Текст книги "Александр и Роксана"

– Я готов. Пусть не заставляет ждать!

Бекасыл подозвал Аршада. Они поговорили наедине.

– Аршад бек, наступил удобный момент сбить Туйепалуана с пути. Вызови вчерашний заслон. Две сотни держи наготове. Дальше пусть Всевышний нам покровительствует. Если со мной что случится, верю в тебя. Не выпускай их из города. Перекрой реку, которая идет в город, сделать пять ответвлений и отведи воду в песок. Без воды выдержат день. Потом народ восстанет против войска.

– Всем, что ты только что сказал, будешь руководить сам, царь Бекасыл. Если Туйепалуан такой же человек, как и мы, он не спасется от уловки, которую ты придумал. Лишь бы ты пересел с гнедой лошади на бело-сивую. Сильная, игривая, проворная. Очень разумная лошадь. Пусть хранит тебя Всевышний!

Туйепалуан вышел к воротам на крупной черной лошади со звездочкой на лбу. В руках шлем. Разговаривал с людьми, поворачиваясь то туда, то сюда. Сказал что-то, указал в сторону Бекасыла и зычно засмеялся. Бекасыл смотрит, не сводя глаз. «Да, что может быть лучше мудрых слов народа… „Если ты уверен в себе, не поддавайся шантажу“ – так он говорит. Это его дело – настоящий шантаж. Пусть он и шантажирует, мы же перейдем к расчету…» – сказал Бекасыл и постарался успокоить сердце. Да, когда подадут знак, они поскачут навстречу друг другу. Этот хочет, чтобы Бекасыл хоть раз попал под удар длинного плетеного копья. Его целью был щит. Если острие копья попадет в щит, оно пробьет его, тогда Бекасыл упадет с коня. Тогда… На месте, где они должны встретиться, растет акация. Приблизившись к ней…

Бекасыл ловко пересел на бело-сивого коня. Пусть он и не был таким же гигантом, как Туйепалуан, но имел крупные кости, был крепкий и проворный. Пока Бекасыл на коне не дошел до своего места, его войско зашумело как горные индейки. Вскоре шум начал нарастать. «Всевышний, благослови! Всевышний, поддержи! Всевышний! Всевышний!..» «Бекасыл! Бекасыл! Бекасыл!» Бекасыл возбудился. Он и сам давно искал момент испытания, вот теперь может или стать настоящим богатырем Великой степи, или, если проиграет, станет посмешищем. Это намного почетнее, чем взойти на трон, используя имя отца. В такие моменты зарождается любовь народа к царю. Подобный раненому зверю, Туйепалуан с натренированным быстрым войском наводит ужас, врываясь в Великую Степь, в горные и непроходимые регионы. Если разобьет его, слава Бекасыла пронесется по всей сакской земле, от страны к стране. Тогда, несомненно, и внешние враги, увидев, что нашелся настоящий хозяин, умерят свой пыл. «О, Всевышний! Дай мне сил!» – сказал Бекасыл и встряхнулся. Он спешил к моменту схватки. Вот уже с двух сторон вышли сигнальщики, размахивают прямо в середине. Да, момент! Бекасыл обдумал и отточил каждое свое движение. Щит, который он держал в левой руке, был обшит тремя слоями пористого войлока. Туйепалуан мечтает пробить этот щит. Пусть теперь попробует проткнуть… Бекасыл не стал щит подвешивать на предплечье. Обшитая кожей внутренняя сторона защищает только грудь, пояс, там же есть ручка, за которую нужно держаться всей пятерней.

Вот взмыли вверх два флага. Флаги метнулись вниз.

