Текст книги "Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2"

Некоторые предпосылки, движущие силы и исторический контекст сложения Русского государства в середине VIII – середине XI в. [51]51
  Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой истории Старого Света: Материалы Международной конференции, состоявшейся 14–18 мая 2007 г. в Государственном Эрмитаже. (Труды Государственного Эрмитажа. [Т.] XLIX.) СПб.: Издательство Государственного Эрмитажа, 2009. С. 460–538.


[Закрыть]

Посвящается моему другу Марку Борисовичу Щукину – уникальному и незаменимому исследователю «варварского мира» Европы

Данная статья представляет собой попытку обрисовать в основных чертах проблематику, намеченную в названии прошедшей в 2007 г. конференции, а также выразить то ви́дение процессов, приведших к сложению древнерусской[52]52
  Под «Древней Русью» здесь подразумеваются русские государственные образования 988–1252 гг. Русские раннегосударственные образования середины VIII в. – 988 г. я именую «русскими протогосударствами».


[Закрыть] государственности и этнической общности, которое мне представляется наиболее объективным и соответствующим разнообразным источникам (письменным, археологическим, лингвистическим и др.).

Кратко намечу те исходные принципы, коими руководствуюсь в настоящей работе. Они основаны на личных мировоззренческих и историософских позициях, интуитивно предчувствованных уже в юном возрасте, постепенно дооформлявшихся в течение всей жизни, проверявшихся и уточнявшихся логикой, фактологией и всеми жизненными коллизиями и событиями – в первую очередь занятиями историей (для меня – преимущественно историей Скифии, Сарматии, славянства и Руси), а также знакомством с мыслями, открытиями и прозрениями некоторых историков, мыслителей и образотворцев прошлого и современности.

Вот эти опорные положения, следующие по нисходящей – от более общих к более частным и конкретным.

1. Следует постоянно помнить, что суммарное знание всего человечества о мироздании и своем месте в нем, не говоря уже о знании отдельной личности, ничтожно по сравнению с безмерной областью непознанного. Дело не только в еще не известных нам закономерностях и фактах нашего среза бытия, но и в непознанности (и даже в отказе академической науки от познания) жизни Живой Вселенной и наполненного различными формами сознания околоземного пространства и самой Земли, где несомненно бытийствуют образы, отражающие реальности прошлого, а также предначертания и «проекты» (неизбежные и вероятностные) Будущего. Некоторые цивилизации древности – например, эллинская и древнееврейская – умели и учились вслушиваться в голоса прошлого и будущего, и в итоге, пройдя через многие трагические коллизии, мы все же имеем такие общечеловеческие ценности, как Европейская цивилизация и Библия. А нам следует помнить об ограниченности наших методов познания и скудости информации и учиться, по возможности, целостно (т. е. фактологично, логически, образно и интуитивно, бескорыстно и отважно) постигать и воскрешать прошлое, в котором предугадано или предопределено будущее.

2. При возникновении каждой обретающей длительное (в земных масштабах) бытие этнической или государственной общности, помимо всех предшествующих и сопутствующих обстоятельств ее рождения (временны́х, природно-территориальных, экономических и пр.), ей таинственно дается некое задание, некая роль в общечеловеческой драме, которая во многом определяет ее дальнейшую судьбу и характер ее «инстинктета», постепенно и не всегда дорастающего до «менталитета». Если эта изначально заданная и многократно репродуцируемая в новых исторических условиях роль начинает казаться носителям ее формирующегося самосознания в чем-то негативной, трагической и нуждающейся в коррекции, то попытка скорректировать инерцию первоначального импульса должна опираться на отважное и полное осознание всей доступной нам, зачастую горькой правды о начальном и поворотных этапах развития изучаемой общности. Зачастую в свидетельствах письменной традиции, иногда подтверждаемой данными археологии и лингвистики, можно уловить некую словесную формулу или образ, предвосхищающие многое в дальнейшей истории той или иной общности. Все сказанное в полной мере относится к истории славянства и Руси-России.

