Текст книги "Среда обитания – Космос"

– Расслабься, лапушка, я не собираюсь тебя насиловать. Лучше расскажи-ка мне, что тебе поведала твоя подружка во время вашей милой прогулки по Каллисто?

Вот тут он все понял. Поднял ресницы и уставился в ее глаза цвета прозрачного льда. Никаких эмоций, только леденящий конечности холод. Он лишь одного не понимал – почему до сих пор жив. В отличие от бедной Моники.

– Она… – голос изменил ему, пришлось откашляться.

– Она?.. – Белина приподняла его подбородок, пытливо вглядываясь в лицо.

– Она переживала, потому что ее парень, Митч, похоже бросил ее.

– И все?

– Вроде да, – осторожно кивнул Макс, изо всех сил стараясь выглядеть честным дебилом, не врубающимся в происходящее. – Я так-то не особо вслушивался. Просто решил, что девочке нужно выговориться. Поддакивал да кивал. Хотя, в скафандре кивки не особо-то и заметны…

– А мне кажется, ты сейчас напуган до чертиков.

– Так это и не кажется. Вас вообще все боятся. Я думал, вы знаете… – попытался улыбнуться парень.

– Да ты смельчак, раз в глаза мне говоришь об этом! – ухмыльнулась Белина. – Таким ты мне нравишься больше. Эта твоя напускная бравада так мила. Допустим, я тебе поверила. Просто запомни одну вещь – срок твоего контракта заканчивается через три года. А за это время я могу испоганить твою жизнь так, как тебе и не снилось. Подумай об этом на досуге.

Максим кивнул, мучительно размышляя, слышит ли госпожа бешеный стук его сердца.

– Свободен. Хотя, погоди. Найди мне одного человека. Это капитан исследовательского корвета. Здесь записана его частота, – Белина протянула Максу флеш-карту. – Как только появится в эфире, дай мне знать. Теперь проваливай.

Очутившись за дверью, он сделал глубокий вдох, пытаясь выгнать из желудка дичайшую панику. Главное, что не убила. И черт с ней, с Моникой. Сама напросилась. Нечего было лезть, куда не просят.

ГЛОССАРИЙ №15

Последний День – последний день Вековой войны. День, когда подписали договор о ненападении. 15 октября 4090 года от Р.Х.

16

Один год и три месяца назад

Поймана в кругах, запутанных и синих.

Все, что ты найдешь, и все, что ты потеряешь,

Все, что ты даешь, и все, что ты получаешь,

И все, что ты берешь, и все, что ты оставляешь (пер. с англ.).

Collide – «Like you want to believe»

Мы редко ценим наши органы чувств, пока они трудятся, не покладая рук. А когда они вдруг нас подводят, остаемся раздавленными, пытаясь по крупицам собрать все, что осталось. И с этим жить. Не у всех получается.

Саманте приходилось легче, чем остальным незрячим. Но приближение мебели нельзя спрогнозировать, ибо мебель не думает. Обидно. Пару раз напоровшись лбом на препятствия, она зареклась бродить по Гаю и безропотно позволила Пати заточить себя в лазарете.

Сразу после прибытия на борт Гая Сахир утешил ее, заявив о реакции зрачков на свет.

– Это кортикальная слепота. Обычно причина – ишемия. В твоем случае скорей всего – нервное перенапряжение. Зрение вернется. Будем пока витаминными укольчиками баловаться и антидепрессантами.

– Звучит многообещающе, – хмыкнула Саманта.

Во время лечения она практически всегда спала. Иногда корабль читал ей вслух книги. Иногда пел. Пару раз забегала Пати с новостями: Ли Вонн рвал и метал. Грозился сдать корабль на переработку.

Ты ведь понимаешь, что его угрозы обоснованы?

Я знаю. Но я не мог поступить иначе.

Вот вам, пожалуйста. Корабли и пауки человечнее человеков. Обалдеть.

