Текст книги "Дар или Проклятие"

– Мастер звонил. Сказал, что в пути и что только что сбросил с хвоста татрикса… – вздохнув, ответил Игорь.

– Отлично… – повернувшись к иллюминатору, тихо произнёс я.

Спустя несколько секунд молчания Паша воскликнул:

– Ну так сбросил же! Нормально значит всё. Слушай, а мастер ваш в состоянии их убивать? Он же мастер.

В ответ Игорь усмехнулся:

– Он мастер не потому, что крутой или ещё что-то… а потому что многое знает, многое видит… и вообще…

– Что?

Игорь отвернулся к иллюминатору:

– Иногда кажется, что он не человек…

В воздухе повисло таинственное молчание.

– А может, он тоже из этих… татриксов?

Я задумчиво посмотрел на Пашу:

– Исключено.

– Почему?

– Нет, – резко покачал головой Игорь в мою поддержку. – От этих тварей не исходит такая аура…

– Какая? – с интересом спросил я.

– Ну… успокаивающая… – задумался Игорь. – Как-то хорошо становится в его присутствии. Не мне же тебе объяснять, ты с ним сам общался… даже через компьютер обниматься полез.

– Что? – вдруг заржал Павел.

– Неважно, – улыбаясь, вздохнул я. – Так, ладно… а Виталий-то почему с нами не полетел?

– Он в Бразилию. К месту жительства мастера. Командир хочет удостовериться, что всё это не обман.

– В каком плане?

– Что это действительно мастер звонил и назначал встречу…

– То есть как? Он же по спутнику звонил?

– Да… тем более, по нашему личному… но в этом случае подстраховаться никогда нелишне, – Игорь вздохнул, – командир что-то неладное почувствовал при разговоре с ним…

Я снова повернулся к иллюминатору:

– А ещё говорите у меня чуйка хорошая…

– У тебя, может, и чуйка… а у командира чуйка и опыт.

Последующие несколько минут мы летели молча. От плавного полёта меня слегка укачало и начало морить в сон.

– Иди в спальню – ляг по-человечески, – несильно пихнул меня в локоть Паша.

– Точно… – промямлил я, отстегнув ремень и направившись в заднюю часть салона. Дойдя до небольшого помещения, иллюминаторы которого были бережно завешаны шторками, я прилёг на широкую кровать, привинченную к полу и к боковине корпуса.

«Не лежал с первого убежища…» – подумалось мне, когда я распластался на кровати и раскинул ноги и руки в стороны. Спустя ещё несколько минут я буквально провалился в сон. Как ни странно, не снилось ничего выдающегося или запоминающегося… проскакивали эпизоды со стрельбой на поляне, с «взрывающейся» головой одного из наших бессмертных преследователей. Виктор Альбертович снова приходил, но образ его был как в тумане, и, кроме того, он не рассказал ничего интересного.

Проснулся я на сей раз самостоятельно. Вернее, от резкой тряски самолёта. На второй кровати, стоявшей напротив моей, тихо сопел Павел, который, вероятно, не почувствовал этих «качелей». Дабы встряхнуться, я зашёл в уборную, где также находилась небольшая раковина. Сделав необходимые дела и умыв лицо холодной водой, я направился в общую комнату. К моему удивлению, место Игоря занимал дремлющий Артём.

«Значит, всё спокойно, слава богу…» – подумал я, сев на своё место и уставившись в иллюминатор.

Солнце клонилось к закату, и сумерки постепенно вытесняли свет. Самолёт летел над морем, и так уж повезло, что именно с моей стороны красное солнце закатывалось за водный контур, оставляя красивейшее, протяжённое, алое отражение на водной, переливающейся глади.

– Красиво… – внезапно прохрипел Артём, который незаметно успел перебраться на кресло напротив меня.

От неожиданности я слегка вжался в кресло:

– Фу… напугал. Ты же спал?

– Выспался, – тихо ответил командир, не сводя глаз с горизонта. Я также повернулся к иллюминатору и продолжил наслаждаться видами.

– Если это обман… если мастера там не будет… я так и буду всё время в неведении? – едва услышав сам себя, спросил я Артёма, не глядя на него.

– Время покажет… – казалось, ничуть не удивившись моему вопросу, ответил командир.

