Текст книги "Гибель короля"

Глава 66
Союзники

Бывшие узники появились перед чёрным троном Эльвиры Фаиэ. Вампиры не ожидали прибытия столь необычных гостей и отошли в сторону, прижавшись к кроваво-красным стенам. Места в некогда просторном тронном зале стало меньше.

Вальтэриан Колд подошёл к правительнице запада, минуя колонны чёрного мрамора, и сказал:

– Приветствую, леди Эльвира. Я жив и в добром здравии, как и ваши наследники.

– Вижу, – кивнула вампирша и обратилась к подданным. – Подготовьте для гостей покои и оставьте нас с королём наедине.

– Как прикажете, – склонилась главная фрейлина и увела бывших заключённых.

Придворные обернулись летучими мышами и улетели. В тронном зале остались Вальтэриан, Эльвира и Ленор с Беатрисой, не подчинившиеся приказу.

– Почему вы ещё здесь? – обратилась к наследникам правительница запада.

– Мы хотим присутствовать при разговоре, – заявил Ленор.

– Ладно, – расплылась в улыбке Эльвира, хотя взгляд её выражал недовольство.

– Полагаю, вам было известно, что я приду? – перешёл к делу король.

– Да, – признала вампирша. – Истинный лорд изъявит благодарность за спасение души от вечного огня.

– Изъявил бы, не будь в вашем поступке холодного расчёта, – усмехнулся Вальтэриан. – Вы оживили меня, чтобы я вернул вам детей и вы не растратили ресурсы запада. Я это сделал. Что ещё?

– Вынуждена напомнить, Ваше Величество, что вы после себя оставили, – встала с трона Эльвира. – Бедствия, хаос и нищету! Я не собираюсь отдавать золото Еликониде Снэик, обделяя свой народ. Укрепление её власти меня не интересует. Вы нужны мне, чтобы свергнуть королеву. Её правление ослабляет экономику всех королевств и пагубно сказывается на торговле.

– Стало быть, сделка? – ухмыльнулся король.

– Да, – подтвердила вампирша. – Рано или поздно из-за Еликониды начнутся новые войны. Мир погрязнет в них. Ведь её не любят даже свои. Обнищание Сноуколда скажется на Крэвэлэнде и отбросит нас в развитии, даже если я закрою границы. Лучше свергнуть твою тётю и предотвратить великую резню.

– Выражайтесь яснее, – потребовал Вальтэриан.

– Я хочу титул главной леди Сноуколда, вашей соправительницы, – заявила Эльвира.

– Его не существует.

– А вы создайте.

– Титул главной леди тождественен званию королевы. Вам не кажется?

– В грядущей битве мне предстоит командовать войсками наравне с вами. Моим золотом мы будем платить наёмникам. Без меня вы не вернёте трон. С чего мне просить меньшего?

– Мама! – одним словом Беатриса выразила упрёк.

– Мы нуждаемся друг в друге одинаково, – приблизился к вампирше король.

– И всё же я вам нужна чуть больше, чем вы мне, – улыбнулась Эльвира, оголив острые клыки. – Ресурсов запада хватит, чтобы пережит не одну войну. Я справлюсь. А вы без короны не сможете. Лишить вас её равносильно отсечению головы.

– Вы заговорите по-другому, когда я верну трон без вашей помощи, – пригрозил Вальтэриан.

– Красиво сказываете, – хмыкнула вампирша. – Я доверяю вам едва ли больше, чем вашей тётушке.

Король пожал плечами и исчез в колдовском портале. Впервые Ленор и Беатриса увидели растерянную Эльвиру. Она заметалась по залу, не в силах понять, почему Вальтэриан не принял её условия. Грядущие войны обещали принести больше убытка, чем вампирша говорила королю. Ей не хотелось терять ценного союзника. Да и с Еликонидой отношения у неё никогда не ладились. Две сильные женщины чувствовали себя тесно в Сноуколде. Правительница запада подумала и сделала вывод, что легче иметь дело со спесивым королём, чем с его тётей. Она подошла к трону и крикнула в пустоту:

– Вальтэриан Колд, вернитесь! Не будьте глупцом!

– Мой совет аналогичен, – ухмыльнулся король, появившись из чёрной вспышки. – Я согласен заплатить золотом и землями. Не более.

