Текст книги "Гибель короля"

Глава 46
Зависть

В честь ребёнка принцессы в Альтаире устроили праздник. Подданным раздавали золотые монеты и сладости. В Зимней Розе не замолкала музыка, яств было вдоволь, все смеялись и танцевали. У покоев Янины лежали горы подарков. Лорды наперебой расхваливали новорождённого принца и желали ему долгих лет. Со времён королевской свадьбы столица не видела столь продолжительных балов.

Подданные перешёптывались, радуясь празднику и завидуя маленькому Кордрофу. Они знали, у него будет всё. Он получит славу, власть, богатство – то, к чему многие стремились всю жизнь и не смогли обрести. Однако рождение в правящей династии не означает, что новоявленному принцу не придётся бороться, отстаивая привилегии, полученные по праву рождения. Ведь желающих отнять их у него более чем достаточно.

С балкона королева смотрела на сияющие вспышки салюта. Красные, зелёные, жёлтые, голубые, серебряные, чёрные… Словно свет её ауры, который горел красным от страсти, становился жёлтым от скуки, голубым от умиротворения и чёрным от зла. Астрид надеялась, что такое же торжество король устроит в её честь, когда она подарит ему наследника. Но он даже не смотрел на неё.

Вальтэриан сидел вдалеке на голубой софе и ластился к Беатрисе. Её голова мирно покоилась на его плече. Серебряный навес защищал их от снега, летящего в лицо Астрид. Она жалась к перилам, не желая смотреть на влюблённых. Вьюга ревела, заглушая нежное воркование Беатрисы и Вальтэриана. Они вспоминали минувшие дни и мило улыбались. Король не собирался уделять внимание королеве. Ведьма тоже не замечала её. Астрид жутко ревновала, хотя никогда не любила его. «Беатриса забрала то, что принадлежит мне по праву», – думала она. Но королю не было дела до её прав. Глаза Вальтэриана и Беатрисы глядели лишь друг на друга.

Ведьма любовалась им, забыв обо всём на свете. «Я так люблю его, что мне становится всё равно, что чувствует Астрид, – осознала она. – Иногда я виню себя… Но рядом с Вальтэрианом забываю о ней. Я готова разрушить жизни тысячи красавиц, лишь бы быть с ним». Беатриса с упоением внимала каждому слову короля, замечала, как меняется его интонация. Всё в нём завораживало её. Даже усталые голубые глаза.

– Я не думал, что бедняки начнут драться, когда бросал монеты с балкона, – говорил Вальтэриан, обнимая Беатрису. – Мой народ не бедствует. Я забочусь о нём. Иногда мне кажется, если я волью подданным в рот бочку вина, а карманы засыплю золотом, они всё равно продолжат убивать друг друга за монеты. Им всегда мало.

– Как и тебе, – улыбнулась ведьма. – Каждый желает большего.

– Я бы не опустился до драки за горсть монет.

– Ты приказал бы стражникам это сделать. Уверена, если бы кроме Сноуколда были другие миры, ты бросился бы их покорять, не раздумывая. Твоя мечта – мировое господство. Хорошо, что ты родился в правящей семье, и мы не утопаем в реках крови. У простого народа тоже есть мечты. И стать тобою – одна из них. В монетах подданные видят шанс приблизиться к цели.

– Я нашёл бы иной способ. Драться за деньги… Какое унижение. Мерзко. Надеюсь, теперь крестьяне насытились. В честь рождения племянника я одарил их золотом.

– Ты заботишься о подданных, – ласково сказала Беатриса, прильнув к королю. – Не вини себя ни в чём.

– Забочусь, – горько усмехнулся Вальтэриан. – Понимали бы ещё они. Если меня не станет, жить бедняки будут хуже. Лорды недовольны, что я отказываюсь повышать налоги. Они желают заставить народ платить практически за всё. Дураки не понимают, как это отразится на экономике королевства. Их волнуют только собственные потребности. Если мне удастся передать опыт Эрнесту, мы избежим многих неприятностей.

– Говоришь так, будто собрался умирать, – вздрогнула ведьма, испуганно глядя на короля.

