Текст книги "Гибель короля"

Глава 41
Королева-свинарка

Эрнест еле шевелил головой. Она болела, в висках пульсировало. Каждый шорох раздражал. Слипшиеся от гноя глаза видели плохо, поэтому демон навострил слух, обоняние и осязание. Слышался треск поленьев. Жар шёл от маленького очага. Демон догадался, что оказался внутри крестьянского дома и кончиками онемевших пальцев провёл рядом с собой. Он почувствовал, что лежит на подстилке, набитой сеном. Эрнест присмотрелся и увидел сквозь щёлки глаз, как из раскрытых ставень проглядывают лучи солнца, освещая низкий потолок и ветхий шкаф с зельями.

Раздались тяжёлые шаги и запахло хлебным квасом. Грузный маг в серой рубахе из грубой ткани и чёрных штанах опустился возле Эрнеста, давя в деревянной ступке розмарин и пыльцу с крыльев фей. Его здоровенные руки были явно не предназначены для такой работы, хотя воротник с элементами стихии земли оговорил об обратном. Маг то и дело хмурил брови. На лбу его выступали морщины. Жёсткие коричневые волосы блестели от капелек пота. Чародей походил на угрюмого здоровенного медведя. Только глаза его горели жёлтым, как у песчаной лисицы.

Эрнест напрягся, ощутив, как на рану от укуса змеи попала прохладная мазь, похожая на сок эльфийских растений, и попытался шире открыть глаза. Веки поддались с трудом.

– Проснулись, милорд, – растёкся в улыбке хозяин дома. – Как вам спалось?

– Знобит, – пожаловался Эрнест. – И тело будто из ваты.

– Это от яда, – пояснил чародей. – Вас змея укусила возле моего дома. Я в молодости травником работал. Считайте, вам повезло. Вылечу как-нибудь. Хорошо, я вас рано заметил. Не то бы… ух! Яд сильный. Откуда пятнистая гадюка в наших краях? Не восток же…

– Ай, – попытался повернуться на бок Эрнест, но ногу свело судорогой.

– Лежите прямо. Не тревожьте рану.

– У меня иммунитет к яду. Меня однажды мантикора ужалила.

– Ох! Не везёт вам на ядовитых гадов. Я того… пойду. Зовите, если чего надобно.

– Постойте! Вас как зовут?

– Фемер. А вас, милорд, как величают? По камзолу вижу, вы из знатных.

– Я – Эрнест Колд.

– Колд? Мать родная! Кто бы мог подумать? Колд у меня в холупе!

– Ничего в титуле особенного нет. Благодарю за помощь.

– Да я, да мы… Милорд, сочту за честь помочь! Сейчас жена моя с дочерью придут. Любой ваш приказ исполнят!

– Спасибо. Только не кричите. В голове звенит.

– Простите дурака. Исчезаю.

Эрнест наблюдал за суетящимся магом с забавой. Тот завертелся, запыхался и чуть не потерял дар речи от нахлынувших эмоций, желания угодить и страха перед представителем мира. Когда чародей наконец удалился, в комнате стало просторнее. Не зря он с первого взгляда показался демону медведем. Эрнест посмеялся бы над этим, не будь ему так плохо.

Он с трудом повернулся на другой бок и пожалел о сделанном. Нога заныла с новой силой. Демон чувствовал, как яд циркулирует в крови, отравляя её. С каждым часом Эрнесту становилось хуже. Температура стремительно росла, мешая думать. Огонь сжигал изнутри. Демон издал страдальческий стон и задремал.

За стеной раздался конский топот и звон жестяных колокольчиков. Эрнест выглянул в окно, недовольно пыхтя. Во двор въехала телега, гружёная салом, мёдом и пряниками. На козлах сидела худая женщина в красном платке и сарафане с оранжевой каймой. За ней виднелась девушка в фиолетовом платье с запылённым подолом. Две толстые косы цвета каштана лежали на её груди.