– Я принимаю ваши условия, – с плохо скрываемым раздражением произнесла Эльвира.

– Нисколько не сомневался, – самодовольно заявил Вальтэриан. – Моя благодарность более чем щедра. Особенно, если учесть, что вы мой вассал и обязаны поднять знамёна по моему первому зову, не прося ничего взамен.

– Да, мой король, – проскрипела вампирша. – Чувствуйте себя в Крэвэлхолле как дома. Только прошу, примите ванную. Я начинаю путать вас, своего суверена, с лакеем.

– С удовольствием искупаюсь вместе с вашей дочерью, – ответил король. – В отличии от вас, она всегда согласна на любые условия. Благодарю, что вырастили столь исполнительную подданную.

Ленор Фаиэ прикрыл ладонью рот, еле сдерживая смех. Ещё никто не доводил Эльвиру до состояния, близкого к истерике.

– Вальтэр, – прошептала Беатриса, молясь, чтобы он прикусил острый язык.

– Можете быть свободны, – холодно сказала Эльвира, прожигая собравшихся взглядом.

– Конечно можем, – улыбнулся король.

– Я имела в виду, покиньте тронный зал, – прошипела вампирша, теряя терпение.

– Пойдём, – шепнула Вальтэриану ведьма.

– Доброй ночи, Эльвира Фаиэ, – ухмыльнулся он. – Спасибо за военную помощь… и дочь.

Лицо правительницы вампиров побагровело и превратилось в маску гнева. Ленор не сдержался и, как в детстве, довёл её до бешенства издевательским смехом. Неизвестно, что сделала бы Эльвира, если бы лорды вовремя не скрылись за дверью.

Беатриса коснулась спиной стены, ища опору. Её вымотал нелёгкий разговор.

– Ленор, Вальтэр, вам стоило сдержаться, – сказала она.

– Незачем стыдиться, – прочёл её мысли вампир. – Если рассказы правдивы, минута маминого гнева стоит того, что было между тобой и королём.

– Ленор, ты несносен! – беззлобно воскликнула ведьма, поддавшись веселью брата.

– Он прав, – улыбнулся король.

Беатриса лукаво посмотрела на него и рассмеялась. Послышались удары посоха по мрамору, и с лестницы спустился Виланд Фаиэ. Жёлто-оранжевый камзол молодил его. Атласная лента стягивала золотые волосы, придавая образу элегантность.

– Рад видеть вас! – воскликнул вампир, по очереди обнимая Беатрису, Ленора и Вальтэриана.

– Что это за старик? – спросил король, отстраняясь.

– Лорд Виланд Фаиэ, наш двоюродный дед, – представил вампира Ленор.

– Я приезжал в Альтаир узнать о здоровье внучки, – напомнил старший Фаиэ. – Вы в тронном зале со мной разговаривали.

– А, точно, – сказал Вальтэриан и шепнул на ухо Беатрисе. – Это сумасшедший старик, который мечтал летать, но летучей мышью оборачиваться не умел?

– Да, это я! – воскликнул Виланд, радуясь, что его узнали. – Не повезло мне. Вампиром стал, а летучей мышью – никак! Зато потом эликсир полёта изобрёл. Теперь даже бескрылые летать умеют!

– Какая трогательная история, – проворчал король. – Однако я хотел бы отдохнуть.

– Идёте по коридору, – начал объяснять вампир, по-отечески обняв его за плечи, – потом налево, потом прямо, потом направо. После поворачиваете, поднимаетесь по лестнице, идёте в конец коридора и…

– Что дальше? – нетерпеливо спросил Вальтэриан, видя, что Виланд забыл, о чём рассказывал.

– Я… – задумался вампир. – Вспомнил! В конце коридора гостевые покои. Какие ваши, не знаю.

– Сделаю проще, – фыркнул король и воскликнул. – Леди Артемьянира!

Главная фрейлина явилась на требовательный зов, махнув чёрными кудрями. Зелёное замшевое платье струилось по её бледному телу. Рубиновые перстни позвякивали на тонких пальцах.

– Ваше Величество, – склонилась вампирша. – Чего желаете?

– Отведите меня в покои, – попросил Вальтэриан.

– Разумеется, мой лорд, – кивнула Артемьянира.

– Я не договорил, – ухмыльнулся король. – В покои леди Беатрисы.

