Текст книги "Сочувствую ее темным духам… 13—21"

– Если Моллис был прав, и человек действительно не может без священного, то его священное будет выражаться в этой, как ты говоришь, наркозависимости – во всепоглощающей любви к ней, и только к ней.

Саймон приподнял брови. Майкл добавил:

– Как пела твоя возлюбленная, солистка LoveLess – культ моей любви так чужд, как иллюзия без нужд. И как же это правильно. Твои личные переживания никто не поймет так, как тебе хочется, чтобы их понимали. И то, что эти переживания кажутся бессмысленными даже самому себе, вовсе не отменяет их красоту.

Брови Саймона поднялись еще выше.

– Можешь считать меня адептом культа любви, – закончил Майкл. – Навсегда.

– Ты серьезно? Ты не станешь с этим бороться?

– Уже боролся, – ответил Майкл, выкидывая окурок на нижний этаж. – Бесполезно. Раз моя длительная борьба с этой любовью окончилась поражением, стало быть, любовь эта слишком сильна, чтобы ей сопротивляться. Я сдаюсь. Я проиграл. Я завоюю Эми, во что бы то ни стало. Я узнаю все о Грезоносце, я добуду противоядие, я сделаю жизнь Эми счастливее – и сам обрету то подлинное счастье, которое всю жизнь искал.

Саймон покачал головой и одним губами произнес: «Химия».

– Я знаю, что любовь – это химия, – сказал Майкл, недовольный тем, что его красочная (по его мнению) речь вызвала полное непонимание со стороны Саймона. – Я знаю, что это выброс в кровь определенных гормонов. Да, это наркотик, естественный наркотик, который стоит попробовать всем, и даже тебе, тем более новый объект для твоих страданий у тебя п…

– Нет, – перебил Саймон. – Для постоянного секса необходимо хладнокровие, любовь хладнокровной не бывает, поэтому она лишит тебя всех привычных удовольствий…

– Зато даст тебе другое удовольствие… непривычное.

– Даже если у тебя с Эми все сложится, ты же понимаешь, что это вечно не продлится? Вы рано или поздно расстанетесь. Переболей своей любовью, поидеализируй немного, а когда тебя отпустит, возвращайся к шлюхам… Пускай Клод за тебя отдувается…

И добавил.

– В нашем дохлом мире говорили, что в войне и на любви все средства хороши, правильно? Почему же ты не сказал Эми про обстоятельства, которые вынудили Клода подойти к ней?

– Она же простила Клода за ложь с именем…

– Нет, я имею в виду реальную причину, а не тупняк Клода. Ведь Клод должен был всего лишь отвлечь Эми, чтобы я смог подкатить к Лилии, помнишь?

– Да уж, отвлек так отвлек…

– Одним таким рассказом ты бы смог поставить на их отношениях крест. Почему ты все еще не рассказал Эми правду?

– Не знаю… Это слишком… жестоко, что ли…

– Какой ты благородный. Или дурак. Скорее, дурак – ведь только дураку придет в голову мысль искать Грезоносца.

– Не пытайся меня переубедить, – решительно заявил Майкл. – Да, возможно я дурак, но я добуду противоядие от лицидов. Любой ценой. Я сделаю жизнь Эми счастливой. Завтра же я поговорю с сурвивалистами, чтобы они попрессовали этого Алексиса. Бармен выложит все, что знает о Грезоносце, и тогда – я проберусь в дом Грезоносца – если это, конечно, человек – и украду у него то, что заставит его искать меня днями напролет.

– А если Грезоносец не человек? – несколько осторожно спросил Саймон.

– Я все равно получу от него противоядие, – настаивал Майкл. – Я заставлю пойти его на мои условия. Ты был прав, Саймон, когда заставлял меня ограбить Ад. Теперь меня заставлять не надо. Ты меня заставил понять одну простую истину, Саймон. Чтобы твои безумные мечты стали реальными, нужно совершать безумные поступки.

Саймон долго и внимательно смотрел на Майкла. Он явно не одобрял идею Майкла добраться до таинственного Грезоносца, лицо его выражало скепсис и еще, что-то такое, что Саймону несвойственно… осторожность, быть может… С неким напряжением в груди Майкл ждал реакции друга и облегченно вздохнул, когда друг наконец-таки обреченно спросил:

– Мне тебя не переубедить?

