Текст книги "Дар или Проклятие"

Вагон двигался по прямой с огромной скоростью, словно мы были в скоростном поезде. Колеса громко стучали по рельсам.

– Куда ведёт этот тоннель?! – пытался перекричать я шум.

– За город! В наш аэродром под Чаченгсау! – так же громко отозвался Винай. – Оттуда сразу до Нейна!

Молча кивнув, я понял, что здесь не самое подходящее место для бесед, – можно сорвать голос. Мы вжались в сиденья и вцепились в подлокотники. Окна без стекол располагались достаточно низко, и складывалось впечатление, что можно просто вылететь с вагона, если ехать не пристегнутым и не держаться. Туннель был однообразным – большой кирпичный коридор с деревянными перекрытиями, хорошо освещаемый лампами под потолком. Вагон всё время ехал прямо, и лишь изредка нам попадались ответвления, ведущие в неведомые для меня тёмные дали…

Прошло около десяти минут, и вагон начал снижать скорость. Впереди виднелась одинокая платформа и очередная винтовая лестница в нескольких метрах от неё, ведущая наверх. Мы, наконец, остановились.

– Не укачало, господа? – усмехнулся Винай, отстёгивая ремень безопасности.

Мы вышли на платформу, Винай подошёл к стене и повернул находящийся на ней рычаг. Над лестницей вверху послышался скрежет.

– Можем идти, – сообщил хранитель и принялся подниматься по лестнице.

Мы послушно направились за ним и уже через несколько минут вдохнули свежий аромат леса, мирно покоящегося под накрывшим его ночным покрывалом.

– Красиво… – прошептав, на минуту остановился я, глядя на звёздное безоблачное небо.

Спустя мгновение моя рука почувствовала нежное прикосновение. Наима стояла рядом, держа меня за руку, и также восторженно смотрела наверх.

– Стояла бы тут с тобой вечность… – вдохновлёно произнесла девушка, нежно взглянув на меня. – Если бы не…

– Ну что застыли?! – окликнул нас удаляющийся вперёд Павел, прервав Наиму.

– Если бы не Паша?.. – тихо хихикнул я подруге, вызвав её улыбку.

– Нет. Если бы всё было по-другому…

Мы спешно проследовали за группой, которая уже открывала один из ангаров. Когда вошли внутрь, нашему взору предстал точно такой же самолёт, на котором мы покинули Суматру.

– У вас много таких, похоже, – предположил я, разглядывая махину.

– Нет. Шесть аппаратов, – коротко ответил командир, забираясь в самолёт. – Подождите снаружи, сейчас выгоним его.

Мы вышли из ангара, командир завёл самолёт и медленно выкатил его на улицу. Пятачок радиусом примерно в четыреста метров, на котором размещались два ангара ордена, не позволял взять разгон самолёту. Каких-либо отдельных дорожек для взлёта видно не было. Мы забрались в салон, разместились на сидениях, Игорь и Артём по умолчанию заняли места в кабине пилота, и самолёт медленно оторвался от земли. Взмыв над деревьями, мы плавно повернули немного влево и начали набирать скорость. За последнее время, которое мне довелось полетать на разных аппаратах, взлёты, посадки и сам процесс полёта уже не будоражили воображение, а стали привычным средством перемещения. Единственное, что продолжало захватывать, – виды из иллюминатора, которые редко были однотипными.

Я сидел у иллюминатора, Наима – рядом со мной. Паша был напротив, а Маркос и Винай, сидя по диагонали от нас, что-то тихо обсуждали между собой, периодически поглядывая на меня. Выяснять, о чём они шепчутся, не хотелось, как и разговаривать о чём-либо с кем-либо. Я повернулся к Наиме, которая, повернув голову в мою сторону, смотрела в иллюминатор. Поймав мой взгляд, она мило улыбнулась и вопрошающе кивнула. Я улыбнулся в ответ и медленно покачал головой, давая понять, что смотрю на неё просто так. Она накрыла ладонью мою руку, лежащую на подлокотнике, и улыбнулась ещё шире.

– Ну хватит, я стесняюсь! – не выдержав, выкрикнул Паша.

Наима смущённо улыбнулась и убрала руку.

