Текст книги "Армия Наполеона"

Преобразования в концепции использования конных войск почти не затронули их внутренней структуры. Как и ранее, полки делились на несколько эскадронов, а эскадрон на две роты. Каждая рота в военное время теоретически состояла из:

Численность эскадронов в полках в период Консульства и Империи постоянно варьировалась, – то вводился, то отменялся пятый эскадрон. Например, в кирасирских полках он был введен в августе 1805 г. Отныне каждый полк одетых в броню кавалеристов имел 4 действующих эскадрона и 1 эскадрон в депо. 31 августа 1806 г. опять вернулись к 4-эскадронному полку: 3 боевых эскадрона и 1 в депо. 10 марта 1807 г. вновь был введен 5-й эскадрон. 18 января 1810 г. он был снова отменен, в марте 1812 г. снова введен… Вполне понятно, что в бурную эпоху Империи в условиях постоянных войн эти противоречивые приказы часто оставались на бумаге, и реальная численность эскадронов в полках зависела от многих факторов, но, в общем, полки состояли большей частью из 3–4 действующих эскадронов, хотя встречались и 2-эскадронные полки.

Состав штаба полка (см. приложение № IV) и численность рот также претерпевали изменения, однако весьма незначительные. Реальное же число кавалеристов в полку было еще более подвержено влиянию обстоятельств, чем число солдат в пеших частях, и варьировалось в широком спектре от 200 до 1000 человек, причем наиболее типичными были, пожалуй, части, имевшие в строю в 500–600 кавалеристов.

В течение периода Консульства и Империи было принято только одно постановление, серьезно корректировавшее внутреннюю структуру полков. Указом от 18 вандемьера Х года (10 октября 1801 г.) во всех кавалерийских полках были введены элитные роты. Отныне 1-я рота каждого полка должна была быть сформирована из лучших кавалеристов и носить специальные знаки отличия (в большинстве случаев это красные эполеты как у гренадер и меховые шапки «colback» с красным султаном). Исключение составляли карабинеры и кирасиры, которые рассматривались как элита кавалерии, своеобразные «гренадеры» конных войск, и потому не имели в своем составе элитных рот (все рядовые этих полков носили красные эполеты).

Отныне 1-й эскадрон гусар, конных егерей или драгун состоял из элитной, первой по номеру, и пятой рот, 2-й эскадрон – из второй и шестой, 3-й – из третьей и седьмой и, наконец, 4-й – из четвертой и восьмой рот. Кавалеристы элитных рот блистали на всех парадах, открывая шествие полка, они же составляли эскорт орлов, а также выделялись для всех опасных и ответственных боевых задач. Создание элитных рот в кавалерии логически вытекало из общей политики Бонапарта как в отношении армии, так и в отношении общества в целом. Консул, а затем император умело разжигал честолюбие каждого солдата и офицера целой системой поощрений и наград, о чем мы будем говорить в соответствующей главе, но самой простой из них, ничего почти не стоящей государству, зато необычайно эффективной, был перевод военнослужащих в элитную роту, с ее столь яркими и видимыми внешними отличиями.

Численность кавалерии не прекращала возрастать в течение всего периода Империи, вплоть до кампании 1812 г.

В сентябре 1806 г. сформирован полк бельгийских шеволежеров князя Аренбергского, трансформированный в мае 1808 г. в 27-й конно-егерский. В марте 1807 г. сформированы части польских шеволежеров, впоследствии знаменитые уланы Вислинского легиона (2 полка). В ходе испанской кампании создавались временные кавалерийские полки из эскадронов различных частей, в общей сложности здесь было сформировано 3 временных полка тяжелой кавалерии, 8 драгунских, 3 конно-егерских и 4 гусарских, впрочем, многие из них лишь на непродолжительное время. В декабре 1808 г. 1-й временный полк тяжелой кавалерии стал 13-м кирасирским, а в 1810 г., после присоединения голландского королевства к Франции, из голландских кавалеристов были образованы 14-й кирасирский и 11-й гусарский полки и т. д. (см. приложение V).