Вороная, со звездочкой на лбу, лошадь Туйепалуана, слегка потоптавшись на месте, сразу перешла на аллюр. По пыли, вылетающей из-под копыт, можно было понять, какая сила летит. Туйепалуан грузно скачет, опершись окрашенным хной длинным копьем на правую сторону седла. Двумя глазами впился в копье, в черный-пречерный щит, который почему-то не блестел. Казалось, что только глаза Бекасыла блестели поверх щита. Туйепалуан подготовился к моменту столкновения, выпрямился, натянул стремя. Бекасыл скачет, пригнувшись, наклонив грудь вниз. Вот они столкнулись. Что произошло? В самый последний момент Бекасыл оказался с левой стороны Туйепалуана. Зацепив щитом копье Туйепалуана, приподнял выше головы. Бекасыл, упершись в стремя, приподнялся и вонзил короткую саблю в грудь богатыря. Поняв, что от пронзенного щита ему не избавиться, Туйепалуан выкинул его. Быстро развернув коня, вытащил окровавленную саблю из груди метнул в сторону Бекасыла. Окровавленная сабля как будто вспарила и тут же тяжело грохнулась в песок. Туйепалуан вынул свою саблю и поскакал, направив коня прямо на Бекасыла. В груди клокотало, но полученная рана словно собрала все его силы. С грозным громким криком богатырь набрал скорость, способную снести противника. И Бекасыл воин поскакал прямо. Но трудно было разобрать, что у него в руке. Что-то свисает с правой руки, словно к его руке еще дополнительную руку присоединили. Когда между вороным и сивой лошадьми осталось расстояние, равное укрюке, Бекасыл, раскрутив палицу как пращу, ударил по голове коня. Вороной конь, для которого мир стал черным, перекувыркнувшись, упал. Сабля богатыря вонзилась в землю, сам он, взявшись за седло, вытянул ноги из стремени. В этот момент палица, свалившая коня, раздробила правое плечо Туйепалуана. Туйепалуан грохнулся в пыль. Теряя сознание, с ноющим плечом встал с места. Левой рукой поднял с земли саблю. Угрожающе громко закричал. Бекасыл натянул поводья. Когда бело-сивый конь, не склонив головы, не вздрогнув, остановился, Бекасыл со всей злостью бросил пику в Туйепалуана, который никак не желал прекратить сопротивляться. Пика, войдя в грудь Туйепалуана, вышла из спины. Знаменитый разбойник, обладавший громадной силой, отдал богу душу.

Когда все войско взревело, четыре конника с белыми флагами вышли вперед, и, не сходя с коней, забрали тело Туйепалуана и увезли его на ту сторону ворот. Наступила трехчасовая тишина. Бекасыл и Аршад начали волноваться, не зная, что можно ожидать от этой тишины. Каждый из воинов, дух которых воспрял от победы в поединке, чувствовал себя настоящим богатырем, как Бекасыл. Глаза сияли, хоть сейчас были готовы отправиться и в огонь, и в воду, даже против смерти готовы были встать. Показались переговорщики с белыми флагами. В этот раз с большой группой пришел мудрец Нурсаха, честь и совесть Паратакента. Мудрец, показав, что разговор не будет коротким, спустился на землю. Бекасыл тоже так сделал.

– Сын Байтака, богатырь Бекасыл! Своими глазами увидел твою удаль. Ты избавил нас от человека, который покоя не давал царствам Степи. Скажу я сейчас это, или не скажу, но отныне твое имя будет дорогим во всей сакской земле. Имя твое и внешних врагов устрашать будет. Теперь… хотелось бы посоветоваться…

Бекасыл направился в сторону своего шатра. Мудрец Нурсаха, взяв с собой только двух человек, вошел в шатер. Остальные остались снаружи. От противоположной стороны в переговорах участвовали Бекасыл и Аршад.

– Видя огромный ущерб, нанесенный многодневным сражением, взяв в руки дубинки, женщины и мужчины, молодые и старые, все люди города восстали. Они потребовали, чтобы войско покинуло крепость. Потому что среди тех, кто, пытаясь выйти за ограждение, попали под огонь, много юношей и сильных парней этого города. Но они раньше не участвовали в сражениях, из-за денег готовы были сложить головы. Теперь же эти самые отряды Паратакента восстали против Манасура. По моему приказу мы хотели схватить сообщников и Мансура, и Сартахуна. Четверо-пятеро уже попали в руки к нам. Группа Мансура, затеявшая эту смуту, несколько приспешников Сартахуна пробрались в это войско. И хотят убежать вместе с ними. Сейчас никак не хочет подчиниться нам лишь сильная фаланга Туйепалуана. В данное время они толпятся на открытой площади скотного рынка.

