Текст книги "Теософические архивы (сборник)"

Об авторитетах вообще, и авторитете материалистов в частности

Перевод – К. Леонов

Поставив перед собой задачу, противостоять «авторитетам» и опровергать время от времени прочно устоявшиеся мнения и гипотезы людей науки, мы считаем необходимым с самого начала четко обозначить нашу позицию из-за многократных обвинений, которым мы подвергаемся. Хотя никакая критика и никакие насмешки не могут смутить нас, если они касаются истинности наших доктрин, тем не менее, мы не хотели бы дать нашим врагам еще один повод для избиения невинных младенцев; равным образом мы бы не хотели возбудить в наших друзьях какое-либо несправедливое подозрение в том, что мы, по меньшей мере, не готовы признать свою вину.

Одним из таких подозрений, естественно, могла бы быть идея о том, что мы в высшей степени самонадеянны и тщеславны. Это было бы ложью от А до Я. Если мы противоречим в каких-то вопросах выдающимся профессорам науки, это вовсе не значит, что тем самым мы утверждаем, что знаем о науке больше, чем они; более того, что мы столь самонадеянны, что помещаем себя на тот же уровень, на котором находятся эти ученые. Те, кто обвинил бы нас в этом, говорили бы очевидную бессмыслицу, и даже для появления такой мысли понадобилось бы безумное тщеславие – а мы никогда не были повинны в этом грехе. Таким образом, мы громогласно заявляем всем нашим читателям, что большинство этих «авторитетов», у которых мы находим ошибки, по нашему собственному мнению занимают гораздо более высокое положение в области научного знания и общей информированности, чем мы сами. Но, признавая это, мы напоминаем читателю, что обладание большой ученостью никоим образом не избавляет от крупных предубеждений и предрассудков; оно не является также гарантией против личной суетности и гордыни. Физик может быть бесспорным экспертом в акустике, в волновых колебаниях и т. д., и в то же время вовсе не быть музыкантом и не иметь музыкального слуха. Никто из современных сапожников не может писать так, как граф Лев Толстой; но любой новичок в сапожном ремесле может обвинить великого романиста в том, что он погубил хороший материал, пытаясь изготовить ботинки. Кроме того, мы подвергаем резкой критике современную науку, только пытаясь защитить законным образом наши освященные веками теософские доктрины, которым многие противостоят исходя из авторитета материалистических ученых, полностью игнорирующих психические способности и осуждающих древнюю мудрость и ее адептов. Если в своем тщеславном и слепом материализме они будут настаивать на том, что они не знают и не хотят знать, тогда те, кто знает что-то, имеют полное право противостоять и говорить об этом в устных выступлениях и в печати.

Многие, должно быть, слышали об остроумном ответе, сделанном любителем Платона некоему критику Томаса Тэйлора, переводчика трудов этого великого мудреца. Тэйлора обвинили в том, что он небольшой знаток греческого языка, и не очень хороший английский писатель. «Да», – был дерзкий ответ, – «Том Тэйлор, возможно, знает греческий хуже, чем его критики, но он знает Платона намного лучше, чем любой из них». Такова же и наша собственная позиция.

