Синха, или Льва, представляет также «подлинного Христа, помазанного святого духа, хотя миссионеры могут отнестись неодобрительно к такому истолкованию»: ] Тем не менее, оно справедливо. Дживатма в микрокосме (человеке) – это та же самая духовная сущность, которая одушевляет макрокосм (вселенную), различение, или специфическое отличие между двумя дживатмами, проявляет себя лишь в двух состояниях или условиях одной и той же Силы. Следовательно, «этот сын Параматмы» – это вечная взаимосвязь Отца-Причины, Пуруши, проявляющего себя как Брахма «золотого яйца» и становящегося Вирадж – вселенной. Мы «все рождены Адити, из воды» (Ригведа, Гимны марутам, кн. 10, Гимн 63,2), и «Бытие рождалось из небытия» (там же, мандала 1, сукта 164, 6).

[Об астральном свете: ] Даже само имя Канья (Дева) показывает, что все древние эзотерические системы соглашались друг с другом во всех своих фундаментальных учениях. Каббалисты и герметические философы называли астральный свет «небесной или звездной Девой». Астральный свет в своем единстве является седьмым. Следовательно, семь принципов проникают в любое единство, или 6 и ОДИН – два треугольника и корона.

[Об утверждении Субба Роу, что «дживатма отличается от Параматма, или, если выразить то же самое другими словами, баддха отлична от мукта, поскольку первая, так сказать, полностью заключена внутри этих 36 таттв, в то время как другая свободна»: ] Так же, как бесконечное отлично от конечного, и необусловленное от обусловленного.

[О 36 таттвах: ] 36 – это три раза по 12, или 9 тетрактисов, или 12 триад, – это самые священные числа среди каббалистических и пифагорейских цифр.

[О знаке Макара, или Козерога: ] См. статью «Пятиконечная звезда» в августовском номере (1881 г.), где мы утверждаем, что пятиконечная звезда, или пентаграмма, изображает пять конечностей человека.

[О «девяти Праджапати – помощниках Демиурга»: ] Девять каббалистических сефирот, изошедших из 10-ой сефиры, и глава сефирот – идентичны. Три тройки или триады со своим эманативным принципом образуют пифагорейскую мистическую Декаду, сумму всего, которая представляет весь Космос.

Примечания к статье «Космогония и антропология»

Перевод – К. Леонов

«Что же должны мы понимать под наименованием Бог?.. Мне кажется, что было бы более разумным верить в то, что это вымышленный персонаж, являющийся смешением того, что мы назвали бы мыслеисточником гармонических идей, формирующих центр влияний и центр поступательного движения, фокус всех других идей, из которых состоит мир…»

Мы можем предположить, что наш брат [Альфонс] Каажнэ подразумевает под своим «мыслеисточником» духовные трансцендентные сущности, которые Аристотель называет субстанциональными, а Платон называет формами, мыслеобразами, неправильно истолкованными и известными как идеи; эти вечные, бессмертные сущности полностью выходят за пределы сферы разума и постижимы скорее при помощи интуиции, чем ума. Но имеет или не имеет он в виду данную субстанцию, для которой мир есть лишь тень, и которая дает последнему лишь небольшую и частичную реальность, которой он обладает, его определение абстрактного Божества, вне всякого сомнения, принадлежит ведантисту, который определяет Парабрахм как абсолютный Ум и Силу, и потому независимый от ума и силы. В таком случае его «мыслеисточник» должен занимать под другим названием место Ишвары, как его определяет современная школа бенаресских ведантистов, хотя мы сомневаемся, что м-р Каажнэ имеет хотя бы малейшее представление об их существовании, не говоря уж об их философии – ведантизме.

«…великий симпатический закон притяжения и сцепления – закон, согласно которому существует непрерывный ряд состояний, форм и различных действий, побуждающих вещи сменять, предшествовать и следовать друг за другом».

Эта идея, помимо того, что она является основным принципом современного закона эволюции, которую принимают в своем фундаментальном учении все индусские, буддийские и европейские теософы, есть также принцип доктрины Гераклита в отношении феноменального мира, учения о «нескончаемом течении всех вещей».