– А ты, блин, не смотри! Смотри в окно! Вон как красиво! – шутливо проскрежетал зубами я.

Павел рассмеялся:

– Да шучу, мне всё равно. Делайте что хотите, дело-то молодое.

– Ох, старик нашёлся, – ухмыльнулся я и посмотрел на наших хранителей.

На секунду моё внимание привлекло поведение Маркоса, который пусть и поддерживал разговор со своим собеседником, но делал это нехотя и, казалось, настороженно, будто в чём-то его подозревал.

– Наима… – как можно тише обратился я к подруге, косясь на Виная, который что-то увлечённо рассказывал Марку, не обращая на нас внимания. – Ты говорила про фальшивую игру… в чём конкретно?

Девушка хмуро посмотрела на Виная и на меня и прошептала:

– Потом.

Смиренно кивнув, я вздохнул, мысленно вдыхая в себя терпение и выдыхая поспешность и суету. Глубоко вздохнув очередной раз, я внезапно понял, что «терпение» упёрлось мне в мочевой пузырь и кишечник, таким образом, вернув обратно суету, которая заставила меня отстегнуть ремень и подорваться в хвостовую часть салона к фарфоровому товарищу. Сделав своё дело, я покинул уборную и с облегчением направился к спальным местам, где завалился на кровать. В голове задним фоном медленно текла мысль о том, что и кто может ждать меня в Гренландии. Эта мысль не давала мне покоя не потому, что меня, возможно, ожидает волнительная встреча с моими загадочными наставниками – люцетами, а потому, что мои друзья знают ещё что-то. Быть может, они знают то, что вообще заставит меня перестать считать их друзьями, а сердце остановится от предательства любимого человека, который, как я уже понял, обладает некоторыми актерскими дарованиями.

«Что вы с Марком прочитали в хранилище и ты мне не говоришь?.. Какую игру ты увидела у этого Виная и снова молчишь? И ведь Артём молчит! Партизан старый… улыбнулся ей, ещё и приобнял, гад. Может, действительно стоит набраться терпения и не рыпаться? Довериться им… а если везут на смерть, а ни на какое не обучение? Блин… неужели меня действительно надо учить? Ведь как-то же я смог сам спалить этого черта? Ну да… смог… но не сам. Он любит её… я люблю её… потому и вскипело всё это и вылилось в такую огненную баню…» — размышлял я про себя и про того, кто живёт во мне, лежа лицом к стене и ковыряя пальцем маленькую засохшую капельку краски.

– Ты опять свалил? – встряхнул меня раздавшийся за спиной голос Павла. – Не оставляй меня с ними одного, они там двинутые все… ну, только Наимочку твою я люблю, – рассмеялся друг.

– Ты заметил что-нибудь необычное в поведении нашего китайского друга? – развернувшись к Павлу и присев, возбуждённо спросил я.

– Таиландского?

– Не суть.

– Нет. А что необычное?

– То, что мы с тобой прохлопали, а Наима и Артём заметили, но молчат как рыбы… Марк, похоже, тоже что-то подозревает.

– Саня… – насмешливо вздохнул Павел. – Тебе точно заговоры не мерещатся? В прошлый раз ты хотел, чтобы я остался в салоне и подслушивал их, якобы они что-то знают. Теперь тебе поведение этого китайца не нравится.

– Тайца.

– Не суть.

Я задумчиво перевёл взгляд в пол и замолчал.

– Саня. Выдохни… – серьёзным тоном произнёс друг, присев передо мной на корточки и положив руку на моё плечо. – Я уже говорил, что тебя не оставлю. Кто бы что ни замышлял – казню их, помнишь?

– Помню, – мягко улыбнулся я товарищу. – Я говорил, что не хотелось бы…

– Ну, друг… если она тоже участвует в заговоре, то уж извини… – кивнув в сторону салона, ехидно произнёс Паша. – Всех казню.

– Ладно, палач… у меня уже голова кругом от всего этого, устал… – задумчиво произнёс я и, снова улегшись и развернувшись к стене, тихо добавил: – Я тебя понял, дружище. Выдохну. Спасибо.