Л. Руссело. Трубач 7-го гусарского полка, 1809–1812.

Нужно отметить также серьезное изменение в составе конницы, осуществленное декретом от 18 июля 1811 г. Вследствие успеха, который имела кавалерия, вооруженная пиками, в предыдущих кампаниях, император распорядился создать полки французских шеволежеров, которые должны были получить пики по образцу польских улан. Шесть первых полков были организованы за счет перевооружения 1, 3, 8, 9, 10, 29-го драгунских полков. Кавалеристы этих частей получали также новую форму и проходили специальное обучение под руководством польских инструкторов, 7-й и 8-й шеволежерские полки были созданы из кавалеристов Вислинского легиона, сохранивших типичную форму польских улан, а 9-й – из 30-го конно-егерского, набранного в Гамбурге.

К этому надо прибавить значительный численный рост гвардейской кавалерии (см. гл. XIII), но особенно значительное пополнение в конных массах Великая Армия получила за счет союзников: прекрасных польских, вестфальских, саксонских, баварских, вюртембергских кавалерийских полков. Эти части сражались не только как союзные формирования, некоторые из них включались временно в ряды французской армии и получали жалованье от французского военного министерства. В этом случае полки надевали трехцветную кокарду Франции.

Потери в людском и конском составе в ходе русской кампании нанесли кавалерии Великой Армии ужасающий удар. Из почти сорокатысячного кавалерийского резерва (1329 офицеров, 37 231 унтер-офицеров и рядовых), который был в строю 15 мая 1812 г., на 15 января 1813 г. осталось только три с небольшим тысячи всадников (71 офицер, 2938 унтер-офицеров и рядовых)[269]269
  Rigo. Le Rlumet, planche U 24.


[Закрыть]. Остальные были убиты, ранены, обморожены, попали в плен.

Однако было бы неверно утверждать, что Великая Армия осталась без кавалерии. Неимоверными усилиями императору удастся к лету 1813 г. поставить в строй новые массы людей и коней. Более того, 28 января было сформировано даже два новых гусарских полка. Но, без сомнений, в качественном и количественном отношении новые полки будут уступать знаменитой коннице 1812 г. Тем не менее кампанию 1813 г. нельзя сравнивать с революционными войнами, где потерянная в массах пехоты кавалерия оставалась на вторых ролях. Даже понесшая серьезные потери, она будет совершать массированные атаки. Так, под Вахау 16 октября 1813 г. неаполитанский король произвел атаку четырьмя кирасирскими дивизиями, поддержанными драгунской дивизией Пажоля, частью гвардейской кавалерии и польскими конными полками – в общей сложности 12 тысяч кавалеристов, разделенных на две большие группировки.

В кампанию 1814 г. ослабленная в численном и качественном отношении, как и пехота, французская кавалерия будет, однако, душой всех боевых успехов. Шампобер, Монмирайль, Шато-Тьерри, Вошан, Монтеро, Реймс – эти победы наполеоновской армии вызывают в памяти прежде всего безумные кавалерийские атаки блестящих командиров конных соединений: Пажоля, Пире, Экзельманса, Груши… Наконец, последняя битва Империи – Ватерлоо – это не только самоотверженность погибающих каре гвардейской пехоты, но, быть может, еще более – безумная отвага кирасир, атакующих плато Мон-Сен-Жан. Ну и самая последняя победа наполеоновской армии была кавалерийским боем. 1 июля 1815 г. неподалеку от Версаля у деревушки Роканкур кавалерия Экзельманса преподала урок зарвавшимся пруссакам, наголову разбив прусскую кавалерийскую бригаду генерала фон Зора.

