Текст книги "Гибель короля"

Еликонида бросилась к Астрид и рассказала обо всём. Та не поверила и поспешила к бабушке.

– Леди Снэик сказала правду? – спросила она.

– Да, – подтвердила Офелия.

– Почему вы молчали? – возмутилась Астрид. – Я имела право знать!

– Я не хотела портить тебе юность, – призналась Офелия. – Тебя тогда интересовали наряды да балы. Впутывать названную, но от того не менее любимую внучку, в интриги двора было бы глупо. Я осознавала, что время для правды придёт. Видимо, оно пришло.

– Свадьбы не будет! – влетела в покои Еликонида. – Дочка, надеюсь, ты понимаешь, чем чревато кровосмешение?

– Что мне делать? – посмотрела на бабушку Астрид. – Неужели я напрасно проходила испытания?

– Боюсь, что да, – вместо Офелии ответила эльфийка.

– Я не вас спрашиваю! – ощетинилась Астрид.

– Леди Снэик, оставьте меня с внучкой наедине, – попросила Офелия.

Еликонида махнула подолом и ушла. Правительницы людей сели на софу, продолжая разговор. Астрид грустно спросила:

– Что теперь будет?

– Ни о чём не волнуйся, – тепло улыбнулась Офелия. – Свадьба состоится. Еликонида не раскроет нашей тайны. Она понимает, что король не должен узнать о родстве с тобой. Иначе попытается убить тебя, как убил братьев.

– Янину он не тронул, хотя она может наследовать престол, – возразила Астрид.

– Принцесса слаба и недостойна трона. Вальтэриан понимает это, потому выдал её за южного дикаря. Ты – дело иное. В тебе он увидит соперника. Рисковать нельзя. Стань королевой. Этот титул даст тебе больше привилегий. Он безопаснее титула принцессы. Ведь принцесса – разменная монета. Король может её выдавать за кого вздумается. Королева же ему почти ровня. Представь, твои дети будут править миром!

– У сестры короля тоже есть власть. Я смогла бы помогать жителям Штормгрота будучи принцессой.

– Ты незаконнорождённая, забыла? Ты не дитя Селены и Зигфрида, не ровня Вальтэриану и Янине. Ты ниже их. Бастард. Если король не захочет признать, что ты его сестра, то может казнить по обвинению в смуте. Объявить о родстве с ним – значит подписать себе смертный приговор.

– Если я стану королевой, случится инцест!

– Не страшно. Наши предки практиковали его веками для сохранения чистоты крови. Браки между родственниками отменили только потому, что религия запрещает.

– Дети в кровосмесительных союзах рождаются уродами.

– Так произошло лишь в нескольких семьях. Это ничего не значит. Вампиры до сих пор женятся на братьях и сёстрах. Правительница запада вышла за двоюродного брата. Их дети: Беатриса, Ленор и Доротэя выросли сильными и здоровыми.

– Я и Вальтэр не вампиры.

– Жители запада не лучше нас. Кровь во всех одна. Красная. Иди под венец и не забивай головку ненужными вопросами. Пусть над ними жрецы и травники размышляют. Королю о родстве с тобой знать не следует. Другим тоже. Они не захотят делить с тобой власть и попытаются уничтожить. Стань королевой и нанеси удар первой.

– Я подумаю о свадьбе. Не уверена, что хочу её.

– Будь умницей и прими правильное решение для себя и Штормгрота. Людям нужно покровительство королевы, а не незаконнорождённой принцессы. Не надейся на доброту короля или его тёти.

Офелия ушла, оставив Астрид мучиться от открывшейся правды. Вьюга за окном пронзительно завыла. Сугробы увеличились и превратились в белые скалы. Серебристые медведи покинули льдины, издав воинственный рёв, и устремились на охоту.

