Текст книги "Среда обитания – Космос"

33

Точка отсчета временно неизвестна

Скоро рассвет, выхода нет.

Ключ поверни и полетели.

Нужно писать в чью-то тетрадь

Кровью, как в метрополитене.

Сплин – «Выхода нет»

Хлюп. Новая капля крови мягко приземлилась на больничную футболку.

Это что-то новенькое.

Девушка шмыгнула носом и наклонила голову вниз, зажав пальцами переносицу, но кровотечение не успокаивалось. Дурной знак.

Вот-вот должен прийти Макс, а она совсем расклеилась. Может, забить на все и остаться в уютной каморке с мягкими стенами? Сон, еда, еда, сон. Что может быть лучше?

Я начинала походить на откармливаемого хомячка с Эль Параизо. Бывшие обитатели Земли почему-то прижились только на этой планете. Немножко мутировали, став долгожителями – иногда срок их предельно счастливого существования достигал двадцати лет.

Меня кормили на убой. Развлечений никаких. Поэтому, набив желудок вкусняшками, я сразу проваливалась в сон со скуки. А сон ведь – лучшее лекарство.

На третий день после разговора с Максом боль потихоньку начала слабеть. Или я просто к ней привыкла. И начала надеяться, что осилю непростой путь к свободе.

– Дверь скрипнула, выдернув Саманту из ленивой дремы. Прищурившись в попытке сфокусироваться, лингвистка уставилась на гостей. Макса она узнала сразу, а вот его спутница казалась лишь смутно знакомой.

– Звонарев, в чем дело? – женщина продолжила начатый в коридоре разговор, и Сэм, услышав голос, наконец-то признала в ней Первую помощницу Белины. – Не вижу причин для паники. Кровь из носа? И что?

Как удачно лопнул сосуд в носу…

– Мы не знаем, какие изменения в ее организме происходят в данный момент, – возразил Максим. – Вдруг какие-то серьезные нарушения? Белина нам головы оторвет. А если я скажу, что пытался расшевелить Первую помощницу, а она отмахнулась… Как думаешь, с кого снимут голову?

– Я не переведу девчонку в лазарет. Если боишься за ее драгоценную шкурку, пригласи врача.

– И камеру для МРТ тоже прикажешь сюда тащить?

– Врач осмотрит ее и скажет, нужна ли эта процедура. Мне не нравится твой ажиотаж, – с подозрением протянула женщина и хотела уже обернуться к собеседнику, да не вышло. Максим с размаху приложил женщину по затылку резиновой дубинкой, технично позаимствованной у растяпы-охранника. Блондинка с тихим всхлипом рухнула на пол.

– Вау. Ты крут, – шмыгнула носом Саманта, вставая с матраса. – Что теперь?

– Будем действовать по обстоятельствам. Раз лазарет нам заказан… Раздевай ее.

– Что?!

– Что-что? Поменяйся с ней одеждой. Очки на нос нацепи. Вы же похожи.

– Только цветом волос, идиот! У нее даже прическа другая.

– Держи, – Максим протянул девушке «перочинный» ножик.

– Это все оружие, которое ты смог раздобыть?

– Чем богаты, тем и рады, – огрызнулся парень. – А ты думаешь, секретарю вдруг обломится оружейный склад?

– Твою ж налево, – буркнула она, выхватывая нож и принимаясь безжалостно кромсать пряди волос. – Посмотри хоть, ровно? А татуировки? У нее же все тело расписано! И эти жуткие шпильки я не надену.

– Да пофиг, – пожал плечами Звонарев, избавляя бывшую любовницу от одежды. – Решат, что снова имидж сменила. Если быстренько пробежим по коридорам, никто и не заметит. Краем мозга зацепят нестыковку, но, когда догонят, что к чему, нас уже и след простынет.

– Великий Вакуум, какой изврат, – вздохнула Сэм, стягивая свой больничный костюм. – В жизни б таким не занялась…

– Давай-ка в темпе вальса. Не дай бог Тео вернется раньше времени.

– Ты же понимаешь, что за наш побег их обоих ждет смерть?

– И что? Насрать, – не глядя на девушку, Макс протянул ей майку и брюки Бриенны. – Белье возьмешь?