Артиллерия

Наполеон Бонапарт, сам артиллерист по образованию, получил в наследство от армии старого порядка и Республики великолепную артиллерию. Еще до начала Революции она считалась лучшей в Европе, как с точки зрения материальной части, блистательно организованной знаменитым Грибовалем (см. следующую главу), так и с точки зрения подготовки офицерского и рядового состава. Революция нанесла артиллерии, в отличие от других родов войск, значительно меньший урон. Дело в том, что офицеры в артиллерийских частях большей частью были либо выходцами из образованных слоев третьего сословия, либо из небогатого просвещенного дворянства (яркий пример – сам Наполеон). И в том, и в другом случае это были люди, если не с восторгом принявшие Революцию, то как минимум с пониманием. Рядовые же и унтер-офицеры в рядах этого рода войск, слывшего «научным», были тесно связаны со своими командирами узами корпоративной солидарности, годами, проведенными вместе в учебных классах и на полигонах. Поэтому революционная анархия не захлестнула артиллеристов. Они приняли в большинстве идеи нового строя, не последовав, однако, за эксцессами черни.

Символично, что под Вальми, в первой битве Революции, вражеское наступление было остановлено исключительно артиллерийским огнем, пехота была лишь свидетельницей, но не участницей столкновения. В течение всех войн Первой Республики артиллерия действовала безупречно, несмотря на развал в экономике и финансах, а следовательно, неминуемые перебои со снабжением. В период этих войн произошел целый ряд организационных изменений, но, так как их изучение выходит за рамки этой книги, отметим лишь одно наиболее важное – появление и повсеместное распространение конных батарей. Созданная в малом количестве в апреле 1792 г. конная артиллерия в скором времени насчитывала в своих рядах сотни артиллерийских орудий. «Она делала чудеса. Во время войн на территории Германии простые капитаны этого рода оружия порой становились известными всей армии…»[270]270
  Foy M.-S. Histoire de la guerre de la Péninsule. Bruxelles, 1827, t. 1, p. 98.


[Закрыть] – писал генерал Фуа.

В результате к моменту прихода к власти Бонапарта французские войска располагали 8 полками (20-ротного состава) пешей и 8 полками (6-ротного состава) конной артиллерии и очень скоро были значительно усилены.

Отмечая организационные особенности артиллерийских частей, необходимо напомнить, что в отличие от пехоты и кавалерии артиллерийский полк являлся единицей чисто организационной и административной. Крупным войсковым соединениям были приданы отдельные батареи (роты), а так как война продолжалась практически непрерывно уже долгие годы, роты столь сильно перемешались, что обычно в одном месте находились артиллерийские подразделения различных полков, объединенные под командованием старших офицеров и генералов для решения оперативно-тактических задач.

Однако артиллерийский полк далеко не фиктивное понятие. Депо полков было тем центром, с которым постоянно связывались разбросанные батареи, откуда они получали материальную часть, личное оружие, униформу и т. д. Наконец, депо артиллерийских полков были центрами подготовки офицеров и унтер-офицеров артиллерии.

До революции артшколы, которых было восемь, находились в месте расположения полков и являлись их неотъемлемой частью. В эпоху Консульства и Империи депо полков неоднократно перемещались, однако по большей части они продолжали располагаться в городах, где остались подготовительные центры.

Так, в 1802 г. депо 1-го полка пешей и 5-го полка конной артиллерии располагались в Ла Фере. Название города говорит само за себя, ведь будущий император начинал свою службу в Лаферском артиллерийском полку. Другие части имели депо в следующих городах: (на 1802 г.) 2-й полк пешей артиллерии – в Пьяченце (Италия), 3-й – в Тулузе, 4-й – в Гренобле, 5-й – в Меце, 6-й – в Ренне, 7-й – в Страсбурге, 8-й – в Дуэ. Там же находились депо полков конной артиллерии, оружейные мануфактуры, а также были расквартированы роты рабочих артиллерии (всего их было 12).

