Текст книги "Среда обитания – Космос"

11

Один год, три месяца и одиннадцать дней назад

Друг познается в беде.

Друг, дразнящий тебя – лучше.

Наши мысли сжаты в единое, и это наше благословение,

Хоть и станет причиной для шторма

(пер. с англ.).

Placebo – «Pure morning»

– Вот ведь незадача… – хмурилась Пати, разглядывая очередную деталь из нутра Гая.

– Что не так? – лениво поинтересовалась Саманта, убивающая время в техотсеке. Куда Рыжая когда-то грозилась под страхом смерти никого не пускать.

– Топливный индикатор опять полетел. Нет, ну что за хлам нам достался?..

Только вчера Гай Музоний поднял свою тушку с Саванны. Планета так себе. Ничего особенного. Но поразмяться и пополнить запасы провизии удалось.

У Сэм свои воспоминания, связанные с Саванной. Именно на ней произошло первое неформальное свидание с Оливье. Второй пилот очевидно тоже ударился в ностальгию, ибо мрачнел все сильнее при каждой встрече с девушкой.

Саманту беспокоило другое. Когда-то она высаживалась здесь как Фредерика Петерман. Поэтому сейчас покинула корабль неохотно и с опаской. Она вообще не видела смысла выходить наружу. Но капитан с завидным упорством таскал ее с собой повсюду. Несмотря на грозный вид Линдквиста, Ли Вонн брал ему в компанию лингвистку каждый раз при переговорах с мутными личностями. После чего трюм Гая набивался подозрительно тяжелыми деревянными ящиками.

– Пати… – девушка повернулась к сосредоточенно мурлыкающей себе под нос девушке.

– Мм? – Рыжая даже не повернулась.

– Гай ведь – исследовательское судно?

– Ну.

– Исследует дальние рукава в поисках новых планет с пригодными условиями?

– Типа того. Мы работаем на Белину. Собираем всякую припланетную дрянь. Траву, почву, живность, хочет она того или нет.

– Это официальная версия, так?

– Ты о чем? – лингвистке наконец удалось заинтересовать собеседницу, и та изволила вопросительно заглянуть в глаза Сэм.

– Есть же еще и другая сторона медали.

– Понятия не имею, – отрезала Пати и снова сосредоточилась на железяках.

– То есть ты не в курсе? Или не доверяешь мне?

– Понятия не имею, о чем ты. Мы собираем образцы. Все.

Ульф на все ее вопросы отшучивался. Доктор и геолог пожимали плечами. Милина напускала вид оскорбленной невинности. Пришлось докопаться до Руслана.

– Канонир, значит? И чем ты занимаешься здесь?

– А ты – лингвист, – утверждение прозвучало угрожающе.

Саманта пожала плечами и уставилась на него в надежде услышать еще какую-нибудь реплику. И тишина длилась десять минут.

– Вы, русские, все такие молчаливые?

– А ты со всеми русскими общалась?

– Вопросом на вопрос всегда отвечаешь?

– Только когда хочу вежливо послать, – и на этом ретировался.

На помощь пришла Пати, с состраданием наблюдающая за ее потугами разговорить парня.

– Возможно, один из вас его обидел в детстве. Или убил любимую зверушку с какой-нибудь вшивой планетки. Я одного не пойму – на кой черт он тебе сдался? Решила заделать своим поклонником?

– В смысле – переспать? Меньше всего меня волнует вопрос секса на этом корабле.

– А знаешь – верю, – смерив Саманту внимательным взглядом, Пати вздохнула.

Во время допросов я даже пыталась сканировать их мысли. Но и тут полный ноль.

От капитана тоже не стоило ждать разъяснений. Она уже пыталась мяукнуть что-то по этому поводу, так он даже взглядом ее не удостоил.

Саманта не любила недомолвок. Ей казалось, что во внутренностях корабля плетется какой-то чудовищный заговор. И на сегодняшний момент она находилась в таком угнетенном состоянии духа, что решилась на подлянку.

Вернулась в техотсек и мило улыбнулась Пати. Та с подозрением покосилась на нее, но промолчала.

– Пати?

– Мм?

– Я тут подумала… Просканирую-ка я наш груз.

– Зачем?

– А вдруг там случайно что-то лишнее затесалось. Не хотелось бы, чтобы у капитана начались проблемы в порту заказчика.