Нахмурив брови, я посмотрел на Артёма:

– Тебя не удивляет, что я такие вопросы задаю?

– Нет, – вздохнул командир. – Я знаю, что и без меня тебе всё расскажут… тем более я не запрещал.

– Сколько ещё лететь?

– Меньше часа.

Я встал и направился в носовую часть. Когда вошёл в лётную кабину, первое, на что упал мой взгляд, – обзорный вид из лобового стекла. То, что выглядело безумно красивым из бокового иллюминатора, спереди выглядело сказочным. Казалось, сам Господь приложил руку к кисти, и нарисовал большой красный диск в углу композиции. Алый свет, исходящий от солнца, заливал всё голубое пространство… лишь белизна облаков пыталась сопротивляться нападающему солнечному свету, отражая его на безмятежно покоящееся море. Отвлекшись от красот, я перевёл взгляд на дремлющего Игоря и почти засыпающего Данила, который, однако, ещё боролся со сном.

– Может, в кровать пойдете? Я так понял, за вас всё равно автопилот рулит.

– Уже смысла нет, – потягиваясь, прохрипел разбуженный Игорь, – подлетаем.

Перед нами за окном, будто пятно серой краски, случайно капнувшей на холст, в середине композиции вырисовывалось туманное очертание острова, которое по мере приближения становилось всё отчётливей.

– Абракадабра? Или как там… – пытаясь вспомнить название острова, усмехнулся я.

– Да, она… сообщи командиру, – почти командным тоном попросил Игорь.

Не успел я развернуться, как Артём уже стоял напротив меня:

– Буди своего друга – готовьтесь к посадке.

Павел спал сном младенца. Мне было жаль тревожить его, такой беззаботный, сон.

– Паша, вставай, садимся, – наклонившись, тихонько произнёс я, словно любящая жена будила своего мужа. Однако как только мне в голову пришла данная ассоциация, я сморщился и толкнул его в руку: – Вставай, задолбал!

– А? – напугано моргая, отозвался сонным голосом Павел.

– Пошли в кресла пристегиваться – подлетаем.

– Ох… меня только девчонки в гости позвали… обломал всё!

– Вот бы мне сейчас такое снилось.

Почувствовалось плавное снижение самолёта. Мы с Павлом спешно прошли в общую комнату и, пристегнувшись, разместились на своих местах.

Самолёт продолжал медленно снижаться, и спустя минуту уже через боковой иллюминатор был виден песчаный пляж и густая растительность острова. По мере приближения к острову, на берегу пляжа всё отчётливей виднелись небольшие, разрозненные группы маленьких черепашек, спешащих к воде.

– Смотри, как чешут, – кивнув в сторону берега, улыбался Павел. – Как опаздывают куда-то.

– Это новорождённые. Они после вылупления сразу воду ищут. Фиг знает зачем – дальше энциклопедию не читал, – ответил я с умным видом.

Некоторое время мы летали над островом в поисках места для посадки. Не найдя, куда приземлиться в глубине острова, Артём принял решение сесть на берегу пляжа. Выбрав незаселённый черепахами участок, мы принялись плавно спускаться над ним, создавая небольшую песчаную бурю под турбинами самолёта. Машина была посажена, двигатели заглушены, и вся группа двинулась к хвостовой части.

Дойдя до оружейной комнаты, Артём открыл один из металлических шкафчиков, откуда достал достаточно причудливую винтовку: она сильно отличалась от уже довольно привычного автомата Калашникова наличием трёх рукоятей, вытянутой формой и большим литым треугольным прикладом. Кроме всего, сверху у неё имелась встроенная оптика. Следом за Артёмом точно такие же винтовки достали Игорь и Данил. Из этого же шкафчика парни взяли по одному длинному стволу и принялись откручивать уже имеющиеся на винтовке.

– Ещё одна ваша передовая технология? Лазерами стреляет? – с любопытством разглядывая оружие, не мог не спросить я.

Игорь удивлённо посмотрел на меня.

– Чего? Ну да… и этого автомата я не знаю! Зачем так смотреть?

– Это австрийская штурмовая винтовка Штайер Ауг, – улыбнувшись, пояснил Игорь и, открутив ствол, задумчиво добавил: – Надёжная вещь.