Ответом послужила тишина и звук медленно удаляющихся на её фоне шагов. После слов поддержки Павла, на удивление мне действительно полегчало. Когда ты понимаешь, что кто-то из всего твоего окружения твёрдо стоит на твоей стороне и не бросит, это успокаивает. Тем более я знал Пашу дольше всех и он ни разу не давал повода усомниться в себе.

Не прошло и минуты, как нечто во мне почувствовало приятное волнение, и одновременно с этим я услышал звук осторожных шагов в свою сторону, который оборвался прямо за моей спиной.

– Я ждал тебя, – радостно улыбаясь стене, тихо произнёс я.

– И я ждала, – ласково отозвался мягкий голос позади.

Я медленно развернулся и посмотрел на стоящую прямо передо мной девушку. Улыбаясь, она наклонилась перед моим лицом и, положив руку на плечо, нежно коснулась своими губами моих. Не разрывая поцелуя, я начал отодвигаться к стене, и подруга поспешила следом за мной на освободившуюся половину кровати. Плавно улёгшись рядом, она медленно оторвалась от моих губ и, мягко гладя ладонью мою щёку, молча смотрела мне в глаза. Гладя девушку по спине, я также не отводил взгляда с её больших глаз, в которых, однако, даже в темноте можно было разглядеть вновь возникающую грусть.

Озабоченно глядя на Наиму, я вопрошающе кивнул, и она, на секунду опустив взгляд, тихо произнесла:

– Не хочу, чтобы это заканчивалось… чтобы ты уходил.

В ответ я прижал девушку к себе и осыпал её губы несколькими короткими поцелуями.

– Прошу прощения, друзья! – раздался голос у входа в спальный отсек, который заставил Наиму резко встрепенуться и обернуться.

Я, признаться, тоже слегка испугался внезапного вторжения. Немного приподнявшись над подушкой, я увидел движущегося в нашу сторону Виная, который беспардонно сел на кровать напротив нас.

– Ещё раз тысячу извинений за то, что помешал, но для меня это лучшая возможность поближе познакомиться со всеми вами. Я уже побеседовал с ребятами, а с Маркосом я знаком, – ёрзая на краю кровати и сложив перед собой руки, произнёс хранитель. Оглядев нас, он слегка наклонился в нашу сторону и, улыбаясь, тихо спросил: – А вы, значит, Наима, верно?

– Верно, – также пересаживаясь на край нашей кровати, настороженно ответила подруга, явно опешив от наглости мужчины.

Я, в свою очередь, недовольно нахмурившись, также сел рядом.

– Вы с востока, да? Внешность у вас очень выразительная… Сирия? Эмираты? Ирак?

– Лупишь рядом да не попадаешь… – наморщив лоб, прохрипел я.

– О Александр, не хмурься. Я опасаюсь, что возможности другой может не быть. А тут спокойная обстановка, тишина и вы в хорошем расположении духа.

– Ну да… были… минуту назад, – попытался вежливо улыбнуться я.

– Да ладно тебе. Лучше расскажи мне о том, как ты расправлялся с одним из татриксов. Ты говоришь, что не умеешь пользоваться своими силами и всё произошло случайно. Но что-то же тебя сподвигло преобразиться и уничтожить врага, какие-то эмоции?

Наима хмуро взглянула на меня, и я прочёл в её лице явное недоверие к нашему собеседнику. Я проникся этим взглядом. В голове всплыли её слова о фальшивой игре и подозрительная улыбка Артёма.

– Сподвигло… эмоции, да… – начал осторожно отвечать я, подбирая слова.

– А какие? – с ещё большим интересом спросил Винай.

– Ну… там не разобрать было… целая куча всего… Винай, зачем тебе это? – сдвинув брови, спросил я в ответ.

– Я ученый и исследователь. А тут передо мной живая тайна, которую мы ждали тысячу лет! Как я могу упустить возможность порасспрашивать тебя? А всё-таки что превалировало? Какая эмоция?

– Вселенская любовь и адская ненависть одновременно. Такой ответ понятен? – снова попытавшись вежливо улыбнуться, ответил я. – Это не передать на словах.

– Ясно… а испытал ты всё это, когда они ранили Наимочку, да? – с нездоровым блеском в глазах взглянул он на девушку.

– Мы же рассказали тебе всё на кухне, к чему этот вопрос? – задал я встречный вопрос, почувствовав, как постепенно начинаю выходить из себя.