– Какой ты грубый. Перебьюсь. Трусы есть, и ладно. За моей камерой наблюдают?

– Да. Но я запустил пару занятных программок в систему. Так что сейчас всем кажется, что ты мирно спишь.

Через минуту, оставив Первую помощницу почивать на матрасе, парочка двинулась к лифтам.

Как ни странно, я не боялась разоблачения. Происходящее казалось мне забавным приключением. В подобном маскараде я участвовала впервые, испытывая по этому поводу необычную эйфорию.

Редко встречающиеся на нашем пути работники избегали смотреть на «Бриенну» по лишь им известным причинам. Вежливо здоровались и спешили по своим делам. А я, в свою очередь, старалась придать лицу надменный вид и идти ровно, подавляя искушение прижаться к стене и ползти на карачках. Несмотря на возбуждение, меня по-прежнему мутило, а зрение дергалось словно испорченный монитор компьютера.

До минус второго яруса мы дошли без происшествий. Сканирование глаз и пальцев Макса служило пропуском на каждый этаж. А потом начались проблемы.

– Допуск запрещен, – равнодушно сообщила дверь очередного лифта. Макс едва не взвыл от ярости. Его опередила оглушающая сирена, вслед за которой бесполый голос с едва уловимыми нотками волнения сообщил о попытке взлома системы безопасности.

– Программки, говоришь? И почему мне кажется, что их уже обнаружили?

– Полагаю, да, – упал духом Звонарев. – Если так, то нас уже видят. И «спешат на помощь».

– А ты не потрудился добыть даже захудалый полицейский парализатор, – покачала головой Саманта.

– Да завязывай уже ныть! Черт возьми, я же всю эту кутерьму только ради тебя и затеял.

– Шикардос! Теперь ты меня обвиняешь?!

– Да иди ты…

– Тсс! – прервала его пылкую речь девушка, закрывая его рот ладонью. – Заткнись и замри.

Где-то внутри черепа что-то щелкнуло, и слух Саманты развернулся, подобно распустившемуся бутону цветка. Она сейчас слышала даже журчание электрического тока в стенах. А уж крадущихся парней в количестве трех штук и подавно. Судя по запаху начинки, один слабозаряженный лучевик и два парализатора.

Макс! Ложись!

Парень послушно рухнул на пол.

Сама она приняла непринужденную позу, облокотившись на стену и насвистывая незатейливый мотивчик.

Ребята выскочили к лифту всей компашкой. И началась потеха.

Кровь брызнула из носа фонтаном. Меня кинуло в жар.

– К стене, руки за голову! – рявкнул ближайший ко мне охранник, тыча в воздух парализатором.

– Есть, босс, – мяукнула я, поднимая руки. В ту же секунду опустила их на ствол, выхватила из лапок парня, и последнее, что он увидел в своей жизни – летящий ему между глаз приклад. Второй даже пикнуть не успел, получив заряд в наиболее уязвимую часть тела. Лучевик третьего парнишки благополучно перекочевал ко мне, а бывший хозяин скорчился у стены с сожженными до костей руками. Максу достался один из полицейских стволов.

– У тебя же есть доступ, ребенок? – парень с парализованным пахом подавлено кивнул. – Станешь нашим проводником наверх.

Отправив мужчин вперед, Сэм задержалась у лифта. Ибо оставлять врага в тылу – моветон.

Беглецам относительно повезло – временный пленник смог открыть лифты каждого этажа.

Где Пати и остальные?

Уже рядом.

 
                                                  * * *
 

Кожа против кожи, кровь и кости.

Ты сам по себе, но ты не один.

Ты хотел войти, и теперь ты здесь,

Движимый ненавистью, поглощенный страхом (пер. с англ.).

Drowning Pool – «Bodies»

– ВООРУЖЕННОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ НА БАЗУ! – надрывалась сирена.

Спустя несколько секунд в помещениях отрубилось электричество. Затем его заменили аварийными тревожно-красными огоньками, рассыпанными по стенам.

– СБОЙ СИСТЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ! СБОЙ СИСТЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ! – принялся орать еще один механический голос.

– Да что тут у них происходит? – недоуменно протянула Пати, оглядывая камеру. – Война?

– Какая разница? – всхлипнула Милина. – Даже если на базу астероид свалился – до нас никому дела нет.

