Текст книги "Сочувствую ее темным духам… 13—21"

Элиас замялся.

– Ты получаешь в свое распоряжение двух врагов – заклятого врага Грида и его дочь, связанную с похитителями твоего – твоего, Элиас! – изобретения. Ты не убил ни Грида, ни Мелиссу, ты тихо-мирно вернулся к нам. Как прикажешь это понимать?

Элиас ничего не ответил. Он взял в руки черную диадему с извивающимися проводами и сосредоточил внимание на ней.

– То-то же, – довольно произнес Саймон и сел обратно на пол.

– Позвольте мне высказаться. – Эми подняла руку.

Четыре мужские головы с одинаковым удивлением на лицах повернулись к ней.

– Допустим, Элиас влюблен в Лауру… в Мелиссу, – стала говорить Эми, скрестив руки на груди и медленно качаясь вперед-назад, словно пациент сумасшедшего дома. – Мы знаем, что Элиас создает новую машину времени. Зачем Элиасу все эти проблемы с анонимом и похитителями? Он мог бы спокойно доработать первую машину времени и отправиться с Мелиссой куда угодно.

Саймон покачал головой, подполз к Эми и стал ей отвечать таким тоном, словно ей было пять лет.

– Эми, милочка, ты говоришь все правильно, но не забывай, что Элиас – крайне мстительный человек. Он хотел убить Грида. Он не мог ждать, когда созреет его машина времени. Он хотел как можно скорее уничтожить этого насквозь коррумпированного мерзопакостного ублюдка. И только Мелисса не дала ему этого сделать. Она оказалась в кабинете папочки и расстроила все планы Элиаса. Увы и ах.

Эми стала смотреть на Саймона в упор.

– Зачем аноним прислал вам пленку?

– Аноним хочет, чтобы мы притащили Элиаса к Чертовому Мосту. Аноним – это предводитель той троицы, у которой находится машина времени. Элиас предал его, и поэтому аноним и его банда перешли на нашу сторону.

– Как аноним узнал, что вы будете в мотеле? Он же туда прислал вам пленку, так?

– Я не знаю, – пожал плечами Саймон. – В видео он об этом ничего не говорил, плюс не стоит забывать, что аноним ведет скрытную деятельность – не исключено, что он следит за нами.

– Почему такой влиятельный аноним, всевидящий и всезнающий, не мог перехватить Элиаса в любой удобный ему момент? Зачем он просит помощи у нас?

– Не знаю… стало быть, он не такой всевидящий и всезнающий.

– А почему Элиас, предатель и негодяй, помогал нам? – повысила голос Эми. – Зачем он дал мне АПЛ? Зачем создал мне новое лицо?

– Это очевидно – чтобы втереться к нам в доверие.

– Зачем втираться к нам в доверие? – Эми перешла на крик. – Кто мы такие? Что мы из себя представляем? Если бы Элиас был таким, каким ты, Саймон, его описывал, он бы застрелил нас, как лишних свидетелей.

Перед своей следующей репликой Саймон серьезно задумался. Он вновь закурил.

– Мы единственные в своем роде, Эми, – наконец произнес Саймон, пуская дым в сторону неподвижно стоящего Элиаса. – Мы видели Землю до того, как она захлебнулась в Сером Урагане. Элиас же ученый, причем естествоиспытатель, не забывай об этом. Мы ему интересны. Как кролики, над которыми грех не поставить опыты. Например, опыты вроде создания из молодых, не испорченных жизнью людей, машин для убийства Сикстена Бейла.

Эми фыркнула, Клод фыркнул вслед за ней.

– Эми, милочка, было бы глупо сразу нас убивать, – продолжал рассуждать Саймон. – Я не могу сказать, почему Элиас оставил нас в живых, но не забывай, что есть еще Йоханн Шелтер. Главный консул пока-все-еще-якобы-утопии. И по совместительству, давний приятель Элиаса. Они же хотели использовать нас для убийства Сикстена Бейла, помнишь? Кто знает, может теперь мы припасены для их очередного безумного плана…

В это время Клод коснулся кармана Эми, где находилась его записка.

– Кто знает, может Элиас, Мелисса и Шелтер работают в тандеме и своими действиями рассчитывают, по крайней мере, покорить вселенную…

Клод акцентировано прижал ладонью записку, скрываемую под неизвестной галактикой. Эми отмахнулась от Клода, как от назойливой мухи – ее зеленые глаза не отрывались от серых.

