Текст книги "В ожидании полета"

2. Я[83]83
  Музыкальная тема данного эпизода песня группы Sigur Rós – «Brennisteinn»


[Закрыть]

Я проснулся от крика Яны, я обнял ее. Может ничего и не поменялось, но вчера она была такой счастливой и нежной, что дурные мысли вылетали из моей головы, как ядра из пушки. Вслед за криком и объятиями раздался звонок в домофон. Я подошел к двери и нажал на кнопку связи, недовольно пробурчав:

– Кто там?

– Николай, мне надо подняться.

Я был очень удивлен, но нажал на кнопку открытия двери, а затем прошел в общий коридор, чтобы заранее открыть ему в него дверь.

Я вернулся и сказал Яне:

– Это Николай, чего это он приехал ни свет, ни заря…

– Николай? Ох…Костя… – Яна замялась, но не стала никак комментировать данное событие, вместо чего принялась натягивать на себя домашнее платье.

Через пару минут вошел Николай. У него был дикий какой-то вид, глаза покраснели, но если бы он пил, то был бы запах, а так…наверное, плохо спал, но почему? Хотя у Николая масса причин плохо спать. Я собрался протянуть ему руку для рукопожатия и осведомится зачем он приехал, ведь мы собирались встретиться завтра, но он не дал мне такой возможности – он толкнул меня двумя руками в грудь, я отлетел назад, но не упал, что уже было достижением, ведь он выше и явно мощнее меня. Я думал об этом отстраненно, словно это было нереальным, сюрреалистическим. В комнате взвизгнула Яна. Я услышал шлепки ее босых ног по полу, и она выбежала в коридор. Она закричала:

– Николай, что ты делаешь? – после этого она кинулась ко мне.

– Я не спал всю ночь, я думал, может отпустит, может ничего страшного не случилось – но ничего не помогло, оно случилось, Костя, как ты мог?

– Что я сделал?

– А ты даже не догадываешься? Скольким ты еще рассказал?

– Что рассказал? – во мне начинала закипать злость, смешанная с удивлением

– А ты – и не догадываешься, думаешь этот дурак Коля, не скажу ему ничего, а буду бегать всюду и трепаться – так он и узнает, так ты думал? Тогда твой план сработал.

– Да что узнаешь, что я кому рассказал?

– Ты не рассказал мне!

– Что? – страшная догадка мелькнула у меня в мыслях, но она же не…она же не могла

– Ты говорил с Катей, причем давно, ты должен был сам рассказать мне, но вместо этого…

– Коля…

– Что «Коля»? – Николай распалялся все больше

– Возьми себя в руки

– Да, конечно, смешной рогоносец Коля должен взять себя в руки, а ты – почти месяц молчал, почти месяц врал мне, что так с ней и не поговорил!

– Я хотел подумать, я хотел защитить тебя!

– И потому месяц выбалтывал это всему свету? Кто еще знает, кроме нее? – Николай тыкнул пальцем в Яну.

– Яна?

– Да, Яна!

– Она рассказала тебе? – я обратился к Яне, – ты рассказала ему?

– Я..я только хотела как лучше, чтобы не было недомолвок между нами…

– Ты рассказал ей! Ей! А не мне! То, что было важно только для меня! Для меня!

– Но ведь ты сам попросил при ней…

– Одно дело то, что я попросил, а другое рассказывать ей то, что узнал! Посторонней! Рассказывать ей, как моя бывшая девушка, – бывшая девушка, подумал я, – изменяла мне направо и налево!

– Коля! Все совсем не так!

– Не так, а как это выглядит? Она приехала ко мне, сказала, что ты давно знаешь, но врешь мне, а она дескать хочет рассказать мне правду! – голос подала Яна:

– Я не говорила, что он врет, он слишком добрый, колебался, а я считала, что ты должен знать!

– Вы такие добрые, такие благородные! Какая-то дрянь рассказывает тебе то, что должно было остаться между нами, а ты побыстрее выбалтываешь все своей… – Николай ругнулся, я подскочил, это было уже слишком:

– Не говори так о ней, я не просил ее говорить тебе, но это не дает тебе права оскорблять ее.