– Нет, – твердо ответил Майкл.

– Что ж… Тогда я помогу тебе всем, чем смогу.

Майкл благодарно кивнул и по-братски обнял Саймона. Тот, явно растерянный, стал хлопать Майкла по спине, приговаривая…

– Хватит с нас сегодня сантиментов, Майки. Мы же преступники, не забывай об этом.

Майкл отодвинулся от Саймона и сказал:

– Спасибо.

Саймон пожал плечами.

– Я не мог поступить иначе…

Деморализатор

В любви всегда есть какое-то безумие. Но во всяком безумии всегда есть и нечто разумное.

Итак, наступил новый день. Он был ярким и солнечным – как обычно двухсолнечным – теплым и располагающим к себе, без тяжелого воздуха и обвисших туч – и все это невольно вызывало подозрения…

К пришествию нового дня непогода, словно бы чего-то боясь, утихла и более не напоминала о себе. Ветер ушел так же неожиданно, как и появился, прихватив с собой черные облака и ядовитые вихри из пыли. Блеск ушедшей непогоды постепенно сходил на нет – сырая в дождливом глянце электромастерская превращалась в серое матовое здание, ничем не отличающееся от других зданий города М. Два солнца стали излучать больше света – словно бы каждое солнце хотело обогнать своего собрата в яркости.

Клод сидел в своем электромобиле и убивал время, слушая радиостанцию EroticServe. Эми сидела рядом с ним и что-то писала в своем дневнике. Майкл сидел на своем Апексе и смотрел на них, делая вид, что очищает противогаз от прилипшего к нему блеска. Никакой надобности в этом не было – блеск сошел, как сходил почти со всего, на чем оседал. Майкл гадал, не потому ли Клод проводит все свое время с Эми, чтобы не давать ему, Майклу, возможность с ней поговорить. Или же, возможно – Майкл старался отогнать от себя эту мысль – Эми сама хочет проводить время с Клодом, чтобы не давать Майклу лишний повод подойти – ведь вчерашнее проливание слез на плечо Майкла наверняка вызывало у девушки неоднозначные чувства, одним из которых, определенно, являлось смущение.

Майкл ждал Саймона. Апекс заправлен, мотор исправен – ящерица-волк в полной готовности сорваться с места и проехать минимум сотню километров. Майкл перестал искать в езде на байке причину жить. И теперь, несколько удрученно думал Майкл, из-за хитросплетений его жизни, связанных с переносом в будущее, планами Элиаса и ей, страсть всей его жизни отошла не на второй, не на третий, а минимум на десятый план.

Майкл хотел рвануть куда-нибудь в безлюдную пустошь – в заселенный Кенинг Хор, в эксцентричный Лоудаун, да куда угодно – но он ждал Саймона. Тот откапывал деньги из очередного тайника. Он хотел оставить Механику где-то двадцать тысяч сквелларов для продления жизни – ведь со слов Механика (который сегодня утром все-таки выбрался из своего подземного гаража – правда для того, чтобы вновь туда вернуться) ему понадобится минимум тысяча лет, чтобы с помощью своего дурмана познать «истинного бога», так что умирать раньше этого познания Механику никак нельзя.

Майкл думал о безумной затее найти Грезоносца, протирал свой противогаз и смотрел на Эми; думал о возможном риске, протирал свой противогаз и смотрел на Эми, стараясь разглядеть выражение ее лица, которое как назло скрывало плечо ненавистного Клода. Майкл полагал, что и сам Клод побрасывает на него свои взгляды, но пока сводным братьям не удалось встретиться друг с другом глазами, хотя какой-то частью сознания Майкл очень сильно этого желал.

Вдалеке показался долговязый силуэт в гавайской рубашке с пакетом наперевес. Майкл выдохнул – ему уже надоело притворяться чистить противогаз. Саймон приблизился ко входу в электромастерской, подмигнул сначала Майклу, затем Клоду. Майкл в ответ махнул другу рукой – но очень сомневался, что то же самое сделал Клод – та тайна, которую Элиас доверил только Клоду и ей, почти наверняка касалась и Саймона тоже.

Саймон вышел из электромастерской – без пакета – и направился к мотоциклу Макйла. Он стал возле Майкла, закурил и стал смотреть на две свои тени – разные по длине, они образовывали острый угол, расходясь от ботинок Саймона.