Удариться в панику по поводу слепоты Сэм не успела – благодаря лечению Сахира зрение возвращалось в ускоренном темпе. И через несколько дней она смогла навестить Ульфа. В отличие от нее, тот на поправку шел медленно. На Пандоре лингвистку заботило в первую очередь отравление иглоплювским ядом, а вот тот факт, что правая рука висит на лоскутах кожи, не особенно ее озаботил. От шока он не умер лишь благодаря боевому коктейлю, которым закинулся до высадки на планету.

Говорили они мало. Каждый молчал о чем-то своем, но Сэм казалось, что это «свое» стало теперь общим. Глядя на десантника, девушка вспоминала пустоту в душе, когда она решила – Ульфа они потеряли. И теперь, видя его живым и относительно невредимым (рука ж на месте все-таки), ощущала странное тепло, разливающееся где-то в области солнечного сплетения.

А вообще, чем не повод гордиться собой? Выжили все. Никто из их маленькой группки не отдан на съедение плюшевым пожирателям. Наверное, вот оно – счастье. Никогда она не чувствовала ничего подобного. В душе был свет. И легкость в сердце.

Правда, вся эта мимимишность омрачалось мыслями о слиянии. Сэм понимала – никому не нужно знать об этом. Ни один человек не может войти в ментальный симбиоз с биомехами и мхууррами. Нервная система не подходящая. Нейроны, синапсы, прочая биологическая дребетня. А она вошла. И даже не откинулась на тот свет после этого. Поэтому лингвистка боялась, что Гай, неровен час, проболтается кому-нибудь. Тому же Карлину. Корабль доверял парню. Тогда ей не миновать вскрытия – Белине точно захочется посмотреть, как там у нее все устроено под кожей и мышцами.

А еще существовал Ли Вонн. Саманта избегала его, боясь нежеланного разговора. Оливье даже под страхом смерти не сможет держать язык за зубами. А тут вообще невиданная радость – сдать не кого-нибудь, а ее.

Но биомех – корабль маленький. Так что вскоре она наткнулась на капитана в кают-компании. Ли Вонн распивал спирт в гордом одиночестве.

– Спиваемся потихоньку? – хмыкнула Сэм, подходя ближе.

– А тебе-то что? Стресс снимаю. Не люблю перемен. А тут целый корабль придется менять…

– Понимаю. Вы любите Гая. Как и все мы.

– Естественно, ты – понимаешь. Хренов телепат.

Сэм с трудом сглотнула невесть откуда взявшийся в горле ком. Догадывалась ведь, что Маршанн уже настучал, а все равно надеялась до последнего.

– Что пялишься? Я знаю о тебе достаточно. Привычка такая – досконально изучать претендентов на вакансии.

– Что еще?

– Гаапт, например. Да, к слову. Наш французский гаденыш прибежал ко мне сразу же после твоего появления на борту. Меня так забавляет его готовность продать даже мать родную… – хмыкнул Ли Вонн.

Надо было под шумок оставить его на Пандоре.

– И как вы отреагировали?

– Обрадовал ему признанием, что я в курсе. Жаль, ты не видела выражение его лица. Как у обиженного маленького мальчика, у которого отобрали конфетку.

– И вас вся эта ситуация не напрягает?

– Нет. За тебя поручился человек, которому я обязан многим, в том числе и жизнью. Он знал, что тебе небезопасно оставаться на одном месте, поэтому попросил взять тебя в команду. А мне бы очень пригодился непритязательный лингвист, не чурающийся насилия в адрес себе подобных.

ДЕД?!

– А о Гаапте вам рассказал тот же человек? – Сэм с замиранием сердца ждала ответа.

– Да. Ему пришлось. Я ведь видел тебя там. Мне нужно было забрать кое-кого из заключенных.

– Помочь сбежать, хотите сказать?

– Да. И мы оба знаем, кому.

Угу. Я знала. Речь шла о человеке, который настроил аборигенов против властей, после чего со мной и приключилась вся эта ситуевина.

