Текст книги "Сталин против Зиновьева"

Глава 4
«Охотников фабриковать слухи в Москве много». Комсомольская чистка 1925 г

В 1924 г., оппонируя Л.Д. Троцкому, П.А. Залуцкий писал: «Наша молодежь растет на живом пролетарски-революционном деле. Она учится руководить массовой работой в РКСМ, в профсоюзах; она учится по-пролетарски управлять страной, она учится строить и управлять производством. Это в тысячу раз лучшие условия революционной организации класса, чем те, при которых 50–60‐тысячная организация нашей партии повергла в прах царизм. […] Та партия, которая сумела организовать под своими знаменами все активное, все лучшее, все революционное в рабоче-крестьянской молодежи, которая сумела подчинить своему влиянию молодежь, которая не только сумела через ту часть партии, которая находится в госаппарате, руководить страной, но сумела и усилить свои позиции в рабочем классе, – эта партия не подвержена никаких перерождениям, кроме усиления революционного пролетарского сознания, революционной пролетарской общественности в стране, усиления ее мощности и организованности. Будущее за нашей партией, будущее за пролетарской революцией, за ее пролетарскою революционною молодежью»[382]382
  Залуцкий П.А. Что такое мелкобуржуазный уклон оппозиции. Л., 1924. С. 51, 52.


[Закрыть]. Зиновьев, Залуцкий и другие члены ЦК-«ленинградцы» уделяли очень серьезное внимание агитационно-пропагандистской работе среди молодежи и персональному составу Ленинградской губернской организации РЛКСМ, которая «держала» в своих руках ЦК РЛКСМ, большинство членов Бюро ЦК которого они, собственно, и составляли. В 1925 г. развернулся серьезный конфликт в комсомоле, ставший следствием конфликта внутри руководящей группы ЦК и ЦК РКП(б)…[383]383
  Историография РЛКСМ обширна (см., напр.: Зубков В.А., Педан С.А. Ленинский комсомол в годы восстановления народного хозяйства (1921–1925 гг.): Очерки историографии. Л., 1975). В задачу настоящей главы входит лишь краткий экскурс в противостояние зиновьевцев большинству ЦК РКП(б) в комсомольском руководстве страны и Ленинграда.


[Закрыть]

В феврале 1925 г. сталинско-бухаринское ядро ЦК было вынуждено, если выражаться по-сталински, «обуздать» комсомол – ЦК РЛКСМ и Ленинградскую губернскую организацию РЛКСМ, в которых настаивали на серьезных, в духе Зиновьева, оргвыводах в отношении Троцкого.

Позднее, 7 января 1926 г., первый секретарь ЦК РЛКСМ – ВЛКСМ (1924–1928) Николай Павлович Чаплин заявил на пленуме Московского комитета РЛКСМ: «Началось дело с того, что меньшинство ЦК партии, возглавляемое тт. Зиновьевым и Каменевым, попыталось использовать комсомол в целях своей фракционной борьбы внутри партии»[384]384
  Чаплин Н. Партийная оппозиция и комсомол. М.; Л., 1926. С. 7.


[Закрыть]. Чаплин напомнил о том, что Зиновьев и его товарищи настаивали на суровых оргвыводах в отношении Троцкого в связи с книгой последнего «Уроки Октября», и констатировал: «…в эти разногласия был втянут комсомол. Нужно сказать, что эти разногласия, которые были внутри ЦК партии, широко на обсуждение партии не выносились. Партия дискутировала вопрос об отношении к троцкизму, партия осудила троцкизм, но какие меры принять против Троцкого, нарушившего партдисциплину, этот вопрос в партии широко не обсуждался»[385]385
  Там же. С. 8.


[Закрыть]. Чаплин подчеркнул, что ЦК, МК и ЛК РЛКСМ единодушно осудили «Уроки Октября», однако когда перед комсомольским руководством встал вопрос о том, «целесообразно ли ЦК комсомола вмешиваться во внутренние разногласия, имевшие место в ЦК партии, по вопросу о том, быть ли Троцкому членом Политбюро или не быть, мы, бывшие тогда в меньшинстве [члены] Бюро ЦК союза, стояли на точке зрения, что вмешиваться во внутренние разногласия между ленинцами в ЦК партии, которые не выносятся на широкое обсуждение партии, ЦК комсомола вредно и нецелесообразно. Мы считали, что такое выступление ЦК комсомола может повести только к еще большему обострению борьбы внутри ЦК партии (что и произошло. – С.В.) и может повести к еще большим последствиями для ЦК комсомола и всего Союза в целом»[386]386
  Там же. С. 9.


[Закрыть].

