Текст книги "Сочувствую ее темным духам… 13—21"

– Саймон, у тебя голова не кружится? – спросил Майкл.

– А?

– Ты так часто вертишь головой, словно боишься, что нас поймают.

Саймон обиделся – хотя Майкл, зная характер своего «ориентира», понимал, что тот лишь сделал вид, что обиделся.

– Я ничего не боюсь, – угрюмо сказал Саймон. – Просто мы должны быть настороже.

Он достал из-за пояса пистолет, положил его к себе на колени, красноречиво указал на него и спросил:

– Понимаешь, к чему я клоню?

– Я так понял, что ты и сам не веришь в то, что нам удастся договориться с Джейсоном?

Майкл поймал в зеркале заднего вида тревожный и одновременно недовольный взгляд Клода, но Клод, как только увидел, что Майкл смотрит на него, тут же вернулся глазами обратно к дороге.

– Я всегда говорил, что в этом мире никому доверять нельзя, – сказал Саймон. – Кроме, пожалуй, вас троих. Даже не смотря на ваши любовные интриги, убийство Фила в несбывшемся прошлом и другие прелести ваших отношений.

– Может, ты, а не я убил бы Фила в неизменной реальности, – вдумчиво сказал Майкл. – Мы этого никогда не узнаем. Да и в любом случае, мы не должны об этом думать. Это прошлое, к тому же прошлое несуществующее.

– Может существующее, но в другой, параллельной вселенной, – так же вдумчиво, как Майкл, произнес Саймон. – Кто знает, может, мы попадем в эту вселенную. Мы уже поняли, что в этой жизни можно ожидать чего угодно.

– Это точно.

Электромобиль продвигался вглубь Лоудауна – мимо потрескавшихся и давно не глянцевых вывесок стриптиз-баров и облаченных в ядовитую пыль безликих домов. Возле покосившихся киосков бедняки устроили драку за банку с просроченными консервами. Наблюдая такую картину, Майкл поневоле задумался, что его совместное с Эми желание вырваться из этого времени в иную реальность, более привычную их комфортолюбивому мельбурнскому рассудку, превратилось теперь в несбыточную мечту. Элиас в плену у Джейсона, сам он забыл, как создавать машину времени, поэтому лучшее, чем он и она могут довольствоваться – это нищенствующая гриверская среда, полная тупых людей и их рабовладельцев-угнетателей.

Мысль об этом словно бы превратила его желудочный сок в жидкую, раскаленную добела сталь. Этот мир, выходит, лучшее, что он и она получат? Битые дороги, вонючий воздух и жадные до тухлятины голодранцы? Даже если каким-то чудом им удастся договориться с Джейсоном о противоядии от лицидов, вряд ли Грезоносец по их просьбе перенесет их в безоблачное прошлое. При условии, конечно же, что Элиас починит для него машину времени.

При условии, что Элиас, вопреки словам Саймона, действительно волнуется о них и попробует для них что-нибудь сделать. В конце концов, от Элиаса зависит успех замысла Грезоносца, поэтому Элиас, используя свой незаурядный ум, сможет диктовать Джейсону условия. Простыми угрозами жизни Элиаса не запугать, в этом Майкл не сомневался. Элиас слишком умен, чтобы бояться смерти.

– Где эти ваши «Шестерки…» находятся? – спросил Клод.

– Так… – Саймон стал всматриваться вперед. – Поверни направо перед битым фонарем, потом прямо и через три-четыре здания будет вывеска с тремя огненными шестерками. Ты не пропустишь.

– Ок.

Электромобиль продолжал свое движение. Мимо них пронесся пустой постамент, на котором когда-то находился Памятник Земли. Майкл не удержался и посмотрел на реакцию Саймона при виде пустого постамента и без удивления обнаружил в его серых глазах какую-ту злую гордость совершенными им разрушениями.

Майкл вновь задал себе навязчивый вопрос – каким образом им удастся найти общий язык с самым влиятельным преступником Гриверса, к тому же имеющим связь с дочерью лидера государства, после того урона, что они причинили друг другу. Мелисса, приставившая нож к шее Эми. Фрэнк, стреляющий в лицо Эми. Джейсон, угрожающий, что убьет Эми, если не получит сведений о машине времени… Черт, да он же ни о ком, кроме нее, думать не может!

Внезапно вспыхнула такая ярость, что Майкл понял, – ни о каком перемирии и речи быть не может. Особенно после той опасности, которой Джейсон и его банда подвергали его, Саймона, и, что невыносимее всего на свете, ее…

Теперь Майкл знал, что нужно сказать Саймону. Правда, он решил придержать свои мысли до тех пор, пока они не доберутся до мотеля.

