Текст книги "Армия Наполеона"

Говоря о госпиталях в кампанию 1807 г., нельзя не вспомнить то, что записал о них в своем дневнике главный хирург армии Перси: «Для организации госпиталей было выделено много денег, но тяжеловесность работы администрации заставила страдать несчастных больных. Впрочем, г-н генерал-интендант приписал к каждому госпиталю военного комиссара… и разве что не стоит над ними с палкой, нещадно спуская с них три шкуры по поводу малейшей жалобы. Так что комиссары трепещут под его недремлющим оком и вертятся день и ночь, чтобы работа не стояла на месте»[1096]1096
  Eercy E-F. Op. cit., p. 142.


[Закрыть].

В общем же, подводя итог обзору работы медицинских служб Великой армии, необходимо отметить, что, несмотря на все ее несовершенства, несмотря на ужасающие сцены залитых кровью амбулансов, разваливающихся телег эвакуации и порой удручающих своим видом госпиталей, французские военные врачи сделали все, что было в человеческих силах для спасения больных и раненых, причем не только своей армии.

Восхищает и то, что на вершине иерархии стояли не интриганы и политиканы, а поистине лучшие врачи и лучшие люди, подобные Ларрею, Перси и Эртерлу. Занимая высокие начальственные посты, получившие от императора громкие титулы и щедрые награды, в день битвы они, не колеблясь, засучив рукава и стоя по колено в крови, оперировали раненых. Свой тяжкий долг врача они героически выполняли в жарких песках Египта и в грязи и снегах Польши. Многие из лучших хирургов погибли в бою, умерли от заражения, работая с больными, или пали от истощения, сгорев в непосильном труде. В отсутствие самых элементарных для современной медицины предметов, при плохо организованной административной системе, их усилия в материальном смысле часто оставались бесплодными, однако их подвиг не остался незамеченным. В суровый, почти что судный час отступления из России, не особенно надеясь на божественную справедливость, солдаты сами судили героев этой главы – презрением и насмешками встречали просьбы о помощи чиновников военной администрации, которых не подпускали даже согреться к костру, и, напротив, отдавали последний кусок хлеба военным врачам.

«Отечество обязано безграничной признательностью скромной службе военных врачей, – писал генерал Фуа, отдавая дань уважения соратникам Перси и Ларрея. – Ими не двигали ни алчность администраторов, ни честолюбие воинов, но эти замечательные люди дали редкий пример самопожертвования – чистый и прекрасный»[1097]1097
  Foy M.-S. Op. cit., p. 122.


[Закрыть].

Заключение

Перед нашим мысленным взором прошли тысячи людей: самых неприметных солдат и знаменитейших генералов, сыновей пахарей, тяжким ратным трудом заслуживших эполеты, и лощеных аристократов из Сен-Жерменского предместья, привлеченных в армию надеждой на скорое получение высоких чинов. Были те, кто при первых же трудностях дезертировал, стал мародером и грабителем, и те, кто через тысячи испытаний пронес верность долгу и сохранил честь.

Наполеоновская армия, как и всякая другая, была подобна причудливой мозаике, выложенной из самых разных характеров, людей, судеб: темные стороны человеческой души соседствовали здесь со светлыми, а блестящие боевые эпизоды – с бездарно проведенными операциями…

Долг историка состоит в том, чтобы в хаосе десятков тысяч фактов найти общую генеральную линию и ясно и последовательно представить ее читателю. Поэтому попытаемся, несмотря на обилие противоречивых фактов, сделать некоторые выводы.

Прежде всего материалы, приведенные в нашей книге, свидетельствуют о том, что Наполеону удалось создать действительно мощную и самую многочисленную армию своей эпохи. Для этого ему пришлось прибегнуть к невиданным до тех пор принудительным наборам, встретившим если и не активное сопротивление, то, по крайней мере, глухую враждебность населения. Тем не менее не следует преувеличивать масштабы этого противодействия, которое проявлялось скорее как явление регионального характера, чьи масштабы зависели от специфики того или иного департамента. Наконец, категорически недопустимо рассматривать конскрипцию как явление, серьезно повлиявшее на демографические процессы, и приводить параллели с рядом драматических событий ХХ века. Численность населения наполеоновской Империи, в том числе и мужского, продолжала неуклонно расти. Потери Франции и ее союзников при всей их тяжести оставались все же очень далекими по своим масштабам от того, что принесли с собой гигантские войны эпохи научно-технического прогресса.