15 января 1925 г. в ходе обсуждения Бюро ЦК РЛКСМ раскололось: пять его членов высказались против выступления, а девять – за. Причем «меньшинство членов Политбюро ЦК партии в лице т. Зиновьева настаивало на выступлении ЦК комсомола, несмотря на то, что уже было известно, что большинство Политбюро ЦК придерживается определенной точки зрения в отношении т. Троцкого»[387]387
  Там же.


[Закрыть]. Это при том, что чуть позднее, 3 декабря 1925 г., Г.Е. Зиновьев многозначительно заметит на XXII Ленинградской губернской конференции РКП(б), отвечая на ряд записок делегатов с вопросом о причинах снятия с ответственного поста в колыбели революции одного из видных партийных деятелей: «Я думаю, что всякий большевик понимает, что бывают иногда такие организационные трения, которые в интересах партии лучше оставить в пределах узких коллегий»[388]388
  РГАСПИ. Ф. 324. Оп. 2. Д. 41. Л. 135.


[Закрыть].

В Бюро ЦК РЛКСМ, по справедливому замечанию Н.П. Чаплина, «меньшинство стояло на точке зрения большинства партии»[389]389
  Чаплин Н. Партийная оппозиция и комсомол. С. 9.


[Закрыть]. Меньшинство Бюро ЦК РЛКСМ направило в ЦК РКП(б) записку, в которой заявило: «Мы, нижеподписавшиеся члены ЦК РЛКСМ, считаем необходимым в письменном виде изложить те мотивы, которые нас заставили голосовать на заседании Бюро ЦК от 15 января 1925 г. против выступления с мнением ЦК РЛКСМ на Пленуме ЦК РКП(б) по вопросу о мерах партийного воздействия на т. Троцкого в связи с его антиленинским выступлением. Мотивы наши следующие:

1. Вопрос в данном случае не идет о нашем отношении к троцкизму и антиленинским выступлениям т. Троцкого. По этому вопросу наш Союз и его ЦК высказались с полным единодушием и определенностью. В данный момент ЦК РКП(б), подводя итоги дискуссии, в связи с выступлением т. Троцкого, должен сделать выводы о мерах партийного воздействия в связи с выступлением т. Троцкого. В ЦК РКП(б) нет двух принципиальных мнений в отношении Троцкого. Есть разногласия по конкретному вопросу, снимать или не снимать сейчас т. Троцкого из Политбюро, разногласия, которые не выносятся широко на обсуждение партии.

2. При таких условиях выступление ЦК РЛКСМ, поддерживающее ту или другую точку зрения на этот вопрос, существующую в ЦК РКП, без специального запроса со стороны руководящей группы ЦК РКП (! – С.В.) есть вмешательство в дела ЦК РКП в целях обострения борьбы. Высказываясь против специального выступления ЦК РЛКСМ по этому вопросу, считаем нужным заявить, что мы отрицаем самую постановку вопроса о “нейтральности”, ибо имеем в данном случае дело не с двумя фракциями, между которыми, будто бы, [надо выбирать]. Мы боимся, что политика отрицания нейтральности в данном вопросе чрезвата опасностями серьезных осложений внутри РЛКСМ, о чем считаем нужным предупредить ЦК партии»[390]390
  Цит. по: Там же. С. 10.


[Закрыть].

Как и предполагало меньшинство Бюро ЦК РЛКСМ, с этого момента развернулась «…самая ожесточенная открытая борьба в ЦК комсомола»[391]391
  Там же. С. 11.


[Закрыть]. Большинство Бюро ЦК РЛКСМ, руководимое, что характерно, «ленинградскими цекистами»[392]392
  Там же.


[Закрыть], обвинило меньшинство в нейтральности. Меньшинство заявило в ответ:

– Мы против «теории нейтральности», когда речь идет о борьбе с мелкобуржуазными уклонами в РКП. Когда выступил Троцкий с антиленинскими взглядами, с ревизией ленинизма, мы были за то, чтобы комсомол сказал свое мнение. Но позвольте: разве сейчас, в данный момент, речь идет о борьбе между двумя фракциями, или речь идет только о частичных разногласиях внутри ЦК партии, между большевиками, между ленинцами; речь идет о вопросах, которые широко в партии не обсуждаются, которые только являются предметом суждения ЦК партии. Поэтому мы отвергаем самую постановку о нейтральности в [э]тот момент.

Большинство продолжало критиковать меньшинство. Среди обвинений, которые посыпались, как из рога изобилия, в адрес Чаплина и его товарищей сам Николай Павлович выделил следующее:

– Ваша мягкая политика по отношению к Троцкому [связана с] влиянием крестьянских настроений[393]393
  Там же. С. 11.


[Закрыть].

Январский 1925 г. Пленум ЦК и ЦКК РКП(б) сделал оргвыводы в отношении Троцкого, предложенные сталинско-бухаринским большинством руководящей группы ЦК и ЦКК. Вслед за Пленумум ЦК партии состоялся Пленум ЦК РЛКСМ. Перед его открытием большинство и меньшинство Бюро ЦК РЛКСМ договорились «не выносить разногласия на Пленум ЦК и провести Пленум единодушно…»[394]394
  Там же. С. 12.


