Текст книги "Сталин против Зиновьева"

2. ПБ констатирует, что оппозиция, вопреки тому, что ПБ обнаружило желание не раздувать вопроса, что “инцидент” не был напечатан в “Правде”, что все, что предложили печатать тт. Зиновьев, Смилга и Федоров, было напечатано в “Б[ольшеви]ке”, пытается поднять в печати новую дискуссию по “платформам” о типографии.

3. ПБ констатирует, что решение ПБ от 24/XII было принято на основе сообщения дежурного секретаря редактора т. Зайцева от 21/XII, что “Большевик” выходит 24/XII и на основе того, что члены ЦК имели уже в четыре часа дня 24/XII экземпляры “Большевика”.

4. ПБ констатирует, что тт. Зиновьев, Смилга и Каменев пытаются подменить вопрос о факте посылки телеграммы Романову вопросом о типографской технике.

5. ПБ считает, что решением от 24/XII вопрос исчерпан, а созыв экстренного заседания ПБ – излишен.

6. ПБ предлагает всем товарищам, в какой-либо мере и по каким бы то ни было поводам протестующим против решений ПБ, осуществить свое право апелляции к Пленуму ЦК, или к ЦКК, или к Инт[ернациональной] Контр[ольной] комиссии, тем более что т. Каменев на Пленуме ИККИ заявил, что он апеллировать будет, а дополнительные заявления оппозиционеров сдать для напечатания в протоколах ИККИ, которые будут скоро опубликованы»[952]952
  Там же. Ф. 17. Оп. 3. Д. 608. Л. 13, 14.


[Закрыть].

27 декабря Л.Б. Каменев, у которого были все основания для возмущения действиями сталинско-бухаринского большинства, направил в ЦК очередное заявление. На следующий день, рассмотрев заявление Льва Борисовича, Политбюро приняло предложение Н.И. Бухарина о том, что публикациями документов в газете «Большевик» (№ 23–24) «…вопрос о телеграмме из Ачинска ЦК считает исчерпанным, дополнительная же публикация […] – нецелесообразна». Кроме того, ЦК напомнил, что статья Л.Б. Каменева «Нелепая выходка», «…как и другие дополнительные документы, должна быть напечатана в протоколах ИККИ»[953]953
  Там же. Л. 14.


[Закрыть].

Сталинско-бухаринское руководство в 1926 г. выжало все, что можно, из сомнительного эпизода истории большевистской партии 1917 г. Видимо, политически дискредитировав самим фактом дискуссии Л.Б. Каменева, Политбюро ЦК ВКП(б) удалось в самом конце года 1926 г. принудить к сдаче Н.К. Крупскую. Правда, по легенде, генсек пригрозил «назначить Ильичу другую вдову».

Первоначально В.М. Молотов и другие деятели сталинско-бухаринского руководства планировали убедить Н.К. Крупскую в их правоте. Однако возня со вдовствующей советской императрицей надоела генсеку. 16 сентября Сталин написал Молотову: «Переговоры с Крупской не только не уместны теперь, но и политически вредны. Крупская – раскольница (см. ее речь о “Стокгольме” на XIV съезде). Ее и надо бить, как раскольницу, если хотим сохранить единство партии. Нельзя строить в одно и то же время две противоположные установки. И на борьбу с раскольниками, и на мир с ними. Это не диалектика, а бессмыслица и беспомощность. Не исключено, что завтра Зиновьев выступит с заявлением о “беспринципности” Молотова и Бухарина, о том, что Молотов и Бухарин “предлагали” Зиновьеву (через Крупскую) “блок”, а он, Зиновьев, “с негодованием отверг это недопустимое заигрывание” и пр. и пр.»[954]954
  Сталин И.В. Сочинения. Т. 17. С. 249.


[Закрыть].

Надежде Константиновне выломали руки. Ей пришлось публично заявить о своей капитуляции. Крупская подписала текст «Вместо предисловия» к небольшому сборнику статей и документов «За единство партии. Зиновьев о фракциях и группировках». В первой части («Прежде») этой книжечки весьма скромного объема приводились статьи Григория Евсеевича, опубликованные им до сокращения «семерки до пятерки», а во второй части «…И теперь» – статьи Зиновьева 1926 года. Во вводном тексте Крупская написала: «Тов. Зиновьев, борясь с т. Троцким, вместе со всей партией правильно определял роль фракций в нашей партии. Но, очутившись в меньшинстве, т. Зиновьев «несколько» изменил свое мнение по этому вопросу»[955]955
  За единство партии. Зиновьев о фракциях и группировках. Харьков, 1926. С. 3.


