Текст книги "Среда обитания – Космос"

Дети этой расы, как я помнила из учебных пособий, обладали эматией. Почувствовав мое настроение, маленькие флоксиане обступили меня. Я присела на корточки, чтобы им было удобнее. И они, то и дело издавая мурлыкающие звуки, трогали меня за волосы, изучали скафандр, щекотали подбородок кисточками ушей, забираясь на колени и заглядывая в глаза.

Ульф им тоже пришелся по душе, и вскоре мы, вовлеченные детьми в веселую кутерьму, счастливо смеялись, забыв на время, что внутри нас – палачи.

Сибур и Вонн тем временем объяснялись с Муррсси по поводу товаров.

Май сейлаа тоор’вси, так меня прозвали малыши. На их языке – добрая самка с неба.

На прощание малыши потерлись со мной носами. Так они заменяли человеческие поцелуи. Хотелось провести с ними больше времени, но Муррсси торопился, ссылаясь на приближающуюся солнечную вспышку. Чем старше становилась звезда, тем разрушительнее они были.

– Из тебя бы получилась отличная мама, – заявил вдруг Ульф после возвращения, когда они с Самантой остались одни в кают-компании. – В тебе столько нерастраченной заботы.

– Издеваешься? – отмахнулась девушка. – Мне может с людьми и спариваться-то нельзя.

– Пока мы это делаем без последствий для здоровья. А очень даже с пользой, – хмыкнул десантник.

– Ты словно предлагаешь скооперироваться для этой цели, – Сэм нахмурилась, ожидая ответа.

– Почему нет? Я не планировал заводить семью, но всегда можно переиграть…

– Лингвистки стерильны, – девушка оборвала его мечтательную речь.

– Серьезно? – лицо десантника вытянулось от удивленного разочарования. Кажется, она впервые видела такую сильную эмоцию в его исполнении.

– Разве ты не знал? Эта информация в открытом доступе. Девочек и их семьи предупреждают об этом перед поступлением в «Эриду».

– Твой родственник – дедушка, кажется, – знал об этом?

– Да. Но учитывая, что он еще много чего знал – не удивительно, что его не смутили эти новости.

– Жестко.

– Уж как есть.

– Что ж, так, наверное, даже лучше, учитывая, чем вы занимаетесь. Может, проверим, чем на этот раз Пати собирается нас травить? Сегодня она – кок.

Кажется, он решил, что я расстроилась. Сменил тему, уволок меня на кухню, и весь вечер фонтанировал шутками, не всегда удачно. Попытался навязаться в мою каюту, но я дала понять, что хочу выспаться. Надеюсь, получилось мягко.

Значит, корабль падает в небо. Вздрогнув, Сэм вспомнила сон и вернулась в настоящее.

Сегодня ее очередь колдовать на кухне. С тяжелым вздохом прошлепала в душ, оттуда – к сброшенной с вечера одежде. Кухня встретила тишиной и умиротворяющим мраком. Включив свет, Саманта загремела посудой. Проверив запасы, обнаружила остатки рыбы, которой их снабдили добрые флоксиане. Туземцы преподнесли в обмен на товары корзинки, набитые океанской живностью, а также съедобные водоросли и яйца местных пернатых амфибий, большую часть жизни живущих под водой,.

Вот и меню готово. Яичница с зеленью на завтрак. Суп из рыбы и водорослей – на обед, жареная рыба с гарниром из водорослей – на ужин. Дешево и сердито.

Заполняя кастрюлю кусочками рыбы и порезанными на тонкие полоски водорослями, Сэм не заметила, как на кухню ввалился зевающий Ульф.

– Эй, ранняя пташка, чего не спишь?

– А ты?

– Почуял, что ты выползла из кровати, и проснулся. Заснуть обратно не смог. С тобой уютнее. Хоть и тесновато.

– Пора намекнуть Ли Вонну о необходимости прикупить двуспальные койки. И Пати подпишется, – фыркнула девушка.

– Беру этот разговор на себя, – улыбнулся Ульф. – Хотя вряд ли прокатит. Несмотря на то, что я числюсь капитанским любимчиком.

Их разговор внезапно прервали. Корабль тряхнуло, да так сильно, что все плошки-чашки, с которыми возилась Саманта, полетели на пол. Чертыхнувшись, она полезла под стол за рассыпанными продуктами, и через мгновение взлетела к потолку вместе с посудой.