– Да, зато это дает мне право оскорблять тебя – Костя, ты ублюдок и предатель

– Коля, больше никто не знает, мне нужен был лишь совет, потому я решил рассказать Яне.

– А потом решил молчать целый месяц, а ее направить ко мне? Это твой гениальный план?

– Не было никакого плана! Я вообще не хотел, чтобы ты знал.

– Да? Только вы бы двое знали и сочувственно посмеивались над тупым, бедным Николаем, такой был твой план?!

– Нет! Хватит нести чушь! Возьми себя в руки!

– Все предали меня! Марина, ты! Но ты ведь знал, как ты мог не сказать мне об этом? Костя, как ты мог не сказать мне об этом?

– Я не хотел, чтобы тебе становилось хуже!

– Ты должен был сказать, раз узнал, и не говорить ей! И уж точно не посылать ее ко мне!

– Я никого не посылал к тебе! – я начинал закипать, я сделал шаг к Николаю и тут же отлетел к стенке, толком не поняв, что вообще произошло. Яна завопила. Я понял. Николай, интеллигент Николай ударил меня кулаком по лицу. Я замер у стены, крепко приложившись плечом и боком о выступающие полки шкафа. Я смотрел на него и не мог поверить. Он смотрел на меня и не мог поверить тоже.

– То как ты поступил, это предательство. Я мог бы ожидать такого от кого угодно на свете, но я не ждал этого от тебя. Костя, никогда не звони мне и не думай, что я еще хоть раз скажу тебе «привет». Ты сделал все для того, чтобы не осталось ничего. Ты втоптал меня в грязь сильнее чем могла сделать мерзкая, отвратительная правда. Что ты думал, глядя на меня и зная это? Как ты мог? – Николай сделал оборот на сто восемьдесят градусов, распахнул дверь и ушел.

Меня захватывало сюрреалистическое чувство. Такое всегда бывает, когда рвутся отношения с кем-либо. Всегда кажется, что это неправда. Что уже завтра все будет нормально. Но нормально никогда не становится. Отношения рвутся порывисто, молниеносно и как правило раз и навсегда.

Яна подбежала ко мне, начала осматривать мое лицо, попыталась отодвинуть меня от этого злосчастного шкафа. Я посмотрел на нее. Отношения рвутся как правило раз и навсегда:

– Яна…

– Костя, Костя, прости, прости меня пожалуйста, я была не права, я думала, что поступаю правильно, меня что-то толкало к этому, но это было ошибкой, пожалуйста, прости меня!

– Яна…он был моим другом. Я рассказал тебе потому что и в тебе видел не только девушку, с которой сплю, но и друга…я старался

– Костя, любимый, – Яна обхватила мою шею и плечи обеими руками, тесно прижавшись ко мне всем телом. Она словно думала, что чем крепче держишь, тем вернее удержишь на месте. – Я люблю тебя, прости меня, прости за то, что я сделала, я не знаю почему я это сделала! – Она посмотрела в потолок и истошно завопила – Я не знаю почему я это сделала, я не знаю, что толкало меня!

– Мне не за что прощать тебя, Яна. Это моя ошибка. Все только моя ошибка. Я не должен был говорить тебе…но с другой стороны если не можешь поделиться тайной с «любимым человеком», то, о чем это говорит?

– Костя, Костя, пожалуйста, я все исправлю, мне нужен только ты, пожалуйста не бросай меня.

– Я не бросаю тебя, я просто собираюсь уйти. Но сначала мне нужно собрать вещи. Можешь пользоваться квартирой, я тебя не гоню, – мой голос звучал как деревянный, наверное, я никогда не чувствовал себя столь безразлично к девушке, говорившей, что любит меня. Яна вновь зарыдала, она стала оседать на пол, прямо тут в коридоре. Она прижала руки к своему раскрасневшемуся лицу и плакала, плакала, как будто это могло хоть что-то изменить, хоть чему-то помочь. Я удивлялся сам себе, как мне могло быть настолько все равно? Но было именно так.