Многочисленные контингенты, поставленные под ружье Императором, шли за великолепными, закаленными в боях командирами. Это были люди самого различного происхождения, объединенные служением Наполеону. Профессионалы своего дела, они одновременно стали и стержнем, и главной элитой общества, созданного в эпоху Первой Империи. «Они были последними рыцарями… ими кончается эпическое время»[1098]1098
  Masson F Les cavaliers de Napoléon. E, 1921, p. 3–4.


[Закрыть], – сказал об офицерах наполеоновской армии один из известных французских историков. В этом высказывании, несмотря на его кажущуюся претенциозность, есть немалая доля истины. Достаточно очевидно, что любая серьезная война, в том числе и самая современная, выводит на передний план людей определенного психологического склада, обладающих набором особых моральных качеств, необходимых для достижения успеха в смертельной борьбе тысяч вооруженных мужчин.

Основными качествами людей этого склада, которых известный французский психиатр Клод Барруа выделяет в отдельный социально-психологический тип «воин» (guerrier), являются: «отвага в служении, внутренняя дисциплина, самоконтроль, безразличие к опасности и преданность своей группе… принятие того, что жизнь не является самой главной ценностью…»[1099]1099
  Barrois C. Esychanalyse du guerrier. E, 1993, p. 186, 123.


[Закрыть].

Необходимо сразу отметить, что в современном мире понятия «воин» и «военный» не всегда идентичны. Среди кадровых военных, даже высокопоставленных, есть немало тех, кого известный современный французский генерал Жорж Грийо метко назвал «функционерами в хаки», наоборот, среди тех, кто никогда не был военным, есть те, кто в случае настоящей войны раскрываются совершенно неожиданным образом. В любом случае война, самая механизированная и современная, ставит в первые ряды именно «воинов».

Однако появление необычайно эффективных средств уничтожения – плодов крупного машинного производства (сначала нарезной казнозарядной винтовки, потом автоматического оружия, затем дальнобойной нарезной артиллерии, минометов, ракет и т. д.) привело к тому, что «воин», если он не желал быть самоубийцей, не мог вести себя в бою так, как предписывала людям этого склада этика многотысячелетней индоевропейской цивилизации: идти на врага в полный рост, в ритуальном боевом облачении, с вождями в первых рядах.

Невозможность, оставаясь в рамках рационального, действовать подобным образом полностью сломала «нормальную», тысячелетиями складывавшуюся ментальность и этику. В войнах XX века человек-«воин», особенно в моменты наивысшего напряжения будет не раз пытаться вырваться за рамки тех императивов, которые накладывает научно-технический прогресс. Взять хотя бы знаменитые атаки русской белой гвардии в сомкнутом строю с развернутыми знаменами или отчаянную штыковую атаку французского Иностранного легиона в парадной форме и выкинутыми из патронников патронами, по приказу генерала де Латра де Тассиньи в одном из боёв в Индокитае (1951 г.). Однако на всех подобных действиях при их внешней эффектности и драматичности будет лежать печать иррациональности. Они чаще приводили к чудовищным потерям, чем к победе, и потому вызывали у «воинов» – профессионалов скептическое и даже пренебрежительное отношение.

Наполеоновское время стало последней большой военной эпохой, когда развитие оружия не перешло еще ту грань, за которой лежало неизбежное изменение стереотипов поведения человека на войне. Для генерала, офицера было не просто эффектно, а выгодно (конечно, с точки зрения не личного самосохранения, а успеха боя) в сверкании золота эполет, в начищенном парадном мундире, на коне, украшенном богатой сбруей, идти на врага с гордо поднятой головой, не кланяясь ядрам, не прячась за кустами, а, наоборот, являя войскам пример неустрашимости и отваги – как писал поэт XVII века, «… идти вперед, расправив плечи, под визг взбесившейся картечи». Относительное несовершенство оружия той эпохи позволяло не только надеяться остаться в живых после подобных действий в бою, но, более того, именно такое поведение офицеров и генералов наполеоновской армии способствовало ее победе.

Недаром де Брак, суровый прагматик войны, рекомендовал кавалерийским офицерам, совершив все необходимые подготовительные действия перед броском на врага, «в тот момент, когда будет дана команда атаковать… думать лишь о том, как первым врубиться во вражеские ряды»[1100]1100
  Brack F de. Avant-postes de cavalerie légère. E, s.d., p. 178.


[Закрыть].

Именно поэтому наполеоновские офицеры вели себя в соответствии с традиционной этикой военных вождей многовековой цивилизации и прежде всего, разумеется, в соответствии со стереотипами поведения европейского рыцарства, моральные и этические нормы которого насквозь пропитали дух наполеоновской армии и, более того, стали одним из важнейших организующих факторов социального плана.