Минуту Пати молча смотрела на лингвистку. Потом отвернулась к своим интегральным схемам и лазерным паяльникам. А затем ее мысленную плотину прорвало.

Саманта буквально за несколько секунд выяснила, что исследования неизученных территорий – всего лишь прикрытие для очень и очень неправедного труда. Например, доставка контрабандного груза для подпольных группировок, выступающих против правительственного режима. Или, что особенно впечатлило лингвистку, – для инопланетных колонистов, скрывающихся после этнических чисток на умирающих планетах или рядом с умирающими звездами, чтобы ищущие новый дом жители СПЕКТРа точно туда не сунулись.

В состав таких посылок входили: продукты, медикаменты, инструменты. И – внимание – новехонькие модели Химер, Аргхов и даже парочка тяжелых Кловеров.

Саманта поспешно захлопнула дверь в свой мозг, прервав этот поток откровений, и ошеломленно уставилась на Пати, которая принялась яростно протирать грязной тряпкой свой рабочий стол.

Вот же черт.

Теперь понятна скрытность команды. Неприязнь Руслана. И совершенно непонятны мотивы капитана. За каким хреном он принял в состав экипажа ту, которая вот прямо в это самое мгновение должна уже диктовать Белине и ее палачам имена, фамилии, явки и пароли всех, кто на борту.

Если только капитан не в курсе ее славных подвигов… Если он уверен, что она – пария, и к представителям закона лишний раз соваться не станет, не удивительно, что взял на борт такого полезного для контрабандистов лингвиста.

Тут только одно возможное объяснение – Оливье. Только он в курсе ее гааптской истории. Максим был прав. Не успела она зайти в кают-компанию в первый раз, как эта сволота поскакала ябедничать Ли Вонну.

А она-то надеялась, а она-то думала… Нет, чувак ни разу не изменился. Сначала сдал ее с потрохами на Гаапте. А ведь без его показаний она могла отделаться понижением в должности и отстранением от работы.

И снова здравствуйте.

Надо было валить его еще раньше. На Саванне. И представить все, как несчастный случай. Так нет же…

Пати, видя, что на подруге лица нет, забыла о своих переживаниях по поводу ее чрезмерного любопытства. Но задать вопрос не успела.

Гая Музония тряхнуло. Протяжный металлический скрип надавил на барабанные перепонки и пробежал по нервным окончаниям. Кожа покрылась россыпью холодных и влажных мурашек. Девушки переглянулись. Саманта временно переключилась с нелегальных грузов и болтливого француза на проблемы насущные.

– Это еще что за черт? – Пати потянулась к коммуникатору, но кроме шипения, ничего от него не добилась.

Гай, отзовись. Что происходит?

Мы вошли в астероидное облако. Видимость нулевая. Помехи на радиочастотах.

Саманта задумчиво посмотрела на Пати. Рассказать или дождаться официальной версии от пилота или капитана?

Мне больно! – ментальный крик подбросил лингвистку и едва не опрокинул на пол. Болевые рецепторы взвыли, и девушка скорчилась в кресле. По телу электрическим разрядом пробежали короткие острые уколы, затем боль разлилась по внутренним органам.

– Эй, ты чего?

– Н-не з-знаю… Гай, какого черта ты творишь?!

Пати уставилась на приятельницу, округлив глаза.

– Причем тут корабль?

– Он…

Прости. Я должен был перенести часть ощущений со своих нервных волокон на подходящего донора. Расчет указал на тебя. В противном случае моя биологическая часть сошла бы с ума, и наше дальнейшее путешествие перестало быть возможным.

– Вот же сука…

Должен заметить, я не принадлежу к семейству псовых. И не являюсь самкой.

– Да заткнись ты!

На мысленную перебранку сил не было. Когда дыхание восстановилось, а кожа снова приобрела нормальный цвет, Саманта осторожно посмотрела на Пати. Та стояла, прислонившись к своему рабочему столу, сложив руки на груди. Лингвистка вздохнула.

– Угадаю: ждешь объяснений?

– Еще как! Это что сейчас было?

– Гай решил проверить меня на прочность. И перебросил свои синаптические импульсы на меня.

– И ты узнала об этом, потому что… – она замерла в ожидании ответа.