– Сдохнем тут, как пить дать… – буркнул Пер, закрывая глаза.

– Хватит ныть, – отозвалась Пати, прислонив правое ухо к стене в попытке понять, что происходит.

Дверь резко отодвинулась в сторону, Рыжая отпрыгнула назад и округлив глаза, уставилась на взъерошенную Сэм, просунувшую голову в проем.

– Все в сборе? Уносим ноги. За мной.

Пати долго уговаривать не пришлось. Милина и Пер, переглянувшись, рванули следом.

Коридор недолго пустовал. Саманта упрямо перла вперед, стреляя во все, что шевелится. Сзади отход прикрывал Пер, которому достался второй парализатор.

Адреналин быстро сменился страхом. Не за себя – за друзей. А еще пугал взгляд Макса, которым он время от времени меня одаривал. Несмотря на личный завет не лезть в головы близких, я попыталась копнуть его мысли. Но либо я ослабела, либо Макс научился блокироваться. В его черепушке не было ничего, кроме четкого плана пути, которым он нас и вел.

Что я сделала опять не так? Почему он смотрит на меня, как на иглоплюва?

Господь Всемогущий, помоги! Я не хочу умирать! У меня же еще все впереди!

Какого черта меня дернуло устроиться к этому идиоту Ли Вонну? Надо было выходить за Волопаса. Помоги нам, Космос…

Все будет хорошо, все будет хорошо!..

Мысли друзей набатом звучали в моей голове. Никто из них не хотел умирать, цепляясь за крохотный шанс каждой клеточной органеллой.

И тут коридор заполнился охраной. Ощущение, словно сюда сбежались все, кто находился на Каллисто. И… твою ж мать. Лучевики? Полноценно заряженные?!

Почему охрана решила использовать боевое оружие? Саманта понимала, что ценности в ее друзьях – ни на грош, но если случайно завалят пациентку, Белина снимет со всех кожу живьем. Или доблестные стражи с перепугу похватали все, что плохо лежало?

Девушка вовремя обернулась, чтобы увидеть, как Пера нашпиговали лазерными лучами, и он с коротким всхлипом рухнул на пол. Парализатор выпал из ослабевших рук, и, словно живой, поскакал по полу, стукнулся о стену и лишь тогда замер.

Он мне нравился. Пусть даже он не одобрял мои методы работы. Я уважала его преданность делу. Мне симпатизировала его увлеченность. Он был моим другом. Он. Был. Моим. Другом.

– Прекратить огонь! Прекратить! – взревел крупный мужик с нашивками лейтенанта. – Крайтон, мать твою, приказ был – стрелять по ногам!

Поздновато спохватился, дяденька. Время остановилось. Фасеточные экраны-картинки растянулись по периметру всего обзора и вздрогнув, слились в единое целое. Очки свалились. После чего глаза затянуло красной пеленой, и я отключилась.

У паренька, так неудачно выпустившего серию лучей в Пера, обиженно вытянулось лицо, когда лейтенант выхватил его ствол и саданул прикладом по челюсти. И охрана, и беглецы замерли, пытаясь сообразить, что будет дальше и что теперь делать.

– Приказы для тебя – пустое место, кретин?! – тут мужчина повернулся к Саманте и удивленно нахмурился. – Какого хрена?..

Хлюп. Вязкая капля крови медленно начертила прямую от ее правой ноздри до металлического пола. Народ, как завороженный, уставился на багровую кляксу, уютно примостившуюся под ногами девушки. Потом, как по команде, взгляды приклеились к ее лицу. Время снова растянулось до плотной вязкости, неспешно текущей между напряженными телами людей.

Убийца Пера вздрогнул, когда белки глаз образца №256 вдруг взорвались сетью лопнувших капилляров. Ахнул, когда по ее лицу побежала паутина проступающих под тонкой кожей кровеносных сосудов. Девушка содрогнулась всем телом, замерла, потом повернулась к парнишке и очень медленно наклонила голову к левому плечу. Словно животное, впервые в жизни встретившее людей и пытающееся понять, что ж за существа такие забавные перед ним.

Взгляд лингвистки не выражал ничего. Пуст, как нутро огромного войда. После воплей командира никто не решался выстрелить в нечто, стоящее перед ними. В том, что это уже не человек, сомневаться не приходилось.

