Текст книги "Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2"

Если сага о Хальвдане сохранила уникальные свидетельства о связи Приладожья с северным Бьярмаландом, то сага о Хрольве сохранила столь же редкие свидетельства о его южных связях – с областями по реке Dyna (Западная Двина). В самом начале саги о Хрольве сообщается, что конунг Хреггвид (по саге о Хальвдане, внук ярла Скули из Алаборга) в юности «подчинил себе долину реки Дюна, которая протекает по Гардарики» (GHs 1), где он добыл себе чудесного коня и чудесный меч, которые потом попадают в руки Хрольва и играют решающую роль в битвах. Это сообщение, обозначающее «южные пределы» владений конунга Альдейгьюборга, поразительно совпадает с сообщениями ПВЛ о том, что севший сначала в Ладоге, а потом в Новгороде (т. е. на «Рюриковом городище») Рюрик имеет южным пределом своих владений Полоцк на Западной Двине, где живут кривичи (Смоленск на Днепре уже оказывается за пределами его владений).

Насколько хорошо сага о Хрольве осведомлена о реальном местоположении Дюны, показывает рассказ о походе Хрольва из Ютландии к Альдейгьюборгу, когда он с огромным войском (в составе которого и подкрепление из Виндланда, т. е. поморские славяне) плывет сначала по морю, а потом, войдя в реку Дюну, грабит население ее берегов, подчиняет его, пополняет им свое войско и лишь затем двигается к Альдейгьюборгу (GHs 28, 30). Существенно, что в рассказе о первом прибытии Хрольва в Альдейгьюборг из Швеции «ничего не известно о том, каким путем они шли» (GHs 13).

Все это соответствует распространенному представлению о том, что двинский путь в Восточную Европу был освоен скандинавами раньше, чем невский. Еще больше это сообщение о движении скандинавов через Западную Двину к Ладоге перекликается с фактом поразительного совпадения женского убора населения Днепро-Двинского междуречья (кривичи) и Ладоги во второй половине VIII–IX в., причем «кривичские» вещи появляются и существуют в Ладоге совместно со «скандинавскими» (Давидан, Мачинская, Мачинский 1985; Мачинский, Кузьмин, Мачинская 1986; Мачинская 1990).

Рассмотрение других географических пассажей саги о Хрольве начнем со сведений об Алуборге. Aluborg упомянут в саге дважды, как и Aldeigjuborg, вокруг которого и раскручивается сюжет. Однако в отличие от саги о Хальвдане, где Alaborg, наряду с Альдейгьюборгом, является местом пребывания и действий главных героев в Gardariki, здесь Aluborg не играет никакой роли в развитии основного сюжета. Его упоминание может быть объяснено тем, что Алуборг, бывший некогда географической реальностью Приладожья, сохранился в саге о Хрольве лишь рудиментарно. Судя по контексту, это известный эпической традиции пункт, несколько восточнее Альдейгьюборга и Хольмгардарики, и его упоминание некогда позволяло информированному слушателю саги лучше ориентироваться в географии событий.

Ниже предлагается приближенный к тексту подлинника перевод тех мест саги о Хрольве, где упомянуты Алуборг и соотнесенные с ним местности, персонажи и события.

1. Один из главных «антигероев» Грим Эгир говорит своему конунгу Эйреку после захвата последним Альдейгьюборга: «Я хочу получить какие-нибудь земли в управление и звание ярла» (GHs 3).

2. «Грим Эгир управлял Эрмландом, одним из мест пребывания конунгов в Gardariki. И все, кто ему служил, были недовольны своей участью. Они с Тордом Лысиной с острова Хлес имели постоянно большие сражения с теми <кто были> сверху из населенной области Ётунхейма из Алуборга» (GHs 3). Позднее Эгир присылает на помощь Эйреку 12 колдунов из Ормаланда (Ормаланд = Эрмланд) (GHs 28).

3. «Хрольв повел войско против конунга Эйрека. Они встретились недалеко от Альдейгьюборга. У конунга было большое и сильное войско. С ним были многие знатные люди. Одним из них был ярл Ими, высокий, смелый, воинственный человек родом из Gardariki. Вместе с ним был его сводный брат Рендольв, которого но праву можно было назвать троллем из-за его роста и силы. Родичи его матери были из Алуборга, который расположен в Ётунхейме. Там он и вырос. Вместо оружия у него была дубина длиной в 6 локтей с толстым концом» (GHs 30).