Парадоксально, но факт, что Великая французская буржуазная революция не только вдребезги разрушила здание старой монархии, но и своим гигантским пассионарным взрывом за счет вырвавшихся на волю огромных сил создала «новое рыцарство», которое, пусть на короткий срок, стало опорой «новой монархии». Неслучайно поэтому так сложно охарактеризовать наполеоновское общество в привычной антитезе «буржуазное – феодальное». Именно поэтому так путались марксистские историки в его определении. И когда почтенный академик Тарле писал, что Наполеон ставил «интересы крупной буржуазии… во главу угла всей своей внутренней и внешней политики», он, сам прекрасно чувствуя, что здесь не все так однозначно, буквально уже на следующей странице добавил: «…в области внутренней политики он боролся против буржуазного общества, как противника государства, олицетворенного в нем…»[1101]1101
  Тарле E.B. Наполеон. Москва, 1991, c. 226, 227.


[Закрыть].

Действительно, сложно представить, что человек, проведший половину жизни среди бивачных огней, окруженный восторженно приветствующей его, ликующей могучей армией и с ней не раз шедший навстречу смертельной опасности, пользовавшийся гигантской популярностью среди простого народа, стал бы послушным лакеем финансовых воротил, любого из которых он мог легко поставить и ставил (!), на место.

Государство Наполеона было, без сомнения, самой настоящей монархией, но «монархией новой», которую простой народ поддерживал безоговорочно. «Бурбоны были королями дворян, а я был королем народа», – так коротко резюмировал сам Император эти чувства простых людей Франции. Для солдат же и офицеров это была их «новая монархия», где «король» награждал только за заслуги, где была достигнута гораздо большая социальная справедливость, чем в обществе Старого Порядка, и в краткий период существования буржуазной Франции (1794–1799 гг.). «Каждый, кто хотел работать, – вспоминал Стендаль, – мог быть уверен, что достигнет благосостояния… Покровительство, оказываемое правосудию и труду, заставляло мириться с конскрипцией и с высокими косвенными налогами»[1102]1102
  Stendhal, Vie de Napoléon, Paris, 1930, p. 176.


[Закрыть].

Сражаясь с армиями коалиции, солдаты Императора верили, что они защищают новый, более справедливый социальный порядок от тех, кто желает силой навязать им, по выражению Гейне, «неправое дело застарелых привилегий, низкое холопство и ложь».

Часто подобное поведение объясняют тем, что солдаты защищали завоевания Революции и, следовательно, принципы буржуазного общества. Без сомнения, многие социальные преобразования, произошедшие в годы Революции, стали естественными для французов эпохи Империи, и они никак не желали возвращения старой монархии; но не за «ценности» буржуазно-либерального мира умирали молодые новобранцы и старые ворчуны в бешеных атаках под Люценом, в последних каре на поле Ватерлоо. Если какие-то соображения, кроме воинского энтузиазма или спокойной уверенности бойцов-профессионалов, и вели их вперед, то это была, конечно, восторженная преданность и вера в Императора, символизировавшего для них правду и справедливость на этом свете.

Удивительно, что подобную веру Наполеон создал не пропагандистской обработкой масс, не жестокими репрессиями и преследованиями инакомыслящих. О свободе прессы он, хотя и не разделявший либеральные ценности, писал своему министру внутренних дел: «Я желаю, чтобы печатали все, абсолютно все, за исключением непристойностей и призывов нарушить спокойствие государства. Цензура не должна заниматься остальным»[1103]1103
  Correspondance de Napoléon Ier. P, 1858–1870, t. 24, p. 261.


[Закрыть].

Гигантская популярность Наполеона черпала силы в разумном эффективном управлении государством и огромной харизматической силе его личности. Волшебный ореол славы Императора и мощный «пассионарный» заряд наполеоновской армии увлекли за собой и сотни тысяч людей нефранцузского происхождения. Многие из них, подобно своим французским собратьям, стали ярыми приверженцами наполеоновской идеи и воспринимали Императора французов как общеевропейского вождя. Конечно, мера этого энтузиазма была разная.

В Италии и Польше, где Наполеон провел целую серию полезных реформ, где дело Императора слилось с идеей освобождения от захватчиков, этот энтузиазм достиг огромного размаха. В Германии, где не столь очевидны были результаты наполеоновского владычества, войска шли вперед, вдохновленные одним лишь воинским энтузиазмом. В Испании же, где французское нашествие принесло с собой, кроме нужных стране реформ, еще и ожесточенную войну, число приверженцев Наполеона было ограниченным.