К телеге подошёл Фемер и рассказал о случившемся. Энгима, его жена, принялась хлопотать по двору, стараясь хоть как-то облагородить место. Их дочь обрадовалась присутствию знатного гостя и поправила растрепавшиеся косы.

Демон отскочил от окна, прерывисто дыша. Семейство прошло в дом. Хозяйка поприветствовала Эрнеста и поудобнее обустроила его лежанку, принеся из дальней комнаты пуховых подушек. Затем накормила демона наваристым супом с клёцками и попросила замолвить словечко перед королём за сыновей, которые «такие молодцы, но из-за неблагородного происхождения вынуждены всю жизнь сено косить, хотя сами герои, коих не сыскать. В королевской армии первыми молодцами будут». Хозяин дома дал демону целебные снадобья и сделал знак жене, чтобы та с просьбами не надоедала. Однако сам невзначай рассказывал, как трудно живётся крестьянину и что он сделал бы великого, приведи его судьба к королевскому двору. Эрнест, не привыкший к скрытым просьбам, плохо понимал хозяев дома, потому мило улыбался, раздражая их.

Дни болезни тянулись долго. Серое небо за окном сменялось чёрным. Часто шёл дождь, приносящий сырость и холод. В один из таких дней к демону пришла Далара, хозяйская дочка. Круглолицая и румяная, она принялась развлекать его, пересказывая истории, услышанные на базаре от гусляров и балагуров.

Благодаря её визитам Эрнест чаще улыбался. Здоровый румянец появился на его щеках. Рана перестала гноиться. Яд растворился в крови, будто вода, и не причинял больше неудобств. Демон смог выходить во двор и гулять. Далара сопровождала его.

Чем ближе становился день отъезда, тем больше времени она проводила с Эрнестом. Готовила ему пряности, пела песни, расспрашивала о приключениях. Он с удовольствием рассказывал о победе над лотетингами и занятиях боевой магией с Еликонидой Снэик.

Родители Далары видели их взаимную симпатию и тревожились. Как только демон заснул, они отвели дочь на кухню для разговора.

– Зачем ты крутишься вокруг него? – спросил Фемер, возвышаясь над дочерью, как скала. – Если волк смотрит на овцу, быть беде. Лорды крестьянкам отродясь добра не делали. В подоле принести решила?

– Чего в подоле? – фыркнула Далара. – Я замуж за Эрнеста хочу!

– Он тебя, дуру, попортит, а замуж не возьмёт! – взвилась мать. В свете лучины она предстала измождённой тощей старухой. – Видали мы таких лордов! Они ласковые, щедрые. Только женятся на богатых. Мысли о свадьбе с Эрнестом из головы выкинь! Он нам не ровня.

– Слушать тебя я не стану! – воскликнула девушка. – Больно умная ты, мамаша! Сама за свинопаса-травника вышла!

– Ты мне поговори тут, – пригрозил Фемер. – Выпорю.

– Только попробуй. Я закричу, Эрнест проснётся. Тогда вам не поздоровится.

– Дурёха ты, – вздохнула мать. – Хочешь на всё село прославиться шлюхой Колда?

– Я умнее вас, – заявила Далара. – Эрнест влюблён в меня по уши. Вот увидите, женится на мне, как миленький. Он наивный. А я – нет. Стану леди, подруги обзавидуются.

– Он тебя обрюхатит, безделушку драгоценную подарит и уедет восвояси! – настаивала Энгима. – Выходи за Теома. Он парень хороший. Сапожником работает. И деньги будут, и с ребёнком на руках не останешься.

– Не нужен мне ваш сапожник! Чтоб его черти забрали! Я за лорда замуж выйду. Во дворце жить буду, а не в хижине. Хочу из окна фонтаны видеть. Свинарник наш мне опостыл. Я леди буду и точка!

