Текст книги "Избранное. Тройственный образ совершенства"

52[139]139
  1898. I. 2.
  Сергей Ал-др. – в. к., московский ген. – губернатор. – В № от 1.II.1898 г. «Рус. Вед.» помещена ст. М.О. (без подписи) об испанском сатирике Ларре (1809–1837) «Политический писатель Испании» по поводу книги Ларры «Общественные очерки Испании. 1832–1837 г.» Пер. с исп. М. В. Ватсон. Изд. Л. Пантелеева. СПб. 1898. – Мануйлов Ал-др Аполл. (1861–1929), экономист и политический деятель, с 1895 по 1901 г. прив. – доц., в 1901–1911 гг. – проф. политической экономии Моск. ун., редактор «Рус Вед.». – «Трудовая помощь» – журнал, издававшийся с 1897 г. в Петербурге попечительством о домах трудолюбия. – «Молодая государыня» – жена Николая II – Александра Федоровна (1872–1918).


[Закрыть]

Москва, 2 января 1898 г.

Пятн., 9 час. веч.

Дорогие мои!

Вчера утром получил Вашу открытку от понед. и успокоился. У меня нет ничего нового. Третьего дня я решил было встретить новый год у себя в комнате, но после 9 час. мне стало скучно и около 10 я пошел к Гольденв., где тоже было очень скучно. Я уж был рад, когда часы пробили 12; пили шампанское, и m-me Гольденв. предложила тост за Вас, мамаша (они знали, что я в последние дни очень беспокоился о Вас). Вчера я никаких визитов не делал (накануне разослал 9 визитных карточек), а вечером пошел к Щепкиным. Нынче приходили Фабрикант, Вормс и младший Щепкин. Вот новость: по ходатайству Серг. Александр. теперь в Петерб. рассматривается проект о выселении из Москвы евреев фельдшеров, фармацевтов и, говорят, также всех купцов, не исключая и первогильдейных; этому проекту очень сочувствует лично мин. вн. д. Горемыкин. Ничего нет невероятного, что в конце концов выселят и окончивших университет.

Моя статья о Ларре вероятно пойдет, если редактор не испугается; Мануйлов считает ее возможной.

Насчет «Трудовой помощи» – вот прелестный эпизод. Этот журнал издается под ближайшим наблюдением и по инициативе молодой государыни. Когда он только основывался, Янжул был приглашен в сотрудники и обещал дать статью для первого №. Действительно, он прислал статью «О попрошайничестве в России». Статья была набрана, Янжулу прислали корректуру и только перед самым печатанием там прочли статью. Оказалось, что Янжул развивает в ней ту мысль, что в России есть три попрошайничающих сословия: дворяне (клянчут субсидий и проч.), купцы (просят покровительственных пошлин) и нищие. Прелестно, не правда ли? Ему предложили изменить статью, но он написал им очень грубое письмо, наотрез отказался менять что-либо и отдал статью в книжки «Недели», где она и появится в январе, если только цензура разрешит ее.

53[140]140
  1898. I. 3.
  Дочь Щепкина, Калерия Митрофановна, через год умерла. – Забелин Иван Егор. (1820–1908), известный историк-археолог, с 1879 г. товарищ председателя Исторического Музея. – Из широко задуманной истории Москвы Забелиным была написана лишь первая часть, вышедшая в свет в 1902 г. – Семирадский Генрих Иппол.(1843–1902), известный художник. В Историческом Музее находятся две его картины: «Похороны древнего руса в Болгарах» и «Тризна дружинников Святослава при осаде Доростола». – Корш Евг. Фед. (1810–1897), журналист, переводчик, член кружка Белинского, библиотекарь библиотеки Моск. ун., а затем в 1862–1892 гг. библиотекарь Румянцевского Музея. – Тихонравов Ник. Саввич (1832–1893), известный историк русской литературы, проф. Моск. унив., академик. – Муромцев Серг. Андр. (1850–1910), в 1877–1884 гг. проф. римского права Моск. ун., впоследствии председатель 1-ой Государственной Думы. – Дерюжинский Влад. Фед. (р. 1861), юрист, публицист, проф. полицейского права в Петербургском ун. – Петров Ник. Павл. (1836–1920), военный инженер, проф. Ник. Инженерной Академии и Технологического Института. – Шура Гольденвейзер – Ал-др. Бор. (1875–1961), ныне проф. Моск. консерватории. – Черняева – Марья Влад. – «Посредник» – издательство, основанное в 1884 г. В. Г. Чертковым и И. Д. Сытиным. – Марья Бор. Гольденвейзер – будущая жена М.О.


