Текст книги "Сталин против Зиновьева"

Сталин был абсолютно прав, когда написал, что «охотников фабриковать слухи в Москве много». Среди этих охотников явно выделялся мастерством тот, кто направил 27 февраля послание украинским партийным руководителям.

26 апреля 1925 г. ЦК РКП(б) в своем Закрытом письме заверил местные организации партии в том, что высшее большевистское руководство приняло «…необходимые меры, диктовавшиеся обстановкой. Ленинградская комсомольская организация признала свою организационную ошибку. Весь эпизод ликвидирован»[444]444
  Вокруг статьи Л.Д. Троцкого «Уроки Октября» (октябрь 1924 г. – апрель 1925 г.). С. 194.


[Закрыть]. Когда бы это было действительно так, ленинградский комсомол не стали бы дополнительно очищать от зиновьевских еретиков в ноябре 1925 г. – январе 1926 г.

26 ноября 1925 г., Секретариат ЦКК РКП(б) рассмотрел «Дело Ленинградской организации: тт. Яролянца, Румянцева, Усова, Барбашева и других»[445]445
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 113. Д. 2. Л. 11.


[Закрыть]. Дело «…возникло в ЦК РЛКСМ по заявлению т. Яролянца о том, что с разрешения и согласия секретаря Ленинградского губкомола т. Румянцева собраны и отпечатаны аппаратом губкома тенденциозно подобранные статьи для слушателей семинария т. Зиновьева. Причем эти статьи были снабжены членом ВКП(б) т. Барбашевым с ведома секретаря губкомола т. Румянцева анонимными примечаниями в духе указаний на несостоятельность теоретических взглядов отдельных членов ПБ ЦК ВКП(б) в количестве 40 экземпляров с надписью, сделанной Барбашевым: “совершенно секретно на правах рукописи”. Материалы к вопросу о классовой линии партии в деревне, опубликованные в партийной прессе за время с XIV партконференции по Октябрьский Пленум, часть 1‐я, позиция Бухарина, Слепкова, Богушевского и других, “были розданы под расписку слушателям семинария и секретарям губкомитетов РЛКСМ Северо-Западной области. Затем, когда т. Румянцеву стало известно о том, что папка с этим документами т. Яролянцем представлена в ЦК РЛКСМ”, т. Румянцевым отдано было распоряжение об уничтожении всех имеющихся экземпляров и, таким образом, был уничтожен и подлинник, составленный т. Барбашевым, с которого переписывались все остальные копии»[446]446
  Там же.


[Закрыть].

В преддверии съезда дело рассматривалось на XXII Ленинградской губернской конференции РКП(б)[447]447
  Там же.


[Закрыть], однако оргвыводы в отношении ленинградского комсомола – сплошь зиновьевского – были сделаны уже после разгрома Новой оппозиции. 7 января 1926 г. «Дело Ленинградской организации: тт. Яролянца, Румянцева, Усова, Барбашева и других»[448]448
  Там же.


[Закрыть] стало предметом рассмотрения уже не Секретариата ЦКК, а самой Центральной Контрольной комиссии ВКП(б). ЦКК, опросив всех указанных товарищей и ознакомившись с документацией, установила:

«1. Папка с документами раздавалась в то время, когда по вопросу о классовой линии партии в деревне было вынесено единодушное решение Октябрьского Пленума ЦК ВКП(б).

2. Документы подобраны крайне тенденциозно. Анонимные примечания, сделанные т. Барбашевым к статьям, в том числе к статье члена Политбюро ЦК ВКП(б), пускаемые для обработки молодежи, участвующей в семинарии т. Зиновьева, а также секретарей губкомолов Северо-Западной области, совершенно безответственны и недопустимы по содержанию.

3. Подбор статей, а равно помещение примечаний разрешены секретарем ЛК РЛКСМ т. Румянцевым.

3. Тов. Яролянц являлся лишь техническим исполнителем (как управделами) этого недопустимого шага.

5. Что, ведя такую работу, секретарь губкомола т. Румянцев не поставил об этом в известность ни губкомол в целом, ни губком партии.

6. Что после того, как выяснилась для всех недопустимость подобного шага, поступок этот не только не встретил осуждения со стороны губкомола и губкома партии, но на XXII губернской Ленинградской конференции отдельные товарищи выступали с попытками оправдать его.

7. Что члены ЦК РЛКСМ, работающие в Ленинграде и получившие на руки этот документ, не опротестовали этого шага т. Румянцева, несмотря на то, что они были в курсе всех партийных решений.

8. Лица, виновные в этом, не понесли никакого партийного взыскания и, наоборот, пострадавшим явился товарищ, содействовавший разоблачению этого поступка»[449]449
  Там же. Л. 11, 12.


[Закрыть].