Мы не настаиваем на своей учености ни в древних, ни в живых языках, и мы не вносим свой вклад в филологию, как это делает современная наука. Но мы настаиваем на том, что понимаем истинный дух философии Платона, и символический смысл трудов этого великого посвященного лучше, чем его современные переводчики, и по очень простой причине. Иерофанты и посвященные мистерий в тайных школах, в которых обучали всем наукам, недоступным и бесполезным для невежественных масс, имели один универсальный эзотерический язык – язык символов и аллегорий. Это язык не претерпел никаких изменений или усложнений с тех давних времен и вплоть до наших дней. Он все еще существует, и ему все еще учат. Существуют люди, которые сохранили знание этого языка, а также тайный смысл мистерий; именно от этих Учителей автор настоящего протеста имел счастье научиться, хотя и весьма несовершенно, вышеупомянутому языку. Таким образом, я призываю к более правильному пониманию тайных частей древних текстов, написанных признанными посвященными, – такими как Платон, Ямвлих, Пифагор и даже Плутарх, – чем этого можно ожидать от тех, кто, ничего не зная об этом «языке», или даже полностью отрицая его существование, тем не менее, выдвигает авторитарные и окончательные утверждения о том, что знали или не знали Платон и Пифагор, во что они верили или не верили. Этого недостаточно, чтобы опровергнуть дерзкое предположение о том, что «древнего философа следует интерпретировать, исходя из его самого [т. е. из мертвой буквы текстов], а также из современной истории мысли» (профессор Джовитт); тот, кто опровергает это, должен, прежде всего, получить удовлетворение (не только от себя самого и своих почитателей, но от всех) от того, что современная мысль не будет столь рассеянной в философских вопросах, каковой она является в материалистической науке. Современная мысль отрицает наличие божественного духа в природе и божественного начала в человеке, бессмертие души и какие-либо возвышенные представления, свойственные человеку. Все мы знаем, что в своих попытках убить то, что они, соглашаясь друг с другом, называют «предубеждениями» и «реликтами невежества» (читай: «религиозные чувства и метафизические представления о Вселенной и Человеке»), материалисты, такие как профессор Гексли и м-р Грант Аллен, готовы на все, чтобы обеспечить триумф их убивающей душу науки. Но когда мы находим ученых, занимающихся греческим языком или санскритом, и докторов теологии, играющих на руку современной материалистической мысли, относящихся с презрением ко всему им не известному, или к тому, что публика (или скорее общество, которое всегда следует в своих побуждениях безумию моды, популярности или непопулярности) не одобряет, тогда мы имеем право предполагать одно из двух: ученые, которые действуют таким образом, руководствуются или личными амбициями, или страхом общественного мнения; они не осмеливаются выступить против него, рискуя стать непопулярными. В обоих случаях они утрачивают право на то, чтобы их рассматривали как авторитетов. Ибо, если они не видят фактов и являются искренними в своей слепоте, то их знания, сколь велики бы они ни были, принесут больше вреда, чем пользы; если же, полностью осознавая универсальные истины, которые древний мир знал лучше, чем мы – хотя и выражал их более двусмысленным и менее научным языком, – наши философы все же скрывают их, панически боясь болезненно сверкающих глаз большинства, тогда пример, который они дают, наиболее пагубен. Они подавляют истину и искажают метафизические концепции так же, как их коллеги в физической науке искажают факты материальной природы, превращая их просто в опору для поддержки своих взглядов, соответствующих популярным гипотезам и учению Дарвина. А если это так, то какое право имеют они требовать уважительного внимания от тех, для кого Истина является самой высокой, самой благородной из всех религий?

Отрицание любого факта или утверждения, в которые верят огромные массы христиан и не христиан, – более того, факта, который невозможно опровергнуть, – это слишком серьезно для человека с признанным научным авторитетом, поскольку это повлечет за собой неизбежные последствия. Отрицания и опровержения некоторых вещей, до сих пор считавшихся священными, которые делаются таким образом, столь же хорошо принимаются публикой, приученной уважать научные данные и папские буллы, как и неквалифицированные заявления. Подобный дух всеобщего отрицания, – охватывающий такую широкую категорию, как агностицизм, или представленный лишь в виде личного мнения, – несет в себе угрозу для всего человечества, в особенности, если он сталкивается с универсальной верой всей античности, а также огромного количества восточных народов, которые являются истинными хозяевами того, что отрицается нашей наукой. Таким образом, отказ от признания Божественного Принципа Вселенной, души и духа в человеке и его Бессмертия одной группой ученых; отрицание любой эзотерической философии, существующей в древности, а именно: наличия какого-либо тайного значения, которое можно обнаружить путем изучения священных текстов Востока (в том числе Библии) или работ тех философов, которые были признанными посвященными, – другой группой «авторитетов», – все это просто фатально для человечества. Миллионы подрастающих поколений, очевидно, скоро окажутся в полной растерянности, находясь между миссионерской деятельностью, вдохновленной не столько религиозными, сколько политическими соображениями,[488]488
  Мы считаем, что баснословные суммы, расходуемые на христианские миссии, чья пропаганда дает такие вредоносные безнравственные результаты и привлекает лишь немногочисленных ренегатов, имеют в виду лишь политические цели. Цель этих миссий, которые, как в Индии, должны быть «терпимыми» (цит.), по-видимому, состоит в том, чтобы отвратить людей от их древних религий в большей степени, чем обратить их в христианство, и это делается для того, чтобы затушить в них всякую искру национального чувства. Когда дух патриотизма в народе умирает, его очень легко превратить в марионетку в руках правителей.