[Закрыть]

Субб. 3 янв. 1898 г.

11 час. веч.

Сегодня до 4 занимался; в это время пришел Моравский со своим мальчиком и потащил меня к себе обедать. По дороге встретил старика Щепкина, который сказал, что дочь больна. В 7 час. от Моравского зашел к Щепк. Там просидел с час.

Понед. 11 ч. утра. В 10 час. я вышел погулять, пока уберут комнату, и, сойдя вниз, нашел у швейцара ваше письмо, которое и прочитал на ходу, на Пречистенском бульваре. День чудный; ослепительно яркое солнце и градусов 12–14 мороза; у меня окоченела рука, державшая письмо.

Третьего дня Щепк. сказал мне. что завтра (т. е. вчера, в воскресенье) у них хотел быть к завтраку Забелин, и я решил тоже прийти, чтобы познакомиться с ним. Пришел я в 1¼ и уже застал его; он просидел до 3. Это ветеран русской истории, много и хорошо поработавший в ней. Ему 77 лет, но он еще крепок и занимается ежедневно до 2–3 час. ночи; пишет теперь Историю Москвы. Он много и с большим юмором рассказывал о своих покупках для Историч. музея (которым он управляет), о том, как он принимал от Семирадского его большие две картины, что теперь в Истор. муз., и пять часов рубился с ним, доказывая, что «эта лошадь – деревянная» и что шатер, покрытый войлоком верблюжьего цвета – ни дать ни взять берег глиняный, и как Сем. выходил из себя и ни за что не согласился исправить; потом, как он в 30-х годах ходил на Смоленский рынок, где продавались тогда старые книги, с четвертаком в кармане, и покупал «все больше альманахи: книжки маленькие, копеек 20–30 дашь». «Я свое образование получил на Смоленском; придешь и начнешь рассматривать книги, вот и знаешь, что есть такая книга. В библиотеке книги стоят на полках – ничего не увидишь, а здесь лежат рядышком, ну и смотришь. Я своими знаниями Евг. Фед. Корша поражал, а тот собаку съел в библиографии». – Забел. из крестьян, кончил городское училище, и только, а теперь доктор русской истории honoris causa киев, и моек. унив. Он очень умен и образован, хотя не знает ни одного иностр. языка. Любимое его слово – «глядите»; так он большей частью начинает свой ответ, если спросить его.

10½ веч. После обеда я зашел к Ник. Сперанскому и недолго посидел; получил от него в подарок отличную книгу – III (первый вышедший в свет.) т. Соч. Тихонравова, изд. Сабашниковых, в редактировании которой Сперанский принимал участие.

Сейчас заходил Вормс. Он вчера на журфиксе у Муромцева видел Дерюжинского (редактора Журн. Мин. Юстиции) и тот рассказывал, что самый вероятный кандидат в мин. нар. просв. – Петров, товар. мин. путей сообщения, инженер, бывший председателем комиссии по технич. образованию; его кандидатура стоит в связи именно с намерением правительства двинуть вперед техническое образование.

В четверг заседание истор. – юридич. комиссии, а в пятницу, вероятно, пойду на журфикс к Герье.

Вторн., 11 час. веч. Нынче все еще исправлял корректуру Мейера, только много мешали. Часов в 12 пришел Романов и сидел с час, в 4 пришел Шура Гольденв., но мы скоро ушли, так как мне надо было идти обедать, в 6 пришел Черняев, а как только он ушел, пришла его старшая сестра. Это очень интересная девушка; она уже немолода (за 30), была толстовкой, несколько лет прожила в толстовской общине, потом была сельской учительницей; теперь занимается литературным трудом: написала в прошлом году книжку «Австралия» для «Посредника» – и в один год разошлось издание в 10 тысяч экз. Теперь пишет Африку. Она очень симпатична. Просидела она у меня больше двух часов; в начале 10-го часа пошел я ее проводить, а потом зашел к Гольденв., так как Шура сказал мне, что нынче после обеда будут делать операцию Map. Бор.: она недавно страшным образом обожгла себе обе руки, и сегодня ей срезали пузыри. Сейчас вернулся домой. Обещал Черняевой нанести ей визит в субботу. На пятницу назначено заседание историч. группы ком. дом. чтения (сегодня получил повестку), так что едва ли пойду к Герье.

