Текст книги "Римская сага. Том III. В парфянском плену"

Побег

Панджар лежал тихо и неподвижно, как будто умер. Но по редким глубоким вздохам и учащённому дыханию Лаций догадался, что он жив и сильно переживает произошедшее. В темноте пахло сыростью, и чувствовался лёгкий, еле уловимый оттенок того горького запаха, который был в пещере. Лаций пошевелил ногами. Кожаные ремешки на обуви стали высыхать и затвердели. Пальцы на руках уже отошли и он долго растирал их, пока не прошли покалывания и ноющая боль при сгибании. Теперь они горели и немного дрожали, но слушались, как раньше. Нож приятно скользнул в ладонь, и через мгновение оставшиеся узлы и верёвки упали на землю. Теперь надо было поговорить с Панджаром. Он негромко позвал его:

– Панджар!.. Панджар, ты меня слышишь?

Но начальник стражи либо не слышал, либо не хотел с ним разговаривать. Лаций подполз к нему и коснулся. Тот вздрогнул и повернулся.

– Ты кто? – спросил начальник стражи.

– Лаций Корнелий… Дай сюда руки! У меня нож, – прошептал он. Панджар повернулся и вскоре тоже освободился от пут. Лаций не стал ему объяснять, что произошло, только сказал, что хочет убить палача и выбраться наружу по лестнице. Для этого ему нужна была помощь. Панджар согласился. Они договорились, что Лаций бросится на палача первым, а Панджар поможет сзади. Но всё снова пошло не так, как они задумали. В этот день боги явно не следили за судьбами людей, позволяя случайным неожиданностям вмешиваться во все их дела.

Чёрная, непроглядная тьма казалась Лацию предвестником царства Аида, и воображение само вырисовывало страшные сцены подземного мира. В прохладной, обволакивающей тишине он то и дело проваливался в сон, ожидая появления толстого палача. Вот перед ним возникла Прозерпина с окровавленным лицом Лорнимэ. Она голосом Эмилии Цецилии уговаривала его вернуться с ней в Рим. Он отказывался, говорил о золоте, о доме, о Клоде Пульхере, отталкивал её руки и медленно уплывал вдаль…

– Эй, ну ты!.. – грубым мужским голосом возмущалась Эмилия и, вцепившись в волосы, трясла его голову с невероятной силой. Она трясла его и трясла, пока не стало больно.

Лаций очнулся и приоткрыл глаза. Образ Эмилии исчез и вместо него в тусклом жёлтом свете факела показались огромные оттопыренные уши, рыхлый нос и широкий подбородок с редкими волосами.

– Вот еда, ну! – произнесла огромная голова и тряхнула Лация с такой силой, что он снова чуть не потерял сознание. Рядом с факелом лежали несколько лепёшек. Внутри что-то было завёрнуто. Тут же виднелся край кожаного мешка с водой. Не веря в своё счастье, Лаций со стоном встал на колени и протянул руку к еде. На его вопросительный взгляд палач коротко ответил: – Ешь! Хлеб с бобами. Вода. Быстрей!

Он с силой вцепился зубами в первую лепёшку. Третью Лаций доедать не стал и отодвинул в сторону для Панджара.

– Благодарю тебя, сильный Харам, – пробормотал он, оторвавшись от мешка с водой и громко икнув. И только теперь он заметил позади палача второй факел. Это был его брат. Он стоял рядом с Панджаром, который лежал подозрительно тихо. – Ты пришёл с братом? – глупо пролепетал Лаций.

– Да, с братом. Где золото? Мы уйдём вдвоём. Ну?

– Да, конечно, я всё тебе расскажу, но ты не убьёшь меня? – он пытался тянуть время.

– Нет. Говори, где золото? – громадная фигура нависла над ним в нетерпеливом ожидании. Лаций скривился и отвернул голову из-за зловонного запаха, исходящего изо рта палача. Выхода не было – надо было что-то говорить.

– Ты знаешь спуск к храму за скалой?

– Ну, знаю. Где там? – глаза у того горели жёлтым, животным огнём. Палач переминался с ноги на ногу и торопился к своему сказочному богатству.