– Какого хрена, Гай?! – рявкнула она, ударяясь головой о потолок. Ульф плавал рядом с невозмутимым видом, пытаясь связаться по коммутатору с Ли Вонном.

Гравитация вернулась резко и болезненно. Оба рухнули на пол. Саманте не повезло – она снова приложилась затылком, на этот раз об стол.

– Да чтоб тебя разорвало, – проскрежетала она, цепляясь за мебель. Слава Космосу, столы и шкафчики прикручены к полу и стенам. А вот стулья летали вместе с ними.

– Ты цела? – ее подхватили сильные руки.

– Вроде. Ты как?

– Без видимого ущерба, – произнес Ульф, оглядываясь. – Ли Вонн молчит. Может, убился в своей каюте. Попробую найти Пати или Карлина. Они-то должны быть в курсе, что происходит. Гай как-то оправдался?

– Нет. Тишина.

– Так, предлагаю вернуться в каюту, вооружиться магнитными ботинками и броней, а затем отправиться на поиски остальных. Встречаемся в пилотной рубке. Там будет летать минимальное количество предметов в случае чего.

– Отличная идея. Погнали.

Облачившись в броню, лингвистка переобулась и засунула под мышку шлем. На всякий случай.

Милина нашлась в кают-компании, напуганная и ничего не понимающая.

– Саманта, мне страшно. Я боялась выйти отсюда. Меня чуть не расплющило в лаборатории.

– Ты не знаешь инструкции? В случае нештатных ситуаций идти в пилотную рубку. ВСЕГДА. Там аварийный шлюз.

– Я боялась не дойти.

– В коридоре тебя мебель не убьет. Пойдем. Надо остальных найти.

Их содержательную беседу прервал протяжный вой. Девушки переглянулись, недоумевая.

– Это что, тревога? – пискнула Милина.

– Похоже на то.

Опасность! В голове Сэм мелькнул тоненький визг загнанного животного, и в это мгновение корабль снова тряхнуло. Да так, что кают-компания словно взорвалась изнутри. Милину чуть не придавило насмерть диваном, который почему-то оказался не прикреплен к полу. Саманту что есть силы приложило головой о книжную полку.

Но даже сквозь пелену приближающегося обморока она услышала скулеж ботанички. Пришлось открыть глаза. У Милины дела обстояли неважно. Корабль по-прежнему трясло, как в лихорадке, и Сэм больших трудов стоило добраться до девушки. Открытый перелом голени – еще куда ни шло: здесь опасность представляет только потеря крови и болевой шок. А вот рваная рана на животе нравилась ей куда меньше.

Милина скосила глаза на ногу и начала завывать в полный голос.

– Я не хочу умирать! У меня же даже еще детей нет!

– Успокойся! – подавив сильное желание влепить ей пощечину, лингвистка склонилась над раной, изучая. – Жить будешь, дуреха.

Девушка пощелкала пальцами по коммуникатору – маленькой брошке, прикрепленной к воротнику брони. Но приборчик скорбно молчал. Выходит, тащить Милину ей придется на себе.

К счастью для обеих, медицинский блок располагался в двух метрах от кают-компании. Сэм втащила ботаничку в реанимационную камеру, установила оптимальный режим лечения, который пришлось подбирать на глаз. Заниматься анализами нет времени. И тут снова завыла сирена.

– ВНИМАНИЕ! РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ! ВНИМАНИЕ! РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ! – механический скрипучий голос проникал под кожу.

Да что ж такое?! За Милину-то она спокойна. Реанимационная камера абсолютно автономна и способна поддерживать жизнь пациента достаточно долго. Даже если корабль разорвет на части, есть шанс, что камера уцелеет и будет дрейфовать в открытом космосе. Тут хорошего тоже мало, но хоть какая-то надежда.

Что делать с остальным народом? Вряд ли все догадались о необходимости влезть в скафандры. Прижав подушечки пальцев к вискам, девушка зажмурилась и сосредоточилась на своих мыслях. Сейчас ей жизненно необходимо услышать хоть кого-нибудь. Натянув на всякий случай шлем, она покинула комнату, надеясь, что не придется тащить в медотсек мужиков, потерявших сознание от гипоксии. *

Коридоры заполнил тревожный мигающий красный свет, раздражающий глазную сетчатку. Корабль мелко дрожал, и Сэм медленно пробиралась вперед, держась руками за стены и плотно прижимаясь подошвами к полу.