– Уточняю. Ладно, поговорим ещё… – коротко ответил Винай и, поднявшись с кровати, направился к выходу из спального отсека.

Как только хранитель скрылся из поля зрения, Наима резко повернулась ко мне и покачала головой:

– Не нравится он мне.

– Мне не нравятся его вопросы… – задумчиво ответил я и, посмотрев на подругу и слегка улыбнувшись ей, добавил: – Сейчас он тоже играл?

Скривив лицо, очевидно оттого, что я не верю ей, Наима обернулась к выходу из спальни и, убедившись, что позади неё никого нет, резко подсела ко мне вплотную, чуть ли не сев мне на колени.

– Когда в Таиланде мы получали сообщения об уничтожении убежищ… когда в кухню вбежал их человек и сказал, что уничтожено ещё два убежища, Винай разозлился очень неестественно, – едва слышно прошептала подруга, поднеся губы к моему уху.

– То есть ты думаешь…

Не успел прошептать я это в ответ, как Наима резко оборвала меня:

– Нет. Ничего не думаю. Пока преждевременно…

– Господи… то есть он своими руками?..

– Сашенька, не надо, может, нет… – обхватив моё лицо ладонями, нежно заткнула мой рот поцелуем Наима.

– Хорошо, не переживай, – ласково обнимая девушку произнёс я, на секунду отстранившись от её манящих губ, – никто не узнает о твоих догадках… ты такая умная…

Я страстно принялся целовать её, на что Наима начала жадно отзываться в ответ, нежно покусывая мои губы. Мы снова завалились на кровать и продолжили наши ласки уже в горизонтальном положении. Я почувствовал нарастающее возбуждение, и мои руки начали позволять себе больше обычного: голодно блуждая по спине, они мягко, но уверенно проехались по ягодицам девушки, на что Наима слегка прогнулась в пояснице и томно вздохнула.

– Саш… не надо, не здесь… – с придыханием шептала подруга, на мгновение отрываясь от моих губ и переводя дыхание.

Мысли о её прошлом и о возможных пережитых ею травмах быстро охладили мой пыл, и мои руки покинули её бедра и перешли обратно на спину и плечи. Я начал успокаивающе поглаживать Наиму, на что она улыбнулась, нежно поцеловала меня и мягко упёрлась своим лбом в мой лоб, продолжая гладить меня по лицу.

– Не хочу, чтобы ты уходил… – снова повторила опечаленным голосом девушка.

– Пошли вместе, – тихо отозвался я. – Я буду учиться, а ты следить за моими успехами.

Наима подняла на меня глаза, грустно улыбнулась и, снова поцеловав меня, тяжело вздохнула.

– Ну не грусти. Я же не умирать еду, наверное… даже если тебя не пустят, я обязательно вернусь.

Снова упёршись лбом в мой лоб, подруга молча обняла меня и закрыла глаза.

«Обещаю, что вернусь к тебе…» – обняв её в ответ, подумал я и последовал её примеру. Буквально через несколько минут забылся глубоким сном.

К своему удивлению, на сей раз я проснулся оттого, что почувствовал покалывание в левой руке. Открыв глаза, я увидел, что голова Наимы мирно сопит на моём предплечье, перекрыв дорогу кровотоку вдоль лучевой кости. Аккуратно вытащив онемевшую руку, я присел и понял, что все кровати в отсеке заняты. Оглядев спящих, я недосчитался Игоря и решил сходить проведать его в лётной кабине. Когда вошёл внутрь, моему взору предстал захватывающий вид восходящего из-за морского горизонта солнца. Ярко-жёлтое предрассветное зарево мягко стелилось по водной глади, оставляя впечатление того, что мы медленно плывем навстречу пустыне.

– Вот это да-а-а… – вдохновлёно вздохнул я, уставившись перед собой в лобовое стекло.

Из-за спинки левого кресла резко показалась голова Игоря с испуганным выражением лица.

– Ух! Саша! Так до инфаркта недалеко… – с силой выдохнул Игорь, голова которого снова исчезла за спинкой.

– Прости, – виновато улыбнувшись, пролез я ко второму сидению, в котором удобно разместился.