Несмотря на то, что во всех превратностях революции артиллерия неплохо сохранила свои качества, и в этом роде войск необходимо было провести ряд важных реформ. Первый консул осуществил селекцию её командного состава «… с целью устранения посредственных, или скорее ничтожных офицеров, а также очищения ее (артиллерии) от тех немногих людей, которые позорили этот род войск…»[271]271
  Boulart. Memoires du general d’artillerie baron Boulart (1792–1815). R, 1992, p. 114.


[Закрыть].

Для решения этой же задачи было проведено сокращение численности артиллерийских частей: 7-й и 8-й конноартиллерийские полки были расформированы, что позволило заполнить вакансии, образовавшиеся за счет увольнения ряда офицеров. Несмотря на сокращение числа полков, реальная сила артиллерии возрастала. В апреле 1803 г. полки пешей артиллерии были увеличены на две дополнительных роты каждый. На 16 термидора ХIII года (4 августа 1805 г.) Франция располагала следующими силами полевой артиллерии:

С апреля 1803 г. каждая рота пешей артиллерии располагала 8 стволами (обычно 6 пушек и 2 гаубицы), каждая рота конной – 6 стволами (4 пушки и 2 гаубицы).

В общем же артиллерийский парк Франции в 1805 г. состоял из 21 938 орудий. Среди них было 4506 пушек крупных калибров, 7366 пушек малых калибров, 8320 гаубиц и 1746 мортир.

Потребности войны и специфика тактических приемов императора, широко использовавшего во всех своих операциях артиллерию, привели к продолжению ее численного роста. В полках пешей артиллерии вновь увеличивается число рот: в мае 1809 г. каждое полковое депо организовано в роту, а январе 1813 г. созданы дополнительно 4 действующие роты в каждом пешем полку, а в августе того же года еще две. Равным образом 1-й, 2-й и 3-й конно-артиллерийские полки получили в августе 1813 г. по седьмой роте (состав и численность персонала артиллерийских полков см. в приложении IX).

В 1810 г. после присоединения Голландского королевства к Франции пешая артиллерии Голландии становится 9-м полком пешей артиллерии (в 22 роты, а в последствии, как и в остальных полках), а конная образует 7-й полк конной артиллерии, последний, впрочем, был расформирован и влился в другие части.

Наконец, гвардейская пешая артиллерия растет в особой прогрессии. В 1810 г. она уже насчитывала 10 конных рот и 16 пеших (всего 190 орудий).

Если в 1805 г. в артиллерии было около 40 тысяч артиллеристов, солдат обоза, мастеровых, артиллеристов береговой артиллерии и т. д., то в 1813 г. количество личного состава будет уже около ста тысяч – почти столько, сколько было пехоты накануне революции во всей королевской армии Франции!

Упомянув солдат обоза, мы не можем пройти мимо наиважнейшего преобразования, которое Первый консул провел в организационной структуре артиллерии.

В XVIII и в первой половине ХIХ века артиллерийские роты представляли собой лишь канониров и орудия. В их состав не входила тягловая сила – лошади и люди, ответственные за их обслуживание. Вплоть до установления консульства Бонапарта транспорт орудий и зарядных ящиков брали на свое обеспечение частные компании. Наиболее известными из них были компании «Винтер и Бурсо» (81 тыс. лошадей), «Массон и Эспаньяк» (41 тыс. лошадей), «Ланшер» (10 350 лошадей) и «Шуазо» (10 350 лошадей). Государство выплачивало определенную сумму этим предпринимателям, но организацией людей, лошадей, их снабжением и т. д. занимались они сами. Это существенно упрощало работу чиновникам военного министерства, но создавало гигантские сложности на войне. Кучера артиллерийских упряжек, не будучи военными и не имея ни малейшего понятия о чести солдата, не испытывали желания подвергаться опасностям. Поэтому нередки были случаи, когда упряжки удирали с поля боя при первых же серьезных залпах неприятеля, бросая на произвол судьбы артиллеристов. Получая нерегулярно низкое жалованье, кучера славились тем, что, будучи последними перед лицом опасности, были первыми в грабеже и воровстве. Наконец, неисчислимы были и злоупотребления самих предпринимателей, которые беззастенчиво грабили государственную казну. Особенно славилась в этом смысле компания «Винтер и Бурсо», о которой все открыто говорили, что это банда воров и мошенников.