– Ты знаешь, я болен, – он успокаивающе погладил её по спине. – Мы должны быть готовы ко всему. Наследника у меня нет. Сын Янины слишком мал, а она слишком слаба, чтобы стать регентом.

– Астрид подарит тебя дитя, – заверила Беатриса, понимая, что сама не сможет.

– Не хочу её, – упрямо повторил Вальтэриан, смотря стеклянными глазами в стену. – Астрид убьёт меня и станет регентом при моём сыне. Или настроит его против меня, надеясь, что он вырастет и сделает за неё грязную работу.

– Поэтому ты не хочешь навещать королеву?

– Причин много, – уклончиво ответил король.

– А если она всё же забеременеет от тебя?

– Тогда я заберу ребёнка, а её отправлю в монастырь. Но не допущу объединение придворных группировок вокруг Астрид.

Вьюга стихла, и шёпот Вальтэриана услышала королева. Сжав перила, она прошипела сквозь зубы: «Ублюдок. Ненавижу». Еликонида подошла сзади и ухмыльнулась. Благодаря зелью беспамятства она забыла, что Астрид её дочь, и затеяла новую интригу.

– Королева, – произнесла эльфийка с плохо скрываемой издёвкой и поклонилась. – Всё в порядке?

– Да, леди Снэик, – оскалилась в подобии улыбки Астрид. – Можете не сомневаться!

– Не скрывайте проблему, – улыбнулась Еликонида, играя роль доброй тётушки. – Любая будет злиться, если окажется неспособной родить дитя. Особенно королева.

– Вы ничего про это не знаете! – ощетинилась Астрид, помня, что эльфийка – её мать, и нисколько не доверяя ей. – Не вы ли говорили, что, если понесу от короля, будет плохо? Кровь смешается и родится урод.

– Не припомню такого, – призналась Еликонида. – Королевству нужен наследник. Я хочу спать спокойно, зная, что Сноуколду не грозят беды.

– Желаете помочь мне влюбить короля? – удивилась королева. – Чудно. У меня не осталось способов воздействовать на него. Магия не работает! Волшебный порошок, данный Коллистрэйт Соргас, почернел и протух.

– Срок годности закончился, – пожала плечами эльфийка и достала из рукава розовое зелье. – Подсыпь его в бокал Вальтэриану, и весь вечер он будет смотреть только на тебя.

– А потом? – поинтересовалась Астрид. Велик был соблазн поверить Еликониде.

– Потом ночь. У тебя появится шанс забеременеть. Зелье ускорит зачатие, обещаю. Утром племянник очнётся от колдовства. На больший срок приворожить его не получится. Он сильный колдун.

– Откуда мне знать, что вы поддерживаете меня? Может, вы хотите моими руками избавиться от племянника?

– Я желаю благо Сноуколду, – расплылась в улыбке Еликонида. – Не обижай меня ложными подозрениями.

– Если из-за меня Вальтэриан умрёт, я расскажу всем, что вы дали мне яд! – пообещала королева, забирая зелье.

– Всё пройдёт, как нельзя лучше, – заверила эльфийка и сжала руку королевы. – Племянник ни о чём не догадается. Мужчины винят в похоти вино.

Астрид спрятала зелье в складках платья. Эльфийка смахнула с волос снег и покосилась на Вальтэриана, пряча хитрую усмешку. Раздалась вспышка салюта, и небо окрасилось изумрудными искрами. Королева вздрогнула, выдавила из себя «спасибо» и убежала в покои. Еликонида подошла ближе к перилам и торжествующе посмотрела вдаль.

– Леди Снэик, – поприветствовал Сталий Эдасмор. – Вижу, наш яд уже вступил в игру.

– Нет, – лениво поведала эльфийка. – Я дала Астрид любовный эликсир. Мне надо отвлечь её от королевских обязанностей. Она влезает в мои дела. Нам это невыгодно.

– Поэтому вы дали ей возможность забеременеть? – прошипел демон. – Вы всё усложнили. Теперь придётся избавляться не только от короля, но и от наследника. Он будет представлять угрозу для нового правителя. Для меня!

– До этого не дойдёт, – возразила Еликонида. – Вальтэриан сильный маг. Носить под сердцем его ребёнка будет ой как непросто. Астрид нервная, слабая, истощённая. Она потеряет дитя, как теряли любовницы Зигфрида. Лишь достойные становятся матерями колдунов.

