Текст книги "Гибель короля"

– Логично, – заметил Вальтэриан.

– Я не пожертвую Крэвэлэндом! – огрызнулась Эльвира. – Пусть гибнет другое королевство ради равномерного распределения ресурсов. Не моё!

– Вас никто не просит о такой жертве, – спокойно произнёс король. – Мне падение запада тоже невыгодно. Экономические проблемы в мире преодолимы. Верну корону, и не пострадает ни одна раса. Еликониду нужно переиграть. Она знает, у династии Фаиэ есть ресурсы для сопротивления, и боится воевать в открытую. Возможно, догадывается, что вы скрываете нас. Сомнений в причастности тёти к происходящему у меня нет. Полагаю, вирус – изобретение моих алхимиков. Они умные продажные твари.

– Все умны в свою пользу, – вздохнула правительница. – Меры предостережения в королевстве приняты?

– Ещё нет, – ответил советник. – Мы не понимаем, с какой болезнью имеем дело и как она распространяется. Пока ответов нет, не стоит пугать подданных. Может, отделения больных от здоровых достаточно, чтобы болезнь не распространилась?

– Изучайте её лучше, – приказала Эльвира. – А подданных вы уже напугали, послав ко мне глупых стражников. Слухи распространятся быстрее, чем вы думаете. Объявите подданным о болезни, чтобы меньше выходили из склепов. Если появятся новые заражённые, сообщите. Собрание окончено.

Правительница запада встала. Советники последовали её примеру. Когда она ушла, они обратились в летучих мышей и вылетели в огромное окно чёрной стаей. Вальтэриан обнял Беатрису и сказал:

– Не бойся. Никто больше не пострадает.

– Опасно перемещаться на север, – произнесла ведьма, положив голову ему на плечо. – Не хочу, чтобы ты шёл к волхвам.

– Чтобы воины сражались за меня, я должен находиться рядом с ними в тяжёлые дни, а не прятаться, – молвил король. – Герои глупы по своей природе. Я не один из них. Я игрок, манипулятор. Но иногда должен изображать героя. Подданные – пешки. Примитивные, легко управляемые. Они ведутся на это и по воле моей идут на убой. Я должен защитить своё королевство, пролив их кровь. Золото, хитрость и магия помогли мне одержать не одну победу.

– Главное, вернись ко мне, – попросила Беатриса. – Героем или трусом, не важно.

Вальтэриан сильнее стиснул её в объятьях, не желая никогда отпускать. Часы на башне Белого призрака пробили шесть. Король подошёл к окну, боясь поддаться чувствам и забыть об обязанностях правителя Сноуколда. Он устремил взгляд в небо, подобно звездочётам, мечтая узнать судьбу.

Серебряные звёзды горели в северной части небосвода. Красные полыхали на западе, жёлтые – на юге, розовые – на востоке. В стороне Штормгрота упала фиолетовая звезда. Кометы кружились над Альтаиром, освещая единственно верный путь. «На север, – понял Вальтэриан и мысленно поклялся. – Я вернусь, Беатриса. Тебе не придётся снова хоронить меня». Звёзды замерцали, будто соглашаясь, и даровали ему надежду. Она согревала мятущиеся души в холодной ночи.

Глава 70
Петля времени

Следующей ночью Вальтэриан попрощался с Беатрисой и исчез в чёрном портале. Вместе с отрядом вампиров он переместился на окраину Альтаира, к пещере волхвов.

Пагода здесь отличалась от западной, хотя с приходом весны стала теплее. Снег не хрустел под ногами. Сосны качались, лишённые серебряного покрова. Вместо сов пели воробьи и синицы. Белые медведи ушли дальше, в северную пустошь. На смену им из южной части Поющего леса пришли бурые.

Свергнутый король не ощущал себя как дома. Всё изменилось, стало чужим. Он первым вошёл в обитель северных аскетов, мечтая поскорее оказаться рядом с Беатрисой, дарящей уют и любовь.

На серых стенах были начерчены руны, защищающие от злых духов. В полу проглядывали кристаллы. Волхвы не собирали их, ставя красоту природы выше материальных благ. Вальтэриан осторожно, чтобы не раздавить, обошёл кристаллы. В дальнем углу лежали три подстилки и стоял столик с чернилами. Глиняный котелок висел на цепях, прикреплённый к потолку. Под ним горел огонь.