– Можешь не переживать. Здесь ты в безопасности. Пока что.

– Шикарно.

– А знаешь, что совсем не шикарно? – с досадой произнес Вонн, опрокидывая в себя остатки спирта. – Гай.

– Неужели его непокорность так вас разозлила?

– Дело не в этом. Он нарушил прямой приказ. Пошел против капитана и экипажа. Не взирая на то, что компьютерный разум его механической половины связан законами Азимова. Я не могу так рисковать. Ведь никто не знает, что он решит выкинуть в следующий раз. Кроме нарушения приказа была прямая угроза экипажу. Он вошел в нижние слои атмосферы.

– Биологическое заражение, – поняла Саманта.

– Именно. Конечно, выход обратно в вакуум скорее всего его продезинфицировал. Но мы не знаем этого наверняка. Сахир пока держит руку на пульсе, и скорее всего на этот раз нас пронесло. Но опять-таки…

– Мы не знаем, что он сделает в будущем.

– Именно. Наше дело слишком важное, чтобы вот так подвергать его опасности из-за непокорного корабля.

– Вы о контрабанде? – невинным тоном поинтересовалась девушка.

– Я вижу, ты время даром не теряла.

– Ну, вы же знаете, что я телепат.

– И о чем же я сейчас думаю?

– Хм… Что я… ха… наглая зажравшаяся девчонка, которая порядком вас подбешивает, но слишком ценна, чтобы отправить на прогулку по доске. Пиратский лексикон? Прелестно.

– Надо же. И правда телепат. Еще и умница, – фыркнул Вонн.

– Помнится, я в детстве доказывала другу, что пиратов не существует.

– Правильно делала. Доказывай так впредь всем, кого встретишь. Я-то исправился, как видишь. У госпожи на хорошем счету опять же.

– Ну-ну.

В кают-компанию осторожно заглянул идущий на поправку Ульф, за его широкой спиной возмущенно мелькнула красная шевелюра Пати.

– Заходите, – приглашающе махнул им капитан. – Разговор есть.

Пати, насупившись, приближаться не стала, подперев собою дверь. Ульф, увидев мимолетное одобрение в глазах Сэм, подошел к столу.

– Да, сэр?

– Да что ты! Вспомнил о субординации?

– Так вы же сами…

– Да-да… Мисс Сун, ваша белокурая подружка в курсе, чем мы на самом деле промышляем под прикрытием исследовательских миссий. Кто же это мог ей настучать, а?

– Ну… Честно говоря… Просто… – Пати, кажется, впервые в жизни не нашла слов.

– Расслабься, – фыркнула Сэм. – Он знает, как я получила сведения.

Почуяв чье-то мысленное ворчание, Сэм обернулась. В помещение вошел вечно недовольный жизнью Руслан.

– Что за собрание?

– Ну, раз все, кто в теме, тут, может раскроем карты? – Вонн вопросительно взглянул на лингвистку. Та пожала плечами.

Расслабься. Руслану я доверю свою жизнь. Как и Ульфу. Тем более Оливье в курсе. Значит, в курсе скоро будут вообще все.

– Серьезно? Хотите исповедаться лингвистке? – обалдел канонир.

– Да расслабься, Сибур. Она одна из этих, из мутантов.

– Каких еще мутантов?

– Псионик она. Умеет читать мысли. Так что давно поняла, кто мы, и чем занимаемся.

– Это умение спасло нас на Пандоре, – заметил Ульф. – В противном случае мы бы не успели даже сигнал СОС отправить на корабль.

– Значит, ты тоже член ополчения? – поинтересовался Руслан.

– Какого еще к черту ополчения?

– Нет, ну что вы. Она же лингвист. Она знает, чем чревато открытое неповиновение властям. Не так ли, Фредерика? Хотя, на Гаапте тебя это не смутило, – невозмутимо произнес капитан. – И ты решила встать над законом. Над кодексом «Эриды». Тогда ты решила, что вправе выступить от имени чужих.