– Мы ничего о них не знаем. Но одно мы знаем точно. Им нельзя доверять.

Саймон закончил, облокотился на лабораторный стол и стал пускать колечки из дыма.

– А какому-то аномиму доверять можно, да? – желчно спросила Эми.

– Нет. Никому доверять нельзя. Анониму и Элиасу я не доверяю одинаково – хотя нет, Элиасу я не доверяю больше. Единственные в этом мире, кому я могу полностью доверять, это Майкл, Клод и, – Саймон слегка поклонился Эми – конечно же, ты, моя милая.

Эми как-то странно улыбнулась и сказала:

– А я тебе нет.

Тишина. В воздухе повисло напряжение.

– Что? – переспросил Саймон с каменным лицом.

– Я тебе не доверяю.

– Почему?

Эми направила взгляд куда-то верх. С притворной задумчивостью на лице она, цокая языком, словно с наслаждением ответила:

– Я думаю, что ты знаешь анонима и работаешь на него.

– Да, я предатель, – серьезно сказал Саймон. – Я намеренно раскрыл Мелиссу, дал возможность ей уйти и сам стал шпионить за вами.

Эми продолжала прожигать дыры на каменном лице Саймона. Клод недовольно посмотрел на нее – Майкл подумал, что ревность заставит Клода увидеть в зеленых глазах якобы намеки на похоть. Саймон придвинулся к Эми, его лицо оказалось в миллиметре от ее глаз. Они смотрели друг на друга так испытующе, что Майкл и Клод обменялись друг с другом искренним недоумением, прежде чем вновь обратить взгляды на столь неожиданную картину. Саймон продолжал сохранять серьезную мину, но, в конце концов, не выдержал и усмехнулся. Эми на это никак отреагировала.

– Аргументы, пожалуйста, – наконец сказал Саймон, выкинув недокуренную сигарету на улицу.

– Аноним нашел адрес мотеля, в котором вы остановились. – Голос Эми звучал совсем тихо. – Мы с тобой пришли к выводу, что этот аноним – не всезнающий и не всеведущий. Значит, анониму кто-то назвал адрес мотеля, в котором ты и Майкл остановились и… и я уверена, что это не Майкл.

Саймон фыркнул. Он чуть отодвинулся от Эми, после чего спросил:

– Лициды подстегнули тебя к такому выводу?

– Лициды не мешают мне логически рассуждать, – с вызовом ответила Эми.

– А их нехватка мешает? – Голос Саймона стал тише и вкрадчивее.

– Я тебе привела аргумент, Саймон, на который ты не смог ничего возразить. Стало быть…

– Стало быть, есть ситуации, где алиби не существует, – перебил Саймон. – Но если я не могу объяснить, каким образом аноним узнал наш адрес, это не значит, что я знаю самого анонима. Ты тоже не знаешь этого, так? Это же не повод обвинять ТЕБЯ в чем бы то ни было.

Зеленые глаза мерцали ярче, чем освещение лаборатории. В недоверии они застыли на непроницаемом лице Саймона. Майкл не сомневался – за ними шел усиленный поиск подтверждения своих обвинений. Обвинений, в чьей глупости и безосновательности Майкл не сомневался – даже несмотря на угнетаемые к ней чувства.

– У тебя есть еще аргументы против? – спокойно спросил Саймон.

Эми ничего не ответила.

– У меня есть аргумент в свою защиту, – вмешался Элиас.

Саймон поднял голову на ученого. Прищуренные серые глаза косились на Элиаса несколько надменно.

– Вы так интересно спорили, что вовсе не хотелось вас отвлекать, – пояснил Элиас и коснулся кнопки на столе.

Потолок зажегся ярким равномерным светом. Элиас вышел на середину кемпера, держа на двух ладонях таинственную диадему.

– Ты, наконец, объяснишь нам, что за неведомая штука у тебя в руках? – спросил Саймон, все еще посматривая в сторону Эми.

– Именно, – подтвердил Элиас. – В моих руках, – Элиас поднял черную диадему, – находится декодер. Работает он с нервными импульсами.

Он замер. Судя по всему, ученый ожидал увидеть восторг или удивление на лицах из прошлого, но увидел только непонимание.

– Не могу поверить, что в 2021 году у вас не было декодера, – сказал Элиас.