54[141]141
  1898. I. 25.
  О «Рынках» Булгакова см. письмо от 28 янв. 1897 г. – Михайловский – вероятно, статистик Василий Григор. (ум. 1926). – Козлов – Ив. Ив. (1779–1840) известный поэт.


[Закрыть]

Воскр. 25 января 1898 г.

11 час. утра.

Сейчас приходил Булгаков, принес свои «Рынки»; они вчера выпущены цензурой и за ночь ему сброшюровали 3 экз. – один отдал жене, другой мне, третий Михайловскому. Дрожит, как в лихорадке. У него, кажется, голова кружится от избытка удач. Сегодня обедаю у него. Нынче опять морозно. В 1 ч. пойду к Виноградову.

Вторн., 10¼ ч. веч. Сейчас снес к ящику газету и открытку, но ящик был так полон, что кончик открытки остался наруже; пожалуй, кто-нибудь вытащит.

Вчера весь день читал – можете себе представить – Пушкина. Мне пришла в голову такая странная мысль: определить роль зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса в творчестве Пушкина, т. е. физиологическую подкладку поэтического творчества вообще. Открываются любопытные вещи: вкусовые ощущения игнорируются почти совершенно (даже там, где поэт подходит к ним вплотную) так, в Кавк. плен.:

 
И путник, брошенный ко дну,
Глотает мутную волну…
 

Даже здесь вкусовое впечатление заменено зрительным; осязание иногда отмечается, но самыми грубыми, элементарными чертами (Под влажной буркой, в сакле дымной…); обоняние очень тупо. Главную роль играют зрение и слух, но последний сильно уступает первому. Иногда поэт совсем забывает отметить звуковой элемент – действие происходит как бы в беззвучном пространстве (чего ведь в действительности никогда не бывает) – напр., в стих. Кавказ. Там же, где он отмечает звуки, это делается несколькими крупными штрихами, и нигде нет той тонкости рисунка, как в изображении зрительных впечатлений, – даже отдаленно. Над всем царит зрение. Что меня особенно взбесило, это то, что в описании дуэли Онегина с Ленским П. забыл отметить звук выстрела. Между тем, при страшном нервном возбуждении всех присутствовавших среди безмолвия, этот звук должен был произвести потрясающее впечатление.

Теперь надо взять Козлова и посмотреть, насколько выдвинуты у него звуковые ощущения; его слух, как слепого, должен был быть очень тонок, также и осязание.

Любопытно знать: слышим ли мы во сне звуки, или наши сны безмолвны. Надо справиться. У Пушк. описаны два сновидения: сон Татьяны и в стих. «Три дня купеческая дочь Наташа пропадала»; в обоих сны полны звуков.

Среда, 2 ч. дня. Сегодня читал Лермонтова. У него слух играет очень большую роль. У него есть множество стихов, посвященных исключительно описанию впечатления, производимого тем или другим звуком; у Пушк. их 1 или 2 (напр., «Зорю бьют. Из рук моих…»). Любопытно вот что: в стих. «Когда волнуется желтеющая нива» Лерм. изображает свой идеал – и в нем звуки играют большую роль; П. тоже два раза рисует свой идеал («Безумных лет» и «Из VI Пиндемонте») – и ни разу не упоминает о звуках – все только о зрительных впечатлениях.

Можно сказать, что в прозе Пушкина звук имеет ничтожное значение, а у Лерм. большое.

8 час. веч. Об этих моих Vorstudien[142]142
  Предварительные изучения (нем.).


[Закрыть], пожалуйста, не говорите никому, еще кто-нибудь похитит мою мысль.

У меня нет ничего нового. Как видите, не работаю. Три года я не знал свободного дня – почему мне не взять себе теперь хоть неделю и делать то, что мне приятно? Вы обеспечены, у меня деньги есть (последнее время довольно много пишу в Р В.), а долги подождут.

