Текст книги "Среда обитания – Космос"

– Ну, здрасьте. И в чем тогда кайф? – поникла Пати. – Какой уровень излучения?

Около трех десятых Грея.

– Не страшно, – отмахнулась Рыжая. – Зачем зря пугаешь? Вон Милина уже побледнела. Того и гляди, щас носом кровь пойдет со страху.

– Вот еще, – фыркнула ботаничка, тем не менее решив, что уж она-то точно раздеваться на планете не собирается.

Спустя полчаса экипаж Одиссея рассаживался внутри новенького десантного челнока, чьи стены как внутри, так и снаружи, все еще влажно поблескивали. Серж покосился на Милину, которая едва могла удержать на коленях кипу гербарных папок и склянок для сбора образцов, и сел рядом с Пати.

– Что это за хрень? – он показал на бегущую по переборке тягучую струйку мутной грязно-зеленой жидкости, которая то стекала вниз, то останавливалась, кисельно дрожа.

– Лимфа Одиссея, – ответила Рыжая. – Челнок все еще в процессе перестройки. Он – плод живого организма. Продукт его жизнедеятельности, если хочешь.

– То есть мы сейчас летим в большой куче дерьма корабля?!

– Скорее в пожертвованном кусочке прямой кишки.

– Фу, – скривился пират.

– Что-то мне подсказывает – ты видал вещи и похуже. Так что не строй из себя принцессу.

– Может, я хотел вызвать у тебя сочувствие.

– Для чего?

– Чтобы ты меня утешила.

– У тебя и своя утешалка имеется, – отрезала Пати.

– Ну вот, уже послали…

– Да закройся уже. Входим в атмосферу.

Планета встретила гостей шикарным бордовым закатом, разбавленным ярко-фиолетовыми и нежно-розовыми вкраплениями облаков. Вокруг посадочной поляны раскинулся сонм невысоких холмов, покрытых мягкой травой цвета индиго. Низина утопала в кустарнике, пылающем ярко-оранжевыми бутонами. До Ваал-ра, Пандоры и Андрисе, этому миру, конечно, далеко, но после приевшегося вида внутренностей Одиссея открывшиеся виды действительно казались Эдемом.

– Вот это благодать, – выдохнула, едва дыша, ботаничка.

– Надеюсь, Одди не пропустил каких-нибудь злобных зверушек? – поинтересовалась Пати. – Я не готова к встрече с местным населением. А кстати, что с вредными микроорганизмами?

– Крупных хищников нет. Опасной микроскопической дряни – тоже, – пересказала слова Одиссея Саманта. – Ты бы знала, если бы слушала инструктаж, а не витала в облаках.

– Ах, простите, мамочка…

Милина, повизгивая от восторга, словно ошалелый щенок, кинулась в кусты, а спустя полчаса вовсю ползала на карачках, собирая листья, корешки, лепестки цветов и прочие пестики-тычинки.

Сэм, несмотря на запреты Одди, сняла шлем и с наслаждением втянула сладковатый терпкий аромат местных цветов.

– Вкусный воздух, да? – Пати тоже освободилась от стеклянной «шапки» и закрыв глаза, подставила лицо прохладному ветру. – Голова кружится…

– Это от избытка углерода. Долго здесь находиться нельзя.

– Попробуй сказать это Милке. Вон как носится со своими цветуечками… – ее прервал душераздирающий вопль Милины. С соседнего холма вспорхнули два десятка маленьких существ, отдаленно напоминающих птиц. Саманта в два прыжка очутилась рядом с ботаничкой, на ходу снимая лучевик с предохранителя, и нос к носу столкнулась с хозяином планеты. Ящер с маленькой головой и плотным туловищем крепко стоял на толстых ногах, равнодушно пережевывая оранжевый цветок, упакованный в прозрачный пластиковый пакет. У его ног валялась перепуганная насмерть Милина, губы которой неудержимо тряслись.

Рептилия окинула ботаничку полным презрения взглядом, покачала головой и тяжко вздохнув, потопала обратно в заросли кустарника.

– Ма-ма-мамочки, – проблеяла Милли, с помощью Сэм вставая на колени.

– Он же травоядный, дуреха, – хмыкнула Пати, оправившись от испуга.

– А я откуда это знала? Может, он тоже не в курсе, что травоядный, – огрызнулась пришедшая в себя Милина. – Он мой гербарий сжевал, сволочь!