– Понял, мудрец Нурсаха. Если все обстоит именно так, как вы говорите, пусть войско Паратакента без оружия выйдет за пределы города. Их никто не тронет. Мы войдем в город с двух сторон. Если послушаются, сдадут оружие. Если не послушаются, обнимая свое оружие, полягут там же. Если вы согласны – мы готовы очистить город от смутьянов. Больше никто не пострадает.

– Наверное, так будет правильно. Тогда я пошел.

Наступила звенящая тишина. В какой-то момент в воротах показался первый безоружный отряд. Потом уже все семитысячное войско толпами начали выходить за ограждение, они заполнили взгорье. Чтобы эта толпа не разбрелась, со всех сторон была выставлена вооруженная охрана. Когда в ворота вошли Бекасыл и Аршад, навстречу им вышли люди мудреца Нурсаха. Они незаметно провели войска по улицам, чтобы не заметило войско. Войско было окружено.

Бекасыл вышел вперед.

– Предлагаю мирное соглашение, воины! Пусть выйдут вперед те, кто вас нанял. Они будут взяты в плен. Воины сложат свое оружие на то открытое место. Потом выйдут из города и по пяти развилкам… – Бекасыл не успел закончить свою речь. Тайно пущенная стрела воткнулась ему в грудь. Он почувствовал, как стрела, пройдя сквозь три слоя кожи, дошла до кости, пройдя сквозь мышцы. Дыхание остановилось, как будто отрезало ножом, но восстановилось. Но все войско, толпа смутьянов заметили, как один из воинов пошатнулся. Дело принимало плохой оборот. Бекасыл поднял вверх руку, в которой держал саблю. Ясно было, что с этого места мышь живой не улизнет. И в этот момент один из смутьянов, схватив за шиворот этого стрелявшего из лука человека, стал вести его к военачальнику. Но он умер по дороге от пяти стрел, вонзившихся в его спину. Столько лет в степи, промышлявшие разбоем люди смотрели на загоны, здание для убоя скота, для продажи скота, три торговых ряда, сделанных из синего камня и думали об укрытии. Выпустившие в Бекасыла стрелу смутьяны показали, что они не сдадутся. Сами же начали стрельбу. Воины Бекасыла, Аршада, оставив своих коней за несколько улиц до рынка, пришли пешком и были готовы к такому развороту событий. В тот момент, когда сабля Бекасыла взметнулась вверх, со всех сторон посыпались стрелы. В поисках какой-нибудь щели, чтобы спасти свою жизнь, смутьяны попрятались торговыми рядами. После стрельбы, которая не давала возможности поднять голову и открыть глаза, конные войска под предводительством самого Бекасыла вступила в бой. За время, что успел бы закипеть самовар, бой завершился. Лишившиеся основной силы, объятые страхом, явно почувствовавшие дыхание смерти головорезы, сгорбившись, стали группироваться, словно стадо, прячущееся от урагана. Оружие было разбросано повсюду. Неизвестность того, что будет с безоружными отрядами, находящимися в городе, за городом, с попавшей в плен группой Манасура, словно водянка, распирала сердце. Военачальник Бекасыл, Аршад бек и мудрец Нурсаха, больше никого не пригласив, провели совет.

– Судьбу городского отряда решить легко. Расформируем, отправим по домам. Кто не обманывал народ?! Наверное, думали, если в этот раз будет много трупов, богачи ради своей жизни будут, не жалея ничего, раздавать золотые-серебряные монеты налево и направо. Это, мудрец Нурсаха, вам больше известно. А головорезы не просто так явились сюда. К тому же они, столько лет скитаясь от одной страны к другой, нападали на поселения и поселки, поджигали города. Если не раскидать их в разные стороны, не сомневаюсь, что они могут, снова объединившись, какую-нибудь пакость сотворить.