[Закрыть]. В данном случае вдова Ильича уподобилась вдове иной, хорошо известной нашим гражданам по русской литературе. Однако капитуляция Крупской не помогла. Позднее, 11 июня 1928 г., Надежда Константиновна, будучи руководителем Главполитпросвета, написала членам президиума Главполитпросвета: «В тот период, когда я числилась в оппозиции, у меня создалось крайне тяжелое положение в Главполитпросвете. Дело повелось так, что я очень вежливо, “по-товарищески”, была отстранена от подбора людей. […] Точно так же была я отстранена и от всяких внешних сношений. На мои замечания относительно нецелесообразности тех или иных мероприятий получила ответ: “Это директива Агитпропа”, “Это согласовано с Варварой Николаевной [Яковлевой]”, “Это согласовано с РКИ” и т. д.»[956]956
  Цит. по: Огрызко В.В. Лицедейство, страх и некомпетентность. С. 214.


[Закрыть] И в начале 1930‐х гг. Крупская, будучи заместителем наркома просвещения, занималась чтением «вороха бумажек, к которым» она «никакого отношения»[957]957
  Цит. по: Там же. С. 268.


[Закрыть] не имела.

Тучи над Объединенной оппозицией и ее вождями продолжали сгущаться…

Глава 14
«Теперь уже не найдешь, в чем они согласны с партией». Продолжение баталий Троцкого и Зиновьева со сталинско-бухаринским ЦК

Ключевым в противостоянии сталинско-бухаринского большинства Цека с Объединенной оппозицией стал 1927 г., когда резко ухудшилось внешнеполитическое положение Советского Союза: едва не началась вторая интервенция (в худшем для СССР варианте на нас бы одновременно напали Великобритания, Франция, Польша и Румыния), а Чан Кайши провел свой переворот в Китае, показав, что оставление Коммунистической партии в составе Гоминьдана навредило делу мировой революции. Постфактум оба эти события, с одной стороны, показали дальновидность оппозиционных вождей, а с другой – дали понять генсеку, что ради сохранения власти в государстве Советов с дискуссиями в партии пора покончить. Если раньше оппозиционеры критиковали деятельность руководящего партийного ядра по конкретным вопросам, то теперь они имели все основания предъявить Сталину со товарищи целый комплекс претензий по решению ключевых политических, экономических и социальных проблем. Как заметил в своем письме во власть один рабочий, «раньше мы искали, в чем разногласия между партией и оппозицией. А теперь уже не найдешь, в чем они согласны с партией»[958]958
  Пятнадцатый съезд ВКП(б). Декабрь 1927 года. Стеногр. отчет. Ч. 1. С. 82.


[Закрыть].

Теперь обо всем по порядку.

В марте 1927 г. чрезвычайно возрос интерес советских граждан и партийной массы к событиям в Китае – деятелю Объединенной оппозиции К.Б. Радеку, невзирая на все препятствия, «удалось сделать несколько докладов о китайских событиях в Комакадемии и некоторых других партийных ячейках; в Москве заговорили о разногласиях – тогда и ядро ЦК вынуждено было реагировать на эти доклады т. Радека».

4—5 апреля в Колонном зале Дома Союзов после троекратного откладывания «состоялось собрание актива Московской организации. На этом собрании выступили докладчиками тт. Бухарин и Сталин и удалось получить слово также т. Радеку. Тов. Бухарин и Сталин доказывали, что положение дел в Китае вполне благополучно, что Чан Кайши подчинился пленуму ЦК Гоминьдана, что мы продолжаем с успехом использовать правых гоминьдановцев и что дело в общем идет безусловно успешно»[959]959
  РГАСПИ. Ф. 326. Оп. 2. Д. 5. Л. 86.


[Закрыть]. По иронии Объединенной оппозиции, «особенно знаменательна» была речь генерального секретаря ЦК ВКП(б), который «заявил, что Чан Кайши несколькими головами выше Керенского и Церетели, ибо он ведет-де войну против империализма, что правые гоминьдановцы капитулировали перед левым Гоминьданом, что мы спокойно можем и должны использовать и дальше правых гоминьдановцев, как крестьянин использует даже худую кобылу, что эти правые гоминьдановцы хорошо разлагают тыл северян, что декларация Чан Кайши о подчинении Гоминьдану есть наша “победа” и т. д.»[960]960
  Там же.