Сталий Эдасмор, несмотря на недовольство, вынужден был признать: расы Сноуколда смешиваются между собой плохо. Особенно раса магов. Минимален шанс, что дитя колдуна и представителя другого вида выживет. Ведь для рождения ребёнка чародея нужно, чтобы магия текла в крови обоих родителей. Вальтэриан, понимая, что маги – наиболее прогрессивная раса, заявлял о превосходстве их над остальными. Правда, унаследовав от отца трон, он стал меньше рассуждать об этом, опасаясь недовольства представителей других видов. Сталий не сдержал улыбку. Он знал, что его лучший друг наполовину демон, представитель самой тёмной и порочной расы. Вспомнив изречения короля, лорд Эдасмор рассмеялся. Его радовало всё, что хоть наполовину уменьшало удовольствие Вальтэриана.

Настало время ужина. Маги собрались в главном зале за столами, полными еды и напитков. Прозвучали тосты в честь короля, новорождённого принца и его родителей. Со звоном ударились друг о друга бокалы. Заиграли на лютнях менестрели. В зал вбежал шут и, сделав кувырок, закричал:

– Новый принц родился здесь! Хвала ему и честь! Лесть глаголать не хочу. Лучше снова пошучу! А шутить тут есть над чем. Мало радости в том всем. Королева молода. Но уж больно холодна. И нутро её пустое. Словно поле посевное!

Астрид дёрнулась, как от пощёчины, и с яростью взглянула на Курта. Он снял шапку и раскланялся. Бубенцы, пришитые к её краям, издевательски зазвенели. Курт улыбнулся во весь рот, схватил со стола яблоки и начал жонглировать. Толпа разразилась аплодисментами. Шут трижды кувыркнулся и выбежал из зала, гремя погремушкой.

Королева с надеждой взглянула на короля, желая, чтобы он урезонил его. Вальтэриан не обратил на неё внимания. Он тихо посмеивался с остальными. Шута король любил за прямоту и веселье. Ведь тот говорил правду не только про членов королевской семьи, но и про интриганов-советников. Через его шутки Вальтэриан узнавал много нового о своём окружении.

После шута выступали жонглёры. Лорды пристально смотрели на них. Как только король отвернулся, Астрид достала из лифа зелье и до капли вылила в кубок. Леди Нора произнесла тост: «За принцессу Янину!» Вальтэриан отпил вина, не догадываясь, что в нём зелье.

Музыканты заиграли на фортепиано. Принцесса, прекрасно чувствуя себя после родов, пригласила мужа на танец. Ленор Фаиэ и Нора Колд к ним присоединились. Беатриса вызвалась присмотреть за маленьким Кордрофом и вместе с Леонилой покинула тронный зал.

У Вальтэриана закружилась голова, пульс участился. Он ощутил в груди жар, не сравнимый ни с каким опьянением. Встав с трона, король поспешно простился с лордами и ушёл в свои покои. Там он выбежал на балкон и, расстегнув верхнюю часть камзола, вдохнул полной грудью.

Со стороны сада пахло розами, со стороны казарм – потом и кровью. Мороз щипал щёки. Снег опускался на ресницы, помогая справиться с жаром, объявшим тело.

– Всё в порядке, любимый? – приблизилась королева и обняла Вальтэриана сзади.

– Когда я успел стать для тебя любимым? – фыркнул он и скинул её руки. – Как смеешь подкрадываться ко мне?

– Вальтэр… – опешила Астрид. – Я лишь хотела узнать, всё ли с тобой хорошо.

– Ты мне надоела, – проворчал король. В груди резко кольнуло. Он схватился за перила, повернулся к королеве и замолчал… Зелье Еликониды подействовало.

– Мой король, я не хотела расстроить тебя, – залепетала Астрид, не замечая, что настроение мужа изменилось.

– Извини, – проговорил он.

– Что? – моргнула королева.

– Я попросил прощения, – прошептал ей в губы король и поцеловал.

Астрид не растерялась и подалась вперёд, позволяя расшнуровывать завязку корсета. Вскоре платье упало на пол. Королева шумно вздохнула и поманила Вальтэриана к постели.