ЦКК сочла: «1. Что этот шаг отдельных товарищей Ленинградской организации РЛКСМ после целого ряда ошибок Ленинградского комсомола, вызвавших трения между руководителями Ленинградского губкомола и ЦК РЛКСМ и после ряда указаний на эти ошибки со стороны ЦК ВКП(б), не может быть способствовать улучшению этих отношений, а наоборот, ухудшает их. 2. Что этот шаг является тем более недопустимым, что он фактически нарушает достигнутое на Октябрьском Пленуме ЦК [Р] КП(б) единогласие по вопросам о работе в деревне. 3. Что этот безответственный шаг свидетельствует о слабости руководства как со стороны губкома партии Ленинградским губкомом комсомола, так [и] в особенности со стороны т. Наумова [И.К.] как члена губкома, ответственного за работу среди молодежи в Ленинграде»[450]450
  Там же. Л. 12, 13.


[Закрыть].

ЦКК объявила секретарю Ленинградского губернского комсомола Владимиру Васильевичу Румянцеву выговор, сняла его с работы и откомандировала в распоряжение ЦК ВКП(б), притом что какие бы то ни было карьерные перспективы у Румянцева теперь уже начисто отсутствовали[451]451
  Там же. Л. 13.


[Закрыть]. Барбашеву был объявлен строгий выговор, его сняли с комсомольской работы и откомандировали в распоряжение ЦК ВКП(б) с примечанием: «… принимая во внимание его партневыдержанность, не поручать ему в течение года ответственной партийной работы»[452]452
  Там же. Л. 14.


[Закрыть] (будто бы без этого примечания у Барбашева были шансы занять какой-либо ответственный пост). Кроме того, ЦКК решила предложить Ленинградскому губернскому комитету РЛКСМ «снять т. Берлина с работы в аппарате Ленинградского губкомола» и, указав «т. Наумову на неправильное руководство им Ленинградской организацией комсомола», просить ЦК ВКП(б) «отозвать его из Ленинградской организации»[453]453
  Там же.


[Закрыть]. ЦК ВКП(б) внял просьбе ЦКК. 11 января 1926 г., заслушав доклад сталинского забойщика М.Ф. Шкирятова, Оргбюро ЦК согласилось с постановлением ЦКК ВКП(б) [454]454
  Там же. Л. 10.


[Закрыть]. Изучив дополнительные обвинения в адрес В.В. Румянцева, Оргбюро усилило ему «меру наказания по совокупности»[455]455
  Там же. Л. 15.


[Закрыть], объявило строгий выговор с предупреждением и, как и Барбашеву, запретило занимать в течение года ответственные партийные посты и откомандировало «в распоряжение ЦК ВКП(б)»[456]456
  Там же. Л. 15 об.


[Закрыть], то есть сталинского Секретариата ЦК.

Глава 5
«Клеветническое обвинение ЦК партии в оппортунизме и термидорианстве». Контрреволюционная агитация ленинградского цекиста

Дискутируя с Л.Д. Троцким, выдвинувшим лозунг «Молодежь – барометр партии», Г.Е. Зиновьев заявил на заседании Коммунистической фракции 2‐го съезда Советов СССР (съезд проходил в Москве с 26 февраля по 2 февраля 1924 г.): «Никто из критиков не позаботился выяснить и проверить, действительно ли небольшая группа членов партии, которая до 1905 г. составляла два с половиной тысячи, а до 1916 г. – 7 с лишним тысяч, не дает возможности новым слоям выйти на широкую дорогу. Теперь мне удалось собрать некоторые цифровые материалы, которые, я думаю, послужат лучшим аргументом в нашем споре. Посмотрим, например, каков состав пленумов губкомов, которые были главным предметом этих нападок. Посмотрим, верно ли, что в них, в основных органах партии, засела исключительно маленькая группа стариков. Имеющиеся у меня материалы доказывают, что это неверно. Поступивших в партию до 1917 г. среди членов губкомов (во всей партии) только 4,2 %, поступивших в 1917 г. – 24 %, поступивших после 1917 г. – 36 %. Другими словами, поступивших с 1917 г. и позже в губкомах 60 %. Далее, по возрасту: до 25 лет – 8,7 %, от 26 до 35 лет – 49,6 % и остальных только 35 %, то есть другими словами, в возрасте от 26 лет до 35 лет мы имеем 50 % членов губкомов. Можно ли сказать, что это действительно мафусаилов возраст, что там сидят люди, из которых сыплется песочек? Из этих цифр следует как раз обратное, то есть то, что у нас иногда слишком молодой состав. У нас зачастую управляют целыми уездами, обнимающими довольно значительную территорию, совсем молодые товарищи. То же бывает и в губерниях»[457]457
  Троцкий, правда, пояснил: барометр не делает погоды, а лишь фиксирует изменения климата, однако сторонники Зиновьева справедливо усмотрели, несмотря на данную оговорку, в лозунге Троцкого «противопоставление молодых поколений “ленински” сложившемуся ядру партии» (Залуцкий П.А. О современном марксизме. Л., 1925. С. 13).