– Леди Эльвира не разрешит вам остаться в них, – заморгала главная фрейлина, беспомощно озираясь по сторонам.

– Зато я себе разрешаю, – хмыкнул Вальтэриан.

Беатриса смущённо взглянула на Артемьяниру, однако не возразила. Она соскучилась по королю и была не против разделить с ним апартаменты. Ленор понимающе кивнул и скрылся в дебрях вампирского замка. Виланд последовал его примеру.

– Я сама проведу тебя, – произнесла ведьма.

– Простите… – замялась главная фрейлина. – Жить вы вместе будете?

– Да, – заявил король и, повернувшись к Беатрисе, спросил. – Ты не против?

– Нет, – улыбнулась она. – Пойдём уже.

Вальтэриан взял её под руку, и они зашагали по мрачному коридору. Свечи догорали в лучинах, освещая чёрные колонны. Рубиновые стены отражались в прозрачном полу. Высокий потолок с вырезанной в центре летучей мышью напоминал изображение Гром-птицы в Зимней Розе. Вальтэриан сжал зубы, испытав прилив ненависти к Еликониде, отнявшей трон.

– Твоё настроение быстро меняется, – заметила Беатриса.

– Ты хорошо изучила меня, – вздохнул король, проходя мимо шкафов с книгами. – Меня угнетает, что мы не дома. Здесь я чужак, посмевший покуситься на хозяйскую дочку.

– Ты правитель мира, – напомнила ведьма. – Западные земли твои. Что касается остального… Даже я смирилась с косыми взглядами вампиров.

– Они смотрят только на нашу шею, – заверил Вальтэриан. – Я вновь убеждаюсь, дом Фаиэ – самый странный из всех домов Сноуколда. Вампиры живут с теми, кого должны пожирать.

– Это началось с моих родителей, – поведала Беатриса, оглядывая старинные портреты. – Мой отец был магом, но мама видела в нём возлюбленного, а не сосуд с кровью. Маги и вампиры вполне совместимы. Дети могут родиться и теми, и другими. Вампиры не пьют кровь сородичей-магов. Знаешь ведь, мой брат – вампир, я нет. Никто не пытался обратить меня в вампиршу против воли.

– Странно, что у вампира может родиться маг, а наоборот – никогда, – задумался король.

– Да, необычно, – проговорила ведьма. Впереди простирались столики с искусственными цветами, покрытыми слоем пыли. За ними виднелись прогоревшие подсвечники и замшевый торшер.

– Тяжело жить, превозмогая природный зов, – сказал Вальтэриан. – Разум говорит, это твоя жена, а инстинкт твердит – добыча.

– Лорд Тарс Фаиэ перекусил шею супруги-волшебнице в порыве страсти, – произнесла Беатриса. – Мама приказала заковать его в цепи на триста лет.

– Бедный Тарс, – иронизировал король. – И еды лишился, и триста лет томился в одиночестве и вожделении.

– Вальтэр! – шутливо упрекнула ведьма. – Не всё сводится к…

– К продолжению рода? – изогнул брови Вальтэриан. – Почти всё. Великие стремятся к духовному росту. Однако для большинства важна лишь плоть. Они хотят есть, спать и размножаться. Это типично для смертных.

– Мы пришли, – объявила Беатриса и заклинанием открыла дверь из морёного дуба.

Взору Вальтэриана предстало светлое помещение в красных, оранжевых и жёлтых тонах. В вазах благоухали розы. Большая кровать располагалась в центре, заправленная светлым покрывалом с жёлтым узором саламандры. Такой же узор был на круглом столике у окна. Он сочетался с завитками на шкафах и стульях, обитых красным бархатом.

– Уютно, – изрёк король, и взгляд его упал на мужскую одежду в шкафу. – Это чьё?

– Видимо, служанки принесли для тебя, – предположила ведьма. – Нам нужно переодеться.

– С удовольствием, – промурлыкал Вальтэриан. Скинув серебряный камзол, он остался в голубой рубашке и серебристо-белых штанах. – Одежда, в которой я лежал в склепе, мне изрядно надоела. Молодцы слуги. Быстро сообразили.

– Я приму ванну, пока ты раздеваешься, – смутилась Беатриса и скрылась за багровой дверью.