[Закрыть].

Чан Кайши своими действиями доказал справедливость заявления генсека о том, что китайский лидер «несколькими головами выше» Александра Федоровича Керенского и Ираклия Георгиевича Церетели. 12 апреля Чан Кайши устроил т. н. Шанхайскую резню – массовое истребление китайских коммунистов силами Гоминьдана и его союзников.

13 апреля 1927 г. открылся Пленум ЦК ВКП(б), на котором должны были обсуждаться тезисы о китайской революции, составленные и внесенные в ЦК Г.Е. Зиновьевым в начале апреля – еще до того, как Чан Кайши, по справедливому выражению Л.Д. Троцкого, «утопил шанхайских рабочих и коммунистическую партию в крови»[961]961
  Троцкий Л.Д. Моя жизнь. С. 516.


[Закрыть]. Вопреки своим обязанностям, Секретариат ЦК тезисы Зиновьева не разослал: «Они розданы были членам ЦК только через три недели (9 мая[962]962
  РГАСПИ. Ф. 326. Оп. 2. Д. 6. Л. 48.


[Закрыть]. – С.В.) с ответом т. Сталина, утвержденным Политбюро. […] Тем временем переворот Чан Кайши совершился»[963]963
  Там же. Д. 5. Л. 87.


[Закрыть]. Вскоре после Пленума вышли сталинские тезисы, в которых искажались практические предложения оппозиции по китайскому вопросу – Троцкому и Зиновьеву со товарищи, в частности, приписывалось не существовавшее в природе требование о выходе Коммунистической партии Китая из левого Гоминьдана[964]964
  Там же. Л. 88.


[Закрыть].

Г.Е. Зиновьев написал И.В. Сталину вынужденный ответ с тщательным разбором откровенной дезинформации генсеком партийцев о сути дискуссии[965]965
  Там же. Д. 6. Л. 48–95.


[Закрыть]. Проанализировать и даже пересказать документ не хватит места ни в одной публикации. Ограничимся заключительными положениями «Вынужденного ответа». Резолютивная часть: сталинское заявление, по мнению Зиновьева, «есть документ, из ряда вон выходящий. Сердитые, ничем не обоснованные, слова т. Сталина о том, будто мы “рвем” с марксизмом, никого не убедят. С подлинными взглядами Маркса – Ленина “рвет” наш сердитый оппонент. Надеемся, мы доказали это выше. Мы видели ясно, “куда растут” отступления т. Сталина от ленинизма. Мы убедились в коренной неправильности его рассуждений: 1) о соотношении аграрной и общенациональной революции в Китае; 2) о Советах как органах демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, и Советах как органах пролетарской диктатуры; 3) мы убедились в неправильности его рассуждений о “изоляции революции”; 4) мы убедились в небольшевистской постановке вопроса о самостоятельности Киткомпартии и 5) то же – вопросе о двух Гоминьданах и т. д. и т. п. Все эти отступления “растут” в сторону оппортунизма. Это бесспорно. Разбираемый ответ “довел до конца” почти все оппортунистические уклоны, наметившиеся в последнее время»[966]966
  Там же. Л. 94.


[Закрыть].

Практические предложения Зиновьева заключались в том, чтобы его «тезисы и ответ т. Сталина были опубликованы в нашей и международной коммунистической печати – а также и мой новый ответ, на который последует заключительный ответ Политбюро, если последнее сочтет это нужным»[967]967
  Там же.


[Закрыть]. Разумеется, Зиновьев настаивал на рассылке своего «Вынужденного ответа» всем членам и кандидатам ЦК и ЦКК ВКП(б), а всего «пакета документов», как мы бы сейчас сказали, членам Исполкома Коминтерна[968]968
  Там же.


[Закрыть]. Естественно, в личном фонде К.Б. Радека отложился и перевод зиновьевского текста на немецкий язык – на этот раз все в порядке вещей, поскольку «…ответ» изначально был нацелен на опубликование и ознакомление максимально широкого круга коммунистов как в СССР, так и во всем мире[969]969
  Там же. Л. 96—132.


[Закрыть].