– Главное, что не твою пустую башку. Ты взбаламутила всю живность. Может, кто покрупнее решит посмотреть, не вкусный ли ужин тут голосит. Что-то передумала я купаться…

– Вода градусов десять, – хмыкнула Саманта. – Сомневаюсь, что ты бы зашла дальше, чем по колено.

– Все равно нужно проверить, что водится в этих озерах. Вдруг получится разнообразить наш ужин, – заметил Серж. – Я задолбался жрать одну кашу.

– Хочешь заняться инопланетной рыбалкой? С чего взял, что подводная братва окажется съедобной?

– Одиссей ведь сможет это проверить?

– Наверное, – пожала плечами Сэм, убирая оружие в кобуру.

– Я тут уже нашел кое-что, – мужчина протянул руки. В пригоршнях лежали круглые белые камни, напоминающие птичьи яйца. – Подобрал, когда Милина вспугнула мелких птеродактилей.

– Разве это не птицы?

– Что-то не заметил я у них перьев. Скорее ящерицы с кожистыми крыльями, как у летучих мышей.

– О, так здесь у нас «Парк Юрского периода»! – восхитилась Пати.

– Что? – не поняла Милина.

– Кино такое, старинное. О динозаврах. Ты бы поменьше в траве ковырялась, да побольше развлекалась.

– На Либерсии женщинам запрещено смотреть развлекательные фильмы, – отрезала Милина.

– Серьезно? – приподняла брови техничка. – Не жизнь у тебя была, а сплошное веселье.

Серж забрал у Пати подводную камеру, снабженную локатором, и отойдя к озеру, видневшемуся между холмами, опустился на колени. Милина и Пати, не рисковавшие больше бродить по зарослям в одиночку, поспешили к нему. Сэм осталась у кустарников, прислушиваясь к шороху насекомых и шелесту ветра в кустах. Ее что-то беспокоило. Странное ощущение под ложечкой. Интуиция лингвиста наконец-то проснулась?

– Крупной живности не вижу, – сообщил пират. – Какие-то мелкие рыбешки…

Пати рассеянно опустила ладонь в воду и повернулась к Сержу:

– Стоит ли их ловить тогда?

Дальнейшие события произошли за несколько секунд.

Под водой мелькает огромная тень. Пати по-прежнему смотрит на мужчину и не видит, что к ее руке стремительно приближается хищная туша. Милина считает ворон, засмотревшись на облака. Саманта стоит слишком далеко. А Серж не сразу понимает, что изменилось в облике озера. А когда до него доходит, времени на предупреждение уже нет.

Рванув к девушке, он сбил ее с ног, вышибив воздух из легких. Тотчас же в сверкающих брызгах показалась зубастая морда рептилии. Нечто среднее между крокодилом и морским скатом. Задержись мужчина на долю секунды, и хищник бы позавтракал кистью инженера. И это в лучшем случае. Но скорее всего, утянул бы ее под воду, где спокойно и без помех полакомился.

Правда, тварь надежду на изысканную трапезу пока не теряла. И выскочила на берег, обдав валяющихся у кромки озера людей водяным фонтаном. Милина визжала, как резанная. Саманта неслась к ним во весь опор, но хищник церемониться и ждать лингвистку не стал. Серж, успев встать на колени, не нашел ничего лучшего, чем оттолкнуть крокодила.

Ха. Проще сдвинуть с места бронированную шлюпку. Острые, как бритва, зубы клацнули у лица Пати. Следующий бросок хищной морды планировал как минимум оторвать ей голову, но пират, недолго думая, сработал на опережение – со всей силы ткнул кулаком в разверзнутую пасть, намереваясь если не разорвать глотку, то хотя бы повредить ее жесткими пластинами перчаток. Рука тут же ушла по локоть. Прочная ткань скафандра отчаянно, но недолго сопротивлялась. Треск разрываемого материала совпал с острой болью – клыки рептилоида вспороли кожу и мышечную ткань, дойдя до кости. Невзирая на боль в предплечье, Серж изловчился достать из ножен стилет. Тварь удивленно чавкнула и завалилась на бок с торчащей из глаза рукояткой, не успев понять, почему ее трапезу прервали. Мужчина еле успел вытащить покореженную конечность из чудовищной глотки.

– Все живы? – тихо спросила Саманта, склоняясь над ребятами. Серж, сжавший челюсти, чтобы не заорать от боли, кивнул. Пати тихо всхлипывала.