– Сейчас, дай припомнить, – Лаций сделал умное лицо, притворяясь, что пытается вспомнить что-то очень важное. – Там есть комната с двумя лавками. В ней сильный запах. Горький. В глубине комнаты проход. В конце прохода висит одна шкура. За ней – другая. Там у стены лежит большой мешок, – Лаций развёл руки в стороны, стараясь произвести на собеседника максимальное впечатление, но это было уже лишним. Примитивное воображение уже само увеличило размеры мешка до небес, и Харам уже думал, на чём его можно будет увезти.

– Хорошо, – тихо прошипел он с какой-то странной интонацией, как змея, и от этого голоса у Лация по спине пробежали мурашки. – Мы посмотрим, что там лежит.

– Ты прав, что взял брата. Мешок большой, его четыре человека несли… – серьёзно добавил он и замолчал, потому что всё, что можно было сказать, уже было сказано. Теперь оставалось ждать ответа тугодума. Но тот оказался умнее, чем он о нём думал. Харам повернулся к брату и стал что-то объяснять ему на своём языке. Тот что-то ответил и направился к лестнице. Лаций опомнился, когда тот уже почти выбрался наверх.

– Э-э… Ты отправил его одного? – с тревогой в голосе спросил он.

– Да. Если там много золота, я пойду с ним. А вдруг ты меня обманул! – криво усмехнулся хитрый палач.

– Но я же дал тебе монету!

– Это одна монета, – упрямо возразил Харам.

– Но… но… там… – отчаянно искал выход Лаций, чувствуя, что с Панджаром произошло что-то неладное, а самому ему было не одолеть этого огромного кочевника, который, к тому же следил за каждым его движением. Волнение переполнило его сердце, которое вдруг забилось так быстро и отрывисто, что голова закружилось и перед глазами поплыли круги. – Но ты же не дал ему монету! – воскликнул он. – Как же он узнает, где этот мешок? Там много мешков с медными монетами. Жрецы специально прячут золото между ними, чтобы никто его не нашёл. Там есть мешки с посудой. А если он не найдёт золото? Ты скажешь, что я тебя обманул.

– Да, – хмуро согласился палач и встал. – Мар! – позвал он, но брат уже был наверху и не слышал его. – Ладно, пойду посмотрю сам, – недовольно добавил он и поставил ногу на первую ступеньку. Раздался скрип первой ступеньки, второй, третьей… Харам уже стоял посредине лестницы. Панджар по-прежнему молчал. Лаций продолжал считать ступеньки и следить за светлым пятном факела. Наконец, круглое светлое пятно поднялось довольно высоко и скрип прекратился. Значит, палач был на самом верху. Лаций схватился дрожащими руками за лестницу и резко рванул её на себя. Две жерди выскочили, а он, не удержавшись на ногах, упал назад, и в этот же момент рядом с ним рухнуло на землю огромное, тяжелое тело Харама. Упав спиной с высоты десяти локтей на твёрдую землю, он громко ухнул, как будто из него одним ударом выбили душу, и замер. Лаций не стал добивать его. Надо было спешить. Он нашёл ногу Панджара и дёрнул его. Тот застонал и пришёл в себя. Оказалось, брат Харама ударил его по голове. Значит, кочевники действительно собирались бежать с несуществующим золотом. С трудом поддерживая Панджара, Лаций довёл его до лестницы и сам выбрался следом. Вокруг никого не было. Всё небо было усыпано звёздами, и луна светила, как огромный холодный факел. Он молил Нокса, чтобы их не заметили и чтобы брат палача пришёл как можно позже. Столкнув лестницу вниз, они направились к храму. Но там перед ними открылась неприятная картина: на площади горели десятки костров, между которыми то и дело ходили разбойники. Возле дома Энея было темно. Оставалось идти только туда. Скорее, не идти, а ползти, потому что по-другому добраться до дома старого грека было нельзя. Лаций был благодарен Панджару, что тот ни о чём его не спрашивал. Если бы на его месте был Павел Домициан, их уже давно бы услышали и поймали.

За домом, возле того сарая, где их ещё совсем недавно держали связанными по рукам и ногам, был узкий проход за стену. Они с трудом протиснулись в щель, и дальше Лацию пришлось полагаться только на собственную память. Александр провёл его здесь два дня назад, но это было днём. Ночью узкая тропинка выглядела по-другому. Под ногами зашуршали камни, и они стали медленно спускаться по крутому склону позади домов. Лаций так волновался, что не слышал, как позади них скрипнули ворота, во дворе раздалось напряжённое сопение, и через какое-то время вниз, по мелким камням и кустарнику скатился камень. Это был Мар, брат Харама, который вернулся и заметил, что брата нет, а они уходят вверх по улице. Он уже знал, что их обманули и золота в храме нет. Но он считал себя умнее Харама и решил, что теперь обманщики должны направиться туда, где находится настоящее золото. Брату будет потом приятно узнать, что он выследил их сам. О том, почему тот не выбрался из ямы, а пленники оказались наверху, Мар не задумался. И в этом была его ошибка.