Но даже в этой стране, особенно среди молодых офицеров, существовало немалое число тех, кто стал горячим сторонником Империи. Известный французский писатель Поль Моран в изумительном по исторической точности романе «Севильский флагеллант» в лице одного из главных героев вывел собирательный образ молодого офицера из старой дворянской семьи – Хуана Батисты. Образ, настолько точно написанный, претворяющий в себе сотни подобных судеб, что мы не можем удержаться от того, чтобы не привести цитату из этого великолепного произведения. Ее нельзя, конечно, рассматривать как исторический источник, но она идеальна как удачное обобщение, которое абсолютно точно выражает отношение тысяч иностранных солдат и офицеров к Императору.

«Говорят, что во французской армии есть офицеры, вернувшиеся из эмиграции, которые заявляют, что служат Отечеству, и стараются не замечать, что во главе его стоит Император! – восклицает Хуан Батиста. – А я, наоборот, не замечаю ничего, кроме Наполеона, я живу для него, я смотрю только на него… я дрожу от мысли, что он может умереть. В истории мира будет только один Наполеон, одна Великая Армия – неужели я пропущу этот шанс!»[1104]1104
  Morand P Le flagellant de Séville. P, 1951, p. 238.


[Закрыть]

Армия Императора стала поистине европейской. И вовсе не ударами бичей гнали в бой иностранные войска. Польские, немецкие, итальянские, испанские, швейцарские, голландские полки, сражаясь бок о бок со своими французскими товарищами по оружию, прониклись их энергией и преданностью. В конце концов, они шли в бой с тем же энтузиазмом, что и французы, считая, как и последние, что сражаются за правое дело, и что если Император повел их на войну, значит, так надо. Вспомним, что записал в дневнике один итальянский офицер: «Не зная, куда их ведут, солдаты знают, что идут они в защиту справедливости, им даже неинтересно разузнавать, куда их именно отправляют…» (См. гл. XII).

Неизбежно стали другими и сами французы. «Император изменил национальный характер, – вспоминал Коленкур. – Французы сделались серьезными, они приобрели солидную осанку, всех волновали великие вопросы современности, мелкие интересы примолкли…» А другой современник эпопеи, Стендаль, писал: «Культ доблести, непредвиденность событий, всепоглощающее влечение к славе, заставлявшее людей после награждения с радостью идти на смерть, – все это отдаляло от интриг».

Ряд внешнеполитических просчетов Наполеона внешнеполитического характера, и прежде всего испанская авантюра, привели Империю к катастрофе. Однако, какие бы ошибки как государственный деятель и как стратег не совершил Император, невозможно отрицать, что им была создана удивительная по своей энергии, силе и увлекающему порыву многонациональная армия. Ее доблесть, самоотверженность и слава по праву вошли в анналы мировой истории, и принадлежат они не только Франции, но и всей Европе.

Приложение 1

Иерархия воинских званий во Франции в эпоху 1-й Империи и примерное соответствие званий таковым в современной Российской армии

[1105]1105
  Никогда не употреблялось просто слово рядовой, а солдат называли по роду оружия.


[Закрыть] [1106]1106
  В ряде современных работ встречается перевод «шеф батальона», «шеф эскадрона». Это совершенно неправильный перевод. Слово «chef» во французском языке очень многозначно: это прежде всего начальник, командир, руководитель, лидер и изредка то, что мы называем «шеф». Так по-французски мы говорим: «chef d’état» – «глава государства», а не «шеф государства», «chef du projet» «руководитель проекта», а не «шеф проекта», «chef d’état-major» – «начальник штаба», а не «шеф штаба» и т. д. В русский же язык это слово попало только в значении, наименее важном с точки зрения французского. Более того, в русском военном языке XVIII – начала XIX века словосочетание «шеф полка» означало номинального покровителя части. На французский язык «шеф полка» переводится как «chef honoraire du régiment» (почетный командир полка). В то время, как «chef de bataillon» – это абсолютно реальный командир. Наиболее точным переводом было бы очевидно «комбат». Однако в связи с ассоциациями, которые подобное слово вызывает с совершенно другой эпохой, мы предпочли нейтральный перевод – командир батальона, командир эскадрона.


[Закрыть]

Нужно также добавить, что во французской армии эпохи 1-й Империи не было четкого разделения между званием и должностью (см. гл. IX). Поэтому сверх приведенных «обычных» званий существовал и ряд своеобразных наименований, означавших одновременно и определенное положение в системе воинской иерархии, и должность.