Крокоскат успел выдрать из предплечья пирата приличный шмат мяса, а там, где не выдрал, пропахал до лучевой кости. Милина тихонько завывала от ужаса, глядя, как лохмотья, в которые превратился рукав скафандра, заливает кровью.

– Одди сегодня ой как получит…

– Даже не сомневаюсь, – через силу усмехнулся Серж, с помощью лингвистки поднимаясь на ноги. Ревущая ботаничка возилась с Пати, которая после пережитого могла лишь ползти.

– Уходим. Живо к челноку, – рявкнула капитан, таща на себе пирата. Девчонкам наказала идти перед ними, чтобы не отвлекаться лишний раз.

В довершение праздника жизни сверху на них ринулась стая миниатюрных птеродактилей, унюхав вкусный аромат чего-то нового и крайне аппетитного. Саманта попыталась перекинуть ремень лучевика поближе к свободной руке, но твари не давали расслабиться ни на секунду, долбя по стеклу шлемов зубастыми клювами. Да и Серж, повисший безвольной тушей на ее плече, мешал.

Из озера, почуяв запах крови, потащились дружки крокоската. Пара особей решили не заморачиваться и угоститься своим незадачливым родственником. Остальные, поняв, что с ними делиться не собираются, бодро потопали за гостями.

Сэм поняла, что летающие зубастики планируют задержать их до подхода водоплавающих товарищей. И тогда девушка попробовала повторить свой пандорский фокус.

УЙДИТЕ!

Ментальная волна ошеломила «птиц», и они рванули во все стороны, голося как умалишенные. Потом замерли, раскусив, что их надули. Крокоскаты же и не думали тормозить, дружным маршем шагая к челноку. Но гости уже успели добраться до него сами.

Саманта втолкнула внутрь девчонок, затем Сержа, и пальнув напоследок по разевающей пасти толпе из лучевика, скользнула следом. Задраив люк, стянула шлем с Пати и шлепнула ладонью по ее щеке.

– Ну-ка, соберись, и садись за пульт управления. Хорош уже истерить. Ты же не Милли.

Рыжая нервно кивнула, облизнув пересохшие губы, и рухнула в кресло, нажимая на клавиши. Сэм занялась пиратом. Того трясло, как в лихорадке, зубы отбивали веселый танец с кастаньетами. И вовсе не от потери крови или болевого шока. Лингвистка видела, что рана не опасна для жизни. Значит, яд. Милина, встретившись с ней взглядом, кивнула, и достав аптечку, смочила ватный тампон жидкостью, сочившейся из стен бота. Затем приложила к руке скорчившегося на боку мужчины. После чего предплечье аккуратно перевязали.

– Кровь это не очистит, но, возможно, остановит дальнейшее заражение. Одди рассказывал мне о чудесных свойствах своей лимфы.

– Знаю. В медотсеке есть все необходимое для очистки крови.

Вот только не во всех случаях это работает…

– Он выживет? – не оборачиваясь, тихо спросила Пати.

– Да, – процедила Саманта. – Я больше не допущу никаких смертей на борту нашего корабля.

 
                                                  * * *
 

А мы не ангелы, парень,

Нет, мы не ангелы.

Темные твари

И сорваны планки.

Но, если нас спросят,

Чего бы хотели мы?

Мы бы взлетели,

Мы бы взлетели.

Ведь мы не ангелы, парень,

Нет, мы не ангелы.

Там на пожаре

Утратили ранги мы.

Нету к таким ни любви, ни доверия:

Люди глядят на наличие перьев.

Мы не ангелы, парень.

Алексей Понамарёв –

«Мы не ангелы»

Пати рассеянно вслушивалась в ругань Саманты и Одиссея. Капитан вставляла ему по первое число за дезинформацию, едва не погубившую экипаж. Тот стоял на своем: все данные показывали, что на планете нет крупных и опасных животных. Сэм с сарказмом предложила в следующий раз искать хищников не только среди теплокровных.

– Привет, – в кают-компанию бесшумно зашел Серж, отвлекая девушку от склоки.

– Эй, ты чего? Постельный режим! – возмутилась техничка, вскакивая и помогая ему сесть на диван.

– Отлежал себе задницу уже, – буркнул мужчина. – Надоело.