Король облачился в кроваво-красный камзол и сделался похожим на вампира. Затем надел белые перчатки. Они обтянули его пальцы, как вторая кожа. Уставшие красные глаза Вальтэриана горели, точно рубины. Он взглянул в зеркало и убедился, что выглядит идеально. Не хватало только сияющего перстня на безымянном пальце и ледяной короны. Король клацнул зубами. Он остро ощутил, что является никем, пока не вернёт трон. Дабы забыться и вновь почувствовать себя властелином мира, Вальтэриан зашёл в ванную к Беатрисе.

Богатство этой комнаты не уступало великолепию королевских апартаментов. Чёрные мраморные стены окружали золотую ванную. Над ней висел розовый балдахин с чёрными вензелями. От него тянулась полупрозрачная красная шторка, скрывающая того, кто за ней. В углах стояли подсвечники. На туалетном столике громоздились флакончики с травяными маслами, духами и глиолями – белыми цветами, заменяющими мыло. На полу лежал ковёр, сотканный из мягких ветвей чёрного дерева.

Вальтэриан с удовольствием отметил, что овладевать ведьмой хорошо как в запылённой тюрьме, так и в дорогих покоях. Он подошёл к ванной и отодвинул шторку, желая увидеть сокрытое.

Беатриса встрепенулась, инстинктивно прижав ноги к груди, и выжидающе посмотрела на короля. Её золотистые мокрые волосы скрывали обнажённое тело. Вальтэриан убрал их и впился голодным взглядом в упругую грудь ведьмы. Молочно-белая кожа манила его, заставляя чувствовать себя не альтаирским интеллигентом, а ненасытным зверем. Король провёл рукой от шеи до ключиц Беатрисы, забыв про перчатки. Они сразу намокли. Ведьма прикусила губу, чтобы не застонать. Вальтэриан сжал её грудь, и Беатриса, изогнувшись, закричала. Звонкий голос эхом отразился от стен. Король сделал ей больно, но она не отстранилась. Её следующий крик потонул в требовательном поцелуе. От мысли, что любимый рядом, ведьма ощущала прилив страсти и готова была принять его. Король знал, но медлил. Он завёл руку Беатрисе между ног, стараясь доставить ей больше удовольствия. Через перчатки Вальтэриан почувствовал, как она горяча и узка, и самодовольно улыбнулся. Ведьма, задыхаясь, запрокинула голову и произнесла:

– Вальтэр, сними их. Хочу чувствовать тебя всего… Раздевайся…

– Зачем только одевался? – спросил король у самого себя и, повинуясь безумному порыву, залез в ванную в камзоле.

Беатриса удивлённо вскрикнула. Вальтэриан прижал её к себе, целуя и одновременно избавляясь от мокрой одежды. Вода с брызгами пролилась на пол.

– Миледи, вы в порядке? – спросила из-за двери Артемьянира.

– Да! – ответила ведьма. Голос её звучал сбивчиво и неестественно.

Вальтэриан разделся и без предупреждения вошёл в неё. Она еле удержалась, чтобы не застонать и не погрузиться с головой в воду.

– Леди Эльвира просила передать, что приглашает вас и гостей с севера на бал, – уведомила главная фрейлина. Она догадывалась, чему мешает, однако не была уверена. Природная невнимательность мешала ей сделать правильный вывод.

– Хорошо, – произнесла Беатриса, цепляясь за бортик.

Король вылизывал её шею. Ведьма кусала губы, рискуя не только выдать происходящее, но и захлебнуться.

– Бал в полночь, миледи, – продолжала Артемьянира.

– Я поняла, – заверила Беатриса, обнимая за плечи Вальтэриана. – Спасибо. Вы свободны.

– Вам не плохо? – прислонилась ухом к двери главная фрейлина.

– Нет! – не выдержал Вальтэриан. – Нам не плохо! Идите уже!

Артемьянира проговорила нечто похожее на извинение и ушла, чуть не запутавшись в платье.

– Вальтэр, – простонала ведьма. – Не стоило… Все узнают о нас.

– Им давно всё известно, – сказал король, не сбавляя темпа. – Поменьше думай о них.