Глава 28
Час Хэдусхэдла

Стоило Кастору переступить порог обители, как навьяны окружили его. Они наперебой пытались рассказать ему что-то, толкались. Их голоса слились. Высшему жрецу показалась, будто он попал в улей. Клык и Коготь протиснулись между собратьями и скрылись в молитвенном зале. Из-за угла выбежал старший жрец, крича:

– Беда! Вартан пришёл в себя да, видно, рассудком повредился. Согрешить хочет. Жизнь оборвать вознамерился без дозволения Создателя! Заперся в комнате, никого не пускает, на просьбы открыть дверь говорит, что мешаем ему спокойно умереть. Шератан в панике. Молится Создателю и второй час пытается вразумить мальчика. Бесполезно!

– Я поговорю с Вартаном, – направился в глубь коридора Кастор.

У комнаты мальчика стояло четверо навьянов. Они расступились перед Высшим жрецом и отошли к окну. Он с благодарностью кивнул, дёргая дверную ручку. Послышался детский голосок с напускной серьёзностью: «Оставьте меня!»

Уголки губ Кастора поползли вверх. Он не понаслышке знал, что такое детские капризы. У него было восемь младших братьев. Он проводил много времени, играя с ними, и понимал, как успокоить их. В том, что Вартан не желает умирать, Высший жрец был уверен. Он нагнулся к замочной скважине и тихо спросил:

– Не боишься?

– Чего? – послышался робкий голос.

– Смерти, мрака, – ответил Кастор.

– Не боюсь! – заявил Вартан.

– Зря, в ином мире водятся чудовища, – напугал Высший жрец.

– Здесь тоже, – всхлипнул мальчик.

– Больше тебя не обидят, – пообещал Кастор. – Ты в обители света. Не бойся. Случившееся с тобой не повод сдаваться. Создатель не посылает испытания без причины.

– Кто он? – поинтересовался Вартан. – Дяденька в белом, сидящий на троне?

– Нет, он энергия, – рассмеялся Высший жрец. – Ты мал, чтобы осознать это. Открой дверь, и я расскажу тебе увлекательную историю о Создателе и нашем мире. Ты поймёшь, что торопиться в другой мир не нужно.

– Ты испугаешься! – истерично закричал мальчик.

– Почему? – спросил Кастор.

– Я страшный! Я сам себя боюсь!

– Что, по-твоему, красота?

– Ну, это волосы пышные, глаза, как у мамы…

– Есть ещё духовная красота. Она важнее внешней. Тело мы однажды покинем. Оно станет прахом. Душа – нет. Она уйдёт в вечность и соединится с другими душами.

– Другими душами? С мамой и папой?

– Да. Я потерял родителей по вине злого короля. Мне хотелось умереть, однако я не сдался. Понял, что смерть – это бегство от проблем, и поклялся восстановить справедливость. Мой старый дом рухнул, но я нашёл новый. И теперь ты у меня в гостях.

– Как это?

– Мой дом – обитель Нави. Хочешь, будет и твоим. Тогда тебе не придётся шагать в неизвестность и рисковать целостностью души, ибо самоубийцы не находят покоя. Будь моим гостем и однажды встретишься с мамой и папой, как и я… Ты же хочешь увидеть родителей?

– Да! Конечно хочу!

– Я помогу тебе. Впусти меня.

Кастор отошёл от двери и перевёл взгляд на собратьев. Они одобрительно посмотрели в ответ. Ключ в замочной скважине повернулся, и Вартан вышел в коридор, затравленно смотря по сторонам. В руке он держал ножик, предназначенный для резки овощей. Высший жрец ужаснулся его внешности, еле сдержав порыв отвращения, и опустился на колени. Смотря мальчику в глаза, он произнёс: «Внешняя красота не важна. Заботься о душе и встретишься с теми, кого любишь. А главное, не покидай стен обители. Теперь она твой дом». Вартан вытер заплаканные глаза и пообещал Кастору хорошо вести себя. Тот подозвал двух навьянок, попросил накормить мальчика и дать ему успокоительные настойки. Вартана увели.

Оставшиеся навьяны обступили Высшего жреца, восхваляя его мудрость и доброту.

– Мы пытались образумить его, – сказал один из них. – Говорили о страшных мучениях после самоубийства. Не помогло! А вы… вы за несколько минут отговорили мальчика от греха. Вы святой, брат-Кастор!