4. «Хрольв был выбран конунгом над всей Гардарики. Треть Gardariki называется Kaenugardar, она лежит у той цепи гор (букв. «горной ограды»), которая разделяет Ётунхейм и Holmgardariki <…>. В Holmgardaborg есть главное <место> сидения конунга Гардов, которые теперь всеми называются Nogardar и Rudzaland. Хрольв правил теперь своим государством, пользуясь большим уважением» (GHs 38; перевод по рукописи AM 589f, 4, дающей наиболее полно вариант этого отрывка).

Судя по тексту 2, Алуборг тесно связан с Ётунхеймом (страной великанов), который в скандинавской мифопоэтической традиции помещался к востоку или к северу от областей, населенных скандинавскими германцами. Однако, когда речь идет о поездке в страны, расположенные за Балтикой, Ётунхейм локализуется определенно на востоке, как это имеет место в рассказах о поездках Тора в Ётунхейм и в расположенный на востоке Ётунхейма высоко сакрализованный центр Utgardr (в Прикамье?) (Мачинский 1997: 57–63; см.: Снорри Стурлусон 1970: 41–43, 64–65). Так же, т. е. к востоку от Гардарики, должен локализоваться Ётунхейм по данным саги о Хрольве, поскольку Гардарики в северном эпосе – это часть скандинавской ойкумены, и Хрольв прибывает сюда из Скандинавии, т. е. с запада. Положение Ётунхейма «сверху» по отношению к приморской части Гардарики, захваченной Эйриком и Эгиром, означает его положение в глубине материка, вверх по течению рек от побережья моря, в данном случае от оз. Ладога, которое представлялось частью моря. Рядом с Гардарики (точнее, с входящим в ее состав Ормландом/Эрмландом) находится «населенная часть Ётунхейма» с центром в Алуборге, т. е. Алуборг расположен около границы Гардарики. Создается впечат-ление, что существует некая «ненаселенная» часть Ётунхейма, расположенная еще дальше (восточнее?). Эти предположительные локализации подкрепляются текстами 3 и 4. По тексту 3, Алаборг расположен в Ётунхейме, однако определенным образом связан с Альдейгьюборгом в Гардарики: на помощь конунгу Альдейгьюборга Эйреку приходит знатный богатырь Рендольв родом из Алуборга вместе со своим братом ярлом Ими родом из Гардарики.

Текст 4 уточняет положение всего Ётунхейма (и, следовательно, Алаборга) относительно Хольмгардарики, т. е. северо-западной Руси (и, следовательно, относительно Альдейгьюборга): Ётунхейм отделен от последней «цепью гор», «горной оградой» (fiallgardr), у которой расположена другая часть Гардарики – Kaenugardar (часть Руси, непосредственно подчиненная Киеву). Последняя «треть» Гардарики не названа, но, по аналогии с «Прядью об Эймунде Хрингссоне», это, несомненно, Полоцкая земля по Западной Двине (которая, по саге, тоже подчинилась Хрольву). Такое «трехчастное деление» Руси отражает реальность последней тре-ти X – середины XI в. Однако в саге о Хрольве акцент сделан на двучастном делении, что более соответствует реальности второй половины IX – начала X в. Архаизм географической традиции саги о Хрольве выражен и в уникальном соседстве Хольмгардарики и Ётунхейма, который рассматривается как вполне реальная «населенная область».

Поскольку при двух– или трехчастном делении Руси Смоленская земля в верховьях Днепра тяготела к Киеву, постольку Кэнугардар, если смотреть с севера, действительно лежит около Валдайской возвышенности – тех единственных в Древней Руси «гор», которые разные источники обозначают разными именами (см. выше). Валдайская возвышенность в широком смысле, включающая в себя и собственно Валдайскую возвышенность, и Тихвинскую гряду, и Вепсовскую возвышенность, простирается от истоков Ловати и Днепра до озера Онего. Эта холмистая гряда, усыпанная валунами и отделенная от Приильменской и Приладожской низменностей Валдайско-Онежским уступом – остатком последнего оледенения. Этот водораздел между бассейнами Балтики и Каспия и был для освоивших к началу IX в. земли по Волхову и Сяси скандинавов (и составивших костяк местной «руси», и грабителей-викингов) пределом их доминирования вплоть до времени около 870 г. Далее к востоку начинался враждебный Ётунхейм, западным рубежом которого был fiallgardr – горная ограда, Валдайско-Онежский уступ, а восточным, видимо, fiallgardr mikill – великая горная ограда, Южный Урал (Heimskringla. Ynglinga saga I, V).