«…как последовательность имеет своим результатом различные виды оценок или рассмотрения вещей, порождается одной первой… мыслью, так и первая сцепляющая потенция должна была действовать сходным образом, и потому она могла создать материальный мир, или скорее материальное состояние, лишь таким способом, а именно, бессознательно возлагая на него задачу быть … благодаря непрерывному ряду различных способов оценок и рассмотрению квинтэссенции».

Мы не совсем уверены, придерживается ли автор арийской доктрины отрицания реальности материи, которой также учил Платон, но, по всей видимости, его концепция Божества напоминает концепцию доктрины Платона о том, что Космос – это лишь «тень Тени», а также концепцию божества у элеатов, чей Абсолют был не просто абстракцией, созданием чистой фантазии, но целостностью объективного мира, каким его может распознать душа, которая сама, по сравнению с телом, есть лишь тонкий вид материи.

Но не можем ли мы с уверенностью предположить, что авторы «Вед», которые упоминают такое множество подчиненных божеств, связанных с Парабрахмом, также имели в своем ясновидении некий подобный «мыслеисточник»? Отсюда становится доступнее для понимания политеизм и разнообразие богов. Антропоморфизация этих абстрактных принципов – это результат более поздних размышлений; человеческое понимание обычно низводит на уровень своего собственного земного, грубого восприятия всякую идею, сколь бы философской и тонкой она ни была.

«Нам был открыт…»

Автор является как спиритистом, так и гипнотизером. Такое откровение должно было прийти либо от ясновидящего, сомнамбулы, либо от «духа».

«…единосущий Бог, являющийся, как мы верим, божеством, образованным из всего, и потому нет необходимости в некоем пантеистическом боге».[601]601
  См. «Révélations d'Outre-Tombe», том 1.


[Закрыть]

Мы не понимаем, каким образом можно избежать такого вывода, несмотря на то, что как только мы признаем некое Божество, Бог пантеистов начинает выглядеть единственно приемлемым. Истинные пантеисты никогда не скажут, что Бог есть все что угодно – ибо тогда они были бы идолопоклонниками; но они скажут, что Бог есть во всем, и все – в Боге.

«В девятой [инкарнации] Вишну стал наиболее разумным. Он принял вид и имя Будды, бога, у которого было четыре руки и божественный ум».

Совершенно очевидно, что м-р Каажнэ ничего не знает об индийских религиях, и еще меньше – об арийской философии. Мы позволим себе оставить без комментариев одну-две страницы, поскольку они полны неточностей и ошибок. Почтенный автор черпает свою информацию о религиях Индии из одной старой книги, называемой «Религиозные церемонии и обычаи всех народов земного шара», составленной неким коллективом ученых и датированной 1723 годом,[602]602
  «Cérémonies et coutumes religieuses de tous les peuples du monde…» Под редакцией Ж.-Фр. Бернара и др., Амстердам, 1723–1743, 11 томов in folio. – Прим. редактора.


[Закрыть] из чего становится ясным, почему он смешивает аватаров и наделяет «Свет Азии», Гаутаму Будду, четырьмя руками. «Человек науки», даже во времена сэра Уильяма Джонса, часто путал сына царя из Капилавасту со скандинавским Одином и многими другими мифами.

Проблема Адьяра

Перевод – К. Леонов

Когда кошка находится за границей, мыши устраивают в доме танцы. С того момента как полковник Олькотт отбыл в Японию, «Теософист» не перестает удивлять своих европейских читателей, особенно членов нашего Общества, совершенно неожиданными поступками. Это похоже на то, как если бы Сфинкс переселился с Нила и начал бы предлагать свои загадки Эдипам нашего Общества.