Поведение корабля Саманту пугало и удивляло. И его молчание – тоже.

Народ, вопреки уставным наказам, нашелся на капитанском мостике. Судя по лихорадочному потоку мыслей, набита она до отказа. Только оптимистку Пати она почему-то не слышала.

Осторожно пробираясь сквозь отсеки, Сэм недоумевала – воздух присутствовал везде. С чего бы Гаю выть о разрыве оболочки? Может, ошибка компьютера? Но он биомех. Он не может ошибаться. Что за ерунда?

Наконец ее ладонь коснулась панели, открывающей дверь на мостик. Когда она ввалилась в нее и стянула шлем, поняла, насколько устала. От напряжения пот выступил на лице, а футболка под скафандром насквозь промокла. Волосы на затылке продолжали дружно стоять дыбом.

– А вот и наш лингвист пожаловал, – мрачно кивнул капитан.

– Что происходит?

– Корабль заявил о разгерметизации технического отсека. Двигатели отказали. Навигационная система – тоже. Нам похоже крышка, капрал.

– Технический отсек? О черт! Это же вотчина Пати. Она давала о себе знать?

– Если Сун не успела добраться до скафандра, то уже мертва.

Сэм прислонилась к стене, устало прикрыв глаза. Внутри еще теплилась надежда, что подруга уцелела.

– Все будет хорошо, Сэм, – теплое пожатие ладони. Девушка открыла глаза и встретилась с зеленым взглядом десантника. – Это же Пати. Она выкрутится.

– А мы?

– А вот этого обещать не могу, – влез в их диалог Вонн. – Кажется, наш друг Гай взбунтовался.

– Как это? – возмутился Пер. – Почему это? Какое он имеет право?

– Конечно, тебя-то, Фредрикссон, он и забыл спросить, – проскрежетал капитан. – Гай не отвечает на команды. Карлин, – кивок в сторону взъерошенного техника, – пытался передать ему приказы и вопросы мысленно. Реакции ноль. Я начинаю подозревать, что биологическая часть корабля, в лучшем случае, впала в кому.

ГЛОССАРИЙ №22

Сакрус – теплокровная амфибия, обитающая на Флоксе. Для флоксиан это не просто деликатес, но также необходимость. Внутренние органы сакрусов нужны флоксианам, вступающим в стадию полового созревания.

Галактические сутки – в данном случае за основу взяли земные сутки, равные 24 часам.

Терминатор – линия светораздела, отделяющая освещённую (светлую) часть космического тела от неосвещённой (тёмной) части. Терминатор шарообразного тела всегда наблюдается в виде полуэллипса, принимая в конце первой и начале последней четвертей вид прямой линии.

Гипоксия – кислородное голодание.

Красный карлик – звезда главной последовательности. Из-за наличия в них металлов, отсутствующих у звезд первого поколения, их считают звездами второго поколения и выше. Но из-за длительной продолжительности вследствие слабых ядерных реакций внутри ядра, сложно сказать, какими были красные карлики до перехода на данную ступень.

Известно, что красные карлики обладают слабой светимостью и являются относительно холодными звездами. Для того, чтобы на планетах подобной звездной системы зародилась жизнь, планета должна находиться очень близко к звезде. Ближе чем Меркурий к нашему Солнцу. Жизнь на таких планетах все равно проблематична, но возможна.

23

С тех пор мы чувствовали себя

такими обезболенными

В нашей зоне комфорта.

Напомни мне о том втором шансе,

Когда я провожал тебя до дома

(пер. с англ.).

Placebo – «The bitter end»

Дверная панель вдруг съехала в сторону.

– Твою ж мать, – в каюту ввалилась Пати, облаченная в скафандр. Стащила шлем, убрала со лба мокрые волосы и обвела тяжелым взглядом всю честную компанию. – И что за хрень происходит?

– Сержант Сун, выбирайте выражения, – капитан покосился на нее. – Форс-мажор еще не повод забывать о субординации.

– Да к дьяволу катитесь все! – рявкнула Пати.

– В чем причина вашего возмущения, сержант?

– Вам с самого начала или о том, как меня чуть не размазало по техотсеку?

– По порядку, сержант.