Приложение 2
Краткая история полков армии Наполеона

Часть 1
Императорская гвардия
La Garde Imperiale

Cоздана из бывшей Консульской гвардии Императорским декретом от 29 июля 1804 года. Во время Первой Реставрации 12 июня 1814 года Королевским ордонансом расформирована. В период «Ста дней» восстановлена Императорским декретом от 21 марта 1815 года. Расформирована Королевским ордонансом от 3 августа 1815 года.

ПЕХОТА

Корпус пеших гренадеров – Командующий – Генерал-полковник маршал Империи Даву (назначен на этот пост еще при Консульстве); находился на этой должности вплоть до Первой Реставрации (в период «Ста дней» эта должность не была восстановлена).

Командующий – «Полковник гвардии» – ген. Юлен 15.09.1802; ген. Дорсенн 20.01.1808; ген. Фриан 07.06.1812.

1-й gолк пеших гренадеров – в составе Консульской гвардии с момента ее создания (см. главу XII). Согласно декрету от 29.07.1804 полк состоял из двух 8-ротных батальонов, 15.04.1806 батальоны были переформированы в 4-ротный состав. Полк расформирован Королевским ордонансом от 12.05.1814. В период «Ста дней» восстановлен декретом от 08.04.1815 и прекратил свое существование 11.09.1815.

Полком командовали: майор гвардии Игоне[1107]1107
  Звания полковых командиров приводятся по гвардейской «табели о рангах», соответственно реально они были старше в звании на один чин.


[Закрыть] 21.01.1804; майор гвардии Дорсенн 03.03.1805; майор гвардии Мишель 20.01.1806; майор гвардии Пети 26.12.1813.

Сражения: Маренго, Ульм, Аустерлиц, Иена, Эйлау, Фридланд, Экмюль, Эсслинг, Ваграм, Смоленск, Москва-река (Бородино), Красный, Лютцен, Бауцен, Дрезден, Ганау, Бар-сюр-Об, Монмирайль, Шато-Тьерри, Краон, Лаон, Арси-сюр-Об, Линьи, Ватерлоо.

Названия сражений, отмеченные на полотнище знамени 1813 года: Маренго, Ульм, Аустерлиц, Иена, Эйлау, Фридланд, Экмюль, Эсслинг, Ваграм, Смоленск, Москва-река (Бородино). Кроме того, на полотнище были вышиты названия столиц, в которые вступала Императорская гвардия: Вена, Берлин, Мадрид, Москва. Знамена с подобными надписями полки Старой гвардии получили весной 1813 года.

2-й полк пеших гренадеров – сформирован декретом от 15.04.1806 из части 1-го полка; слит с 1-м полком 01.10.1808; восстановлен 18.05.1811; расформирован Королевским ордонансом от 12.05.1814; в период «Ста дней» восстановлен декретом от 08.04.1815 и прекратил существование с 24.09.1815; полк состоял из двух 4-ротных батальонов.

Полком командовали: майор гвардии Мишель 01.05.1806; майор гвардии Лоншан 20.01.1808; майор гвардии Арле 24.06.1811; майор гвардии Кристиани 14.04.1813; майор гвардии Энрио 26.12.1813; майор гвардии Кристиани 13.04.1815.

Сражения: Маренго, Ульм, Аустерлиц, Иена, Эйлау, Фридланд, Экмюль, Эсслинг, Ваграм, Смоленск, Москва-река (Бородино), Красный, Лютцен, Бауцен, Дрезден, Лейпциг, Ганау, Бар-сюр-Об, Монмирайль, Шато-Тьерри, Краон, Лаон, Арси-сюр-Об, Линьи, Ватерлоо.

3-й полк пеших гренадеров («Голландские гренадеры») – сформирован декретом 13.09.1810 из бывшего Гренадерского полка Голландской Королевской гвардии, полк имел два 4-ротных батальона и до 18.05.1811 носил № 2; 3-й полк – с 18.02.1811; по декрету от 15.02. влит во 2-й полк пеших гренадеров; в период «Ста дней» восстановлен по декрету от 08.04.1815; Королевским ордонансом от 03.06.1815 расформирован и прекратил существование 24.09.1815.

Полком командовали: майор гвардии Кукур 09.04.1810; майор гвардии Тендаль 30.09.1810; майор гвардии Поре де Морван 13.04.1815.

Сражения: Смоленск, Бородино, Красный, Березина, Линьи, Ватерлоо.