Не смогли родители переубедить дочь. Впрочем, зря опасались. У Эрнеста даже в мыслях не было того, о чём толковали они. Далара часто намекала ему, что мечтает увидеть столицу мира, и он предложил поехать с ним ко двору. Она с радостью согласилась. Перед отъездом демон сорвал с камзола серебряные снежинки и заплатил хозяевам за гостеприимство. После посадил Далару на коня и ускакал по просёлочной дороге. С тоскою глядели ему вслед Энгима и Фемер, не смея перечить. Чувствовали, задумка дочери обречена на провал.

Минуя южные горы, стоянки кочевников и деревни магов, прискакал Эрнест с Даларой в королевский замок. Еликонида удивилась, что он выжил, но виду не подала. Только попросила не рассказывать Вальтэриану об отъезде, чтобы тот не волновался. Демон согласился. Ему было не до короля.

Далара требовала внимания, просила купить украшения и наряды, говоря, что не хочет опозорить его столь бедным одеянием. Эрнест бескорыстно дарил ей дорогие подарки. Не задумывался, что его используют.

Спустя три дня после их приезда в Зимнюю Розу вернулся король. Он находился в крайне скверном расположении духа. Придворные прятались при виде него, не желая стать мишенью для гнева.

Лишь когда настал Змеевик и пришло время праздновать день рождения Еликониды, настроение Вальтэриана улучшилось. Змеи выползли из нор и собрались в тронном зале.

Всего хватало на празднике: еды, вина, хвалебных речей и подарков. Король первым поздравил тётю, вручив ей изумрудное колье в виде переплетённых змеек, и даже хмуро улыбнулся. Еликонида приняла подарок и вернулась за стол, на почётное место именинницы. В ярко-зелёных шелках, переливающихся алмазами, она затмевала всех. Астрид, восседая на троне подле холодного супруга, не чувствовала себя королевой, хотя была ей.

Среди столь высокородных особ у Далары, дочери свинопаса, разбегались глаза. Она постоянно говорила что-то лишнее, глупо смеялась и спотыкалась, путаясь в подоле пышного платья. Леди шептались за её спиной, говоря, что свинью можно нарядить в шелка, но хрюкать от этого она не перестанет. Далара не обращала на них внимания. Она мнила себя настоящей леди, полагая, что драгоценности и вишнёвое платье, скроенное по альтаирской моде, заменят знание этикета. Её речь пестрела просторечными словами. Поведение за столом было неуклюже, как и во время танца.

Под конец празднования Вальтэриан поднялся с трона и, взяв кубок, произнёс:

– За Еликониду Снэик! Мою дорогую тётю и главную леди королевства!

Подданные повторили тост. Как только их кубки опустели, цвет узоров на них поменялся. Он стал голубым, хотя прежде был фиолетовым.

Еликонида улыбнулась, услышав лестные слова племянника. Королева впилась в него взглядом, молча проклиная.

Золотая корона на её голове привлекла внимание Далары. Девушка осмотрела короля со всех сторон, точно коня на базаре, и глупо заулыбалась. Она поняла, что хочет быть не простой леди, а королевой. Возможность выйти замуж за Вальтэриана её дурманила. Дочь свинопаса не осознавала, что завлечь семнадцатилетнего парня легче, чем взрослого умудрённого опытом мужчину.

Ближе к ночи она узнала, где покои короля, и принялась ждать его у входа. Не имея ни образования, ни поддержки при дворе, ни выдающейся красоты, она намеревалась соблазнить самого влиятельного лорда мира.

Вальтэриан появился в коридоре, когда Далара устала ходить от одной стены к другой. Он выглядел уставшим, но величественным. Корона не покидала его серебряных волос. Белый меховой шлейф волочился следом, становясь продолжением ледяного пола. Король смотрел на мир, будто сквозь стекло. Голубые глаза потухли. В них отражалась тоска.

– Милорд, – поклонилась Далара, закрыв собой дверь.

– Что вы хотели? – резко спросил Вальтэриан, не собираясь вести светские беседы.

– Я желала увидеть самого влиятельного лорда Сноуколда, – ответила девушка, пытаясь кокетничать.

– Увидели – до свиданья, – отрезал король, и дверь за ним закрылась.