– Среди ночи я услышала, что двигатели почихивают. Поэтому после завтрака отправилась в техотсек. Но все показания оказались в норме. По сути – все работает, как надо. Но я же слышу – что-то не так. Пригласила Карлина на консилиум, хотя сегодня не его смена. Он со мной согласился, ему тоже не понравилась дрожь корабля. И тут я поняла, что дело не в механической части корабля. А в биологической. Корабль ведет себя очень странно.

– Вы в этом уверены? – с сарказмом сощурился Оливье. – А то мы как-то не заметили.

– Да пошел ты! – огрызнулась Пати. Сэм не успевала удивляться – ее подруга всегда казалась общительной и добродушной. Но сейчас она напоминала маленького взлохмаченного громлина* с Эль Параизо. – Там все разворочено! Я отправила Карлина на ваши поиски, а сама занялась сканером. Нейронная сеть взбудоражена. В лимфатическую жидкость корабля произошел какой-то выброс. Я не знаю, что это за вещество. И уже не узнаю никогда. В ту секунду, когда я собиралась взять образцы, в отсеке что-то взорвалось. Меня закидало металлоломом, а когда я вылезла, механический оповещатель взвыл о разрушении корпуса. Пришлось заскакивать в скафандр. Гай, если ты меня слышишь, то ты – урод.

– Вы хотите сказать, что двигатели тоже разрушены?

– Понятия не имею! Говорю ж, там полная задница.

– Сержант Сун!

– Да идите вы в жопу со своим сержантом! – Ли Вонн даже не нашелся, что ответить на эту проникновенную реплику.

– Пати! – Сэм схватила подругу за руку и развернула на себя. – Успокойся!

– Да что с вами? Нам хана. Там вакуум. Техотсек полностью разрушен. Все улетело в тартарары.

– Ясно, истерика, – капитан махнул в сторону Сэм. – Капрал, позаботьтесь о подруге.

– Я – лингвист, а не психиатр!

– Это приказ! Кроме того, разве в «Эриде» не преподают экзопсихологию?

– И что?!

– Спойте ей колыбельную, черт возьми! Постучите головой о переборки. Лишь бы не вопила.

– Бортовой компьютер сдох. Только что, – с кислой миной поведал Оливье. – И посмотрите в иллюминаторы. Что видите?

– Ничего, – оторопела Саманта. И ведь правда – за окнами простиралось черное ничто. Ни звезд, ни туманностей, ни летящих росчерков астероидов. – Что это значит? Мы влетели в какой-то войд?

– Если бы. По моим вчерашним подсчетам до ближайшего войда недели три. Такое ощущение, что иллюминаторы затянуты плотным веществом. Как будто Гай взял, да и смежил веки.

– Кто был на вахте ночью? – спросила в воздух лингвистка.

– Я, – буркнул Маршанн. – Но я спал. Все было спокойно. И я уснул… все было нормально, понимаешь?

– Что скажете, сэр?

– А ничего. Я не понимаю, что происходит.

– Может, мы куда-то врезались? – почесал в затылке Карлин. – Я не вижу других вариантов.

– Разрушений было бы больше. Корф, вы можете связаться с Гаем?

– Он словно в отключке, – лингвистка покачала головой. – Мертвая тишина. Правда, перед тем, как нас с Милкой разметало по кают-компании, кажется он кричал что-то про опасность.

– Ты была с Милиной? Где она? – вспомнил про сестру техник.

– Очнулся, блин. Она пострадала, но не сильно. Я запихнула ее в медотсек. В реанкапсуле она некоторое время пробудет в безопасности, что бы ни случилось с нами.

– Я вам еще не все сказала, – Пати взяла себя в руки и посмотрела на капитана. – Грузовой и оружейный отсеки тоже сейчас летят куда-то в сторону матушки Терры. Наверное. Я теперь без понятия, в какой стороне – что.

– То есть мы хрен знает где, непонятно что с кораблем, да еще и безоружны? – уточнил Ульф, хмурясь все больше. – Весело…

– Кто знает, какие отсеки разгерметизированы? – спросил Ли Вонн.

– Техотсек – сто процентов, – буркнула Пати.

– Коридоры, которыми я к вам добиралась, пока функционируют исправно, только потряхивает и… – тут Саманту выгнуло дугой от резкого приступа наслаждения. Да какого… Тысячекратный оргазм и то не сравнится.