3. Историческое бытие и развитие этнических и государственных общностей определяется на глубинном уровне не религией, экономикой, политикой, интересами и волей отдельных социальных слоев или личностей и т. д., а единым потоком жизненной энергии, с ее приливами и отливами, закономерности коих трудноуловимы. Для отдельных эпох прошлого наиболее действенным проявлением этой энергии представляется один из перечисленных (или иных) факторов, что иногда соответствует действительности, а иногда является лишь проекцией в прошлое тех или иных представлений историков нового и новейшего времени о «движущих силах истории».

Трудноуловимы для историков и причины (неожиданные и для современников) мощных «взрывов» энергетики в недрах отдельных этносов, вроде Великого расселения славян во второй половине V–VIII в., возникновения и распространения ислама или походов викингов – явлений, имеющих прямое отношение к феномену возникновения этносоциума русь/ρώς и протогосударственного образования Русь/Ρωσία.

Лишь изредка, для отдельных эпох, мы можем соотнести такие «взрывы» (например, Великую греческую колонизацию VIII–VI вв. до н. э.) с резкими и длительными взаимосвязанными изменениями в интенсивности космического облучения, солнечной активности и напряженности магнитного поля Земли, имеющими глобальный характер и отражающимися в концентрации радиоуглерода в атмосфере и в годовых кольцах деревьев. Определение точного возраста таких изменений достигнуто на стыке радиоуглеродного и дендрохронологического методов. Наиболее яркий пример – так называемое «Гальштат-плато», фиксируемое на калибровочной кривой и обычно датируемое 800–400 гг. до н. э. (Impact of the Environment 2004; Радиоуглерод 2007).

Название крайне неудачно: во-первых, этот интервал не вполне совпадает с хронологическими рамками гальштата, во-вторых, такое название преуменьшает глобальные масштабы воздействия отмеченных факторов на историю человечества. На самом деле внимательное изучение калибровочной кривой показывает, что собственно «плато»[53]53
  Участки на калибровочной кривой, когда конвенциональный радиоуглеродный возраст почти совсем не растет с увеличением календарного возраста в продолжении 2,5–4 столетий.


[Закрыть]фиксируется в пределах 760–410 гг. до н. э., но оно обрамлено с двух сторон периодами резкого подъема калибровочной кривой, и в целом суммарная датировка отмеченных аномалий охватывает приблизительно 840–340 гг. до н. э. Этот временной промежуток поразительно совпадает с той охватывающей обширные и весьма различающиеся по уровню социально-политического развития области Старого Света[54]54
  Как в это время обстоят дела в Новом Свете (Америке), мне пока неясно.


[Закрыть] эпохой в диапазоне около 820–320 гг. до н. э., которую я условно называю так: «эпоха мощной интенсификации мироосмысления и самоосознания человечества и его жизнетворчества на всех уровнях бытия» (Мачинский 2001).

Эта эпоха соответствует ранней части того поворотного периода в истории человечества, которую философ и историософ К. Ясперс выделил исключительно для «зоны цивилизаций Старого Света» и назвал «осевым временем» (VIII–II вв. до н. э.). Период VIII–V вв. до н. э. о. Александр Мень называл «эпохой великих пророков» (иудейских и эллинских, а также Заратуштры, Шакья Муни, Лао-цзы и Конфуция). В хронологических пределах означенной эпохи оказываются и Великая греческая колонизация VIII–VI вв. до н. э., и первое отчетливо уловимое движение кочевых этносов Евразии[55]55
  Термин «Евразия» я здесь и далее употребляю в его первичном географическом значении – как название суперконтинента, объединяющего две неразрывно слитые части света – Европу и Азию. То, что «евразийцы» 1920–1930-х гг. и некоторые их современные эпигоны (историки и политики) называют Евразией во вторич-ном смысле (территория, почти совпадающая с пределами Российской империи), я в соответствии с античной традицией обозначаю словом «Скифия».