Выше fiallgardr саги о Хрольве сопоставлялся с fioll ok eydymork (горы и пустынная пограничная местность) саги о Хальвдане. Полагаем, что эту восточную границу ойкумены скандинавов и западную границу обитания великанов-ётунов можно без натяжек сопоставить с лежащим на востоке «рубежом у каменных оград», где великан Хрунгнир предлагает Тору биться с ним («ad landamaeri a grjottunagordum») и где после битвы из обломков точила Хрунгнира образовываются каменные горы («Младшая Эдда») – покрытая валунами Валдайская возвышенность.

Итак, fiallgardr, разделяющая входящую в скандинавскую ойкумену Гардарики и чуждый Ётунхейм (сага о Хрольве), соответствует grjottunagardr («каменная ограда»), разграничивающей область, подвластную скандинавским богам, и Ётунхейм («Младшая Эдда»), а также труднопроходимым fioll ok eydimork (горам), лежащим на самом востоке «Восточных путей» (сага о Хальвдане).

Ётунхейм и Алуборг, по данным саги о Хрольве, располагаются восточнее Хольмгардарики и Альдейгьюборга, что соответствует положению Алаборга относительно Гардарики и Альдейгьюборга по саге о Хальвдане. Расположение Ётунхейма «сверху» от прибрежных районов Приладожья подтверждается тем, что обращенная к оз. Ладога и к Хольмгардарики западная граница Ётунхейма начинается около возвышенности fiallgardr.

Если в саге о Хальвдане Алаборг – постоянное место пребывания того или другого ярла, то Алуборг саги о Хрольве сохранил лишь некую неопределенную соотнесенность с «темой ярла». Так, Грим Эгир, получающий звание ярла, управляет областью Ermland/Ormaland («змеиная земля»), соседствующей с Алуборгом, начиная от которого он ведет боевые действия в Ётунхейме. Ярл Ими является братом героя Рендольва, происходящего и приходящего из Алуборга. «Политическое положение» Алуборга в саге о Хрольве лишь отчасти напоминает соотношение Алаборг – Альдейгьюборг в саге о Хальвдане. Иными словами, если доверять относительной хронологии событийной основы двух саг, то получается, что к моменту реальных событий, составляющих подоснову сюжета саги о Хрольве, конунги Альдейгьюборга утратили прямой контроль над Алаборгом/Алуборгом, превратившимся в пограничную крепость, связанную особыми отношениями с конунгом Альдейгьюборга, но входящую в состав некой соседней «населенной области Ётунхейма».

Вопрос о доверии к хронологии первичных событий, лежащих в подоснове сюжета двух саг, тесно связан с вопросом о тождестве первичного Хрольва Пешехода, прообраза Хрольва из одноименной саги, и Rollo – основателя династии нормандских герцогов, которых Heimskringla считает безусловно одним лицом (Снорри Стурлусон 1980: 54, 55). Мы никоим образом не можем согласиться с утверждением, что «кроме сходства двух имен, не имеется исторических точек соприкосновения между этими образами» (Naumann 1993). Как указывается в заключении саги о Хрольве, к моменту ее записи (начало XIV в.) существовали и другие саги, расходившиеся с ней в именах героев и в описании событий, а также некие «древние песни и саги мудрецов», на которые опирались составители данной саги (GHs 38). Действительно, по трем источникам известны три различных отца Хрольва Пешехода: (сага о Хрольве, Heimskringla-Landnamabok и Laxdoela saga). Наиболее авторитетна версия (Heimskringla-Landnamabok), где отцом Хрольва назван Рёгнвальд, ярл из Мёре в Норвегии, и рассказана биография Хрольва и его братьев.