Я не ожидала испытать подобное. Ощущение острого экстаза застало меня врасплох, и я, свалившись на пол кульком, свернулась в комочек. Кажется, я стонала и коротко взвизгивала. Меня тормошили, хлопали по щекам, но я не могла вырваться из неведомых и невидимых объятий. Сквозь позвоночник пару раз проскочил электрический разряд, живот скрутило судорогой, и меня наконец отпустило.

Экипаж пялился на меня, как на явление бога. Ульф прижимал меня к себе и укачивал, пытаясь привести в чувство. Ли Вонн хмурился. Пати с выпученными глазами и отвисшей челюстью была весьма живописной. А я, кажется, начала понимать, что происходит с нашим бравым парнем по имени Гай.

– Ты жива? – уточнил на всякий случай Ульф, заглядывая в глаза.

– Ребята… – я откашлялась. – Я знаю, что с кораблем. Гай бьется в экстазе.

– Что-о-о? – протянула Пати, офигевая еще больше. – У него что там, секс с астероидами?

– Я не в курсе, что конкретно привело его в это состояние. Но факт налицо. Я периодически чувствую то же, что и он. Когда мы пару лет назад попали в метеоритный дождь, меня скрутило дугой от боли. А сейчас я испытала… мм… удовольствие. А значит, и Гай тоже.

– Я извиняюсь, конечно, за вопрос, но к чему тогда разгерметизация? Он, простите, кончил? – Пати откровение Саманты не давало покоя. – Нашим техотсеком?

Кто-то фыркнул, кто-то хохотнул. Сэм улыбнулась, но тут же вспомнила, чем это грозит их команде.

– Эй, смотрите! – воскликнул Маршанн. – Он открыл свои гребанные глаза!

Иллюминаторы и правда заработали исправно. Тьма испарилась, открыв взорам простирающийся космос. И не только. Прямо по центру, словно зрелое зеленое яблоко, висела неизвестная планета, в гордом одиночестве вращающаяся на орбите величественного красного гиганта*.

– Это еще что… – обалдел Ли Вонн, кидаясь к стеклу.

Гай, ты меня слышишь? Что происходит? Где мы? Ты живой вообще?

Все стабильно. Слышу тебя. Понимаю. Прошу меня извинить за причиненный ущерб. Я надеюсь, специалист Милина Карлин скоро пойдет на поправку.

Какого рожна ты творишь?

Я не ожидал, что это случится. Я слышал, эти эмоции доступны только истинным мхууррам.

Какие еще эмоции? Что это за планета?

Это Ваал-ра.

Саманта вздрогнула и посмотрела на капитана.

– Гай сообщил мне название планеты.

– Вот как? Паршивец еще и имя ее знает?

– Ваал-ра.

Ахнули все.

– Обитель валиурцев? Здесь, в обитаемом секторе?

– Подозреваю, что Гай совершил прыжок, – предположил Оливье. – А мы не заметили.

– Ты не заметил, – уставился на него Ульф. – Ночью была твоя вахта, а ты все проспал.

Маршанн перекосился от ярости, но промолчал.

– Нужно улетать, – произнесла Саманта, не отрывая взгляда от планеты, словно та гипнотизировала ее. – Капитан, нам нельзя здесь оставаться. Учитывая историю их отношений с человечеством, вряд ли они окажут нам теплый прием. Их постоянно преследовали. Пытали, убивали, разбирали на запчасти.

– Вообще-то, некоторые из них – мои торговые партнеры. Другое дело, что сейчас мне нечего предложить им. Поэтому высаживаться смысла нет.

Помигивая огнями, начали включаться один за другим компьютеры. Пилот поежился и уставился в мониторы, считывая показания.

– Гай передает данные о планете. Повышенное содержание кислорода в воздухе, но в целом она пригодна для людей.

– Ну еще бы. Маршанн, включай обратную тягу. Улетаем отсюда, – приказал капитан.

Оливье пыхтел над движками и кнопками, что-то сквозь зубы цедил, но без толку.

– Не получается. Гай заблокировал пульт управления. Он отказывается улетать.

– Карлин, мы можем отключить био-мозг корабля? Остаться только на механике?

– Теоретически – да. Практически – больше нет. Эта возможность улетела вместе с техотсеком.

Саманта, вы должны спуститься на планету. Они хотят поговорить с вами. Только разговор. Они не причинят вам вреда. Это против их природы. Ты ведь знаешь. Ты одна из них.