4-й полк пеших гренадеров – сформирован в период «Ста дней» декретом от 09.05.1815 успели сформировать лишь один, 1-й, батальон 4-ротного состава, Королевский ордонанс 03.08.1815 расформировал его, что произошло 24.09.1815.

Полком командовал с 19.06.1815 майор гвардии Арле.

Сражения: Линьи, Ватерлоо.

Велиты пеших гренадеров – 22 января 1804 года сформирован 4-ротный батальон, приданный полку пеших гренадеров; 1 ноября 1805 года образован батальон велитов; декрет от 15.04.1806 образовал из этих подразделений полк в два 4-ротных батальона, а по декрету от 19.09.1806 часть стала называться «Полк велитов гвардии».

Полком командовал с 01.05.1806 майор гвардии Фредерикс.

Сражения: непосредственно полк в боевых действиях не участвовал, а сами велиты в гренадерских полках – см. выше.

Полк фузилеров-гренадеров – сформирован декретом от 19.09.1806 под названием «Полк велитов гвардии» из велитов-гренадеров и велитов-егерей; 15.12.1806 полк назван «2-й полк фузилеров гвардии», а 16.01.1800 – «Полк фузилеров-гренадеров» употребление «2-й» сохранилось и после этого). Состав полка два 4-ротных батальона, декретом от 26.12.1813 был образован 3-й батальон. Королевским ордонансом от 12.06.1814 полк был расформирован.

Полком командовали: майор гвардии Фредерикс с 01.05.1806; майор гвардии Боделен с 06.07.1809; майор гвардии Фламан с 14.04.1813; майор гвардии Леглиз с 14.09.1813.

Сражения: Гейльсберг, Мадрид, Эсслинг, Ваграм, Бородино, Красный, Лютцен, Бауцен, Дрезден, Лейпциг, Ганау, Бар-сюр-Об, Монмирайль, Мо, Фер-Шампенуаз, Париж.

Полк фланкёров-гренадеров – сформирован декретом от 25.03.1813 в составе двух 4-ротных батальонов; декретом от 26.12.1813 был образован 3-й батальон; Королевским ордонансом от 12.06.1814 полк расформирован.

Полком с 06.04.1813 командовал майор гвардии Десалон.

Сражения: Дрезден, Лейпциг, Ганау, Монмирайль, Краон, Лаон, Суассон, Фер-Шампенуаз, Париж.

Рота ветеранов Императорской гвардии – сформирована декретом от 29 июля 1804 г. Императорским декретом от 12.04.1807 состав роты увеличен до 200 человек; Королевским ордонансом от 12.05.1814 рота расформирована.

Ротой с момента основания в 1802 году (Консульским постановлением от 08.03) командовал батальонный командир Шарпантье.

Сражения: битва за Париж 29–30.03.1814

Полки Тиральеров гвардии.

1-й полк – сформирован декретом от 16.01.1809 под названием «Полк тиральеров-гренадеров» в составе двух 4-ротных батальонов; декретом от 25.04.1809 часть переименовывается в «1-й полк тиральеров-гренадеров», а по декрету от 30.12.1810 – в «1-й полк тиральеров»; декрет от 26.12.1813 в полку формирует 3-й батальон, по составу аналогичный двум первым; Королевским ордонансом от 12.06.1814 полк расформирован; в период «Ста дней» 1-й полк тиральеров был вновь сформирован; декретом от 08.04.1815 в составе двух 4-ротных батальонов, а Королевский ордонанс от 03.08.1815 предписал его расформировать.

Полком командовали: с 08.02.1809 – майор гвардии Лоншан; с 08.02.1812 – майор гвардии Ленуар; с 01.02.1813 – майор гвардии Карре; с 01.03.1813 – майор гвардии Кристиани; с 14.04.1813 – майор гвардии Дарьюль; с 03.01.1814 – майор гвардии Альбер; с 13.04.1818 – майор гвардии Трапье де Малькольм.

Сражения: Эсслинг, Ваграм, Бородино, Красный, Лютцен, Бауцен, Дрезден, Лейпциг, Ганау, Бриен, Ла Ротьер, Лобрессель, Краон, Лаон, Арси-сюр-Об, Линьи, Ватерлоо.

2-й полк – сформирован декретом от 25.04.1809 по образцу 1-го полка; декрет от 30.12.1810 переименовывает часть во «2-й полк тиральеров», по декрету от 26.12.1813 сформирован 3-й батальон; Королевские ордонансы от 12.05.1814 и 03.08.1815 и Императорский декрет от 08.04.1815 – см. 1-й полк.