– Костя, но я люблю тебя! Люблю тебя!

– Нет не любишь, никогда не любила, все это было ошибкой, – с каждым словом милое лицо Яны приобретало все более страдальческое выражение, может…но нет, так не поступают, когда любят. – Ты никогда не любила меня, эксперимент провалился, но это и моя вина тоже – я больше не верю в отношения, не из-за тебя, я просто не способен на них, ты стала последней каплей. Я никогда не любил тебя. Хотя должен был. Мы оба лишь обманываем. Я целовался с Катей и так винил себя, потому что верил. Я заберу основные вещи и поживу у родителей. Я не гоню тебя из квартиры, оставайся здесь, может это хоть искупит мою вину.

Я взялся за ручку чемодана, в который наспех побросал основные свои вещи и пошел к выходу. Яна цеплялась за меня, тянула назад, она громко плакала. Но к чему этот спектакль? Я вырвался из ее рук и прошел в прихожую, накинул пальто – будет холодно, очень холодно. Я открыл входную дверь, Яна бессильно кричала мне вслед:

– Костя…Костя.

3. Николай[84]84
  Музыкальная тема данного эпизода песня группы The Rolling Stones – «Paint It, Black»


[Закрыть]

Николай сбежал по лестнице вниз, распахнул дверь на улицу и тяжело вдохнул морозный воздух. Рядом стоял мужчина, который, не смотря на холод был одет лишь в пиджак, без верхней одежды, у него были рыжие волосы, он курил, видимо вышел на минутку, он посмотрел на Николая и сказал, ухмыляясь:

– Ты должен подправить каждый стежок.

Николай отмахнулся, он зашагал по направлению к остановке, но затем решил пройтись подальше – ехать без пересадки в автобусе. Ему было тяжело. Весь вчерашний день и это утро слились в один сплошной кошмар. Разве он этого заслужил? Почему все так с ним обошлись? С кем теперь можно говорить, кому доверять? Полине? Но нельзя же дергать девочку постоянно. Но он поговорит с ней, но также…может Паша? У них были приятельские отношения, и Николай решил положиться на это. Да, конечно Паша больше дружит с Костей, но не пошлет же он его. Что он наделал только что? Оторвал вторую нить привязывавшую его к реальной жизни. Но что такое эта реальная жизнь? Она вся наполнена изменами и предательством? Может и не стоит ни с кем говорить – все они лишь потенциальные предатели. Все. До сих пор в голове не укладывалась картина, которую ему нарисовала Яна…Марина, его Марина спала со всеми подряд, а он был лишь так…занавесом благопристойности в ее жизни. Как мерзко, как тошно думать обо всем этом. Но ведь такова правда. А вдруг нет? Мало ли что сказала Катя? Может поэтому Костя и не хотел говорить – он ей не поверил, а рассказал Яне как гипотезу? Голос здравомыслия, звучавший как голос Полины попытался одержать верх над демонами, разбушевавшимися в голове Николая. Но он откинул его куда подальше. Измена и предательство. Ждать целый месяц, врать что еще не поговорил, а в итоге что? Появляется она – самодовольная и так и желающая сделать побольнее ему! Но она же была не такой! Прочь, завопил Николай в своих мыслях. Он пнул оказавшееся рядом дерево. Ему-то что, а вот у Николая заболела нога. Ему хотелось, чтобы никого из них не было, ни Кости, ни Яны, ни этих деревьев, которые однажды отряхнут с себя снег и вновь зацветут. А чему цвести у него? Может он слишком убивался? Но как еще мог реагировать серьезный, задумчивый человек, хранивший за этой серьезностью редкую ранимость. Он никогда ни с кем не сближался, всегда был в стороне, всегда был в одиночестве. Серьезность его не давала показать это, но ранимая душа его страдала. И вот – прошлый год, у него появился друг, у него появилась любовь. И что осталось от этого? Любовь ему изменила, ее больше нет, а друг его предал. Что осталось ему теперь – серость и пустота, он снова совсем один. Паша? Приятель, с которым он связан через Константина. Полина? Милая девушка, способная, как ему показалось, выслушать, но тоже в конечном счете через Константина. Он был так глуп. Так глуп. Глуп, раним и неопытен. Марина стала еще одним окном в мир, он так сильно ее полюбил. Почему же он решил с ней расстаться? Потому что испугался, испугался что там – за окном, ему могут причинить боль. И не зря как оказалось боялся – боль уже была причинена. Ложь и предательство всюду. Они витают в воздухе, они правят этим миром, они неистребимы. А он? Что теперь останется от него? Уходить из университета? Но зачем теперь? Теперь поздно. Никто не был ему нужен. И теперь не будет. Он просто будет вести свои занятия и пусть так проходят годы, годы в которых для него уже ничего не изменится. Ранимый человек соприкоснулся с реальным миром и тот ужалил его так больно, что человек решил спрятаться и больше никогда туда не возвращаться. Все надежды, которые подарил ему разговор с Полиной были растоптаны.