– Твои варианты?

– Ты – телепат, – к большому облегчению Саманты, говорить не потребовалось.

Девушка кивнула и выжидающе уставилась на подругу.

– Сдашь?

– Я давно догадалась. Часто видела, как ты замирала и пялилась в потолок. Поняла, что воркуешь с Гаем.

– Ты знала, что биомехи – телепаты?

– Мэттир рассказал. Не все такими становятся. Зависит от того, какие клетки мхуурра срастить с металлом. И как правило, все псионики становятся бешеными, как кивана в период гона. Гай – один из спокойных образцов, потому и оставили. Но Белина не любит псиоников. Поэтому она купила с помощью корабля верность Ли Вонна. Ну, относительную, конечно.

– Погоди… Мэттир слышит Гая?

– Ага. Не переживай, парень – не псионик. И такое случается крайне редко.

– Парню повезло. Этот ублюдок даже ночью не затыкается.

– Сочувствую, – усмехнулась Пати. Но тут же стала серьезной. – Ты ведь в курсе, что псионика вне закона? Образно говоря.

– Ага. Так же, как торговля оружием без лицензии. А ведение бизнеса с инопланетянами вообще ведет к переработке.

– Переработка? Ее не существует. Стоп. Что? Оружие? Какое еще оружие?

– Пати. Поздняк метаться. Я же слышала тебя.

– Ну… гадство… – Рыжая отвела взгляд, помолчала несколько секунд, потом махнула рукой. – А, пофиг!

– Ты так и не ответила на вопрос. Расскажешь обо мне капитану?

– Так, – Пати наконец отлипла от стола, пошуршала в закоулках и водрузила на стол объемную бутыль из коричневого стекла.

– Ого.

– Ага. Небьющееся, – с гордостью в голосе сообщила техничка и добавила к бутыли веселую компанию – парочку жестяных кружек. Разлила подозрительную белесую жидкость по емкостям и протянула одну из кружек Саманте. – Пей.

– Отравить хочешь? – поморщилась лингвистка.

– Дура. Это чистый спирт с добавлением пряностей и сахара. Я гоню. Еще никто не помер. Ну, разве что Милине было как-то хреновастенько после стакана. Но она девочка слабая. Не то, что мы с тобой, так ведь? И не надо обижать меня такими жуткими вопросами. Ты – мой друг. Друзей я не сдаю. И как по мне, капитану откровенно насрать, кто и что из нас собой представляет на самом деле.

Саманта кивнула и пригубила напиток. Хм. Не «Космические волки», конечно, но пить можно. А уж с ее-то метаболизмом и вовсе сам космос велел.

– Да, по всей видимости, – девушка сделала несколько глотков и довольно хмыкнула. – Вы тут вообще страх потеряли. Трахаетесь, бухаете на корабле… Стволы чужим раздаете направо и налево. И второй вопрос на закуску – не боитесь, что я отправлю рапорт на Обитель?

– Что-то очень сомневаюсь я. Здесь так-то не сливки общества собрались. Да и Гай – не элитный корабль. Ульф как-то сказал: нам очень повезло, что до нас снизошла лингвистка. Пусть и не очень опытная. Но даже выпускники стараются попасть на крупные крейсеры, да и вояки их с распростертыми объятиями принимают. Пусть и без особой любви. И признайся, Вонн платит тебе копейки.

– Серьезно? Так и сказал – «не опытная»?

– Только это выцепила из моей пламенной речи? – усмехнулась Пати. – Ну-ну. Ты же не прирежешь его за это во сне, правда? Он вообще-то к тебе нормально относится.

– Ментальная блокировка, – фыркнула Сэм. – Помнишь?

– А. Ну да. Выкрутилась.

– Ладно. Я не собираюсь писать накладную госпоже. Своих проблем хватает. А что скажешь насчет Маршанна? Он в курсе происходящего?

– Нет. А, впрочем… Не знаю. Не уверена.

– На хрена вы его взяли на корабль? Ли Вонн прекрасно справился бы сам. При первой же возможности Маршанн сдаст всех с потрохами.

– Ехрыть! – Пати залпом опрокинула кружку, чем напомнила Саманте ее недавнюю знакомую по Соммеру, Ирину. – А че нам прикажешь делать? Второй пилот все равно нужен в команде. А у этого субъекта рыльце в пушку, он десять раз подумает, прежде чем жаловаться на нас.