Вкруг сидели трое волхвов, опираясь на высокие посохи. Все белобородые, в рубахах до пола, подпоясанных красным поясом. Один писал гусиным пером заклинания на бересте. Другой поддерживал магией огонь. Третий колдовал, и иглы сами зашивали дыру в телогрейке.

– Приветствую, Изъябор, Светолуч и Боремир, – кивнул Вальтэриан.

– Рады видеть тебя, адепт, – молвил Светолуч – старейший из старцев. – Мы чувствовали, жизнь вернулась в твоё тело. Настоящего колдуна нелегко убить. Держи, мы сшили тебе рубаху. Она защитит в трудный час.

– Благодарю, – растерялся король и неуклюже взял белую рубашку с Ледяным змеем на груди и красными рунами на рукавах. – Вы ведали, что я приду?

– Сон мне снился вещий, – объяснил Изъябор. – Гром-птица парила над гнездом белых воронов. Окружали её летучие мыши с выжженными крыльями. Причина визита твоего мне также известна.

– Гром-птица? – ухмыльнулся Вальтэриан. – Скорее змей заполз.

– Змеи мудрые создания, – проговорил Боремир, отложив шитьё. – Ты должен гордиться, что в тебе течёт их кровь.

– Яд, – поправил король. – Не хочу торопить. Но у меня нет времени на философские разговоры, пока корона мира не на моей голове. Вам известно лекарство от вампирской болезни?

– Почти, – Светолуч вырвал из бороды три волоса и бросил в огонь. – Внимательно смотри.

Дым над костром поднялся выше. В пламени замерцали силуэты магов. Вальтэриан узнал себя десятилетнего и отца. Позади крушились башни, сгорали дома и плакали в кандалах враги Колдов.

– При чём здесь подавление восстания гарпий и кентавров против Зигфрида? – поинтересовался король.

– Лекарство, которое ты ищешь, во временной петле, – пояснил Изъябор. – Твой отец вырезал половину жителей и устроил пир на костях. Оставшихся мятежников заставил смотреть. Они испытали ужас. Души их желали вылететь из тел и оказаться в безопасном месте. Когда это происходит с одним жителем, он после смерти становится призраком. А когда с несколькими, аура смерти и страха образует петлю времени.

– Петля времени – энергетическая структура, в которой повторяется один и тот же день, – пробормотал Вальтэриан. – Знакомое слово. Физические тела её обитателей живут обычной жизнью. А часть души оказывается заложницей дня, когда испытала страх или нечто столь же сильное. Пройдут века, жители умрут, высшие части их душ улетят в иной мир. Но временная петля продолжит существовать.

– Твоя задача разрушить её, – сказал волхв. – Она является одной из низших параллельных миров. Уничтожить временную петлю не сложно, и ты никому не навредишь. Напротив, поможешь низшей части души, застрявшей в петле, присоединиться к высшей.

– Зачем мне рисковать, вмешиваясь в структуру мироздания? – прервал король. – Раз временная петля образовалась, значит, так должно быть. У неё своя роль. Во вселенной всё находится в движении. Временная петля тоже по-своему развивается. Она исчезнет, когда придёт время. Вторгаться в этот процесс опасно для нашего мира.

– Ты по-иному рассуждал, когда просил научить перемещаться, создавая порталы из чёрных дыр, – заметил Светолуч. – Это тоже могло навредить Сноуколду и тебе. Ты рисковал попасть во временную воронку, постареть или превратиться в ребёнка. Мог оказаться в прошлом или будущем и изменить настоящее, уничтожив Сноуколд. Мог перенестись на иную планету и, истратив энергетические ресурсы души, умереть.

– Я рискую меньше, перемещаясь из одного места Сноуколда в другое, – произнёс невозмутимо Вальтэриан. – Я напрямую не вторгаюсь во время. А если попаду во временную петлю, могу не вернуться.

– Петель много на всех планетах, – сказал Изъябор. – Уничтожением одной ты не навредишь Сноуколду и уж тем более мирозданию. Некоторые смертные попадали в петли, разрушали их и оставались невредимы. Хотя не были великими архимагами, в отличии от тебя.