20 апреля Г.Е. Зиновьев и Л.Д. Троцкий предложили членам Политбюро и Президиума ЦКК собрать закрытое (без стенограммы) заседание Пленума ЦК и Президиума ЦКК, но Секретариат не исполнил своей прямой обязанности и предложение цекистам и цекакистам, которые находились в столице на очередном съезде Советов, разослал лишь через три недели[970]970
  Там же. Д. 5. Л. 90.


[Закрыть] – когда поезда уже ушли в самом прямом смысле этого слова. Обратим внимание на тот факт, что Зиновьев с Троцким предлагали собрать именно закрытый Пленум ЦК. Стенограммы подлежали обязательной рассылке для информации руководителям местных парторганизаций. Во внутрипартийной борьбе Зиновьев с Троцким широко использовали стенограммы Пленумов ЦК и ЦКК. В данном случае два вождя Объединенной оппозиции продемонстрировали свое миролюбие, подчеркнув, что они согласны не оставлять следов обсуждения вопроса в высшем по Уставу большевистском органе. Однако Сталину со товарищи никакое обсуждение не было нужно вовсе.

Следует заметить, что Л.Д. Троцкий в этот период, по его мемуарному заявлению, по соображениям стратегического порядка занимался сдерживанием большевиков, возмущенных сталинским тактическим поражением: «Волна возбуждения прошла по партии. Оппозиция подняла голову. Нарушая все правила конспирации – а в это время мы уже вынуждены были в Москве защищать китайских рабочих против Чан Кайши конспиративными методами, – оппозиционеры десятками приходили ко мне в здание Главного концессионного комитета. Многим молодым товарищам казалось, что столь очевидное банкротство сталинской политики должно приблизить победу оппозиции. В первые дни после государственного переворота Чан Кайши я вылил не один ушат холодной воды на слишком горячие головы молодых, да и не только молодых друзей. Я доказывал, что оппозиция никак не может подняться вверх на поражении китайской революции. Подтверждение нашего прогноза привлечет к нам тысячу, пять тысяч, десять тысяч новых единомышленников. Для миллионов же имеет решающее значение не прогноз, а самый факт разгрома китайского пролетариата. После поражения немецкой революции в 1923 г., после срыва английской всеобщей стачки в 1925 г. новое поражение в Китае может только усилить разочарование масс в отношении международной революции. Между тем это разочарование и служит ведь основным психологическим источником сталинской политики национал-реформизма (курсив наш. – С.В.). Уже очень скоро обнаружилось, что, как фракция, мы действительно стали сильнее, то есть идейно сплоченнее и многочисленнее. Но пуповина, нас связывающая с властью, оказалась рассечена мечом Чан Кайши. Его в конец скомпрометированному русскому союзнику Сталину оставалось только дополнить шанхайский разгром рабочих организационным разгромом оппозиции»[971]971
  Троцкий Л.Д. Моя жизнь. С. 517.


[Закрыть].

С 4 по 13 мая 1927 г. Советский Союз посетил один из наиболее видных агентов американских нефтяных королей Айви-Ли. По итогам посещения Москвы и других европейских городов, бесед со всеми министрами иностранных дел и со всеми послами Айви-Ли выпустил в Америке на правах рукописи книжку тиражом в 200 экземпляров, которую разослал политическим деятелям США. Президенту и министру иностранных дел США он также направил сопроводительное письмо, в котором охарактеризовал противоречия в руководящем большевистском ядре. В частности, Айви-Ли писал:

«Имеется умеренная группа, возглавляемая Сталиным, Рыковым и Чичериным [последний на вождя никак не тянул. – С.В.], считающая, что Россия должна раньше всего развить свою общественную и политическую экономию, что этого можно успешно достигнуть развитием нормальных отношений с капиталистическими странами, обладающими главными финансовыми источниками мира… Эта умеренная группа верит в необходимость отказаться (по крайней мере, в нынешний момент) от теории мировой революции… Группа людей, возглавляемая Троцким, Зиновьевым, Радеком, Каменевым и др., была лишена власти… Основной взгляд этой группы левого крыла коммунистов сводится к тому, что мировую революцию нужно подталкивать со всей энергией и что III Интернационал со всеми его насилиями [так в документе. – С.В.] и нелегальной работой должен получить поддержку в своих усилиях разрушить капиталистический мир».