– Я не святой, – усмехнулся Высший жрец. – Просто знаю, что душа ребёнка устроена иначе, нежели взрослого. Истины, понятные вам, не понятны ему. Судить его, как взрослого, нельзя. До семи лет ребёнок волен совершать любые поступки. Законы мироздания на него не действуют. Потому, что его аура не прочна. В неё могут вселиться как высшие сущности, так и низшие, и нашёптывать советы. Слова ребёнка нельзя воспринимать всерьёз, с какой бы уверенностью он не говорил.

– Откуда вам известно? – удивись навьяны. – В священных писаниях подобных упоминаний нет.

– Из мирской жизни, – ответил Кастор. – Отец убеждал, что маленькие дети – бесы. Их нельзя наказывать. Иначе сделаешь душу ребёнка больной, а желаемого от него не добьёшься. С детьми нужно вести себя как с чертятами, то есть пытаться перехитрить. Тогда их душа останется целой, как и ваши нервы. Жаль, не у всех хватает любви и терпения, чтобы не кричать на детей.

– Вы солгали Вартану? – с трепетом спросила навьянка.

– Нет, – покачал головой Высший жрец. – Я сказал то, во что верю.

– А что значит «перехитрить»? – поинтересовались навьяны.

– Ребёнок отказывается надевать шапку зимой, – привёл пример Кастор. – Родитель в место крика должен обхитрить его. Сказать: «Если не наденешь шапку, зимний тролль увидит волосы, позавидует и обрежет». Ребёнок испугается и сделает, как надо.

Навьяны ещё раз восхитились умом Кастора и разошлись. Майслав приблизился к нему, довольный и уставший.

– Молодец, я удивлён, – признался он. – Какая мудрость в твои годы! Скажи, ты уверен, что Вартан лишь капризничал?

– Не уверен, – вздохнул Высший жрец. – Он пережил страшные дни. Оказался в незнакомом месте и потерял человеческий облик. У него есть все основания желать смерти. Однако страх Вартана перед ней силён. Тем более, пока он мал и не видит в утрате трагедию, какую видим мы.

– Ты про его внешность? – догадался старший жрец.

– Да. С возрастом Вартан может возненавидеть своё тело.

– Разве сейчас не ненавидит?

– Он ещё не осознаёт, что с уродством в его жизнь придёт травля толпы. Мы должны сделать всё, чтобы Вартан не познал это. Иначе он поймёт, насколько велика его ущербность и несовершенство тела отразится на душе. Лишённые телесной красоты больше других рискуют стать озлобленными на мир. Мы недопустим этого. Вартан не должен покидать стены обители. Никогда.

– Плохо, что тело и душа прочно связаны. Страдает одно, а отражается на другом. Навьяны способны понять, что красота в душе, но мирские затравят. Ты прав, Кастор, Вартан останется с нами, и добро сохранится в его душе.

Высший жрец попрощался с Майславом и поспешил в свои покои. Из шкафа он достал чёрный морион и поднёс к свету, любуясь сиянием. Камень имел серые грани, но Кастор не предал этому значения и начал готовиться к заряжению жезла энергией. Взял молоток с вырезанными на рукояти рунами и разбил морион. Частички камня магией переплавил и вставил в мельчайшие отверстия жезла. После прочёл заклинание. Жезл взлетел в воздух, заиграл белыми языками пламени и… потух, со звоном упав на пол. Высший жрец поднял его и осмотрел. Рукоять жезла почернела.

«Вот Касьян, шельма!», – прошипел Кастор, догадавшись, в чём дело. Ругая себя за невнимательность, он бросился к выходу. В коридоре его остановил Клык.

– Что с тобой? – спросил он. – Ты будто призрака узрел.

– Касьян подменил морион на другой камень! – воскликнул Высший жрец. – Надо догнать его, пока не поздно!

– Я с тобой, – заявил оборотень.

– Нет, – запротестовал Кастор. – Наше отсутствие вызовет подозрение. Я сам найду Касьяна. Постараюсь вернуться быстро.

Высший жрец выбежал из обители, вскочил на коня и поскакал в строну холмов. Скоро он настиг вора.