– Механик совсем с катушек слетел. Он разговаривал со своей ящерицей, называл ее Игроком и требовал ее уважать Джа. Я оставил ему деньги, двадцать тысяч, как и обещал. Оставил, в прямом смысле, на жизнь. Ведь если этого чувачка усыпят, никто не возьмет его даже в ад, потому что даже черти не согласятся слушать его психоделический бред.

Майкл кивнул – персона Механика с его богоисканиями в последнее время заботила Майкла меньше всего остального. Он включил мотор и стал ждать, когда Саймон оторвется от своих теней, но тот увлекся ими настолько долго, что Майклу пришлось выкрикнуть:

– Залезай, у нас очень много дел!

Саймон послушно отвел глаза от теней, уселся позади Майкла, пристегнулся и, перекрывая шум мотора, произнес:

– У нас дела. Ха! Забавно, как люди обосновывают свое безрассудство любовью.

Майкл сделал вид, что ничего не слышал, и спросил:

– Куда нам ехать?

– Дом ежеминутных паломничеств. Огромный такой баобаб, там рядом насыпи песка, куда ныряют с головой эти чудики-чайлдасты. Ты его не пропустишь.

– Они что, решили остановиться там? – удивился Майкл.

– Ну, Бородатый Джо ненамного умнее этих почитателей коров, – сказал Саймон, зачем-то засунув окурок за ухо. – Погнали.

Спустя где-то пять минут – город все же небольшой – Апекс остановился у баобаба, возвышавшегося над городом, совсем как замок Грида возвышался над Олдтауном. Парочка чайлдастов принимала песочные ванные, маленькая девочка бегала с недовольными криками вокруг песочницы – видимо, она не достигла нужного возраста для того, чтобы вести себя как полная идиотка. Майкл смотрел на эту по-своему умилительную картину и не мог поверить, что сурвивалисты, эти огромные мужики с автоматами, тихо мирно пережидали непогоду в этом дереве дружелюбия. Он перевел взгляд на Саймона и не удивился, что Саймон также с умилением, как и он, наблюдает за чайлдастами.

– Кажется, я начинаю понимать любовь Литовки к этим дебилоидам, – сказал Саймон, отстегивая ремень и слезая с мотоцикла. – Они – наименьшая угроза в этом страшном мире.

– Литовка распространяет лициды, – напомнил Майкл. – Думаю, ее любовь к чайлдастам была такой же фальшивой, как и дружба с Эми…

– Ооу! – притворно возмутился Саймон. – Не мешай мне лелеять иллюзии о бывшей зазнобе моего причинного места.

Майкл фыркнул.

– Кто знает, – добавил Саймон, – может, она не такая уж и бывшая…

Они слезли с мотоцикла и вошли в дерево.

В баобабе было душно – горел огонь. Вернее, костер – вокруг него сидело пятеро мужчин. Их автоматы были аккуратно сложены возле лестницы, ведущей на второй этаж. Они ели курятину. Не синтезированную в подпольной лаборатории, а самую настоящую – ее жир стекал по грубым пальцам, попадая на камуфлированные комбинезоны, а в случае с Джо – еще и на бороду. Увидев вошедших, лидер сурвивалистов приподнялся и направился к ним, не забывая на ходу вонзать свои гнилые зубы в подгоревший окорок.

– Вот вы и прибыли, богатенькие сыночки. Вы заставили нас ждать… Зачем ты окурок за ухо засунул, придурок?

– Чтобы кинуть его в твою крашенную жирную бороду…

Саймон выполнил угрозу. Где-то полминуты Джо отыскивал окурок у себя в бороде, делая свою бороду такой сочной, будто бы на ее полил ядовитый дождь. Он, наконец, нашел окурок, отбросил его в сторону и спокойно, что удивительно при поведении Саймона, произнес:

– Имейте в виду, сопляки, это ваша последняя просьба. После нее вы платите нам оставшиеся двадцать пять кусков и молитесь, чтобы мы не выстрелили вам в спину. Договорились?

– Нет, нет, бородач, мои деньги, мои условия, – запротестовал Саймон. – Вернее, наши условия. Мы говорим, что это наша предпоследняя просьба. Нашей последней просьбой станет та, ради которой мы вас собственно и нанимали…

«Чертов Мост» – догадался Майкл, с неприязнью обнаруживший, что Саймон так и не оставил идею сдать Элиаса анониму, то есть, в понимании Майкла, Джейсону.