– Не спится? Обычно последним встаешь, – откинувшись на спинке кресла и глядя вдаль, словно с укором произнёс Игорь.

Очевидно, сейчас он выполнял функцию контролера, а лайнер управлялся автопилотом.

– Да, рука затекла… волосатая голова на ней лежала – разбудила… – по-доброму улыбнувшись, ответил я.

– А-а, – тихо рассмеялся Игорь и, выдержав небольшую паузу, добавил: – Молодцы. Я рад, что у вас всё получилось. Девочка-то светится от счастья, уж я вижу.

– Не знаю… её что-то печалит. Не хочет, чтобы я уходил… и я не хочу. Мы надеемся, что она сможет остаться со мной на обучении. Может, и вы тоже останетесь?

Игорь нахмурился и, казалось, глубоко задумался.

– Вряд ли. Не думаю, что мы там будем нужны, – ответил он, слегка запинаясь.

– Иго-о-орь… – ехидно протянул я. – Друг мой… ты ведь что-то знаешь, правда?

Мой собеседник улыбнулся, но стойко промолчал.

– Ну не томи, брат.

– Саша, с чего ты решил, что я что-то знаю и что от тебя кто-то что-то скрывает? – наморщил лоб Игорь.

В ответ я рассказал ему о своих подозрениях. В процессе рассказа я понимал, что он, скорее всего, всё знает и косит под дурачка. Но вдруг руководство решило не посвящать своего бойца в курс дела?

– Да ну… – отозвался он по окончании моего повествования. – Показалось, может, с устатку? Ты тогда чуть не обгорел… помнишь? С чего им на тебя странно смотреть?

– Ага, перегрелся, да? Нет, Игорь… они там что-то ещё вычитали… вот и косились на меня.

– Не знаю, Саша… я не в курсе, – хмыкнул Игорь, подытожив наш разговор.

– Врёшь… – грубо прохрипел я, отвернувшись в правую сторону.

Собеседник промолчал. И я, чувствуя нарастающую обиду от непонятного недоверия в мою сторону, выпалил:

– Ладно, хрен с вами… очень странно, что вы все себя так со мной ведёте… ведь вы за последнее время стали для меня единственными родными людьми. – Выдержав небольшую паузу, я в сердцах продолжил: – Так вот, знайте, родные мои, что если будете убивать или ведете как барана на заклание – я буду сопротивляться… и вам будет плохо.

– Ах, Александр… – по-доброму улыбнувшись в ответ, промычал Игорь. – Что же там в твоей голове творится после всего, бедолага…

Я тяжело вздохнул и замолчал, не видя смысла продолжать диалог. Глядя вдаль, я наблюдал, как солнце игриво выглядывает из-за горизонта и, словно осторожно изучая новое пространство, постепенно выбирается наружу, расправляя свои лучи на водную гладь, будто тонкие щупальца. Яркое сияние отражалось от спокойного моря хаотичной россыпью жёлто-белых огоньков и действовало умиротворяюще. Следя за размеренным покачиванием волн, я постепенно погружался в транс и через некоторое время, сам не заметив того, снова провалился в сон.

– Александр, – почувствовал я твёрдую руку на своём плече.

Продрав глаза и обернувшись, я увидел улыбающегося Артёма за моей спиной. Игорь также благодушно улыбался, глядя на меня со своего места.

– Уступишь? Подлетаем, – всё так же улыбаясь, вновь обратился ко мне командир.

Удивлённо глянув вперёд, я увидел раскинувшееся перед нами небольшое поселение, окружённое почти со всех сторон хвойными деревьями, за которыми местами простиралась лысая равнина. Не произнеся ни слова, я вышел из лётной кабины. В салоне на своих местах уже сидела вся группа.

– Ну что, порулил? – улыбнувшись, встретил меня Павел, сидя в кресле.

– Да, – хмуро ответил я, проходя мимо и направляясь к туалетной комнате.

– Саня, ты куда? – снова крикнул вдогонку мне Паша. – Сейчас садиться будем!

Проигнорировав слова друга, я забежал в туалет, открыл кран с водой на висевшем рядом умывальнике и быстро сполоснул лицо, так как чувствовал острую необходимость хоть как-то пообщаться с водой за последнее время. Спешно покинув туалет, я благополучно занял своё место рядом с Наимой, напротив Павла.