– Как же хорошо! – проворковала Беатриса, царапая его спину ногтями. – О, да! Мой король… А! Ваше Величество! Ещё! Вальтэр! Мой лорд…

Ведьме чудилось, будто она превратилась в клубок энергии. Прикосновения Вальтэриана отзывались желанием в теле, ставшим болезненно-чувствительным. Весь мир леди Фаиэ сосредоточился в короле и его объятьях. Беатриса нуждалась в нём, как в глотке воды, и не представляла, что произойдёт, если он отстранится. Вальтэриану она была нужна не меньше, хотя он вёл себя более сдержанно. Впрочем, как всегда.

Ведьма ощутила, как огненная волна захлёстывает её с головой, сильнее сжала его ногами, расцарапала ему спину до крови и обмякла, издав последний, самый громкий крик. Если бы король не держал её, она опустилась бы на дно ванной. Но он не выпустил желанный трофей, а крепче стиснул в объятьях, наслаждаясь искорками страсти, разливающимися по телу.

Королю было хорошо. Он чувствовал себя желанным и любимым, настоящим правителем, пусть и без короны. Воспоминания о ребёнке, умершем во чреве Астрид, внезапно нарушили его покой. Вальтэриан отстранился от Беатрисы и покинул ванную.

– Что не так, Вальтэр? – поинтересовалась ведьма.

Он не ответил, погружённый в мрачные мысли. Спать они легли тоже в тишине. Король не удосужился объяснить, в чём дело. А Беатриса побоялась спрашивать, считая, что причина его неудовольствия в ней. Вальтэриан, уставший, но полностью удовлетворённый, быстро заснул и не слышал, как ведьма ворочалась и переживала.

Глава 67
Господарь

У Янины не получалось спокойно спать. В коридоре звенели кандалами призраки. Серая луна светила в глаза, принося нерадостные сны. Принцесса видела смерть Лавриаля и когтистые пальцы Еликониды. Та сжимала её дитя и напевала гниющими губами колыбельные о коварстве, силе и хитрости.

Янина проснулась, дрожа от страха и холода. Затем встала, откинув красное одеяло, и покинула тёмные апартаменты. Прибывание в королевстве вампиров не радовало её. Смерть и порок пропитывали Крэвэлхолл. Красные, как кровь, стены перетекали в чёрные, точно агат. Ночи навевали воспоминания о днях в Бекруксе. С наступлением темноты там тоже воцарялся холод, и кровь текла буйной рекой. Разница лишь в том, что на западе ночи длились долго, а кровь лилась из бокалов, наполненных до краёв.

Тени прошлого мучили принцессу. Она не смирилась с потерей Лавриаля и предательством тёти. В каждом углу видела тени воинов. Они наступали на королевский замок, желая отнять жизни Колдов. Янина до дрожи боялась за маленького Кордрофа, оставшегося у врагов. Порой пение вампиров она принимала за его плач.

Дети ночи ходили по лестнице, наблюдая за желанным сосудом с кровью. Напасть не смели. Лишь скалились в надежде ощутить нотки аромата, исходящего от порезов и ссадин принцессы.

Она чувствовала себя добычей. Её настораживали животные повадки вампиров. Янина признала то, что в годы юности яростно опровергала. Жители юга и запада менее развиты, чем жители севера. Они дикие. Инстинкты поглощают их.

Принцесса не заметила, как начала думать подобно брату. Это не смутило её. Ведь у них одна кровь. Они – последняя надежда увядающего мира. Янина хотела спасти Сноуколд и соглашалась со всеми решениями Вальтэриана. Она признала его правоту не из уважения или страха, а потому что считала также. Еликонида Снэик должна умереть. Иначе беда неминуема. Подтверждение своим мыслям принцесса находила в каждом ночном кошмаре, в каждой тени, промелькнувшей мимо.

Видения усилились, когда она попала в заброшенную часть замка. Стены, пол и потолок давно выгорели, и их покрасили в чёрный. Пять рубиновых черепов висели под потолком, соединённые в виде ворона. На его крыльях горели красные свечи. У окна подпрыгивали два волшебных канделябра. Один в форме летучей мыши, другой – саламандры.

– Вечное пламя, зажжённое драконом, – послышался голос за спиной принцессы. – Разве не прекрасно?

Янина обернулась и в сиянии свеч заметила Патрицию Цонфор. Она куталась в серую шаль и грустно смотрела на огонь, красный, как кровавая луна.

– Тебе тоже не спится? – спросила предсказательница.

– Да, – ответила принцесса.

– И мне, – вздохнула Патриция. – Кровососы ужасно надоели. Из покоев не выйдешь, не встретив чей-нибудь голодный взор.