Что же может означать эта экстраординарная и исключительно бестактная «вылазка» уважаемого действительного редактора «Теософиста»? Не подхватил ли он лихорадку в расслабляющем климате Южной Индии и же, подобно нашим (и его) враждебно настроенным редакторам по ту сторону Атлантики, видит ужасные сны, – или что еще? Я бы хотела сразу же предупредить, что он не должен чувствовать себя обиженным этими замечаниями, поскольку сам является их непосредственной причиной. «Люцифер», «Путь» и «Теософист», каждый в своей стране, являются единственными способами связи между членами нашего Общества. Поскольку действительный редактор «Теософиста» предпочел предоставить в своем издании широкую трибуну для странных заявлений, он не имеет права ожидать ответа от кого-либо другого, кроме «Люцифера». Более того, если он не смог понять всю серьезность той ответственности, которая лежит на нем по отношению ко мне и другим весьма уважаемым людям, то он лучше поймет ее, если прочтет эту статью. Уже одно его таинственное письмо в «Свет» принесло достаточно вреда. Пока он видел свою задачу, очевидно, в том, чтобы бороться с ветряными мельницами, созданными его собственным воображением, враждебно настроенный спиритуалист, за подписью «Коленсо», немедленно воспользовался представившейся возможностью, чтобы опорочить это письмо. В своей злобной филиппике, озаглавленной «Развенчанный Кутхуми», он пытается показать, что письмо м-ра Харта объявляет о том, что «Учители» покинуты Теософическим обществом и «Мадам Блаватская низвергнута». Это ли стремился сообщить спиритуалистам «Ричард Харт, действительный редактор “Теософиста”», в своем письме в «Свет» от 6 июля?

Не пытаясь разбираться в истинном смысле письма, опубликованного в «Свете», ответим на то, что он стремится внушить материалом под названием «Отречение», опубликованном в июльском номере «Теософиста».

Редактор «Теософиста» с большим удовольствием публикует выдержки из письма м-ра Бертрана Кейтли, секретаря Эзотерической секции Теософического общества, одному из членов комиссии, которые были переданы ему для публикации. Следует объяснить, что это отречение содержит в себе ссылки на некоторые предположения и слухи, ходившие в Теософическом обществе, которые, по-видимому, были поддержаны случайными и анонимными сообщениями некоторых членов, принадлежащих к Эзотерической секции.

На это я, Глава Эзотерической секции, отвечаю:

1. Письмо м-ра Бертрана Кейтли, хотя оно и содержит правду, и ничего кроме правды, никогда не предназначалось для публикации, как это следует из самого письма. Поэтому действительный редактор не имел права публиковать его.

2. Поскольку члены Эзотерической секции прежде всего являются членами Теософического общества, то что значит предложение «Члены, принадлежащие только к Эзотерической секции»? И кого обвиняет м-р Харт (их или же некоторые идиотские слухи, ходившие в Обществе) в «случайных и анонимных сообщениях»? Не является ли такое заявление грубым выпадом против уважаемых людей – гораздо лучших теософов, чем некоторые из их обвинителей, – и меня лично?

3. Что за глупые слухи, что «Британская или Американская секции», и даже «Ложа Блаватской» Теософического общества хотят «хозяйничать в Адьяре»? Вот что сказано об этом в «Теософисте» в так называемом «отречении»:

М-р Кейтли говорит этому члену комиссии, что он не должен верить, будто Эзотерическая секция имеет какую-либо, даже самую ничтожную, претензию на то, чтобы «завладеть» Теософическим обществом или что-нибудь в этом роде. Он повторяет еще раз: Все мы, и прежде всего и более всего Е.П.Б., являемся столь же лояльными по отношению к Теософическому обществу и Адьяру, каким бы, возможно, мог быть и полковник. И снова он говорит: Мне нечего больше сказать, кроме того, чтобы еще раз, в самой официальной и определенной манере, подтвердить, что нет ни одного слова правды в заявлении, будто Эзотерическая секция имеет какое-либо желание или претензию «завладеть» другой частью или Секцией Теософического общества.

Аминь! Но прежде, чем я воспроизведу дальнейшие изумительные комментарии действительного редактора, я заявляю о своем праве сказать несколько слов по этому поводу. Поскольку, как было сказано выше, это письмо никогда не предназначалось для публикации, – главным образом, может быть, потому, что «qui s'exuse s'accuse» [раз оправдывается, значит, виноват], – не является критикой желание показать, что в нем содержится то, что я могла бы определить как чисто дурацкое измышление, или точнее пара таковых, вполне простительных в частном и наспех написанном письме, но совершенно непростительных и нелепых, если они появляются в опубликованном документе.

1) Не имеет смысла даже обсуждать вопрос о том, что Эзотерическая секция имела какие-либо претензии «завладеть Теософическом обществом». За исключением полковника Олькотта, Президента, Эзотерическая секция не имеет никаких совместных дел с Т. о., его Советом или сотрудниками. Эта Секция полностью отделена от экзотерического «остова» и независима от него, и только лишь Е. П. Б. ответственна за ее членов, что следует из официального заявления за подписью самого Президента-основателя. Из этого следует, что Эзотерическая секция как таковая не обязана быть в зависимости от Теософического общества, как Общества, по крайней мере, от Адьяра.