Касьян брёл по лугу, лениво смотря на компас и насвистывая песенку. Он никуда не спешил, будто не догадывался о погоне. Ромашки склонялись перед ним, шелестя лепестками. Ряды елей расступались, образуя извилистую тропинку.

Высшему жрецу показалось, будто вор ждёт его. Но он быстро избавился от глупой мысли, приказав себе меньше верить в чужую добродетель. От обиды на Касьяна кровь Кастора забурлила. Под впечатлением от вылазки в логово вампира, он захотел продолжить вести себя, как не подобает жрецу. Например, разбить вору лицо, отнять чёрный морион, а потом отпраздновать победу в злачном заведении. Повинуясь порыву, Кастор спрыгнул с коня и повалил вора на землю. Тот рассмеялся.

– Что творишь, святой мессия? – спросил он, уворачиваясь от удара. – Я тебе не девка, чтоб меня на лугу трепать.

– Замолчи, ворюга, – прошипел Кастор. – Магией бы тебя проучить, да больно хочется по-мирскому морду тебе набить!

– Высший жрец! – с сарказмом произнёс Касьян. – Святой!

– Рот закрой, – потребовал Кастор, пытаясь ударить вора кулаком, но тот увернулся, словно змей. – Не тебе учить меня.

– Не мне, – подтвердил вор. – Ну да отцепись ты… Во, накрыло тебя! Вы в обители дурман-травой не злоупотребляете?

Высший жрец не ответил, стараясь выплеснуть на Касьяне энергию, скопившуюся за годы праведной жизни. Получалось плохо. Из-за отсутствия тренировок его удар ослаб и стал неточен. Вору, привыкшему к дракам, не составляло труда сдерживать Кастора.

– Не крал я чёрный морион! – воскликнул Касьян, устав обороняться. – Тебя житейской мудрости научить хотел.

– Чего? – отстранился Высший жрец.

– Вору можно верить, но перед этим его нужно проверить, – скороговоркой произнёс Касьян. – Времени у меня много. Могу идти, куда вздумается. Вот и решил тебе урок преподать. Ты добрый парень, туповатый, но добрый. Только глупость добру не товарищ. Из-за неё ты чуть камушка не лишился, а вместе с ним надежд. Умнее надо быть, да поменьше незнакомцам верить.

– Стало быть, ты мне услугу оказал! – возмутился Кастор. – Если так, в чём твоя выгода? Зачем на меня время тратишь?

– Говорю же, делать мне особо нечего, – ответил Касьян. – Весь мир не ограбишь, так что спешить некуда. Тем более у меня запасы кое-какие имеются… Ещё мне на тебя посмотреть хотелось. Гадал, как отреагирует святой жрец Нави на шутку. Ты превзошёл все ожидания! Думал, праведности учить будешь, да исповедовать, а ты нет. Полез с кулаками, как вор на вора!

– Давай камень —и разойдёмся, – сказал Высший жрец.

– На, – протянул вор. – В другой раз умнее будь. Я мать не помню, отца не знаю, но в жизни многое понимаю. Она штука сложная и несправедливая. Желающих оставить тебя ни с чем во сколько! – Касьян показал руками. – Поэтому не зевай. Пока! И пусть тебе поможет этот… как его… Создатель.

– И тебе, – произнёс Кастор, понадёжнее спрятав чёрный морион, и ускакал прочь.

«Вот плут, – подумал про себя он, возвращаясь в обитель. – Не поймёшь, правду говорил или украл камень и, чтобы в глаз не получить, историю сочинил. Эх! Ну да Создатель с ним!»

В молитвенном зале Высший жрец рассказал о проделке Касьяна близнецам-оборотням и ушёл к себе, попросив не беспокоить. С жезлом он проделал то же, что с утра, используя настоящий камень. Рука Создателя загорелась, словно в ней сокрыты сотни звёзд, взлетела, и из неё появился поток энергии цвета огня, воды, земли и воздуха. Высший жрец, подавляя ликование, взял жезл и направил на книгу. Он загадал, чтобы она уменьшилась. Книга изменила размер, повинуясь магии, окутавшей её.