– Мы теперь квиты, да? – улыбнувшись, спросила Пати. – Я спасла тебя от Саманты, ты меня – от водной кракозябры. Реакция у тебя хорошая. Почти как у Сэм. Жаль, что она находилась далеко в тот момент.

– Ничего. Я же выжил.

– Мы же для тебя – чужие. С какой стати рисковать ради нас?

– С такой, что уже не чужие. Вы взяли меня в свою команду, а не выкинули из шлюза. Я, знаешь ли, ценю такие мелочи. Может и временно, но я стал частью вашего экипажа. Ну, а спасать симпатичную тебе девушку – это вообще святое, – просто и без затей, без малейшего намека на флирт, произнес Серж.

– Это надо отметить, – пряча улыбку, воодушевленно заявила Пати. – Будешь кофе?

– Давай. Он, правда, у вас дерьмовый… Но на борту теперь, как я понимаю, сухой закон?

– Ну да. Сэм подчистила все запасы алкоголя – ее теперь мало что берет.

– Сваргань что-нибудь еще. У тебя неплохо получается. Ну, кроме кофе…

– Нет уж. Когда капитан привыкнет обходиться без допинга, возможно и сварганю. Алкоголизм лечится воздержанием.

– Эх… – печально вздохнул Серж, заставив Пати рассмеяться.

– Ну что?

– Я тоже малость алкоголик.

– Я и не сомневалась.

Сварив кофе, техничка попыталась сгладить его вкус щедрой добавкой специй: корицы, молотого имбиря и кардамона. И видимо перестаралась – Серж, пригубив напиток, с видимым усилием глотнул, а затем, отставив чашку, произнес:

– Вот же гадость! Решила меня отравить в благодарность за спасение твоей хорошенькой мордашки?

– Что поделать, готовлю, как могу, – обиделась Пати. – С запасами у нас сейчас туго.

– И хорошо, что мы не стали пополнять их живностью с той милой планетки, – хмыкнул мужчина, со вздохом проглатывая еще одну порцию кофе. – Сдохли бы всей толпой.

– Одди бы нас предупредил…

– Этот гад даже не сказал, что нас ожидает аттракцион смерти. Может, он так технично решил от всех избавиться?

– Не мели чепуху! – отмахнулась девушка. – Мы ему доверяем…

Спасибо, Пати, – недовольно фыркнул Одиссей, отвлекшийся от претензий Саманты. – Хоть кто-то мне верит. Если бы я захотел лишить себя вашего чудесного общества, господин пират, то пустил бы в вашу каюту ядовитый газ.

– Ты видишь, да? – поднял брови Серж, обращаясь к Пати. – Он уже всерьез эту возможность рассматривал.

– Да хорош уже. Одди, не обращай внимания, – в ответ ей прилетел ментальный кивок. А девушка решила сменить тему. – Вот я тогда перепугалась…

– Я тоже.

– Ты? Что-то незаметно было.

– Да ладно, боятся все. Особенно за тех, кто дорог, – закончил он и отставив чашку, поцеловал ее.

Его губы были сладкими и пахли корицей. Ну неплохой же кофе получился…

Ответив на поцелуй, Пати затем мягко отстранилась.

– Теперь, как честный человек, ты обязан рассказать, как тебя занесло в этот богами забытый войд, – с улыбкой заявила она.

Серж тотчас отодвинулся от девушки и уткнулся носом в чашку.

– Брось, – Пати шутливо толкнула его в плечо. – Я никому не расскажу. Даже Сэм.

– Да нечего тут скрывать. Я сбежал, поджав хвост, пока мою команду расчленяли и развешивали по стенам корабля.

– Господи… Кто это был?

– Не знаю. Точно не люди. Вонн отговаривал меня, но мне до ужаса хотелось наведаться в Хогу, которой пугают детей.

– Наведался?

– Нет, конечно. У нас был маленький корабль с не самым мощным двигателем. Просто наматывал круги у края Млечного Пути, да облизывался на чужую галактику. Там нас и сцапали.

– Ваши приборы не заметили их, что ли?

– Корабль подавал сигналы бедствия. Наш компьютер показал, что почти все системы у пришельца неисправны. Мы решили… Решили выяснить, можно ли там чем-нибудь поживиться… Пристыковались. Команда у меня небольшая. Была. Одиннадцать человек. Со мной на мостике остался лишь второй пилот, остальные проникли на умирающий корабль.

– И что произошло дальше?