– Я в свое время на этой надежде очень обожглась. Ой! – испуганный возглас Сэм адресовался ожившему вдруг коммутатору.

– Карась вызывает камбалу. Камбала, прием…

Пати схватила приборчик и взревела:

– Камбала у тебя знаешь, где, Линдквист? Чего тебе? Мы заняты.

– Мы это кто? Саманта у тебя?

– Со мной. И мы живы-здоровы. Спасибо, что поинтересовался.

– Пожалуйста. Я уж сам догадался. Иначе б ты не паясничала. Мы благополучно прошли сквозь метеоритное облако, и как вы думаете, чем нас порадовал обзорный экран?

– Ну? Не тяни кота за причиндалы.

– Да уж соглашусь – не очень веселое занятие. Короче, перед нами неизвестная планетарная система.

– И что?

– Сама знаешь. Наконец-то выход в поле. Так что готовь челнок. Будем высаживаться. Капитан свистает всех наверх. Через пять минут чтоб были в рубке, иначе к планетам полетите в одних скафандрах.

– Странно, – Саманта отставила чашку со спиртом и задумалась. – Мы ведь недалеко от Саванны. Почему же эту систему до нас никто не обнаружил?

– Даже не собираюсь голову забивать. Пойду проверю нашу птичку.

– И субординация у вас тут шикарная.

– Линдквисту можно. Он-то успел дослужиться до первого сержанта. Это на три пункта выше моего звания. Про тебя вообще молчу. Да даже Маршанн – всего лишь мастер-сержант.

– Ух ты. А был когда-то вторым лейтенантом.

– Ну понятное дело, за косяки повышения не дают. Да и не все ли тебе равно? У нас не военный корабль. Но учти, что Линдквиста капитан ценит больше нас с тобой и Маршанна, вместе взятых. Так что, ему можно дерзить даже в присутствии Ли Вонна.

– Как скажешь. Поговорили по душам, и хватит. Пора на мостик.

12

Один год, три месяца и десять дней назад

Посмотри, как оно сияет!

Загляни внутрь.

Ты не сможешь

Спрятаться от меня (пер. с англ.).

Collide – «Pandora’s box»

На следующие галактические сутки Гай Музоний Руф завис над гроздью разноцветных планет. Материнскую окутывали плотные сиреневые облака, крошечные каменные спутники застыли вокруг почетным караулом.

Интерес представлял именно облачный мир, и Гай уже сообщил, что там имеется дружелюбная атмосфера.

На геосканере просматривались блестящие русла рек. А значит, должна быть и флора. Эта мысль заставляла розоволосую ботаничку Милину потирать лапки в радостном предвкушении.

Геолог Пер пребывал в безмятежном состоянии духа. Его взор радовали скалистые ландшафты, наблюдаемые на спектрограмме.

Ульф невозмутимо чистил свой лучевик. Оливье, насупившись, наблюдал за его спокойствием и тихо бесился.

Здесь и сейчас собрались те, кто высадится на планету через каких-то пару часов.

Сэм нервно покусывала нижнюю губу, то и дело сплетая пальцы на руках. Ей не нравилась эта система. Не нравилась команда. Нет, против Ульфа она ничего не имела. В его силе, скорости реакции и выносливости она ни капли не сомневалась. Но вот Милли и Перри – блаженные духом. Эта парочка не заметит, если кивана им на спину уляжется. И на кой черт должен спускаться Оливье?

Лучше бы провести разведку вдвоем с Линдквистом. Каждый сам за себя, уверен в себе и в напарнике. И не надо думать, как спасать беспомощных ученых, которых в принципе не должно быть в первой высадке на неизвестную планету.

Интуиция никогда не была сильной стороной Саманты. Но в этот раз все внутри нее кричало о том, что от этого мира лучше держаться подальше. Но приказать капитану разворачиваться она не могла.

Да и «беспомощные ученые» могли взбунтоваться. Уж больно заинтересовала их находка.

В центре планетарной системы сияла ослепительным блеском яркая голубая звезда. Молодая, горячая, смертельная. Ближайшие к этой красотке планеты оказались мертвыми пустынями, испещренными кратерами. А вот сиреневая дама, благодаря приличному расстоянию от раскаленной звезды, оказалась в зоне Златовласки.