[Закрыть] с востока на запад в VIII–VII вв. до н. э., и, по мнению лингвиста В. Мажюлиса, поддержанному В. Н. Топоровым, начало выделения приблизительно с V в. до н. э. праславянского языка из прабалтопротославянского языкового массива (Топоров 2006: 20). В VIII–V вв. до н. э. кристаллизуется общеэллинское самосознание, а в VI в. до н. э. возникает археологическая ясторф-культура, соответствующая, как считают, ядру формирующегося германства.

Еще несколько эпох отмечены отчетливо выраженным «плато» на калибровочной кривой с обрамляющими его участками резкого подъема. Это, во-первых, время около 3400–2850 гг. до н. э. (собственно «плато» 3300–2950 гг. до н. э., см. Zaitseva, Geel von 2004: fig. 2). Правда, позднее М. А. Кулькова убедительно продемонстрировала, что непосредственно рядом с отмеченным «плато» существует второе, чуть менее выраженное, судя по графику, соответствующее ≈ 2850–2500 гг. до н. э. (Кулькова 2007: 316–333, рис. 3). В целом эпоха непрерывных космо-солярно-магнитных аномалий, группирующихся вокруг двух соседствующих «плато», по принятым мною критериям, охватывает период ≈ 3400–2450 гг. до н. э., а по более широким критериям, применяемым М. А. Кульковой, ≈ 3500–2350/2250 гг. до н. э. Автор этого открытия (Кулькова 2007: 324–330, табл. 2), а также автор этих строк (Мачинский 2002б: 52–55) обратили внимание, что на эту эпоху падает возникновение и развитие цивилизаций и письменности в Египте и Двуречье, в частности, строительство пирамид и сооружение царских могил Ура, расцвет кикладской культуры со скульптурами «дев» и ритуальными «сковородками», Троя эпохи «клада Приама», появление в афанасьевской культуре Южной Сибири уникальных скульптур трехглазых «дев» и «мужей» (до 4,68 м в высоту) – свидетельство древнейшей эзотерической традиции, прокладывание сакральных и одновременно многофункциональных путей между Сибирью и Эгеидой и многое другое.

Также на калибровочной кривой, по тем же критериям, выделяется период 1500/1600–1950 гг. н. э., а собственно «плато» охватывает 1700–1950 гг. н. э. (позднее 1950 г. калибровочная кривая не строится). Эта эпоха отмечена беспримерным «прогрессом» европейской цивилизации во всех областях и мощной, жесткой экспансией, объединившей почти все человечество в системе ее колониальных империй, равно как мировыми войнами, и, наконец, созданием ООН и Совета Безопасности. Для России это время колонизации Сибири и Дальнего Востока, присоединения Кавказа и Средней Азии и имперского государственного строительства, сопровождаемого расцветом и подавлением культуры – от реформ Петра до создания ГУЛАГа и Варшавского пакта.

Некоторые исследователи предполагают, что «пики» подобных эпох повторяются с периодичностью около 2400 лет.

Обычно связь между изменениями космического и солнечного излучения и магнитного поля, с одной стороны, и интенсификацией духовной и материальной жизни – с другой, объясняют примерно по следующей схеме: космо-солярно-магнитные изменения влияют на климат (например, увлажняются полупустыни), это влияет на растительность, что, в свою очередь, ведет к изменению хозяйства, после чего начинаются крупные социальные сдвиги и миграции и возникают новые этнополитические образования и государства. Вероятно, подобная цепочка, соответствующая жизни трех– четырех поколений, в ряде случаев действительно имеет место[56]56
  Также в ряде случаев радикальные изменения климата (например, похолодания, фиксируемые льдами Гренландии) возникают не после начала космо-солярно-магнитных изменений, а предшествуют им. Так, «малый ледниковый период» 1300–1850 гг. начинается раньше эпохи космо-солярно-магнитных изменений 1500/1600–1950 гг.


[Закрыть].