Майкл посмотрел в окно и с запоздало сообразил, что электромобиль прекратил движение. Пребывая в задумчивости, он не заметил, как они уже достигли цели.

Мотель.

Двухэтажное здание, окруженное забором из зеленовато-фиолетового мусора. Бррр… После доводов Саймона Майкл не мог не ассоциировать седьмой цвет радуги с Грезоносцем. Теперь любые оттенки фиолетового будут напоминать Майклу об угрозах Грезоносца и сводить судорогой стенки его желудка. Голодного, как только сейчас заметил Майкл, желудка. Странно, но Шестерки Сатаны впору было переименовать в Шестерки Асфальтоукладчика.

Серьезно.

Цифры скрывали свою огненную наружность под напоминавшими зеленый гудрон платьями из ядовитой пыли. Этакая свежеуложенная дорога, идущая параллельно земле. За экстерьером мотеля явно никто не следил. Даже самый ленивый владелец мотеля не позволил бы своему источнику дохода выглядеть так грязно. Если бы не насущные проблемы, Майкл бы всерьез задумался над загадкой запущенного мотеля, но не сейчас – свои мыслительные возможности следовало бы приберечь для более важных вещей. Все четверо вышли из электромобиля. Саймон первым вошел в мотель.

За барной стойкой никого не было.

– Куда пропал коротышка? – спросил Саймон, приблизился к стойке и посмотрел вниз.

– Странно, его тут нет, – сказал Саймон, будто бы думал, что коротышки растут в обратную сторону.

Под стойкой он нашел ключ с нужным номером, махнул рукой на второй этаж и сказал:

– Плевать, комната в нашем распоряжении до скончания веков. – Он и Майкл направились к лестнице. Эми и Клод мешкали у стойки.

– Нам на второй этаж, – сказал им Саймон.

Поднимаясь по лестнице, Саймон постоянно оглядывался – но не назад, а по бокам, точно ожидая, что сквозь шершавые стены может выскочить Фрэнк и выстрелить своим ядовито-красным-зеленым-оранжевым-выбери-любой-другой-цвет трезубцом.

Саймон открыл дверь, и они оказались в сырой комнате мотеля. Одинокая кровать и покрытое зеленоватыми разводами окно встретили пришельцев неуютным молчанием. Похоже, коротышка сдержал свое слово – после Майкла и Саймона здесь явно не было постояльцев. Насколько мог помнить Майкл, все осталось нетронутым. Даже наркотическая брусника. Три одинокие ягодки, одна из которых раздавлена чьим-то ботинком, лежали возле кровати, покрытые толстым слоем пыли.

Саймон с порога сиганул сразу же на кровать, а остальные трое остались стоять возле двери, причем Эми – насколько подсказывало Майклу его воображение – пыталась стать аккурат в середину между ним и Клодом.

– Чего стоим? – спросил Саймон, глядя в потолок. – Проходите, садитесь.

Никто не двинулся с места.

– Что мы будем делать дальше? – спросил Клод напрямик.

– Решать, стоит ли нам пытаться наладить контакт с Грезоносцем или нет, – не отрываясь от потолка, ответил Саймон.

Сквозь дождевые разводы в окне Майкл различил фиолетовые оттенки свалки, и все то, что созрело в нем ранее, нестройными словами вырвалось наружу.

– Не стоит… Мы… мы должны с ними бороться, а не руки им жать.

– Так категорично? – лениво переспросил Саймон, словно обсуждался выбор обоев. – А аргументы?

– Угрозы Джейсона чем тебе не аргумент?

– То есть, по-твоему, мы быстрее добудем противоядие в борьбе?

– Не знаю, – ответил Майкл на духу. – Я не знаю, что чем обернется, но одно знаю точно – никаких переговоров не будет.

Саймон сел на край кровати и с неким прозрением в серых глазах смотрел, как Майкл изливает свою душу:

– Джейсон – грязный подонок. Да что там Джейсон, весь этот мир забит грязными подонками, и ты Саймон, разумеется, это знаешь…

Что-то изнутри заставило повернуться Майкла к Эми и задержать взгляд на ее зеленых глазах, на красных волосах, на кончиках которых еще проглядывались буйные оттенки различных цветов, память о ее лицидном голоде. Голоде, вынудившем ее отказаться от АПЛа…

– Элиас не оставил бы флакон с АПЛом в лаборатории, если бы действительно имел против нас какие-то умыслы, – продолжал Майкл. – Если в этом мире грязных подонков и есть тот, кому можно доверять, так это Элиас.