[Закрыть]. Однако, вопреки договоренности, большинство перед самым закрытием Пленума внесло предложение о расширении состава Бюро ЦК РЛКСМ. Из Ленинграда предложили ввести секретаря ЛК Андрея Ильича Толмазова, из Украины – секретаря ЦК КСМ Украины Дмитрия Дмитриевича Павлова, а также двух кандидатов в члены ЦК – сторонников большинства. Чаплин со товарищи «сразу поняли, в чем дело»: «Сторонники Зиновьева в ЦК РЛКСМ решили, несмотря на договоренность об единодушном проведении Пленума ЦК, имея большинство в Бюро ЦК, еще более усилить и закрепить свои позиции, вероятно, имея перспективы дальнейшей борьбы»[395]395
  Там же.


[Закрыть].

Чаплин и его команда перешли в контратаку, поскольку «Ленинград был привлечен к работе в Бюро ЦК в изобилии, ибо большинство Бюро ЦК или по крайней мере половина его состояла из ленинградцев»[396]396
  Там же.


[Закрыть]. На самом Пленуме ЦК РЛКСМ 15 человек высказались против расширения Бюро, а 25 – за. Меньшинство внесло предложение о перенесении вопроса на рассмотрение ЦК РКП(б), «…ибо этот вопрос вызывает разногласия и обострения внутри ЦК»[397]397
  Там же.


[Закрыть]. Однако предложение меньшинства было отвергнуто. По признанию Чаплина, «здесь мы имели определенный факт противодействия, уклонения от партруководства, от руководства ЦК партии со стороны большинства, со стороны ленинградцев»[398]398
  Там же.


[Закрыть].

Николай Павлович и его товарищи убедились, «…что те разногласия, которые были по вопросу о Троцком, не исчерпываются решениями Январского Пленума ЦК РКП, что против них организуется новая атака, что раздаются разговоры о том, что ЦК РКП принял решение “соглашательское” по отношению к т. Троцкому, что, дескать, сказалось давление крестьянских настроений и т. п.», «что расширение Бюро ЦК есть шаг к усилению позиции большинства для ведения дальнейшей борьбы против ЦК партии»[399]399
  Там же. С. 13.


[Закрыть].

После этого Чаплин и его команда решились, вопреки прямому запрету Пленума ЦК РЛКСМ, на апелляцию к ЦК РКП(б).

По выражению Л.М. Кагановича, «фракционно-групповая и кружковая борьба внутри ЦК РЛКСМ вынудила ЦК РКП(б) принять специальную резолюцию с решительным осуждением этой борьбы»[400]400
  Цит. по: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 490. Л. 1.


[Закрыть]. В действительности 12 февраля не ЦК РКП(б), а Политбюро от имени ЦК РКП(б) утвердило «Резолюцию ЦК о положении дел в ЦК РЛКСМ»[401]401
  Там же. Д. 488. Л. 8.


[Закрыть]. Данная резолюция, правда, с незначительными изменениями, на все же подтвердила решение Пленума ЦК РЛКСМ о пополнении комсомольского ЦК. Однако главное состояло не в этом. Во-первых, Политбюро одобрило поведение Чаплина и меньшинства Бюро ЦК РЛКСМ на Пленуме ЦК РЛКСМ. Во-вторых, ЦК РКП(б) отверг заявление Чаплина об отставке, обязав его остаться секретарем ЦК РЛКСМ[402]402
  Чаплин Н. Партийная оппозиция и комсомол. С. 13.


[Закрыть]. В-третьих и в-главных, Политбюро от имени «ЦК РКП»[403]403
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 488. Л. 8.


[Закрыть] предупредило ЦК РЛКСМ в 7‐м пункте резолюции: «…в случае повторения с чьей бы то ни было стороны шагов, направленных к узкокружковой политике, ставящей под угрозу единство ЦК и Союза в целом, ЦК РКП будет вынужден сделать все организационные выводы, обеспечивающие сохранение единства»[404]404
  Там же. Л. 9, 10.


[Закрыть]. Не успели высохнуть чернила на решении Политбюро ЦК РКП(б), как фракционная борьба в комсомольском руководстве развернулась с полной силой.

Секретарь Бюро ЦК РЛКСМ Яков Семенович Цейтлин начал проводить «явно групповую обработку работников РЛКСМ, приезжающих в Москву»[405]405
  Чаплин Н. Партийная оппозиция и комсомол. С. 14.