– Я не могу дальше идти. Здесь живут злые духи… – пробормотал Панджар, когда до тропинки оставалось совсем немного. – Мне всё время кажется, что кто-то дышит мне в спину. Я оборачиваюсь, но они всё время прячутся. Это духи ночи. Они не любят, когда люди тревожат их.

– О, боги… – стиснул зубы Лаций, не зная, как ответить на эти слова. Он сам еле держался на ногах от усталости. – Клянусь Орком, здесь никого нет. Если хочешь, иди впереди, – прошептал он, наклонившись к самому уху Панджара. Тот раздул щёки и замотал головой из стороны в сторону. – Иди, иди! – подтолкнул его Лаций. – Я прикрою твою спину и не дам им напасть сзади…

– Нет… нет… – пролепетал тот с несвойственной ему опаской. – Я не могу.

– Тогда держись за меня! – он протянул парфянину край подола. Когда они вышли на старую дорогу, идти стало легче. Но здесь была другая напасть – по рукам и ногам постоянно хлестали колючие кустарники, и Лаций шёл, вытянув вперёд руки, чтобы закрыть лицо и глаза. Панджар, спотыкаясь, дышал ему в спину. В душе начальник стражи поклялся, что если спасётся, принесёт в жертву Акуре Мазде самого большого быка в Мерве. О том, что спастись ему помогал Лаций, он в этот момент не думал.

Они приблизились к первому ряду пещер, когда оттуда послышался тихий писк и над головами захлопали крыльями сотни чёрных теней. Лаций вжал голову в плечи и тронулся дальше. Когда они добрались до нужного места, он тихо позвал:

– Александр, ты здесь?

Через некоторое время из темноты раздался тихий голос:

– Да. Это ты, Лаций?

– Да, нас двое. Помоги забраться, – он забрался в пещеру первым, и вдвоём они уже помогли попасть туда Панджару. – Пойдём! Надо спрятаться в другом месте. Завтра утром сюда придёт Куги До, – тихо сказал он Александру.

Шуршание камней под ногами беглецов затихло, и две блеклых тени исчезли за поворотом. Мар отдышался и вытер пот со лба. Ночью злые духи выходили из своих пещер и охотились на людей и зверей. Это знали все. Но он уже не мог вернуться назад, хотя и хотел. Теперь ему оставалось только надеяться, что духи заберут двух пленников раньше, чем его. Страх усиливал волнение, всё тело было напряжено, и пот градом тёк по лицу и спине. Поэтому когда он выбрался на узкую тропинку, то, не удержавшись, упал на четвереньки и какое-то время стоял неподвижно, стараясь отдышаться и прийти в себя. Спины беглецов качались далеко впереди. Им тоже было тяжело, и теперь их можно было быстро догнать.