При встрече с зелеными глазами голос Майкла становился более уверенным и даже мелодичным. Чем дольше Майкл вглядывался, тем сильнее шла энергия от ее взгляда. Теперь он был уверен, что его предложение – единственно верное. И хоть взгляд оставался прикованным к ней, слова по-прежнему шли к Саймону.

– Мы должны получить и противоядие, и машину времени – только так мы решим все свои проблемы.

– Нам не нужно менять время, наших ворованных денег хватит нам до конца жизни.

– Грид, представляющий угрозу, богаче нас, мы его никак не купим.

Против этого аргумента Саймону, в чем не сомневался Майкл, нечего было возразить.

Но…

– Даже получив машину времени, ты не решишь все свои проблемы.

Это сказал Клод.

– Ты, я и Эми. – Он провел по воздуху рукой от Майкла до Эми, от Эми до себя и от себя до Майкла, как бы рисуя треугольник. – Мы должны решить эту проблему до того, как сможем путешествовать во времени.

– Мы решим наш вопрос только тогда, когда освободим Элиаса, – твердо сказал Майкл. – Время играет против нас. В любой момент мы сможем увидеть антифильмы.

– Хороший аргумент, – сказал Клод, издевательски кивнув.

И добавил:

– Именно поэтому не вижу смысла тянуть с этим.

Затем бросился на Майкла.

Выяснилось, что к самому ожидаемому моменту своей жизни Майкл оказался не готов. Он получил удар в левую скулу, отшатнулся назад, раздавил наркотические ягоды и едва не свалился на кровать. Удар Клода оказался неожиданно сильным, немая боль разошлась от скулы к челюсти, вогнав обратно в горло Майкла все созревшие язвительные слова.

Майкл выпрямился. Он вовсе не готовился сражаться – уверенность, что агрессия Клода уменьшит его шансы сохранить отношения с Эми, перевешивала желание нанести ответный удар. Майкл бросил на своего соперника изучающий взгляд и усмехнулся краем рта, стараясь не держаться за ноющую скулу – не хватало еще показывать сопернику, что удар был действительно сильным. В свою очередь Клод не собирался наносить ему очередной удар – Эми держала его за рукав, и ее близость, очевидно, давала Клоду силы бороться со своей агрессией.

Саймон стоял на ногах и настороженно глядел на Клода, готовый в любой момент вмешаться. Эми держала Клода за руку, но смотрела исключительно на Майкла с глубокой виной во взгляде.

Все молчали. Сгустившееся в комнате напряжение можно было бы резать ножом. Майкл думал, как бы сбить с ног Клода и самому не упасть в глазах Эми, но пока ничего стоящего не придумал.

Послышался звук приближающейся машины. Звук двигателя не стал утихать по мере движения автомобиля – уровень громкости оставался тем же. Стало быть, транспортное средство остановилось возле мотеля.

В самом мотеле и без напряженного молчания было подозрительно тихо. Неудивительно, что к имеющейся вине в зеленых глазах прибавился и страх. Возможно, страх прибавился и в других глазах, но на другие глаза Майкл не обращал внимание.

Мотор заглох. Стало совсем тихо. Страх в зеленых глазах усилился.

– Пойду, проверю, вдруг коротышка вернулся, – сказал Саймон, благоразумно достал пистолет и спрятал держащую его руку за спину.

– И больше без драк, – добавил Саймон, по очереди глядя на Майкла и Клода. – Кто первым полезет в драку – получит пулю в ногу.

Затем Саймон вышел из комнаты и закрыл дверь, оставив троицу наедине со своими сердечными делами.

Скорее всего, Саймон шутит, подумал Майкл и сжал кулаки. Саймон умудрялся шутить во время переноса во времени – куда уж там глупой драке влюбленных. Саймон всегда высмеивал чужую влюбленность, поэтому не стал бы пренебрегать такой приятной привычкой ради друзей.

Но…

Майкл сжал кулаки не из-за Саймона. А из-за притягательной возможности нанести ответный удар сопернику, который должен, просто обязан нанести удар первым.

– Давай, Клод, действуй, – сказал он. – Не скрывай свои подлинные эмоции. Выражай себя!

– Не подначивай его, Майкл! – резко сказала Эми.

Такие слова наносили урон сильнее, чем кулаки десяти разъяренных Клодов. Слегка обескураженный Майкл покраснел и, не думая, произнес то, что никогда не хотел произносить вслух.

– Тогда делай свой выбор!