Система Грибоваля (чертежи из работы И. Фаве. О прошлом и будущем артиллерии. Париж, 1846–1871). Понтон и подвозка для его транспортировки

Понятно, что занимаясь преобразованиями в государстве и в армии, Бонапарт не мог пройти мимо столь вопиющих злоупотреблений. Одним из своих первых указов от 13 нивоза VIII года (З января 1800 г.) Первый консул организовал артиллерийский обоз как военные формирования. Было создано 8 батальонов по 5 рот (в 1801 г. добавлены шестые роты), а в скором времени численность батальонов возросла: в 1804 г. их стало 10, в 1805 г. – 11, в 1808 г. – 13, в 1810 г. – 14 батальонов. Причем в военное время (а иного практически и не было) эти батальоны (кроме 14-го) «раздваивались» – к каждому из них добавлялось такое количество людей и коней, что он образовывал новый батальон под тем же номером, но с добавлением частицы «bis». Таким образом, фактически в 1810 г. было 27 батальонов армейского артиллерийского обоза и 2 батальона гвардейского артиллерийского обоза (по 6 рот) (состав рот см. в приложении № 6).

Отныне каждая артиллерийская рота перед выступлением в поход получала отряд военного обоза (обычно роту) для обслуживания своих орудий. Объединенная артиллерийская рота и рота обоза назывались дивизионом и находились под командованием артиллерийского капитана. Чтобы упростить взаимоотношения между обозом и артиллерией и не создавать иерархических парадоксов, роты обоза находились под командованием лейтенантов или су-лейтенантов, которые, как по должности, так и по чину, должны были беспрекословно выполнять приказы капитанов командиров батареи (артиллерийской роты). Несмотря на эту полезную предосторожность подобная система сохранила пережитки явно архаичных структур. Только в 1829 г., накануне июльской революции, во Франции было введено устройство батарей, при котором люди, орудия и тягловые лошади будут объединены в единое подразделение под общим командованием.

Говоря об отдельных архаичных чертах организации французской артиллерии, необходимо отметить еще одну: батальоны понтонеров, относились не к инженерным частям, а к артиллерии.

Подразделения, ответственные за быстрое наведение переправ с помощью понтонов появились в рядах французской армии ещё в эпоху Людовика XIV. В эпоху революционных войн 1795 г. был создан первый батальон понтонёров, а вскоре и второй. Формирования понтонёров появились прежде всего на Рейне. Здесь в ходе многочисленных походов периода революции французам неоднократно приходилось форсировать эту полноводную реку, как при наступлении, так и при отступлении. Не удивительно, что и депо понтонёров, т. е. местом сбора их основных сил и хранения матчасти, стал город Страсбург, французский форпост на Рейне.

С приходом к власти Бонапарта батальоны понтонёров получили однообразную организацию. С 1800 г. каждый батальон состоял из восьми рот и насчитывал в своих рядах 599 человек.

Первый батальон понтонёров предназначался для Германского театра военных действий, а второй для Итальянского. В июле 1808 г. две роты из второго батальона были переведены в первый. Таким образом, в одном было отныне 10 рот, а в другом 6.

С началом войны в Испании 1-му батальону было поручено выделить 4 роты для действий на Пиренеях. Туда же была направлена и рота из 2-го батальона.

Наконец в 1810 г., после присоединения Голландии к Империи, рота голландских понтонёров была также присоединена к 1-му батальону.

Каждая рота была способна навести понтонный мост среднего размера, так как для сооружения подобного моста требовалось одновременно 60 человек.

Как уже отмечалось, понтонёры, выполнявшие задачи, которые во всех современных армиях выполняют инженерные войска, были приписаны к артиллерии, а в 1804 г. получили и униформу, которая практически не отличалась от артиллерийской.