[Закрыть] с одной стороны, и научным материализмом, с другой, причем, оба они учат с диаметрально противоположных позиций тому, что нельзя ни доказать, ни опровергнуть, и что сами они принимают большей частью на основании слепой веры или гипотез. Они будут знать, во что им верить и куда обратиться за истиной не больше, чем сейчас знают их родители. Таким образом, многим требуется сейчас более весомые аргументы, чем просто личные предположения или отрицания того, что та или иная вещь просто существует или не существует, делаемые религиозными фанатиками или неверующими материалистами.

Мы, теософы, кого не так легко поймать на крючок, наживкой на котором является спасение или уничтожение, мы заявляем наше право потребовать наиболее весомых и неопровержимых для нас доказательств тому, что истина находится в полном ведение науки и теологии. И поскольку мы не получаем никакого ответа, то мы заявляем о своем праве возражать или спорить по каждому нерешенному вопросу, анализируя предположения наших оппонентов. Мы, верящие в оккультизм и в древнюю эзотерическую философию, как уже говорилось выше, не просим наших членов верить точно так, как верим мы, и не обвиняем их в невежестве, если они этого не делают. Мы просто даем им возможность сделать свой выбор. Тем, кто решил изучать древнюю науку, предоставляются доказательства ее существования; и данные в пользу этого накапливаются и увеличиваются в количестве пропорционально личному прогрессу изучающего. Почему опровергатели древней науки (имеются в виду современные ученые) не делают то же самое в отношении своих отрицаний и утверждений; то есть, почему они не отказываются говорить «да» или «нет» о том, о чем они ничего не знают, вместо запрещения или утверждения à priori [заведомо, лат. ], как они это делают? Почему бы нашим ученым не объявить искренне и честно на весь мир, что большинство их представлений – например, относительно жизни, материи, эфира, атомов, и т. д., то есть сущностей, каждая из которых представляет для них необъяснимую загадку – это не научные факты и аксиомы, но просто «рабочие гипотезы»? Кроме того, с какой же это стати ни ориенталисты – хотя столь многие из них и являются «преподобными», – ни профессор греческого языка, доктор теологии и переводчик Платона, такой как профессор Джовитт, излагая свои личные взгляды о греческом мудреце, не упоминают о том, что есть другие ученые, не менее образованные, которые думают иначе? Это было бы вполне разумно в свете большого количества противоположных данных, охватывающих прошедшие тысячелетия. И это было бы честнее, чем повергать менее образованных, чем они сами, людей, и вводить их в серьезные заблуждения посредством гипнотического влияния «авторитета», и, таким образом, склоняя их к тому, чтобы принимать разнообразные эфемерные гипотезы как доказанные, хотя на самом деле они еще только требуют доказательства. Но «авторитеты» действуют различными способами. Как только какой-либо факт в природе или истории не соответствует, или противится тому, чтобы быть включенным в какую-либо из их личных гипотез, принятых в качестве религии или науки сонным большинством, то он тут же отрицается, объявляется «мифом», или же против него используются откровения Писаний.

Именно по этим причинам теософия и ее оккультные доктрины пребывают в длительном конфликте с некоторыми учеными и теологами. Оставляя последних целиком за рамками данной статьи, мы обращаем наш протест в данный момент лишь к первым. Так, например, многие из наших учений, подтвержденных массой древних работ, но отрицавшихся в разное время разными профессорами, как это было показано, сталкиваются не только с заключениями современной науки и философии, но и даже с теми фрагментами из старых работ, к которым они обращаются за подтверждением. Мы можем лишь указать на определенные фрагменты некоторых старых индийских трудов, на Платона, на некоторых других греческих классиков, подтверждающих некоторые из наших эзотерических доктрин…

Об астральных телах, или доппелгенгерах
(Диалог между двумя редакторами)

Перевод – К. Леонов

M. К. В умах многих людей существует большая путаница относительно различных видений, двойников, призраков или духов. Не следует ли нам объяснить раз и навсегда значение этих понятий? Вы говорите, что имеются разные виды «двойников», – что они из себя представляют?