Однако некоторые факты, засвидетельствованные археологией и имеющие точные калиброванные радиоуглеродные даты, показывают, что иногда кардинальные социально-политические и религиозно-мировоззренческие новации происходили сразу же после начала радикальных космо-солярно-магнитных изменений, в пределах жизни одного-двух поколений. Так, в пределах 822–781 гг. до н. э., т. е. рубежом IX–VIII вв. до н. э., датируется ныне курган Аржан 1 в Туве (Зайцева, Чугунов, Алексеев и др. 2007) – не имеющее прямых аналогий в более раннее время грандиозное погребение-святилище «царя», возглавлявшего древнейшее мощное объединение ранних кочевников и «полукочевников», возникшее в межгорных и предгорных степях Центральной Азии во второй половине IX в. до н. э. Сам «царь», судя по костным остаткам, человек преклонного возраста, родился не позднее 850 г. до н. э. На обнаруженных в Аржане 1 сравнительно немногочисленных предметах (курган ограблен в древности) присутствуют, однако, почти все основные образы складывающегося «звериного стиля», выражающего мировоззрение ранних кочевников. Напрашивается предположение, что резкие космо-солярно-магнитные изменения воздействовали не только на климат и растительность, но и непосредственно и немедленно на человеческие популяции и на их лидеров, возможно, еще во внутриутробный и детский периоды формирования индивидуумов новых поколений, сообщая им дополнительную энергию, что при других способствующих обстоятельствах приводило к возникновению новых экономо-социополитических структур и мировоззренческих систем.

Однако для VI–IX вв. н. э., времени Великого расселения славян, возникновения и экспансии ислама, начала эпохи викингов, возникновения Франкской империи, а затем и сложения ранних русских протогосударств, подобные космо-солярно-магнитные изменения и резкие изменения климата отсутствуют. Попытки связать те или другие миграции и социально-экономические сдвиги со сравнительно незначительными постоянными колебаниями солнечной активности и климата пока малоубедительны. По-видимому, различные этносы и ранние государства на примерно одинаковые «вызовы» (термин А. Тойнби) природного и человеческого характера отвечают совершенно по-разному – каждый в соответствии со своим этнопсихологическим складом, а также с состоянием в данный исторический момент своей таинственно изменяющейся энергетики.

Отмечу, что и эпоха жизни уникальной личности – Иисуса из Галилеи, а также формирования первоначального христианства и гностицизма, возникновения и расцвета Римской империи и первых достоверных сведений о славянах античных авторов (суммарно 27 г. до н. э. – 180 г. н. э.) также лежит вне пределов резких космо-солярно-магнитных и климатических изменений. Какими путями разнородная энергетика таких эпох связана с пульсациями разноуровневых энергий космоса, Солнца и Земли (или здесь действуют иные, еще не понятые нами импульсы Живой Вселенной), пока можно только предполагать (или постигать на образно-интуитивно-религиозном уровне).

В целом через всю историю человечества неуклонно проходят действующие (то быстрее, то медленнее) тенденции к увеличению численности населения Земли, усложнению и совершенствованию всех технологических процессов, познавательно-информационных возможностей и экономо-социополитических структур, а также к установлению устойчивых, все более дальнодействующих, а позднее и глобальных связей и объединению всего человечества в единый организм (что предполагает и необходимые противоречия внутри него). Некоторые из этих доминирующих тенденций (иногда в замедленном, иногда в резко убыстренном варианте) отчетливо выявляются в процессах, предшествующих (I–VIII вв.) и сопутствующих (середина VIII – середина XI в.) сложению древнерусской государственности.

4. Не следует чрезмерно преувеличивать значение «экономики» (в современном смысле слова) в истории Руси-России, особенно в начальный период – в VIII–X вв., во всяком случае, не следует рассматривать ее в традициях марксизма как пресловутый «базис». Как известно, при формировании Русского государства огромную роль играло освоение этносоциумом «русь» речных, морских и сухопутных путей Европы и Юго-Западной Азии, обычно неточно именуемых «торговыми путями». Мне уже приходилось писать о том, что эти пути и поездки по ним в VIII–X вв. (как и подобные им в более ранние эпохи) в целом были и сакральными, и торговыми, и военно-завоевательными, и военно-грабительскими, и данническими, и дипломатическими, и познавательно-воспитательными – с преобладанием в каждом конкретном случае той или другой комбинации функций (Мачинский 1998; 2002а: 38–44; Мачинский, Кулешов 2004).