[Закрыть]. Он же сделал внутренние разногласия в Бюро ЦК РЛКСМ достоянием широких масс РЛКСМ на комсомольской конференции Василеостровского района г. Ленинграда, сделав прозрачный намек на то, что «кто-то хочет Ленинград “раздавить”, кто-то хочет “оттеснить Ленинград на задний план”»[406]406
  Там же.


[Закрыть]. И наконец, выдал главное:

– Мы не можем допустить, чтобы нас давили крестьянские настроения. […] Кто-то хочет нарушить пролетарское руководство[407]407
  Там же.


[Закрыть].

Вскоре первый секретарь Ленинградского губкомола Андрей Ильич Толмазов направил телеграммы 12 губернским комсомольским организациям (в том числе Воронежской, Владимирской, Орловской, Царицынской, Тверской, Тульской, на Донбасс, Иваново-Вознесенской, Курской, Нижегородской и пяти губернским организациям Северо-Западной области) и Киргизским и Узбекским областным организациям РЛКСМ с приглашением направить своих представителей на Ленинградскую губернскую конференцию РЛКСМ, не согласовав данное приглашение «ни с губкомом партии, ни с ЦК РЛКСМ»[408]408
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 491. Л. 20; Вокруг статьи Л.Д. Троцкого «Уроки Октября» (октябрь 1924 г. – апрель 1925 г.). С. 190. Коммент.


[Закрыть]. Фактически речь шла о созыве, без санкции Москвы, всесоюзной комсомольской конференции.

Ленинградский губкомол пять раз обсуждал вопросы, связанные с созывом конференции, и при этом ни единого раза не обсудил вопрос о приглашении представителей других организаций РЛКСМ. Список приглашенных организаций составили члены ЦК РЛКСМ и члены Ленинградского губкомола Толмазов и Середохин, причем, по их собственному признанию, список «…не ставился на утверждение ни бюро губкомола, ни губкома партии, ни ЦК РЛКСМ, которым список приглашенных организаций даже не сообщался» [409]409
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 491. Л. 20.


[Закрыть], хотя все члены бюро губкомола знали о приглашении и рассылке телеграмм другим организациям комсомола.

Бюро ЦК РЛКСМ, заседание которого созвали Чаплин и его команда, не только не осудило данный шаг Ленинградского губкомсомола, но встало на защиту фракционеров[410]410
  Там же. Д. 490. Л. 1; Чаплин Н. Партийная оппозиция и комсомол. С. 15.


[Закрыть]. Большинство Бюро заявило:

– Нельзя осуждать такую пролетарскую организацию, как Ленинград[411]411
  Чаплин Н. Партийная оппозиция и комсомол. С. 15.


[Закрыть].

Чаплин и его товарищи парировали:

– Никто не осуждает ленинградскую организацию комсомола, но мы хотим осудить дезорганизаторские поступки Ленгубкомола за то, что он фактически созывает Всесоюзную конференцию в Ленинграде в целях фракционной обработки руководителей союза, в целях проведения в союзе той линии, которая была отвергнута Пленумом ЦК партии, в целях выступления против решения ЦК о Троцком[412]412
  Там же. С. 15, 16.


[Закрыть].

Большинство ЦК РЛКСМ отвергло предложение Чаплина и меньшнства Бюро[413]413
  Там же. С. 16.


[Закрыть].

Секретарь Северо-Западного бюро ЦК и секретарь Ленинградского губернского комитета РКП(б) Петр Антонович Залуцкий не принял никаких мер для предотвращения созыва, без санкции сверху, общероссийской комсомольской конференции, несмотря на то, он «…имел на руках постановление Политбюро от 12 февраля 1925 г. и, зная о положении в ЦК РЛКСМ, должен был понимать, что подобный шаг Ленинградского губкомола, предпринятый без ведома и санкции ЦК РЛКСМ, не может не подорвать авторитета ЦК РЛКСМ и единства Союза молодежи»[414]414
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 491. Л. 20, 21.


[Закрыть].

Хуже того, видный большевик Георгий Иванович Сафаров, ходивший когда-то, не очень долго, в любимчиках у покойного («вечно живого») вождя мировой революции, а теперь руководивший работой Ленинградского губкома комсомола, вообще умудрился «проспать» фактический созыв всероссийской конференции РЛКСМ у себя под носом[415]415
  Там же. Л. 21.


[Закрыть].