Сознание его было затуманено. Он плохо понимал, что делает. Руководствовался лишь инстинктами, чем умело пользовалась Астрид.

Полностью обнажённая, она села на край кровати и развязала бриджи короля. На миг он заколебался и попытался отстранить её. Но королева не собиралась отступать. Освободив его от одежды, она упала на кровать и призывно раздвинула ноги. Король сдался.

Утром он проснулся, не понимая, что на него нашло. С Астрид держался холодно, однако не ругал. Вальтэриан представить не мог, что она сделала приворот. Ведь приворожить его хотя бы на день способен только маг, равный ему по силе. А в существование такого он не верил. Поэтому списал всё на вино и усталость.

Глава 47
Медальон

Под конец месяца по замку разлетелось радостное известие: королева забеременела. Вальтэриан узнал новость первым. Астрид объявила, что ждёт наследника, прервав совет магистров. Король с лёгкостью простил ей эту маленькую дерзость. Он не верил, что может иметь детей, и обрадовался, узнав об обратном. Вальтэриан взял жену на руки и закружил на глазах советников.

Отношение подданных к ней изменилось. Лорды и леди восхваляли наперебой мать будущего наследника и заискивающе улыбались. Слуги без конца кланялись. Вальтэриан тоже проявлял особую милость. Он одарил её всем, чем можно, чаще навещал и затыкал всех, кто имел хоть что-то против королевы. Жизнь её стала такой, о какой она мечтала.

Но на самом деле ни подданные, ни король не любили Астрид. Вальтэриан собирался отправить её в монастырь, когда дитя родится. Слуги сплетничали за спиной. Лорды и леди по-прежнему не желали видеть представительницу расы людей на троне мира.

Из-за беременности настроение королевы портилось чаще обычного. Она срывалась на слуг. Угодить ей не удавалось никому. Капризы и истерики случались у неё по любому поводу. Красивые служанки давно покинули замок. А симпатичные прятались, зная, на кого чаще других гневается Астрид.

Лекари тоже страдали. Им круглосуточно приходилась слушать её жалобы, хотя беременность протекала гладко, невзирая на предостережения Еликониды Снэик. Ребёнок-маг не доставлял неудобств Астрид, что, впрочем, не мешало ей требовать повышенного внимания.

Король почти не покидал супругу, опасаясь за здоровье малыша. Он был вежлив и внимателен. Порой у него возникало желание ударить её головой о стену. Но он сдерживался, выполняя желания Астрид и считая дни до родов. Девять месяцев длились, как девяносто лет.

Всматриваясь в отражение зеркала, королева размышляла, что присутствие Вальтэриана ей порядком надоело. Сказать напрямую она боялась, поэтому дождалась, когда он уйдёт, и сорвалась на служанке, принёсшей цветы.

– Убери немедленно! – взвизгнула Астрид. – Я ненавижу розы. Их король дарил своим куртизанкам. Чего смотришь? Выкинь, говорю. Немедленно!

– Ваше Величество, король приказал поставить их на стол… – проговорила девушка, опустив глаза. – Он порадовать вас хотел.

– Перечить мне вздумала? – разгневалась королева, схватила цветы и ударила ими по лицу служанки.

Та закричала, упав на колени, и принялась умолять о прощении. Шипы больно впились в кожу. Но защищаться девушка не имела права. Увидев на её лице порезы и ссадины, Астрид успокоилась и велела ей убираться. Служанка выскочила из покоев, рыдая, и столкнулась в дверях с Беатрисой.

Ведьма пришла, чтобы проведать королеву. Вид окровавленной служанки дал понять, что явилась она не вовремя. Однако возвращаться Беатриса не захотела.

– Зачем пришла? – спросила Астрид, едва заметив её.

– Хотела узнать, как ты чувствуешь себя.

– Грехи замаливаешь или милости просишь? Королю ты наскучила. Теперь не надейся на его защиту.

– Милость мне твоя без надобности. А защитить себя я сама могу.

– Тогда ступай! Видеть тебя не хочу, Беатриса.

– Только оберег возьми, – попросила ведьма и показала королеве обёрнутый в платок золотой медальон. – Он защитит дитя от порчи и глаза недоброго.