– Ты наебать нас собрался, щенок? – тем временем проревел Бородатый Джо и ринулся к лежащим у лестницы автоматам, но Саймон медленно и непринужденно договорил:

– …и с учетом непредвиденных обстоятельств, мы готовы доплатить вам еще пятьдесят тысяч сквелларов.

Рука Джо замерла в миллиметре от оружия. Жир капал на грязные приклады автоматов.

– Итого – семьдесят пять тысяч сквелларов, – добавил Саймон. – По пятнадцать на каждое рыло.

Джо замер. Головы Циклопа и трех других сурвивалистов (чьи имена, наверное, не знали даже Джо с Циклопом) повернулись в сторону Саймона, который довольно распростер руки в стороны.

– Вы явно этого не заслуживаете, – сказал он надменно.

– Ты точно не сын Эла Дэда? – спросил Бородатый Джо в неверии.

– Что-что?

– Откуда у тебя столько денег? До сих пор в голове не укладывается, что такой засранец, как ты, воротит такими суммами.

– Это не ваша забота, – отмахнулся Саймон. – Ваша забота – выполнить две наши просьбы. Последние, напоминаю, просьбы, после которых вы получите семьдесят… пять… тысяч… сквелларов.

Саймон произнес последние три слова, как какой-нибудь телеведущий, вроде Лоуэста Даста – он явно испытывал кайф от того, что может позволить себе так легко расстаться с такой огромной суммой денег.

– А ты, случаем, не фальшивомонетчик? – спросил Циклоп, ткнув в Саймона куриным крылом.

– Оу, не думал, что такие орясины, как вы, знают, что деньги можно подделывать, – фыркнул Саймон. – Нет, у меня нет печатного станка, и доказательство тому – настоящая еда, которую вы едите и которую вы бы не купили за ненастоящие деньги.

Циклоп, а вместе с ним и Джо, продолжали недоверчиво смотреть на Саймона. Тот расценил их молчание, как повод говорить, поэтому не стал терять времени и произнес:

– Мне и Майклу необходимо, что вы пятеро ворвались в местный бар под названием «БлейкЭндБлисс» и нашли бармена по имени Алексис. Можете помять его хорошенько – если вам это поможет, добавлю, что Алексис – гей… То есть, трахает в жопу других мужиков, – добавил Саймон, увидев непонимающий взгляд одного из сурвивалистов. – Вы доставите Алексиса к нам – живым, что важно, – после чего ваша предпоследняя миссия будет выполнена. Все ясно?

Все сурвивалисты угрюмо кивнули – кроме Бородатого Джо. Он произнес:

– Мы не станем врываться в БлейкЭндБлисс. Там серьезная охрана, это очень опасно.

– Очень опасно? – фыркнул Саймон. – А автоматы у вас для чего? Перестреляйте всю охрану к чертям, после чего доставьте Алексиса к нам – целым и невре… ну, немного навредить ему вам придется.

– Нет, – отрезал Джо. – Мы не станем этого делать. Все БлейкЭндБлиссы связаны с Грезоносцем.

Майкл и Саймон переглянулись.

– Вас это пугает? – вызывающе спросил Саймон.

Единственный глаз Циклопа презрительно уставился на Саймона. Бородатый Джо подошел к Саймону вплотную и произнес голосом, плохо скрывающим рычание:

– Просто мы не сумасшедшие, чтобы переступать дорогу Грезоносцу.

Саймон усмехнулся с некой самоиронией, по его бегающим серым глазам было очевидно, что он пытается придумать что-нибудь для возражения. Джо стоял вплотную к Саймону и рычал совсем как красноглазый бульдог из ада гробовщиков.

– Мы не будем переступать дорогу Грезоносцу, – начал Саймон. – Мы просим вас измочалить Алексиса и доставить его к нам. Внешние проблемы работника не должны касаться работодателя – стало быть Грезоносцу не будет никакого дела до какого-то там избиения.

Джо продолжал тяжело дышать. Майкл прочитал в его агрессивном взгляде очевидное намерение оторвать Саймону голову.

Саймон, похоже, прочитал то же самое. Звучным шепотом он добавил:

– За избиение Алексиса я готов добавить еще двадцать пять тысяч…

– Ты шутишь? – изумился Джо, но Саймон снова голосом телеведущего продолжил:

– Таким образом, за свои услуги твоя банда получит сто… тысяч… сквелларов.