55[143]143
  1898. II. 4.
  Директор Симского рельсопрокатного завода – Алексей Иван. Умов, двоюродный брат проф. физики Моск. ун. в 1893–1910 гг. Ник. Алексеевича Умова (1846–1915). – Репетитор у Умовых – Ионас. – Белох – перевод II-го тома «Истории Греции» Белоха, вышедший в свет в 1899 г. в изд. Солдатёнкова. Вернадский Влад. Ив. (1863–1945), известный минералог и общественный деятель, академик. – О статье о Петрарке см. п. от 24 сент. 1894.


[Закрыть]

Москва, 4 февр. 1898 г.

Среда, 7 ч. веч.

Мне предложили урок в Уфимской губ., и я думаю его взять. Дело идет через того же Сперанского. За Уфой есть станция Симская, где находится Симский рельсопрокатный завод, директором там состоит Умов, двоюродный брат проф. Умова. У него двое мальчиков, из которых старшего надо готовить в 5-й класс, а с младшим просто заниматься. Место горное – Урал; они очень богатые люди, сам Умов в своей округе вроде царька. Теперешний репетитор – тоже еврей, юрист, знакомый Сперанского, теперь получил место библиотекаря при учен. комитете Мин. финансов. Я читал его письмо: он с восторгом отзывается о детях и очень хорошо об условиях жизни (он прожил там 1½ года). Он получает 75 рубл. в месяц, а я потребовал 100. Летом дается двухмесячный отпуск с сохранением жалованья. Я поставил условием, чтобы с 10 июня по 20 августа быть свободным (чтобы жить с мамашей).

Вы спросите, что меня побуждает взять этот урок? Вот что. Мой организм, мои нервы настоятельно нуждаются в отдыхе; мне непременно надо было бы пожить в деревне, а как это сделать? Там я буду иметь горный воздух, хорошее питание, а главное – там нет волнующей обстановки городской жизни. По всей вероятности, я прожил бы там только до июня; за это время я отдохнул бы и приготовил бы часть Белоха. А осенью мне захочется поработать, так что я должен буду жить в Москве или (как я рассчитываю) в Берлине.

Во всяком случае, вопрос еще далек от решения; на днях Спер. пойдет со мной к Умовым (проф. физики, раньше в Одессе). Они часто гостят в Симском заводе и смогут рассказать мне все подробности. На четыре месяца – почему и не поехать? 400 рубл. тоже пригодятся. Думаю прямо сказать, что еду только до 1 июня; если согласятся – хорошо.

А раньше днем пришел Булгаков с предложением от проф. Вернадского (тамбовский земец) – взять место заведующего сиротским приютом в Тамбове, за 1500 руб. на всем готовом. Я, конечно, только посмеялся.

Давно уже – с зимы 94/95 г., когда писалась статья о Петрарке – я не работал с таким увлечением и наслаждением, как теперь. По поводу Arbeit und Rhytmus Бюхера, о котором готовлю реферат, т. е. статью, я забрался в вопрос о происхождении искусства вообще, обложил себя обширной литературой и копаю вглубь. Что искусство явилось потому, что человеку присущ некий ästhetisher Trieb[144]144
  Эстетическая склонность (нем.).


[Закрыть], это, конечно, совершенная нелепость; между тем именно так этот вопрос решается в литературе. В настоящее время эстетическое чувство нам, конечно, присуще, но откуда явилось с самого начала? О-це заковыка! У меня есть кое-какие мысли. Пока я только читаю, на днях начну писать.

56[145]145
  1898. II. 6.
  «Перевод» – Белох. – Дело известного писателя Эмиля Золя (1840–1902) находилось в связи с делом Дрейфуса, офицера, служившего в генеральном штабе и присужденного в декабре 1894 г. к ссылке за продажу секретных документов немцам. Обвинение Дрейфуса было основано на подложных документах, и 13 января 1898 г. в газ. Клемансо «Aurore» появилось письмо Золя («J’accuse» – «Я обвиняю») в защиту невинного Дрейфуса. Приняв политический характер, «Дрейфусиада» во многом определила общественную жизнь Франции в 1898–1902 гг. – Вольтер добился пересмотра дела протестанта Жана Каласа (1698–1762), казненного за то, что убил своего сына, намеревавшегося перейти в католицизм. – Фельетон М. О. «Вольтер и дело Каласа» был напечатан в «Рус. Вед.» 1892, № 44 от 15 февраля за подписью «М.О.» – Л. Толстой жил в Москве с 6 декабря 1897 по 27 апреля 1898 г., когда уехал на борьбу с голодом в имение сына Ильи Льв. Гриневку (Тульск. г. Чернского у.) – В № 39 «Рус. Вед.» от 8 февр. было напечатано письмо Толстого к редактору о голоде по поводу письма к Толстому З. Соколовой.