– Воевода Бекасыл! Зачем себе голову морочить будем. Давайте отправим их в таком же виде на невольничий рынок. – Высказал свою мысль Аршад.

– Хорошая идея… Вместо того, чтобы разбойничать и совершать грехи перед Всевышним, пусть поработают, пусть попробуют заработать свои трудом. Все равно в них уже нет ничего человеческого. Безродные бродяги, горевать по ним никто не будет. Доставьте их всех скопом на базар Арахоса, там и персы, и индусы, арийцы и гедросы легко их разберут. Прибыль, полученную от их продажи, пусти на восстановление Зариаспа. Они же жгли и громили.

– Договорились. Пусть это решает Аршад бек. Кому поручит. Когда отправят – все оставим ему. А мы с Вами, – взглянув на мудреца Нурсаха, сказал Бекасыл, – пойдем к воякам, что находятся за городом. Дорога Всевышнего – не война. Скажем им, что нужно милосердно относиться не только к человеку, но и к животным, растениям, что надо собственным трудом и умом зарабатывать себе на пропитание, великий Мудрец. Если согласны с этим – распустим их. Объявим прощение.

– А с толстосумами что будем делать? Их даже в рабы не возьмут. И, скорее всего, хитрецы, которые с трудом поднимают свои животы и толстые бедра, пешком ходить не умеют, так и останутся лежать на дороге, ведущей в Арахос.

– Тогда будем содержать их в надежном месте как пленников. Судьбу их решит царица.

О ком вспомнишь – тот и явится. Когда беседа-совет приближался к концу, зашел гонец:

– Царица Роксана с пятнадцатитысячной армией стоит у ворот города. Ожидает вас!

Известие о том, что в Паратакенте Бекасыл вступает в поединок с Туйепалуаном, в царь Байтак и царица Роксана услышали в Битане одновременно. Роксана впервые увидела, как засуетился Благородный Байтак, который глазом не моргнет, если земля содрогнется. Когда царь зарычал как медведь, пятнадцатитысячная армия, оторопев, застыла.

– Ну, дочка! Скачи, не останавливаясь. Бекасыл разгорячился. Останови. Разве могут выйти на поединок оборванец и царь? Нет ни в одной стране силы, равной мощи Туйепалуана. Я как-то видел его. Только зря погибнет. Постарайся уговорить брата. Пусть расцветет твое царство. Используя свои силы, войско Аршада вместе с этой армией, захватите город. Назначьте этому Туйепалуану смертную казнь. Отправь мне оттуда любое известие.

Царица Роксана опоздала на полдня. Она успокоилась, лишь услышав, что Туйепалуан проиграл Бекасылу. Одетая в военную форму, прибывшая на верховой лошади царица, вытирая пот, выступавший на лбу, на затылке, ждала брата, вышагивая туда-сюда перед огромной толпой. Очень скоро из ворот на своем резвом сиво-белом коне появился Бекасыл, глаза Роксаны наполнились слезами. В горле застыл ком, она не могла говорить. Когда подошел Бекасыл, она знаком подозвала его к себе, не скрывая слез, которые градом лились из глаз, улыбнулась, показав ряд белых сверкающих зубов, провела плеткой по ягодицам. Громко засмеявшись, Бекасыл обнял сестру…

Здесь у Роксаны оставалось всего-то два дела. Одно – уничтожить группу Манасура, второе – назначить сатрапа в Паратакент.

Группу Манасура, сообщников Сартахуна Роксана поручила Суниоту, Фиоклу, Герострату. Их несметные богатства будут конфискованы и доставлены в большую казну. А какое наказание она им назначила, Роксана не сказала даже Бекасылу. По прошествии полутора месяцев в народе прошел слух, что этих толстосумов войска доставили вглубь Каракумов и оставили там без еды и питья.