– Резня. По-другому не назовешь. Скафандры моих ребят были снабжены камерами, поэтому мы с Киром все видели. Выпучив глаза, смотрели, как экипаж застыл на месте, словно парализованный. Никто не пикнул и не сделал попытки к сопротивлению. Кир хотел отправиться на выручку, но я не позволил – их было слишком много. У нападающих не было тяжелого вооружения. Лишь стилеты. И они поработали ими на славу. Особенно им нравились человеческие глаза, – Серж зажмурился, отгоняя страшное воспоминание. – Черт их знает, почему. А ребята молчали. Им причиняли немыслимую боль, а они – ни звука. Это страшно. Я… я не выдержал. И скомандовал отстыковку. Но мы не успели. Эти исчадия ада всей гурьбой полезли к нам на борт. И тогда мы рванули в десантный модуль, чтобы свалить через задний шлюз. Далеко убежать нам не дали. Пилот попал под их заморозку и…

Пати молчала. Лишь положила голову ему на плечо и уткнулась лбом в шею.

– Мне жаль.

– До сих пор не верю, что удалось сбежать оттуда. Они… вначале они попытались заморозить и меня. Но не вышло. Я метался как чокнутый между этими монстрами, паля по их тушам лучевиком. Парочку успел завалить, а потом… Потом оружие накрылось. Они старались меня поймать. Даже черканули пару раз по телу стилетами, так, вскользь. А потом… забили на меня. Их больше занимал мой экипаж, спокойный и податливый. А я, наверное, казался какой-то ошибкой, сбоем в их безумной программе.

– Как они выглядели?

– Кошмарная пародия на людей. Среднего роста, нормальных пропорций, но… Мертвенно-серая кожа, как у трупов. Вместо глаз – провалы в черепе, в которых елозит что-то грязно-зеленое. Какая-то слизь, живущая в глазницах своей жизнью. Она же покрывает и кожу, в виде наростов.

– И у всех не было глаз?

– Да, – кивнул мужчина. – Хотя несмотря на зеленых личинок, копошащихся в их головах, они видели прекрасно.

– Или слышали. Может, они ориентировались на звук? Поэтому им так важно было обездвижить жертв. Вслепую за добычей особо не побегаешь.

– Почему же я мог двигаться? – воскликнул он с яростью в голосе, словно сожалея о своем спасении.

– Может, у тебя иммунитет. И все же, тебя неплохо покромсали на пути к свободе.

– Я не обращал внимания на такие мелочи. Закрылся в модульном отсеке и затем улетел на спасательном челноке. Кое-как настроил автоматику, запихнулся в реанимационную камеру и отрубился.

– Повезло.

– Да. Повезло. Эти твари спокойно могли меня найти.

– Видимо, им было достаточно твоего экипажа.

– Видимо. Я вижу их всех в кошмарах. Почти каждую ночь. Я боюсь засыпать.

Мурашки по коже. Хоть я и обещала молчать, но необходимо пересказать эту жуткую историю Саманте. Мы не знаем, сколько времени и по какой траектории летел Серж на автопилоте. А что если… Что если мы сейчас летим как раз к этим монстрам? Лично мне хватило недавних крокоскатов.

Но уйти девушке не дали. Серж обнял Пати с такой силой, словно ее плечи могли принести ему утешение.

– Останься. Сейчас. Пожалуйста.

У инженера Сун мелькнула шальная мысль, что вся эта история была рассказана с целью ее разжалобить и позволить залезть в трусы. Но она тут же ее отогнала – не такой должна быть прелюдия к сексу.

Тем более никаких поползновений не случилось. Они просто сидели, прижавшись друг к другу и молчали. Наконец, Серж снова подал голос.

– Знаешь, то, что я говорил Саманте про Ульфа… Это я был таким. Упивался властью над ужасом своих жертв. Наслаждался болью и страхом. Но это… То, что делают эти твари… Это за гранью. Такими пытками даже видавший виды отморозок, такой как я, побрезговал бы… Попробую уснуть. Ты посидишь рядом?

Пати кивнула. Лишь понадеялась, что в этот раз кошмары обойдут его стороной.