На краю системы расположилась пара вальяжных газовых гигантов яркой расцветки, а позади них – кольцо астероидов. Каменюки оказались радиоактивными, поэтому система сканирования отчаянно сбоила.

Бионическая часть Гая потеряла над собой контроль именно из-за них, потому он и влетел прямиком в их объятия. Если бы не это обстоятельство, экипаж никогда бы не узнал о существовании системы.

Теперь, когда они подошли ближе, стало ясно, что планета хороша собой. Не ясен пока состав воды и атмосферы. Странного цвета облака недоговаривали насчет флоры, но зато ландшафт понятен – вполне себе терранский. Судя по показаниям, температура в планируемой зоне высадки комфортная.

В пилотную рубку заглянул Сахир.

– Мне стоит спуститься с вами.

– В этом нет нужды, – отмахнулась Сэм. – Вы нам не поможете. А приглядывать за еще одним гражданским я не хочу.

– Лингвист Корф! – на мостике материализовался капитан, избавив Саманту от неприятных мыслей.

– Что?

– Что, сэр, – передразнил ее Ли Вонн. – Назначаю вас командующей разведгруппы.

– Но я…

– «Но я, сэр». Но вы – всего лишь капрал, тогда как Линдквист – первый сержант? Тут вам не «Бисмарк».

Я похолодела и против воли, не сдержав эмоций, с яростью посмотрела на Оливье. Сукин сын скривил губы и пожал плечами. Он все-таки рассказал Вонну о моем прошлом.

Чтоб ты сдох…

– …а еще, – продолжал вещать капитан, которого Сэм уже несколько секунд не слушала, – я бы хотел посмотреть на ваши командные навыки, Корф. А Линдквист переживет такое «унижение».

– Если она нас не угробит, то само собой, – ухмыльнулся десантник. Когда девушка злобно зыркнула и на него, поспешно добавил, – да шучу я.

Пришлось подавить удивительно сильное желание стукнуть его по голени.

– Корф, вы меня слышите вообще? – снова вторгся в ее сознание Вонн.

– Да.

– Что «да»?

– Да, сэр. У меня возражения, сэр.

– Ну?

– Согласно Уставу, первая разведоперация должна включать только боевую группу.

– Это кого же? Тебя и Ульфа? А потом вас поднимать, готовить шлюпку к следующей высадке уже с ботаником и геологом? Нет у меня столько времени рассусоливать тут с вами.

– Но, сэр…

– Нет.

– Сэр, пилот тоже не должен…

– Еще раз напоминаю, Корф. Это не «Бисмарк». Маршанн поведет челнок. Он опытнее в этом вопросе. И сможет держать лучевик, не роняя его себе на ноги. Это на случай, если что-то пойдет не так.

– Сэр, я…

– Отставить, Корф. Через два часа – полная готовность к высадке, – заключил капитан.

Чтоб ты сдох тоже…

Уже будучи в своей каюте, облачаясь в защитный скафандр, почувствовала, как зудят татуировки на предплечьях. Интуиция разошлась не на шутку.

Последний раз так психовал Максим во время их короткой встречи год назад.

Рандеву состоялось на Приме-13, голом спутнике газового гиганта Примы в Зеленом секторе. Этот астероид использовался в качестве транзитной стоянки между Евангелистой и Тринидад для тех, кому не хватило денег на одну из них. Атмосфера отсутствовала, зато в наличии космическая станция с лучшим барменом Зеленого сектора. Кроме того, здесь можно купить и продать все, что угодно.

Когда Макс тоном, не допускающим возражений, назначил встречу именно там, я уже почуяла неладное. А его взволнованный вид и отсутствие реакции на стандартные обнимашки вообще перепугали. На шутки-прибаутки он также не реагировал. И лишь стакан крепчайшего виски успокоил дрожь в его пальцах.

– Я еле вырвалась на станцию. Сегодня моя вахта, и пришлось пообещать Пати дежурить на кухне весь следующий месяц. Твое счастье, что нам вообще оказалось по пути. Капитану срочно что-то понадобилось тут приобрести… – но договорить мне не дали.

– Тебя ищет Белина. Зачем и почему – не знаю. Но дело пахнет жареным.

– Да она меня знать не знает. На кой черт я ей сдалась.