25 февраля Политбюро от имени ЦК РКП(б) постановило: «1) огласить резолюцию ЦК РКП(б) от 12/II [19] 25 г. на собрании партийной части Ленинградской [комсомольской] конференции и обязать всех ее членов проводить ее в жизнь; 2) решительно осудить дезорганизаторские выступления Бюро Ленинградского губкомола; 3) поставить на вид Бюро ЦК РЛКСМ его фракционно-групповое отношение к этим дезорганизаторским шагам; 5) назначить комиссию в составе представителя Ленинградского губкома партии, Ярославского (председатель), Кагановича, Угланова, Ильина, Чаплина; 6) поручить этой комиссии расследовать как выступление Ленинградского бюро губкомола, так и отношение к этому выступлению Бюро ЦК РЛКСМ и отдельных его членов. Поручить этой же комиссии выработку соответствующих организационных мероприятий на основании пункта 7‐го резолюции ЦК РКП(б) от 12/II; 7) данную резолюцию вместе с резолюцией ЦК РКП(б) от 12/II [19] 25 г. разослать всем губкомам РКП и РЛКСМ»[416]416
  Там же. Л. 2.


[Закрыть].

Выполняя поручение Политбюро, комиссия в составе Ярославского (председателя), Кагановича, Угланова, члена Президиума ЦКК Ивана Даниловича Ильина и первого секретаря ЦК РЛКСМ Ивана Павловича Чаплина немедленно выехала в Ленинград и приступила к работе. По приезде на место комиссия обратилась к секретарю Ленинградского губернского комитета РКП(б) П.А. Залуцкому «для информирования его о цели приезда комиссии и намечения вместе с выделенным ЛК представителем в комиссию дальнейшего плана работы комиссии»[417]417
  Там же. Д. 491. Л. 16.


[Закрыть]. Ленинградский губком РКП(б) направил в комиссию Николая Павловича Комарова, который согласился с предварительным планом работы комиссии. На первом же заседании комиссии было решено, что на комсомольской конференции, которая уже начала свою работу, выступит Емельян Ярославский с приветствием от имени ЦК и ЦКК РКП(б), затем «комиссия немедленно приступит к опросу»[418]418
  Там же.


[Закрыть], то есть к допросу, «руководящих работой Ленинградского губкома», а вечером огласит постановление Политбюро во фракции ВКП(б) комсомольской конференции.

П.А. Залуцкий предложил созвать в 16 часов Бюро ЛК РКП(б) для обсуждения «в присутствии комиссии вопроса о том, как целесообразнее провести в жизнь постановление ПБ»[419]419
  Там же.


[Закрыть]. Ярославский со товарищи дали свое согласие. Позднее Емельян Михайлович указал, что П.А. Залуцкий и Г.И. Сафаров «с самого начала» взяли «совершенно неправильный тон как в отношении комиссии, так и в отношении ЦК РКП. Делались, например, такие заявления, как заявление т. Залуцкого о том, что он берется доказать, что ленинградские комсомольцы т. Толмазов и Середохин подталкивались кем-то умышленно на рассылку телеграмм с приглашением, что кому-то это было выгодно сделать, чтобы затем обвинить ленинградских товарищей в фракционных замыслах. Т[ов]. Сафаров заявил, что проводится “разложение организации по организационным соображениям”. Члены бюро Ленгубкома заявляли, что они не знали о том, что комсомол рассылает телеграммы по организациям с вызовом представителей на Ленинградскую губконференцию РЛКСМ»[420]420
  Там же. Л. 17.


[Закрыть]. Залуцкий и вовсе сказал, что если бы даже он знал о рассылке телеграмм, то в любом случае возражать бы не стал. Комиссия Политбюро не преминула доложить Политбюро, что Петр Антонович на голубом глазу заявил, что он узнал о намеченной конференции за один день до начала ее работы, а Толмазов и Середохин (члены губкомола – первый секретарь и заведующий организационным отделом) «сообщили комиссии о том, что т. Залуцкого они известили об этом за пять дней до созыва конференции»[421]421
  Там же.


[Закрыть].

Бюро Ленинградского губкома РКП(б) постановило предложить Политбюро пересмотреть свое решение и обратилось к комиссии Политбюро с предложением отложить оглашение резолюции Политбюро до обсуждения его предложения в ПБ, прося комиссию присоединиться к своему предложению. Однако Ярославский со товарищи проявили твердость, согласившись, однако, отложить оглашение резолюции Политбюро на утренее заседание комсомольской конференции 26 февраля и поручить Емельяну Михайловичу запросить по телефону директив из Москвы. В 12‐м часу ночи был получен отказ Политбюро. 26 февраля утром комиссия настаивала перед Бюро ЛК РКП(б) на немедленном созыве фракции ВКП(б) Ленинградской губернской конференции РЛКСМ, с тем чтобы Ярославский огласил резолюцию во время дневного перерыва. Емельяну Михайловичу поручили ответить на вопросы, которые не могли не задать члены РКП(б) – участники конференции. В качестве уступки бюро ленинградских партии и комсомола было разрешено выступить с заявлениями по поводу резолюции Политбюро. Губкомщики еще раз попытались уломать членов комиссии Политбюро, однако Ярославский со товарищи настояли на своем. Позднее они доложили Политбюро: «Собрание партийной части конференции состоялось в 5 часов 26/II, и постановление Политбюро было на нем проведено. Собрание прошло в строгом порядке, при сосредоточенном внимании, и у членов комиссии осталось убеждение в том, что, несмотря на болезненность переживаний отдельными товарищами из руководящих органов в связи с этим постановлением, решение Политбюро будет иметь большое политическое воспитательное значение для членов Ленинградской организации и всей партии»[422]422
  Там же. Л. 18, 19.