Проходя через очередной двор, срезая дорогу до нужной ему остановки, Николай услышал, как его зовут:

– Молодой человек, молодой человек!

Николай обернулся, да звали его, бомжеватого вида мужик с жиденькой бородкой тыкал в него пальцем и спешил к нему. Николай встал как вкопанный. Бомж, зачем он ждет что тот подойдет?

– Да-да, вы! – бомж подошел к Николаю, тот подумал, что плащик надетый на бомжа, едва ли может спасти от жестокой стужи, воцарившейся вокруг.

– Что вам надо?

– Хотите грубить? Да ради Бога! Это не страшно. Мне нужно всего две вещи – дайте денежку, на бутылку пива и послушайте меня, – Николай скривился, ну отлично, подавай всяким алкашам, еще чего.

– Денег нет.

– Ну положим это не правда, знаете, что подающему открыты врата в царство господне?

– Мне некогда, я спешу.

– Я пройду с вами, может вы еще передумаете.

– Навязался на мою голову, отвали, так понятнее?

– И так было понятно, но я должен кое-что вам сказать!

– Говори и проваливай.

– Вам нужно остановиться. Не слушайте клеветников, не отталкивайте руку, протянутую вам. Иначе…сами знаете, что будет.

– Я ничего не знаю!

– Даже не чувствуете?

– Что я должен чувствовать?

– Посмотрите на тот дом и скажите, что он есть, только скажите.

– Унылая, серая пятиэтажка.

– Вам ведь не приходит в голову, рассматривать его как бытийную данность, вы лишь описываете. Слова, сцепления, причины и следствия и так со всем.

– Что вы несете?!

– Слова, все вокруг слова, но есть еще кое-что – что важнее слов. Вам нужно лишь нащупать иначе…он едет.

– Кто едет?

– Лифт. Он движется, он поднимается. А за ним черное прикрытое белым. Возможно это ваш последний шанс.

– Что вы болтаете? – менее уверенно проговорил Николай, лифт – лифт – это страшно, белое – это страшно. Почему? Он не мог понять, но это чувство появилось давно и жило в нем.

– Я не болтаю, я пытаюсь вас пробудить.

– Это религиозная проповедь?

Бомж расхохотался:

– В какой-то мере можно и так сказать, во всяком случае когда-то и так было, но сейчас я говорю скорее о доброте и любви.

– Возлюби ближнего своего, и вся эта дребедень?

– Это не дребедень. Вы должны очнуться и осмотреться. Слова. Но слова складываются. И тот, кто их складывает…

– Я отказываюсь вас понимать.

Бомж возвел очи в небо:

– Руку толкает не тот, спаси его.

– Вы начали бредить? Я пошел.

– Ну на пиво-то все-таки дадите?

– Нет, – крикнул Николай за спину. Бомж остался стоять на месте, с разочарованным выражением на лице.

Николай шагал, снег хрустел под его ботинками. И тут он поймал себя на страшной, жуткой мысли. Марина. Он…он больше не любил Марину. Исчезало чувство вины, исчезало все, исчезала она сама, оставался только он, один, закинутый в этот мир. Пытающийся что-то осознать, но не могущий этого сделать. Как будто ему попалась на глаза книга, которую слишком сложно читать. Он ничего не понимал. Но сейчас он ощутил настоящее одиночество. Он винил себя за смерть Марины, но также и любил ее. Теперь эти чувства исчезали. Исчезало все. Оставалась лишь пустота и где-то вдалеке ему чудился звук, приводимых в движение подъемных механизмов.