Саманта облизнула губы, сделала шаг вперед, к столпившимся охранникам, и спустя мгновение ее размазанный в движении силуэт прыгнул к парню, застрелившему Пера. Никто не успел ничего сообразить, как она взвилась в воздух и врезалась обеими ногами в его грудную клетку. Хруст ломающихся костей, треск раздираемой плоти, вопль, полный агонической боли. Собственно, это первая и последняя полноценная картинка, которую видели окружающие.

– Мамочки! – пискнула ботаничка.

В следующие несколько секунд Саманта носилась между охранниками словно маленький смертоносный демон, вырывая кадыки, проламывая носовые кости и дробя ребра. Пати и Милина, открыв рты, смотрели на кровавую бойню вокруг них. Максим, сжав губы и нахмурившись, неподвижно стоял рядом.

Сигнализация, все это время вопящая благим матом, вдруг вполне по-человечески поперхнулась и заткнулась окончательно.

Наконец в вертикальном положении остались лишь трое людей. И нечто, совсем недавно откликавшееся на имя Сэм. Все остальные валялись в самых нелепых позах у ее ног.

Девушка дернулась, тяжелое дыхание с хрипом вырвалось из легких. Кровотечение прекратилось.

– Охренеть… – протянула Пати.

– Что тут произошло? – хриплым шепотом поинтересовалась Саманта, разглядывая окровавленные ладони.

– Ты всех убила, – буркнул Макс. – Пойдем. Новая партия на подходе, и не факт, что режим «Халк» включится вовремя.

– Какой режим?.. – подняла брови девушка.

– Не важно.

– А где наш ходячий ключ от всех дверей? – огляделась Сэм, и увидев его растерзанный труп, кашлянула, пытаясь скрыть разочарование. – Обидно.

Еще обиднее – рухнуть на колени без предупреждения. Я с ужасом поняла, что не чувствую ног. Максим закинул меня на плечи, и я едва не разревелась от ощущения собственной беспомощности.

– Воор… ое прон… но… баз… – система безопасности предприняла еще одну попытку, но дело ограничилось невнятным хмыканьем.

Дверь одной из камер вдруг задрожала. Секунд через пять медленно отъехала в сторону, затем тотчас же вернулась обратно с ужасающим лязгом.

– Похоже, электроника сдохла, – кивнул на несчастную дверь Макс. – Попробуем пробиться к ангару. Девушки, не стесняемся и берем стволы. Да-да, вот так. Ладошками. Они не кусаются.

Последняя реплика предназначалась Милине, которая с неприязнью смотрела на оружие, как на нечто неизмеримо мерзкое. Словно забыла напрочь о Пандоре.

Кибернетический интеллект, которым так гордилась Белина, приказал долго жить. К огромной двери, перекрывающей доступ к свободе, они вышли без приключений. Вот только металлическая створка ни в какую не хотела поддаваться.

Пати, недолго думая, всадила в дверь весь заряд одного из лучевиков, подобранных на поле брани. Охнула после отдачи в плечо и хмыкнула, глядя на стекающие капли расплавленного металла.

– Вы гляньте. Куда эффективнее инструментов…

В образовавшуюся дыру ввалились всей толпой, приведя в состояние паники ученых, снующих туда-сюда по огромному куполообразному помещению. Четверо охранников, завидев беглецов, вскинули оружие, но не успев нажать на курки, свалились дымящимися кучками на пол. Генетики бросились врассыпную – для них сейчас страшнее смерть в настоящем, чем возможный гнев госпожи в далеком, или не очень, будущем.

Свет опять скакнул, озарив помещение мрачным оттенком крови.

– О… – благоговейно протянула инженер Сун, окидывая взглядом открывшуюся картину.