– Сглаживать и порчи наводить выгодно лишь тебе, – фыркнула Астрид, отстраняя подарок.

– Я не желаю зла вашему с Вальтэром ребёнку, – оскорбилась Беатриса. – Больше всего на свете не хочу, чтобы он погиб! Потеря ребёнка – боль для родителей. Никто не заслуживает её. Возьми медальон, и многие беды вас с королём минуют.

– Какие беды? Мой ребёнок не отребье, а член великой династии! Власть и золото защитят его от любых неприятностей. Без надобности мне твой жалкий медальон!

– За новорождёнными духи тёмные охотятся. От них золотом не откупишься. И власть не поможет. Магия ребёнка-колдуна для них лёгкая добыча и единственная возможность существовать. Без неё тёмные феи исчезнут. Возьми медальон, вдруг кто на магию младенца позарится? Защита ему нужна.

– Угрожать мне вздумала? – разгневалась Астрид. – Стража! Схватить леди Беатрису Фаиэ! Арестовать за угрозу вашей королеве!

– Что ты такое говоришь? – удивилась ведьма, отстранившись от стражи. – Я слова дурного тебе не сказала. Не то, что угрозы.

– Не ты ли разглагольствовала о тёмных духах, которые могут навредить наследнику престола? – вопрошала королева. – Грозишься напустить их на младенца, если по-твоему не будет?

– Ты устала и раздражена, – потёрла виски Беатриса. – Не ищи зла там, где его нет.

– Рисковать жизнью ребёнка я не намерена! Стража, отведите леди Фаиэ в темницу у северной башни. Не ровен час, она проклятие на нас нашлёт.

Астрид так боялась магии Беатрисы, что готова была на всё, лишь бы избавиться от неё. Не верила она в добрые намерения соперницы. Даже представить не могла, что брошенная, использованная, одинокая ведьма любит Вальтэриана настолько, что заботится о ребёнке, из-за которого он перестал видеться с ней.

Беатриса ставила на первое место покой любимого и хотела, чтобы он жил счастливо. Пусть и с другой. Она тосковала без него. Утешало её лишь то, что он рядом и у него скоро родится дитя. А значит, король счастлив. Стало быть, счастлива и ведьма.

Астрид никогда не испытывала подобных чувств, поэтому видела в ней вечную угрозу. Смотря, как стражники надевают наручники на Беатрису, она испытала долгожданное умиротворение. «Наконец-то, – размышляла королева. – Магия ведьмы закована в металл. Отныне она не сможет причинить зло мне и моему ребёнку. С Вальтэрианом я как-нибудь разберусь. В моём чреве растёт его наследник. Он обязан со мною считаться!»

Воины защёлкнули наручники на Беатрисе. Медальон выскользнул из её тонких пальцев и покатился по ледяному полу, засияв ярко-оранжевым. Защитная магия отбросила стражников от ведьмы. Они оказались в разных частях комнаты, помятые, но не раненые. Магическая волна затронула и Астрид, стоящую вдалеке. Она схватилась за шкаф и благодаря этому удержала равновесие.

– Стражники, чего застыли? – закричала на весь замок Астрид, хотя осталась невредима. – Ведьма из дома Фаиэ хочет убить меня!

– Астрид… – растерялась Беатриса, не понимая, что произошло. – Я не хотела…

– Скорее, стража! – поторопила королева. – Уведите её!

Стражники с опаской подошли к ведьме, держась за световые мечи. Она не предприняла попытки освободиться. Воины вывели её из покоев и отвели в темницу, которая располагалась неподалёку от Зимней Розы. В неё заключали преступников из высшего общества, чью вину требовалось доказать.

Астрид настроилась изображать из себя жертву и отправилась в кабинет короля, чтобы пожаловаться на соперницу. Она собиралась рискнуть всем, лишь бы от Беатрисы не осталось следа ни в замке, ни в сердце Вальтэриана.

– Слышал ли ты, как я кричала, мой король? – поинтересовалась королева.

– Что на этот раз? – раздражённо спросил Вальтэриан, поёрзав на стуле, и выдавил из себя улыбку. – Камни в короне малы или цветами не угодил?