Остальная троица, как по команде, повернули головы и уставились на Саманту.

– Минуточку. А как же блок? – нахмурилась Пати.

– Вопрос-победитель, милочка.

Саманта сделала глубокий вдох, словно собиралась нырнуть под воду. С километровой высоты. Ли Вонн до сих пор ее не сдал, и похоже, не собирается. Ульфу она верила, как себе. Пати – тоже. За Руслана ручается капитан. Чего она, собственно, боится? Одна тайна уже перестала быть таковой, и это спасло им жизни.

Я ощущала ответственность за них. За всех. Даже за Оливье, там, на Пандоре. Как бы я не ершилась, не смогла бы оставить его иглоплювам. Теперь все эти люди – моя новая семья. А в семье, кстати, не без урода…

– Нет у меня никакого блока, – после первого нырка слова полились рекой. – Профессор ментальных дисциплин снял его.

– Почему? – спросил Ульф.

– Чтобы защитить.

– От кого?

– Без понятия. Я не успела задать нужные вопросы человеку, который во всем этом замешан, похоже, больше всех.

– А, так ты про дедушку? Один ответ на несколько вопросов. Например, почему я без толики сомнения, и даже с радостью, принял тебя на борт. Как думаешь, с кем из чужих мы торгуем?

– Это вы мне скажите.

– Эросианцы, которые не так глупы, как вы думаете. Гааптяне, которые давно хотят сбросить ваше иго. Флоксиане, вымирающие из-за ядовитых миров, на которых им из-за вас приходится жить. Ирванцы, успевшие эвакуировать кое-кого, перед зачисткой. Валиурцы. Они представляют наибольший интерес для нашей беседы.

– Почти все перечисленные вами расы – в прошлом. И кто это – «мы»?

– Вы, лингвисты. Чистильщики. И нет, не в прошлом. Мы сделали все, чтобы правительство так думало.

– И теперь они вынашивают планы по нашему уничтожению?

– Может да, а может и нет. А можно ли их судить за это? Успокойся. Мы не продаем им оружие массового уничтожения. Как и другие члены ополчения. Это, кстати, потомки тех, кто помогал спастись флоксианам, ирванцам и валиурцам. А теперь, самое главное. Что ты знаешь о своем… «даре»?

– Что-то мне перестал нравится этот разговор, – раздраженная вкрадчивым тоном капитана и недопониманием, куда он все-таки клонит, Саманта вскочила и попыталась улизнуть, но была грубо водворена на место ревом капитана.

– Сесть, капрал. Я же сказал – все карты на стол. Меня попросили рассказать тебе, когда будешь готова. По-моему, время пришло. Ты – центр одного любопытного научного проекта. Единственный выживший образец.

– Образец чего? – еле разлепив похолодевшие губы, спросила девушка.

– Эксперимента по скрещиванию человека и валиурца.

– Что за хрень?! – возмутилась Саманта. – До белой горячки допились? Или пыльцы дракона успели нюхнуть? У меня вполне себе человеческие родители.

– Я же не говорю, что ты – метиска. Вряд ли это вообще возможно. Тебе просто сделали пересадку гипофиза. Который был благополучно одолжен у некоего представителя древней расы. Отсюда и телепатия. Ты же знаешь, что все представители этой расы – псионики.

– Не может быть.

– Я знаю, что говорю.

– Откуда вы взяли этот горячечный бред?

– Я же сказал – один ответ на все вопросы, даже те, что я не успел задать твоему… «поручителю». Кроме того, неделю назад со мной связалась госпожа Айлин. Она ищет одну девочку. Кажется, Белина даже не была в курсе некоего уникального проекта. Зато теперь поставила на уши всех, чтобы найти ее. Бывают же в жизни совпадения.

Хотел бы я знать, на что это похоже:

Быть заинтересованным в продолжении бытия.

Хотел бы я знать, на что это похоже:

Найти место, которому я принадлежу, но…

(пер. с англ.)