– Они хотя бы не нападают, – пробормотала Янина.

– Тоскуешь по лорду Лавриалю? Я по Августу тоже. Не могу простить себе, что ошиблась. Будь пророчество верно, мы бы не гостили у вампиров и не смотрели на огонь, который переживёт нас и ещё несколько поколений.

– Твоё предсказание может сбыться позже. Великая битва ещё не наступила.

– Я молюсь о победе, принцесса.

– Кому?

– Разве важно? Все духи – часть великой сущности, из которой появились миры. Я родилась на юге в расцвет новой веры. Она не противоречит твоей религии, ведь трактует её по-новому.

– Лишь бы от сердца.

– Хорошие слова. Слышали бы их жрецы Четырёх Стихий.

– Патриция, что за вечное пламя, про которое ты говорила?

– Оно было зажжено во времена последних праотцов самым могущественным драконом Джулио Драгэном. Он правил на западе, как сейчас Эльвира. Его называли господарем. Раса вампиров тогда была малочисленна и слаба. Как им удалось свергнуть драконов, мнения расходятся.

– Мама говорила, никто никого не свергал. Драконы породнились с вампирами, расы смешались, и признаки вампирской расы взяли верх у нового поколения.

– Принцесса! Как наивно! Да, драконья кровь смешалась с вампирской, потому что вампиры достигли их уровня. Однако ненависть между расами не прекратилась, а усилилась. Браки были отчаянной попыткой сохранить мир. Двум хищникам в одном королевстве тесно.

– Что произошло дальше? – поинтересовалась Янина.

– Вампиры взорвали вулкан Кассандейскую сопку и на три года воцарилась темнота, – поведала Патриция. – Гарь и магия, поднявшиеся из недр вулкана, густым дымом заволокли запад и мешали проникновению солнечных лучей. Выжили лишь способные существовать во мраке. То есть вампиры и те, в ком текла их кровь. Драконов-полукровок осталось немного. Они были слабыми, вымирающими и неспособными отстоять своё.

– Грустная картина, – молвила принцесса. – Потомки великих драконов стали никем. Как бы история не повторилась с другой великой династией…

– Не повторится, – заверила предсказательница. – Колды не падут.

– Лишь бы Четыре Стихии благоволили нам! – воскликнула Янина, сложив руки в молитвенном жесте.

– На нашей стороне Эльвира Фаиэ, – намекнула Патриция. – Она старше Еликониды. Коварства у неё больше.

– О чём ты?

– Предания гласят, Эльвира устроила взрыв на Кассандейской сопке. Она принадлежала к клану Драгэн. Её отец был вампиром, а мать драконом. Вампирский клан поддерживал Эльвиру. Драконий – презирал, называя полукровкой. У династии вампиров, из которой она произошла, не было ни герба, ни названия. Зато тайных знаний и золота предостаточно. После смерти родителей Эльвира возглавила восстание, свергла драконов и стала править, выйдя за богатого землевладельца с северо-западных земель, лорда Никанора Фаиэ. Он, к слову, приходился ей двоюродным братом.

– Беатриса никогда не рассказывала о свержении Драгэнов.

– Вряд ли она знает. Эльвира заверяет, что драконов покарали духи, и она взяла бразды правления по их воле. Вампирша выгораживает себя, не желая принимать ответственность за последствия взрыва. Ведь после смерти драконов баланс нарушился, и ледяная корка не сходила со Сноуколда двенадцать лет.

– Это помогло папе выиграть войну за объединение королевств, – вспомнила Янина. – Воины севера привыкли к холоду, в отличии от жителей других частей света.

– Готова ли ты к предстоящей войне? – поинтересовалась Патриция.

– Брат готов, – молвила принцесса. – Я от прошлой не могу отойти. Постоянно вижу кошмары. Мне придаёт сил уверенность, что я обязана защитить Кордрофа от зла. Почему ты спрашиваешь?

– Ты принцесса из династии Колд, – туманно ответила предсказательница. – Вальтэриан не вечен. Детей у него нет и не будет. Твой сын займёт трон. Ты станешь королевой-регентом. Готова ли?

– Пророчество? – испугалась Янина.

– Предположение, – солгала Патриция. – Теперь ответь на вопрос.