– Всё гораздо хуже! – поднесла платок к глазам Астрид, вытирая несуществующие слёзы. – Беатриса… Она…

– Говори уже, – вздохнул король.

– Она хотела убить моего ребёнка! – на одном дыхании выпалила королева.

– Что? – глаза Вальтэриана округлились и похолодели.

– Беатриса угрожала мне, – пожаловалась Астрид и протянула медальон. – Она подарила его якобы для защиты нашего ребёнка. А потом он загорелся и чуть не убил меня.

Король взял медальон, покрутил и спокойно пожал плечами:

– Это лишь защитный оберег.

– Из-за него чуть не погибло наше дитя! Твой сын!

– Откуда тебе известно, что родится мальчик?

– Я чувствую. Но наследник престола может не выжить, если леди Фаиэ продолжит разгуливать по замку.

– Ты отдала приказ арестовать её?

– Да. Необходимо пресекать попытки навредить нам.

– Я поговорю с Беатрисой, – произнёс Вальтэриан и направился к выходу.

– Если хочешь, отпусти её из-под стражи, – пошла на уступки королева, боясь, что он помилует любовницу. – Только прошу, пусть она не возвращается в Зимнюю Розу! Отправь её на запад, к матери.

– Не беспокойся, – сказал король. – Тебя никто не обидит. А насчёт Беатрисы приму решение я сам. Не утруждайся.

– Но Вальтэр!

– Я сказал, отдыхай, – прошипел Вальтэриан и чуть мягче добавил. – Тебе нужно набраться сил.

Король поспешил в темницу, желая во всём разобраться. Королева чувствовала, что он не на её стороне, и молила духов о лучшем исходе. Она вновь ощущала себя потерянной чужестранкой, как в день приезда в столицу мира.

Камера Беатрисы походила на ту, что она видела в Смертфэлке. Маленькое помещение с каменными стенами. В центре – узкая деревянная кровать и стол. Ведьма не удивилась, увидев бедную обстановку. Она показалась ей привычной после многих лет заточения в самой известной тюрьме Сноуколда. На стене горела лишь одна лучина. Однако Беатрисе нравилось. Темнота успокаивала и дарила ощущение защиты. Ведьма старалась не думать о ссоре с Астрид. Тревожилась только, что мать узнает о её заточении и отправит войско в Альтаир.

Вспышка голубого света озарила камеру. Из чёрных, как уголь, искр появился Вальтэриан. Он брезгливо осмотрел помещение, после заставил меховую мантию на плечах испариться.

– Пыльно, – скривился король, знавший лишь роскошь и комфорт. – Впрочем, что-то в этом есть…

– Ты пришёл поговорить о медальоне? – поинтересовалась ведьма.

– Я пришёл, чтобы забрать тебя, – заявил Вальтэриан. – Мне без разговоров всё ясно. Астрид устроила ложную панику. Не разбирается девка человеческая, что на медальоны проклятья не накладывают. Спесь и дурь ей глаза застилают.

– Ты веришь мне, – успокоилась Беатриса и обняла короля. – Я хочу, чтобы ты знал: я никогда не причиню вред твоему ребёнку. Я слишком люблю тебя, чтобы помыслить об этом.

– Знаю, – промурлыкал Вальтэриан и осмотрелся. Даже в пыльной камере его любовница выглядела великолепно. – Как здесь всё-таки неуютно! Мы в таких местах никогда не были…

– Говори за себя, – не поняла намёк ведьма. – Я видела более грязные захолустья.

– Я не про то, – ткнулся ей в волосы король, и она догадалась, о чём он.

– Не место и не время, – прошептала Беатриса. – Астрид очень ревнует. Уверена, она поставила у входа стражников династии Мейрак. Они доложат ей. Сейчас её нельзя волновать, ты же понимаешь.

– Слишком много привилегий Астрид, – рыкнул король и прижал ведьму к столу. – Я не собираюсь отказываться от всех удовольствий. За стражников не волнуйся. Я заткну их.

Не успела Беатриса опомниться, как Вальтэриан повернул её лицом к столу и наклонил. Она вскрикнула, почувствовав жёсткую поверхность под собой. Лиф платья сразу запылился. Ведьма попыталась подняться, но король удержал её на месте.