Подобная организация объяснялась не причудами наполеоновской администрации, а вполне прагматичными соображениями. Дело в том, что только один мостовой экипаж, состоящий из 60 понтонов и 6 лодок, требовал для транспортировки… до 700 лошадей! Ведь кроме самих тяжёлых понтонов, каждый из которых весил вместе с повозкой около 3 тонн, необходимо было перевозить фургоны с инструментами, тросами, скобами и гвоздями, походные кузницы и т. д. Только артиллерия, которой требовалось также для перевозки пушек, зарядных ящиков и всех необходимых припасов огромное количество конной тяги, могла выступить в качестве структуры, обеспечивающей организацию подобного транспорта.

«Во Франции, – писал полковник Барден в своём знаменитом «Словаре сухопутных войск», – они (понтонёры) входят в организацию артиллерии, хотя их служба не имеет ничего общего с артиллерийской. Но огромные транспортные возможности, которыми располагает артиллерия, а также её возможности по обеспечению безопасности парков, дают возможность легче транспортировать понтоны с их материальной частью и оснасткой»[272]272
  Bardin E.-A. Dictionnaire de l’armée de terre. Paris, 1851, t. 6, pp. 4468–4469.


[Закрыть].

Понтонёры наполеоновской армии повсюду зарекомендовали себя как войска с безупречной репутацией. В самые суровые моменты отступления из России они сохранили порядок, и только благодаря их беспримерной отваге остатки армии смогли форсировать Березину (подробно об этом в XII главе). Однако в ходе этой операции и в последующем отступлении погибло столько понтонёров, что в начале 1813 года пришлось заново воссоздавать 1-й и 2-й батальоны, принявшие в полном составе (за исключением рот, выделенных в Испанию) участие в русском походе. В апреле 1813 г. был сформирован также 3-й батальон понтонеров из 6 рот[273]273
  В ходе кампании 1813 г. в Германии большая часть понтонёров оказалась в плену, и в ноябре 1813 г. 1-й батальон был воссоздан в количестве 14 рот, а в декабре 1813 г. второй батальон в количестве 8 рот.


[Закрыть].

Во время Реставрации из остатков этих трёх батальонов был сформирован один батальон из 8 рот. Во время Ста дней его состав был увеличен до 10 рот.

К артиллерии были приписаны и роты мастеровых, о чем уже упоминалось. В 1802 г. их было 15, в 1805 г. – 16, в 1810 г. – 18, в 1812 г. – 19. Эти роты работали в арсеналах, а также выделяли некоторое количество персонала для обслуживания артиллерии на походе. При артиллерийском управлении состояли кроме того роты фейерверкеров (artificiers), которые были организованы так же как роты мастеровых. Число рот фейерверкеров: 1803 г. – 1, 1805 г. – 3, 1806 г. – 4, 1811 г. – 5, 1813 г. – 6. Данные подразделения занимались изготовлением боеприпасов для орудий, а также ремонтом ручного огнестрельного оружия.

Как мы видим, у артиллерийского управления было много забот. Однако мы не будем вдаваться во все подробности работы тыловых служб артиллерии, данная тема выходит за рамки нашего исследования. Нельзя, однако, не отметить, что к артиллерии относились также роты канониров береговой обороны, созданные в мае 1803 г. Этих рот было 100 (позже, с расширением границ Империи, – 145), и набирались они из числа лиц, освобожденных от конскрипции и имеющих возраст от 25 до 45 лет. Впрочем, служба канониров, связанная с береговой обороной их родных мест, проходила вне контакта с основной массой боевых соединений, и потому мы ограничиваемся лишь упоминанием об их существовании. В похожей ситуации находились и подразделения «морской артиллерии» (в 1804 г. 72 роты и приданные к ним 5 рот рабочих, а также 6 рот учеников-канониров), призванной пополнять артиллерийский персонал корабельных экипажей и обслуживать береговые батареи, находящиеся в подчинении флота[274]274
  Как уже отмечалось в разделе, посвященном организации пехоты, в 1813 г. из личного состава морской артиллерии было набрано 4 полка пехоты, героически сражавшиеся под Люценом, Бауценом и Лейпцигом, а также в кампанию 1814 г.