[Закрыть]

Москва, 6 февр. 1898 г.

Пятн., 9 час. веч.

Дорогие мои!

Сегодня я не мог ни написать вам большое письмо, ни послать деньги, по следующей причине. Как вам известно, я совсем забросил перевод, так как у меня были деньги из Р В. Вчера утром я заметил, что деньги у меня на исходе – значит, надо что-нибудь написать. Утвердившись в этой мысли, я стал думать, о чем бы такое написать, и, надумав, днем отправился в редакцию Р. В. и спросил Мануйлова, не уместно ли будет по поводу дела Золя напомнить публике другое такое же дело – заступничество Вольтера за Каласа. Он нашел эту мысль замечательной, и мы условились, что в субботу (т. е. завтра) я принесу фельетон. В редакции, между прочим, видел Толстого, который пришел поговорить о голоде в Тульской губ. Серая блуза, серые штаны, очень сутуловат и робок.

Вечером я был занят. Сегодня утром я еще не имел представления о том, где можно найти материалы по делу Каласа. В 10 час. я пошел в Унив. библ., и в 12 у меня весь стол был завален книгами. До сих пор я читал и буду еще читать часов до 12, а утром придет ко мне переписчица Вормса, и я надеюсь до 4 часов продиктовать весь фельетон. Вот почему я не послал вам денег; сделаю это уже в понедельник.

Вчера вечером я пошел с Котляревским к Умовым узнать насчет урока. В результате я решил так: урок этот я возьму, потому что там, по-видимому, есть все данные для успокоения нервов и вообще для поправки. Но беру его только до 1 июня, потому что осенью мне захочется работать, а это в Уфимской губ. невозможно. Поеду 20 февр., так что пробуду там 3½ месяца. Жалованье – 100 рубл. в месяц, проезд во II кл. на их счет. Семья проф. Умова в марте едет туда гостить весну. Пишите, что вы думаете.

Уфа от Москвы удалена настолько же, как Одесса (1½ тысячи верст), но из Уфы прямо в Одессу всего 2500 в. (на Пензу). Климат, говорят, очень здоровый; можно ездить верхом и т. д.

Насчет еврейства не будет неприятностей, потому что они люди образованные и потому что теперешний учитель – тоже еврей.

57[146]146
  1898. II. 21.
  Котляревская – Екатерина Андреевна. – Володя – Влад. Онис. Громбах. – Мунэ-Сюлли Жан – известный французский трагик. – «Редакция» – ред. «Русских Ведомостей». – Татьяна Бор. – Гольденвейзер.


[Закрыть]

Москва, 21 февраля 1898 г.

Субб., 10 час. веч.

Дорогие мои!

Наконец, я собрался написать вам. Еду не завтра, а в понедельник; дел по горло.

Итак, в четверг вечером я читал реферат. Предварительно, днем, я пригласил Ник. Сперанского и Котляревскую и прочитал его им, после чего часа два обсуждали его. Вечером я читал, говорят, недурно, не заикался, но спешил; а спешил потому, что реферат был велик – я и то читал около часа. Было 15 человек; прения заняли около полутора часов. С моими выводами согласились все, но указали на одну частную ошибку (определение термина «гармония» в музыке) и показали мне, какие части надо сильнее подчеркнуть. Теперь буду перерабатывать эту вещь в журнальную статью.