Е. П. Б. Оккультная философия учит нас, что существуют три вида «двойников», если употреблять это слово в самом широком смысле. (1) Человек имеет своего «двойника», или лучше сказать, тень, вокруг которого образуется физическое тело зародыша – будущего человека. Воображение матери или несчастный случай, влияющий на ребенка, будет действовать и на астральное тело. Астральное и физическое сосуществуют еще до того, разум созревает для деятельности и до того, как пробуждается атма. Это происходит тогда, когда ребенок достигает семилетнего возраста и приобретает ответственность, связанную с его сознающей и чувствующей сущностью. Этот «двойник» рождается вместе с человеком и умирает вместе с ним, он никогда не может в течение жизни далеко отойти от тела, хотя и переживает его, разрушается, pari passu, вместе с трупом. Именно его иногда, при определенных атмосферных условиях, можно видеть около могилы в виде светящейся фигуры человека, которым он был раньше. По своему физическому виду он при жизни является двойником живого человека; так же и после смерти, за исключением того, что из разрушающегося тела выходят газы. Но если говорить о его происхождении и сущности, то он представляет собой нечто большее. Этот «двойник», который принято у нас называть линга шарира, но который мы предложили бы назвать «Протееподобным» или «пластическим телом».

М. К. Почему Протееподобным или пластическим телом?

Е. П. Б. Протееподобным, потому что он может принимать любые формы; например, это «маги-пастухи», которых молва обвиняет, возможно без каких-либо оснований, в том, что они «оборотни» и «медиумы в кабинетах», чье «пластическое тело» играет роль материализованных бабушек и «королей Джонов». С другой стороны, откуда эта постоянная привычка «дорогих бестелесных ангелов» отходить от медиума, находится он в трансе или нет, лишь на расстояние, не превышающее длину руки? Я не отрицаю вовсе посторонние влияния в такого рода явлениях. Но я подтверждаю, что такое взаимодействие со стороны бывает редко, и что материализованная форма в таком случае – это всегда «астральное», или Протееподобное тело медиума.

М. К. Но как создается это астральное тело?

Е. П. Б. Оно не создается; как я говорила Вам, оно растет вместе с человеком и существует в рудиментарном состоянии еще до рождения ребенка.

М. К. А что можно сказать о следующем виде?

Е. П. Б. Следующий вид – это тело «мысли», или тело «сновидения», известное среди оккультистов как майявирупа, или «иллюзорное тело». При жизни этот образ является проводником мысли, а также животных желаний и страстей, черпающий их в одно и то же время из самого нижнего земного манаса (разума) и из камы, элемента желания. Он двойственен по своим возможностям, и после смерти образует то, что на Востоке называют бхутом, или камарупой, более известное теософии как «призрак».

М. К. А что насчет третьего вида?

Е. П. Б. Третий вид – это истинное эго, называемое на Востоке словом, обозначающим «причинное тело», но в Трансгималайских школах его всегда называют «кармическим телом», что имеет тот же смысл. Ибо карма, или действие, – это причина, которая вызывает непрестанные повторные рождения, или «реинкарнации». Это не монада, и это не манас в собственном смысле этого слова; но оно неразрывно связано с ними и является составной частью монады и манаса в девачане.

М. К. Значит имеется три вида двойников?

Е. П. Б. Если вы называете христианскую и другие троицы «тремя Богами», то имеются три двойника. Но на самом деле он один, только имеет три аспекта, или фазы: наиболее материальная часть исчезает вместе с телом; средняя, проживающая как независимая, но временная, сущность в стране теней; и третья – бессмертная, существующая во время манвантары до тех пор, пока нирвана не положит ей конец.

М. К. Но не спросят ли нас, какая разница существует между майяви и камарупой, или, как Вы предлагаете их называть, «телом сновидения» и «призраком»?