Услышав речи своего напарника, Данил фыркнул:

– Калашников всё равно надёжнее.

– Спорный вопрос. Зато ауг легче.

– Не каждый.

– Он точнее.

– Прицельная дальность меньше.

– Интегрированная оптика.

– Тоже можно нацепить.

Игорь хмыкнул:

– Нацепить можно и презерватив на лопату. Зато ауг более модернизированный и удобнее лежит в руке.

– Ерунда пластиковая… у него магазин почти под прикладом – неудобно перезаряжать!

С улыбкой слушая спор двух «оружейных экспертов», я невольно поглядывал на командира, который, сидя на корточках, прикручивал более длинный ствол к винтовке и качал головой. Закончив апгрейд, он встал и, проходя мимо нас к очередному шкафчику, проворчал:

– Как дети… одному под тридцать, второму за тридцать, а всё как подростки. Александр, – обратился вдруг ко мне Артём, – каждое оружие для своей задачи. Для дальней разведки удобнее оптика, на автоматах Калашникова у нас их здесь нет, вот и весь спор. – Командир поместил в свой рюкзак несколько пачек патронов, снарядил магазин и нажал на кнопку, опускающую трап.

Виновато покосившись на Артёма, Игорь и Данил достали ещё две винтовки и принялись их снаряжать. В это время командир вышел из самолёта, повернулся к центру острова и принялся оглядывать окрестности через прицел.

– Это вы для нас их готовите? – спросил парней Павел, с любопытством наблюдающий за их манипуляциями.

– Угу, – кивнул Данил, заканчивая прикручивать удлинённый ствол.

– Как им вообще пользоваться? Дайте калаш уже, а не этот бластер.

Игорь рассмеялся:

– Наоборот, он очень удобен. На.

Паша неловко принял из рук Игоря винтовку, взял за рукоять и приложил прикладом к плечу.

– Ладно, – словно сделав одолжение, произнёс Павел, – терпимо.

– Держите, Александр Николаевич, – торжественно протянул мне винтовку Данил.

Напомнив Данилу, что я не дед и нечего меня звать на вы, так же, как и Павел, я взял оружие, толком не зная как за него ухватиться. Глядя на винтовку, словно неандерталец смотрит в книгу, я приложил её прикладом к плечу и вдруг понял, что винтовка действительно удобно лежит в руках. Глянув на меня и Павла, примеряющихся к оружию, Данил с Игорем переглянулись.

– Может, всё же автоматы им дать? – неуверенно спросил Данил своего напарника.

– Нет, всё нормально! – возразил Паша. – Привыкнем.

Заканчивая подготовку и пакуя свои рюкзаки, мы вышли из самолёта к командиру, который к тому времени уже стоял в метрах двадцати от нас и продолжал всматриваться в глубь острова. Увидев, что мы спустились, он махнул нам рукой и медленно двинулся к деревьям. Отходя от самолёта, я заметил, как шасси полностью скрылись в практически белоснежном песке, а огонь от турбин при посадке образовал две большие воронки.

Артём подошёл к границе, где заканчивается пляж и начинается растительность, развернулся и встал на месте, ожидая нас.

– Откуда тут столько песка?! Уже в кроссовках хрустит, – принялся возмущаться Павел.

Не сказать, что его слова были не оправданы, так как сразу, как мы спустились с самолёта, наши ноги буквально утопли в песке по щиколотку.

– Идём быстро и тихо. Хижина где-то впереди. Нужно обнаружить её до темноты. Смотреть под ноги, головой вертеть по кругу и ушки на макушке… – вполголоса скомандовал Артём, медленно направившийся в простирающиеся, негустые заросли.

Мы шли следом почти в полуприседе, стараясь издавать как можно меньше шума, периодически смотря в прицел винтовок, выискивая искомый объект и возможные враждебные элементы.

Уже хорошо смеркалось, и прибор ночного видения, интегрированный в прицел, был как нельзя кстати среди зарослей, загораживающих последние лучи заходящего солнца. Остров был не очень большим, потому найти известную только нашим сопровождающим хижину должно стать недолгим делом. Десять минут поисков нам на пути не попадалось ничего и никого, кроме небольших водопадов, нескольких фламинго и цапель.