– Сто тысяч? – проорал Циклоп, заставив дернуться и Саймона, и Джо. – Предлагай сразу миллион, с тебя не убудет.

– Миллиона не будет, – процедил Саймон. – Чтобы вы себе не думали, я, увы, не печатаю деньги.

Он повернул голову к Бородатому Джо и продолжил:

– Сто тысяч – это наша последняя цена. Это в десять раз больше, чем ты просил изначально, Джо. Вам дают шанс раз и навсегда выбраться из своего сраного подземелья. Будет глупо этот шанс проебать…

В ответ – тишина. Бородатый Джо с изумлением смотрел на Саймона, а Циклоп и остальные сурвивалисты в ожидании не отрывали своих залитых кровью глаз от своего предводителя.

– Что ж, если нищета вас устраивает… – Саймон повернулся к банде спиной и направился к выходу. – Идем, Майк…

Майкл поспешил за Саймоном, прекрасно понимая тактику, выбранную своим ориентиром, поэтому нисколько не удивился, когда через две секунды услышал выкрик Джо:

– Стойте!

Саймон обернулся:

– Мы тебя слушаем.

– Мы согласны, – сказал Бородатый Джо голосом, в котором странным образом сочетались и злость, и покорность. – Сто кусков за два ваших задания… – Он оглянулся на Циклопа, который сначала пожал плечами, а затем кивнул. – Да, нас устроит такой расклад.

Саймон лучезарно улыбнулся и подошел к Джо для рукопожатия:

– Отлично, приятно иметь с вами дело.

– НО… – рявкнул Джо. – Если ты нас кинешь, если ты и вправду фальшивомонетчик, если что-нибудь пойдет против нашей договоренности, мы убьем и тебя, и всех твоих друзей. Идет?

– Идет! – жизнерадостно улыбнулся Саймон.

Бородатый Джо протянул жирную от мяса руку, чтобы пожать выставленную ладонь Саймона, но Саймон в последний момент убрал руку за голову и задумчиво произнес:

– Так, ребята. Теперь необходимо составить план действий…

*****************

Майкл взглянул на синюю перчатку-часы на ладони Саймона. Пятнадцать часов. Саймон поймал взгляд Майкла и сказал:

– Пора.

Майкл вздохнул, позволяя решительности наполнить свой организм, слез с мотоцикла, перебежал дорогу и остановился у серого двухэтажного здания с вывеской «БлейкЭндБлисс №2»

Играла приглушенная клубная музыка, перебиваемая смехом и вереницей неразборчивых голосов.

Майкл вновь вздохнул и вошел в бар.

Яркие неоновые лучи, круговорот телодвижений, эпатажные костюмы – этот бульон из безумия едва не снес Майкла с ног. Громкий смех, запахи цветочных духов и крепкого алкоголя витали здесь повсюду. Антураж клуба напоминал Майклу извращенную версию мельбурнского «Ореола». Барную стойку оккупировали пьяные и упоротые посетители разной степени опьянения и упоротости. Один из них облокотился спиной на барную стойку и невидящим взором устремился в бесконечность. Майкл вспомнил лицидные антифильмы Эми и понял, что этому кадру только что подсунули лучший наркотик в мире.

Майкл пытался разглядеть бармена, но за стойкой никого не было. Его внимание переключилось на светловолосого чернокожего мужчину, который беззастенчиво растянулся на барной стойке. Он, улыбаясь, переругивался с посетителями, поскольку его атлетичное тело загораживало стенды с алкоголем.

«Раз этот негр позволяет себе так вести, значит здесь он явно не на последних ролях» – поразмыслил Майкл, подошел к лежащему на стойке мужчине и спросил:

– Где бармен?

– Что-что?

– Где ваш бармен? – крикнул Майкл, стараясь перекрыть музыку.

– Что-что-что?

– Где ваш…

Майкл осекся – по улыбке негра он понял, что тот над ним просто издевается.

– Я хочу выпить! – рявкнул Майкл. – Мало того, что ты не знаешь, где бармен, так еще твоя черная задница загораживает ви́на…

Несколько посетителей одобрительно закивали головами, выкрикивая некие гадости в сторону негра. Майкл, ощутивший некоторое воодушевление, обратился к ним:

– Давайте выбьем из него всю дурь? – предложил он. – Его туловище слишком много о себе возомнило.