От радости душа Кастора чуть не вылетела из тела. Он еле сдержался, чтобы не закричать: «Я впустил магию в жезл! Я смог! Я избранный!» Вместо этого Кастор лишь незаметно улыбнулся, считая радость опасной, ведь злые духи могут позавидовать и навредить.

Они питаются отрицательной энергией. Им нужно вредить, чтобы выжить. Высший жрец понимал: для баланса энергии должны быть и лярвы, и бесы, и черти. Однако старался ограничить их влияние, избегая сильных эмоций. Даже с собратьями не поделился радостью. Боялся обнадёжить, ведь впереди главное испытание – бой против короля.

Тихая радость грела сердце Кастора. Дело почти сделано. Рука Создателя напиталась магией. Осталось только понять, какое заклинание закалит жезл и приблизит крах Вальтэриана. Высший жрец собирался подумать об этом завтра. Он так устал, что уснул на заправленной кровати, держа в руке заветный жезл.

Через час Коготь начал будить его, приговаривая: «Вставай, брат, разговор есть». Кастор протёр сонные глаза и уставился на него.

– Ты недавно спрашивал про Ликею, – пробормотал оборотень. – Я узнал кое-что… Не ведаю, как сказать. Лучше взгляни.

Коготь показал зелёный листок с иероглифами.

– Что это? – не понял Высший жрец. – Пригласительный в театр или на гладиаторские бои?

– Нет, – покачал головой оборотень. – Это билет шлюхи. Он выпал из платья Ликеи, когда она шла на молитву.

Зрачки Кастора расширились.

– Я не ведаю, действителен ли он… – пробормотал Коготь. – Может, она пользовалась им раньше… Но тогда зачем носить его?

– Какой позор, – прошептал Кастор. – В моей обители… шлюха!

– Мы все не святы, – проговорил оборотень. – Я с братом разбойничал. Мы даже мага убили, когда влезли к нему в дом, чтобы обворовать, и попались.

– Вы лишили жизни невинного?

– Да. И раскаялись. Зачем теперь заниматься судом? Уверен, Ликея тоже раскаялась или раскается… К тому же, не одна она такая.

– Что ты имеешь в виду?

– Многие навьянки носили платья с зелёными рукавами. Жрицы Четырёх Стихий тоже. У большинства служителей культов тёмное прошлое. От хорошей жизни за стенами обители не прячутся.

– Некоторые прячутся, потому что чувствуют, что избраны служить высшим силам, а не из-за стыда и желания замолить грехи! – разозлился Высший жрец.

– Да, – смутился оборотень. – Конечно! Есть избранные. К таким относишься ты, мессия. Однако я говорю про большинство. Многие в обитель бегут от гнёта лордов, страха смерти и неспособности существовать в миру.

– Занятное суждение, – протянул Кастор. – Будь добр, позови Ликею. Я поговорю с ней.

– Не рассказывай, что я показал тебе билет, – попросил Коготь. – Она не простит.

– У навьянов не должно быть тайн! – начал возмущаться Высший жрец, но усталость не дала закончить. – Ладно, сам грешен. Не скажу.

Кастор поймал себя на мысли, что раздражён и в смятении начертил перед собой защитную руну. «Бесы мешают», – подумал он и стал ждать прихода Ликеи.

Она вошла, призывно улыбаясь. Думала, в столь поздний час Высший жрец решил ответить на её чувства взаимностью. Его вид насторожил навьянку.

Тёмные брови Кастора хмурились, напоминая два вороньих крыла. Желваки ходили на белом лице. Ломкие непричёсанные волосы спадали на плечи, точно солома.

– Звал, брат? – уточнила Ликея.

– Проходи, сестра, – приказал Высший жрец.

Оборотниха сделала два шага и остановилась. Инстинкты твердили не приближаться к Кастору. Он пристально вглядывался ей в глаза, словно хотел вывернуть наизнанку её душу. Ликея чувствовала себя неудобно, хотя стеснительной не была. Простояв минуту в смятении, она не выдержала и поинтересовалась:

– Что молчишь?

– Жду признания, – молвил Высший жрец.

– В чём? – смутилась оборотниха. – Ты меня пугаешь, Хэдусхэдл. Объясни, что случилось?

– Это красноречивей всех слов. – Кастор подал ей билет шлюхи.