Для Руси VIII–X вв. (а отчасти и позднее) актуально то отношение к получаемому в результате войн, даней и торговли «богатству», которое прекрасно охарактеризовано в книге А. Я. Гуревича применительно к скандинавам VII–XI вв. (Гуревич 1970: 28, 65–81). Имущество в ту эпоху не представляло богатства в современном понимании, не было базой для дальнейшего накопления и чисто экономического могущества; получение прибыли, стяжание, постоянное накопление были чужды тому обществу. Наоборот, постоянное отчуждение приобретенного богатства повышало общественный престиж; обмен дарами, раздача даров – по сути магичны, это приобщение к дарованной свыше счастливой судьбе конунга – (князя) – дарителя. Стремление к обретению серебра и золота имело религиозный характер, в них материализовались удача, счастье и слава.

Древнейшие многофункциональные пути, по которым передвигались и русы, и часто примыкавшие к ним скандинавы, были направлены в сакрально приоритетные места – в Прикамье, в Константинополь, в Багдад. «Мучительное и страшное, невыносимое и тяжкое» (Константин Багрянородный) ежегодное плавание русов по этим путям являлось, наряду с его практическими целями, выражением и сбросом колоссального запаса энергии, проявившегося и в Великом расселении славян, и в «эпохе викингов». Эти поездки и походы и для отдельных вождей, и для спаянных вокруг них военно-торговых сообществ были одновременно и способом постижения предназначенной им судьбы, и испытанием своих возможностей корректировать ее.

5. Само собой разумеется, что следует опираться на проверенные временем и научной критикой письменные источники, археологические и лингвистические данные. Но необходимо сделать несколько оговорок.

Парадоксально, когда опытные исследователи отказываются использовать данные, содержащиеся в письменных источниках, фиксирующих скандинавскую эпическую традицию, будь то саги о древних временах, или даже «Сага об Инглингах», и при этом с огромным доверием и без должной критики текста относятся к содержащемуся в летописях «сказанию о призвании варягов», обнаруживая в нем даже юридически полноценный договор некой «конфедерации племен» (сведения о которой отсутствуют в сообщениях летописей) с приглашенными князьями, договор, который они на равных сопоставляют с договорами Альфреда Великого с Гутрумом, предводителем датского войска в Англии, и Карла Простоватого с Ролло, вождем викингов, обосновавшихся на нижней Сене, не замечая, что ранние сообщения летописей – это те же саги о древних временах, только, в отличие от скандинавских, крайне сокращенные (Мачинский, Панкратова 2002). Критика такой позиции дана в статье П. В. Шувалова (2009).

Несомненно, фрагменты эпической традиции, содержащиеся и в скандинавских, и в древнерусских записанных текстах, после тщательной критической проверки становятся чрезвычайно ценным источником. Готская эпическая традиция о событиях I–IV вв. н. э., зафиксированная Аблабием – Кассиодором – Иорданом в VI в. (и отчасти отраженная в сказаниях «Младшей Эдды» и песнях «Старшей Эдды», записанных в Исландии в XIII в.), нашла блестящее подтверждение в данных археологии, в том числе и в той своей части, где речь идет о древнейших славянах – венетах и антах. То же можно сказать о русской летописной и скандинавской «саговой» эпических традициях о событиях в Восточной Европе в VIII–IX вв., подтвержденных в основных чертах данными других письменных источников, археологией и лингвистикой.