И к удивлению Майкла, одобрительный гул стих, выражения пьяных лиц посетителей лишились воинственного энтузиазма. Они отвернулись от Майкла, кто-то вернулся к своим полупустым бокалам, а кто-кто и вовсе поспешил покинуть бар.

– Никто в этом баре не прикоснется ко мне! – пропел негр, приняв совсем уж раскрепощенную позу. Никто, кроме одного-единственного…

«Он – парень Алексиса» – подумал Майкл с некой брезгливостью. Он положил свою голову на стойку, рядом со светловолосой, канареечной макушкой, и тихо-тихо спросил:

– Что со мной будет, если я до тебя дотронусь?

– Оуу, наши прелестные охранницы вставят свои дубинки в твою белую задницу! – сладким голосом пропел негр.

Майкл проследил за направлением взгляда негра и увидел полуголую официантку. Между ее огромных и твердых, как булыжники, грудей торчала дубинка. Майкл стал внимательнее разглядывать охранницу и увидел небольшой пистолет, торчащий из-под сапожек.

– С одной, думаю, я управляюсь, – сказал Майкл.

Негр расхохотался жутко противным смехом и повернулся лицом к Майклу. Оно было так близко, что Майкл смог прочитать надпись на кольце, вставленном между ноздрями. «One sex – оne love44
  One sex – оne love (англ.) – один пол – одна любовь


[Закрыть]».

– А со семью охранницами совладаешь? – спросил он, обнажая в улыбке золотые зубы.

Майкл, услышавший то, что хотел, пожал плечами и расстроено произнес:

– Увы, не совладаю.

После чего направился к выходу из бара.

Саймон стоял возле Апекса и курил. Увидев выходящего из бара Майкла, он тотчас подошел к нему и спросил:

– Что получилось узнать?

– Почти все, что планировал, – стал отвечать Майкл. – Алексиса я не увидел. Его парень – вернее, я полагаю, что это его парень – обмолвился, что в БлейкЭндБлиссе семь охранниц. Судя по всему, у каждой из них есть дубинка и пистолет…

– Замечательно. Семь женщин с пистолетами. Лучшее, на что способен Грезоносец. – Саймон фыркнул. – Даже снаружи не поместил никакой охраны – поистине, какой-то фантом.

– Это же очевидно, чтобы не привлекать внимания к этому зданию, – заметил Майкл. – Лициды же запрещены…

– То есть, по-твоему, громкая музыка и сборище шалав с дегенератами не привлекают никакого внимания? – засмеялся Саймон.

– Эээ…

– Все замечательно, – продолжил Саймон. – Семеро вооруженных женщин против пятерых вооруженных мужчин. Только вот пистолеты – ничто, по сравнению с автоматами. Бьюсь об заклад, что этот раунд мы выиграем.

– А тебя не смущают возможные трупы? – со страхом спросил Майкл. – Солнечный день, людное здание, куча неадекватов – по любому будет куча трупов…

– Возможно, – задумчиво кивнул Саймон.

И добавил:

– Но иначе никак…

– Но…

– Безумные цели требуют безумных действий, – перебил Саймон. – Не забывай об этом.

До Майкла стали доходить некоторые непонятные моменты. Он сказал:

– Поэтому ты предложил сурвивалистам сто тысяч сквелларов, потому что…

– …понимал, что, возможно, мне ничего ни придется им доплачивать, – улыбаясь, закончил за Майкла Саймон. – Совершенно верно.

И, не обращая внимания на недовольство Майкла, добавил:

– Все, пора приводить банду Бородатого Джо в боевую готовность…

*****************

Семнадцать часов.

Сурвивалисты с автоматами наперевес выстроились в одну колонну возле входа в БлейкЭндБлисс. Бородатый Джо заметно нервничал, единственный глаз Циклопа постоянно дергался, остальные трое не понимали – или были тупы, чтобы понять, – причину напряжения на лицах сотоварищей. Майкл и Саймон сидели на Апексе через дорогу от входа, в готовности умчаться, если, как выразился Саймон, «ситуация выйдет из-под контроля». Сам Саймон нервно смотрел на перчатку-часы, а Майкл в то же время вспоминал детали вчерашнего разговора с ней, в готовности выжать из Апекса все соки, если ситуация действительно выйдет из-под контроля.