2) Это чистая нелепость – говорить, что «Е. П. Б. является лояльной по отношению к Теософическому обществу и Адьяру» (!?). Е. П. Б…. до конца лояльна теософскому ДЕЛУ, и тем великим Наставникам, философия которых одна лишь может связать все Человечество в единое Братство. Вместе с полковником Олькоттом она является главным основателем и строителем Общества, которое хотело бы и хочет представлять это ДЕЛО. Если она столь лояльна к Г. С. Олькотту, то это не потому, что он является его «Президентом», но, во-первых, потому, что никто из живущих ныне людей не поработал больше для этого Общества и не был более предан ему, чем он; во-вторых, потому что она считает его верным другом и соратником. Поэтому уровень ее симпатий к «Теософическому обществу и Адьяру» зависит от степени его лояльности по отношению к ДЕЛУ. Если оно сойдет с исходного курса и своей политикой обнаружит нелояльность по отношению к ДЕЛУ и программе Общества, тогда Е. П. Б., называя Теософическое общество нелояльным, стряхнет его как прах со своих ног.

И что может значить «лояльность по отношению к Адьяру»? Что такое Адьяр отдельно от этого ДЕЛА и двух основателей (а не одного, если вам угодно), которые представляют его? Как вообще можно быть лояльным по отношению к самому Адьяру? Адьяр – это нынешняя штаб-квартира Общества, поскольку «штаб-квартира там, где находится Президент», как написано в правилах. По этой логике, члены Теософического общества должны были быть лояльны по отношению к Японии, когда полковник Олькотт был там, и к Лондону, во время его присутствия здесь. Больше не существует «Материнского общества»; оно заменено совокупной ассоциацией Теософических обществ, каждое из которых является автономным, как отдельные штаты в Америке, и все они подчиняются одному верховному Президенту, который вместе с Е. П. Блаватской будет защищать ДЕЛО, противостоя всему миру. Таково реальное положение вещей.

Что же тогда могут означать следующие комментарии действительного редактора, который сопровождает письмо м-ра Кейтли такими глубокомысленными замечаниями:

Следует надеяться, что после этого вполне ясного и авторитетного отречения не будут больше появляться «личные послания» каких-либо членов Эзотерической секции, призывающие других членов выступить против действий Генерального Совета, поскольку «мадам Блаватская не одобряет его». Исчезнут также глупые редакторские статьи, в которых заявляется, что теософия впадает в повиновение диктату мадам Блаватской, как это имеет место в последнем выпуске «Религиозно-философского журнала».

«Личные послания» Эзотерической секции не имеют ничего общего с действительным редактором «Теософиста»; равным образом и он не имеет права вмешиваться в них.

Если «мадам Блаватская не одобряет действий Генерального Совета»,[603]603
  Или «членов комиссии», одним из которых является м-р Харт. – Прим. ред.


[Закрыть] она скажет об этом открыто и прямо им в лицо. Поскольку, (а) мадам Блаватская ни в малейшей степени не должна быть лояльной к Совету, который в любой момент может издать глупые и нетеософские указы; и (б) по той простой причине, что по ее мнению лишь один человек в Теософическом обществе кроме нее самой, а именно – полковник Олькотт имеет право осуществлять фундаментальные перестройки в Обществе, которое обязано им самим фактом своего существования, и за которое они оба несут кармическую ответственность. Если действительный редактор слабо отдает себе отчет в том, что такое священный долг, то ни полковник Олькотт, ни Е. П. Блаватская так не поступают. Е. П. Блаватская всегда подчинится решению большинства Секции или даже ее Отделения; но она будет постоянно протестовать против решений Генерального Совета, хотя бы он состоял из самих архангелов и дхиан коганов, если его решение покажется ей несправедливым или нетеософским, или же если оно не получит одобрения большинства членов. Президент-основатель имеет не больше права на осуществление автократической или папской власти, чем Е. П. Блаватская, и полковник Олькотт был бы последним человеком в мире, который сделал бы такую попытку. Именно двое основателей, и особенно Президент, действительно поклялись в лояльности к членам Общества, которых они должны защищать, учить тех, кто хочет учиться, а не быть по отношению к ним тиранами или правителями.