– Декодеры были, но сомневаюсь, что хоть один из них кодировал нервные импульсы, – сказал Майкл, впервые за долгое время открыв рот. – Что из себя представляет кодировка?

Элиас намеренно взял паузу перед ответом.

– Только один из вас об этом узнает. Вернее, получит код.

– Какой код?

– Код, который позволит вам узнать все о разработке машины времени.

Все замерли. Никто, в особенности Саймон, не ожидал услышать ничего подобного. Он уставился на Элиаса, и надменность немедленно покинула его серые глаза.

– Считайте это, – Элиас указал на декодер, – единственным аргументом в мою защиту.

– Дай мне до конца понять, – начал Саймон. – Кто-то один из нас – один, не более – сможет создать новую машину времени, пользуясь твоими знаниями, которые ты передашь из своей памяти?

– Совершенно верно.

– И из твоей памяти они не пропадут?

– Не пропадут.

– А они… эээ… они могут пропасть из памяти счастливчика, который эти знания получит?

Элиас задумался перед ответом. По его лицу было видно, что он не хотел так сразу об этом говорить:

– Они могут стать недоступными для получателя только в том случае, если получатель раскроет полученные данные – заговорит о них намеренно или проговорится случайно.

Саймон закивал и, к удивлению всех, стал улыбаться:

– И кто же станет наследником твоей памяти?

Элиас не стал брать драматических пауз и ответил сразу же:

– Майкл.

От удивления Майклу ощутил нехватку воздуха в груди. Клод смотрел на него с шоком, Эми улыбалась, а Саймон хлопнул по плечу и спросил:

– Можно я первым отреагирую на это известие?

– К-конечно, – кое-как выдавил из себя Майкл.

– Спасибо. – Саймон повернулся к Элиасу и спросил:

– Какими критериями ты руководствовался при выборе кандидата?

– Довольно простыми. Я рассматривал кандидатуры шести человек – вы четверо, Шелтер и 72372, преподаватель иридодиагностики,. 72372 мы отбрасываем, потому что долгая жизнь в Паксбрайте и занятия псевдонаучной дисциплиной превратили ее в неженку. В отношениях с Шелтером у меня возникли определенные трудности, поэтому я исключил и его из списка – просто потому, что теперь я не смогу ему довериться в полной мере. Остаетесь вы четверо. Наиболее надежной из вас мне кажется Эми. Но ввиду… эээ… трудностей, с которыми она борется в последнее время, к сожалению, пришлось исключить и ее. Тебе Клод передал мои слова?

– Передал, – слегка виновато ответила Эми. Ее рука сжала записку в кармане, – Вернее, написал. Только я еще не прочитала.

– Прочти обязательно. Когда будешь одна или наедине с Клодом. Это очень важно.

Эми нерешительно кивнула. Элиас вновь зашагал по кемперу. Взволнованные лица пришельцев то скрывались, то появлялись наружу из-под его высокой тени.

– Из двух оставшихся кандидатур – Майкла и Клода – я все-таки решил остановиться на Майкле. 72372, с которой я дружу, следила за вами по моей просьбе, и она сообщила мне, что Майклу хватило наглости не поддаться на ее провокации. Более того, Майкл, тебе удалось отвадить от университета иридодиагностики даже самых преданных его студентов – это еще никому не удавалось сделать.

Из Майкла выжали остатки воздуха.

– Ты все знал? Ты рассказал 72372, что мы прибыли из прошлого?

– Да. 72372 мой хороший друг, у меня от нее нет секретов. А ты что подумал, что иридодиагностика и вправду работает? Сингрипакс может показаться тебе фантастическим миром, но уверяю тебя, что не все фантазии здесь становятся реальными.

– Ты говорил, что откроешь нам все тайны, но только сейчас выяснилось, что ты дружишь с 72372, – вмешался Саймон. – И как после этого тебе доверять?

Элиас проигнорировал этот вопрос, но Саймона это не остановило:

– Ты рассказал о каждой кандидатуре на свою чудесную память – о каждой, кроме моей.

Элиас усмехнулся.

– Неужели ты не понимаешь, Саймон? Я так же, как и Эми, тебе не доверяю. Все то, что сообщила тебе Эми, сообщил бы я, если бы она не вмешалась – за что ей огромное спасибо.