Далара отшатнулась от неё, словно от пощёчины, глубоко вздохнула, пересилив страх, и без приглашения прошла в королевские покои.

Вальтэриан набрал шприцем жидкость из сосуда с зельем и вколол в вену. С его губ стекла струйка крови, капнула на ледяной стол и растеклась красным узором. Девушка вспомнила, что король с рождения неизлечимо болен и порой кровь струится из его рта, а тело сотрясается в конвульсиях от нестерпимой боли. Ни один препарат не помогает ему. Разве что…

– Балуетесь наркотиками? – не удержалась от вопроса крестьянка.

– Это лекарство, – прошипел Вальтэриан без злости. Препарат притуплял эмоции, да и боль мешала гневаться. Король чувствовал лишь раздражение и уделял внимание самочувствию больше, чем назойливой гостье.

– Ясно, Ваше Величество, – пробормотала Далара, игриво накручивая каштановый локон на палец.

– Уходите, пока я добрый, – посоветовал Вальтэриан.

– А может, я хочу, чтобы вы разозлились? – кокетливо прикусила губу девушка.

– Не провоцируйте, – понял намёк король. – Вы мне в дочери годитесь. А то и во внучки.

– И что? Леди Беатриса тоже вам в дочери…

– Не смейте сравнивать себя с ней, – оборвал король. – Можете идти.

– Я всем сердцем желаю облегчить вашу боль, – томно произнесла Далара, подошла к Вальтэриану и поцеловала, слизав капли крови с его губ.

Дверь в покои открылась. Служанка вскрикнула, потупила глаза и убежала. Король усмехнулся и отстранил Далару.

– Вон, – холодно сказал он. – Мне не нужна куртизанка.

– Я не… – возмутилась девушка.

– Я не собираюсь повторять, – указал на выход Вальтэриан.

Далара ушла, забыв поклониться. Её трясло. Мысли гудели в голове. Сил расстроиться ещё сильнее не осталось, даже когда Эрнест встретил её в коридоре и сказал:

– Ты целовалась с королём.

– Он хотел соблазнить меня! – воскликнула Далара.

– Ты не выглядела жертвой, – грустно произнёс демон. – Я видел вас, когда служанка выбегала из королевских покоев.

– Да, но я… – запнулась девушка. – Он… он правитель мира, разве я мола ему отказать?

– Ты сама пришла к Вальтэру, – настаивал Эрнест. – Ты любишь его?

– Нет, – честно ответила Далара.

– Тогда зачем хотела соблазнить? – вопрошал демон. Наивность плескалась в его глазах.

– Мне нужен король, а не его подобие, – разозлилась девушка, огорчённая отказом Вальтэриана.

– Ты могла бы заранее сказать мне, – проговорил Эрнест. – Я постарался бы измениться. Я любил тебя… я любил и его. Вы оба меня предали.

– Эрнест, – вздохнула Далара, всё ещё надеясь сохранить его расположение и привилегии, которые оно дарует.

– Пожалуйста, уходи, – отстранился демон.

Девушка вернулась в гостевые покои и в одиночестве встретила ночь. Она поняла, возможность стать королевой потеряна. Но осталась надежда умаслить наивного доброго Эрнеста. Ища подсказку, Далара возвела очи к небу и стала вглядываться в пурпурные звёзды вокруг колец планеты Сноуколд. Вскоре она решил не тратить силы, ожидая помощи неба, которое вечно безмолвствовало, горделиво взирая на тяготы тех, кто внизу.

Астрид тоже смотрела на звёзды, сидя на роскошном королевском ложе. Уже который день они с королём спали раздельно, и он ни разу не навестил её. Она мечтала забеременеть и укрепить своё положение при дворе. Однако Вальтэриан не соизволил дать ей даже это. Своим отсутствием он как бы говорил: ты недостойна носить моё дитя, я избавлюсь от тебя при первой же возможности. Астрид чувствовала обиду. Страх подступал к сердцу всякий раз, когда она смотрела на пустую половину кровати. За это королева ненавидела мужа сильнее. Уязвлённая гордость сделала её подозрительной и ревнивой. В каждой девушке она видела соперницу, желающую очаровать короля.