– Что ты задумал? – взволнованно спросила она.

– Тебе понравится, – ответил Вальтэриан, поднимая вверх её юбку.

Эльвира Фаиэ, правительница запада и мама Беатрисы, наблюдала за дочерью и королём через хрустальный шар. Изумление, смущение и стыд отражались багровым румянцем на её лице.

– Не для того я дочь растила, чтобы она удовлетворяла потребности этого извращенца, – проворчала вампирша, когда в покоях появился двоюродный дед Беатрисы.

– Молодые годы, – пробубнил он, не видя ничего дурного.

– Не глупи! – ощетинилась Эльвира. – Твоё спокойствие меня раздражает.

– Что вы от меня хотите услышать, голубушка? – удивился Виланд. – Она молодая девушка. Он, быть может, не молодой, но вполне дееспособный мужчина. Не вижу повода для тревог.

– Беатриса должна была выйти за лорда Аваддона, родить детей. Жить, как все, в конце концов! Она же выбрала участь подстилки короля. Весь Сноуколд называет мою дочь шлюхой… А ты ведёшь себя, будто речь о пустяке! Какой приличный лорд возьмёт её замуж после такого позора?

– Он и возьмёт, – указал на изображение короля вампир.

– Вальтэриан женат! – взвилась Эльвира и ударила по хрустальному шару.

– Значит, Беатриса выйдет за любого другого лорда, – не терял самообладания Виланд Фаиэ. – Стать мужем любовницы короля честь для многих. Если он прикажет взять её в жёны, кто посмеет отказать?

– Как же ты спокоен, – удивилась вампирша. – Король погубил мою старшую дочь. Теперь хочет погубить младшую…

– Ну-ну, не стоит нервничать. Насколько мне известно, губят мечом или кинжалом, а не… хм… Естество короля не навредит Беатрисе. Она уже большая девочка.

– Замолчи, глупый старик! Я не позволю убийце и извращенцу ломать судьбу Беатрисы. Вальтэриан недостоин смотреть в её сторону, не то, что…

– Судя по всему, наша девочка разделяет его своеобразные предпочтения.

– Не говори ерунды, Виланд! Она приличная девушка. По своей воле Беатриса никогда не согласилась бы на подобное.

– Она похожа на пленницу?

– Нет, – на секунду засомневалась Эльвира. – Но я её мать! Кому, как не мне, знать, что для дочери хорошо, а что плохо?

– Король знает её не хуже, – возразил Виланд. – Было время, вы думали лишь о политике и запустили детей. Я не виню. После смерти Никанора ответственность за жизнь подданных легла на ваши хрупкие плечи. Вы делали всё для блага королевства. Однако Доротея, Беатриса и Ленор оставались наедине с проблемами и страхами. Им тоже было тяжело. Когда они приехали в столицу, то нашли защитника и наставника в лице Вальтэриана. Девочкам не посчастливилось в него влюбиться. Что поделать? Такова судьба. Беатриса не Доротея. Не думаю, что она разделит участь сестры.

– Хочешь сказать, я плохая мать? – вопрошала правительница запада.

– Не хочу, – вздохнул вампир. – Просто прошу, не мешайте им. Они разберутся без нашей помощи.

Эльвира перевела взгляд на погасший шар и молча принялась дожидаться ухода Виланда. Он не собирался оставлять её. Ему не хотелось, чтобы она вмешивалась в жизнь дочери. Правительница запада догадалась о мыслях родственника, обернулась летучей мышью и улетела развеяться и людской крови попить.

Охота – лучший способ успокоиться для оборотней и вампиров. Эльвира Фаиэ нападала и вгрызалась в шею заблудившихся путников и влюблённых, гуляющих при свете луны. На месте жертв она представляла короля, от того высасывала кровь с особым остервенением.

Но, будто назло ей, он находился в безопасности вместе с Беатрисой. Они ехали в карете по дороге в замок. Короля и ведьму окружали лучшие воины, чьи языки коротки, а мечи остры. Вальтэриан лично их выдрессировал. Они служили только ему. О докладах Астрид не могло быть и речи.