Е. П. Б. Необходимо добавить к уже сказанному: наиболее вероятно, что «мыслительная сила», или аспект майяви, или «иллюзорное тела», после смерти полностью сливается с причинным телом или сознающим, думающим ЭГО. Животные элементы, или сила желания «тела сновидения», поглощая после смерти все, что она собрала (благодаря ее ненасытному желанию жить) в течение жизни; то есть, вся астральная витальность, так же как все впечатления ее материальных поступков и мыслей в то время, когда она жила вместе с телом, образуют «приз», или камарупу. Наши теософы знают достаточно хорошо, что после смерти высший манас объединяется с монадой и переходит в девачан, в то время как отбросы низшего манаса, или животного разума, образуют этот призрак. Он живет в нем, но вряд ли имеет какое-либо сознание, за исключением тех случаев, когда он вовлекается в сферу действия медиума.

М. К. Это все, что Вы можете сказать по этому поводу?

Е. П. Б. Я думаю, пока что достаточно метафизики. Поговорим о «двойнике» в его земной фазе. Что вы о нем знаете?

М. К. Повсюду в мире в большей или меньшей степени верят в «двойника», или доппелгенгера. Самой простой формой этого является появление призрака перед ближайшим другом умершего сразу после его смерти, или во время смерти. Есть ли это появление майявирупы?

Е. П. Б. Именно так; поскольку она создается мыслью умирающего человека.

М. К. Является ли это бессознательным?

Е. П. Б. Это бессознательно в том отношении, что умирающий человек, в общем, не делает это произвольно; и не осознает, что именно он появляется в таком виде. Что же при этом происходит? Если он очень настойчиво думает о ком-либо в момент смерти, о том, кого он очень хотел бы видеть, или кого он больше всего любит, то он может явиться этому человеку. Мысль становится объективной; двойник, или тень человека, представляет собой ничто иное, как его точное воспроизведение, похожее на отражение в зеркале, то есть все то, что человек делает (хотя бы мысленно), повторяется его двойником. Вот почему призраков в таких случаях часто видят в той одежде, в которую были одеты люди в тот особый момент, и этот образ часто воспроизводит даже выражение лица умирающего человека. Если бы можно было увидеть двойника человека, который купался, то он был бы погруженным в воду; также, когда утонувший человек появляется перед своим другом, то с него будет капать вода. Причина появления призрака может быть и иной; например, умирающий человек может думать о ком-либо, или не думать о том, перед кем появится его образ, но он появляется потому, что этот человек очень чувствителен. Или, возможно, его симпатия или ненависть к человеку, двойник которого вызывается таким образом, очень сильна физически или психически; и в этом случае его появление создается интенсивностью мысли, от которой оно исключительно и зависит. Как же это происходит? Назовем умирающего человека – А, а того, кто видит его двойника – Б. Последний, благодаря любви, ненависти или страху, имеет образ А столь глубоко запечатленным в его психической памяти, что между ними обоими возникает поистине магнетическое притяжение или отталкивание, независимо оттого, знают ли они об этом, чувствуют ли, или нет. Когда А умирает, шестое чувство или психический духовный разум внутреннего человека в Б осознает это изменение в А и немедленно оповещает об этом физические чувства человека, проецируя перед его глазами форму А, как раз в момент великого изменения в нем. То же самое бывает тогда, когда умирающий человек стремится увидеть кого-либо; его мысль становится объективной, как бы посылая своему другу телеграмму по проводам симпатии, будь то сознательно или бессознательно. Именно это Общество по исследованию «призраков» весьма напыщенно, но тем не менее невразумительно, называет телепатическим импульсом.

М. К. Это относится к самой простой форме появления двойника. Но что можно сказать о тех случаях, в которых двойник делает то, что противоположно чувствам и желаниям человека?

Е. П. Б. Это невозможно. «Двойник» не может действовать до тех пор, пока в мозгу человека (будь он только что умершим или живым, в хорошем или плохом состоянии здоровья), к которому принадлежит «двойник», не возникнет команда к его действию. Если он подумает об этом хотя бы секунду, прежде чем перейти к другим мыслям, то этого уже достаточно для объективизации его личности в астральных колебаниях, так же как для вашего лица, чтобы запечатлеть себя на чувствительной пластинке фотографического аппарата. Форма, которая создается при этом, легко может быть подхвачена окружающими силами – как сухой лист, упавший с дерева, подхватывается и уносится ветром, – которые могут исказить или превратить в карикатуру вашу мысль.