У противоположной стены на воздушной подушке покоился величественный корабль, занимавший половину ангара. Внешне мхуурр напоминал нечто среднее между земной каракатицей и жуком-скарабеем. Твердая блестящая оболочка, выдерживающая перепады температур и жестокое излучение, походила на хитин насекомого, а сейчас, под светом софитов, переливалась всеми цветами спектра. Там, где у настоящих каракатиц находится плавник, окаймляющий все туловище, корабль имел полые отверстия, из которых потом, как знала Сэм, у взрослых особей вырастают щупальца-крылья, придающие мхууррам сходство с бабочками. Правда, эту информацию она подчерпнула из учебников. Уже давно никто не видел корабля с распростертыми крыльями. И понятия не имел, для чего они им нужны. Явно не для парения в атмосферах планет – такой туше нипочем не удержаться в воздухе. Вполне возможно, это просто легенда. Мхуурр мог похвастаться великолепными гигантскими глазами-иллюминаторами, в количестве аж четырех штук, расположенных в верхней части головы. А люк, насколько помнила лингвистка, располагался под брюхом, за отверстиями для крыльев.

А вокруг корабля пульсировало прозрачное силовое поле.

– Что это? – нахмурился Макс.

– Похоже на ловушку для мхуурра, – подала голос Пати. – Карлин рассказывал об этой гадости. Говорят, они причиняют боль этим несчастным.

– Кажется, ты еще не всю аппаратуру разнесла, – кивнув на уцелевшие мониторы, произнес Звонарев.

– Ща все исправим, – ухмыльнулась Рыжая, передернув затвор.

Спустя тридцать секунд и тройку почивших компьютеров, марево, окружающее мхуурра, растаяло.

– Судя по размерам – он совсем еще малыш, – скептически протянула Саманта, стоящая рядом с Максом – наконец-то ноги начали слушаться. – Кто-нибудь умеет обращаться с детьми?

– У тебя получилось слияние с Гаем, – сказала Пати. – Попробуй и с этим экземпляром что-то подобное провернуть.

Я не ребенок, – громыхнуло в мыслях Сэм, она едва не присела от неожиданности, – и вы мне не нравитесь.

Девушка шагнула к кораблю, остальные почетным полукругом встали чуть позади.

Ты должен нам помочь. Или предпочитаешь всю оставшуюся жизнь быть подопытным? А это больно, уж поверь.

Это я уже знаю. А вас – нет. Может быть, вы сделаете мне больнее.

И тут до Саманты дошло. Перед ними действительно маленький ребенок, оторванный от семьи, против воли удерживаемый чуждыми ему существами. Что он может испытывать, кроме всепоглощающей паники и боли, сдобренных толикой недоверия? Она сама когда-то была на его месте. И знала, что он чувствует.

И есть лишь один способ доказать ему, что они на одной стороне.

Лингвистка дотронулась ладонью до обшивки. Ей показалось, что корабль дернулся, испуганный ее прикосновением. Кожи коснулось что-то и живое. Это вам не ледяной титановый корпус человеческих кораблей. Сама обшивка на ощупь напоминала теплый бок блажника*. Приятно. А под пальцами билась и мелко пульсировала жизнь. Чужая, но такая ценная.

Я обещаю никогда не причинять тебе вред по своей воле. И никому не позволю обидеть тебя. Поверь мне.

Слияние накрыло внезапно и без предупреждения. То, что она испытала когда-то с Гаем – лишь тонкий отголосок настоящего единения. Ее погибшему другу требовалось для этого разрешение от Саманты. Новый знакомый подобным вопросом затруднять себя не стал. Да в этом и не было нужды. Если вторжение Гая в ее разум Сэм частично восприняла как акт насилия, то сейчас все произошло мягче и нежнее.

Под закрытыми веками вспыхнула сверхновая, моментально разлетевшись радужной туманностью. Уши заложило, а тело пронзило дрожью сладкой эйфории, с привкусом ванили. Распахнув глаза, Саманта ахнула. Она видела под призмой мхуурровского взгляда. Теперь понятно, для чего нужно фасеточное зрение. Вот стоят крохотные существа, которые, открыв рты, смотрят на них с кораблем. Вот и ее тушка, тихо поскуливает, прислонившись к теплой обшивке. Испуганно озирается, поджав трясущиеся губы. Вот-вот заплачет.

Так вот как работает настоящее слияние… Я – корабль. А там внизу, в моем теле – мхуурр.

Отпустило девушку так же внезапно, как и накрыло. Разум вновь вернулся в свою оболочку, прихватив за компанию дикую мигрень. Картинки-шестигранники никак не хотели сливаться в единое целое, и Саманта окончательно потеряла способность ориентироваться.