Бородатый Джо оглянулся на Саймона, а тот огляделся по сторонам, убедился в том, что в округе нет случайных прохожих, после чего махнул рукой.

Джо ворвался в бар, держа автомат перед собой, остальные сурвивалисты последовали его примеру. Майкл стал прислушиваться к приглушенной музыке, ожидая, что в любой момент ее прервут выстрелы и звуки боли.

– Не нравится мне это, – прошептал он с плохим предчувствием в сердце.

– Честно говоря, мне тоже, – признался Саймон, не отрываясь от двери.

Прошла одна минута… две… пять…

Музыка по-прежнему играла в баре.

Майкл и Саймон переглянулись.

– Неужели все прошло без сучка и задоринки? – недоумевал Майкл.

– Самому в это не верится, – сказал Саймон, медленно слезая с байка. – Пойдем глянем?

Майкл испуганно посмотрел на Саймона, не в силах прятать в себе страх, тот важно выставил вперед ладонь и заявил:

– Мне тоже стремно. Но страх – это ненужная помеха. Страх не помешал нам украсть кучу черепов. И в этот раз страх не помешает нам расколоть какого-то пидора. Вперед.

Майкл тяжело вздохнул – когда он думал о визите в бар, то предполагал, что допрос Алексиса будет для него пустячным делом, более легким, чем спуск в ад. Но сейчас…

«Сейчас поздно думать. Надо идти к поставленной цели» – решил Майкл.

Он кивнул Саймону, выключил мотор, слез с электробайка, и они вместе с Саймоном направились к входной двери. Как только они собрались войти, музыка исчезла и послышались приглушенные выстрелы вперемешку со стонами боли – послышалось все то, что Майкл так боялся услышать.

Но…

Он решительно потянул дверь на себя и вошел в бар.

Вернее, пытался войти. Саймон стал тащить его наружу.

– Ты спятил, Майки? Нам нужно переждать, когда окончится месиво.

Сквозь открытую дверь звуки выстрелов стали еще громче, что сильнее напугало Саймона.

Но не Майкла. Его страх никуда не исчез – просто сознание о нем забыло. В голове стучала одна-единственная мысль: «Надо найти Алексиса. Надо найти Алексиса». Он вырвался из хватки Саймона и закрыл за собой дверь.

Тут же его сбили с ног посетители-фрики, которые в панике стремились покинуть бар. Майкл уполз в сторону от потока паникующих посетителей. Все они столпились возле двери, по иронии, лишь задерживая свой выход. Вдруг среди посетителей Майкл увидел светловолосую голову канареечного цвета. Поднимаясь на ноги, Майкл, недолго думая, схватил за рукав негра и постарался повалить его на пол. Ему это удалось – не без помощи новых прибежавших посетителей, которые, словно крысы, старались покинуть сотрясаемый выстрелами «БлейкЭндБлисс» и невольно сбили с ног накаченного негра. Но тот, к удивлению Майкла, вскочил со спины сразу на ноги и, улыбаясь своей золотозубой улыбкой, уставился на Майкла. В руке его блеснул золотой нож.

– Давай поиграем, сучка! – прошипел негр, тесня Майкла к стене.

Тут же выстрелы закончились. Но до тишины было еще далеко. Сквозь шум толпы, становящийся все тише по мере продвижения толпы наружу, до Майкла доносился мужской крик, полный боли и проклятий:

– Саймон, чтоб ты сдох!

Кричал, судя по всему, Большой Джо. Раздался еще один выстрел, после которого воцарилась тишина.

Негр невольно отвлекся на крик сурвивалиста, что позволило Майклу смешаться с редеющей толпой. Но не тут-то было – золотое лезвие пронеслось в миллиметре от шеи Майкла и попало в нос толстой женщины с ярко выделенным животом на обтягивающем костюме. Женщина завопила, на Майкла брызнула кровь, он в ужасе толкнул ее в сторону, отшатнулся и упал на колени. Негр оскалился и стал теснить Майкла к стене, желая продлить тот ужас, что отображался в карих глазах. Все те, кто мог покинуть БлейкЭндБлисс, покинули его, наступила тишина, так что негру ничто не мешало разрубить Майкла на части. Он закрыл глаза, готовясь к своей смерти…

Но…

Что-то яркое блеснуло в воздухе. Майкл открыл глаза и увидел, как золотой нож упал из рук негра. Затем увидел серебряный нож, торчащий из его темнокожего плеча. Тут же на негра налетел Саймон, сбил того с ног и навалился на него всем телом. Под протяжный вопль негра Саймон вытащил из плеча свой серебряный нож, приставил его к украшенной золотыми бусами шее и закричал:

– Где Алексис, сукин ты сын? Где твой бойфренд?