4. Полина[85]85
  Музыкальная тема данного эпизода песня группы The Clash – «Card Cheat»


[Закрыть]

Полина задремала на диване в этот морозный январский день. Ей снился странный сон. Словно какой-то человек пытался подтолкнуть ее:

– Ты нужна ему, очень нужна, прямо сейчас, хватит спать.

– Но это же и есть сон.

– Сон – это форма послания, ты должна проснуться, ты должна поспешить.

Другой человек подошел к ней во сне и заговорил:

– Спи, спи детка, спи, когда снаружи завывает метель, это правильно, не слушай никого, что сделано – будет сделано. Мы встретимся вновь, я обещаю.

Во сне она отшатнулась от этого человека, а другой вновь заговорил:

– Проснись, скорее проснись, ты еще можешь все исправить, успокоить его ум

– Не слушай его, сон – это так прекрасно, сон и эти облетевшие деревья в нем

– Просыпайся, это решительная минута, это решает важное дело, пожалуйста Полина, проснись.

Полина заворочалась на своем диване и открыла глаза, мир медленно приобретал четкость. Она слышала завывание ветра за окном. Она встала и посмотрела на улицу. Уже стемнело. Сколько же она спала и почему она спала так долго. Что-то казалось ей неправильным. Этот сон, такой странный. И второй человек во сне, улыбающийся, но от этого не менее жуткий. Она поежилась. Она пошла на кухню и приготовила себе кофе, чтобы взбодриться. Ее взгляд, по возвращению, упал на телефон. Это казалось очень важным, но ей так хотелось спать…Она поставила чашку на подоконник, и сама забралась на него. Ветер, метель, швыряли снег во все стороны, били им о ее окно. Она чувствовала, что упускает что-то важное, но никак не могла понять, что. Она выпила кофе, но ее все также тянуло в сон. Как бы сейчас было хорошо поспать. Поспать еще. Спать до самого завтрашнего дня. Так и нужно поступить. Но ей нужно позвонить – мысль мелькнула в ее голове – нужно позвонить Николаю, что-то тормошило ее, пыталось привести в чувство. Происходит что-то плохое, сегодня происходит что-то плохое. За стеной квартиры она услышала звук заработавшего лифта. Люди приходят или люди уходят? Разве это важно. Нужно позвонить. Но ее тянуло в сон. И разве это правильно – навязываться? Она помогла ему и помогла бы еще, но она стеснялась звонить первой. А он не звонит, только поздравлял с праздниками, но праздники минули. Должна ли она позвонить ему? Голоса словно нашептывали ей:

– Скорее позвони ему, это очень важно.

– Ложись в кроватку и спи, спи очень крепко.

– Это вопрос жизни и смерти.

– Сон избавляет ото всех тревог и волнений.

Полина потянулась к телефону…она взяла его в руки, нашла номер Николая в списки контактов и почти нажала на вызов. Но…это же так неудобно, неправильно беспокоить человека, «я могу его отвлечь, помешать ему» – подумала Полина. Она выключила звук на телефоне и погасила экран, снова положив его на столик. Еле слышные голоса вновь принялись перешептываться в ее мыслях:

– Что ты делаешь? Ты должна ему позвонить, сейчас, немедленно!

– Не стоит беспокоить человека, может он тоже спит, что еще делать в такую погоду?

– Полина, услышь меня, ты должна с ним поговорить.

– Полина, такое красивое имя, а красивые девочки не должны совершать некрасивых поступков, они не тревожат и не мешают. Если бы ему было нужно, он бы сам позвонил, разве нет?

– Он боится звонить тебе, ему нужно поговорить с тобой!