– Гай настаивает на спуске, – передала экипажу Саманта. – И я не знаю, есть ли у нас выбор. Капитан?

– Дилемма. Мы можем торчать на месте до следующего Большого взрыва. Если не сдохнем от голода. Улететь Гай нам не позволит. А можем спуститься на планету и проверить дружелюбность аборигенов на прочность. Какой-то запас оружия у нас остался, Ульф?

– Ну да. Мой личный схрон. Зарядов хватит недели на две.

– Саманта, ты сможешь с ними справиться? – капитан резко забыл про субординацию.

Девушка пожала плечами, не отрывая взгляд от планеты.

– Сомнительно, – презрительно скривился Маршанн. – Она всегда встает на сторону чужих.

– Мне показалось, спросили не тебя, – сквозь зубы процедил Линдквист.

– Я не дам никаких гарантий, – очнулась лингвистка. – Капитан, я не знаю, как поведу себя внизу. Уже сейчас со мной что-то происходит.

– Вообще-то я имел в виду, хватит ли тебе сил и способностей, но видимо, у нас назревает проблема посерьезнее. Валиурская псионика влияет на тебя.

– Не знаю, что за хрень вы тут обсуждаете, но у меня есть предложение. Нужно связаться с Обителью. Пусть пришлют подмогу.

– Ты разве видишь наши координаты, Маршанн? – повернулся к нему капитан.

– Нет…

– Ну и не болтай зря. Гай тебе не даст ни координат, ни рабочую радиочастоту. Мы здесь застряли. Пока не выполним то, что он требует.

– У нас на борту раненная, – напомнила Саманта.

– Мы с Сахиром проверим, как она. Может, уже пришла в себя, – предложила Пати. – А вы пока решайте, что делать. Нам в любом случае надо ремонтировать паршивца. С дырой в техническом отсеке мы далеко не улетим.

Спустя полчаса капитан определился. На борту останутся врач, пилот, инженер и канонир, от которых мало проку на планете. Сахир запротестовал:

– А если с членами десантного отряда что-то случится? Кто сможет оказать вам первую помощь?

– Вот именно. Рисковать врачом, беря его в десант, мы тем более не можем.

Милина, очнувшись, закатила истерику, отказавшись оставаться на борту после пережитого. Пати тоже не рискнула:

– Гаю я больше не доверяю. Пока мы шли в медицинский отсек, он пару раз кувыркнул нас об стены и потолок.

Пер тоже решился на высадку. В конце концов, раз уж выбора им не предоставили, почему бы не исследовать новый мир?

Вонн наказал оставшимся надеть скафандры и шлемы. Гай уже несколько раз вопил о разгерметизации других отсеков. Гравитация по-прежнему скакала. Похоже, корабль не справился с прыжком.

ГЛОССАРИЙ №23

Громлин — очень злобный сумчатый зверек. Несмотря на малые размеры, агрессивен по отношению к более крупным млекопитающим. А рептилиям и вовсе проходу не дает.

Красный гигант – звезда поздних спектральных классов с высокой светимостью и протяжёнными оболочками. Если своими словами – то это одна из стадий жизни некоторых из звезд, когда они сходят с главной последовательности.

Вследствие того, что ядро звезды со временем сжигает весь водород, температура и плотность повышаются настолько, что оно сжимается и разогревается, после чего гелий славно так горит и превращается в углерод. Излучение увеличивается, звезда начинает увеличиваться в размерах, поглощая все на своем пути, в том числе, и близлежащие планеты. Ее поверхность остывает и становится красной.

Соответственно, если у звезды, решившей вдруг прикольнуться и прикинуться красным гигантом, и были планеты в обитаемой зоне, то они все, вместе с потенциальными жителями, погибли при распухании звездочки (для сравнения, стандартный кр. гигант – от 100 до 800 солнечных радиусов).

Другое дело, если звезда была горячей и обитаемых зон у нее особо не было, после становления красным гигантом она стала попрохладней (относительно, в 2—10 раз меньше чем Солнце), и рядом с ней вполне можно комфортно существовать. Если б не одно большое НО. Продолжительность жизни красных халков ничтожно мала по сравнению с нормальными желтыми звездами. Около 100 млн лет. За это время ни одна более-менее разумная жизнь не успеет развиться. Да и не разумная – тоже.