«Я сомневаюсь, чтобы какое-нибудь ответственное лицо в России пожелало бы подтвердить, что вышеуказанная теория о революции действительно представляет взгляды кого-либо из вождей Ком[мунистической] партии. Конечно, [Всесоюзная] коммунистическая партия и III Интернационал все еще выкрикивают: “Долой капитализм!”, “Долой империализм!”, “Да здравствует Красная армия!” […] хотя некоторые вожди русского правительства все еще повторяют старые фразы – в действительности же, в своих повседневных делах, они приспосабливают свою деятельность к существующим условиям»[972]972
  РГАСПИ. Ф. 54. Оп. 1. Д. 2. Л. 72.


[Закрыть].

Г.Е. Зиновьев не преминул позднее, ознакомившись с книжкой, поставить данную цитату в проект статьи Объединенной оппозиции высшему руководству ВКП(б) «По поводу наших взаимоотношений с Францией. Письмо второе». Л.Д. Троцкий, ознакомившись с проектом, выделил цитату из книжки Айви-Ли красным карандашом и, предложив дополнить ее новым пунктом, пометил на полях: «Это надо пошире – и помимо статьи»[973]973
  Там же. Л. 72.


[Закрыть], а на первом листе написал простым карандашом: «Г[ригорий] Е[всеевич]. Вполне согласен. Цитата (американская) замечательная. Статья может пойти рядом с тезисами […]»[974]974
  Там же. Л. 67.


[Закрыть].

В мае 1927 г. в Политбюро ЦК ВКП(б), по инициативе В.С. Войтинского, которому предстояла командировка в Китай, обсуждался вопрос о действиях в связи с предстоящим, по инициативе Гоминьдана, разрыве этой партии с Компартией Китая. При этом «Войтинский предложил, чтобы, в случае крайней необходимости, ЦК Китайской компартии сам взял на себя инициативу переговоров с ЦК Гоминьдана по вопросу о возможности известной размежевки работы – с тем, чтобы компартия отозвала ряд наиболее известных (и не совсем приятных для гоминьдановцев) китайских коммунистов из общих учреждений Гоминьдана, оставивши внутри Гоминьдана тех коммунистов, которые еще не известны гоминьдановцам как коммунисты, и чтобы, в крайнем случае, приступить к обсуждению вопроса о возможном размежевании коммунистов и гоминьдановцев и дальнейшей работе на основе сотрудничества двух самостоятельных партий»[975]975
  Цитируется июльское заявление Зиновьева 1926 г.: РГАСПИ. Ф. 324. Оп. 1. Д. 97. Л. 133.


[Закрыть]. Таким образом, предлагалось расширение автономии Китайской компартии внутри Гоминьдана с созданием группировки давления внутри последней партии.

7 мая 1927 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило совершенно секретное постановление «О тезисах т. Зиновьева по Китайскому вопросу», в котором указало: Объединенная оппозиция не высказывалась за или против резолюции VII Расширенного пленума Исполкома Коминтерна, а затем Зиновьев со товарищи «молчаливо» присвоили себе «некоторые положения резолюции [пленума] и старательно» замолчали иные положения. При этом Зиновьев, по мнению большинства Политбюро, запутался «в противоречиях между ленинским и меньшевистским пониманием китайской революции»[976]976
  РГАСПИ. Ф. 324. Оп. 1. Д. 100. Л. 7.


[Закрыть].

Документ Политбюро достаточно объемен, выделим главное:

«Пока революция была общенациональной и правые гоминьдановцы шли в блоке с левыми гоминьдановцами, политика Киткомпартии состояла в том, чтобы подчинить правых гоминьдановцев дисциплине Гоминьдана и использовать их опыт и знания для дела революции, изолируя их одновременно внутри Гоминьдана. Опыт показал, что это была единственно правильная для того времени политика, ибо она обеспечивала военные и политические успехи революции и укрепляла позиции коммунистов внутри Гоминьдана. С развертыванием аграрной революции, с наступлением империалистов на Янцзы и переворотом Чан Кайши дело изменилось коренным образом. Теперь политика блока с правыми, политика единства Гоминьдана и использования правых уже не соответствует новым требованиям революции. Теперь политика Киткомпартии состоит в коренном очищении Гоминьдана от правых, в решительной борьбе с правыми и в ликвидации их как политической и военной силы.