[Закрыть][458]458
  Зиновьев Г. Ближайшие задачи партии после кончины В.И. Ленина: Речь на заседании Коммунистической фракции Второго съезда Советов СССР. 2-е изд. Екатеринбург. М., 1924. С. 17, 18.


[Закрыть].

Зиновьев также привел данные Учраспреда ЦК РКП(б). На учете этого отдела, который подвергся «особой бомбардировке»[459]459
  Там же. С. 19.


[Закрыть] со стороны Левой оппозиции, состояло 8014 руководящих всероссийских областных, губернских и частично уездных работников. Так вот из них «подпольников»[460]460
  Там же.


[Закрыть] до 1917 г. насчитывалось 1906 человек (21 %), а остальные «вошли в партию после 1917 года»[461]461
  Там же.


[Закрыть]. Григорий Евсеевич, дискутируя с Левой оппозицией, не сказал только одного: распределял эти кадры сталинский Секретариат ЦК РКП(б).

В 1924–1925 гг. оба претендента на единоличную власть – и Сталин, и Зиновьев – целенаправленно и методично ставили свои кадры на руководство местными партийными организациями. Однако возможности Секретариата ЦК РКП(б), с одной стороны, и Северо-Западного бюро РКП(б) и бюро Ленинградского губкома РКП(б), в которых большинство было у Зиновьева и членов его группы – с другой, были отнюдь не равны[462]462
  В бюро Ленинградского губкома РКП(б) входили помимо самого Зиновьева сориентировавшиеся на него во внутрипартийной борьбе секретарь губкома и Северо-Западного бюро ЦК П.А. Залуцкий, председатель Ленинградской губернской контрольной комиссии И.П. Бакаев, члены бюро губкома Г.Е. Евдокимов (заместитель Зиновьева по Ленсовету), А.С. Куклин (заведующий орготделом губкома), И.К. Наумов (заведующий агитпропотделом губкома), Г.И. Сафаров (редактор «Ленинградской правды»), Д.А. Саркис (секретарь Московско-Нарвского райкома партии) и другие члены бюро (Иванов В.М. Из истории борьбы партии против «левого» оппортунизма. Л., 1965. С. 44).


[Закрыть][463]463
  См., напр., выступление делегата Захарова: XIV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 18–31 декабря 1925 г. Стеногр. отчет. С. 301.


[Закрыть]: последний не мог направлять своих людей по городам и весям Советского Союза и «перетасовывал» секретарей лишь подконтрольных районных и уездных комитетов. Секретариат ЦК РКП(б), напротив, активно участвовал в подборе и расстановке кадров в колыбели революции. В этом плане наиболее показательно снятие осенью 1925 г. с поста секретаря Северо-Западного областного бюро ЦК и поста секретаря Ленинградского губернского комитета РКП(б) члена ЦК РКП(б) П.А. Залуцкого. В советской историографии говорилось о том, что ЦК РКП(б) стало известно, что Залуцкий заявил в частной беседе с одним из советских работников, что ЦК стоит перед опасностью термидорианского перерождения[464]464
  Иванов В.М. Указ. соч. С. 80.


[Закрыть]. Если Залуцкий действительно говорил с «советским работником», это был по-настоящему серьезный проступок, который следовало бы покарать на основании Уголовного кодекса того времени, приравнивавшего подобные разговоры к «контрреволюционной агитации».

На заседании Оргбюро, состоявшемся 21 сентября, П.А. Залуцкого сняли с ответственного поста секретаря Северо-Западного бюро, по выражению И.В. Сталина, «за его резко антипартийное поведение и за клеветническое обвинение ЦК партии в оппортунизме и термидорианстве»[465]465
  Сталин И.В. Сочиения. Т. 17. С. 214.


[Закрыть], а также по итогам вполне объективной критики его доклада. Впоследствии М.П. Томский говорил: «Дело в том, что у Ленинградской организации по отношению к ЦК существовало уже в то время такое предубеждение: во-первых, мы не какая-нибудь Калуга или Тула, чтобы в общем порядке доклады делать, а во-вторых, чего ни расскажи в ЦК, – все ладно»[466]466
  Цит. по: Зенькович Н.А. Самые закрытые люди. Энциклопедия биографий. М., 2004. С. 166. На наш взгляд, один из лучших биографических справочников по истории руководящего ядра партии.


[Закрыть].

В принятом Оргбюро постановлении были отмечены существенные недостатки в работе парторганизации: чрезмерное увлечение количественным ростом ее рядов, недостаточное внимание к приему в партию крестьян, слабое выдвижение на руководящие посты в партии рабочих, игнорирование отдельных указаний ЦК[467]467
  Иванов В.М. Указ. соч. С. 78.