Х

После случаев в Зариаспе и Паратакенте Роксана быстро поняла, что эти волости присоединились к новому царству. Все убедились в силе царицы Роксаны, что в принятии решения она не теряется, что мигом убирает с пути обстоятельства, которые противоречат ее интересам. Итак, образовалось новое государство, которое внешний мир назвал Греко-Бактрией, да и в историю оно вошло под этим названием. Сначала ее признал сакский мир, потом Македония, полисы Греции, персы и ариппейцы, Малая Азия и Фракия, все царства Индии, Месопотамия, Парфия, о чем отправили свои грамоты.

Если говорить начистоту, противостояние Мараканда, бунты Зариаспа и Паратакента было явлением, которое помогло определить стороны и границы царства и ускорило признание царства этими областями. Сабля Кангюев, поддержка со стороны Усуней, Массагета стало причиной переезда Роксаны в Мараканд. Роксана переехала и приступила к строительству своего дворца прямо рядом с крепостью Мараканда. Судя по количеству людей, привлеченных к работам, Роксана строит себе дворец, подобный саду Шаммурамат в Бабиле или такой же колосс, как Зиккурат. Но всю правду знала только сама царица и ее архитектор. Полностью его проект никто не видел. Архитектор вручает руководителям стройки только те чертежи, которые им понадобятся. Царица говорила архитектору об основных трех целях, еще когда жила в Зиккурате Бабила. Проект Зиккурата она сама построила на коже. А подземный ход архитектор увидел, когда присоединился к кочевке Роксаны. Тогда Роксана, приблизившись к архитектору, и дала задание рассмотреть, как открывается секретная дверь, и записать, какова ширина и высота секретного хода, из чего он сделан. А когда уже в Мараканде приступили к делу, Роксана сама рассказала, какой объем проекта, какие должны быть залы, безопасные пути, секретные помещения, тайные опочивальни. С этой целью был раскопан очень большой участок земли для отведения воды.

Подземная часть будущего дворца была такой высоты, что даже подняв копье, до потолка не достанешь. А для того, чтобы никто не знал, чем закончатся надземные работы, работников и руководителей стройки меняли ежедневно. Таким образом была построена и подземная дорога, ведущая за пределы ограды. Она тоже, удаляясь от города заканчивалась возле спуска в овраг. Самые хитрые моменты Роксана завершила с одной группой людей, которые вовсе не понимали язык друг друга. После этого она проследила, чтобы они были отправлены далеко от Мараканда…

В один из дней, когда строительство было в разгаре, внезапно пришел отец царь Байтак. Увидев подземные залы и секретные помещения, секретный ход, царь только и мог кивать головой в знак восхищения. На поверхности из всего, что должно быть построено, был возведен только четырехугольный колонный зал, в котором могло поместиться около двух тысяч человек.

– Это же очень большой мир, дочка? Что здесь будет?

– Это всего-то десятая часть залов дворцов, какие я видела в Бабиле.

– Хм… Даже не могу ничего представить, наверное, лучше смотреть, когда все будет готово. Ведь ты много видела, делай… Лишь бы средств хватило.

– Хватит, отец!

– Если так, я спокоен, дочка. У меня к тебе один разговор…

Еле избавившись от запутанных мыслей, царь Байтак, кажется, донес свою мысль до конца.

– Мой век закончился, Роксана. Пока душа теплится в теле, я, наверное, буду годен только к имени мудрец Байтак. И то, если старость не лишит рассудка. Управление страной надо отдать одному человеку. Если этот человек – Бекасыл, я могу лишь способствовать тому, что он не будет боязливым. Одиннадцатого числа следующего месяца будь в Битане. Страна кангюев не является богатством, которое я создал своими руками. За узды правления, кроме моего сына, могут посостязаться и возмужавшие парни других богатырей и беков. До сегодняшнего дня коллегия мудрецов называет имя семерых, в том числе и Бекасыла. И все, наверное. Как я сам царствовать сел – пусть и Бекасыл пройдет сквозь такой же фильтр. Если один раз сойдешь с дороги справедливости, не будет хуже этого большей государственной хвори. После этого начнут плодиться и другие несправедливости. В день, когда будет избираться царь, из многих близких и дальних стран прибудут правители. Мудрецы всей земли кангюев, из шести ее волостей, десятков поселков соберутся в Битане. В самом Битане сидят тринадцать выдающихся мудрецов. Все будут решать эти мудрецы. После мудрецов – неизвестно, примет или нет сегодняшнее войско вырвавшегося вперед кандидата. Если не примет, отправим в следующее войско. Таким образом будет соперничать первая тройка. Если все трое не подойдут, выборы отложатся на три-четыре месяца. Эта тройка к выборам уже не допускается.