Мар поднялся и сделал первый шаг вперёд. И тут духи стали проявлять своё недовольство: они цепляли его за штаны и рубаху, больно хлестали по ногам и кололи в лоб и руки, шипя из чёрных кустов непонятные слова. Он не слушал их и прикрывал лицо руками, но духи цеплялись за бока, как бы предупреждая, что дальше идти нельзя. Ноги стали, как ватные, и, когда он, споткнувшись в очередной раз, упал, то долго не мог встать, чувствуя, что в голове всё кружится и перед глазами прыгают какие-то белые точки. Постепенно дыхание стало ровным, и, приподняв голову, Мар прислушался. Вокруг было тихо. Духи успокоились. Наверное, они потеряли его из виду и ушли обратно. Где-то совсем близко раздался хруст ветки под ногой злого демона, который пришёл вместо духов наказать его, и Мар резко повернулся в ту сторону. Но в чёрных пятнах замерших вокруг кустов никого не было. Он стоял между ними, видя, как сухие растения протягивают к нему свои тонкие пальцы-ветки, они тянутся к его рукам и плечам и вот-вот вцепятся в шею и горло! Мар ощущал, как страх заползает к нему внутрь и сковывает мышцы железной хваткой, но ничего не мог с этим поделать. Руки сами запахнули старую накидку, голова вжалась в плечи, и, стараясь не закричать, он покрутил головой вокруг, но снова ничего, кроме темноты, луны и кустов не увидел. Ему показалось, что теперь можно было идти дальше. Но в этот момент вернулись духи. Они закружились над ним, хлопая крыльями и пища, как мыши, и Мар присел, чтобы сжаться в комок и стать хоть чуть-чуть меньше. Это не помогло, потому что колени предательски хрустнули, и в этот же миг злые обитатели мрака увидели его и ответили своими криками. Где-то вдали послышался громкий дребезжащий звук, как будто кто-то стучал палкой об палку. За кустами показались белые скелеты. Это они гремели своими страшными костями. Над головой что-то протяжно ухнуло, как будто на плиту с большой высоты упало тяжёлое тело. Мар опустился на колени и упёрся руками в землю. В голове стучало, как в кузнице, и голова вот-вот должна была расколоться. Что-то чёрное и страшное неумолимо приближалось к нему сзади, занося над ним свои огромные, в полнеба, руки-крылья. До ужасной тени оставалось всего несколько шагов, когда он всё-таки смог взять себя в руки и оглянуться. И сразу всё стихло! Только чёрные кусты предательски шевелились, пряча в глубине проснувшихся мертвецов. Мар не мог оторвать взгляда от колышущихся веток и стал пятиться маленькими шагами назад, надеясь, что духи не посмеют появиться из-за кустов, пока он на них смотрит. Так оно и было. Кусты продолжали медленно качаться, выжидая, когда он отвернётся, но он отступал к скале. Когда спина коснулась твёрдого камня, он с облегчением вздохнул. Теперь главное было смотреть на кусты и не отворачиваться от них – так можно было справиться с духами и мертвецами. Он стал пятиться спиной в сторону первого ряда пещер, но до них было ещё шагов десять – двенадцать. А в спину ему давил ствол высохшего кустарника.

– О, нет… – прошептал Мар и дрожащей рукой взялся за сук, чтобы отодвинуть его в сторону. Тот поддался и предательски громко хрустнул. Он вздрогнул и замер. Но духи молчали, прячась в тишине. Мар провёл по мокрому лбу дрожащей ладонью. Надо было идти дальше, иначе здесь его ждала смерть. До подъёма к пещерам оставалось всего два—три шага, когда сбоку снова зашуршали кусты, и в воздухе послышался тонкий писк, а за ним – хруст костей. Скелеты мертвецов были совсем рядом, и Мар, не выдержав, рванулся вперёд. Однако в этот момент чья-то сильная рука схватила его сзади за накидку, и весь мир в голове перевернулся вверх ногами. «Бежать!» – мелькнула отчаянная мысль, но сильные руки уже добрались до плеч и крепко сдавили грудь, продолжая тянуть назад. Это могли быть только злые духи ночи! Сбоку вынырнула невысокая гибкая тень и схватила его за ногу. Мар пронзительно заверещал, захлёбываясь в своём крике – в груди вдруг что-то лопнуло и заныло, как будто в сердце вонзили нож. Он схватился руками за рёбра и, теряя сознание, стал медленно опускаться на землю. Бешено колотившееся сердце отчаянно рванулось в груди последний раз и, сжавшись, перестало биться… Мар умер.

Лаций рассказывал Александру, что произошло, когда снаружи раздался безумный отчаянный крик. Они оба вскочили и замерли. Лаций так и не успел сказать, что Куги До был его отцом.

– Это злые духи ночи, – прошептал юноша.

– Не очень похоже, – с сомнением покачал головой он. – Это человек. Думаю, за нами следили. Надо уходить. Сюда можно ещё как-то добраться?

– Нет. Только через наш дом. Нижняя дорога давно разрушилась. Там упала земля и всё завалила, – пожал плечами юноша.

– Всё равно утром сюда придут разбойники. Надо спрятаться в другом месте. Где?

– Мы можем уйти только в нижние пещеры с проходами. Больше некуда. Я знаю там одно место. Там есть три пещеры и колодец. В нём можно прятаться несколько дней.