Одна из главных ошибок тт. Зиновьева и Троцкого состоит в том, что они не понимают всей разницы между обстановкой в 1926 г., когда революция была общенациональной, и обстановкой весны 1927 г., когда революция стала аграрной, между политикой вчерашней, до переворота Чан Кайши, и политикой сегодняшней, после переворота Чан Кайши.

Тов. Зиновьев и Троцкий критикуют политику блока левых гоминьдановцев с правыми в период общенациональной революции в 1926 г. на том основании, что весной 1927 г. Чан Кайши отошел от революции и произвел переворот. Но критиковать так политику Китайской компартии так же глупо, как было бы глупо критиковать политику блока большевиков с левыми эсерами в конце 1917 г. и в начале 1918 г. на том основании, что летом 1918 г. левые эсеры пытались произвести переворот против большевиков, сделав тем самым вредной самую идею блока с ними. Едва ли нужно доказывать, что так могут “критиковать” только люди, потерявшие всякую перспективу»[977]977
  Там же. Л. 11–12.


[Закрыть]. Тут бы следует сделать оговорку о том, что сталинско-бухаринское руководство передернуло: Чан Кайши совершил переворот – удачный, в то время, как левые эсеры (так, по крайней мере, в официальной советской историографии) предприняли антибольшевистский мятеж – который «не может кончится удачей, в противном случае он называется иначе».

Большинство Политбюро развивало свой сомнительный тезис следующим образом: «Происходящая ныне борьба между Уханем и Нанкином является, в последнем счете, выражением борьбы пролетариата и национальной буржуазии за руководство революцией. Национальная буржуазия старается изолировать пролетариат и оседлать революцию для того, чтобы “завершить” ее поскорее и ликвидировать ее. Именно поэтому требует она изгнания коммунистов из Гоминьдана и ликвидации их как партии. Пролетариат же, наоборот, старается изолировать национальную буржуазию и стать во главе развивающейся аграрной революции, для того чтобы довести ее до конца и перевести потом на рельсы социалистической революции. Именно поэтому требует [Кит] компартия изгнания правых гоминьдановцев из Гоминьдана и ликвидации их как самостоятельной партии.

К чему может повести, при таком положении вещей, требование оппозиции о выходе компартии из революционного Гоминьдана, если бы это требование было осуществлено?

Оно может повести лишь к гегемонии правых в Гоминьдане, к изоляции [Кит] компартии, к сдаче революционных позиций, к распылению революционного движения крестьян. Оно может привести лишь к тому, к чему повело изгнание коммунистов из Гоминьдана в нынешнем Шанхае и Нанкине. Ничего другого не требуют теперь империалисты, милитаристы и правые гоминьдановцы. То обстоятельство, что позиция тт. Зиновьева, Троцкого и Радека “совпала” в данном случае с позицией правых гоминьдановцев […] говорит лишь о том, что “тезисы” т. Зиновьева являются в своей основе тезисами ликвидаторскими»[978]978
  Там же. Л. 12.


[Закрыть].

Резолютивная часть постановления Политбюро достаточно стандартна. Начало ее «практическое»: «…если бы […] чисто-троцкистская схема была положена в основу политики Киткомпартии, она неизбежно должна была бы привести к краху китайской революции»[979]979
  Там же. Л. 18.


[Закрыть]. Далее следовала «теоретическая» часть: «Для пущей важности т. Зиновьев заполним свои “тезисы” целым рядом цитат и ссылок на Ленина. Тов. Зиновьев и К^о, видимо, думают, что цитатами и обрывками цитат, приводимых кстати и некстати из арсенала марксизма, можно спасти ликвидаторскую позицию оппозиции по кардинальным вопросам китайской революции. Но они забыли, что метод жонглирования цитатами и обрывками цитат из Маркса и Ленина является излюбленным методом людей, отходящих от марксизма, от ленинизма. Ленин имел в виду таких именно жонглеров, когда он писал: “Марксизм есть чрезвычайно глубокое и разностороннее учение. Не удивительно поэтому, что обрывки из цитат Маркса, особенно если приводить цитаты некстати, можно встретить всегда среди «доводов» тех, кто рвет с марксизмом”. […] “Тезисы” т. Зиновьева являются еще одним доказательством того, что оппозиция рвет с марксизмом, с ленинизмом»[980]980
  Там же. Л. 18–19.


[Закрыть].