Элиас доброжелательно кивнул Эми, она так же нерешительно, как и в прошлый раз, кивнула в ответ. Но Саймона и это не остановило. Он решил подобраться к Элиасу с другой стороны:

– Получается, чтобы получить твою память, нужно всего лишь поставить на место преподавательницу лженаучной дисциплины?

– Не обязательно, – сказал Элиас. – Но эта случайность имела место быть, следовательно, эта случайность привела к моему неслучайному выбору.

– Неслучайности случайны, – возразил Саймон несколько усталым голосом.

Элиас подошел к Майклу и положил ему на ладони декодер.

– Ты как, Майкл? Если не готов к новым знаниям, так и скажи.

Дрожащими пальцами Майкл поднес декодер к глазам. Шевелящиеся провода с белой липучкой навеивали ему сравнение с беспокойными червями. Он ощутил какое-то дурное предчувствие. Майкл посмотрел на Саймона в поисках поддержки или сколь-нибудь многозначительного взгляда. Саймон курил очередную сигарету и, сообразив, что Майкл ждет от него какого-то мнения, просто пожал плечами.

– Решай сам, – сказал Саймон. – Эта твоя голова. Тебе решать, чем наполнять ее.

Майкл обернулся на Эми. С приятным биением сердца он обнаружил, что она не сводила с него своих глаз. Их взгляды столкнулись, и Эми еле заметно, даже можно сказать, аккуратно, кивнула ему.

– Я готов, – решительно произнес Майкл.

– То есть, ты мне доверяешь? – с напором спросил Элиас.

Майкл бросил взгляд в сторону Саймона, затем в сторону Эми, перед тем как ответить:

– Скорее да, чем нет.

Элиас удовлетворенно выпрямил спину и сообщил:

– Рад это слышать. Ты остаешься здесь. Остальных я попрошу покинуть лабораторию.

Первым, не оглядываясь, вышел Саймон. Затем Эми – перед уходом она коснулась плеча Майкла и ободряюще улыбнулась, отчего уверенность в его собственном выборе только прибавилась. Клод последним покинул кемпер – он неприязненно посмотрел сначала на Элиаса, затем на Майкла, после чего спрыгнул с кемпера и поспешил за Эми.

Фиолетовая дверь вскочила на место. Яркость света, запертого в лаборатории, значительно усилилась. Чтобы сохранить ясность зрения, Майкл опустил глаза и увидел грубый указательный палец, указывающий на декодер в руке Майкла.

– Надевай.

Общее впечатление заставило Майкла сомневаться в том, что он делает, но он вспомнил Эми, – и вскоре декодер, подобно короне, оказался на его голове.

****************

Эми

Эту записку никто не должен читать, кроме тебя. Даже Саймон, даже майкл… особенно майкл…

Наш перенос во времени не был случайностью, как говорил Элиас.

Это получилось намеренно. Элиас следил за нами – вернее, следил за тобой.

Следил он с помощью дневника – твоего дневника из 2021 года неизмененной реальности – то есть, той реальности, в которой мы погибли 11 мая 2021 года.

Дневник заинтересовал Элиаса прежде всего последней записью, которую ты сделала 8 мая 2021 года.

Там ты сообщила, что майкл… Возможно, майкл, а может и Саймон, ты сама в этом не была уверена…

Согласно записям дневника, кто-то из них убил Филипа Фохё на твоих глазах.

К сожалению, самого дневника у Элиаса нет – он остался в похищенной машине времени.

Теперь, когда ты знаешь, что меня зовут Клод, нет смысла скрывать, что Филип Фохё – мой отец.

Ты уже знаешь, что майкл – пасынок Филипа. То есть, майкл – мой сводный брат.

Представляешь, что я чувствовал, когда Элиас сообщил мне об убийстве?

Ты в дневнике не называешь имя убийцы, но я уверен, я знаю, что именно майкл убил бы моего отца, если бы не перенос во времени. Ведь майкл люто его ненавидел – он и в самом деле желал ему смерти.

Поэтому, прошу тебя, Эми – не общайся больше с майклом бернсом. Он – несостоявшийся убийца. Я до сих пор не могу смириться с тем, что он приходится мне братом. Не общайся с ним. Можешь называть меня лжецом, и в какой-то степени, ты права, но я… я не способен на убийство…

И свою вину я уже искупил…

Вечно тебя любящий,

Клод…

Эми разорвала лист и с криком выбросила в пустошь. Ветер разнес клочки бумаги в разные стороны. Эми села на колени в поле. Острые камни разодрали колени на тонких космических штанах. Она поняла, что не может верить не только Саймону, не только Клоду, но теперь и Майклу. Майкл совершил бы убийство – и это «бы» стало невозможным только из-за Элиаса.