– На ледоколе есть душ и предметы гигиены, – улыбнувшись, снисходительно произнёс Винай, сидящий по диагонали от меня вместе с Марком.

– Спасибо, – кивнув, коротко отозвался я.

– Да уж, я себя тоже бомжом чувствую, – потирая густую щетину, улыбнулся Павел. – Как мы ещё не воняем – вопрос…

– Часто переодеваемся и проветриваемся на свежем воздухе, – засмеялся в ответ Винай.

Повернув голову к хранителям, я ненароком встретился взглядом с Наимой, которая озабоченно смотрела на меня и вопрошающе кивнула. Слегка улыбнувшись, я покачал головой и положил свою ладонь на её руку, лежащую на подлокотнике, отчего, казалось, подруга немного расслабилась и осторожно улыбнулась в ответ.

«Неужели моя морда такая недовольная, что даже она так странно смотрит?.. – усмехнулся я про себя. – Да пошли на фиг… они меня все кидают через хрен, а я должен мило улыбаться. Хм… было бы забавно, если они действительно ничего не скрывают и у меня развивается паранойя. Нет… знают… Наима сама просила не спрашивать её ни о чём… значит, знают».

В этот момент пространство за иллюминатором прекратило движение и земля начала стремительно приближаться – мы заходили на посадку.

Глава XXXIII. Горькая правда

Словно закоренелые путешественники, отправляющиеся в дальний поход, мы взяли все свои рюкзаки и сумки и вывалились из самолёта, который приземлился за чертой деревни на небольшой лесной полянке. Винай уверял, что позже за самолётом придут люди из их ордена, а пока здесь его никто не найдет и не тронет, на что, впрочем, мне было начихать. Настроение было дурным, и я не был расположен к каким-либо беседам. Мы шли к деревенскому порту вдоль морского берега. Хранители, Игорь и командир опасливо поглядывали на меня, а я, взяв Наиму за руку, молча шёл между ней и Пашей, который за время нашего движения уже несколько раз спросил меня о моём самочувствии.

Угрюмо отстреливаясь банальными «нормально», я тем не менее всё чаще думал о том, что Паша тоже может что-то знать. Всё чаще я задавался вопросом, могу ли я вообще доверять хоть кому-то и действительно всё ли в порядке с моей головой.

Спустя двадцать минут такого молчаливого похода мы очутились в небольшом порту, где, сильно выделяясь из общей массы маленьких рыбацких судов, стоял средних размеров белый корабль с двумя красными полосами, обрамляющими корпус у основания. На борту большими чёрными английскими буквами было написано: „QUIET“.

– Наша гордость! Ледокол «Тихий»! – воскликнул Винай, выйдя вперёд перед нами и демонстративно указав рукой на судно. – Стандартные двигатели были переработаны, так что теперь на открытом море он развивает до тридцати узлов!

– Узел – это сколько? – наморщившись, спросил Паша.

– Почти два километра, – отозвался Игорь.

– Шестьдесят километров в час, значит?

– Да! – ещё раз гордо воскликнул Винай.

На палубе ледокола показалось несколько человек, которые, очевидно, услышав вопли хранителя, обратили на нас своё внимание. Винай что-то крикнул им на английском, и парни послушно спустили большой деревянный трап к нам на берег.

– Экипаж? – тихо уточнил Игорь.

– Да, двенадцать человек, – кивнул хранитель, двинувшись на борт.

Гружённые сумками и рюкзаками, Марк и Артём смиренно направились следом, мы пошли за ними. По достаточно просторной палубе суетливо бегали ребята Виная, трое из которых спешно подскочили к нам и буквально выхватили из наших рук спортивные сумки с одеждой. В центре просторного корабля располагалась большая кабина в несколько этажей с множеством круглых иллюминаторов. Наверху кабины возвышались три крутящихся спутниковых антенны.

Винай снова что-то крикнул оставшимся на палубе ребятам, и те, послушно кивнув, принялись подымать трап обратно на борт. Хранитель завёл нас внутрь кабины, и нашему взору предстал длинный, широкий коридор с множеством закрытых помещений по бокам.