Именно с этой версией сага о Хрольве имеет ряд существенных, хотя отнюдь не бросающихся в глаза совпадений. Так, в Heimskringla рассказывается, что Хрольв в молодые годы «много воевал на Восточных путях» (в Аустрвегах), а позднее направился «на Южные острова» (т. е. на Гебридские острова у шотландского побережья Британии). В саге о Хрольве описаны два похода Хрольва на восток в Гардарики, а в конце саги рассказывается о его походе в Англию и сражениях с шотландскими и английскими конунгами. О пребывании Rollo в Англии до завоевания Нормандии косвенно известно и из других источников, в связи с этими событиями упоминаются его дочери (Douglas 1942). Авторы саги о Хрольве признают, что им ничего не известно о старости и смерти Хрольва, но какой-то намек на другие события, не связанные с Гардарики и Ингигерд, содержится в сообщении о том, что его дочери, возможно, не были дочерьми Ингигерд (GHs 38). В Heimskringla рассказывается, что «однажды летом» Хрольв «пришел из викингского похода с востока в Вик» (т. е. вернулся в Норвегию). По остроумной догадке Т. Н. Джаксон, из этого следует, что он зимовал где-то на «Восточных путях» (Джаксон 1993: 80, 83, 246, 247). А в саге о Хрольве при описании обоих походов Хрольва в Гардарики дважды без всякой сюжетной необходимости сообщается, что он прибыл туда «в начале зимы», т. е. в расчете на зимовку.

Относительно соотношения терминов Gardariki и Austrvegr/Austrvegir (Восточный путь/пути) в Heimskringla, развивая основополагающие наблюдения Т. Н. Джаксон в этом вопросе (Джаксон 1993: 246, 247), заметим следующее. Термин Gardariki употребляется один раз в самом начале «Саги об Инглингах», в рассказе о переселении Одина и асов из Тюркланда в Скандинавию, а затем – в «Саге об Олаве Трюггвасоне» и в последующих сагах, т. е. начиная с рассказа о событиях последней четверти X в. и позднее. Таким образом, в рассказе о всех конунгах Швеции, ходивших походами на восток с незапамятных времен (не позднее чем с VI в. н. э.) до третьей четверти X в., для обозначения области Северной Руси, которая как самостоятельный этносоциум Rhos/Rus уже существовала в 830-х годах, в «Круге Земном» употреблялся другой термин. Этим термином является чаще всего употребляемое обозначение земель к востоку от Балтики – Austvegr/Austrvegir, географическое понятие, которое для указанного времени охватывало и Восточную Прибалтику, и Северную Русь. Так что сообщение Heimskringla о походах Хрольва в Austrvegir около рубежа IX–X вв. вполне сопоставимо с рассказом саги о Хрольве о его походах в Гардарики.

Версия Heimskringla и Landnamabok о норвежском происхождении Хрольва-Rollo, как известно, вступает в противоречие с версией о его датском происхождении, которая содержится в панегирике нормандской династии в Нормандии, составленном Дудо из Сен-Кантена между 1015 и 1026 г. (Douglas 1942: 418–420). Немаловажно, что в саге о Хрольве обе версии «примирены»: Хрольв родился в Норвегии, но свои походы на восток и в Англию он предпринимает из Дании. Не исключено, что и топоним Alaborg/Aluborg, имеющий единственный аналог в известном с XII в. датском городе Alaborg, говорит о каких-то древних и особых связях Приладожья с Данией. Все это, а также содержащаяся в саге о Хрольве непротиворечивая информация о географии древнейшей Руси IX – середины X в. склоняет нас к тому, что в основе этой саги лежат действительные события, связанные с походами в Восточную Прибалтику реального исторического лица – Хрольва-Rollo.

Принятие этой гипотезы позволяет ставить вопрос о том, когда Хрольв-Rollo мог совершить свои походы в Austrvegir и Gardariki? Это могло иметь место не позднее 911 г., когда Rollo прочно закрепился в Нормандии. Наиболее вероятно, что он появился там между 905 и 911 г. Однако нельзя игнорировать поздние интерполяции в одной хронике XI в., относящие его прибытие в Нормандию к 896–900 гг. Умер Rollo между 925 и 933 г. (Dauglas 1942: 424–436). Учитывая все это, следует относить его походы в Восточную Прибалтику к промежутку между 870 и 905 г., а вероятнее к 880–900 гг.