9 мая 1927 г. Г.Е. Зиновьев выступил с речью, которая содержала критику большинства ЦК, однако не стала бы основанием для оргвыводов, когда бы не очередное использование сталинским большинством ЦК страниц Центрального органа партии. Зиновьевское выступление было серьезнейшим образом искажено в стенографическом отчете, опубликованном на страницах «Правды». И.В. Сталин и Н.И. Бухарин решились на очередную откровенную фальсификацию, причем Г.Е. Зиновьев написал гневное послание второму, которое, впрочем, адресату либо не отправил вовсе, либо отправил в сильно отредактированном виде[981]981
  См.: Там же. Оп. 2. Д. 73. Л. 1 и далее.


[Закрыть]. Вместо отправки первоначального текста Зиновьев обвинил во всем Президиум Центральной контрольной комиссии, члены которого «подписали неслыханный документ от 9 мая, по существу дела предрешивший […] раскольническую кампанию»[982]982
  Там же. Л. 118.


[Закрыть] И.В. Сталина.

12 мая Политбюро ЦК ВКП(б) постановило не печатать две статьи Л.Д. Троцкого: первую «Китайская революция и тезисы т. Сталина» (направлена редакции «Большевика»), вторую «Верный путь» (направлена в «Правду»). 17 мая Троцкий написал в Политбюро и ЦКК: «Причиной непомещения указывается то, что они (статьи. – С.В.) критикуют ЦК, имеют дискуссионный характер. Другими словами, устанавливается правило, вследствие которого все члены партии и вся партийная печать могут только подпевать ЦК, что бы он ни сказал, что бы он ни сделал и каковы бы ни были обстоятельства»[983]983
  Там же. Ф. 326. Оп. 2. Д. 7. Л. 1.


[Закрыть]. Троцкий напомнил то, что все и так прекрасно знали: «Я считаю линию ЦК в китайском вопросе ложной. Именно эта, в корне ложная линия, обеспечила успех апрельского переворота китайской контрреволюции»[984]984
  Там же.


[Закрыть]. Троцкий опровергал «клевету» на него и на Зиновьева в том, что будто бы они пытались «спекулировать на трудностях», напоминал: речь шла об обсуждении вопроса на закрытом Пленуме, то есть о решении вопроса «по существу, деловым образом, без стенограммы – следовательно, без стремления “использовать” [дискуссию в ПБ]. Политбюро, вместе с Президиумом ЦКК, отказало в созыве такого рода Пленума – таким образом, попытка исправить в корне ложную и гибельную по своим последствиям линию путем серьезного обсуждения вопроса в ЦК не удалась по вине Политбюро, автоматически поддержанного, как всегда, Президиумом ЦКК»[985]985
  Там же.


[Закрыть].

В период с 18 по 30 мая 1927 г. состоялся VIII Пленум Исполкома Коминтерна, в ходе работы которого имел место весьма показательный инцидент. На очередное заседание Президиума Исполкома не допустили Г.Е. Зиновьева, что нельзя было расценить иначе, как произвол. Л.Д. Троцкий прямо заявил по этому поводу: «Вчера т. Зиновьев явился на заседание Президиума. Его, однако, не впустили. Я поднял вопрос перед Президиумом. Тов. Тельман [Эрнст] (председатель ЦК Коммунистической партии Германии. – С.В.) заявил, что вопрос этот будто бы уже “разрешен” в том смысле, что т. Зиновьев не является более членом Исполкома. Это в корне неправильно. Тов. Зиновьев был избран членом Исполкома и председателем Интернационала на V Конгрессе. Придя в идейное столкновение с руководящим большинством Коммунистического Интернационала, т. Зиновьев не мог – это было ясно для него, как и для других – руководить Интернационалом или теми или другими его работами, в качестве уполномоченного руководящего большинства. Но ни он, ни кто-либо другой не думал, что т. Зиновьев может быть лишен своего права защищать внутри Интернационала свои взгляды в качестве простого члена Исполкома Коминтерна. Лучшее доказательство тому, что никто не опротестовал права т. Зиновьева как члена Исполкома появиться на последнем Расширенном исполкоме для защиты там своих взглядов. […] Есть еще одно обстоятельство […] Зиновьев формулировал для данной сессии Исполкома тезисы по важнейшему вопросу, а именно по вопросу о китайской революции, и как автор этих тезисов он должен был быть приглашен даже если бы он не был членом нашего Коммунистического Интернационала»[986]986
  Там же. Д. 5. Л. 3.