– С фройляйн Корф возможно она и не знакома. А вот Фредерику Петерман разыскивает. Что еще ты натворила, пока шарахалась по галактике под этим именем?

– Да ничего! Клянусь… – и тут я вспомнила про D.

– Как-то очень подозрительно ты замолчала, – заметил хмурый Макс.

– До моего появления на борту Гая случился один инцидент на Соммере. Правда, вряд ли он каким-то боком касался госпожи. Я просто помогла профессору из «Эриды».

– Уж поверь, все в этой распроклятой галактике ее касается.

– Скорее всего она пронюхала, что на Гаапте затесалась пара-тройка лингвистов, а ей они позарез понадобились для свеженького геноцида. Ей ведь разъяснили, что Петерман мертва?

– Угу, – покрутив стакан в руках, буркнул Макс. – Я ей оригинал свидетельства о смерти под нос сунул.

– И что она?

– Откуда я знаю? Я-то не телепат, в отличие от тебя.

– Тишшше!.. Уф. И что ты предлагаешь?

– Не высовываться. Я бы на твоем месте остался на Соммере работать с дедом.

– Теперь уже поздняк метаться. Я не могу прервать контракт по своему капризу.

– Сделай так, чтобы тебя уволили.

– Без права выхода в космос? – я чуть не подавилась глотком «Волков». – Ты издеваешься?

– Да ты же его ненавидишь! Для тебя невесомость хуже смерти! Так какого черта ты так за него цепляешься?..

Вот именно – какого черта? Как в старом русском анекдоте про мышей, которые плакали и кололись, но продолжали жрать кактус.

А предостережение Макса я так и не восприняла всерьез, чем сильно его разозлила. Нет, ну правда! Кому нужна мертвая лингвистка? Все концы давно в воде. А моя интуиция даже не пикнула. Зато сейчас стучит в голове набатом.

Возвращаясь из переулков памяти в настоящее, привычным жестом пробежавшись по бедрам, проверила, как сидят стилеты в ножнах. В магнитной кобуре на пояснице уютно устроились Аргх и Гарпия. Поправила трубочку, подающую воду – та вдруг решила, что мне удобнее пить затылком. Сжевала протеиновый батончик – много есть перед высадкой не рекомендуется.

Наконец лингвистка собрала волосы на затылке и натянула шлем. Гай уверял, что атмосфера на планете похожа на земную, но подстраховаться стоит. Кто знает, какие в этом воздухе бактерии и микробы. Саманта видела однажды, как лицо ее коллеги, рискнувшего снять шлем и вдохнуть сладкий цветочный воздух неопознанного мира, расползлось на молекулы за несколько секунд. Оказывается, там обитали микроорганизмы, питающиеся мягкими тканями живых существ. Именно поэтому там так и не развились сложные организмы.

У двери в ее каюту мялась Пати.

– Ты это… аккуратнее там. И за Милиной пригляди. Дура девка, но все равно жалко.

– За всеми пригляжу, хотя это и не моя обязанность. Вам бы еще одного Ульфа в экипаж.

– Капитан жмотничает, – пожала плечами инженер. – Ты ж знаешь, я всегда за расширение списка сотрудников. А вот ему лишние кредиты отдавать неохота. Ну, удачи.

– Спасибо, – Саманта протянула ладонь для рукопожатия, но рыжая, неожиданно для лингвистки, порывисто обняла ее.

Через три часа шлюпка была готова к спуску. Компания неподтвержденных смертников забилась в челнок, и каждый занял свое место. Маршанн приник к панели управления, Милина и Пер приросли к мониторам. Ульф опустился на пассажирскую скамью и прикрыл глаза.

Планета приближалась.

Как правило, десантные модули создавались вместительными. Только это никоим образом не касалось Гая Музония. Благодаря скрещиванию с мхууррами строить шлюпки не было нужды – Гай воспроизводил их сам. Овальные мешочки десять на пять метров, с влажными дурно пахнущими стенами из органического материала, опутанные зелеными пуповинами по всему периметру. Как внутри, так и снаружи. Один такой модуль выдерживал шесть-семь полетов в вакууме, затем разрушался. На его месте в модульном отсеке начинал созревать новый. Инкубационный период – пара месяцев, поэтому один из модулей всегда должен находиться в рабочем состоянии, чтобы в случае катастрофы экипаж мог спастись. Заполняемость людьми – десять человек. Максимум пятнадцать. При плохом раскладе приходится кем-то жертвовать.