В связи с этим обратим внимание на особый образ Ётунхейма в саге о Хрольве: повествуя о сражениях в Ётунхейме, автор саги ни разу, при всей своей склонности к чудесному, не говорит, что война идет с великанами-ётунами. Ближайшая к Гардарики часть Ётунхейма предстает как «населенная область», где находится Aluborg, крепость с вполне скандинавским названием. Единственный реальный представитель Ётунхейма в саге – это огромного роста и силы Рендольв, имеющий, однако, вполне человеческое происхождение. Правда, оружием Рендольва является подробно описанная огромная, особой формы «kylfa» – дубина. Дубина в скандинавской мифоэпической традиции – по преимуществу оружие великанов-ётунов.

Еще в 1988 г. была подробно обоснована гипотеза о локализации в Юго-Восточном Приладожье колбягов «Русской Правды» (они же «kylfingar» скандинавских и «κούλπιγγοι» византийских источников) и об их соотнесенности с приладожской курганной культурой (Мачинский 1988: 90–103). Древнейшие могильники этой культуры возникают в нижнем течении Паши и Ояти в 860–890 гг., а на Сяси у с. Городище появляются около рубежа IX–X вв. (Богуславский 1997). Древнейшие сведения о колбягах содержатся в «Саге об Эгиле» (Egils saga Skallagrimssonar) и приурочены к годам, непосредственно следующим за битвой при Хавсфьорде, т. е. к рубежу IX–X вв. Полагаем, что kylfa Рендольва имеет прямое отношение к предыстории возникновения социоэтнонима kylfingar («дубинщики») и хоронима Kylfingaland. Кюльфинги – это несколько ироничное обозначение «чистыми» скандинавами тех скандинавских же и «русских» колонистов, которые, смешиваясь с финнами, заселяли с последней трети IX в. лежащую на границе с Ётунхеймом область Приладожья между реками Сясь и Свирь, занимая обособленное положение по отношению к складывающейся государственности Руси. В сагах о Хальвдане и о Хрольве кюльфинги-колбяги еще прямо не упоминаются; видимо, серьезной силой они стали лишь с X в. Только Рендольв с его «kylfa» может рассматриваться как обобщенный образ первых кюльфингов, а его связь с Алуборгом может объяснить, какой новый этносоциум способствовал отторжению Алуборга от Гардарики.

Отметим, что Юго-Восточное Приладожье было колонизировано сначала в нижнем течении Паши и Ояти, а затем и полностью заселено «скандинаво-русским» населением в те же годы, когда была заселена и Исландия (860–930-е гг.), и существовало как обособленная область (по археологическим данным) до 1260-х гг., так же как и относительно свободная Исландия (до 1262 г.) (Богуславский 1997; Бельский 1997). Различие лишь в том, что Исландия до заселения была пустынна (если не считать нескольких ирландских монахов), в то время как Юго-Восточное Приладожье было заселено, видимо, неким финноязычным населением, с которым смешивались пришельцы, а на нижней и средней Сяси – «сопочным» населением, тесно связанным с «русью» из Поволховья и имевшим центром Алаборг (Сясьское городище).

Все сообщения саг о Хальвдане и о Хрольве, об Алаборге/Алуборге прекрасно коррелируются с результатами исследования городища, селища, сопок и курганов приладожской курганной культуры около с. Городище на р. Сясь (Богуславский, Мачинская 1993; 1995; Богуславский 1994; Богуславский, Щеглова 1998; Щеглова, Богуславский, Сениченкова 1997). По данным археологических раскопок, поселение здесь возникло не позднее конца VIII в. и прекратило свое существование не позже 930 г., что совпадает с временем существования Алаборга по сагам о Хальвдане и о Хрольве. Первично погребальными памятниками жителей городка на Сяси были огромные сопки, весьма напоминающие волховские сопки в окрестностях Ладоги/Альдейгьюборга.