[Закрыть]. Таким образом, сталинскому Секретариату ЦК удалось серьезно ослабить позиции Зиновьева в Северо-Западном бюро; бюро фактически раскололось: пятеро из 12 его членов вскоре выступили против зиновьевцев[468]468
  См.: XIV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 18–31 декабря 1925 г. Стеногр. отчет. С. 217.


[Закрыть].

Зиновьевцы сделали все, чтобы позволить Залуцкому уйти с занимаемого поста без ненужной огласки. Снятие Петра Антоновича с ответственного партийного поста оформили постановлением Бюро Ленинградского губернского комитета от 27 сентября 1925 г.: «Слушали: О работе т. Залуцкого. Постановили: Ввиду ухудшившихся отношений между т. Залуцким и ЦК РКП войти на пленум губкома от имени Бюро ЛК с предложением признать необходимым [т. Залуцкому] перейти на другую работу»[469]469
  РГАСПИ. Ф. 324. Оп. 2. Д. 41. Л. 134.


[Закрыть]. 4 октября на пленарном заседании губкома предложение Бюро было утверждено[470]470
  Там же.


[Закрыть]. Естественно, на пленарном заседании «просил» о переводе на другую работу «сам т. Залуцкий»[471]471
  Там же. Л. 135.


[Закрыть], что подчеркнул позднее Г.Е. Зиновьев.

Вопрос о Петре Антоновиче, не иначе, как «по счастливой случайности», вновь был поставлен в полном объеме в ходе работы Октябрьского 1925 г. Пленума ЦК РКП(б). 3 октября большевик Ф. Леонов, которому «на днях довелось быть в Ленинграде», куда он ездил переговорить с Петром Залуцким, Александром Куклиным, Николаем Комаровым и другими товарищами, сделал ряд важных для него открытий из беседы с Петром Антоновичем. Залуцкий прямо заявил Леонову, что Ленинградская организация находилась «в оппозиции к политике ЦК партии»[472]472
  Там же. Ф. 558. Оп. 11. Д. 130. Л. 111. Документ неоднократно использовали исследователи, см., напр.: Кондратьева Т. Большевики-якобинцы и призрак Термидора / Пер. с франц. М., 1993.


[Закрыть]. Леонов столкнулся «с такой оценкой внутрипартийного положения»[473]473
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 130. Л. 111.


[Закрыть], которая была неприемлема.

Следует заметить, что советологи, которые ввели письмо Леонова в научный оборот, вполне объективно указывают в своих работах на тот факт, что вообще-то Петр Антонович разоткровенничался не с рядовым советским работником, а большевиком Ф. Леоновым – эмиссаром Вячеслава Михайловича Молотова[474]474
  Там же.


[Закрыть], с которым Залуцкий входил в годы Первой мировой войны в Русское бюро ЦК РСДРП.

Залуцкий и Муштаков, с которыми говорили Леонов, заявили примерно следующее:

«Один исторический пример должен быть у нас сейчас в центре внимания: это – [термидорианский] путь развития Великой Французской революции. Не надо забывать, что “устранение” эбертистов было началом пути к Термидору. Три социальные силы в данный момент занимаются изучением этого периода: сменовеховская и милюковская буржуазия, эсеры и меньшевики и пролетариат. Первые две силы в своей политике исходят из того, что русская революция уже вступила на этот путь развития и, конечно, всячески этому содействуют. Пролетариат в целом еще не видит этой опасности, хотя она очень реальна. Тем более опасна политика, которой придерживаются наши “вожди”. […]

В погоне за развитием производительных сил во что бы то ни стало они (то есть ЦК) развязывают рост частнокапиталистических отношений, ничего этому росту не противопоставляя. Бухарин выбрасывает лозунг “Крестьяне, обогащайтесь!”. Кулачество растет, крепнет, а они этого не видят или даже скрывают, затушевывают. Строют мещанское государство, то, что Ленин назвал “царством крестьянской ограниченности”, а они называют строительством социализма. Умные сменовеховцы, вроде Устрялова, лучше, чем наши “вожди” и “теоретики”, учитывают обстановку. Они видят слабость наших верхов и, оказывая давление на госаппарат и некоторые слои партии, помогают им, толкая революцию к Термидору.

В Москве громадный слой государственных чиновников, масса новой и старой буржуазии. Все это давит на нашу партию, создает в ней общественное мнение. Не мы ведем за собой чиновничество, а оно вместе с буржуазией определяет наше сознание – служит проводником в партию устряловской идеологии и политики.

В такой обстановке ЦК не в силах управлять госаппаратом. Госаппарат пленил ЦК, давит на него и диктует ему свою политику. Мелкобуржуазная Москва не может предохранить партию от этого напора, и пролетарская Ленинградская организация изолируется от партии. На нас нажимают и притесняют по всем линиям – и по партийной, и по хозяйственной, и по комсомольской. С Ленинградом не считаются, превращают его в провинцию»[475]475
  Там же. Л. 111, 112.


[Закрыть].