[Закрыть]. Фактически Емельян Ярославский стал воспитывать Григория Зиновьева. Пожалуй, для роли Мальвины он был чересчур брутален.

За время своей работы в городе на Неве комиссия Политбюро «… имела беседы с рядом работников Ленинградской комсомольской организации», в ходе которых убедилась в том, что «…организация имеет, несомненно, значительное число чрезвычайно ценных в партийном отношении элементов, что это действительно одна из лучших организаций комсомола и что при правильном, более внимательном, руководстве те болезненные настроения, какие имеются в ее верхушке […] могут быть в короткое время изжиты»[423]423
  Там же. Л. 19.


[Закрыть].

26 февраля, выполнив свою миссию, партийные крестоносцы отправились назад, в Москву, где на следующий день «…имели пятичасовую беседу с членами Бюро ЦК РЛКСМ тт. Чаплиным, Цейтлиным, Файвиловичем [Леонидом Яковлевичем], Гессеном [Сергеем Михайловичем], Каталыновым (так в документе, имеется в виду Котолынов Иван Иванович. – С.В.), Роговым [Владимиром], Матвеевым [Дмитрием Игнатьевичем], Касименко [Владимиром Александровичем], Тарасовым [Иваном Ивановичем], Сорокиным, Мильчаковым [Владимиром Андреевичем] и Пакулиным [Дмитрием Федоровичем]»[424]424
  Там же.


[Закрыть]. По словам Ярославского и его коллег, «почти все товарищи на вопрос комиссии, какой выход из создавшегося положения видят они сами, отвечали, что групповая борьба зашла настолько далеко, что компромиссы невозможны. Точно так же комиссия тщательно выяснила отношение каждого из членов Бюро ЦК РЛКСМ к неверному шагу Ленинградской организации РЛКСМ»[425]425
  Там же.


[Закрыть]. Причем «товарищи из большинства Бюро ЦК РЛКСМ» не считали нужным «…осудить шаг ленинградских товарищей как шаг, нарушающий единство Союза»[426]426
  Там же.


[Закрыть].

Постепенно делались оргвыводы в отношении виновных: Толмазов слетел с поста первого секретаря Ленинградского губкомола, персональный состав Ленинградского губкомола в целом обновили на 50 %[427]427
  Там же. Л. 22.


[Закрыть].

4 марта комиссия Политбюро составила свой отчет, в котором констатировала:

«7. Ошибочность и опасность […] дезорганизаторской линии со стороны Бюро Ленгубкомола не вполне сознается руководителями Ленинградской организации РКП и РЛКСМ, а также и товарищами из теперешнего большинства Бюро ЦК РЛКСМ, прикрытие же этого шага (созыва всероссийской конференции. – С.В.), а иногда и защита его отдельными членами Ленинградского губкомола, а также большинством Бюро ЦК РЛКСМ является опасным шагом, порождающим организационный разброд и ведущим к развалу всего Союза молодежи.

8. Подобный шаг, предпринятый Ленинградским губкомолом без согласования с губкомом партии, также показывает в данном случае недостаточность партийного руководства, и в частности отсутствие этого руководства со стороны т. Сафарова.

9. Почти все члены Бюро ЦК РЛКСМ признают, что склока и конфликты в Бюро ЦК РЛКСМ зашли так далеко, что никакими резолюциями или частичными организационными компромиссами нельзя создать условия для сработанности членов Бюро ЦК РЛКСМ нынешнего состава.

10. Основной причиной нынешнего развала в работе Бюро ЦК РЛКСМ является узкокружковая политика руководителей большинства Бюро ЦК РЛКСМ Цейтлина, Гессена, Файвиловича, Касименко, парализующая всякую положительную работу, питающая и прикрывающая дезорганизаторские шаги вроде расширения Бюро ЦК РЛКСМ без ведома ЦК РКП, созыва Ленинградским губкомолом конференции почти всей центральной России без ведома ЦК РКП и РЛКСМ и т. д.»[428]428
  Там же. Л. 21.


[Закрыть]

Комиссия внесла в Политбюро следующие предложения: указать секретарю Ленинградского губкома РКП(б) П.А. Залуцкому на «недопустимость»[429]429
  Там же. Л. 22.


[Закрыть] прикрытия комсомольских раскольников; предложить Ленинградскому губернскому комитету партии освободить Г.И. Сафарова от курирования комсомольской работы в колыбели революции; немедленно снять с комсомольской работы Цейтлина, Гессена, Касименко и Файвиловича, обязав остальных членов ЦК РЛКСМ «прекратить всякую групповую борьбу»[430]430
  Там же.