Саманта осмотрелась, принюхалась, поморщилась и уселась рядом с Ульфом. Тот покосился на нее, но снова впал в дрему. Лингвистке же не сиделось. Осмотрев помещение, она принялась мерить челнок шагами, пока не встала за спинами Милины и Пера. И наконец осознала, что ее так напрягало в этой планете.

– Какие процессы могут вызвать рождение подобных облаков в атмосфере? – обратилась она к Милине.

– Я сталкиваюсь с таким цветом и плотностью впервые, – пожала плечами девушка. – Думаю, шлемы нам пригодятся. Вряд ли состав воздуха идентичен терранскому.

– А я боюсь, что дело не в воздухе. Это искусственные облака. Призванные закрыть поверхность планеты от любопытных глаз.

– Вы считаете, что планета обитаема?

– Более того, я считаю, что гостям обитатели не обрадуются.

– Гай не подтвердил наличие разумной жизни.

Саманта решила не спорить. Даже если планета кишит монстрами, жрущими все, что плохо лежит, хорошо бегает и даже стреляет, ботаникам это не интересно. Им подавай лепесточки да листочки. Уф.

– Готовность две минуты, входим в атмосферу планеты, – отрапортовал Оливье. – Экипажу пристегнуть ремни.

Саманта заняла свое место и уставилась в иллюминатор. Пропустить момент входа в зону А она не хотела. Именно в эти секунды выявляются главные составляющие нового мира: разумность, обороноспособность, агрессивность.

Вокруг шлюпки бушевало пламя. Рев воздуха, рассекаемого со скоростью десять километров в секунду, лупил по ушам.

– Снижаю скорость, – рявкнул Оливье, и челнок качнуло – изменилась траектория входа в атмосферу. Теперь торопиться нет нужды.

Через двадцать три минуты челнок прорвался сквозь густой слой сиреневого тумана. И экипаж оценил прозорливость их единственного (пускай и не очень опытного) лингвиста.

Взглядам удивленных людей открылась потрясающая картина. Тонкие шпили иглами пронизывают белоснежные облака, растянутые рваными полотнами по бледно-зеленому небу. Гигантские каменные мосты-арки, перекинутые через километровые русла серебристых рек. Миллиарды сооружений, огромных и миниатюрных, самых непостижимых форм и цветов, явно искусственного происхождения.

– Не может быть, – ахнула Милина и прилипла к иллюминатору. – Это же целый город!

– Еще не факт. Горные породы порой принимают самые причудливые формы под действием ветров. Или воды…

– Господин Фредрикссон, попрошу вас не строить догадки, – возразила Саманта. – Выясним, когда спустимся.

– А кто вас сделал главной? – возмутился геолог.

– Капитан Ли Вонн, – ответил за лингвистку Ульф. – С этого момента командование переходит к Саманте Корф. Приказывайте, капрал.

Саманта вздохнула и обвела взглядом экипаж:

– Ясно одно – мы столкнулись с цивилизацией. Сейчас мы находимся в так называемой зоне А.

– Что это за зона такая? – спросила Милина.

– Зона комфортного лингвистического обозрения, скажем так, – охотно пояснила Сэм. – Это самое приемлемое расстояние для оценки опасности будущих контактов с населением планеты. Потенциальная разумность, способность обороняться, уровень агрессии.

– И что вы видите здесь? – поинтересовалась ботаничка.

– На данном этапе я могу утверждать следующее: население разумно, развито технически и возможно, вполне себе здравствующее.

– На каком основании сделаны эти легкомысленные выводы? – нахмурился второй пилот, впервые встрявший в беседу.

– Сомневаетесь в моей квалификации? Подайте петицию капитану. А пока, господин Маршанн, сообщите мне основные показатели.

– Состав атмосферы: азот, кислород, озон, метан, неон, гелий, аргон.

– Метан? В каких количествах?

– Не смертельных. Судя по всему, метан в данном случае – продукт жизнедеятельности организмов. Углекислого газа нет. Мы принесем его с собой. Аргона многовато. К тому же, водорода кот наплакал. Короче говоря, рекомендаций по снятию шлемов дать не могу.