– Как я поняла… Вы не очень довольны Бекасылом, отец? Иначе не стали бы своего сына, которого ваш народ признал Младшим царем, подталкивать в эту неизвестность? – Роксана показала возмущенным голосом, что обижена, что недовольна тем, что отец по своей воле усложняет все дело.

– Я так решил. А ты, дочка, только после выборов поймешь, почему я пошел на этот шаг.

– Может, и не пойму. Но обязательно буду присутствовать при этом событии. Буду молиться за Бекасыла.

– Вот это правильно, дочка. До встречи…

– Отец, поешьте перед дорогой!

– Как только доеду до страны Кангюев, в любом его уголке для меня найдется пища. Пусть благополучен будет мой народ!

Роксана, оставаясь в подавленном состоянии, смотрела вслед отцу. И отца жалела, и за Бекасыла сердце кровью обливалось, и себя жалко было. Получается, жизнь – это всего лишь сплошная неопределенность? Собрав волю в кулак, через силу выходишь из одной, тут же еще одно сомнение тяжестью ложится на сердце. Почему же так? Байтак уехал обиженный или, зная, что все именно так и произойдет, твердо решил не раскрывать секрет? О чем думает отец? Или же у Роксаны не хватает ума, чтобы понять действия царя Байтака и узнать, что лежит в глубинах его мыслей?..

…Роксана прибыла в Битан девятого октября. Потом она отправилась отдыхать в специально для нее поставленную ставку, на которой развевалось знамя Искандера. И это было для Роксаны неожиданным обстоятельством. Она думал, что, как обычно, расположится в одной из частей главной ставки отца. Но, если говорить начистоту, ничто не беспокоило ее в этом отношении. С одной стороны, то, что отец, поставив ей отдельный дом, приравнял ее к другим царям, и обрадовало. Разве не получается, что она сейчас приравнена не к кому попало, а к Кунбеги Корегену, царю Кайымердену и многим другим сакским царям? Это – чистая политика. Правильная политика. А тогда почему Бекасыл должен проходить через такие испытания?

Роксана встретилась с Бекасылом за ужином.

– Вроде цари приезжают вовремя. Почему же царица Греко-Бактрии так рано приехала?

Легкая шутка Бекасыла как будто ветром разогнала тягостное настроение Роксаны, которое было после встречи с отцом.

– Наверное, царица родственница живущим в этом доме? – Даниша, откинув кончик большого платка, прищурившись, взглянула на дочь. Лед растаял. Лицо царя Байтака сияет словно солнце. Царившая дома беззаботность постепенно овладела и Роксаной. Во время ужина начали приходить сыновья Байтака со своими половинками. Так, Роксана была в истоме от того, оказалась среди родных, такие встречи и в детстве нечасто происходили. На почетном месте сидел царь Байтак, который по правую руку посадил своего внука Александр ІV. Как только нога коснулась сакской земли, Роксана закрепила воспитание сына двум людям. Первый – тысячник Айсан, охотник с ловчими птицами, второй приглашенный учитель греко-бранхидского рода Феодот.