И ныне я сказала, подписавшись собственноручно, то, что мне следовало сказать и что должно было быть сказано в доступной форме много лет назад. Публика находится в ожидании глупейших историй про то, что мы делаем, и предполагаемых и реальных раздоров в Обществе. Пусть каждый в конце концов узнает правду, в которой нет ничего постыдного для кого-либо, и которая одна лишь может положить конец натянутым отношениям. Эта правда проста настолько, насколько вообще может быть таковой.

Действительный редактор «Теософиста» вбил себе в голову, что Эзотерическая секция, вместе с Британской и Американской секциями, замышляет или готовит что-то против того, что он странным образом именует «Адьяр», и его авторитетов. Будучи сегодня наиболее преданным членом Теософического общества, тесно связанным с Президентом, он проявил такое усердие в охоте за иллюзиями, что стал большим католиком, чем сам Папа. Вот так. Я надеюсь, что такое взаимонепонимание и подобные галлюцинации окончатся вместе с возвращением Президента в Индию. Если бы он был дома, то, очевидно, высказал бы возражение против всех этих темных намеков и дурно пахнущих высказываний, которые регулярно появлялись в последнее время в «Теософисте», к великой радости наших противников. Мы понимаем, конечно, что из-за отсутствия собственных материалов нынешнему редактору пришлось воспроизвести кое-как сделанное сенсационное сообщение из «Нью-Йорк Таймс», назвав его «Доктор Кейтли говорит». Но, выхватив предложение д-ра Кейтли, в котором тот, говоря о некоторых «выдающихся членах», заявляет, что они были «покинуты своими единомышленниками», редактор серьезно добавляет в примечании, что это «еще одна ошибка автора письма», поскольку «никто из членов Теософического общества не был изгнан в последние годы». Самое время, чтобы кто-нибудь откровенно сказал уважаемому действительному редактору, что ради удовольствия поразить воображаемых врагов он заставляет читателя думать, что сам не знает того, о чем говорит. Если по небрежности Адьяра имена исключенных членов не были опубликованы, отсюда вовсе не следует, что Секции и Отделения, вроде «Лондонской Ложи» и других, которые являются автономными, не исключили кого-либо, или что они не имеют права делать это. Опять-таки, что он имеет в виду, ссылаясь на то, что автор «спутал Ложу Блаватской с Теософическим обществом»? Не является ли Ложа Блаватской, как и Лондонская, Дублинская, и всякая иная «Ложа», отделением Теософического общества и, следовательно, самим этим Обществом? Что же мы прочтем в нашем злополучном «Теософисте» в следующий раз?

Но пора заканчивать. Если м-р Харт все еще упорствует в своем странном и нетеософском способе действия, то чем скорее Президент приведет все это в порядок, тем лучше будет для всех, кого это касается.

Из-за таких недостойных выпадов Адьяр и особенно «Теософист» быстро становятся посмешищем как для самих теософов, так и для их противников; хорошим доказательством этого являются бушели писем, полученных мной по этому поводу.

Я заканчиваю заверением, что ему нет никакой нужды становиться в позу ангела-хранителя полковника Олькотта. Ни он, ни я не нуждаемся в том, чтобы кто-либо третий закрывал нас своей грудью друг от друга. Мы усиленно трудились и страдали вместе в течение пятнадцати лет, и если после этих многих лет взаимной дружбы Президент-основатель был бы способен прислушаться к безумным обвинениям и выступить против меня, – что ж, мир достаточно просторен, чтобы нам обоим нашлось в нем место. Пусть новое Экзотерическое Теософическое общество, руководимое м-ром Хартом, играет в бюрократические игры, если Президент позволяет это, и пусть Генеральный Совет изгонит меня за «нелояльность», если опять-таки полковник Олькотт будет столь слеп, что не сможет увидеть, где находится его «истинный друг» и долг. Но если они не поторопятся сделать это, то при первом же признаке их нелояльности по отношению к ДЕЛУ я сама сложу с себя должность секретаря-корреспондента на всю жизнь и оставлю Общество. Однако, это не помешает мне продолжать оставаться во главе тех, кто следует за мной.