Расстояние от темницы до Зимней розы незначительное. Можно дойти пешком. Однако Вальтэриан не захотел. Да и Беатриса устала. Она спала у него на плече, обессиленная, но полностью удовлетворённая.

Король отметил, как хорошо, что жена устроила скандал. Иначе ему пришлось бы находиться подле неё, изображая правильного семьянина, чтобы не расстроить. А теперь появился повод уехать и развлечься с ведьмой.

От воспоминаний о проведённом времени Вальтэриана била сладкая дрожь. Он прокручивал в памяти, как Беатриса изгибалась под ним, как стонала и молила о продолжении. Ей нравилось, что он доминировал, а она подчинялась. Король чувствовал желание ведьмы и позволял себе перейти грань дозволенного. Он делал так, что им было стыдно смотреть друг другу в глаза, но при том до одури хорошо. Их сердца отбивали единый ритм, дыхание сбивалось, жар охватывал даже холодного властителя северных земель. Ни поза, ни напор короля, ни странное место не пугали Беатрису. Она отдавалась по любви, дрожала не от страха, а желания.

Воспоминания роились в голове Вальтэриана. От одной мысли, что ведьма хотела лишь его, король получал удовольствие. Он знал: она ему ровня. Беатриса могла выбрать любого. Но выбрала его. Это несказанно льстило королю. Он убеждался не раз, что она любит его не за деньги и статус. И то, и другое у неё есть с рождения. Первую красавицу королевства не смущают даже садистские наклонности Вальтэриана. Значит, любовь истинна.

От внезапно нахлынувшей нежности Вальтэриан провёл рукой по щеке Беатрисы. Любит ли сам, он не знал. Разбираться в природе чувств к ведьме ему не хотелось. «Она в меня влюблена, это главное, – с присущим ему эгоизмом размышлял король. – Люблю ли я? Негоже правителю мира иметь подобную слабость».

Впрочем, даже равнодушный и скупой на эмоции Вальтэриан вынужден был признать, что жаждет не только тела Беатрисы. Он скучает по ней, боится за неё, любит слушать её стоны и умные речи. Осознание этого далось нелегко. Король отчаянно отрицал привязанность к ведьме. И, чтобы не рушить привычный для себя мир, решил, что она – не любовь его, а привычка, без которой теперь нельзя. Пагубная, разрушающая, сладкая привычка.

Убедив себя в отсутствии любви к Беатрисе, Вальтэриан захотел снова овладеть ей, невзирая на неудобство кареты. Слишком хороша была ведьма во сне. Невинная и прекрасная. Это всегда привлекало привыкшего искушать короля. Но сейчас он сдержался. Не захотел будить её. Лишь провёл тонкими пальцами по волосам Беатрисы, зарылся в них и до приезда в замок охранял её сон.

Поездка быстро закончилась, к сожалению Вальтэриана. Ведьма проснулась и выпорхнула из объятий. Тогда он понял, что не сможет всегда быть рядом и защищать её. Вспыхнувшая в груди тревога ноющей болью отдалась в сердце и стала похожей на предчувствие. Король стиснул в кулаке медальон, усиливая его свойства. Закончив колдовать, он надел медальон на шею ведьме.

– Не снимай его, – попросил Вальтэриан. – Хочу знать, что тебе ничего не угрожает.

– Я в безопасности, – заверила Беатриса.

– Беатрис… – сказал король, ощущая горечь на кончике языка. – Береги себя. Если с тобой что-нибудь случится, мне будет очень плохо. Обещай, что не допустишь этого?

– Обещаю, – взволнованно произнесла ведьма.

Слова Вальтэриана удивили её. Он почти признался в любви, догадалась она. Беатриса всю жизнь ждала хотя бы намёка на ответные чувства. Однако, увидев его, не обрадовалась, а встревожилась и захотела узнать, какова причина откровения короля.

Прочтя её мысли, он поспешно открыл дверцу кареты и сказал:

– Пойдём. Нас заждались.

Беатриса растерянно кивнула. Король вышел и подал ей руку. Она приняла и последовала за ним в замок. Медальон переливался на солнце всеми цветами магии, успокаивая Вальтэриана. Он чувствовал: пока оберег на шее ведьмы, ей ничего не грозит.