– Здесь в основном служебные отсеки, – пояснял по ходу движения, Винай. – Каюты жильцов на нижней палубе. Душевые помещения, гальюны и камбуз – ещё ниже.

Мы спустились ниже и попали в точно такой же коридор с множеством кают по бокам.

– Александр, твое обиталище здесь! – воскликнул Винай, демонстративно приоткрыв уже открытую дверь в каюту, расположенную справа по коридору, ближе к концу.

Помещение разительно отличалось от того, в котором я пребывал на яхте: прямоугольная комнатка, примерно семь на десять метров, была выкрашена в бежевый цвет. Пол был устлан толстым линолеумом древесного цвета, а из предметов интерьера в каюте оказались только полутораместная кровать, расположенная в левом углу помещения и небольшой стол со стулом, стоявшие в центре у правой стены. Над столом одиноко висела небольшая картина, с изображением заснеженных гор.

В каюте уже находился член экипажа, который положил забранную у меня на верхней палубе сумку на кровать и добродушно улыбнулся.

– Thank you, – не пытаясь выдавливать из себя иностранный акцент, произнёс я, слегка улыбнувшись пареньку.

Пройдя к кровати, я спустил с неё сумку на пол.

– Нормально? Не тесно? – озабоченно уточнил Винай.

– Всё хорошо, спасибо, – коротко бросил я, присев на кровать.

– Сейчас покажу нашим друзьям их каюты, а ты, если хочешь, можешь воспользоваться душем внизу. Вернёшься в начало коридора и оттуда вниз по лестнице. Там, слева по коридору увидишь два помещения с картинками душа – заходи в любое, там всё есть.

– Спасибо.

– Саня, подожди меня! Сейчас мне покажут моё жилище, и пойдем вместе, – воскликнул Паша.

Сев на кровать, я кивнул, и группа, развернувшись, скрылась за дверью вместе с пареньком, услужливо притащившим мне сумку. Последней вслед за всеми отправилась Наима, которая, задержавшись в дверях каюты, обеспокоенно посмотрела на меня.

– Иди, – мягко улыбнувшись, шепнул я подруге.

Девушка задумчиво перевела взгляд на пол и медленно покинула поле моего зрения, направившись за остальными. Я сидел на кровати, почесывая голову, и проклинал себя за то, что не помылся в комфортабельных условиях ещё на яхте. Не прошло и пяти минут, как в каюту вбежал Пашка и мы, наконец, отправились принимать водные процедуры. Идя по коридору, я мельком заметил, как Наима размещалась в каюте, которая находилась через одну от моей. Справа, почти в центре коридора, Винай показывал каюты остальным. Мы спустились на нижнюю палубу и, найдя двери с характерными изображениями душа, разбрелись по помещениям.

Винай не соврал – в душевой действительно было всё: от бритвенных станков и ушных палочек, аккуратно лежащих на полке перед умывальником, до полотенец и запасного нижнего белья, стопкой сложенных на тумбочке. В общей сложности я пробыл в контакте с горячей водой около пятнадцати минут, неимоверно наслаждаясь нашим тесным общением. Воспользовавшись всеми благами местной душевой, вычистив уши, начисто выбрив лицо и сменив нижнее белье, я, наконец, вышел в коридор, почувствовав себя обновлённым… оказалось, что для поднятия настроения нужно было не так уж и много. В соседней душевой было тихо. Дверь была закрыта, в щёлке не горел свет. Очевидно, Павел оказался шустрее меня или просто был менее чистоплотен.

После убытия из тайского убежища меня почти всю дорогу мучил лёгкий голод. Тайская кухня была вкусной, но недостаточно сытной. Вспомнив слова Виная о том, что на этой палубе также находится камбуз, я отправился на разведку, пока не уловил приятный аромат, тянущийся из-за закрытой двери слева. Помимо этого, я также услышал приглушённые знакомые голоса и, прежде чем войти внутрь, решил прислониться к двери и послушать тему разговора.

– Вот так… – оборвался голос Маркоса.

– Очень интересно, – отозвался Винай. – А почему не хотите рассказать?

– Неясно, как отреагирует, – тихо прохрипел Артём.

– Уже подозревает… надо было меньше пялиться друг на друга, пока изучали эти таблички сидели, – тихо хмыкнул Игорь.