Устал я за этот день ужасно. Вчера ходил по всяким делам, а вечером собрались у меня гости; были Володя, Вормс, потом Моравский, Котляревский, Романов. Котляревский изображал Мунэ-Сюлли, декламирующего монолог, Виноградова, читающего лекцию, и т. д., и мы покатывались со смеху. Сначала пили чай, потом поели чем бог послал. Уж соседка стучала-стучала в стену; разошлись они в начале 2-го. Романов рассказывал, как он вчера на уроке истории в реальном училище в 7 кл., рассказывая о Вольтере, прочитал ученикам мой фельетон о деле Каласа. Во время чтения второй половины фельетона – чувствую, говорит, что слезы вот-вот потекут; черт знает что такое! однако, слышу, мои ребята начинают усиленно сморкаться, а иной и просто вытирает платком глаза. – Когда окончился урок, к нему подошел один из учеников и спрашивает: «И кто это, Николай Ильич, так хорошо написал? Молодец, право!» – Романов объяснил ему, кто это писал. – Трогательно, не правда ли?

Сегодня я все утро укладывал книги, а потом отправился по делам. Был в редакции, простился и заплатил за газету для вас на 3 мес. (с 1 марта), потом был в типографии, потом купил теплые брюки за 6 руб. потом в Жирард. мануфактуре купил полдюжины откладных манишек по 60 коп. и галстух за 60 коп., потом купил теплые и прочные перчатки за 1р., потом купил 4 пары шерстяных носков по 55 коп. В 7 час. пошел к Гольденв. и просидел до 8½ час; Татьяна Борисовна тоже говорит, что при чтении дела Каласа она едва могла удержать слезы. От них пошел к Щепк., где сидел до 10 час. Завтра надо уложить остальное и побывать у Водовозовой, а вечером буду у Щепк.

Оставался я на день отчасти потому, что много дел, отчасти для того, чтобы ехать с Котляревской; она едет в понедельник и нам ехать вместе до Сызрани, т. е. полторы суток. Где оставлю свои пять ящиков книг – еще не знаю. За эти три месяца у меня прибавилось штук 60 книг – большинство подарков от авторов, а кое-что и сам купил. Между прочим собрался, наконец, купить себе Библию (Ветхий Завет). Стоит 2 руб.

Завтра днем верно опять у меня будет народ – все те, кто хотел быть на вокзале, и кому я сегодня написал, что еду не завтра, а в понедельник. Перед Щепкиными зайду еще к Моравским.

Завтра Водовозова хотела прислать мне по 1 экз. всех ее изданий.

58[147]147
  1898. III. 18.
  Балашевы: Иван Петр. (р. 1840, ум.), обер-егермейстер (1913 г.), и его брат Николай Петр. (р. 1842, ум.), в 1890 г. член совета мин. вн. д., в 1905 г. чл. Госуд. Сов., оберегермейстер. – Разговор Юнгфрау с Финстерааргоном в стихотв. в прозе Тургенева «Разговор». – «Deutsche Charactere» 1897 г. – книга известного историка немецкой литературы проф. Берл. ун. Рихарда Мейера (р. 1860).


[Закрыть]

[Симский завод] 18 марта 1898 г.,

Среда, 10 час. веч.

Хочу написать вам о здешней обстановке.

Чаще всего я вижусь с Ионасами; с несколькими лицами познакомился, но ни с кем не разговариваю и живу совсем уединенно. Здешние «хорошие» люди (интеллигенты или либералы), кажется, нисколько не занимательны, а самый интересный человек, насколько я мог заметить, – один старший мастер, бывший «интеллигент», очень умный, очень озлобленный и злой против всего хорошего – не an sich, а ради защищающих его людей. Я видел его в воскресенье на собрании уполномоченных потребительного общества, где обсуждался вопрос о переделке устава и где рядом с этим Вериго – Ионас и все другие либералы играли самую жалкую роль. Я был на собрании в качестве простого зрителя. Само это общество не лишено интереса: оно выдает 27 % на пай (крупные пайщики, в 200 и 400 р., конечно, все богачи, а у мужиков паи все в 5р.) – и 4 % на рубль забранного товара (забирают, главным образом, мужики, а богачи выписывают все из Уфы; один субъект, имеющий пай в 200 руб., забрал в течение года товара на 69 коп.); недурно? Пятирублевых пайщиков – 216, что составляет 1080 руб.; остальные 6920 руб. – в руках 41 чел. Подбиваю Ионаса написать об этом обществе в Р. В., тогда и прочитаете; в письме писать об этом невозможно – надо написать листа четыре. Прибавлю только, что в воскресенье билль о пересмотре конституции блистательно провалился, против него действовал земский начальник, судья и – отдельно от них – Вериго; он и провалил. После чего либералы, собравшись здесь, у Умовых, оживленно и шумно пообедали и затем приятно провели время до 1½ ночи в раз говорах о бывшем собрании; я, по обыкновению, ушел к себе тотчас после обеда.