– Я здесь.

Майкл и Саймон обернулись. К ним медленно подходил Алексис. Он нес на своих руках раненую охранницу, его леопардовая жилетка и тигриные штаны были заляпаны кровью, которая, к тому же, каплями спадала с накаченных рук, покрытых узорами из пламени. Он в страхе смотрел на окровавленное лезвие, находящееся в миллиметре от накаченной шеи, затем перевел взгляд на серые глаза, которые светились в его сторону искрящейся ненавистью, затем на карие, все еще выражающие испуг.

Вдруг Алексис опустил руки. Раненая охранница рухнула пол. Та охнула от боли и стала зверски материться. В мгновение ока Алекс достал из ее сапога небольшой пистолет и нацелился на Майкла, но очередной крик не дал ему выстрелить. Саймон вонзил нож в плечо негру, в самую середину ранения.

– Брось пистолет в сторону, или я убью твоего парня! – крикнул Саймон, вновь приблизив лезвие к дрожащей от боли шее.

Алексис замер.

– Если ты убьешь моего друга, – продолжал Саймон, – я все равно потеряю меньше, чем потеряешь ты. Ты любишь мою жертву, но я твою – нет.

Майкл перевел взгляд с дула пистолета на Саймона и поразился его холодной расчетливости.

– Отдай пистолет Оуэну, – сказал Саймон, искоса глядя на Алексиса, – или я… нет, я не убью твоего парня, я начну резать его на куски.

Алексис – пистолет в его руке не просто дрожал, а пульсировал – посмотрел в испуганные глаза негра. Тот поскуливал от боли, совсем как раненая охранница, и несмотря на свой атлетичный каркас имел совсем беззащитный вид.

Алексис швырнул пистолет прямо в лоб Майклу. Тот охнул от боли, но не растерялся, он поймал пистолет в воздухе и навел прицел на Алексиса. Тот, вздрагивая всякий раз, когда его глаза натыкались на беззащитного бойфренда, спросил с бессильной злостью в голосе:

– Что вам нужно?

– Для начала скажи мне, Алексис, что здесь произошло. Обо всем мы будем говорить по порядку.

Алексис молчал.

– Если будешь тянуть с ответами, – сказал Саймон, – то, обещаю, что я не буду тянуть с жизнью твоего парня.

Он откинул назад подбородок негра, в готовности перерезать ему шею.

Видя это, Алексис беспомощно вздохнул и заговорил:

– Ваши наемники ворвались в бар и, угрожая автоматами, направились к барной стойке. Они потребовали абсолютно всех покинуть бар – всех, кроме меня. Я в то время только вошел в бар, и один придурок выдал меня, сказав бородатому сурвивалисту, что я Алексис. Затем Дабуламанзи приказал охранницам открыть огонь. Началась перестрелка. Мои девочки сначала убили одноглазого сурвивалиста, затем другого, самого толстого. А бородатый – чтобы он горел в аду! – убил сразу трех охранниц и, прикрываясь четвертой, стал стрелять в простых посетителей, попутно проклиная какого-то Саймона. Я так понимаю, Саймон – это ты?

– Без вопросов. Продолжай.

– Урсула, – Алексис с сожалением кивнул на лежащую перед ним охранницу в разодранной мини-юбке, – собственноручно пристрелила еще двух сурвивалистов и ранила бородатого. Но тот успел ранить ее, в очередной раз послать тебе проклятия, после чего я вырвал у него пистолет и выстрелил ему прямо в лоб. – Алексис усмехнулся той же золотозубой улыбкой, что и негр, но тут же его лицо приобрело траурное выражение. – Я осмотрелся по сторонам и насчитал минимум пятнадцать трупов – спасибо вашему бородатому наемнику, который палил по всему, что двигалось. Все мои охранницы, кроме Урсулы, мертвы.