Полком командовали: с 29.04.1809 – майор гвардии Фламан; с 14.04.1813 – майор гвардии Вьонне де Маренгоне; с 13.04.1815 – майор гвардии Моньер.

Сражения: Асторга, Лютцен, Бауцен, Дрезден, Лейпциг, Антверпен, Куртре, Краон, Лаон, Вандея (1815 г.).

3-й полк – сформирован декретом от 29.03.1809 под названием «Полк конскрипт-гренадеров», а 31.03. – становится «1-м полком конскрипт-гренадеров»; структура и состав – по образцу 2-го полка тиральеров; декретом от 30.12.1810 назван «3-м полком тиральеров»; декрет от 26.12.1813 и 08.04.1815 и Королевский ордонанс от 12.05.1814 и 03.08.1815 – см. 1-й полк.

Полком командовали: с 24.01.1813 – майор гвардии Поре де Морван; с 30.08.1813 – майор гвардии Массон; с 13.04.1815 – майор гвардии Пельге.

Сражения: Лютцен, Бауцен, Дрезден, Лейпциг, Антверпен, Краон, Лаон, Линьи, Ватерлоо.

4-й полк – сформирован декретом от 31.03.1809 под названием «2-й полк конскрипт-гренадеров»; Императорским декретом от 30.12. 1810 назван «4-м полком тиральеров»; структура и состав, декрет от 26.12.1813 и 08.04.1815 и Королевский ордонанс от 12.05.1814 и 08.08.1815 – см. 1-й полк.

Полком командовали: с 05.04.1809 – майор гвардии Робер; с 01.03.1813 – майор гвардии Карре; с 13.04.1815 – майор гвардии Альбер.

Сражения: Асторга, Красный, Бауцен, Дрезден, Лейпциг, Антверпен, Мо, Краон, Лаон, Фер-Шампануаз, Париж, оборона Лаона в 1815 г.[1108]1108
  Первые четыре полка тиральеров в период 1810–1813 г. принимали участие в боевых действиях в Испании.


[Закрыть]

5-й полк – сформирован декретом от 18.05.1811 в составе двух 4-ротных батальонов; декрет от 26.12.1813 и 06.04.1815 и Королевский ордонанс от 12.05.1814 и 03.08.1815 – см. 1-й полк.

Полком командовали: с 24.06.1811 – майор гвардии Энекен; с 03.01.1814 – майор гвардии Дюпре; с 13.04.1815 – майор гвардии Лепеж-Дорсенн.

Сражения: Красный, Вильно, Лютцен, Дрезден, Лейпциг, Арси-сюр-Об, оборона Вертю (под Парижем) в 1815 г.

6-й полк – сформирован декретом от 28.08.1811 в составе двух 4-ротных батальонов; декрет от 26.12.1813 и 08.04.1815 и Королевский ордонанс от 12.05.1814 и 03.08.1815 – см. 1-й полк.

Полком командовали: с 18.09.1811 – майор гвардии Карре; с 18.01.1813 – майор гвардии Трапье де Малькольм.

Сражения: Красный, Вильно, Лютцен, Дрезден, Лейпциг, Лобрессель, Арси-сюр-Об.

7-й полк – сформирован декретом от 15.02.1813 из 1-го и 7-го батальонов Полка воспитанников Императорской гвардии; по декрету от 26.12.1813 сформирован 3-й батальон 4-ротного состава. Королевский ордонанс от 12.05.1814 и 03.08.1815 – см. 1-й полк; в период «Ста дней» полк восстановлен по декрету от 12.05.1815 г.

Полком командовали: с 15.02.1813 – майор гвардии Кукур; с 05.05.1813 – майор гвардии Пельге.

Сражения: Лютцен, Бауцен, Дрезден, Лейпциг, Ла Ротьер, Лобрессель, Арси-сюр-Об.

8-й полк – сформирован декретом от 25.03.1813 в составе двух 4-ротных батальонов; декрет от 26.12.1813 и 12.05.1815 и Королевский ордонанс от 12.05.1814 и 03.08.1815 – см. 1-й полк.

Полком командовали: с 08.04.1813 – майор гвардии Лоред; с 06.1813 – майор гвардии Лепеж-Дорсенн; с 19.06.1815 – майор гвардии Варле.

Сражения: Дрезден, Лейпциг, Бриенн, Ла Ротьер, Лобрессель, Арсисюр-Об.

9, 10, 11, 12 и 13-й полки – сформированы декретом 03.04.1813; в состав 9-го полка переведены нижние чины Полка воспитанников старше 19 лет, оставшиеся незадействованными после создания 7-го полка тиральеров; декрет от 26.12.1813 и Королевский ордонанс от 12.05.1814 и структура батальонов – см. 1-й полк.