Айсан охотник обучал маленького Искандера искусству охоты, рассказывал об обрядах и традициях сакского мира, знакомил с легендами и мифами, увлекательными рассказами. Феодот обучает греческой истории, литературе, философии и культуре, с утра до вечера разговаривая на куманском языке, обучал языку матери. Маленький Искандер, внук Искандер сидит вместе с дедом на почетном месте и разговаривает с ним на куманском языке. Не было человека, кто не баловал бы исключительно обаятельного, понятливого, радушного ребенка. Кажется, все это маленький Искандер глубоко чувствовал в гортанном голосе, заботливых руках деда, в его глазах, излучающих доброту. Вместе с тем, точно понимал, что этот человек выше всех, серьезнее и почетнее всех. И видно было, что маленький Искандер ценил внимание и доброту самого уважаемого человека по отношению к нему.

– Искандер! Все, кто здесь сидит – это твои нагашы6464
  Нагашы – родственники со стороны матери.


[Закрыть]. Ты – жиена6565
  Жиен – родственник по женской линии.


[Закрыть]. По нашим обычаям, ты можешь пойти к любому из них домой, в дальний зимник и сказать, что эта или иная вещь твоя, или сказать, что лошадь понравилась, и ты ее забираешь, ни один не посмеет слово попрек сказать. Берешь и уходишь. Таков наш обычай. Никто не перечит жиену, если кто ударит жиен, рука у того трястись начнет. Ты понял?

– Понял, дедушка!

– Завтра Бекасыл нагашы будет состязаться с шестью самыми настоящими героями, чтобы занять вот это мое место. Будут стрелять из лука, метать копье, бороться, будут соревноваться в аударыспак.

– Завтра твой нагашы Бекасыл будет состязаться с шестью самыми сильными парнями, чтобы занять вот это мое место. Будут стрелять из лука, метать копье, будут бороться, на конях будут играть аударыспак6666
  Аударыспак – игра, в которой всадники стараются свалить один другого с коня.


[Закрыть]. Кто выиграет, тот будет вместо меня царем. Все еще впереди, цыпленок мой. Ты будешь болеть за нагашы Бекасыла?

– Конечно, дедушка. Мой нагашы всех победит.

– Пусть дойдут слова этого богоподобного жиена до Всевышнего. Будем желать, чтобы Бекасыл победил. Йазыр вскочил и принес инструмент – сделанный из камыша кыл кобыз6767
  Кыл кобыз – двухструнный смычковый музыкальный инструмент.


[Закрыть]. От этой заводной мелодии, сидящие запели одним духом песню степи, которая унесла их ввысь. У очарованного всем своим существом широтой, порывом, высоким духом этой песни маленького Искандера мурашки по телу побежали, раскраснелись ладони, щеки. Как только наступило утро одиннадцатого ноября, большинство сакских царей, все гениальные мудрецы прибыли в Битан.

До полудня началось состязание. Гении Степи расположились на соответствующих им местах. Потом лучшие из народа расселись. Простой народ, любящий смотреть на площади специальные зрелищные развлечения, состязания, забрались на крыши домов, даже на огромные деревья.

На площади семь удалых молодца. Разумная семерка кандидатов на царствование. Ловкие парни, помогавшие жюри, раздали семерым семь одинаковых, но разного цвета стрел. Сначала надо было сбить выстрелом слиток (жамбы) на верху бревна. Первый соискатель вышел вперед и, натянув тетиву, выстрелил. Стрела вырвала слиток. Народ зашумел. Сердце у Роксаны замерло. Заметила, что маленький Искандер собрался в комок. Он, сжимая запястье матери, старался не показывать внутреннее волнение. Роксана краем глаза взглянула на сына. Ее до слез растрогало, что мальчик переживает за своего нагашы. И тут Роксана бросила взгляд на отца. Царь Байтак ведет задушевную беседу с Кунбеги корегеном, Кайырмерденом, нынешним повелителем Арнай тиграхауда Ыззыком. Ни следа волнения не заметно. Роксана не поняла и этот секрет своего отца.