– А что подозревает? – снова тихо спросил Винай.

– Боится, что убить его хотим, – произнёс Игорь, вызвав этими словами усмешку нескольких человек.

Я стоял ни жив ни мёртв и боялся даже вздохнуть, чтобы не выдать себя и не пропустить каждое слово.

– Подождите… – снова послышался голос тайского хранителя. – То есть вы боитесь, что он как-то отреагирует на то, что бесполезен? Что он всего лишь инкубатор, а не охотник, как его далекий предок, и что, в конце концов, он едет не обучаться чему-то, а просто прятаться?

– Да, – послышался тихий голос командира.

Я ощутил, как мои ноги занемели, а внутри что-то беспокойно заворочалось: «Что?..»

– И что он может сделать? – с интересом спросил Винай.

– Это неважно. Он должен добраться до места в целости и сохранности. Как физически, так, желательно, и психически. Не дай бог захочет с жизнью счёты свести… мы уже едва уберегли его от этого, когда он потерял друга.

В камбузе воцарилось молчание, на фоне которого прогремели глухие звуки посуды. Сказать, что после услышанного я почувствовал себя ничтожеством, которому, кроме прочего, ещё и боятся поломать тонкую душевную организацию, – значит не сказать ничего. Мне захотелось войти внутрь, посмотреть в глаза моим «друзьям», а затем выйти с палубы в открытое море на своих двоих.

Не успев коснуться дверной ручки, я снова услышал голос Виная:

– А где конкретно мы его прячем? Там было сказано?

– Если тебя интересует название места, то буквы были сколоты: «Валлис… кае… рул…» На этом запись обрывается, – ответил Маркос.

В это мгновение меня будто холодом обдало. Перед глазами ясной картиной вспыхнул тот самый сон из детства, где две неизвестные и такие родные фигуры горячо приветствовали меня. Словно сам не свой, я легонько толкнул незакрытую дверь, которая обнажила всех находящихся в кухне, и тихо произнёс:

– Каерула… валлис каерула.

Возле большого стола в центре кухни находилась вся группа. «Друзья» резко обернулись в мою сторону и в буквальном смысле испуганно остолбенели. Замерев, они словно не знали, что сделать или сказать. Артём и Игорь стояли рядом друг с другом, слегка приоткрыв рты, Марк сидел у стола напротив Виная и, казалось, перестал дышать, в то время как тайский хранитель нахмурился и с интересом принялся смотреть то на меня, то на остальных. В тот момент, когда я увидел возле умывальника Наиму и Павла, сердце сжалось, многократно усилив боль от услышанного и теперь уже подтвержденного недоверия в мою сторону. Глаза налились слезами, и я лишь безмолвно смотрел на тех, кого до сих пор считал самыми близкими людьми.

– Саш… – вдруг робко произнесла Наима, неуверенно сделав полшага вперёд, будто не решаясь подойти дальше.

– Я понял… вот почему меня надо прятать… как драгоценность… да, Наима?.. – едва прокряхтел я, ненароком поймав ртом скатившуюся по щеке слезу.

– Кхм, господа… прошу прощения… я ненадолго покину вас, – поднимаясь со стула, произнёс Винай. Настороженно следя за мной и обходя меня в проходе, он спешно удалился к лестничному маршу.

Не желая слушать никого и ничего, я медленно попятился и, повернувшись в сторону лестницы, направился к выходу с палубы, услышав вслед громкое «Саня!» от Павла. Находясь в прострации, я шёл к своей каюте, не замечая ничего вокруг. Войдя в помещение и закрывшись изнутри на засов, я бессильно рухнул на кровать. Лежа на животе, я смотрел на пол, глядя при этом куда-то в пустоту.

«Бесполезен… инкубатор… спрятать… бесполезен… инкубатор… спрятать…» – было единственной мыслью, крутившейся в голове. Слёзы обиды продолжали течь сами собой, внутри снова что-то заворочалось, но не так, как у входа в кухню, не с тревогой. Я вдруг почувствовал приятное тепло и успокоение… создалось впечатление, что тот, для кого я инкубатор, старался утешить меня.

«Спасибо, братишка… похоже, только тебе я всегда мог и могу доверять», – подумал я.