Чем дальше мы углублялись, тем гуще и выше была местная флора.

– Вспомнил, что я фильм смотрел об этом острове, – идя рядом со мной, вдруг тихо обмолвился Павел. – Заснул под него хорошо, но до сих пор помню, как диктор говорил только о маленьких растениях и о больших кораллах… а тут смотри, то ли пальмы, то ли ещё что-то появляться начало…

– Может, ты напутал чего?

– Не знаю… там говорили, что этих островов вроде несколько. Может, я слушал про другой.

Командир вдруг остановился:

– Почти все большие насаждения здесь искусственные. Этот остров – заповедник, за ним ухаживают.

Паша, я и даже Игорь удивлённо взглянули на Артёма, который, в свою очередь, также вопрошающе поднял бровь, глядя на нас:

– Думали, я отправлюсь на неизвестную территорию, не собрав о ней никаких данных? Ладно Александр со своим другом, но ты-то, Игорь, чему удивляешься?..

– Виноват, не сообразил, – растерянно ответил подчинённый Артёма.

Командир кивнул и продолжил:

– Эти острова охраняются, мы здесь без разрешения. Потому нужно поспешить. – С этими словами Артём двинулся дальше.

Удивлённо переглянувшись, мы направились следом.

Прошли ещё несколько десятков метров, и в отдалении замаячило небольшое строение, прижатое одной стороной к небольшой горе и окружённое густыми кустами и высокими деревьями. Артём присел на одно колено и рукой дал команду остановиться. Мы все как один замерли и вслед за командиром принялись осматривать местность вокруг дома через прицел. Было отчётливо видно, что здание находится в плачевном состоянии: покосившаяся деревянная крыша, почти полностью заросший мхом выцветший черепичный фасад, заколоченные деревянными досками окна – всё это указывало на многолетнюю давность постройки хижины и на её заброшенность.

– А про этот дом тебе что-нибудь известно? – тихо подкравшись к Артёму, спросил я.

Не отрываясь от прицела, командир ответил:

– Нет. В наших базах о нем ничего… а значит, это нужное нам место.

– Почему так решил?

– Гарантия безопасности. Если о нем знает только мастер и не знаем даже мы, то встреча пройдет максимально инкогнито.

Мы медленно продвигались к дому. Артём, Игорь и Данил не отрывали глаз от прицелов. Наконец, подойдя к массивной деревянной двери, командир махнул Игорю рукой, который по команде прислонился к стене справа от двери. Данил, в свою очередь, встал с левой стороны. Артём принял боевую изготовку, кивнул, и Игорь резко потянул дверь на себя. Командир медленно двинулся в темноту дома, следом за ним отправился Данил. Игорь же, озираясь по сторонам, остался с нами.

Минуты три мы стояли безмолвно, ожидая от парней признаков жизни. В доме были слышны негромкие звуки, однако, ничего похожего на стрельбу не звучало. Вдруг темноту помещения пронзил неяркий оранжевый свет и из проёма двери показался Данил, махнувший нам рукой:

– Пошли.

Оглядываясь назад, мы медленно вошли вслед за ним. На удивление внутри дом оказался в менее плачевном состоянии, чем снаружи: большая комната была в пыли, но мебель в ней находилась в приглядном виде. В дальнем углу помещения стоял большой деревянный стол с двумя тумбами, напротив него, в противоположном углу, ещё один, почти такой же. Два стула рядом напоминали собой старинный антиквариат, выполненный в стиле ампира. Они были похожи на небольшие деревянные кресла с узорчатыми мягкими сиденьями, которые никак не вписывались в общий интерьер комнаты. Рядом со столами находились две кровати, накрытые зелеными покрывалами, возле одной стоял большой платяной шкаф, возле другой – тумба с большим зеркалом, поверхность которого была покрыта толстым слоем пыли, как и всего, что находилось в комнате. Всё указывало на то, что в дом давно не ступала нога человека.

Под потолком висели четыре небольшие керосиновые лампы, только что зажжённые парнями. Артём достал из кармана телефон и принялся звонить, однако, судя по его долгому молчаливому ожиданию, на звонок никто не отзывался. Командир убрал телефон, на лице его при этом появилась крайне озабоченная гримаса. Он вышел на улицу. Сбросив рюкзак возле кровати, я настороженно вышел к Артёму:

– Что-то не так?