[Закрыть], созвать 10 марта «экстренный Пленум ЦК РЛКСМ […] для переизбрания бюро на началах, обеспечивающих нормальную работу ЦК РЛКСМ и всего Союза молодежи»[431]431
  Там же.


[Закрыть]. 5 марта Политбюро приняло постановление «О комсомоле», в котором утвердило доклад Комиссии о положении в Бюро ЦК РЛКСМ и Ленинградской конференции РЛКСМ. Примечательно, что «весь доклад и выводы» Политбюро решило «разослать членам и кандидатам ЦК и ЦКК»[432]432
  Там же. Л. 3.


[Закрыть].

Дискредитация Сафарова и Залуцкого нанесла очутимый удар по авторитету Зиновьева. В местных парторганизациях начали распространяться слухи о разногласиях внутри руководящего ядра ЦК РКП(б). Еще до окончательного решения «комсомольской проблемы» в Северной столице, не позднее 23 февраля, члены Политбюро и Президиума ЦКК КП(б) Украины направили членам РКП(б) письмо, в котором констатировали расширение «трещины» в сталинско-зиновьевском руководящем ядре ЦК и ЦКК РКП(б). В числе прочего старые большевики Г.И. Петровский, Э.И. Квиринг, В.П. Затонский, Д.З. Лебедь и другие написали: «Мы считаем, что конфликт в комсомоле, который привел к попытке отрыва от руководства партии, должен явиться серьезным предостережением тт. Зиновьеву и Каменеву, которые после решения [Январского] Пленума [ЦК] не оказали влияния на большинство ЦК РЛКСМ в пользу прекращения групповых настроений, созданных при голосовании по вопросу о Троцком. Этот случай подводит нас вплотную к вопросу о руководстве партией. Нам сообщают, что тт. Зиновьев и Каменев снова поставили вопрос о сформировании тройки для предварительного решения основных вопросов (кто посеял этот слух? – С.В.). Мы считаем это предложение в корне неправильным и неприемлемым. […] После Ленина нет вождей, которым партия единолично доверяла бы полное руководство, поэтому всякие попытки отдельных товарищей стать по существу единоличными руководителями должны быть отвергнуты. […] Мы не знаем всех подробностей отношений, но мы заявляем (слышали звон, да не знали, где он. – С.В.), что все расширяющие слухи вокруг этого конфликта грозят для партии весьма серьезными потрясениями. Мы не видим никаких причин, которые побуждали бы тт. Каменева и Зиновьева будировать против Сталина и остальных товарищей руководящей группы»[433]433
  Вокруг статьи Л.Д. Троцкого «Уроки Октября» (октябрь 1924 г. – апрель 1925 г.). С. 189, 190.


[Закрыть].

24 февраля Г.Е. Зиновьев и Л.Б. Каменев, получив письмо «украинских товарищей», пришли в «величайшее изумление»[434]434
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 127. Л. 6.


[Закрыть]. Зиновьев с Каменевым написали «членам семерки»: «Мы готовы в любой момент дать товарищам украинцам (как и каждому товарищу) возможность удостовериться [в том], что сообщенные им сведения не верны, частью прямо злостно измышлены. Зная прекрасно, что троцкисты ловят каждый слух и усиленно разжигают малейшие слухи, мы считаем вредным разводить “письменность” на эти темы. Мы уверены, что товарищи сами скоро убедятся, что их письмо было опрометчиво. Нет нужды тратить хотя бы одно слово на подтверждение того, что решения ЦК и его органов (разумеется, и семерки) мы считали, считаем и будет считать для себя абсолютно обязательными. Копию (в одном экз[емпляре]) настоящего письма просим послать с нарочным украинским товарищам, подписавшим письмо»[435]435
  Там же.


[Закрыть]. Однако, и на это следует обратить особое внимание, генсек никакой копии «украинским товарищам» не направил. Он распорядился: «Копии не снимать. По прочтении обязательно возвратить в особо секретном порядке»[436]436
  Там же.


[Закрыть]. При этом 27 февраля И.В. Сталин направил четырем авторам (из двадцати одного) послания в ЦК РКП(б) от имени Политбюро ЦК и Президиума ЦКК КП(б) Украины: Г.И. Петровскому, В.Я. Чубарю, Э.И. Квирингу и Д.З. Лебедю – записку, в которой генсек информировал товарищей: «Вы, должно быть, уже получили сообщение тт. Каменева и Зиновьева в ответ на декларацию членов ЦК КПУ. Сообщаю, что заявление это не обсуждалось в семерке и оно послано Вам от лица подписавших товарищей. Пишу это для того, чтобы Вы знали, что семерка тут ни при чем, то есть она ни в какой мере не присоединялась к этому заявлению. Возможно, что дело этим и ограничится»[437]437
  Вокруг статьи Л.Д. Троцкого «Уроки Октября» (октябрь 1924 г. – апрель 1925 г.). С. 191. Коммент.