ГЛОССАРИЙ №45

Звездные колледжи – учреждения, в которых готовили специалистов для работ на космических кораблях, станциях и космопортах. На момент повествования существует четыре заведения:

– Колледж космической навигации и инженерных систем (находится на Земле);

– Колледж космических исследований. Здесь готовят астрогеологов, экзоботаников и ксенобиологов (находится на Саванне);

– Медицинский астрономический Колледж. Здесь обучают врачей, способных работать в условиях космоса (находится на Эль-Джахре);

– Межзвездный летный Колледж Обители. Здесь готовят пилотов, навигаторов.

46

Точка отсчета – побег.

Двести шестьдесят восемь вперед

Есть один для печали и два для радости;

И три для девочек и четыре для мальчиков;

Пять для серебра и шесть для золота;

И семь для секретов, которые никогда не будут раскрыты (пер. с англ.).

Band of skulls – «Patterns»

– Мне не нравится этот мужик.

– Ты уже говорил, – огрызнулась Пати, роясь в груде солонины в попытках найти кусок, не зараженный личинками мухи грууж, что в переводе с флоксианского означает мясоедка. Эта тварь в процессе трансформации не может пройти спокойно мимо вяленого мяса. А в экстренных случаях не брезгует даже свежачком. Из числа членов экипажей.

– А ты меня не слушаешь.

– Если думаешь, что тебе поможет дубль сто пятнадцатый, то ошибаешься.

На этот раз закупку продуктов Саманта доверила Пати и Сержу. С ним отпускать девушку спокойнее, чем с Милиной. Та и выглядела, как жертва, и вела себя соответствующе. На таких подпольных рынках это было чревато.

– Пати, он ходит за нами уже долбанных два часа.

– Может, я ему понравилась. Или, чем черт не шутит, ты.

– Ты кайфуешь, что ли?

– Да ни в жизнь, – сделав наивные глаза, повернулась к нему Пати.

– Надо уходить.

– Мы же ничего не купили, кроме соли и манной крупы!

– Вот и будем жрать манную кашу, значит. Соленую. У меня на такие вещи чуйка.

– Я есть хочу. У нас на корабле – шаром покати. И все потому, что кто-то слишком много жрет!

– Да, кричи-кричи. Меня это заводит, – ухмыльнулся Серж, но не успела Пати оскорбиться, как тут же скользнул ближе и одними губами произнес: – У-хо-дим.

Внезапно его настрой передался и девушке. Прикрываясь шутками и подкалываниями, они наспех купили два куска мяса и неспешно отправились к выходу с рынка. Один из его рукавов выходил на просторную площадь – центр поселения. А оттуда уже рукой подать до стоянки. Пати так и подмывало оглянуться, но в такой ситуации всегда лучше делать вид, что ты тупень и не заметил хвоста.

Парочка кружила по подземным переходам астероида с час, если не больше, и под конец вроде умудрились оторваться от подозрительного мужика.

– Кстати, ты была права, – заметил Серж на подходе к кораблю. – Ему ты понравилась. На меня ему абсолютно похрен.

– Что, тоже в розыске? – подала голос Рыжая.

– А как же. В смысле «тоже»?

– Обратись за объяснениями к капитану, – отрезала она. – Я не уполномочена.

– Я вашу капитаншу не очень-то перевариваю, как ты знаешь.

– Она тебя тоже.

Зайдя в челнок, Серж обшарил каждый уголок на предмет засады. Чисто и пусто. Хотел было сесть в пилотное кресло, но Пати вовремя просекла фокус и опередила его.

– Не-а. Мой кораблик, и рулю тоже я.

– Понял, командир, – поднял руки мужчина, усмехаясь. – У вас тут клуб феминисток, я смотрю.

– Иди на хрен, – техничка показала средний палец и занялась панелью управления.

С астероидов за неимением атмосферы взлетать – проще некуда. А уж если нет системы безопасности, вообще лепота. Спустя несколько минут круглый гладкий камень остался далеко позади, но проблемы только приближались.

– Э-э-э, Пати…

– Чего тебе? – девушка отвлеклась, перестегивая натиравший плечи ремень.

– Я, конечно, не спец в технике мхуурров, но вот эта шняга на мониторе, это случаем не снаряд?

– Что?! – рявкнула техничка, разом забыв про ремень, и принимаясь маневрировать. Летящий следом корабль и не думал успокаиваться. – Какого черта вообще?!

– Электромагнитная оболочка, – считав показатели с монитора, пояснил Серж. – Они хотят нас вырубить. И… хм, это интересно. Внутри – антигравитационное поле.