– Сон обволакивает тебя, даже если ты позвонишь ему, что уже ошибка и назойливость, разве ты готова разговаривать? Нет, тебе нужно поспать, отдых, отдых, так много тяжелых дней, так много визитов к родственникам, а теперь сессия, нужно поспать…поспать…поспать…

– Ах, Полина

Полина слезла с подоконника и вновь легла на диван, укрывшись одеялом. Телефон лежал рядом на столике. Она не должна навязываться. Она всего лишь студентка, а он преподаватель. Будет как-то неловко бегать за ним как за меленьким. У нее нет на это права. Он сам позвонит. Она уже помогла ему. Он принял верные решения – никакой попытки докопаться до правды, любить память о той, а затем подумать над тем чтобы уйти. Голос вновь заговорил:

– Спи, засыпай, ты умная девочка, Полина. Так и нужно, так и должно быть.

Она позвонит ему…потом…а сейчас так хочется спать, так хочется просто лежать и ничего не слышать, глаза Полины медленно закрылись, дыхание стало более ровным, она засыпала, она спала. Она видела сон.

Вот она идет по склону, от университета куда-то вниз. Рядом идет человек – она его не видит, но ощущает его присутствие. Он говорит:

– Полина…

– Да?

– Ты заснула

– Но мне так хотелось спать

– Нет, тебе не хотелось, это все они…он владеет его рукой сейчас

– Кто, чьей рукой?

– Ты не должна знать, а я не могу рассказать.

– Но вы говорите такие странные вещи.

– Все еще страннее, чем тебе может показаться.

– Я не понимаю.

– Ты и не должна понимать, до самого конца

– Конца?

– У всего есть конец, все всегда закрывается, и что будет в конце важнее всего.

– А что там будет?

– Я не знаю…я отправил послание и есть другое, они наша надежда, есть и вторая, совсем близко, но тебя это не должно волновать.

– Я не понимаю…

– Да, не понимаешь, хоть ты и роза, но ты для другого…

– Для другого?

– Да, смотри!

Полина остановилась и ее, во сне, вдруг закружил вихрь и понес, прочь от этого склона и от этого леса и от этой зимы. Полина очутилась на какой-то поляне. Зеленая трава. Чуть поодаль роща. Она опустила взгляд, на свои руки и увидела, что она совсем прозрачная. Сквозь руку она видела развиваемую ветром траву. Она обернулась и увидела Сергея, он смотрел прямо на нее, точнее сквозь нее. За его спиной была девушка с темными волосами, она подняла глаза и…Полина готова была поклясться, увидела ее. Девушка сказала:

– Как в красивом фильме. Но сначала…

И вихрь вновь подхватил Полину. Она оказалась в какой-то затемненной зале, перед зеркалом. Рядом с ней в зеркале отражался молодой человек, волосы его были скрыты под шляпой с полями. Волосы. Почему-то Полине показалось очень важным. Молодой человек повернулся к ней и проговорил внезапно женским голосом:

– Я улетела на реактивном самолете. Не знаю, когда вернусь назад. Как зовут твою подружку? Ника? Дайте срок, а от нее прямая дорожка по красной земле до той, что стоит на радуге.

Полина дернулась во сне. Там снова все смешалось. Она увидела Константина Евгеньевича на пляже, под навесом, под хмурым небом. Его пиджак трепал ветер. Он повернулся и спросил:

– Так значит – жизнь в реальном мире или вечное счастье?

Полина неожиданно ответила:

– Кому нужна реальность без счастья? Она ждет вас, на той стороне!

– Можно я подумаю об этом в другой раз? Или…может подумаешь ты?

Полина увидела, как на губах его рождается лукавая улыбка и произнесла:

– Ты будешь готов, иди к ней… птица! – она протянула руку к небу и увидела в клубящихся тучах черты лица, старого, древнего мужчины. Лицо хранило абсолютное спокойствие. Тучи его губ разошлись и с небес полилась музыка. Полина попыталась понять, что это была за музыка, но вдруг порыв ветра, распахнувший окно в реальном мире выдернул ее с этого пляжа, из этого сна. Полина приподнялась на диване и попыталась зафиксировать то, что только что ей приснилось. Но сон таял, он уходил.