Здесь в селе 5000 человек населения, из которых около 1000 (почти все взрослые мужчины) работают в заводе или на завод (последних большинство: обжигают уголь, возят руду и проч.). Все население – безземельное, безнадельное, только земля под дворами принадлежит крестьянам, остальное балашевское: насчет улиц даже нет ничего документального, и заводоуправление по произволу трактует их то как собственность общую у крестьян с заводом, то как полную собственность Балашева. Полтора года назад, когда завод решил построить народную аудиторию, у крестьян спросили согласия на урезку части площади, а прошлой осенью проложили по улице рельсы для узкоколейной ветки без всякого спроса, несмотря на сильный ропот крестьян, которым эта ветка к тому же подрезала извоз (раньше руду возили со станции круглый год на подводах, теперь – только в зимнее время, а то все по ветке). Умов говорил мне, что крестьяне при освобождении сами наотрез отказались взять наделы; будто тогда на сходе один старик снял с ноги лапоть и, тряся им в воздухе, кричал «вот эстолько твоей земли не хочу». Откуда он почерпнул это известие – не знаю: вероятно, ему говорил так Балашев, который сам едва ли помнит 61-й год. Теперь крестьяне землю арендуют у Балашевых, а еще чаще – получают ее в прибавку к плате за обжиганье угля, – на каких условиях, этого не могу сказать точно.

Б. здесь царь, Умов – всесильный сатрап, у которого заискивают все, начиная с зем. нач. и станового, – и для сатрапа он очень хорош: по его настоянию Б. выстроил две школы, роскошную аудиторию-театр с чайной и бесплатной народной библиотекой, потребит. лавку, больницу и теперь строят прекрасную двухэтажную школу с ремесленным отделением. Лично он очень гуманный человек, однако, я слышал, что население не любит его, почему – не знаю. – С Ионасами обыкновенно вместе гуляю и иногда после ученья пью у них чай.

А что лучше всего здесь, это – природа, славные дети и уединение. Горы, равнодушные и надменные, смотрят на меня с пренебрежением, когда я иду среди них такой маленький и слабый; а там, подальше, их контуры смягчаются, и вид становится ласковее. Теперь я их знаю каждую в отдельности, а сначала они сливались для меня в одну толпу без индивидуальных черт; теперь я мог бы написать характеристику каждой из них (конечно, антропоморфически). Именно достигнув такого различия, Лермонтов написал свой «Спор», а Тургенев – разговор Юнгфрау с Финстера-аргорном.

20 марта, пятница, 5 ч. дня. После занятий полтора часа вместе с детьми откапывал снег с кегельбана, потом вернулся весь мокрый – 2° (солнце сильно греет), переоделся, потом написал для Р. В. о немецких журналах, теперь до обеда напишу вам письмо, а вечером буду читать.

Ваше письмо от субботы получил вчера вечером. Чай днем, мамаша, есть – именно, сейчас после завтрака; но я не всегда пью его, потому что пока уберут со стола, пока подадут самовар, заварят чай и т. д. уходит много времени. В последние дни я после завтрака уже не валяюсь; в 12½ – 1, т. е. вскоре после завтрака выхожу гулять или отгребать снег, в 3 возвращаюсь и до обеда читаю. Читаю теперь новую книгу, которую выписал себе еще в Москве, Rich. Meyer – Deutsche Caractere, опыт по народной психологии.

Вчера Умов водил меня осматривать завод. Это что-то циклопическое, все эти доменные печи, из которых бьет пламя сажень в диаметре, и которые пожирают каждая, через каждые 20 минут 40 пудов угля и руды, эта мартеновская печь – точная копия той, которую мы видели на стеклянном заводе, и т. д. И везде огонь, кипящее железо, реки расплавленного чугуна. Это один из самых больших заводов на Урале; он производит два миллиона пудов железа, чугуна и стали. Руда возится за 100 верст, из балашевских рудников, которые мне, к слову сказать, тоже очень хотелось бы посмотреть; авось на Пасхе улучу время.