– Смертные, о которых ты толкуешь, не приходили в петлю извне, – напомнил король. – Они волею судьбы становились её частью. Одними из застрявших! Застрявшие имели право уничтожить петлю и освободиться. Это часть её развития. Я же не связан с ней энергетически. Моё пребывание в петле может повлиять на ход истории. Любая мелочь способна привести к гибели планеты или галактики.

– Вселенная в любом случае не пострадает, – хмыкнул Светолуч. – Ведь она первопричина. Из неё появилось всё живое.

– Успокоили! – вспыхнул Вальтэриан. – То есть я умру, Сноуколд умрёт. Но переживать не о чем! Из вселенной возникнут ещё планеты, петли и галактики.

– С каких пор ты не уверен в себе? – удивился волхв. – Не узнаю адепта, который ради идеи шёл на самые отчаянные поступки.

– Я побывал на том свете не как гость, а как мертвец, – фыркнул король. – Поначалу я ощущал покой. Ведь освободился от мирских страхов и страстей. Потом солнечный свет коснулся меня, и я загорелся. Лучи жгли невидимое тело, точно пламя.

– Так описывают страдания души грешника до перерождения, – удивился Боремир. – Потом она вселяется в тело новорождённого в одном из материальных миров. Если в новом обличье грешник набирается мудрости, то завершает цикл перерождений и становится частью абсолюта. Пребывает в блаженстве, рядом с душами тех, кого любил.

– В нашей религии об этом ни слова, – подметил Вальтэриан. – Однако мне нравится верить, что после смерти я окажусь рядом с Беатрисой.

– Вот, в чём дело, – переглянулись волхвы. На губах их заиграла улыбка. – Ты боишься рисковать не из-за опасности. Любовь не пускает тебя.

– Меня не пускает рассудок, – возразил король. – И я не понимаю, чем разрушение временной петли поможет мне?

– Когда её не станет, произойдёт выброс тёмной материи, – поведал Изъябор. – Заключи её в сосуд, и будет для вампиров исцеление. Вирус создан из энергии света и травяных компонентов. Тьма его уничтожит, стоит только создать из неё зелье и вколоть под кожу заразившимся.

– Попробую, – пробормотал Вальтэриан. – В любом случае физически в петлю я не попаду. Остальное не так важно.

– Ложись на камень, адепт, – указал Боремир. – Душа твоя должна вылететь из тела, словно во время сна. Отправляйся на северо-запад, к руинам Аттао. Душу затянет в воронку, и ты попадёшь в петлю времени. Там увидишь вместо развалин оживлённый город гарпий и кентавров.

Волхвы взялись за руки и произнесли заклинание. Король опустился на ритуальный валун, исчерченный руническими символами, сложил на животе руки и закрыл глаза. Затем размеренно вздохнул, выравнивая дыхание и расслабляя тело. Постепенно он достиг состояния между сном и реальностью. Волхвы сцепили руки в замок и принялись ждать.

Душа его вылетела из тела и попала в пространственно-временной коридор. Там она устремилась за лучами света и очутилась в окружении энергетических сгустков. Не испытывая ни страха, ни сомнения, душа представила Аттао, город кентавров и гарпий. Лучи заискрились, посинели, и она переместилась в петлю времени, влекомая импульсами, исходящими из разрушенного места.

Зигфрид Колд был безжалостен к восставшим. Половина населения погибла от мечей его воинов, половина стала рабами. Только единицам удалось покинуть выжженные земли и спрятаться в лесу Опасности.

Душа Вальтэриана ощутила разрушительную энергетику, созданную страхом бывших обитателей города. Тёмная аура не исчезла даже спустя годы и медленно пожирала Аттао.

Крыши едва держались на выжженных стенах домов. Колодцы покрылись плесенью. Поросли дубов изрезали корнями каменные дороги. Мосты заплёл шиповник. Трава выросла до пояса разбойников, облюбовавших руины.

Они поселились здесь спустя двенадцать лет после восстания и грабили путников. Их души погрязли в крови, как Аттао при Зигфриде. Однако даже разбойники ощущали тяжёлую ауру места. По ночам они просыпались от холода. Им мерещились души обугленных гарпий и кентавров. Во снах разбойникам виделся огонь, дым и вспышки магии цвета заходящего солнца.