Реки Волхов и Сясь впадают в один и тот же залив Ладожскою озера, устья их отстоят лишь на 10 км, но их истоки разделяет солидное расстояние в 180 км. Вверх по течению этих рек и вдоль их берегов располагались два различных военно-торгово-сакральных пути, один из которых (по Сяси) был кратчайшим путем в бассейн Волги и далее на Передний Восток, а другой (по Волхову, Ильменю и Ловати) был основной магистралью, ведущей на Киев и в Константинополь, хотя и оставлял возможность для более долгого, чем по Сяси, пути на Волгу по Мсте и Тверце. Поэтому сама «экономическая география» предоставляла возможность поставить оба пути под контроль одного хозяина и одновременно стимулировала тенденцию к их политическому обособлению.

Около рубежа IX–X вв. сопки в окрестностях городка на Сяси сменяются меньшими по размерам и иными по конструкции курганами приладожской курганной культуры (Богуславский 1997). В это время или двумя десятилетиями позже прекращается жизнь на городище и селище (Богуславский, Мачинская 1993). Однако северо-западнее городища у д. Городище курганы приладожской курганной культуры по Сяси не распространяются, что подчеркивает пограничное положение этого пункта, также совпадающее с данными саги о Хрольве, об Алуборге.

Кратко остановимся на еще одном укрепленном пункте, упоминаемом в саге о Хрольве и отличном и от Альдейгьюборга, и от Алаборга. Это замок Ингигерд, в который она удаляется, когда конунг Эйрек захватывает резиденцию ее отца Альдейгьюборг (GHs 3). Выбрав Хрольва защитником своих интересов, Ингигерд везет его в замок и усаживает на трон. Оттуда они оба и бегут в Данию. Конунг Эйрек ищет Хрольва три дня и обыскивает замок (GHs 20–22). Последнее обстоятельство может косвенно указывать на то, что замок находился в трех днях пути от Альдейгьюборга, резиденции Эйрека. Позднее, в разгар борьбы Хрольва с Эйреком за Альдейгьюборг, мертвый конунг Хреггвид пророчествует в стихотворной форме, сидя у своего кургана, что Хрольв станет конунгом в Хольмгарде (GHs 32). Наконец, в последней главе (GHs 38) сообщается, что Хрольв стал конунгом над всей Гардарики, а главная резиденция конунга находится в Хольмгардаборге в Gardar, которые теперь называются Nogardar (форма множественного числа от Nogardr) и Rudzaland (последний топоним упомянут лишь в одном списке саги о Хрольве). Упоминается Nogardar и в концовке саги о Хальвдане, и опять в связке с Rudzaland.

Не вдаваясь в подробный анализ, заметим, что если в основе сюжета действительно лежат события 870–905 гг., то в саге о Хрольве (и косвенно в саге о Хальвдане) речь идет о переносе столицы из Ладоги в другую крепость, менее доступную для набегов с моря (куда скрылась Ингигерд после захвата Альдейгьюборга морским конунгом Эйреком), которая, исходя из ее названия и времени действия, вряд ли может быть чем-то иным, чем древнейший Новгород-Невогардас, т. е. Рюриково городище. Этот восстанавливаемый по рудиментам историко-эпический сюжет напоминает рассказ ПВЛ о переносе Рюриком столицы из Ладоги в Новгород в 860-х годах. Отметим, что Хрольв, как и Рюрик, был «призван», в частности, чтобы изгнать, выражаясь языком летописи, «заморских варягов-находников».

Связка Nogardar – Russaland/Rudzaland неслучайна. Нам не известны ни письменные источники, ни топонимы, которые позволили бы утверждать, что Нижнее Поволховье с центром в Ладоге в IX–XI вв. именовались «Русью» в первичном, узком смысле слова. Видимо, этот социоэтноним и хороним, имеющий скандинаво-финно-славянское происхождение, стал впервые обозначением некоей территории к востоку от Балтики именно в окрестностях оз. Ильмень, где имеются топонимы типа Русса/Руса/Русыня и т. п. Топоним же Holmgardarborg мог бы восприниматься как результат позднейшего «географического словотворчества», но от поспешных выводов удерживает то, что он образован по той же весьма архаичной модели x+borg, что и названия Aldeigjuborg, Alaborg/Aluborg, Isaborg/Isuborg (последнее восстанавливается на основании текстов и карт XIV–XVII вв., дающих формы Isborg, Iseborg, Isuborg, Eysenburk) (см.: Schramm 1982; Мачинский 1986; Белецкий 1993; 1996а; Плоткин 1993).