«Я не должен давать ей возможности выбирать, она моя, и только моя!!!» – с самоненавистью подумал Майкл и добавил:

– Клод не способен контролировать себя, поэтому не вижу смысла тянуть с этим, – закончил он, с очередным приступом самоненависти, заметив, что только что повторил слова Клода.

Клод чуть было не бросился на Майкла, лишь каким-то чудом Эми смогла его удержать. Именно чудом – столько силы, с которой она удерживала Клода, в ее теле просто-напросто не могло быть.

– Что я и говорил, – добавил Майкл. – Он даже не пытается держать себя в руках.

– Эми, что ты сделала с рукавом! – возмущенно прошипел Клод. – Посмотри, как ты его растянула!

Рукав джинсовой куртки Клода теперь и вправду напоминал мешковину.

– Насколько же мелочным надо быть, чтобы обращать внимание на такие вещи! – выпалил Майкл и в самом деле пораженный репликой сводного брата.

Клод стал поправлять свой растянутый рукав, словно бы хотел его идеальной посадки перед дракой. Такая ненужная дотошность соперника в момент, когда все нутро сжато в одну горячую точку! Было здесь от чего взбеситься.

Но…

Майкл заставлял себя оставаться спокойным.

Клод стал отутюживать рукав ладонью, смотря на него так, словно бы рукав, а не Майкл, покушался на любовь Эми.

Тем временем жар в кулаках Майкла стал таким сильным, что спас бы его от мороза в Инверно.

Клод вытянул руки вперед, будто бы для наручников и, задумчиво сдвинув брови, выровнял рукава по одной длине.

Майкл смиренно взглянул на Эми, давая ей понять, что другого выбора у него нет.

Клод вздохнул, совсем как вздыхала их мать при ручной стирке, и принялся очищать рукав от явно несуществующего пятна.

Кровь стучала в висках, да так сильно, что Майклу казалось, что стук раздается снаружи.

Взгляд Эми стал еще более напряженным, чем прежде. Майкл не удивился этому – у них священная любовь, она чувствует его мысли так же остро, как чувствует он сам.

Клод же своей заботой о растянутом рукаве растягивал секунды в часы.

«Да же он нарочно провоцирует меня!» – дошло, наконец, до Майкла, но уже после того, как его кулак врезался в рельефную скулу врага.

Эми то ли охнула, то ли вскрикнула. Она пыталась встать между Майклом и Клодом, но безуспешно – слишком яростно сцепились друг с другом сводные братья. Клод выдержал удар – отшатнувшись назад, он тут же схватил Майкла левой рукой за грудки, чтобы правой размахнуться для удара.

Майкл прошел под летящим, как ракета, кулаком неприятеля и всем корпусом навалился на Клода. Тот бы свалился с ног, если бы не стоящая позади него плотно закрытая дверь. Они так и остались в боевом клинче. Майкл бил со всей силы по бокам противника, а Клод, зажав голову Майкла под плечом, колотил его локтями по спине.

– Хватит! – Неуверенный голос был меньше всего похож на голос Эми. – Прекратите! Вы не в себе, вы мне делаете больно!

Увы, но драка за ее сердце вовсе не брала в расчет ее чувства. Схватка не прекратилась. Преимущество было на стороне Клода. Майкл задыхался от захвата сводного брата, его кулаки оказались не способны причинить боль вражеским бокам.

– Саймон! – в отчаянии позвала Эми.

Кровь прильнула к голове. Майкл хотел кусать за локти, наступать на пальцы, бодаться головой, но эти идеи так и остались идеями. Клод был настроен свернуть ему шею, и надо отдать ему должное, у него неплохо получалось.

«Зато теперь она на моей стороне!» – думал Майкл, задыхаясь.

– Отпусти его! Клод, ты его задушишь!!!

Саймона все еще не было, так что Эми решила взять ситуацию в свои руки. В стремлении оттянуть Клода от Майкла, Эми впилась ногтями в шею первого.

Клод невольно охнул, но его хватка от этого только усилилась. Майкл и подумать не мог, что такая сила находится в его почти-метросексуальном брате. Он его почти зауважал.

Но…

На глаза Майклу попалась дверная ручка. Свободной рукой он повернул ее на себя.

К счастью, дверь открывалась в сторону коридора, поэтому Клод вместе с Майклом рухнул навзничь. Клод охнул, ему сбило дыхание, его хватка инстинктивно ослабла. Майкл высвободился из захвата, схватил Клода за горло и принялся наотмашь бить его по лицу. Ее священные чувства в данный момент не существовали для Майкла. Он испытывал другое священное чувство – наслаждение от своих ударов…

Третий удар, четвертый… Крик Эми:

– Майкл.