Полками командовали: 9-м полком: с 08.04.1813 – майор гвардии Лепеж-Дорсенн; с 05.1813 – майор гвардии Барден.

Сражения: Дрезден, Лейпциг, Антверпен, Краон, Лаон, Париж.

10-м полком: с 06.04.1813 – майор гвардии Везю.

Сражения: Дрезден, Лейпциг, Антверпен, Краон, Лаон, Париж.

11-м полком: с 08.04.1813 – майор гвардии Вотрен.

Сражения: Лейпциг, Антверпен, Краон, Лаон, Париж.

12-м полком: с 08.04.1813 – майор гвардии Моньер.

Сражения: Хоогстратен, Антверпен, Краон, Лаон.

13-м полком: с 08.04.1813 – майор гвардии Барден; с 05.1813 – майор гвардии Лоред.

Сражения: Бреда, Антверпен, Краон, Лаон.

14, 15, 16, 17, 18 и 19-й полки – появились по декретам от 11 и 21.01.1814, но успели сформировать лишь первые три; полки сразу формировали из трех 4-ротных батальонов каждый; по Королевскому ордонансу от 12.05.1814 они были расформированы.

Полками командовали: 14-м полком с 01.02.1814 – майор гвардии Шевалье.

Сражения: Краон, Лаон, Париж, Суассон.

15-м полком с 22.01.1814 – майор гвардии Лавинн.

Сражения: Париж.

16-м полком с 22.01.1814 – майор гвардии Созе.

Корпус пеших егерей – Командующий – Генерал-полковник, Маршал Империи Сульт (назначен на этот пост при Консульстве) находился на этой должности вплоть до Первой Реставрации; в период «Ста дней» эта должность не восстановлена.

Командующий – Полковник гвардии: с 09.12.1801 – ген. Суле; с 20.01.1808 – ген. Кюриаль; с 13.04.1815 – ген. Моран.

1-й полк пеших егерей – в составе Консульской гвардии с момента ее создания (см. главу XII). Согласно декрету от 29.07.1804 полк состоял из двух 8-ротных батальонов; декретом от 15.04.1806 батальоны полка были переформированы в 4-ротный состав; полк дважды расформировывали по Королевским ордонансам от 12.05.1814 и от 03.08.1815; в период «Ста дней» полк восстановлен декретом от 08.04.1815 и окончательно расформирован 15.09.1815.

Полком командовали: с 31.01.1804 – майор гвардии Гро; с 08.03.1813 – майор гвардии Деку; с 14.09.1813 – майор гвардии Роттембург; с 20.11.1813 – майор гвардии Камбронн; с 13.04.1815 – майор гвардии Камбронн; с 25.06.1815 – майор гвардии Пеле.

Сражения: Маренго, Ульм, Аустерлиц, Иена, Эйлау, Фридланд, Экмюль, Гейльсберг, Эсслинг, Ваграм, Смоленск, Москва-река (Бородино), Красный, Лютцен, Баутцен, Дрезден, Ганау, Бар-сюр-Об, Монмирайль, Краон, Лаон, Арси-сюр-Об, Линьи, Ватерлоо.

2-й полк пеших егерей – сформирован декретом от 15.04.1805 из части 1-го полка; к 16.01.1809 слит с 1-м полком, а декретом от 18.05.1811 восстановлен; Императорским декретом от 08.04.1815 и Королевским ордонансом от 12.05.1814 и 03.08.1815 – см. 1-й полк; окончательно расформирован 05.10.1815.

Полком командовали: с 01.05.1806 – майор гвардии Кюриаль; с 20.01.1808 – майор гвардии Буайе де Ребеваль; с 24.06.1811 – майор гвардии Розе; с 01.03.1813 – майор гвардии Сикар; с 14.09.1813 – майор гвардии Камбронн; с 20.11.1813 – майор гвардии Варле; с 21.12.1813 – майор гвардии Малле А.; с 15.03.1814 – майор гвардии Лалёд; с 13.04.1815 – майор гвардии Пеле.

Сражения: Маренго, Ульм, Аустерлиц, Иена, Эйлау, Гейльсберг, Фридланд, Экмюль, Эсслинг, Ваграм, Смоленкс, Москва-река (Бородино), Красный, Лютцен, Бауцен, Дрезден, Лейпциг, Ганау, Бар-сюр-Об, Монмирайль, Краон, Лаон, Арси-сюр-Об, Линьи, Ватерлоо.