– Спасибо, мсье Маршанн. Ландшафт?

– Твердая почва. Сесть сможем. Если найдем ровную площадку, защищенную горами хотя бы с одной стороны.

– Как думаешь, нас взяли на прицел? – поинтересовался Линдквист.

– Я не вижу наведенного оружия, – покачал головой Оливье, всматриваясь в потоки информации, скачущей по мониторам. – В эфире мертвая тишина. Настолько развитая цивилизация вряд ли начнет палить по нам без запроса идентификации.

– Не факт.

– Может, вернемся на корабль? – робко заикнулась Милина. – Если это воинственная раса, нам даже убежать не дадут после приземления.

– Нет. Убежать, может, и не дадут, но и я не лыком шита…

– Что?

– Это русская поговорка, поинтересуешься потом у Руслана, – отмахнулась Саманта.

– Экипаж, внимание! – заголосил Оливье. – Я вижу подходящую равнину. Снижаемся. Все по местам!

– Да и так сидим, – проворчал Ульф. – Отстань ты.

– Спасибо, господин Маршанн, но дальше командую парадом я, – встряла лингвистка. – Экипаж, проверить скафандры. Надеть шлемы.

– Почему так рано? – заупрямился Пер.

– Потому что я не уверена, что наш пилот посадит корабль удачно. Система жизнеобеспечения может понадобиться нам в любую секунду.

Оливье после этой фразы чуть не захлебнулся слюной от ярости. Тоже, видимо, вспомнил неудачную высадку на Гаапт. Пробухтел что-то сквозь зубы, и в ту же секунду шлюпку накренило, завертело вокруг своей оси, и наконец, раздался глухой стук. Саманта еле различила его сквозь визги Милины. Десантный модуль остановился.

– Мы живы? – пискнула ботаничка.

– Живы, – буркнул Оливье. – Показатели в норме.

– Видишь движение? – уточнила Саманта.

– Нет. Ни в иллюминаторах, ни на мониторах. Ни живое, ни мертвое, к нам не торопится.

– Может, и правда вымерли все? – с ноткой надежды спросила Милина.

– Просто будьте начеку и делайте свое дело. Фредрикссон, с вас пробы почвы, минеральных образований и прочих каменюг. Карлин, вы исследуете все, что корнями сидит в земле. Ну или болтается в воздухе. Линдквист, прикрываешь отряд. Маршанн, выходите?

– Да, – кивнул пилот. – Лишние руки, умеющие держать лучевик, не помешают.

– Это если они умеют, – не обращая внимания на его перекошенное лицо, капрал Корф продолжила раздавать указания. – Проверка связи. Как слышно меня, прием?

Со связью проблем не было. Уже неплохо.

Люк с раздражающим вязким хлюпом ушел вправо. Саманта осторожно выглянула в проем, окинув цепким взглядом горизонт. Спрыгнула на землю, моментально оценив обстановку. Махнула рукой, приглашая на землю Оливье. Спустя пару минут весь экипаж стоял возле шлюпки.

Десантный модуль опустился на ровное плато с ярко-голубой почвой. Кинувшийся к раскопкам Пер сообщил, что вещество напоминает ему терранскую глину.

В северной части, в двухстах метрах от высадки, плато упиралось в отвесную гору, чья вершина пряталась за облаками. На западе розовым серебром сверкало большое озеро. Путь на восток тоже был закрыт скалистой грядой, не такой высокой, как северная. У ее подножия грибными шляпками выглядывали голубые холмы, между которых разместилось перекошенное одноэтажное здание в форме капли с треугольными окнами и дверью. Чуть поодаль, метров через триста от челнока, стоял полуразрушенный квадратный барак, который мог вполне сойти за своего на любой из человеческих планет.

– Здания кажутся заброшенными. Может, планета уже не обитаема? – поинтересовалась Милина.

– По одной долине нельзя судить о всей планете. Этот район просто может пользоваться дурной славой, – заметила Сэм. – Грязная вода, ядовитая почва, насекомые-убийцы.

– Могу сообщить состав воды, – вклинился геолог. – Пока предварительный, конечно. Водород, кислород, правда в других пропорциях. Сера. Озон. Кремний. И ни следа микроорганизмов. Она стерильна.