Служанка робко постучала в дверь и сообщила, что застала Вальтэриана в объятьях дочери свинопаса. Астрид перевернула столик с фруктами и закричала:

– Король променял меня на безродную девку! Ублюдок. Ледяной упырь. Я выдеру ей все волосы, переломаю кости. От Беатрисы избавилась, так он другую нашёл! Ещё моложе. Отморозок. Позарился на крестьянку, когда я – леди, чистокровная правительница. Его королева! Ненавижу. Только попадись мне, свинарка.

На рассвете королева отдала приказ, и стражники Мейраков закрыли Далару в подвале замка, предназначенном для пыток. Они избили её и бросили лежать в луже крови. На следующую ночь явилась Астрид.

– Кого ты из себя возомнила, девочка? – спросила она, смотря на Далару сверху вниз. – Решила Вальтэра увести? Отвечай. Ну!

– Нет, – выдавила из себя крестьянка, сплёвывая кровь. Она не могла пошевелиться. Её тело было покрыто кровоподтёками и синяками.

– Говори правду! – разозлилась королева. – Кто тебя подослал, чтобы соблазнить его? Еликонида? Признавайся! Кому не терпится забрать у меня власть?

– Я не знаю, – заплакала Далара. – Не понимаю, что происходит… У нас с королём ничего не было.

– Ты расстроилась, полагаю? – прошипела Астрид. – Расстрою ещё больше. У вас с королём ничего и не будет.

– Отпустите! – взмолилась крестьянка. – Я никому не расскажу! Позвольте вернуться в деревню. Пожалуйста, миледи!

– Мне незачем рисковать, – произнесла королева. – Стража, убейте её.

– Нет! – завопила Далара, отползая к стене. – Не троньте! Эрнест узнает! Пощадите, королева, госпожа! Нееет!

– Заканчивайте поскорее, – поторопила Астрид, и стражники сильнее сдавили верёвку на шее крестьянки.

– Сука! – прокричала дочь свинопаса, прежде чем воздух перестал поступать в её лёгкие.

– Закопайте девку где-нибудь в лесу, – приказала королева и направилась к выходу, придерживая подол платья, чтобы не запачкать в пыли и крови.

Стражники выполнили приказ, и на одного призрака в окрестностях замка стало больше.

Глава 42
Родственные души

Чуть забрезжил рассвет, Эрнест начал искать Далару. Он метался по замку, но не чувствовал её энергетики и боялся, что с ней произошло нечто ужасное. Ни стражники, ни служанки, ни фрейлины не знали, где она. У Эрнеста закрались мрачные подозрения. Он не удосужился проверить их и, движимый яростью, влетел в покои короля, держа наготове меч:

– Где она? Что ты с ней сделал?

– С кем? – встал из-за стола Вальтэриан.

– С Даларой! – воскликнул Эрнест, сжимая рукоять клинка, закалённого магией.

– Ничего, – зевнул король. – Положи меч. – Эрнест отрицательно покачал головой. – Ты хочешь убить меня?

– Нет, – ответил юный демон, направив оружие на себя. – Я не душегуб, чтобы отнимать чужие жизни! А свою могу…

– Не дури, – сказал Вальтэриан. – Сам хоть понимаешь, что делаешь?

– Ты лишил меня всего! – прокричал Эрнест, кидая меч на пол. – Сначала убил отца, потом в замке нашли мёртвой мою мать, и виновник до сих пор неизвестен. Теперь Далара исчезла.

– Твоего отца убил я, признаю, – произнёс король. – Прости, но он помешал мне…

– Убить меня! Знаю, леди Снэик рассказала.

– Она о многом не ведает, как и ты. Потому не суди. И знай, твою мать я не убивал. Сыщики сказали, её убийца мёртв, поэтому назвать его имя невозможно.

– Ты приказал им так сказать.