– Хорошо. Давай хоть в колодец, хоть к Харону в лодку, лишь бы не нашли, – согласился Лаций, и, взяв Панджара под руки, они вышли из пещеры. Когда Александр, наконец, помог им спуститься в узкий колодец со ступенями, они рухнули на камни и провалились в беспамятство.

Поиски бежавших рабов

С первыми лучами солнца Куги До, разозлённый долгим отсутствием палача и его брата, приказал разбудить их пинками и привести вместе с пленниками. Когда гонец вернулся и растерянно сообщил, что никого не нашёл, он сразу понял, что произошло что-то неприятное. Братья никогда не расставались, и если один куда-то отходил, то другой всегда был на месте.

Отверстие над подвалом было накрыто решёткой, но шест, которым её закрывали, валялся рядом. Вниз на верёвке сразу спустили одного из воинов. Тот нашёл на земле Харама и лестницу. Палач был мёртв. Римского раба и Панджара там не было. Куги До всё понял. Единственное место, где они могли спрятаться, было кладбище. Он дал команду спускаться вниз.

Грек Эней шёл первым. За ним тянулись разбойники. Около половины из всех, кто был с Куги До здесь. Лошадей пришлось оставить наверху. Добравшись до первого ряда, он приказал обойти все пещеры одну за другой, причём, когда один человек заходил внутрь, два других должны были ждать его снаружи. Но не успели его люди подойти к первому отверстию, как наткнулись на безжизненное тело Мара.

– Вот ты где, – пробормотал Куги До, увидев потемневшее лицо и чёрные губы со слабыми следами высохшей пены. – Кто же тебя так напугал? Неужели этот проклятый раб? – ноздри у него раздулись, и в голосе появились нотки ярости. – Найдите их! Я сам нарежу их кожу на ремни! – он ткнул мечом в сторону длинного ряда чёрных пещер, которые плавно исчезали за изгибом горы.

Пока кочевники обходили верхний ряд, Эней привёл его к той пещере, где хранился прах Дедала, второго сына Куги До. Тот подержал в руках вазу, а потом неожиданно со всего размаха кинул о стену. Помещение наполнилось мелкой серой пылью, и пепел ещё долго висел в воздухе, как бы не желая отпускать их отсюда.

– Они были здесь, – фыркая и отплёвываясь, прорычал Куги До. Его всё вокруг раздражало. Особенно то, что они должны были уже покинуть это место и оказаться в безопасности, чтобы избежать преследования сатрапа Лидия. Но найденная у Мара золотая монета была такой же, как он нашёл в доме старого Энея. Теперь Куги До был уверен, что золото существует, но оно спрятано. И знает о нём только проклятый римский раб. К нему вели все пути! Куги До не мог просто так уехать отсюда, не попытавшись найти золото. Две монеты он уже держал в руках, а остальные тянули его к себе, будоража воображение всё больше и больше.

На полу в пещере остались следы еды и костра. Значит, мальчишка и римский раб точно были здесь! И Панджар… Да, Панджар! Теперь он тоже был очень нужен. Этот упрямый баран обязательно должен был остаться в живых, чтобы выполнить задуманный им план. Обязательно…

Куги До вышел из пещеры и обвёл взглядом склон.

– Здесь никого нет, – раздался за спиной голос старого грека.

– Тогда где они? – зло спросил он.

– Где-то рядом… – тупо глядя перед собой остановившимся взглядом, ответил Эней. Он совсем обессилел от переживаний и голода и покорно следовал за стражником, который тащил его за собой на верёвке.

Время шло. Кочевники обошли верхний ряд и спустились вниз. Десять человек, на всякий случай, остались у верхнего ряда пещер. Вдруг эти хитрые твари превратятся в птиц или ящериц! Он понимал, что это невозможно, но хотел быть уверенным в том, что от него не ускользнула даже самая маленькая мышь. Хотя, какие мыши могут быть на заброшенном кладбище!

Куги До злился всё больше и больше, видя, что его люди приближаются к концу, а результата всё нет.

– Здесь проход, – неожиданно крикнул один из кочевников и кивнул головой в сторону проёма. Они сразу же поднялись туда и увидели, что все пещеры в нижнем ряду были соединены между собой узкими коридорами.