– Не готова. Разве можно приготовиться к резне и насилию? Мирные жители ни в чём не виноваты! А нам придётся вести их в бой. Кто знает, сколько мужчин не вернутся к жёнам и детям? Сколько женщин будут оплакивать мужей, как я Лавриаля? Я не желаю такой участи никому!

– Первые алхимики начали отсчёт времени с момента наводнения и гибели великанов. Наш тринадцатый век они ознаменовали самым кровавым. Я верю их предсказанию. Но мы выстоим. Скоро начнётся четырнадцатый век. Твой век, Янина. Нужно собрать все силы и дождаться его.

– В каком смысле мой век?

– Век гармонии и порядка, ради которого Август и Лавриаль сложили головы.

– За годы в Бекруксе я поняла одну вещь. Абсолютного счастья не бывает. Есть лишь затишье перед бедой. Идеальный мир если и существует, то на небе. Иногда он нам снится… Но, если суждено наступить веку счастья, то он будет принадлежать брату. О ином думать не хочу.

– Есть на юге хорошая пословица: «Чтобы дойти до ручья, нужно пройти пустыню». Лишиться частички себя страшно. Но бесстрашен должен быть тот, на чьей голове корона.

Янина смутно понимала слова Патриции. Она всецело верила в брата и не могла представить день, когда ей придётся взять ответственность за других. Однако мысль об этом не пугала её. Принцесса чувствовала: после всего, через что прошла, она переживёт не одну бурю.

Рассвело. Серую луну сменило голубое солнце, окружённое кометами. На западе они становились видимыми в день гибели драконов и приносили полумрак и прохладу. Во других королевствах жители не подозревали об их существовании. Даже звездочёты не могли разгадать тайну чёрных комет.

Вместе с Патрицией Янина вернулась в обитаемую часть замка. Вампиры уснули, и леди насладились покоем. Сотни голодных глаз не подглядывали. Шёпот и взмахи перепончатых крыльев стихли.

Только жутковатые стражи не спали, охраняя покой создателей. Крыги, сотворённые из кусков плоти и глины, представляли собой подобия вампиров. Они не боялись солнца и беспрекословно слушались хозяев, хотя были лишены рассудка и понимали лишь силу. Янина не представляла, как жить с ними под одной крышей. Крыги напоминали пауков, переползая со стены на потолок, держась четырьмя руками, сверкая семью глазами.

– Не бойся, – хмыкнула Патриция. – Без приказа вампиров они не нападут.

– Хотелось бы верить, – пробормотала Янина и встрепенулась. Крыга прыгнула с потолка на пол и чуть не задела её. – Они страшнее вампиров!

– Не соглашусь, – возразила предсказательница. – Вампиры умнее, от того опаснее.

– Чем питаются крыги? – вопрошала принцесса.

– Не нами! – рассмеялась Патриция. – Они пожирают свои ступни. Их ноги, в отличии от тела, не из глины. К полуночи кости снова обрастают мясом. И так каждый день.

– Жуть. Не самый приятный процесс.

– Зато вампирам кормить крыг не надо. Предусмотрительные кровососы!

– Куда мы идём?

– В Сонный сад. Там потише.

Янина приподняла платье и последовала за Патрицией. Ей не терпелось уйти из комнаты, в которой ползали крыги, словно черви в земле. Леди прошли коридор и поднялись в восточную башню Крэвэлхолла.

Цветы из бархата, атласа и камней стояли в мраморных вазах. Под потолком висели хрустальные гробы на железных цепях. Самый дорогой, с рубинами по краям, принадлежал Эльвире. Самый странный, накрытый перьевым одеялом, – Виланду. В центре возвышался алтарь, обагренный засохшей кровью. Он использовался для свадеб и коронаций. Рядом росло дерево белого золота и куст оникса с яшмовыми ягодами.

– Здесь всё неживое, – разочаровалась принцесса. – В Альтаире сад красивее.

– Живые настоящие растения любят, – заметила Патриция. – Мёртвым такие по душе.

– Всё же в саду мне спокойнее, – вспомнила про крыг Янина. – Спать даже захотелось.

– Не засыпай, – предупредила предсказательница. – По легенде того, кто заснёт в Сонном саду, оплетут искусственным вьюнком и похоронят. А потом поставят ему памятник, золотой, как у жрецов в столице мира.