Ликея опешила. Несколько минут она стояла неподвижно и смотрела на зелёный лист. Ждала упрёков, но их не последовало. Нагнетающая тишина воцарилась в покоях.

– Какое отношение билет имеет к тебе? – не выдержал Высший жрец. – Помнится, ими пользовались девушки из борделя Орнелия.

– «Помнится»? – хмыкнула Ликея. – Ты посещал бордель?

– Да, – невозмутимо ответил Кастор. – Когда мне исполнилось пятнадцать, отец привёл меня туда, чтобы я научился искусству любви. Так делают многие отцы. Для меня это прошлое. Для тебя тоже?

– Разумеется, – широко улыбнулась оборотниха.

– Не лжёшь ли? – вопрошал Высший жрец. – Помни о каре Создателя.

– Ты изнасиловал девушку, и он не покарал тебя, – напомнила Ликея. – Напротив, наградил званием мессии! Как можешь ты, насильник, рассуждать о моих грехах. Посмотри в зеркало и ужаснись! В твоих глазах гордыня, злость и тоска. У тебя нет ничего, кроме слепой веры в собственную избранность. Что будешь делать, если поймёшь, что ошибся? Пойдёшь вешаться, как в тот раз?

Оборотниха затихла, ожидая гнева Кастора. Он лишь покачал головой и сказал:

– Я каюсь каждый день перед Создателем… Помню свои грехи. Тебя я не осуждаю, однако наказать обязан. Я настоятель обители, не забывай. Кто не может покаяться сам, тому должен помочь я.

– То есть? – спросила Ликея.

– Я накладываю на тебя олоткарию, – с мрачным торжеством объявил Высший жрец. – Подобно Майславу и Шератану, ты месяц проведёшь в покоях, довольствуясь водой и хлебом, не прекращая молиться. Так как твоего покаяния я не слышал, ты будешь всё время носить вериги, сковывая грешную плоть.

– Нет! – запротестовала оборотниха. – Я не могу месяц провести взаперти. Я без общения с ума сойду! А вериги старые и тяжёлые! Не хочу их носить.

– Ты навьянка, – процедил Кастор. – Становиться ей тебя никто не заставлял. Но раз стала, не обессудь. Блажь для служительницы Нави неприемлема. Куртизанка может себе позволить. Ты же избрала другой путь. Грешить, замаливать грехи, а потом снова грешить я не позволю. Гааврил вверил мне обитель не для того, чтобы я превратил её в оплот порока.

– Я не грешила после посвящения! – воскликнула Ликея.

– Почему у тебя из платья выпал зелёный билет? Зачем носишь его?

– Как напоминание о тяжёлых днях. Прошлое может быть ужасно, но оно часть нас. Благодаря ему я нашла путь света и стала навьянкой.

– Сестра, впервые слышу от тебя слова здравые. Мудрость в тебе заговорила или рабский страх?

– Знаешь, брат, ты обнаглел. Я не раба и никогда не была ей! Раб ты, ибо не имеешь своих мыслей. Постоянно цитируешь то Даниэля, то Гааврила!

– От чего не цитировать великих мудрецов? Впрочем, хватит разговоров. – Кастор вышел за дверь и воскликнул. – Младшие жрецы, отведите Ликею в её покои! Она должна искупить вину.

Трое навьянов взяли оборотниху под руки и потащили к выходу. Она закричала:

– Кастор, прошу, не накладывай олоткарию! Я боюсь находиться в замкнутом пространстве в одиночестве!

– Ты не будешь одна, – возразил Высший жрец. – С тобой Создатель. Братья, уведите сестру!

– Я не виновата! – сопротивлялась Ликея. – Верь мне!

– Не страшись, – сказал Кастор. – Создатель не оставит тебя.

– Отпустите! – зашипела на собратьев оборотниха. – Вы не смеете! Кастор! Чтоб тебя век мучили бесы! Я боюсь!

Навьяны скрутили Ликею и заперли в её комнате, несмотря на крики и проклятия. Высший жрец лёг на кровать, считая себя правым, и заснул, не обращая внимания на слабость и шум в голове.