М. К. Предположим, что двойник выражает актуальными словами мысли, несвойственные человеку, и выражает ее, скажем, некоему другу, находящемуся очень далеко, может быть, на другом континенте. Я знал примеры такого рода.

Е. П. Б. Когда так случается, это означает, что созданный образ берется и используется «оболочкой». Так же, как в комнате для спиритических сеансов, когда «образы» умершего, которые могут бессознательно задерживаться в памяти или даже в ауре присутствующих, подхватываются элементалами, или элементальными тенями и становятся объективными для аудитории, побуждая действовать даже самую сильную волю из многих находящихся в этом помещении. Кроме того, в Вашем примере должно существовать связующее звено – «телеграфный провод» – между двумя людьми, основанный на психической симпатии, по которому постоянно курсирует мысль. Конечно, в каждом таком случае должно быть очень сильное основание, благодаря которому эта конкретная мысль выбирает данное направление; она должна каким-то образом быть связана с другим человеком. В противном случае такие явления встречались бы повседневно.

М. К. Это кажется очень простым, но почему же однако это случается лишь в исключительных случаях.

Е. П. Б. Это связано с тем, что пластическая сила воображения у некоторых людей намного сильнее, чем у прочих. Разум является двойственным по своим возможностям: физическим и метафизическим. Высшая часть разума связана с духовной душой, или буддхи, а низшая – с животной душой, принципом камы. Есть люди, которые никогда не используют высшие способности своего разума, а те, кто использует их, составляют меньшинство и находятся вне, если не выше, по отношению к среднему человеку. Такие люди мыслят даже в этом высшем плане об обыденных вещах. Характерные особенности личности определяются тем, по какому принципу работает его разум, а также его способностями в предыдущей жизни и иногда его физической наследственностью. Вот почему так трудно для материалиста – у которого метафизическая часть мозга полностью атрофирована – подняться, а для того, кто естественным образом мыслит духовно наоборот, спуститься на уровень вульгарного мышления в рамках реальной действительности. Оптимизм и пессимизм так же в большой степени зависят от этого.

М. К. Но привычка думать, используя высший разум, может быть развита – иначе не было бы надежды у людей, которые хотят изменить свою жизнь и поднять самих себя. И это то, что должно быть возможно, потому что иначе не будет вообще никакой надежды для мира.

Е. П. Б. Конечно, она может быть развита, но только с очень большими трудностями, непоколебимой решительностью и исключительным самопожертвованием. Однако, это сравнительно легко для тех, кто родились с этим даром. Как же это бывает, что один человек видит поэтическое в капусте или свинье с маленькими поросятами, тогда как другой видит в самых возвышенных вещах их самый низший, наиболее материальный аспект, смеется над «музыкой сфер» и издевается над самыми возвышенными концепциями и философскими идеями? Это различие зависит просто от врожденной способности ума думать в высшем или в низшем плане, при помощи астрального (в том смысле, который придает этому слову св. Мартин) или физического мозга. Значительные интеллектуальные силы часто являются не доказательством, но препятствием для духовных и истинных концепций, свидетельством чего является большинство великих людей науки. Мы должны скорее пожалеть их, чем осуждать.

М. К. Но как получается, что человек, думающий в высшем плане, создает своей мыслью более совершенные и более потенциальные образы и объективные формы?

Е. П. Б. Не обязательно только этот человек, но и все те, кто в общем являются чувствительными. Человек, наделенный способностью думать в высшем плане даже о наиболее незначительных вещах, имеет благодаря этой способности пластическую силу создавать нечто в своем собственном воображении. О чем бы такой человек ни думал, его мысль будет более интенсивной, чем мысль обычного человека, и при помощи этой интенсивности она получает мощь творения. Наука установила тот факт, что мысль – это энергия. Эта энергия своим действием нарушает расположение атомов астральной атмосферы, окружающей нас. Я уже говорила Вам, что лучи мысли имеют такую же возможность создавать формы в астральной атмосфере, как и солнечные лучи в оптическом стекле. Каждая мысль, получившая энергию от мозга, создает nolens volens [волей-неволей] некую форму.

М. К. Является ли эта форма абсолютно бессознательной?