Леонов тут же спросил:

– Но разве руководители партии не видят опасностей, вытекающих из обрисованного положения?[476]476
  Там же. Л. 112.


[Закрыть]

Петр Антонович в ответ заявил: «В том-то и дело, что не видят»[477]477
  Там же. Л. 113.


[Закрыть], – и нелестно отозвался о Сталине, Бухарине и Молотове. В случае с первым Залуцкий, правда, уточнил, что генсек, «конечно, большой человек, большой ум» и «хороший организатор», однако тут же свел на нет свою положительную характеристику уточнением: сталинский «ум не аналитический, а схематический. Вопросы прошлого он разберет великолепно, так что всем ясно станет. Но перспективы ему не уловить. Он к этому не привык»[478]478
  Там же.


[Закрыть].

Как справедливо заметил Залуцкий, из Москвы постоянно критиковали Зиновьева, однако дело было не в Григории Евсеевиче, а «в правильной пролетарской политике»[479]479
  Там же.


[Закрыть]. «Мы (ленинградцы. – С.В.) сами великолепно знаем недостатки Зиновьева, – констатировал Залуцкий. – Но у него есть то громадное преимущество, что он связывает свою судьбу с пролетарской революцией. Он связан с рабочими массами. Но он один ничего не может сделать. Нужно, чтобы сплоченная пролетарская группа подняла свой голос»[480]480
  Там же. Л. 113, 114.


[Закрыть]. Судя по пометам на полученной копии заявления Леонова, Сталина особо заинтересовало последнее предложение[481]481
  Там же. Л. 114.


[Закрыть].

«– Так что же Вы молчите? – уточнил Леонов. – В таком положении нужно кричать, нужно действовать.

– Это верно. Но попробуй-ка закричать, – сейчас пришибут. Эполеты мешают. Не того жалко, что эполеты снимут, но ведь очернят, подорвут доверие и потом скажут: “Из-за эполет дерется”. Надо осторожно. Нужно выждать момент. Надо учесть, поймут ли тебя в партии. Конечно, на съезде и следовало бы поставить этот вопрос, но это будет зависеть от соотношения сил»[482]482
  Там же.


[Закрыть].

Забегая вперед, мы заметим, что Зиновьев поставил вопрос на XIV съезде РКП(б) – ВКП(б), прекрасно зная, что соотношение сил, мягко говоря, не в его пользу. Не зря Залуцкий констатировал, что Григорий Евсеевич связал «свою судьбу с пролетарской революцией».

Залуцкий сравнил Сталина с Бебелем. Как Сталин занимал место в РКП(б) между Зиновьевым и Троцким, так Бебель в свое время занимал в германской социал-демократии центристскую позицию между левым революционным крылом и оппортунистами. По объяснению Петра Антоновича, «…оппортунистическое крыло Троцкого вызвало к жизни своего антипода – левое крыло. Оппортунисты были бы разбиты вдребезги, но Сталин ценит в них качество хороших работников и берет их под свою защиту. Это вызывает оппозицию и к Сталину, что в свою очередь толкает последнего в сторону оппортунистов. И хотя Сталин, как Бебель, в решающие моменты оказывает поддержку левому революционному крылу против оппортунистов, но конечные результаты его политики могут оказаться не более благоприятны, чем у Бебеля»[483]483
  Там же.


[Закрыть].

По наблюдениям Леонова, «философия» Залуцкого «как будто» подкреплялась «авторитетом т. Зиновьева»: «Как передавали товарищи на первом собрании организованного под руководством Зиновьева в Ленинграде марксистско-ленинского кружка, т. Зиновьев во вступительном докладе говорил о[б] имевших место в ЦК разногласиях вокруг отдельных пунктов его последней статьи и останавливался на оценке внутрипартийного положения»[484]484
  Там же. Л. 115.


[Закрыть].

Обо всем услышанном в Ленинграде Ф. Леонов написал первому секретарю Московского губернского комитета РКП(б) Николаю Угланову, который будет позднее горячим сторонником Правых. Угланов переслал полученное им письмо высшему большевистскому руководству.

В момент, когда товарищам по Политбюро удалось найти временный компромисс, 8 октября, Сталин, Каменев, Бухарин, Томский и Рыков приняли резолюцию, в соответствии с которой в частности сформировывалась комиссия в составе «Ворошилова, Шкирятова, Петровского, Кабакова, Лашевича, Сокольникова, Куйбышева, Комарова и Шверника для разбора вопроса, связанного с письмом т. Ф. Леонова, с последующим докладом комиссии в семерке»[485]485
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 130. Л. 38.


[Закрыть].