– Гореть тебе в аду, скотобаза, – прошипела Пати, со всей силы потянув штурвал на себя. – Сэ-э-э-м! СЭМ! Саманта, мать твою, где ты шляешься?!

– Что стряслось? – раздался недовольный голос капитана.

– Нас пытаются поймать!

– Где вы? – недовольства как не бывало.

– Летим уже. Минут через пять должны пристыковаться к Одди, но боюсь, уже не получится. За нами корабль. Малолитражка, что-то вроде яхты. И она нас обстреливает.

– Маневрируй!

– Стараюсь как могу, черт возьми!

– Чем стреляют?

– Чем-чем! Антисингулярностью!

– Одди, без паники! Пати, он тебя услышал и теперь бьется в истерике. Придется взять управление на себя. Так. Я вижу вас. Осталось три минуты.

– Я меняю курс.

– Пати, нет!

– Да. Если такой снаряд попадет в Одди, вам хана.

– Вы не сможете далеко уйти на челноке.

– Знаю, – вздохнула Пати. – Придется вернуться на планету. Уф, рука затекла. Я не обучалась военному пилотированию, ребята…

– Я перехвачу, – подался вперед Серж. – Моего опыта хватит на нас двоих.

 
                                                  * * *
 

Милина держалась на удивление спокойно. Саманта была ей за это благодарна – чужую панику ей сейчас сложно вынести. Со своей бы справиться. И с мхууррской.

Корабль был растерян и напуган. Он помнил, как оказался в лапах Белины. И не хотел пережить еще раз столкновение с антисингулярной сетью.

Главная защита «мухи» – телепортация. В момент подготовки к прыжку корабль неуязвим, так как вся его немаленькая тушка обволакивается облаком из отрицательных частиц, благодаря этому он и видит червоточины в пространстве.

Но если мы прыгнем сейчас, можем навсегда потерять Пати и Сержа. А если не прыгнем, потеряем свободу. Единственный шанс – зацепить наш бот телепортом и забрать с собой.

– Одди, закругляйся с истерикой. На какое расстояние они должны подойти, чтобы прыгнуть с нами?

Диаметр захвата около километра. Но я еще не пробовал…

– Значит, придется рискнуть. Пати, слышала?

– Да. А еще остаточной «отрицалкой» от прыжка нас может убить. Лингвисты физику энергий и квантовых состояний вообще не учат?

– Замечательно. И что ты предлагаешь?!

– Прыгайте без нас.

– Я тебя не брошу. Нет, только не так.

Я же никогда себе этого не прощу.

Теоретически я могу создавать прокол в пространстве внутри самого челнока.

О чем ты?

Туннель приведет ее на мой борт.

Но ты не знаешь наверняка?

Нет. Я никогда не пробовал. Да я вообще ничего еще не пробовал. Но мать-друг делала так, когда я только-только вылупился. Я тогда не умел прыгать, но она знала, где бы я ни был, она может вернуть меня домой. Со взрослыми кораблями такой номер уже не пройдет – масса несоразмерима.

Можно я тебя поцелую?

Каким образом? – удивился корабль.

Не придирайся к словам. Ты должен попробовать. Что тебе для этого нужно?

Настроить эмпатический канал-связь с челноком. Он – часть меня. Как я – часть матери-друга. Я никогда еще не делал ничего подобного. Но я постараюсь.

Уж пожалуйста. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Да. Не говори Пати и Сержу о том, что предстоит. Они могут испугаться. Их эмпатическое сопротивление помешает настроиться на волну челнока.

Договорились. Молчу. Рот на замок.

Слияние.

Что?

Мне нужна твоя энергия. Я боюсь. Ты успокаиваешь меня.

Милашество. Я улыбнулась и мысленно взъерошила темные волосы курносого мальчугана-корабля. Этот образ я создала однажды во время слияния – Одди не возражал. Более того, ему понравилось. Вот и сейчас он довольно мурлыкнул, ментально ощутив мою нехитрую ласку.

Опустившись в кресло пилота, я закрыла глаза и приготовилась к слиянию.

С тех пор, как связь между нами устаканилась, стало намного проще и быстрее. Разум вышел из тела, оставив скорчившуюся в кресле пустую оболочку. Я видела перед собой тушу Одди, и чувствовала, как он дрожит. Ему страшно. И почему-то больно. Я представила, как обнимаю его, передаю ему свою веру в него, в его силы, его могущество. Он сможет все. Я верю в него, как мать верит в сына.