Three Days Grace –

«I Am Machine»

Я уже превысила лимит охреневания, и не удивилась этой новости. Просто сидела и слушала. Только пальцы на руках почему-то начали подрагивать.

Посмотрела на экипаж. Пати и Руслан с отвисшей челюстью переводили ошалевшие взгляды с капитана на меня и обратно. О реакции Ульфа могли рассказать его брови, которые по очереди приподнимались над глазами. Лезть к нему в голову я не рискнула. Да и к остальным тоже. Об их мнении буду беспокоиться потом.

– Честно говоря, знай я о поисках Белины, не взял бы тебя. Не взирая на все долги, которые я еще не отдал Гроссману. Мне-то сказали, что она никогда не узнает. А я, дурак, и развесил уши. От Белины сложно скрывать что-то так долго. Все равно докопается. И переживет всех. Во всех смыслах.

– За мной приходили, когда я училась на Ио. И недавно пытались совершить покушение на моего ментального наставника. Может, это происки Белины?

– Вряд ли. Как я понял, данные по проекту попали к ней недавно. И уж теперь-то она его из своих щупалец не выпустит.

– Зачем вы мне рассказали все это? И им, – кивнув на друзей, спросила Саманта, – тоже?

– Знание – сила. Разве нет?

– Не уверена. Вообще нет.

– Сэм, ты как? – Пати обеспокоенно взглянула на подругу, поняла, что все плохо, и сунула ей в руки кружку спирта. Лингвистка на автопилоте поднесла ее ко рту, сделала глоток и даже не шелохнулась. – Поглядите-ка на нее. В спирте градусов шестьдесят, не меньше, а ей хоть бы хны. Может, по щекам отхлестать?

Рыжая потянулась к ее лицу, но была схвачена за запястье цепкими пальцами Саманты. Встретилась с ней взглядом и поняла, что ступор прошел – слишком много злости было в фиалковых радужках.

– Я их убью. Всех. Вырежу.

– Кого? – ласково поинтересовался Ли Вонн.

– Тех, кто сотворили со мной такое. Зачем? Почему я?

– На этот вопрос тебе может ответить лишь тот, кто за этим стоит.

– И что мне теперь делать?

Я поверила ему. Да и как было не поверить, если я ощущала его эмоции и слышала его мысли. Он не врал. Только сильный псионик мог меня обмануть сейчас. Но Ли Вонн точно не из мутантов.

И как только я поняла, что весь этот дикий бред – правда, меня затошнило. Желудок наконец опомнился и попытался отторгнуть алкоголь.

– Создавать новую личность, полагаю. Тебе не привыкать.

Новость не давала дышать. Оказывается, я – всего лишь чей-то дурацкий эксперимент. И телепатия вовсе не от природы. Во мне бушуют гормоны чужого. Подчиняют человеческое тело. Кем вообще мне теперь считаться? Валиуркой или человеком?

– Получается, наша Сэмми – не совсем человек? – уточнила Пати, словно услышала Саманту.

– Анатомию помнишь? Что такое гипофиз?

– Ну…

– Вот тебе и «ну». Гипофиз вырабатывает гормоны, влияет на обмен веществ и туеву кучу всего. Плюс он близко дружит с гипоталамусом. А это значит, что вся нервная система подчиняется чужим клеткам. А вместе с ними – и весь организм. Но, насколько я знаю, эксперимент не завершен. Нужно пересадить еще какую-то дрянь от валиурцев. А я, помимо самого «образца», должен найти нового представителя этой расы.

– Ее снова будут препарировать? – передернулся Ульф.

– Да. Если поймают.

– А зачем нам таскать ее с собой? – уточнил Руслан. – Может, сбросим ее в какой-нибудь колонии, да и дело с концом?

– Еще что предложишь? – возмутился Ульф. – Может, вообще прибьем? Если бы не она, меня бы тут сейчас не было. Как и половины экипажа.

– Ей же лучше будет, – попытался оправдаться канонир.