Председателем сформированной на основании решения фракционной «семерки» специальной комиссии ЦК и ЦКК РКП(б) стал по должности председателя ЦКК В.В. Куйбышев. Расследовав имевшиеся факты, 10 декабря «комиссия о письме т. Леонова», собравшаяся в составе членов Ворошилова, Кабакова, Комарова, Куйбышева, Лашевича, Петровского, Шверника и Шкирятова заслушала присутствовавших на заседании Залуцкого и Леонова и установила вину Залуцкого: «а) принимая во внимание заявление ленинградских товарищей, что после обнаруженных фактов работа т. Залуцкого на посту секретаря Сев[еро] – Западного бюро и Ленинградского губкома становится невозможной, признать целесообразным снятие т. Залуцкого с поста секретаря (единогласно); б) так как в письме и объяснениях т. Леонова, который, как это установила комиссия, несмотря на возможную в отдельных случаях неточность передачи разговора, в основном правильно изложил беседу с ним т. Залуцкого, содержатся указания на то, что оппозиционные по отношению к ЦК взгляды, высказанные в беседе т. Залуцким, равно как допущенные им в этой беседе дискредитация ЦК и извращенное изображение положения дел в партии имеют широкое распространение среди членов Ленинградской организации, считать целесообразным посылку в Ленинград подкомиссии для проверки этих обстоятельств (7 – за, 1 против (т. Лашевич)); в) однако, принимая во внимание просьбу ленинградских товарищей воздержаться в настоящий момент от посылки комиссии в Ленинград, так как, по их мнению, работа комиссии в Ленинграде осложнит и обострит и без того ненормальные отношения между Ленинградской организацией и ЦК, считать возможным ограничиться вызовом и опросом тех членов Ленинградской организации, на которых ссылается т. Леонов. Опрос поручить подкомиссии в составе тт. Куйбышева, Кабакова и Лашевича (6 – за, 1 – воздержался […] и 1 – против (т. Лашевич); г) поручить т. Куйбышеву пп. а, б и в сообщить семерке»[486]486
  Там же. Л. 40.


[Закрыть].

«Семерка», а вслед за ней и ЦК РКП(б) высказались за снятие Петра Антоновича с работы в Ленинграде «ввиду ухудшившихся отношений у Залуцкого с ЦК по вине Залуцкого»[487]487
  Цит. по: Иванов В.М. Указ. соч. С. 80.


[Закрыть], предложили избрать секретариат губкома в составе нескольких человек и рекомендовали на освободившийся пост одного из секретарей губкома Николая Михайловича Шверника, в то время занимавшего пост наркома РКИ РСФСР и члена Президиума ЦКК РКП(б). Кандидатуры других членов секретариата губкома было предложено выдвинуть ленинградским товарищам.

13 октября И.В. Сталин, основываясь на выводах «комиссии т. Куйбышева»[488]488
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 130. Л. 47.


[Закрыть], составил проект «Резолюции по докладу т. Куйбышева…», которым предусматривалось «вызванных из Ленинграда товарищей опросить и в интересах мира во фр[акции] поставить на этом точку», «предложить Бюро ЛК наметить кандидатов в Секретариат ЛК», «поручить Секретариату ЛК и т. Куйбышеву довести до сведения Бюро ЛК с участием членов губкома о смысле и мотивах снятия т. Залуцкого с поста секретаря ЛК и Севзапбюро»[489]489
  Там же.


[Закрыть].

22 октября фракционная «семерка» приняла сразу три решения о руководстве Ленинградской организации РКП(б).

«Постановление семерки о т. Залуцком для Бюро ЛК

Ввиду ненормальных отношений между т. Залуцким и ЦК, сложившихся по вине т. Залуцкого, Бюро ЛК (с участием членом губкома) постановляет освободить т. Залуцкого от обязанности секретаря ЛК.

Постановление семерки о Секретариате ЦК и ЛК

Признать целесообразным введение в Секретариат ЦК РКП одного из членов или кандидатов ЦК из ленинградцев, причем вопрос о конкретной кандидатуре отложить, по предложению ленинградцев, до съезда РКП.

Признать целесообразным введение в Секретариат ЛК т. Шверника.

На пленуме губкома в сообщении Бюро ЛК о снятии т. Залуцкого не должна фигурировать болезнь т. Залуцкого как причина снятия. Бюро ЛК должно заявить губкому, что ввиду ухудшившихся отношений между т. Залуцким и ЦК, Бюро ЛК вместе с т. Залуцким признает, что т. Залуцкому нужно перейти на другую работу»[490]490
  Там же. Л, 49.


[Закрыть].

В тот же день, 22 октября, ленинградские руководящие работники РКП(б) Григорий Еремеевич Евдокимов, Николай Павлович Комаров, Семен Семенович Лобов и Александр Сергеевич Куклин имели беседу со Сталиным о распределении обязанностей в секретариате Ленинградского комитета РКП(б). Швернику предполагалось предоставить работу в областной организации партии. На следующий день Сталин, переговорив по этому вопросу со Шверником, написал тем, с кем общался накануне (а также в копии самому Николаю Михайловичу) о том, что Шверник «… отнесся отрицательно к вопросу о предоставлении ему областной работы. Он сказал, что такое распределение работы может иметь своим основанием лишь недоверие к его будущей работе в Ленинграде»[491]491
  Там же. Л. 52.