– Не приказывал. Мне не меньше твоего интересно, кто осмелился зарезать леди Ревмиру у меня под носом.

– А Далара?

– Её я тоже не трогал, – король вышел на балкон и поманил за собой Эрнеста.

– Тогда где она? – приблизился молодой демон.

– Есть предположение, – протянул Вальтэриан, вспомнив о ревности Астрид. – Если так, то лучше бы она была мертва.

– Почему? – Эрнест с недоумением посмотрел на него.

– Потом поймёшь, – сказал король, думая: «Ты слишком правильный, чтобы догадаться, насколько сладостно растягивать момент убийства, ощущать власть над душой, трепещущей перед тобой жертвы, слышать её жалобные стоны, полные отчаянья и мольбы». – Я прикажу осмотреть подвалы Зимней Розы. Полагаю, в них мы найдём ответ.

– Ты пытался соблазнить Далару или она тебя? – спросил юный демон, и уши его покраснели.

– Она, – без смущения ответил Вальтэриан. – Я бы ребёнка не тронул.

– Зачем Далара это сделала? – недоумевал Эрнест. – Я дарил ей подарки, уделял внимание, водил по операм и музеям.

– Куртизанкам всегда мало, – пожал плечами король. – Забудь о ней и найди верную. Один раз пошла на измену, пойдёт и второй. Такова природа предателей. Вспомни, какой у Далары ненасытный взгляд. Наверняка и требования соответствующие. Я даже не смотрел в её сторону. Но она посмотрела в мою. Ей хотелось большего. Алчность часто губит тех, кто вышел из грязи.

– Я верю тебе, – проговорил демон, вспомнив поведение и слова бывшей возлюбленной.

– Не верь никому, – посоветовал Вальтэриан. – Даже члены семьи лгут. Я выучил этот урок ещё в юности.

– Расскажи, – попросил Эрнест, смотря, как солнце медленно выплывает из-за туч, освещая таящие перед замком сугробы.

– Моя мать была глупой женщиной, доброй до одурения, – начал рассказ король. – Она помогала врагам, не видя их истинные лица, спускала казну на пожертвования, забывая, что в случае восстания нас защищать будут солдаты, а не оборванцы с улиц. Нужно было тратить деньги на армию, на оружие… Впрочем, Селена не понимала, как важно уметь защитить себя. Она считала, что, если целыми днями молиться в храме Четырёх Стихий, ты уже под защитой. Как бы не так. От смерти маму не спасли ни Стихии, ни плебеи, готовые продать её доверие за монету. Из-за маленького ума она стала лёгкой жертвой для придворных интриганов. От неё быстро избавились. Я никогда не слушал Селену, ведь знал, что с её советами лягу в гроб раньше, чем поседею. Хотя она была для меня идеалом святости. Честная, бескорыстная, добрая… Жаль, доброта – синоним глупости. Я не такой. Другое дело, тётя. Она учила меня видеть мир без прикрас и иллюзий. Рассказывала, как нужно лгать и изворачиваться. Я верил, Еликонида помогает мне, потому что желает, чтобы я взошёл на трон. Наивное предположение! Она была любезна со всеми наследниками престола, каждого заверяла, что именно в нём видит достойного правителя. С тех пор я понял: даже в семье, где каждый член должен служить тебе защитой и опорой, нельзя проявлять слабость и оголять сердце. Твои родные тоже лгут тебе. Не порть с ними отношения. Лги в ответ. Так легче будет существовать среди интриганов. И ты выживешь.

– Не полагал, что в Зимней Розе всё настолько плохо, – протянул юный демон. – Получается, леди Селена умерла из-за доброты?

– Или глупости. Понимай, как хочешь. Только доверяй лишь себе и во всём сомневайся.

– Почему ты предостерегаешь меня?

– Не хочу, чтобы ты погиб, как моя мать. Те, в ком есть хоть капля света, умирают здесь в первую очередь. Стань хуже или умри – таков девиз лордов севера. Но тебе не придётся стать хуже, если не захочешь власти. Живи тенью и может тогда тебя не заметят те, кто метит на мой трон.