– А-а-ах! – стукнул рукой по стене Куги До и выбежал наружу. Его люди стояли возле каждого входа, как он и приказал. Значит, беглецы не улизнули. Они просто прятались в этих переходах между пещерами и переходили с одного места в другое, играя с ним, как сурок с лисицей. – Зажигайте факелы и начинайте сначала, с первой пещеры! – крикнул он. – Мы загоним их в самый конец!

Но время шло, а следов беглецов нигде не было видно. Когда его люди дошли до конца, солнце уже подошло к верхней точке, и началась вторая половина дня. На возвращение оставалось совсем немного времени. Куги До сел на камень и приказал следовавшему за ним воину принести воду.

– Ещё, ещё! Лей, пока не скажу! – фыркал он, зло отплёвываясь и подставляя под тонкую струю то лицо, то затылок. – Теперь слушай меня! Передай всем, когда я махну рукой, все громко кричат одно слово: «Александр!». Ты понял?

– Да, понял, мой господин. Кричать громко «Александр».

– Да. Иди!

Когда наверху раздался многоголосый крик, Лаций оторвал голову от стены и привстал. Боль пронзила всё тело, и он чуть не потерял сознание. Схватившись за ступени, он прислонился лбом к стене.

– Это что? – прошептал Панджар.

– Это моё имя, – так же тихо ответил Александр, услышав крик ещё раз. Теперь Лаций тоже смог разобрать, что кричали снаружи. Имя повторялось снова и снова. Юноша встал на первую ступеньку и стал осторожно подниматься.

– Куда ты? – простонал Лаций. – Он же специально это делает! Они не смогли нас найти. Он хочет, чтобы ты сам показался.

– Мне кажется, что меня зовут… – как пьяный прошептал Александр.

– Да, зовут тебя, а не меня! – хрипло произнёс Лаций. – Но зачем? Подумай!

– Мальчик, не иди туда! – послышался голос Панджара. – Это ловушка.

– Нет. Он не увидит меня. Я буду за колонной. Там узкий проход. Он даже пройти не сможет, – наивно возразил юноша. Лаций помнил, с каким трудом они протиснулись между колонной и осевшим камнем в стене. Да, между ними не смог бы протиснуться даже старый грек Эней, несмотря на свою худобу. Но туда можно было выстрелить из лука или ткнуть копьём. Как ему это объяснить?.. В его возрасте он уже знал об этом…

Лаций заскрежетал зубами. Сердце стало биться чуть быстрее, и в висках появилась режущая боль.

– Подожди! Возьми свой лук… Я пойду с тобой, – пробормотал он и подошёл к Панджару. – Лучше быть вместе. Ты сможешь идти?

– Да, смогу, – тот, как всегда, был немногословен, и Лаций чувствовал, что начинает испытывать к этому суровому и мужественному воину определённое уважение. Они допили последние остатки воды, которые принёс с собой Александр, и подошли к лестнице.

Ступени были очень старые и грани рассыпались, ноги постоянно соскальзывали вниз. Они с трудом выбрались наверх, и снаружи снова раздался громкий крик. Это кочевники все вместе, как по команде, выкрикивали имя юного грека. Сам юноша стоял за колонной и смотрел в щель. Рядом лежали лук и стрелы. Панджар сел у стены, а Лаций, скривив лицо от ноющей боли в ногах, подошёл к Александру.

– Что там? – прошептал он.

– Их много. Они стоят и кричат, – тихо ответил тот.

– Ждут. Он хочет, чтобы ты появился. Поверь мне. И тогда убьёт.

– Но я не выйду. Зачем? – юноша с недоумением повернул к нему голову. Да, он был неглуп, но он не знал Куги До. В этот момент крики прекратились, и наступила тишина.

– Они что-то задумали. Только прошу тебя, не выходи! – с мольбой в голосе произнёс Лаций. – Даже если там появится твоя мать и попросит тебя это сделать.

Однако вместо матери юного грека появился его дед, который шёл на привязи за одним из разбойников. За ними шёл невысокий широкоплечий человек с короткой бородой и колючим взглядом. Они остановились шагах в двадцати от того места, где стоял Александр, и Куги До громко выкрикнул:

– Александр, ты меня слышишь? Это я, твой отец! Если ты меня слышишь, выйди! Я не причиню тебе зла, – он замолчал, ожидая ответа. Все кочевники внимательно следили за пещерами, готовые броситься вперёд, как только услышат голос. Но всё было тихо. Сам Александр в этот момент развернулся и медленно сполз спиной по колонне.