Е. П. Б. В высшей степени бессознательной, если это только не творение адепта, который имел специальную цель придать ей сознательность, или скорее послать вместе с ней часть своей воли и разума, чтобы это появление было сознательным. Это должно сделать нас более осторожными по отношению к нашим собственным мыслям.

Однако следует иметь ввиду существенное различие в этом отношении между адептом и обычным человеком. Адепт может по своей воле использовать свою майявирупу, тогда как обычный человек не может этого, разве что в очень редких случаях. Это называется майявирупа, потому что это форма иллюзии, создаваемой для использования в особых случаях, и она в достаточном количестве содержится в уме адепта. Обычный человек просто создает мысленный образ, чьи свойства и сила ему совершенно неизвестны.

М. К. Можно ли тогда сказать, что форма адепта, появляющаяся на некотором расстоянии от его тела, как например Рам Лал в мистере Исааке, это просто образ?

Е. П. Б. Конечно, это расхожая мысль.

М. К. В каком случае адепт может появиться практически одновременно в нескольких местах?

Е. П. Б. Да, он это может. Как Аполлоний Тианский, которого видели однажды в двух местах, хотя его тело было в Риме. Но следует понимать, что даже наиболее астральный адепт не полностью присутствует в каждом таком появлении.

М. К. Итак, человеку необходимо иметь определенное количество воображения и психической силы, которые сопутствовали бы его мыслям?

Е. П. Б. Конечно, ибо каждая мысль имеет форму, которая воспроизводит внешность человека, вовлеченного в действие, о котором он думал. Иначе как могут ясновидящие видеть в вашей ауре ваше прошлое и настоящее? То, что они видят – это проходящая панорама вас самих, представленная в последовательных действиях вашими мыслями. Вы спросили меня, можем ли мы быть наказаны за наши мысли. Не за все, поскольку некоторые – мертворожденные; но за другие, которые мы называем «молчаливыми», но потенциальными мыслями – да. Возьмем крайний случай, когда кто-нибудь столь безнравственен, что желает смерти другого. Если желающий зла не является дугпа, высшим адептом черной магии (в этом случае действие кармы откладывается), то такое желание обратится на него самого.

М. К. Но если предположить, что желающий зла не является дугпа, но имеет очень сильную волю, то может ли это привести к смерти другого человека?

Е. П. Б. Если только эта зловредная личность имеет дурной глаз, что означает просто обладание огромной пластической силой воображения, работающей непроизвольно, которая бессознательно может быть использована для совершения плохого. Ибо что такое эта сила «дурного глаза»? Это просто могучая пластическая сила мысли, столь значительная, что она может создавать некие токи, насыщенные возможностями несчастных случаев любого рода, которые заражают каждого, кто приходит с ним в соприкосновение. Джеттатор (человек, обладающий дурным взглядом) необязательно должен быть одарен богатым воображением или иметь злые намерения и желания. Он может быть просто личностью, которая естественно любит быть свидетелем или читать о разных сенсационных событиях, таких как убийства, экзекуции, несчастные случаи и т. д., и т. п. И он не обязательно думает о чем-нибудь таком в тот момент, когда его глаза встречаются с его будущей жертвой. Но токи, созданные и существующие в лучах его зрения, готовы перейти в активное состояние в тот момент, когда они находят подходящую почву, подобно зерну, упавшему у дороги и готовому прорасти при первой возможности.

М. К. Но как обстоит дело с мыслями, которые Вы назвали «молчаливыми»? Возвращаются ли такие желания и мысли обратно, к своему хозяину?

Е. П. Б. Да; так же, как шар, который не смог проникнуть через преграду, отскакивает к бросившему его. Это случается даже с некоторыми дугпа или колдунами, которые не имеют достаточной силы или не подчиняются правилам – потому что даже у них есть правила, которых они должны придерживаться, – но не с обычными, полностью развитыми «черными магами», поскольку они имеют силу совершать то, чего они хотят.

М. К. Раз Вы упомянули о правилах, это побуждает меня закончить данный разговор вопросом о том, что хотел бы знать каждый, кто имеет интерес к оккультизму. Какой главный совет Вы можете дать тем, кто имеет такие силы и хочет контролировать их правильным образом – чтобы придти к оккультизму?