Но тут с гулким хлюпаньем в брюшной части корабля открылся люк. Беглецы, подхватив под руки лингвистку, рванули к опустившемуся трапу. Каждый думал лишь об одном – бежать отсюда со всех ног. Никто не хотел озадачиться вопросом, а как они будут выбираться из ангара. С базы, напичканной оружием, да еще под командованием кибернетического интеллекта, пусть и временно дохлого. Да их же подстрелят еще до выхода с орбиты.

Народ толпился в шлюзе, испуганно переглядываясь и кидая настороженные взгляды на лежащую у их ног Саманту.

На этот раз слияние не предусматривало обмена телами. Мхуурр просто впустил Сэм к себе в мозг.

Почему не сказала, кто ты?

А кто я?

Валиурийка. С тобой хорошо.

Потом поболтаем, о’кей? Нам нужно сваливать отсюда.

Согласен.

Сможешь пробить корпусом стены ангара, не повредив себе?

Это и не нужно. Только… это лишь моя третья телепортация, но я справлюсь.

Лишь бы подальше отсюда…

Наблюдая за девушкой, остальная команда мялась рядом. До Милины наконец дошло, чем это путешествие может быть чревато.

– Я не хочу никуда лететь с этим чудовищем! Я боюсь ее! – заистерила ботаничка.

– Ну, щас проскочим орбиту, – не выдержала Пати, – и я открою для тебя шлюз. Хочешь?

– Ч-ч-чего? – проблеяла Милина.

– Того. Какая разница, как сдыхать? Или ты наивно полагаешь, что злющая после нашего побега Белина сохранит тебе жизнь? Да она даже не успеет принять это решение – тебя охрана замочит.

– Я не хочу умирать…

– Тогда заткнись и не вой!

– Без Саманты отсюда не выбраться, – поддакнул Макс. – Корабль нас впустил только благодаря ей.

– Но они только с валиурцами лобызаются, разве нет? – покосилась на него Пати.

– Вы правы, мисс. Вы абсолютно правы, – мрачно добавил он и замолчал. Рыжая наконец поняла его мысль и с подавленной миной поддержала тишину, нарушаемую лишь всхлипами Милины.

– О-о-о… – вдруг простонала лингвистка, выгибаясь дугой и царапая пол шлюза ногтями.

Пати ахнула, моментально вспомнив, что следует за этим звуком.

– Держитесь! Корабль готовится к прыжку!

Держаться особо было не за что. Когда гравитация исчезла, всех раскидало по углам, в том числе и Саманту, которая приложилась лбом к переборке и потеряла сознание. Их трясло с такой силой, что крутящаяся у потолка Пати с ужасом представила, как мхуурр разваливается на части.

Когда ей начало казаться, что кости вот-вот расплющит, корабль наконец-то затих.

Максим поднял на руки Саманту, все еще пребывающую без сознания, и огляделся.

– Может, впустишь нас дальше шлюза? Я знаю, нам ты не доверяешь. Но ей-то веришь. Твоей новой подруге нужна медицинская помощь. Да хотя бы койка. Или нам всем придется жить здесь?

Корабль пару секунд подумал, затем открыл люк, ведущий во внутренние покои. Буро-землистого цвета коридор неприятно поблескивал в полумраке. У инженера Сун возникло стойкое ощущение, что они в кишечнике какого-то гигантского зверя. В принципе, это утверждение не очень-то и далеко от правды…

Пока Максим пытался найти комфортное место для Саманты, Пати набрела на обзорную площадку и осторожно подошла к глазу-иллюминатору, занимавшему почти всю стену помещения.

Черное полотно открытого космоса украшали редкие звезды, равнодушные и холодные. Ни одного знакомого созвездия. Явно не Солнечная система. Значит, вырвались. Смогли.

Но вздох облегчения не торопился. Чужой корабль с собственным мнением, ненавидящий людей, и Саманта, возможно умирающая, спокойствия не добавляли. Случись что с ней, мхуурр выплюнет их всех наружу и не почешется. А еще есть Белина. Которая при следующей встрече церемониться больше не станет.

Словом, все только начинается. И Пати, понимая это, устало закрыла глаза, прижимаясь лбом к холодной линзе иллюминатора.