Вышедшие первые все трое выбили слиток. Пришла очередь Бекасыла. И вдруг наступила тишина, словно все затаили дыхание. Гарцуя подъехав на своем сизо-белом жеребце, Бекасыл прицелился на слиток. Показалось, что просвистевшая синяя стрела даже не коснулась слитка. Народ буквально взорвался. Окрестность гудит «Всевышний, поддержи! Бекасыл! Бекасыл!». Из семерых двое не выбили слиток. Но их не отстранили от соревнования. Следующим испытанием было метание копья. Победит искусно владеющий копьем человек, который вонзит копье в средний круг закрепленных между собой трех кругов.

В этот раз человек на сиво-белом коне, чтобы не томить народ ожиданием, первым подошел к старту. После того, как был подан знак, сиво-белый конь яростно поскакал. Полетело синее копье, пролетев точно сквозь средний круг, воткнулось в песок.

Можно промахнуться, изменчивое испытание осталось позади. После Бекасыла ни одно копье не прошло сквозь среднее кольцо. Роксана стала успокаиваться. Не найдется ни одного парня, который бы мог победить ее смуглого озорного младшего брата в борьбе, в аударыспаке. И действительно, Бекасыл, который, не испугавшись напора, разбил в пух и прах Туйепалуана, играючи добился победы и в этом состязании. Войско поддержало только Бекасыла. Теперь мудрецам и выдающимся умам, общее количество которых достигало пяти десяти одного, раздадут по одной штуке абсолютно одинаковых кусочков очень твердого курта6868
  Курт – сухой кисломолочный продукт.


[Закрыть]. Они по одному пройдут в похожий на юрту шатер, где развешано семь сшитых из домотканых ковриков разного цвета кармашков с бахромой, на них нанесен родовой знак. В чьем кармашке будет больше всего курта, тот и царь. Видные люди отправились в сторону шатра, разбитого на лужайке в конце площади. Не все золото, что блестит. Это не только борьба за царствование, это должно стать шаром, выражающим намерение всего народа. Даже, возможно, это расскажет о том, каким царем был сам Байтак. Роксана снова не поняла, почему молчит отец, уставившийся вниз, словно сокол, увидевший сверху свою жертву. В очень короткое время пятьдесят один мудрец, выразив свои действием свою волю, вернулись на свои места, продолжили свои неспешные разговоры. Наступила звенящая тишина. В шатре с семью пригвожденными кармашками никого нет. Быстро двигаясь, два парня снесли шатер. Вот блеснули семь кармашков, какой-то пустой, какай-то наполненный. Подошли семь мальчиков в длинных рубашках, каждый взял по одному кармашку. Пройдя неспешным шагом, строем остановились перед всеми царями и мудрецами.

– Ну-ка, кто готов к подсчету? Байтак повернулся к мудрецам. С места вскочил занявший место отца младший сын покойного предсказателя Сасана.

– Давайте я подсчитаю. Просто я помладше вас… Смотрите, не отводя глаз и даже не моргая, старейшины!

В кармашек Бекасыла из пятидесяти одного кусочка курта не попало семнадцать. Семнадцать кусков курта распределены по другим кармашкам. Победу одержал Бекасыл, получивший поддержку тридцати четырех мудрецов.

– Кто объявит народу? В голосе Байтака слышится волнение, глаза Роксаны полны слез.

– Пусть скажет нейтральный человек! Пусть все услышат из уст Кунбеги корегена! – Сказал мудрец. Остальные только кивали головами.

– О, люди! Царем страны Кангюев, являющейся гордостью и оплотом Великой степи, стал сын ныне правящего царя Байтака – Бекасыл богатырь! Бекасыл богатырь – царь! Поздравляю вас с царем! Пусть он станет царем, который будет жить ради целостности страны, который будет заботиться о народе! Царь Благородный Байтак до конца дней своих, пока всевышний не призовет его к себе, останется Главным Мудрецом этой страны. Совет мудрецов вынес такое решение. Пусть долгим будет жизнь Главного Мудреца, народ! Ну-ка! Несите белую кошму! Поднимите царя на белую кошму и посадите на трон!

Принесли огромный трон Байтака, украшенный серебром, слоновой костью, вышивкой из золотых ниток…