И да, этот факт, что Элиас следил за ней, приводил ее в бешенство, не говоря о том, что о ее прошлом теперь знают похитители машины времени, кем бы они не являлись – ведь дневник остался в похищенном Крайслере…

Все стало только сложнее. Лишь в лицидах она видела спасение. В таинственном и безвредном наркотике, лишь отсутствие которого приносило вред.

Эми достала мешочек, который ей подарила Литовка. В мешочке осталась одна пластина. Эми чудом сохранила ее, против своей воли.

Она откусила кусок от пластины и с мстительным удовольствием стала его прожевывать – в надежде, что ее ужасное существование хотя бы на пару часов отодвинется на задний план…

Враг моего врага – мой враг

«А часовая стрелка все же точнее минутной – по ее положению между числами можно понять, сколько минут осталось до конца часа. А по минутной подсчитать часы нельзя…»

Рей перестал рассматривать перчатку-часы. Слишком долго он ее рассматривал, пока стоял на веранде у входа в общежитие. Лишь одно мешало Рею выбить ногой дверь, ворваться в дом и нацелить блестящий автомат на этого полудурка Фонзи – тот факт, что полудурок Фонзи разрисовывает боевую гранату. Рей собрался с мыслями и, надеясь, что Фонзи хватит ума не подрывать свое художество, поднял в воздух кулак, в намерении постучать.

Но…

Он услышал позади себя шаги и развернулся. У самого входа на веранду стоял оборванец, держащий в руке огромный булыжник. Темнокожий, лысый, с неаккуратной, полностью ассиметричной бородой, с наколотым на лбу крестом, в рваном балахоне, который был настолько рваным, что Рей не сразу признал в оборванце священника НЕПЦЭСа.

– Ой, извините! – От испуга священник выронил камень. – Вы не подумайте, я…я…

Рей поднес палец к губам, веля священнику замолчать. Он тихо, насколько это было возможно для военной обуви, спустился с веранды и спросил:

– Вы к кому шли?

Священник, похоже, удивился довольно вежливому тону, который был задан вопрос, и поэтому в правдивости следующих слов Рей не сомневался:

– Я ищу одного юношу. Высокий, выше вас, в последний раз видел его в мерзкой жидкой футболке с изображением свиньи. – Священник поморщился. – Хуже свиней только уличные псины. Может быть, вы этого юношу встречали?

– Нет… Погодите, этот юноша жил здесь?

– Да, – важно закивал священно. – Он и его друзья живут здесь.

– Друзья? – переспросил Рей.

И тут же добавил:

– Зачем вы его искали?

– Ну… – Священник покосился на валяющийся в траве булыжник. – Я хотел поговорить с ним…

Рей проследил за направлением взгляда священника, после чего сказал:

– Понимаю. Этот юноша оскорбил пандетерминистские догмы?

От негодования морщинистое лицо священника налилось кровью.

– Именно! – с возмущением воскликнул он. – Это сучье отродье позволило себе клеветать наши духовные скрижали! Этот подпевала дьявола пожалеет, что связался с дьяволом, ведь дьявол охотнее всего своих союзников отдает на растерзание псам Покоаля. Ведь недруги демона – провидцы и духовные искатели – оберегаются Богом, ибо те, кто вернее всех Богу, обретают Божью защиту и место в раю…

Рей перебил священника:

– Заповедь 8. И сказал им Разум Машинный: да истребятся же те, кто упивается жалостью своей. Ее отсутствие есть знак великой силы, способной навести то беспрекословное подчинение, необходимое Высшему разуму – разуму Машин.

Священник заморгал.

– Что это все значит? – непонимающе спросил он.

Рей не знал, как ему ответить – в шутку или всерьез.

– Мой друг хотел придумать новую религию, обязывающую людей поклоняться Машинному разуму, но он внезапно… эээ… замерз, так что заповеди, которые он просил меня придумать, похоже, оказались бесполезными…

«Даже если в шутку рассказать кому-нибудь о своих злодеяниях, становится легче эти злодеяния забыть» – подумал Рей. Разрушитель не испытывал ничего, когда засунул Майлза в криогенную камеру. Рей же…

Его мысленный поток прервал громкий возмущенный голос священника.