Предполагаемое время действий Хрольва-Rollo в Северной Руси в основном приходится на период, когда, по условной датировке ПВЛ, основные действия Игоря и Олега были связаны с Южной Русью, с Константинополем и с хазарами. Не исключено, что в это время предприимчивый норвежско-датский викинг мог действительно захватить один из городков Северной Руси и кратковременно закрепиться в нем.

О поражающем совпадении комплекса мифоэпических сюжетов, связанных с конунгом Ладоги Хреггвидом (вещий конь, волшебный щит и копье, культ его кургана) и его убийцей Эгиром (превращение в змея, владение Ормаландом, т. е. страной змей, связь с миром мертвых и морем), с подобным же комплексом, связанным с Олегом Вещим и Волосом/Велесом, мы уже писали (Мачинский, Панкратова 1996: 54–55; Панкратова 1997: 7–12). Есть основания предполагать определенную историческую реальность и за рассказом о захвате шведским конунгом Эйреком Альдейгьюборга, но для выявления ее необходимо обратиться к ситуации начала XI в.

Как рассказывается в «Круге Земном», Торгнир-лагман напоминает шведскому конунгу Олаву, отцу Ингигерд, что некогда его предок, конунг Эйрик Эмундарсон, «покорил Финнланд и Кирьяланд, Эйстланд и Курланд и много земель в Аустрлёнд. И можно видеть те земляные укрепления и другие великие постройки, которые он возвел» (Джаксон 1994: 73). Об этом же говорит отцу и Ингигерд, предлагая ему «сражаться лучше в Аустрвеге за то государство, которым владели раньше конунги свеев и которое недавно подчинил себе Стюрбьёрн, наш родич» (Джаксон 1994: 72). То, что позднее Ингигерд соглашается на неприятный для нее брак с Ярославом при условии, что получит «в свадебный дар себе Альдейгьюборг и то ярлство, которое к нему относится», и что управлять этим ярлством охотно едут из Швеции такие личности, как Рёгнвальд и Ингибьёрг, позволяет предполагать, что Ладога и ее округа входили в число тех земель в «Аустрлёнде» и «Аустрвеге», которые примерно в 850–870-х гг. захватывал Эйрик Эмундарсон, старший современник Харальда Прекрасноволосого, ко временам которого и отнесено действие саги о Хрольве. He исключено, что к числу заброшенных к XI в. «земляных боргов» мог относиться и Алаборг – городище на р. Сясь, и Любшанское городище на Волхове, которые, судя по отсутствию на них кружальной керамики, прекратили свое существование до 930 г.

Однако похоже, что первичный образ некоего шведского конунга, захватившего Альдейгьюборг во второй половине IX в., в дошедшем до нас варианте саги о Хрольве перекрыт более поздними образами и событиями. И здесь мы обращаемся ко второму этапу формирования «ладожской эпической традиции» в XI в.

Единственная виса, где сохранилось архаичное название Aldeigja, происходит из поэмы «Бандадрапа» исландского скальда Эйольва Дадаскальда (ок. 1010 г.). Герой поэмы – Эйрик ярл, получивший «большие пожалования» от конунга Швеции Олава и живший там «внутри страны» (Круг Земной); жена его – Гюда. Он шел войной в землю Вальдмара, «убивал людей и жег постройки» («drapp mann folkit en brendi bygdir»), а в 997 г. взял и сжег Альдейгьюборг. В той висе Эйольва, где упомянута Aldeigja, Эйрик назван эпитетом aeghir/oeghir – «устрашающий людей» (Джаксон 1993: 158, 163, 174, 184, 244–245).

В «Саге о Хрольве» Альдейгьюборг захватывает Эйрек, конунг из Гестрекланда, что лежит «во владениях конунга Швеции»; сестра его – Гюда. По пути к Альдейгьюборгу его люди «убивали людей, жгли постройки» («drepa menn, brenna bygdir»). Главный сподвижник Эйрека – изрыгающий огонь Грим, по прозвищу Aegir, тождественному aegir/oegir – эпитету Эйрека ярла в висе. Ввиду этих параллелей связь между висой Эйольва и сподвижниками Эйреком-Эгиром в саге о Хрольве кажется несомненной. На каком-то этапе своей трансформации сага, видимо, использовала один из сюжетов поэмы Эйольва, а эпитет aegir стал прозвищем главного антигероя саги, образ которого вобрал в себя многие «бродячие» и собственно «ладожские» черты – змееобразный убийца конунга Ладоги, драконообразный «хозяин зверей» (наподобие Велеса?), способный принимать их образы и т. д.