[Закрыть]. Наконец, к артиллерийскому управлению относились и роты канониров-ветеранов, сформированные из бывших сверхсрочников и реформированных по здоровью военнослужащих. Они несли службу только в гарнизонах по месту жительства. Этих рот было 13 в 1801 г., 14 в 1804 г., 18 в 1805 г., 25 в 1814 г. Среди них и образованная в 1812 г. рота канониров ветеранов гвардии, призванная составить гарнизон Венсенского замка под Парижем, где находилось депо гвардейской конной артиллерии.

Как мы видим, император располагал мошной и самой многочисленной в Европе (а значит и в мире) артиллерией. Эти огромные массы орудий находились в ведении крупных специалистов артиллерийского дела. Среди генерал-инспекторов этого рода войск нельзя не упомянуть имена Николя-Мари де Сонжи де Курбон (инспектор с 1804 по 1810 г.), Жана-Амбруаза Бастона де Ларибуазьера (1810–1812), Жана Бартеллемона Сорбье (1813–1815), блестящих артиллеристов теоретиков и практиков, умевших прекрасно работать пером в тиши рабочего кабинета и управлять массами орудий в грохоте великих битв. Нельзя не отметить также генерала Гассенди, первого генерал инспектора артиллерии (1800–1801), который с августа 1801 г. по апрель 1813 г. возглавлял подразделение военного министерства, ответственное за артиллерию и инженерные войска. Этот опытный офицер отличался не только завидными организаторскими способностями, но был одновременно крупным ученым. Его двухтомный труд «Справочник для офицеров французской артиллерии» стал настольной книгой всех европейских артиллеристов. Благодаря работе этих блестящих ученых и солдат французская артиллерия в эпоху Наполеона была поистине грозной силой и гордостью Великой Армии.

Инженерные войска

Несмотря на то, что фортификационные сооружения дореволюционной Франции славились своим качеством во всем мире, а королевская армия слыла особо искусной в осаде крепостей, сооружении полевых укреплений и прокладке дорог, страна не располагала инженерными войсками в современном понимании этого слова. В армии Старого порядка имелась лишь блестящая плеяда офицеров, называвшихся «Королевский корпус инженеров», которые руководили работами переданных в их временное распоряжение солдат различных полков или мобилизованных крестьян. Интересно, что созданные в 1759 г. роты саперов и минеров были приданы артиллерии и работали во время осад лишь для обеспечения функционирования батарей.

Только в эпоху революционных войн в 1793 г. было принято решение о создании специальных инженерных частей. К моменту прихода к власти Бонапарта Франция располагала, кроме корпуса офицеров инженерных войск, 4 батальонами саперов и 6 ротами минеров. Организация инженерных частей была закреплена указом Первого консула от 18 вандемьера Х года (10 октября 1801 г.). Корпус офицеров инженерных войск насчитывал 365 человек, прежним оставалось число батальонов и рот. Каждый батальон саперов имел в своих рядах штаб и 9 рот общей численностью 40 офицеров и 568 рядовых и унтер-офицеров.

Подобно другим родам войск численность инженеров быстро росла в связи с нуждами войны. В 1806 г. уже было 7 батальонов саперов и 16 рот минеров, которые также были сведены в батальоны (2 батальона по 810 человек). Декретом от 25 марта 1811 г. по образцу артиллерии был создан также батальон обоза инженерных войск, а в феврале 1812 г. из числа испанских солдат на французской службе организован 8-й саперный батальон. Впрочем, к 1814 г. большие потери заставили сократить численность инженерных войск и свести оставшихся саперов в 5 батальонов.