– Правда? – ужаснулась принцесса.

– Конечно нет! – рассмеялась Патриция. – Сад построили, когда остальная часть замка сгорела. Пока её восстанавливали, вампиры спали здесь. Теперь Сонный сад забросили. Он служит неприятным напоминанием о попытке самоубийства леди Беатрисы. Кстати, зачем она пыталась сделать это?

– Вальтэриан приказал ей выйти за другого, – поведала принцесса, сморщившись от воспоминаний. – Беатриса не выдержала. Брат вовремя спас её и забрал в Зимнюю Розу.

– А потом заточил в Смертфэлк за неповиновение, – продолжила Патриция. – Хороша любовь, ничего не скажешь!

– Еликонида заставила его, – Янине всё больше не нравился разговор. – Думаю, она обманула Вальтэра. Тётя вредила нам ещё тогда. Я не верила. Зря. Она даже про Лавриаля лгала.

– Думаешь? – ухмыльнулась предсказательница. – На востоке сплетен про него много.

– Лавриаля оболагали, – взвилась принцесса. – Он любил меня!

– Разумеется, – не стала спорить Патриция. – Мне известно только, что лорд Снэик был красивым и воспитанным. Об остальном ты лучше осведомлена.

Повисла гнетущая тишина. Предсказательница сделала вид, будто рассматривает вырезанные руны на гробах. А сама думала: «Не глупи, Патриция! Янине нельзя говорить правду! Станешь врагом навсегда. Она наивна. Это странно, учитывая, что преодолела принцесса. Как она будет править после смерти брата, если у неё нет способностей? Навь, помоги!»

Молчание прервал Альбин. Он неслышно вошёл в Сонный сад, стряхивая с рукавов вездесущую пыль, и воскликнул:

– Вы тоже здесь! Крыги пристают ужасно. Меня, старика, одолели. И так голова болит, будто в неё кто-то влазил. А они по стенам туда-сюда. Покоя нет!

– Покоя нет, – эхом повторила Янина.

– Миледи, всё в порядке? – смутился лекарь. – Вижу, вы опечалены. Что могло расстроить столь прекрасных девушек в столь… необычном саду?

– Девушек? – удивилась принцесса. – Я думала, так перестают называть после родов.

Альбин пожал плечами:

– По сравнению со мной вы почти дети. Не поворачивается язык назвать вас женщинами! Вы же не Эльвира Фаиэ.

– В Бекруксе девушкой перестают называть после того, как оборотнихе исполняется пятнадцать и она убивает кабана, – сказала Патриция. – Для южанки проткнуть его копьём легче, чем прясть шерсть. А парней мужчинами нарекают после первой ночи любви. Несправедливо!

– Обычаи везде разные, – сказал лекарь, позабыв о своём вопросе. – Когда Эльвира разделила ложе с Джулио Драгэном, её стали величать женщиной. Многие высокородные леди следовали древней традиции и отдавали ему невинность. Если рождалось дитя, оно считалось священным, ведь было зачато от семени могущественного дракона.

– Эльвира и Джулио не обручились после такого? – вопрошала Янина. Зрачки её расширились.

– Не все нравственны, как вы, принцесса, – протянул Альбин. – Связь Эльвиры и Джулио не поощрялась среди драконов. Ибо они были родственниками. Мать Эльвиры приходилась племянницей господарю. Про свадьбу никто не думал. Но чувства лорда и леди крепли. Неизвестно, что сделали лорды-драконы, чтобы рассорить их и не смешивать кровь по вампирской традиции.

– В любом случае, Эльвира свергла Джулио, – подытожила Патриция. – Любовь, ненависть. Ясно, в кого Беатриса, и почему вампирша против Вальтэриана. Он ей господаря напоминает.

– Беатриса с матерью не похожи, – вставила принцесса. – Её судьба будет иной!

– Что-то мы разговорились о вампирах, – пробормотал лекарь. – Дни на западе короткие. Того и гляди стемнеет. Опасно в сумерках о детях ночи разглагольствовать.

– Так младенцев пугают, которые не засыпают без сказок, – буркнула предсказательница.

– Ах, дурак я! – спохватился Альбин. – Леди Артемьянира передала, что правительница запада на бал нас приглашает.

– Солнце заходит, – произнесла Патриция, глядя в окно из красного стекла, ослабляющего сияние лучей.