– Это первый раз, когда он не ответил на звонок… – с тревогой в голосе произнёс командир.

Следом за нами из дома вышли остальные парни. Игорь подошёл к Артёму вплотную и вопрошающе кивнул. Командир задумчиво поднял брови и вздохнул:

– Пока ждём.

И мы прождали всю ночь. Парни наломали сухих веток с кустарников, окружающих дом, и развели костер неподалеку от входа. Было принято решение находиться на улице и экономить керосин в доме. Первыми пошли на боковую Данил и Игорь. Я, Павел и Артём полночи просидели у огня, перекусывая содержимым наших рюкзаков и практически не разговаривая. Мы были на взводе – на каждый неожиданный шорох неподалеку резко оборачивались с поднятыми винтовками. Практически каждые десять минут Артём пытался дозвониться до мастера, но всё было тщетно. Кроме этого, не выходил на связь и Виталий, что ещё больше тревожило нашего командира.

Под утро Игорь и Данил сменили нас с Павлом. Кроме покрывал, на кроватях в доме не было ничего, и чтобы хоть как-то смягчить деревянные основания, пришлось сложить покрывало вдвое. Спустя несколько минут молчаливого и неподвижного лежания Паша спросил:

– Тоже не спится?

– Какое спится… ты лица наших видел?

– Походу, всё идет не по плану.

На минуту задумавшись, я всё же произнёс слова, которые многие часы нашего пребывания на этом острове не давали покоя моей голове:

– Прикинь, сейчас один из этих сюда придет?..

Мой вопрос ударился о пронзительную тишину комнаты, и через несколько секунд, Павел прохрипел:

– Сплюнь…

– Ну, пока этого точно не предвидится, – успокаивающим тоном произнёс я. – Моя голова-индикатор болевых сигналов не подаёт.

Пролежав ещё около пяти минут, я прикрыл глаза и начал постепенно забываться в потоке мелькающих в голове образов. Сон был тревожным: меня по-прежнему не отпускали картины минувших перестрелок и борьбы с ныне покойными коллегами. Кроме того, мне приснился Виталий, который стоял передо мной на коленях с виноватым взглядом, а я при этом бил его по лицу. Каждый удар приходился всё сильнее, и лицо Виталия постепенно превращалось в кровавое пятно, при этом он продолжал стоять и пронзительно смотреть на меня.

Сон прервался тихим голосом Артёма:

– Александр… Александр…

Открыв глаза, я увидел стоящего от меня в двух шагах командира.

– Вы с Павлом остаетесь здесь и никуда не уходите. Даже порога дома не переступайте.

– Что? Вы куда? – взволнованно спросил я.

– Обойдем остров. Нужно разобраться, что к чему…

– На связь никто так и не вышел?

Артём хмуро покачал головой.

– А почему мы не можем пойти разбираться с вами? – протирая глаза ото сна, вмешался Павел.

– Ждите мастера, – коротко отрезал командир и обратился ко мне, протягивая телефон: – Возьми. Как он появится, нажми на зелёную трубку и набери одиннадцать… скажешь Игорю – и мы сразу обратно.

– Так, погоди. А если вдруг придет не мастер, а эти… в фиолетовом, бордовом или ещё в каком? – слегка сглотнув, настороженно спросил я.

Артём уверенно покачал головой:

– Никто больше не придет. Если уж мы не знали об этом месте, то больше не знает никто.

– За столом канистра с керосином стоит, – вмешался Игорь, – только не злоупотребляйте, тут немного.

Павел неуверенно встал с кровати и с тревожным выражением лица произнёс:

– Всё равно не пойму… Артём, ты же сам говорил, что это заповедник. Неужели совсем-совсем никто больше не знает об этом месте? Даже те, кто сюда приезжает ухаживать за островом?

– Нет, насчет этих можете быть спокойны. Они не знают, – невозмутимо ответил Артём.

– С чего такая уверенность?

– Оглянись вокруг. Дом не был бы заброшен.

Павел оглянулся и спустя небольшую паузу с негодованием выпалил:

– Тогда кто понаставил всю эту мебель? Кто построил домик?

Артём пожал плечами:

– С посыла мастера, предполагаю.