Так же как и артиллеристы, саперы и минеры в наполеоновской армии были поистине элитными частями. В осадах и штурмах они шли впереди, считая за честь первыми принимать на себя вражеские пули и ядра. Особенно отличились инженерные части в осадах и оборонах крепостей на Пиренейском полуострове, где они доказали неоспоримое превосходство над противником, испанцами, англичанами и португальцами, поддержав славу «научных» частей французской армии – артиллеристов и инженеров, традиционно считавшихся как при Старом порядке, так и в эпоху Революции и Империи, одними из лучших в Европе. Образцово проведенные осады и штурмы сильнейших крепостей Лериды, Сиудад-Родриго, Таррагоны, Тортозы, Микенензы, Сагунта, Хероны, защищаемых фанатичными и многочисленными гарнизонами, взятие Сарагосы, героическая оборона Бадахоса, и в особенности блистательная защита цитадели Бургоса, где 1800 французских солдат 35 дней удерживали укрепления от атак сорокатысячной армии Веллингтона и заставили англичан снять осаду, являются неоспоримыми доказательствами боевых качеств французских инженеров.

А. Адам. Переход через Днепр у Дорогобужа 26 августа 1812 г. На переднем плане французские саперы восстанавливают разрушенный мост через Днепр

В значительной степени этими достижениями французская армия обязана незаурядным командным кадрам. Среди французских военных инженеров и фортификаторов особенно выделяются имена Шасслу-Лоба, героя осад Штральзунда и Данцига, автора новых укреплений Александрии, Магдебурга, Венеции и Анконы; Аксо, знаменитого благодаря взятию Сарагосы и Лериды, укрепившего Дарданелльский пролив против английских атак и построившего укрепления Гамбурга, но больше всего выделяется имя знаменитого Лазара Карно, «организатора побед» Республики, героя обороны Антверпена в 1814 г. Его трактат «О защите крепостей», опубликованный в 1811 г., стал настоящей классикой военно-инженерной мысли. «Из того, что написано здесь, – завершает свою книгу Карно, – вытекает, что… хороший гарнизон, утвердившийся в одной из наших современных крепостей и одушевленный желанием отличиться памятной обороной, может столь долго, насколько у него хватит припасов, держаться против десятикратно превосходящей его в численности армии и надеяться не только сорвать ее намерения, но и разбить ее, если она будет упорствовать в своем желании победить его сопротивление»[275]275
  Carnot. De la défence des places fortes. Bibliotheque Historique et Militaire. Raris, 1844, t. 5, p. 687.


[Закрыть]. Самое замечательное, что эту мысль Карно доказал три года спустя перед лицом врага.

Организация соединений наполеоновской армии

Ознакомившись с организацией отдельных родов войск, рассмотрим теперь, каким образом император объединял их для решения оперативно-тактических задач.

В большинстве европейских армий середины ХVIII века фактически не было более крупной организационной единицы, чем полк. Во французской королевской армии, правда, существовали бригады – объединения двух полков, однако это мало что меняло в общей оперативно-тактической картине. Когда армия строилась для боя или выступала в поход, назначался соответствующий боевой или походный ордер. В боевом порядке между генералами распределяли командование линиями или их частями, на походе – колоннами. Во французской армии этого периода существовало даже нелепое с точки зрения современного военного правило roulement des généraux (смена генералов). Оно заключалось в том, что генералы получали командование по очереди, так что авангард, сегодня под командой генерала А, назавтра передавали генералу В, затем генералу С и т. д., благо что генералов было больше чем соединений. Конечно, все эти особенности происходили не от глупости полководцев XVIII века, а связаны были с определенными особенностями армий этого периода. Тем не менее в условиях революционных войн они выглядели явно архаичными.

Спонтанно, как и в области тактики и оперативного искусства, иные масштабы борьбы вызвали к жизни и иные организационные формы. В армиях республики появились постоянные крупные объединения – дивизии (французское division, что значит дословно «деление», «членение», или, иными словами, «отделенная часть»). К чести королевской армии нужно отметить, что создание подобных соединений планировалось еще до революции.