Введение в сюжет персонажей и событий конца X – начала XI в. обнаруживается и в саге о Хальвдане. Имя главного антигероя саги (Ульвкелль Сниллинг), погибающего в конце от руки норвежского героя Хальвдана, полностью повторяет имя правителя области в Англии, во владениях которого молодой Олав Харальдссон (будущий жених, а затем тайная любовь Ингигерд-Ирины) вместе с конунгом Адальрадом разбивает войско данов, о чем упоминается в висах скальда Сигвата (Снорри Стурлусон 1980: 173). Позднее сам Ульвкелль Сниллинг погибает в сражении с тем самым норвежским Эйриком ярлом, о котором шла речь выше, а сразу после этого умирает ок. 1012 г. и сам Эйрик (Снорри Стурлусон 1980: 177–178). Возможно, отголосок реальности XI в. имеется и в саге о Стурлауге, где герои «посылают Сигхвата Высокого на восток сватать Ингибьёрг, дочь конунга» (Глазырина 1996: 165). Известно, что одноименный скальд Сигват участвовал в подготовке сватовства Олава к Ингигерд и что он сыграл ведущую роль при заключении брака Олава с Астрид, сестрой Ингигерд, причем решающие переговоры проходили в доме Рёгнвальда ярла и Ингибьёрг (Снорри Стурлусон 1980: 230–234). Можно также допустить, что в имени «дублера» Хрольва, антигероя саги о Хрольве Вильхьяльма, отразилось имя правнука Хрольва/Ролло Вильяльма Незаконнорожденного (так называет его Снорри) – завоевателя Англии, отношение к которому в скандинавском мире, судя по «Кругу Земному», было столь же отрицательным, сколь положительным было отношение к Хрольву/Ролло.

В заключение необходимо ответить на вопрос, каким образом в сагах поздней записи сохранилась архаическая (сложившаяся не позднее X в.) топонимика и мифоэпическая традиция Северо-Западной Руси? В качестве ответа предлагаем следующую гипотезу.

1. В основе отмеченного архаического пласта лежат действительные события, разыгравшиеся в Приладожье (а также к северу, востоку и югу от него) в IX – начале X в., запечатленные эпической традицией и вписанные в мифологический контекст сказаний о Свитьод Великой.

2. Как известно, при дворах принцессы Ингигерд и Ингибьёрг, жены Рёгнвальда ярла, еще в Швеции находили хороший прием и подолгу жили исландские и норвежские скальды (Снорри Стурлусон 1980: 207, 208, 211, 231, 233). Можно не сомневаться, что с переездом обеих на Русь ситуация не изменилась, и при их дворах в Ладоге и Новгороде скла-дывалась среда, благоприятная для развития эпической традиции, ко-торая, судя по роли в ней образов прекрасной Ингигерд и мудрой Ингибьёрг, а также но наличию в рассмотренных сагах имен современных им исторических персонажей и отголосков их судеб, пережила в 1020–1070-е гг. второй расцвет. Древние сказания заново привязывались к приладожским топонимам, этносоциальные отношения IX в. отчасти воспроизводились в «ладожском ярлстве» XI в., а место разрушенного Алаборга еще было хорошо известно, так как, по археологическим данным, преемственность жизни в его ближайшей округе не прерывалась до XI в. Несомненно, в древнюю мифопоэтическую традицию вплавлялись образы и события, порожденные реальностью XI в. Эта обновленная «ладожская» (или «волховская») традиция в разных вариантах разносилась на запад скальдами, викингами, купцами и скупо и фрагментарно фиксировалась (в «русино-словенском» варианте) в русском христианском летописании. Ее укоренению в Скандинавии способствовали особо тесные связи между королевскими дворами Руси, Швеции, Норвегии и Дании в XI в., осуществлявшиеся в основном через Ладогу.