Вездесущие сорняки и деревья напоминали о событиях прошлого. Трава клонилась к земле, подобно головам врагов Зигфрида Колда. Выжженные башни тянулись вверх и походили на обгорелые руки кентавров, пытающихся вымолить защиту у небес. Вода в ручье журчала, будто кто-то шептал молитву. Природа отражала страх бывших обитателей города.

Свергнутый король не видел это, но ощущал благодаря вибрациям, исходящим от Аттао. Материальный мир он воспринимал как нечто отдалённое. Ведь у души не было ни слуха, на зрения. Скоро вихри магии закружили её, и она попала в энергетическую воронку. Петля времени перенесла душу в день, когда город превратился в руины.

Часовые башни полыхали огнём. Трава превращалась в пепел, деревья – в факела. Пламя перекидывалось на дома и жителей. Торговцы в спешке покидали лавки. Дорогие товары оставались без присмотра. Испуганные горожане не замечали их. Животные, заключённые в железные клетки в цирковых шатрах, сгорали, лишённые надежды на спасение.

По улицам бегали гарпии, чьи крылья объял огонь. Они не могли воспарить в небеса и сбить пламя. Пытаясь выцарапать глаза магам севера, полуженщины-полуптицы обрекали себя на мучительную смерть от клинков, закалённых магией.

Кентавры отступали, сбивая подковы о камни. Натянутые на врага луки не спасали от колдовских сфер. Кентавры погибали раньше, чем успевали выстрелить. Копыта полуконей-полумужчин были сильны и убивали одним ударом. Но верхняя, человеческая, часть уязвима. В ближнем бою мечи легко выбивали из их слабых рук опытные воины Зигфрида.

Вальтэриан сконцентрировал потоки магии, и душа его уплотнилась в петле времени. Облик, чувственное восприятие и умение аналитически мыслить вернулись к нему. Он стал виден и осязаем для этого мира.

Король размял суставы, осмотрелся и отметил, что отец не любитель использовать огненные шары для атаки. Зигфриду ледяные иглы по душе. Вальтэриан сделал вывод, что местные жители разожгли огонь, надеясь остановить северных чародеев. Но им не повезло. Погода обернулась против них. Пламя не тронуло армию врага, а накинулось на дома, гонимое ветром.

Треск веток пересилил шипение огня. Вальтэриан обернулся и вздрогнул. Через пелену дыма на площадь въехал его отец. Пластины голубых доспехов слепили взор. Тяжёлый меч, прикреплённый к поясу, переливался драгоценными камнями. Гром-птица на массивном щите хищно щурилась. Белый плащ хлопал за спиной, скрепленный фибулой.

Под Зигфридом рычал и скалился восьмилапый барс. Он походил на своего наездника. Такой же свирепый и могучий. Его белоснежная шерсть вздымалась, когти оставляли на земле борозду.

За покойным королём тянулась ледяная дорожка, защищая армию севера от огня. В нужный момент Зигфрид создавал из неё стену. Пламя, коснувшись колдовского льда, исчезало. Покойный король уверенно держался в седле и метал в восставших круглые сгустки электрических зарядов, магические волны и льдины.

Вальтэриан спрятался за полуразрушенной стеной и наблюдал. Он знал, его отец – образ, вызванный страхами гарпий и кентавров. Поэтому старался не привлекать внимание. Ждал момент между концом этого дня и началом следующего. Тогда петля времени наиболее уязвима, и её легче разрушить.

Битва закончилась поражением жителей Аттао. Из-под завалов доносились стоны умирающих. Вдоль дорог лежали обугленные трупы. Запах сгоревшего мяса разносил ветер. Пленённые гарпии и кентавры стояли в наручниках, с ужасом смотря на магов. Немногим удалось сбежать, ещё меньшим – выжить.

Повинуясь колдовству Зигфрида, огонь прекратил буйствовать. Но город это не спасло. Он превратился в тлеющее пепелище, что нисколько не волновало завоевателей.

Военачальник магов подсчитывал пленных и дань. Солдаты делили наживу, невзирая на приказ не мародёрствовать. Выжившие горожане не могли помешать им. Страх сковал их, точно лёд.

Вальтэриан равнодушно взирал на чужие страдания. Хаос не пугал его, видавшего многие битвы. Ни одна эмоция не выступила на лице короля, пока он не увидел себя десятилетнего. «Что я делаю во временной петле? – пронеслось у него в голове. – Разве я боялся? Или был причиной чьего-то страха? Нет. Почему часть моей сущности здесь?» Свергнутый король судорожно сжал пальцы и впился взглядом в себя из прошлого.