Ее ногти впиваются под его кожу, не причиняя ему никакой боли.

Пятый удар…

Долгожданная драка с мерзким отпрыском мерзкого отчима, в которой он, Майкл Бернс, побеждает!

Шестой…

– Это тебе за Мельбурн, мразь! – Каждый удар Майкл сопровождал пояснением. – За твоего дурацкого папочку! За мать! За план Страйкса! За ложь с именем! За лживую любовь!

Десятый, одиннадц…

Двумя руками Эми схватила Майкла за предплечье, чуть не вывихнув его. Майкл зарычал и обернулся назад, как раз вовремя, чтобы отхватить звонкую пощечину.

Эми смотрела на Майкла так, будто бы впервые его видит – и правда, таким агрессивным он и сам себя не помнил. Взгляд зеленых глаз, полный неверия и отвращения, был сравним с ледяным душем.

Похоже, чтобы заслужить ее одобрение, надо было выходить из драки лузером. Майкл оглянулся на деяние собственных рук. У Клода рассечена губа, нос набух, а изо рта сочилась струйка крови. Левый глаз сводного брата не открывался.

«Теперь красотой и ты мир не спасешь!» – злорадно подумал Майкл и тут же его как кипятком обдало чувством вины. Он повернулся к Эми.

– Это состояние аффекта, – сказал Майкл умоляющим тоном. – Из-за нервного перенапряжения…

Эми ничего не ответила. Она с ужасом уставилась на похожий на картофелину нос Клода. На капающую с подбородка кровь…

Она опустилась на колени перед Клодом и принялась вытирать ему лицо рукавом своей фланелевой рубашки. Этот факт, в отличие от пощечины, взбесил Майкла, но он нашел в себе силы спокойно, пусть и сквозь ярость, произнести:

– Клод познакомился с тобой для того, чтобы ты не мешала Саймону подкатывать к Лилии.

Хрупкая ладонь, вытирающая кровавый подбородок, повисла в воздухе.

– Он и Дереком представился, потому что был уверен, что ваши отношения не протянут дольше одной ночи – вернее, дольше одной партии в боулинг.

Маленькое тело Эми затряслось, он стала еле заметно покачивать головой.

– Понимаю, что это низко с моей стороны, но, тем не менее, это правда.

И немного подумав, добавил:

– И да, ради тебя я способен совершить любые низости.

Кровавая слюна оказалась на шее Майкла. Майкл смахнул ее с шеи и вытер о штаны Клода, благородно расценив плевок врага как его бессилие. Клод приподнял голову с пола и дрожащими губами проревел:

– Я убью тебя!

– Убьешь его не ты, сынок.

Из-за угла, за которым начинался ведущий вниз лестничный проем, показался Фрэнк с неизменно направленным в их сторону протезом-арбалетом. Майкл, Эми и Клод синхронно превратились в удивленные статуи.

– Неудобно отвлекать вас от личных разборок, – начал Фрэнк. – По правде говоря, подслушивать вас было истинным удовольствием. Но хочу заметить, что вашему другу – как впрочем, и всем вам – придется проехать в одно место. Да, да, Бернс, то самое место, которое ты уже имел несчастье посетить.

– Где Саймон? – спросил Майкл не тем мужественным голосом, которым хотел – перестроиться с проблем любовных на проблемы с Грезоносцем было довольно трудно.

Синие, почти девчачьи глаза, шедшие вразрез с внешностью головореза, пронзительно заблестели.

– Ожидаемый вопрос, – сказал их обладатель. – Ия!

Из-за того же угла появилась сестра Фрэнка с тем же кислотно-розовым ирокезом на бритой голове. Она держала в своих руках пистолет, направленный в сторону лестницы, и спиной приближалась к брату. Медальон с черным сердцем бился о ее торчащую из-под розовой футболки грудь.

– Хочу, чтобы вы увидели свой будущий внешний вид со стороны. Саймон, покажись!

Но…

Ничего не произошло.

– Ия, прострели этой гниде ногу, – раздраженно произнес Фрэнк.

Вновь повторять не пришлось – показался Саймон в жидкой, судя по фольгообразной форме, балаклаве, одетой задом наперед, чтобы ничего не было видно. Руки связаны за спиной темной блестящей веревкой, ноги – тоже. С непривычной покорностью в движениях Саймон остановился в жалких сантиметрах от дула пистолета Ии, и его приглушенный балаклавой голос сообщил:

– Похоже, это все, ребят.