[Закрыть]. Впоследствии деятели троцкистско-зиновьевского оппозиционного блока неоднократно возвращались к данному сюжету, когда «одного из основателей и первого председателя Коммунистического Интернационала, избранного по предложению Ленина», не допустили на заседание ИККИ вследствие «отсутствия политического мужества у тех, кто предпочитает заменять идейную борьбу административным распоряжением»[987]987
  Там же. Д. 6. Л. 23.


[Закрыть].

19 мая 1927 г. Политбюро ЦК ВКП(б) разослало членам Исполкома Коминтерна и в копии членам ЦК ВКП(б) и членам Президиума ЦКК ВКП(б) заявление с рядом выпадов против Объединенной оппозиции и лично Л.Д. Троцкого и Г.Е. Зиновьева. По словам «Политбюро ЦК ВКП(б)», «…нынешние выступления тт. Зиновьева и Троцкого, являясь грубым нарушением данных ими деклараций о подчинении решениям ЦК ВКП, представляют вместе с тем попытку навязать партии дискуссию общесоюзного масштаба по вопросам, уже решенным Пленумом ЦК ВКП, дискуссию, которая не может быть признана целесообразной как по соображениям принципиального существа дела (явная несостоятельность позиции тт. Зиновьева и Троцкого неоднократно подтверждалась партией), так и по соображениям нынешних трудностей СССР с точки зрения международного положения, так же как она не может быть признана целесообразной по соображениям тех затруднений, которые обязательно создаст общесоюзная дискуссия для Компартии Китая»[988]988
  Там же. Ф. 17. Оп. 3. Д. 635. Л. 17.


[Закрыть].

Л.Д. Троцкий и Г.Е. Зиновьев ответили развернутыми тезисами «Факты и документы, которые должны стать доступны для каждого члена ВКП(б) и всего Коминтерна. Хронологическая справка». В документе подробно излагалась хронология дискуссии Объединенной оппозиции с большинством ЦК по китайскому вопросу. Троцкий с Зиновьевым доказывали, в частности, что в связи со сталинской ошибкой «ни в русской печати, ни в печати Коминтерна вообще ни одним словом не сообщалось о первом контрреволюционном перевороте Чан Кайши в Кантоне в марте 1926 года»[989]989
  Там же. Ф. 326. Оп. 2. Д. 5. Л. 85.


[Закрыть].

20 мая на заседании Исполкома Коминтерна Л.Д. Троцкий отказался забрать свои тезисы, которые рассматривала комиссия, формально призванная спрямить острые углы, а по сути – еще на стадии обсуждения провалить предложения оппозиционного вождя, дабы не допустить брожения в «стройных» рядах мирового пролетариата. Троцкий был категорически против отсутствия в выработанных комиссией тезисах какого бы то ни было осуждения Англо-русского комитета[990]990
  Там же. Л. 33.


[Закрыть]. Официальное заявление делегации Коминтерна о том, что «мы с Генеральным советом единодушны во всех важнейших вопросах борьбы международного пролетариата», Троцкий признал выдачей «Генсовету с головой наших действительных друзей»[991]991
  Там же. Л. 34.


[Закрыть] из меньшинства этого самого Генсовета. Троцкий видел скорое завершение «восстановительного периода»[992]992
  Там же. Л. 37.


[Закрыть], то есть «стабилизации», однако скорого, как известно, не вышло, да и большинство членов Исполкома Коминтерна выдать желаемое Троцким за действительное не стремилось.

Один тезис Троцкого был по-настоящему свеж, поэтому приведем его целиком:

«…взгляните-ка на список наших дипломатов. Ведь дипломатический пост сейчас – это такой пост, где приходится непосредственно защищать интересы социалистического отечества перед капиталистическим миром. Кто же наши дипломаты?

В Берлине – [Николай Николаевич] Крестинский – оппозиционер.

В Париже – [Христиан Георгиевич] Раковский – оппозиция (смех).

В Париже – [Георгий Леонидович] Пятаков, наш торговый представитель – оппозиционер (смех). Погодите, вы еще посмеетесь. Список весь впереди.

Преображенский – участник делегации – оппозиционер. Недавно в составе делегации был [Исаак Исаевич] Рейнгольд – также оппозиционер.

В Риме Каменев – оппозиционер.

Его заместитель, [Николай Павлович] Глебов-Авилов – равным образом оппозиционер.