Маленький Вальтэриан гордо шёл рядом с отцом. Радовался, что Зигфрид впервые взял его в военный поход. Голубой камзол, расшитый серебряными нитями, придавал важности принцу.

Навстречу правителям выступил старый лучник из расы цыган. Потрёпанная жилетка оголяла его рёбра, обтянутые кожей. Штаны болтались на тростинках-ногах. Пёстрое перо торчало из ржавого шлема с клевером, эмблемой воинов Аттао. Наручники на тощих запястьях гремели и поскрипывали.

– Помогите! – попросил лучник. – У моей внучки обожжены руки до костей. Она умирает! Сжальтесь. Вам ничего не стоит заклинание сказать. Слово молвите, и ей жизнь подарите!

– Поможем? – спросил Вальтэриан у отца.

– Не говори глупости! – возмутился Зигфрид. – Жители Аттао сами виноваты. В следующий раз подумают, прежде чем восстание поднимать.

– Но отец, – попытался настоять будущий король.

– Замолчи, я сказал! – прорычал Зигфрид.

– Пожалуйста, милорд! – взмолился лучник, упав на колени. – Помогите! Она моя единственная внучка!

– Почему мы не можем помочь? – упёрся Вальтэриан. – Отец, цыган ничего нам не сделал.

Глаза Зигфрида округлились, и воздух огласила звонкая пощёчина. Покойный король не терпел, когда ему перечат. Тем более при посторонних.

Вальтэриан дёрнулся, вспомнив, как щека болела после удара, и еле сдержался, чтобы не выйти и не предложить Зигфриду поединок. От гнева он поцарапал стену, за которой прятался, и мысленно посочувствовал себе десятилетнему. С долей садизма свергнутый король продолжил смотреть на площадь, замечая, что уже тогда его стойкости хватало на десятерых.

Маленький Вальтэр удержался на ногах, хотя удар был сильным. Особенно для такого хрупкого болезненного ребёнка. Принц взглянул на отца, не вымолвив ни слова. Уничтожающий, коварный взгляд сказал всё за него.

– Глаза, как у Ламелиониды, – отшатнулся Зигфрид. Сходство сына с тёщей его поразило.

– Полагаю, таков ответ на мой вопрос? – провёл рукой по щеке принц.

– Да, – холодно заявил король. – Помогать мятежникам мы не будем. Учись править и не проявляй жалость к недостойным! Не то будешь тряпкой, как твой дед.

– По чьей линии? – съязвил Вальтэриан, понимая, что отец имеет в виду лорда Снэика.

– Ещё одна фраза, и синяком ты не отделаешься, – предупредил Зигфрид.

Принц промолчал. Старый цыган простёр к нему руки, умоляя спасти внучку. Вальтэриан с жалостью посмотрел на него и прошёл мимо. Он чувствовал, Зигфрида больше нельзя злить. После битвы тот всегда яростен и нетерпим. Принц не раз убеждался в этом на собственном примере. Но от того желание помочь лучнику не исчезло. В ушах ещё долго звенели слова: «Пожалуйста! Сжальтесь!». Позже случившееся снилось наследнику престола, вызывая нервную дрожь.

В сердце Вальтэриана, смотрящего на себя в детстве, всколыхнулась давно забытая жалость к другим. Он вышел из-за стены и направился к цыгану. Король понял, почему часть его души переживает один и тот же день. Маленький принц испытал волну эмоций, что переплелась со страхом жителей Аттао и создала петлю времени. Теперь у Вальтэриана появился шанс всё изменить. Он собирался рискнуть и вмешаться в прошлое. Опыт и колдовские знания подсказывали, что он поступает правильно.

– Я помогу вам, – сказал король, магией снимая наручники с цыгана.

– Вы мне кого-то напоминаете, лорд, – сгорбился в поклоне лучник. – Тот мальчик, принц… Вы не…

– Не имеет значения, – оборвал Вальтэриан. – Вашу внучку нужно спасти. Ведите меня к ней.

Один из воинов Зигфрида подошёл к свергнутому королю и гневно вопрошал:

– Ты кто такой?

– Его Величество, – усмехнулся Вальтэриан и заморозил воина прикосновением руки.