В последние годы я с меньшим доверием, чем прежде, стал относиться к абсолютным датам, основанным на дендрохронологии. Дендрохронология Ладоги и Рюрикова городища для середины VIII – конца X в. построена на основе новгородской дендрохронологической шкалы, достоверность которой, к сожалению, в ранней своей части вызывает сомнения[57]57
  Приведу цитаты из одной ныне подзабытой статьи, посвященной синхронизации и проверке взаимных сопряжений кривых роста годичных колец деревьев из культурного слоя Новгорода, с одной стороны, и из конструкций новгородских церквей с известными датами строительства – с другой. Синхронизация велась от поздних построек к ранним. Вот каковы результаты проверки шкалы Неревского раскопа: «Первый этап работ с кривыми XIII–XV вв. выявил полную корректность всех выполненных ранее сопряжений, однако по мере продвижения вглубь на границе XII–XIII вв. мы начали сталкиваться со сбоями, число которых возрастало по мере удаления за пределы середины XII в.»; «Так, для 14 сопряжений кривых дерева построек XI–XII вв. для 50 % имелись сбои от нескольких колец до нескольких десятков их <…> Работа по устранению всех выявленных несоответствий продолжается, чему способствует привлечение новых материалов X–XII вв. Несомненно, в будущем эти отрезки шкалы будут полностью откорректированы». Проверка сопряжений на Троицком раскопе резюмируется так: «Мы не беремся комментировать те коррективы, которые имели место, ибо это тема самостоятельного исследования с детальной разработкой и привлечением данных стратиграфии» (Урьева, Черных 1995: 106–114). Ясно, что и на Троицком не всё в порядке. Мне не известны специальные исследования, продолжившие намеченную в цитированной работе важнейшую тему. Через какой-то срок после написания статьи А. Ф. Урьева уехала за рубеж, и прозвучавшие тревожные сигналы как-то заглохли.


[Закрыть]. Достаточное доверие может вызывать лишь относительная, а никак не абсолютная датировка вещей и событий на базе дендрохронологической шкалы Северо-Запада России середины VIII – середины XII в. Необходимо продолжить работу по уточнению нашей шкалы, сопоставив ее с дендрохронологической шкалой Северной Европы, в частности Хедебю, Треллеборга и т. д. Хорошо бы соотнести дендрохронологию Северо-Запада с глобальной калибровочной кривой, как это было сделано для скифских памятников IX–III вв. до н. э. Пока же, ви-димо, можно пользоваться дендродатами Северо-Запада ранее середины XII в. с большой осторожностью, допуская возможную ошибку от нескольких до 20–30 лет.

6. В ряде статей я, чуть ли не впервые, обратил внимание исследователей на то, что не существует ни одного списка «Повести временных лет» (ПВЛ), в котором было бы написано, что Рюрик первоначально «сѣде… в Новѣгородѣ», а в пяти из семи наиболее древних и достоверных сообщается, что все три призванных от варягов-руси брата совместно «срубиша (съдѣлаша) городъ Ладогу и сѣде старейший въ Ладозѣ Рюрикъ». Такое же чтение имелось в утраченных списках В. Н. Татищева с вариантом «утвердиша городъ Ладогу». Рассказ Новгородской первой летописи младшего извода (НПЛм) о первоначальном приходе Рюрика в Новгород является вторичной и «проновгородской» обработкой исходного предания, обнаруживающей ряд внутренних противоречий и пропусков (Мачинский 1982; 2002а; 2003а; Müller 1967; Мюллер 2000).

Наиболее полно исходный текст устного эпического сказания сохранен в Ипатьевском (И) и Хлебниковском списках ПВЛ (Творогов 1997)[58]58
  Некоторые попытки возражений А. А. Гиппиуса несколько обесценены преимущественной направленностью полемики против того, что я и не утверждал (Гиппиус 2007), посему не вижу смысла перегружать и так перенасыщенную статью малопродуктивной дискуссией и откладываю ее на будущее.