[Закрыть].

Следует признать, что на данном этапе сталинско-бухаринское руководство ЦК и ЦКК решило окончательно разделаться с группой поддержки Зиновьева и Каменева в комсомоле. На экстренном Мартовском 1925 г. Пленуме ЦК РЛКСМ с докладом от имени Политбюро ЦК РКП(б) выступили Н.И. Бухарин и А.А. Андреев. 7 марта Пленум ЦК РЛКСМ решительно осудил Бюро ЦК РЛКСМ и Бюро Ленинградского губкомола, внесших своими выступлениями «дезорганизацию в комсомольскую среду и трещину в отношения между партией и комсомолом»[438]438
  Чаплин Н. Партийная оппозиция и комсомол. С. 20.


[Закрыть]. Пленум ЦК РЛКСМ «незначительным»[439]439
  Там же. С. 21.


[Закрыть] большинством голосов осудил поведение Бюро ЦК старого состава и переизбрал Бюро[440]440
  Там же. С. 19.


[Закрыть], что нанесло удар по позициям Зиновьева в комсомольском руководстве страны.

2 и 3 апреля об очередной порции слухов, связанной с деятельностью Зиновьева, которая была направлена на раскол руководящей группы ЦК и ЦКК РКП(б), информировали, что характерно, персонально И.В. Сталина секретарь Гомельского губкома А.Л. Гилинский и председатель Тульской контрольной комиссии В.Н. Григорьев.

Гилинский написал «уважаемому т. Сталину»: «Последнее время из Москвы просачивается в провинцию большое количество слухов, очевидно, и кривотолков. Разговоры идут о разногласиях по линии “сталинцы” – “зиновьевцы”, причем эти разногласия будто бы существуют по всем основным вопросам партполитики (не только по вопросу об отношении в дальнейшем к т. Троцкому). Я прошу подумать и изыскать способ правильной информации хотя бы секретарей губкома, к которым обычно направляются все недоумения мест. Может быть, на союзной конференции удалось бы так или иначе информировать [товарищей]. Извиняюсь, что обращаюсь к Вам прямо, другого способа не мог придумать»[441]441
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 127. Л. 12 а. Опубл.: Вокруг статьи Л.Д. Троцкого «Уроки Октября» (октябрь 1924 г. – апрель 1925 г.). С. 192.


[Закрыть].

Григорьев направил «В ЦК РКП(б) т. Сталину» копию полученного им заявления: «Примерно три-четыре недели тому назад, будучи в Москве, я говорил со своим старым товарищем – С. Садомской. Во время беседы т. Садомская, работающая в Хамовническом райкоме, сказала мне о том, что очень тяжело ей было узнать, будто бы между Зиновьевым и Сталиным существуют расхождения по некоторым вопросам работы. В связи с разногласиями в ЦК РЛКСМ тт. Тетерин, Губарев, Сухотин, работающие в ЦК Союза […] говорили мне […] о том, что однажды Тарасов в задорном духе сказал, что […] “Зиновьев с Каменевым нас поддерживают. […] Если бы Сталин был с нами, тогда мы бы победили”»[442]442
  Там же. Л. 15.


[Закрыть]. Григорьев, как и положено председателю губернской КК, провел расследование, о чем, правда, пожалел, поскольку тем самым только поспособствовал сеянью слухов.

7 апреля А.Л. Гилинскому и В.Н. Григорьеву направил «с товарищеским приветом» ответные записки И.В. Сталин. Тексты записок совпадали, различались только адресаты. Генсек, который своими действиями (или своим бездействием, что в данном случае одно и то же) весьма поспособствовал распространению сплетен, фарисейски заявил: «Никаких разногласий в Политбюро, кроме вопроса о мерах обуздания т. Троцкого, не было и нет, я, по крайней мере, их не вижу. Охотников фабриковать слухи в Москве много, многие из этих “фабрикантов” стараются строить свою карьеру на распространении таких слухов, забегая то и дело к отдельным членам Политбюро и демонстрируя свою “лояльность” и “преданность”, причем таких я обычно гоню от себя, ибо это люди, по-моему, непутевые. То же самое надо сказать в вопросах коминтерновского характера, [так как] никаких разногласий по этим вопросам как в Политбюро, так и в делегации РКП не было и не предвидится»[443]443
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 127. Л. 9. Опубл.: Вокруг статьи Л.Д. Троцкого «Уроки Октября» (октябрь 1924 г. – апрель 1925 г.). С. 192, 193.


[Закрыть].