– Что за еретические помыслы? Окститесь, солдат, иначе попадете в лапы адских псов Покоаля…

Возмущения священника прервала открывающаяся дверь. На пороге стоял Фонзи. Искреннее недоумение на его лице делало его внешний вид более придурковатым, чем обычно. Худая рука дернулась к пистолету, закрепленному на поясе, но Рей оказался быстрее. Разрушитель нацелил автомат прямо в тощую грудь Фонзи. С широко открытым ртом священник замер на месте.

– Можешь отмолить мои грехи? – обратился Рей к священнику.

– Да, конечно, Бог готов простить любого, кто с чистыми намерениями обратится к нему, – провозгласил священник.

– Тогда начни отмаливать прямо сейчас. И уходи отсюда.

Священник поспешил выполнить приказ – он ушел в сторону университета, его лохмотья развеивались на ветру, как щупальца осьминога в воде. Дождь усиливался, но вблизи искусственного солнца все осадки просто-напросто растворялись. Фонзи, похоже, впервые был в Паксбрайте, раз смотрел на то, как капли дождя сгорают в ярких квазисолнечных лучах. Даже нацеленный в грудь автомат не мог отвлечь Фонзи от неба. Рей хмыкнул, увидев некое подобие благоговения на столь придурковатом лице.

– Скоро начнутся Лавертовы спирали. Поверь мне, это зрелище гораздо более завора…

– Ты неполицай, полицай?!! – кое-как выдавил из себя Фонзи. – Неполицай?!!

– Говори по-человечески, я тебя не понимаю.

– Все ты понимаешь, неполицай!! Ты не настоящий интервент, неполицай!! Ты подделка!!

Послышался грохот тяжелых колес – к ним подъехала военная машина. Оттуда вышел робот-водитель и приказным взглядом посмотрел на Рея, как бы требуя того сесть в машину…

Но…

Воспользовавшись тем, что Рей отвлекся, Фонзи вбежал обратно в общежитие.

– Стой! – крикнул Рей и выстрелил.

Но промазал.

Проигнорировав робота, Рей ворвался в общежитие. В панике он обыскал глазами гостиную – на глаза ему попалась граната, аккуратно лежащая в середине стола. Нарисованные на ней синие глаза и звериный оскал, обрамленный бакенбардами, в точности напоминали громилу Фрэнка.

Тут же мимо Рея что-то просвистело. Он шарахнулся в сторону и сквозь очковый узел противогаза увидел на лестничной площадке что-то зеленое и клетчатое. Рей нацелился и стал стрелять, молясь всем выдуманным богам, чтобы в этот раз его выстрелы были не такими убогими, как в лаборатории Майлза. И, похоже, его молитвы, были услышаны. Прозвучал стон боли – и в следующее мгновение Рей увидел, как Фонзи скатывается по лестничному пролету вниз, прямо к его ногам. Пистолет выпал из тощих рук, Фонзи схватился за окровавленные щиколотки – именно туда и удалось попасть Рею.

Тощие руки стали тянуться к лежащему неподалеку пистолету, но Рей вырвал его из кончиков пальцев в самый последний момент.

– Это пистолет моей жены, неполицай!! Отдай его!!

– Серьезно? – насмешливо переспросил Рей.

– Да, неполицай, иначе она меня убьет!!

– Думаю, я сделаю это раньше, – Рей навел пистолет на тощую татуированную грудь.

К его удивлению, Фонзи засмеялся.

– Ты не знаешь, с кем связался, неполицай!!

– Именно это я и хочу от тебя узнать.

– Если ты убьешь меня, неполицай, то будь уверен, они от тебя и мокрого места не оставят!!

– Будь уверен, Фонзи – пока ты не расскажешь мне все, что я хочу знать, я тебя не убью.

– Откуда ты знаешь мое имя, неполицай?!! – изумился Фонзи.

И не дожидаясь ответа добавил:

– Ха-ха, неполицай, если верить тебе на слово, то, получается, чтобы не умирать, мне достаточно не отвечать на твои вопросы, так? Ха-ха!!