[Закрыть].

Сталин написал ленинградским товарищам:

«Так как дело это имеет немаловажное значение, считаю своим долгом подробно вас об этом информировать и высказать в связи с этим свои соображения:

1. Шверник понимает, что введение его в Секретариат ЛК имеет своей целью улучшение отношений между ЦК и ЛК. С Северо-Западной областью у ЦК не было конфликтов. Конфликты были лишь с ЛК. “Но если это так, – говорит Шверник, – то [мне] надо предоставить работу не в области, а главным образом, в Ленинградской организации”. Иначе его откомандирование в Секретариат ЛК теряет всякий смысл.

2. Откомандирование Шверника в Ленинград, с одной стороны, и включение ленинградца в Секретариат ЛК, с другой стороны, имеют своей задачей создание условий полного взаимного доверия. Но если “меня, – говорит Шверник, – хотят отшить от Ленинграда, то ни о каком доверии к моей работе не может быть и речи. Нельзя начинать совместную работу с выражения недоверия”.

По всем этим соображениям Шверник думает, что ему надо предоставить работу в Ленинградской организации.

Подумав хорошенько, я пришел к выводу, что Шверник, пожалуй, прав. Я думаю, что можно было бы устроить дело таким образом: Секретариат ЛК – как мы все согласны в этом – будет состоять из трех (Евдокимова, Комарова и Шверника), Секретариат же Севзапбюро можно было бы составить из этой тройки плюс, скажем, Москвина, который уже вошел в работу области, и, может быть, еще кого-либо из области с тем, однако, чтобы преобладание осталось в Секретариате области за ленинградцами; Евдокимов будет секретарем и ЛК, и области, его заместителями, или помощниками, по Ленинграду будут Комаров и Шверник, помощниками же по области будут Москвин и еще один областник, если вы найдете нужным включить пятого члена в Секретариат области. Я думаю, что такое разделение труда могло бы устроить и вас, и Шверника. Я говорил со Шверником по этому поводу. Он не возражает против такого разделения труда.

Очень просил бы вас согласиться с таким решением вопроса»[492]492
  Там же. Л. 52, 53.


[Закрыть].

Товарищи с генсеком согласились. 24 октября Л.З. Мехлис записал текст, который ему продиктовали по телефону Николай Павлович Комаров и Григорий Еремеевич Евдокимов: «1. Получили записку о составе Секретариата ЛК. 2. Вполне согласны с предложениями, изложенными в записке. 3. Просят Шверника приехать и надеются вполне договориться без всяких инцидентов»[493]493
  Там же. Л. 54.


[Закрыть]. Текст был в тот же день передан Мехлисом Швернику.

Решения фракционной «семерки», принятые во время Октябрьского 1925 г. Пленума ЦК РКП(б) и после него, были проведены на заседании Политбюро 5 ноября 1925 г. Политбюро обсудило «Предложение Сталина и Молотова» и утвердило постановление Ленинградского губернского комитета РКП(б) об освобождении П.А. Залуцкого от обязанностей секретаря ЛК и о создании Секретариата ЛК в составе Г.Е. Евдокимова, Н.П. Комарова и Н.М. Шверника[494]494
  Тавм же. Ф. 17. Оп. 3. Д. 528. Л. 4.


[Закрыть], причем сторонником Зиновьева был в этой тройке только Евдокимов. И.В. Сталин позднее не преминул заметить, что на заседании Политбюро присутствовали «ленинградские члены ЦК – Зиновьев, Евдокимов и другие»[495]495
  Сталин И.В. Сочинения. Т. 17. С. 214.


[Закрыть]. Следует заметить, что выбор Григория Еремеевича Евдокимова был исключительно удачен уже потому, что у него были ровные, товарищеские отношения даже с Томским, который на финальном этапе Профсоюзной дискуссии «отрастил зуб» на Зиновьева. По свидетельству Томского (1936), отношения с Евдокимовым у него долгое время оставались хорошими, «каких никогда не было ни с Зиновьевым, ни с Каменевым»[496]496
  Декабрьский Пленум ЦК ВКП(б) 1936 года. С. 211.


[Закрыть]. По объяснению Михаила Павловича, «Евдокимов – старый рабочий, человек более простой, это меня больше сближало с ним»[497]497
  Там же.


[Закрыть].

В любом случае снятие Залуцкого с обоих руководящих постов и «вбухивание» Зиновьеву Комарова со Шверником сопровождалось чудовищным скандалом в ЦК РКП(б), который стал «достоянием» большевистской партии и в целом и Ленинградской парторганизации в частности[498]498
  См. подр.: Иванов В.М. Указ. соч. С. 78–82.


[Закрыть].