– Тебе верить тоже нельзя?

– Рад бы сказать, что можно. Однако после моих наставлений ты это сочтёшь обманом. Поэтому говорить, верь лишь мне, не буду. Цитировать тётю мне не пристало.

– Спасибо за правду, если она такова.

– Я не намерен что-либо скрывать от своего сына, – Вальтэриан пристально посмотрел на Эрнеста.

– Сына? – удивился молодой демон. – Я не ваш сын.

– Ты близок мне по духу, – отметил король. – Духовное единство сильнее кровного. Иногда кровь – это связь. А иногда – просто красная лужа. Кроме тебя я никого могу назвать родственной душой. К Янине я испытываю теплоту, однако и она другая. Ты мне как сын, которого у меня не было… и, похоже, не будет.

– Ваше Величество, – потерял дар речи Эрнест. – Вы… Ты… Я не всегда понимал тебя. Порой злился или боялся. Леди Еликонида говорила про тебя… Уже не важно. Я всегда считал, что ты мудр и по-своему добр. Я потерял родителей рано. Помню игру мамы на фортепиано. Её длинные тонкие пальцы непринуждённо бегали по клавишам, а после гладили мои волосы. Отца я даже не знал. Оставшись один, я цеплялся за любую возможность ощутить себя нужным. Но во мне видели лишь выгоду и старались использовать мою магию себе на пользу. Только в тебе я нашёл поддержку и понимание. Ты заботился обо мне, лечил, давал советы, ничего не требуя взамен. Ты заменил мне родителей. Можно называть тебя отцом?

– Да, – ответил Вальтэриан, и луч света упал на его лицо. – Когда-нибудь старое солнце погаснет и взойдёт новое. Тогда ты должен быть готов. Теперь я понял, кому оставлю престол.

Король обнял за плечи Эрнеста. Солнце озарило северный небосвод, проникло в окна замка, играя лучами на таявших льдинках. Только в покоях королевы по-прежнему царил утренний полумрак.

Вальтэриан пришёл к ней и спросил, причастна ли она к исчезновению Далары. Астрид фыркнула и отвернулась. Король прочёл её мысли, сложив руки на груди, и сказал: «Ещё раз попробуешь сделать нечто подобное – и сама пополнишь отряды мертвецов», после чего удалился. Он сделал вид, будто не услышал возмущённых криков за спиной и обвинений в неверности. Доказывать обратное ему не хотелось. Как и всегда, Вальтэриана не волновало мнение королевы.

Она избила служанок, вымещая злобу, и урезала зарплату фрейлинам. Никто не помешал ей, ведь сочувствующие подданным Янина и Лавриаль на месяц уехали в Хионфлор. Теперь Астрид распоряжалась в Зимней Розе, не боясь испортить отношения с принцессой. Красивых служанок и фрейлин она особенно не любила. И вскоре приказала отослать их подальше от двора, чтобы они мимо короля не ходили и красотой не завлекали. Оставшимся подданным Астрид раздала задания. А потом проверила, как они справились. Всё было сделано хорошо, но она всё равно злилась и придиралась к каждой мелочи. За это слуги между собой называли её «Сама надменность».

Знатные лорды, видя поведение королевы, тоже испытывали недовольство. Больше всего они опасались, что наследника она не родит, ведь это ослабит королевскую власть и даст повод низшим сословиям для смуты. Астрид на любые намёки, что у них с королём не всё ладно, напоминала лордам о своём статусе и заставляла молчать. Это не нравилось потомственным магам, чьи предки жили в Альтаире с начала времён. Они считали королеву безродной, ведь она относилась к расе людей и не умела колдовать. А потому была недостойной партией для Вальтэриана.

Немногое изменилось с тех пор, как Астрид стала королевой. Постоянные сплетни за спиной, нелюбовь народа и унижения от короля сделали своё дело, и некогда цветущая девушка превратилась в подозрительную, нервную, вечно недовольную интриганку.