– Правильно, – подтвердил Рей. – Но смерть – не самое худшее, что может произойти с тобой в этой жизни. Есть, например, боль… – Рей перешел на угрожающий шепот и приставил пистолет к глазу неведомого чудовища, вытатуированного на груди Фонзи. – Поверь мне, Фонзи, если я от тебя не услышу ответы на все свои вопросы, то смерть покажется тебе самой желанной вещью на свете…

«Такой, какой она кажется мне» – про себя окончил Рей.

За спиной послышались шаги.

– …единственной вещью, которая способна избавить тебя от боли, которую я буду тебе причинять, – окончил Рей вслух и обернулся.

Позади него стоял робот-водитель.

– Что? – спросил у робота Рей.

Робот махнул рукой в сторону автомобиля. Рей стал думать над тем, как ему забрать с собой Фонзи и при этом избежать применения звукового оружия, на которое, очевидно, может решиться Бейл.

– Повелитель, я нашел того, кто укажет мне дорогу к Йоханну Шелтеру! – зашептал в наушник Рей, не забывая держать пистолет нацеленным на грудь Фонзи. – Мне необходимо некоторое время, чтобы его допросить. Умоляю вас, прикажите водителю подождать…

Фонзи непонимающе смотрел на шепот Рея. Он был слишком испуган – глаза его лихорадочно бегали по комнате, словно в поисках щели, сквозь которую можно просочиться, а скулы худого как череп лица дрожали, как от лютого холода.

– С кем ты шепчеш-ш-шься, неп-п-полицай? – спросил он.

– Вопросы здесь буду задавать я, – прошипел Рей в ожидании ответа Бейла.

Словесного ответа не поступило, – но робот-водитель развернулся на сто восемьдесят градусов и как робот – что естественно – зашагал к выходу, сотрясая гостиную своими шагами не хуже, чем арбалеторукий Фрэнк. Рей стал ждать, и когда робот-водитель исчез из виду, он сорвал со своего лица противогаз и выбросил его в сторону.

– Что ты творишь, неп-п-полицай? – стучал зубами Фонзи.

Рей пытался сорвать со своего уха наушник, хотя понимал, что попытки от него избавиться окажутся тщетными, ведь наушник буквально вшит в ухо. После трех заведомо неудачных попыток Рей спросил:

– Итак вопрос первый – на кого ты работаешь?

– Ни на кого, неполицай!! Я сам на себя работаю, неполицай!! Я вор-карманник, неполицай!!

Рей помнил детали подслушанных им разговоров и понимал, что фактически Фонзи не врет, поэтому решил построить вопрос по-другому.

– На кого работает Фрэнк?

Глаза Фонзи забегали так быстро, что, казалось, они вот-вот выскочат из орбит.

– Ты знаешь Фрэнка, неполицай?!! – изумился Фонзи, и тут же на него снизошло озарение:

– А, неполицай!! Ты нас подслушивал!!

Рей стал опускать пистолет – и вскоре оружие оказалось направленным на пах Фонзи.

Глаза Фонзи перестали бегать и с паникой сконцентрировались на пистолете. Он тут же прошептал:

– Фрэнк работает на своего двоюродного племянника, неполицай!!

– Мне это ни о чем не говорит, – произнес Рей и сделал вид, что собирается выстрелить, как Фонзи выкрикнул высоким голосом:

– Джейсон!! Джейсон, неполицай!! Племянника зовут Джейсон!!

– Где этот Джейсон проживает? – спросил Рей.

Пауза.

Со всей силой Рей ударил пистолетом по паху. Фонзи вскрикнул и от боли стал подпрыгивать на заднице. Кровь с его щиколоток брызгами попадала на лицо Рею. Он вновь нацелил ствол на хозяйство Фонзи и прорычал:

– Ты уже должен понять, Фонзи, что я с тобой шутить не собираюсь. Все гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Как ты думаешь, почему на мне синистерская униформа?

Удивительно, но на Фонзи опять снизошло озарение. Или же он, не подумав, произнес первое, что пришло ему в голову. В любом случае в его ошарашенном шепоте звучала правда.

– Ты работаешь лично на Бейла, неполицай!!

– Правильно, – подтвердил Рей. – Так что назови мне адрес этого Джейсона, и я обещаю тебе, что Джейсон, кем бы он не являлся, не накажет тебя за то, что ты слил его адрес.

– Потому что ты убьешь меня, неполицай?!! – с презрением спросил Фонзи.