[Закрыть]. Как и прежде, я опираюсь на некоторые драгоценные сведения, сохраненные в «Истории Российской» В. Н. Татищева, в частности на Раскольничью летопись (Р)[59]59
  Позорная книга А. Толочко (2005), в которой с помощью ряда передержек и неточностей неподготовленному читателю внушается, что В. Н. Татищев был мастером подлога и мистификации, сама по себе является подлогом. Если в ближайшее время никто из российских ученых не даст развернутого анализа и опровержения основных выводов этого опуса, то придется это сделать мне, опираясь на консультации петербургских русистов-источниковедов.


[Закрыть].

Я избегаю употреблять для обозначения первичных русских этно-социо-политических образований середины VIII в. – 988 г. ныне принятые термины «вождество», «стратифицированное общество», «потестарное общество/государство», поскольку первый звучит как-то не по-русски, а все три, по буквальному смыслу своему (potestas «сила, власть»; «потестарное» – основанное на силе власти) могут быть применены к весьма различным сообществам – от «стратифицированных» стад высокоразвитых обезьян до некоторых современных государств, возглавляемых, по существу, «национальными вождями». Не использую я и термин «предгосударственное образование», декларирующий некий несовершенный, подготовительный характер обозначаемого, ценного как бы только тем, что из него позднее выросло настоящее «государство». Каждая эпоха в развитии этносоциополитической общности обладает своей особой самодовлеющей ценностью и неповторимостью и заслуживает достойного имени.

Посему изучаемые образования, из коих позднее преемственно выросли и Древняя Русь, и Российская империя, я предпочитаю называть «русскими протогосударствами». Πρῶτος – «первый, первоначальный», отсюда – «протогосударство» (так же как «протограф» – первичный текст, к которому восходят позднейшие тексты). Полагаю, что дорюриково севернорусское политическое единство, возглавляемое этносоциумом русь/rōs, глава которого уже в 830-х гг. смел именовать себя на международной арене «имперским» титулом «хакан» и посылать послов-шпионов к ромейскому и франкскому императорам, а его «русы» ездили торговать в «Румское море», в Багдад и Хазарию и проявляли хорошее знакомство с мировыми религиями, хотя имели и собственную (выраженную в погребально-сакральных сопках высотой до 12 м и т. д.), такое единство имеет право называться «русским протогосударством».

7. Статья представляет читателю сугубо авторское видение начальной русской истории. За редкими исключениями, я отказываюсь от полемики с коллегами и опираюсь только на те системные фактические данные (письменных источников, археологии, нумизматики, лингвистики), которые я считаю доказанными или наиболее вероятными. Преобладание ссылок на собственные статьи и, в меньшей степени, на работы некоторых петербургских авторов, опубликованные не в центральных изданиях и потому малоизвестные, связано с необходимостью обратить внимание на те работы, где используемые мною данные уже приведены и/или проанализированы. Несмотря на некоторые наивности и неточности в моих ранних статьях, я ссылаюсь на них, если согласен с их основными выводами и ныне. Ссылки на труды большинства моих предшественников и современников минимальны, поскольку затрагиваемые проблемы обсуждались столь долго и интенсивно, что ссылочный аппарат мог бы превзойти по объему основной текст. Я совершенно не претендую на приоритет в том или ином утверждении или высоковероятной гипотезе, и если я опираюсь на них, то это означает, что либо я пришел к ним независимо и иным путем, чем другие, либо проверил их всеми доступными мне способами и включил в собственные построения.

В отдельных случаях я пользуюсь не изложением бесчисленных фактических данных и не «научными дефинициями», а емкими образами и «символическими фактами», обнаруженными в письменных источниках и доосмысленными мной и иногда более точно выражающими суть происходившего, чем невместимая в сжатый текст фактологическая аргументация. Следует помнить, что многое из того, что историки считают установленными фактами, является лишь «высоковероятностями», проверяемыми их логичной соотнесенностью с другими «высоковероятностями», в результате чего возникает логически и образно непротиворечивая картина, которую честные исследователи принимают как наиболее адекватно отражающую действительный ход и причинную связь событий.