Все только начинается…

 
                                                  * * *
 

Белина благодушно развалилась в кресле, смакуя вино двадцатилетней выдержки. Виноградники Эль Параизо редко ее разочаровывали. Женщина только что приняла питательную ванну и сейчас, закутанная в белоснежный бамбуковый халат, ощущала, как обновляется ее кожа, жмурясь от удовольствия, словно огромная кошка.

Впервые за долгий период времени она пребывала в хорошем расположении духа. Да и было от чего: в ее сетях два мхуурра, а беглянка спасена и надежно упакована. Девчонка – настоящий самородок. Ее нужно холить и лелеять, ибо второго такого экземпляра не найти. Слава Сакрее, богине науки, одной из множественного сонма Голубого сектора, малышка оказалась крепким орешком и выжила.

Госпожа не была религиозной, но выбрав в молодости покровительницу, старалась изредка почитать ее. Раз в несколько лет навещала ее храм на Благодати и оставляла подношения жрицам, все как одна закутанным в белые медицинские халаты. За двести с лишним лет вера превратилась в традицию, но Белине нравилось думать, что за ее удачами на научном поприще стоит именно Сакрея. Вот и сейчас брюнетка думала о том, что пора наведаться в сакрециум*.

Белина понимала, что ее навыков убеждения недостаточно, чтобы расположить к себе Саманту – девочка слишком многое пережила. Она не тешила себя надеждой, что блондинка проникнется великими идеями о спасении человечества. Да и держать ее друзей вечно живыми – слишком расточительно.

Но у Госпожи был туз в рукаве – специалист в области психомоделирования и кодировки. Профессор D, известный в миру как Дитер Мэйер. Когда-то он возглавлял отдел ментальной корректировки в «Эриде». Вынужден был уйти из-за скандала с одной из учениц – у девочки отказала блокировка. На школу напали, и ученица уничтожила вредителей. Что абсолютно невозможно, ведь наемники были людьми.

Когда Белина выяснила, что лингвистка, погибшая на Гаапте во время взрыва, и есть Саманта Корф, заинтересовалась ее жизнью на рудниках. И узнала любопытные подробности. Например, перед своим арестом лингвистка успела уничтожить почти целый взвод солдат. Сложив два и два, Белина получила вывод – ее образец и есть та девочка без блокировки.

Это делает ее идеальным солдатом, а Мэйера – уникальным ментором, способным вложить в мозг любого человека что угодно.

Он найдет способ сделать Корф покорной. Осталось всего ничего – заинтересовать его. Кнутом или пряником, это Белине и предстоит выяснить. К каждому индивидууму нужен свой подход

– Даже ко мне, – хмыкнула Айлин, потягивая густое вино цвета крови. Протянула изящные пальцы к клавиатуре компьютера, решив узнать у помощницы, как поживает ее любимая пациентка. Бриенна не отвечала. Уже третий вызов игнорирует. В комнате было тепло, но женщина зябко поежилась, начиная волноваться. Это не похоже на ее заместительницу. Она всегда отвечала, в любое время суток, чем бы ни занималась.

Когда в дверь поскреблись, госпожа вздрогнула. В палатку заглянуло перекошенное от ужаса лицо мальчишки-секретаря, и Белина нахмурилась. Что-то не так.

– Моя госпожа, – проблеял парень, боясь переступить порог.

– Ближе к делу.

– Я… не знаю… как…

– Не мямли, – мягко улыбнулась брюнетка, подталкивая собеседника к разговору. Иначе он до ночи не разродится. Парнишка приободрился и выпалил:

– С лаборатории пришли тревожные вести!

– Так, – приподняла левую бровь Белина, сразу теряя милое выражение лица. Парень снова побелел.

– Совер… шен… по… бег…

– КТО?! – рявкнула госпожа, вскакивая и расплескивая вино по столу.

– Одна из пациентов и еще несколько заключенных. Они угнали корабль.

– Какой корабль? – шепотом спросила брюнетка.

– Мхуурр…

– Да вы охренели?! – взорвалась Белина, распахивая голубые глаза. – КАК?! С базы невозможно сбежать! Минерва не могла позволить…

– Она… э-э-э… сломалась, – парень рискнул перебить начальницу. – Сгорела. Мы не знаем, почему это произошло, но электронный мозг буквально расплавился. Может, электромагнитные волны…

– Какие к чертям волны?! Мы создали ее неуязвимой практически к любому виду оружия. Ее мог уничтожить только Квазар. Свяжитесь с Бриенной!