Вот я – мхууррка, мать-друг, принимающая в свое лоно блудное дитя, улетевшее в поисках приключений на тысячи парсеков. Одди дергается, и я понимаю – не то. Не тот образ.

Хорошо. Подумаем.

Теперь я – женщина. Опускаюсь на колени и прижимаю к себе мальчика с черными волосами. У него необычные, странные глаза – янтарные, без зрачка, с красными искорками внутри. Это нечеловеческий ребенок. Но очень красивый. Я люблю его. Он поднимает голову и улыбается.

Получилось.

Я ощутила сильный толчок в плечо и увидела, как за мою мысленную ладонь цепляется еще одна ладошка, совсем крохотная, игрушечная. Я вздрогнула и… нить слияния порвалась.

 
                                                  * * *
 

– Саманта? Сэм, ответь. Что происходит? – Пати изо всех сил старалась унять паникующее сердце.

– Она отключила комм?

– Похоже. Слышишь? Одни помехи.

– Черт, может, ты ее убедила, и мы теперь сами по себе? – невесело ухмыльнулся Серж. – Что будем делать?

– Помирать с музыкой. Что еще остается… – шлюпка дернулась. – Какого черта?! В нас попали? БОЖЕМОЙВНАСПОПАЛИИИИ! – вопль Пати слился в один звук невероятно высокой частоты, от которого Серж вполне мог оглохнуть, если бы от перепада давления не заложило уши.

Челнок закружило волчком с околосветовой скоростью. Пати попыталась восстановить управление, но бортовой компьютер проигнорировал ее. Панель мерцала разноцветными огнями, ослепляя, и девушка зажмурилась, боясь, что ее сейчас вырвет. Плавать перед смертью в собственной блевотине ей совсем не улыбалось. А в том, что они вот-вот умрут, она ни секунды не сомневалась. Корпус челнока стонал и трясся, грозясь развалиться на куски.

Спустя вечность все стихло. Пати решила, что уже умерла. И открывать глаза не собиралась.

– Пати, ты жива? Пати? – должно быть, ангелы. Или демоны? Пати твердо стояла на своем – лучше ей не видеть собеседника.

– Да жива она, – прокряхтел кто-то рядом с ней. – Не видишь, что ли, как у нее глаза под веками дергаются? И я тоже в порядке, спасибо, что поинтересовалась.

– Я никогда не сомневалась, что ты живучий гад.

До Рыжей наконец-то дошло, что в лучший/худший мир она отлететь не успела. Осторожно приоткрыв правый глаз, разглядела Сэм и Милину. Обе с обеспокоенностью во взглядах смотрели на нее. Увидев, что Пати очнулась, ботаничка радостно пискнула.

– Ты как? – обратилась к подруге Саманта. – Двигаться можешь?

– Пока не очень, – хриплым голосом сообщила Пати. – Мутит.

– Тогда лежи. Торопиться уже не нужно.

Инженер и сама об этом догадалась – судя по обстановке, она находится в медотсеке. И Одди давным-давно совершил прыг-скок.

– Как мы здесь оказались? – просипела Рыжая. Выкашлять хрипоту из связок она так и не смогла.

– Одди вас телепортировал.

– Наш малыш и такими чудесами балуется?

Я удаленно перехватил управление челноком и создал для него прокол в гипере, ведущий в эту точку. Но сейчас давайте обсудим кое-что другое.

Мы с девчонками переглянулись, и я пожала плечами.

Я уже минут десять наблюдаю Астарту.

– Это же… Это же солнце Эроса! – ахнула Пати.

Серж издал воодушевленно-удивленный возглас. Сэм опрометью кинулась на мостик. Милина, что-то пропищав блудным «детям», вернувшимся на борт, посеменила следом.

Под напряжением,

Чистым,

Совсем нет горечи,

Только дрожь.

Под давлением

Очищается

Эндорфин,

Мой спутник (пер. с фр.).

Mylene Farmer – «Sextonik»

Мы все отупели от жизни на умном корабле. Иначе я объяснить наше поведение не могу. Я даже не удосужилась выяснить точку выскакивания из кротовой норы, сразу кинулась проверять, как там Пати. Ну и будем откровенны, Серж. Я и за него начинала беспокоиться, уже приняв в члены экипажа. Втерся гаденыш в доверие…