– Вы из династии Колд? – догадался цыган.

– Не спрашивайте, – посоветовал свергнутый король. – Правду всё равно не скажу.

– Окажитесь хоть демоном, только помогите! – произнёс лучник, указывая путь.

Улыбка Вальтэриана стала шире. Старый цыган попал в мишень, хоть и не в сердцевину. Король обошёл ледяную статую, которая прежде была воином отца, и наколдовал над собой и лучником невидимый щит. Подчинённые Зигфрида потеряли способность видеть их.

Цыган привёл Вальтэриана в землянку, для прикрытия заваленную ветками. Королю пришлось согнуться пополам, чтобы войти. Разогнувшись, он увидел тесную комнату без мебели. На полу спала семилетняя девочка-цыганка. Около неё валялись зелья, не способные даровать исцеление.

Вальтэриан опустился на колени и положил руку ей на лоб. В его ладони сосредоточилась колдовская сила, просочилась через пальцы в тело цыганки, и та открыла глаза.

– Шафранка! – обрадовался лучник. – Слава небесам, ты дышишь! Спасибо, волшебник, век в долгу у тебя.

– Уходите отсюда, – посоветовал король, понимая, что говорит совершенную глупость.

Цыган и его внучка лишь слабые духи. Их тела давно мертвы, а высшая часть души воспарила в небеса. Осталась только временная петля. Если Вальтэриан не разорвёт её и не выпустит маленьких духов в загробный мир, всё повторится. Подавление восстания Зигфридом, страх, смерть.

– Знаю, о чём вы думаете, – закурил трубку цыган. – Завтра армия короля вновь захватит нас, внучка будет умирать на моих руках, а Аттао превращаться в пепел.

– Откуда вам известно? – удивился Вальтэриан.

– Многие обитатели временной петли ощущают себя заложниками одного дня, – поведал лучник. – Я чувствую, что давно умер. Но объяснить это не могу.

– Вселенная – загадка, – проговорил король. – Образовываются планеты, миры, временные петли… Нам не дано понять причину бесконечной череды смерти и рождения и того, кто сотворил нас. Однако я помогу вам, невзирая на загадки мироздания и законы Четырёх Стихий, придуманные жрецами, которые знали не больше нашего.

– Сегодня в петле всё изменилось, – молвил цыган, разглаживая чёрные усы. – Вы нарушили ход времени. Вы из настоящего, верно?

– Я пришёл разрушить петлю, – признался Вальтэриан.

– Что ж, давно пора, – кивнул лучник, выпуская из трубки кольца дыма. – Внучка, скоро кошмарный сон закончится! Мы присоединимся к родным. Небесный табор ждёт нас! На самом деле мы уже там. Но не чувствуем этого из-за ужаса, царящего в петле. Добрый волшебник поможет нам забыть его и обрести покой.

– Мне пора, – поднялся король.

– Я провожу, – побрёл к выходу цыган.

Внучка его посмотрела на Вальтэриана добрыми чёрными глазками. Он ощутил в сердце непривычное тепло, улыбнулся и покинул землянку. Не успел выйти, как услышал восхищённый голос лучника:

– Звёзды на небе появились! Обычно его дым и гарь застилали. Значит, временная петля исчезает. Внучка, мы скоро растворимся в мироздании! Попадём в мир без страха и боли! Слава всем духам!

– Временная петля рушится, – пробормотал король, глядя изумлённо на небо.

Цыган рассмеялся, взял внучку на руки и закружил, позабыв о старческой немощи. Прогрохотала вспышка магии. Тела их побледнели и слились со вселенной. Синие, жёлтые и голубые энергетические потоки заволокли пространство.

Выжженные здания начали блекнуть и исчезать. А вместе с ними жители, вражеская армия и тела убитых. Аттао светился, избавляясь от ужаса, которым был объят многие годы. Волшебное свечение окутывало каждого, помогая отправиться в мир без страха, страданий и боли.

Слеза умиления первый раз скатилась с глаз короля. Он неумело смахнул её, заставляя себя быть твёрже. Ледяные кристаллы упали и затерялись в траве. Прежде Вальтэриан не испытывал столько светлых чувств. «Я сделал доброе дело, – промелькнула мысль в его голове. – Удивительное ощущение… Петля рушится. Я должен вернуться домой».