7 ноября 1925 г. на собрании актива Василеостровского района г. Ленинграда состоялась репетиционная спевка будущей Новой (Ленинградской) оппозиции. После того, как делегат от Иваново-Вознесенска выступил на разогреве публики с заявлениями об уклонах и обязательной победе Ленинграда, на сцене появились тяжеловесы: пока еще входивший в ЦК большевиков П.А. Залуцкий, Г.И. Сафаров, ходивший когда-то (очень недолго) в любимчиках у покойного («вечно живого») вождя мировой революции, и, наконец, лично Г.Е. Зиновьев, затянувший песню о бюрократах-перерожденцах из германской социал-демократии, а затем задавший риторический вопрос: «А у нас […] меньше или больше партийных бюрократов?»[499]499
  XIV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 18–31 декабря 1925 г. Стеногр. отчет. С. 923.


[Закрыть]

23 ноября в ЦК РКП(б) состоялось очередное узкое совещание, на котором в очередной раз обсуждался вопрос о Ленинграде – судя по всему, в отсутствие зиновьевцев. В этот день В.М. Молотов направил И.В. Сталину записку под грифом «только лично»: «Прийти к 3 часам в ЦК не могу, так как немного захворал (темп[ература] выше 37 градусов, заложило нос и горло и т. п.). Вот предложения, которые я на ближайшее время (до съезда) считаю нужным провести по отношению к Лен[ингра] ду: 1. При выборах Сев[еро] – Зап[адного] крайкома учесть, что секретарь С[еверо] – З[ападного] к[рай] к[ома] и ЛК должно быть не одно лицо, а разные лица. Всего вернее, что секр[етаре] м ЛК сейчас придется утвердить Евдокимова (в качестве временной демонстративной уступки Зиновьеву и его команде. – С.В.). Тогда секретарем С[еверо] – З[ападного] крайкома [следует избрать] т. Микояна (тогда пришлось бы [председателя Северокавказского крайисполкома Николая Борисовича] Эйсмонта пока оставить на Ростове. Вместо Микояна на Сев[ерный] Кавказ послать Кирова или меня. 2. В состав Секретариата С[еверо] – З[ападного] крайкома провести обязательно тт. Москвина и [Петра Ивановича] Струппе (в то время последний находился на ответственной партийной работе во Пскове. – С.В.). Вероятно, будут приняты меры в этом направлении. 3. На Ленингр[адской] конф[еренции] докладчиком ЦК назначить т. Калинина; на Сев[еро] – Зап[адную] конференцию – т. Зиновьева. Докладчиком ЦКК в Питер послать Куйбышева (а Яр[ославско]го в Москву). 4. На той и другой конференции обязать провести решение – поручение от конференции об исправлении недочетов работы ЛК (и, соотв[етственно], С[еверо] – З[ападного] к[рай] к[ома]) на основе решений О[рг]бюро ЦК. 5. Иметь в виду устройство узкого совещания (60–70) делегатов Лен[инград] ской конференции для объяснения снятия Залуцкого. Поэтому особенно важно поехать в Питер Куйбышеву (а не Яр[ославско]му). 6. Не послать ли редактором “Ленингр[адской] правды” т. Ярославского (переведя его на съезде в члены ЦК)? Или хотя бы Раскольникова? 7. Принять меры по линии командировок в Питер раб[отни]ков раз[лич] ных отраслей работы (проф-, хоз-, воен– и др.) для борьбы с односторонним освещением в отношении ЦК…»[500]500
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 130. Л. 116.


[Закрыть]

Решение о том, чтобы посты секретарей Ленинградского губкома и Северо-Западного краевого комитета более не совмещать, было фактически предопределено эпопеей со снятием П.А. Залуцкого. Почти все остальные предложения В.М. Молотова, направленные на аппаратное разрешение конфликта с зиновьевцами, И.В. Сталин и другие участники совещания «в ЦК» не приняли, поскольку были готовы к открытой борьбе. В записке Молотова о необходимости широкой дискуссии говорилось исключительно в заключительном пассаже цитируемой записки генсеку: «Теперь же писать и частично начать печатать (в “Б[ольшеви] ке”) статьи, разъясняющие ошибки Зин[овьева с его сочинением] “Лен[ин] изм”. Основная серьезная рецензия на нее (Бухарина) должна быть поскорее на руках, чтобы предварительно ее тщательно обсудить самим»[501]501
  Там же. Л. 117.


[Закрыть]. 3 декабря 1925 г. Политбюро ЦК РКП(б) приняло предложение И.В. Сталина и В.М. Молотова «О работе Залуцкого», постановило, с учетом большого опыта военно-организаторской деятельности Петра Антоновича, накопленного в годы Гражданской войны, вызвать его в Москву и назначить «членом Реввоенсовета Отдельной Кавказской армии»[502]502
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 533. Л. 5.


[Закрыть]. Указанный революционный военный совет дислоцировался, что характерно, отнюдь не в столице СССР. Речь шла о партийной ссылке.