Рей усмехнулся.

– Ты не настолько придурок, каким кажешься. Да, неполицай, я тебя убью.

«Подарю тебе то, к чему сам яростно стремлюсь» – проговорил про себя Рей и вслух сказал:

– Если ты не будешь тянуть время, то смерть придет к тебе быстро и почти безболезненно.

Фонзи стал тяжело дышать, словно после долгого бега, тут же он перенаправил ослабшую хватку Рея с паха себе на лоб. Рей дернулся и чуть было не нажал на курок – и мгновенно понял, что на непроизвольный выстрел Фонзи и рассчитывал. С досадой на худом лице и приставленным ко лбу стволом, Фонзи, явно испытывающий злость на самого себя, смотрел на Рея. Бычий взгляд его глаз медленно превращался во взгляд овечий. На обреченном выдохе он произнес:

– Гриверс, Спелсер, Лоудаун, лазурный особняк в центре города, ты его не пропустишь, неполицай!! Теперь делай то, что обещал!!

Рей собирался нажать на курок, но…

«Что мешает этому придурку соврать?» – прозвучал голос в его голове. Рей перестал целиться и произнес:

– Ты поедешь со мной. Когда я пойму, что ты не поклоняешься Великому Лжецу, тогда – и только тогда – я, как и обещал, безболезненно лишу тебя жизни!!

Фонзи стал орать, брюзжа слюной:

– Ты сам адепт Великого Лжеца, неполицай!! Конченая мразь…

Рей ударил обухом пистолета в висок Фонзи. Этого оказалась достаточно. Раненый, кровоточащий, хилый вор-карманник тут же лишился сознания.

Рей засунул пистолет за пояс и осмотрелся по сторонам. Его внимание привлекла мерзкая карикатурная улыбка Фрэнка. Он подошел к столу, взял улыбающуюся гранату и повертел ее. На рукавах своей униформы Рей обнаружил небольшой карман, где должно находиться, по всей видимости, холодное оружие, взял Фонзи за руку и потащил его к машине. Безвольное тощее тело терлось о пол, с дробным стуком скатывалось по ступеням веранды, оставляя за собой две тоненькие полоски крови, пока, наконец, не оказалось в багажнике военного автомобиля.

****************

– Зачем ты едешь в Гриверс, идиот?! Что ты там забыл?

– В Гриверсе живет Джейсон, повелитель.

– Кто такой Джейсон, черт бы его побрал?!

– Клянусь вам, с его помощью я выйду на след Йоханна Шелтера.

– Солдат, если ты будешь тянуть с убийством Шелтера, то у твоего повелителя… испортится настроение. А когда у повелителя портится настроение, он развязывает войны.

Конец связи. В этот раз обошлось без чавканья. Впервые после слов Бейл оставил после себя благодатную тишину.

Рей откинулся на пассажирское сиденье. Он рассматривал свой противогаз. В очковом узле отражался совсем другой человек – не тот, который старался сгустить Канцерфецит, не тот, кто сидел на лицидах, безумно влюбленный, а совершенно другая личность, пугающая прежде всего себя самого. Его черты лица не менялись, все оставалось прежним, не считая общей изнуренности, но старое отражение воспринималось по-новому. Рей понял, что сознание Рея в нем еще теплится, но его внешний облик принадлежит обратной, искусственно созданной стороне его натуры – Разрушителю. Он не хотел становиться убийцей, он был уверен, что никогда не станет причинять другим физическую боль – гораздо более важную боль, чем боль духовную. Рей вспомнил Элиаса, чью машину времени вывел из строя, затем вспомнил Майлза, который по его милости морозится в криогенном шкафе, затем вспомнил мать, которую видел в образе темного духа.

Темные духи…

Рей вспомнил о флаконе с Канцерфецитом. Он забрал его из лаборатории сразу же после заморозки Майлза и Финзгеффеля. Он хотел испить флакон, чтобы увидеть Афину, но боялся, что увидит мать, отца или любого другого покойника – в общем, тех, кого он не желал даже после своей смерти. К тому же, ни Рей, ни даже Майлз, не знают, как темные духи работают – научный инструментарий не в состоянии объяснить их природу. Рей перестал думать о духах, стал думать о машине времени, стал думать о Джейсоне, надеясь что в словах Фонзи не было и капли того, к чему призывал Великий Лжец.