– Он придет – и спро́сите, – улыбнулся Данил.

Направившись к выходу, Артём развернулся:

– Дверь никому не открывайте, – мягко улыбнувшись, командир обратился ко мне, – думаю, ты почувствуешь, когда мастер подойдет к дому, и откроешь ему… если он сам этого не сделает. Ничего не бойтесь, мы скоро вернемся.

С этими словами группа покинула дом. Я подошёл к двери и закрыл её на небольшой крючок, проворчав при этом:

– Тут такая дверь и такой «надежный» замок… пятилетний при желании вынесет.

Павел в это время зажег ещё две лампы, и в домике стало посветлее. Я потряс стоявшей возле стола канистрой – она была полна ещё на четверть.

– А если в туалет прижмет? – с негодованием спросил Паша.

– Выйдем наружу. Не в угол же тут гадить.

Павел ухмыльнулся и, выдержав небольшую паузу, произнёс:

– Не нравится мне их уход… я так понял, если ты важная шишка, то они тебя вообще не должны от себя отпускать. А тут тупо бросили в шалаше.

Я подумал о словах друга, и мне ещё больше стало не по себе.

– Прикинь, если нас на съедение тут оставили, – ухмыльнувшись, продолжил Паша.

Я молчал. Но вместо тревоги во мне вдруг начал закипать гнев, и, повернувшись к Павлу, я тихо прохрипел:

– Зубы обломают и подавятся.

– Да ладно, верю, успокойся только. У тебя аж глаза сверкнули, демонидзэ! – настороженно отозвался Паша.

– Демонидзэ не я, а вся эта кодла разноцветная и эти их шестёрки, – продолжил сопеть я, – а может, и я тоже какой-нибудь чёрт…

Паша вдруг рассмеялся, на что и я слегка улыбнулся – злоба вдруг начала утихать.

– Ладно, всё нормально будет. Отобьемся, отстреляемся… а сдохнем – так вместе! – ободряюще воскликнул Павел, тряся винтовкой и подходя к столу. – Кстати, раз уж всё равно нефиг делать, поковыряюсь-ка я в этом австрийце…

– Только не сломай, вдруг пригодится ещё, – хмыкнул я, подойдя к другому столу.

Присев на мягкий полустул-полукресло, я принялся разглядывать содержимое ящиков стола. В одном из них неожиданно обнаружились несколько запылившихся тетрадей, а также разбросанные цветные карандаши и пара ручек. Сдув пыль с одной из тетрадей и открыв её, я приметил, что она была только начата: первые два листа были исписаны непонятными символами, среди которых имелась небрежная зарисовка какого-то несуразного чудища. Существо с огромным пузом стояло на двух длинных конечностях и имело длинные руки с большими кистями. Большой круглый живот очень резко переходил в продолговатую узкую грудную клетку, откуда продолжался в чуть более тонкую шею и внезапно – в большую голову. На голове существа размещалось что-то наподобие диска, покрывающего голову, словно большая шляпа, однако ближе к краям диск делился на множество небольших то ли рогов, то ли просто выпирающих костей… диск при этом тянулся к земле. Лицо же существа было почти треугольной формы и расширялось ближе к диску на голове. Под самым диском, по краям углов, расположились большие глаза, почти сразу под которыми начиналась огромная чёрная дыра с сотнями мелких зубов, растущих со всех сторон.

Рисунок, очевидно, не был закончен, так как ноги существа по колени были закрашены серым цветом. Остальная часть находилась на стадии наброска, но даже от незавершенного творения меня слегка передёрнуло.

– Смотри! – подняв тетрадь в сторону Павла, окликнул я его.

Он чуть привстал и вытянулся. Удивлённо сложив губы, он сел на место и, снова принявшись что-то откручивать у винтовки, тихо произнёс:

– Если это их мастер рисовал, то он маньяк с убитой психикой.

– Да уж, – хмыкнул я в ответ, положив тетрадь на стол и взяв следующую. В этой тетради были почти все те же символы, что и в прошлой, которые занимали около десяти страниц. Никаких рисунков среди них уже не было. Взяв первую тетрадь и перевернув её обратной стороной, я решил чем-то занять себя и… кажется, мы подошли к тому месту, откуда я начал своё повествование.