– Она теперь – часть нашей команды. И если это кого-то не устраивает, мне насрать, – высказался Ли Вонн, затем повернулся к Саманте. – Нет. Конечно, если захочешь – уйдешь, и я не смогу тебя остановить, учитывая, что без блока ты меня сможешь пристукнуть. С удовольствием даже, я бы сказал. Но для твоего же блага лучше тебе остаться с нами. Хотя бы пока мы колесим в отдаленных уголках космоса. На молчание экипажа можешь положиться.

– Даже на Оливье? – усмехнулась через силу Сэм.

– Он знает только то, что я позволяю ему узнать. Милина и Карлин тоже не в курсе. Пати, надеюсь, твоя нимфомания не заставит нашептать ему на ушко темной ночью обо всем этом?

– Я ночью предпочитаю нимфоманить, а не болтать, – отмахнулась Пати. – Я знаю, чем это чревато, и Сэм не сдам. Пускай она и не человек, но зато – мой друг.

Не человек. Эти слова больно укололи в сердце. Фраза про друга уже не имела значения. Я сжалась на стуле, пытаясь превратиться в невидимку.

Не человек. Урод. Гибрид. И дед знал об этом. Именно поэтому он упрятал меня на Ио. Боялся, что найдут и продолжат опыты. А лингвистка все-таки может себя защитить. Особенно если не ставить блокировку. Что я и доказала, когда за мной пришли в «Эриду».

Не человек. Убийца чужих, призванный без жалости кромсать инопланетную плоть. Убийца с сочувствием к аборигенам. А я-то все гадала… Вместе с частью валиурца я получила их хваленое милосердие и пацифизм.

Не человек. Чужая среди своих. Инопланетян никто не любит. Эросианцы – исключение. Они милые. И приносят удовольствие. Но никто из людей не похвастается близкой дружбой с эросианцем. Зачем? Они рабы. Прислуга, у которой одна обязанность – дарить наслаждение.

А я – еще хуже. Я валиурец. Одна из тех, кто попытался дать отпор Белине. Я помню тексты пропаганды. «Эти псионические мутанты – главная угроза нашему существованию».

Саманта в конце концов оставила компанию обсудить последние новости, и отправилась в каюту. Там она, свернувшись клубочком на койке, долго смотрела в пустоту невидящим взором. Она всегда знала, что не такая, как все. Телепаты и прочие психи – все-таки психи. Они уже не нормальные люди.

Мы не любим то, что отличается от нас. Впрочем, кто это «мы»? «Они». Я никогда и ни с кем не смогу быть «мы». Только «я». Всегда.

Самое страшное – одиночество. И оно замаячило грозной тенью за моим плечом. Снова. Мы уже встречались. Когда-то давно, в прошлой жизни. На Гаапте, где я осталась одна против целого мира.

ГЛОССАРИЙ №16

Уцелы — бывшие жители планеты Уцелос, нынешней субколонии Благодати. Голубой сектор. Разумные водоплавающие. Внешне похожи на вымерших земных страусов.

Ирванцы – бывшие жители планеты Ирван. Субколония Обители. Красный сектор. Гуманоиды, имеющие генетическое сходство с некоторыми земными обезьянами.

Флоксиане — бывшие жители планеты Флокс. Ныне субколония Либерсии. Фиолетовый сектор. Амфибии. Могут жить как в воде, так и на суше. Внешне похожи на помесь земных кошачьих с речной выдрой. Средняя высот взрослой особи – около двух метров.

Валиурцы – бывшие жители планеты Эль-Параизо, называемой ими Ваал-ра. Гуманоиды, обликом схожи с людьми. Отличия внешности: большие серебряные глаза, сине-серая кожа. Брюнеты. Сильные псионики. Каждую планету, заселенную собратьями, валиурцы называют Ваал-ра. В свое время, до выхода человечества в глубокий космос, они освоили немало планетарных систем. Один из последних населенных ими миров, тоже Ваал-ра, находился в подчинении Обители, Красный сектор – Андрисе.