– Мы не можем ее найти… Она не отвечает…

– А что охрана?

– Мертвы.

– Что, все?!

– Практически. Выжили только те, кто не успел прибыть к месту событий.

– Это поправимо, – прошипела Белина. – Остались записи с камер наблюдения?

– Да, кое-что. То, что записывала Минерва, конечно, пропало вместе с ее смертью, но были еще резервные… Я только что получил данные.

Парнишка протянул женщине диск и тут же рухнул, как подкошенный, булькая в предсмертных судорогах. Кислотный шип в ее правой ладони не стал дожидаться приказа хозяйки и впился в шею секретаря.

– Проклятье! Надо срочно менять нервы, – буркнула Белина, вставляя диск в свой компьютер. И тут же забыла про незадачливого гонца. Да и немудрено. То, что она увидела, потрясло до основания позвоночника.

Это просто не могло случиться. Перед ее потрясенным взглядом красовалась невероятная картина – девчонка, только что перенесшая сложнейшую операцию и сейчас способная разве что ползать, голыми руками разорвала крепких мужиков, будто они из бумаги.

Нет, Белина знала о невероятной регенерации валиурцев и подозревала, что пациентка может встать на ноги быстрее, чем ожидается, но это ни в какие ворота. А ее лицо? Что с лицом? Такой реакции не должно быть.

На заднем плане маячил Звонарев. Конечно, не обошлось без этого долговязого осла!

– Сученок! Надо было тебя раздавить, когда была возможность.

Ошибка, непростительная и грубая! Как она могла так опростоволоситься?! Решила, что благодаря врожденной мягкости он не представляет опасности. Да и лишать себя надежды заслужить хорошее расположение Саманты, убив его, не хотела. Дура.

– Дура, дура, дура! – шипела Белина, впиваясь глазами в экран монитора.

Пустые глаза Саманты повернулись к ней и уставились прямо на ошеломленную госпожу. Женщина, сглотнув, моргнула, и картинка пропала, сменившись черно-белыми помехами. Она поставила на повтор и с удвоенным вниманием, подмечая каждую мелочь, просмотрела запись еще раз. Почему-то возникло стойкое ощущение, что бедняжка Минерва скончалась благодаря Саманте. Как и резервная камера.

Да, она знала, что валиурцы – псионики. Но то, что они могут выбивать из строя кибернетику – это из ряда вон.

Стоп. Тогда, двести двадцать лет назад, электронные замки и камеры тоже приказали долго жить во время побега подопытных. Один из них был валиурцем, между прочим. Зараженным валиурцем.

Острая догадка болезненным уколом пронзила мозг.

– Это плохо. Очень плохо.

Выходит, лингвистке помог сбежать не только Макс. И если со Звонаревым все понятно – хлюпик, раз в жизни ставший мужчиной по зову гормонов, то со второй личностью все обстояло гораздо печальнее. Сейчас, с учетом раздавленного КИ, выяснить кто крот – сложно, практически невозможно. И этот человек все еще на базе. Бриенна? У нее хватило бы полномочий для подобного фокуса. Не зря же она не отвечает. Если только не пала очередной жертвой побега.

Не желая повторения участи первого гонца, второй решил обратиться по видеосвязи. Впрочем, этого человека она бы линчевать не стала. С монитора на нее смотрел доктор Шлоссер. Лицо казалось спокойным, а вот дергающийся левый глаз выдавал крайнюю степень волнения.

– Что новенького? – устало кивнула ему Белина. Сил на невозмутимость уже не было.

– Моя госпожа, новости неутешительные. Все верхние ярусы первой базы разрушены. Мхуурр покинул Каллисто при помощи прыжка. Часть помещений ушла вместе с ним.

– Шикарно. Что еще?

– Я не могу найти вашу Первую помощницу. Либо мертва, либо сбежала с пациентами.

– Где-нибудь объявится рано или поздно. Отто, ты мне срочно нужен здесь. Нервы ни к черту. Пора обновляться. Восстанавливать первую базу не вижу необходимости. Остатки оборудования забирай с собой.