Текст книги "Дар или Проклятие"

Глава XVII. Неожиданное спасение

11 июля 2018 года, 12:18 местного времени. Во мне вновь разгорелась писательская искра, после того как я узнал, что мои предыдущие записи до этого времени бережно хранились. Подумать только… миновало почти тринадцать дней с момента моего пребывания в том заброшенном домике на Альдабре – и вот теперь эти потрёпанные, чуть скомканные тетради лежат рядом, на столе. Более того, мой дорогой друг Павел не поленился и приобрёл для меня набор авторучек и четыре толстые тетради. Так что теперь я сижу в достаточно небольшой, но уютной каюте под ярким светом солнца, ласково заглядывающего мне в иллюминатор, и вспоминаю эти дни.

По большому счету тут и вспоминать нечего. Всё стоит перед глазами, как если бы все события, произошедшие за этот отрезок времени, случились сегодня утром. То были дни, пережив которые никакой человек не останется прежним. Невольно начнёшь верить в драконов и принцесс, ангелов и дьяволов, зелёных человечков на летающей тарелке. Хотя мои сомнения по поводу того, что в этой жизни может быть всё что угодно, начали улетучиваться ещё тогда, когда мне снова повстречался один из этих… лишившихся головы на поляне в перестрелке.

Сейчас, на ледоколе под скромным названием «Тихий», мы идем к северу… По найденным нами сведениям, в Гренландии либо у её берегов, есть место, куда мне надлежит прибыть, чтобы… спрятаться. Да-да… как выяснилось, больше тысячи лет назад мой предок, живший в древнеримские времена, был рожден для истребления татриксов, а я, похоже, для трусливых пряток. Я не вижу в этом логики, но мои друзья снова что-то недоговаривают, хотя теперь и говорят об этом открыто… просят ещё немного потерпеть.

Как бы то ни было, я многое понял за эти дни. Возможно, мне повезло найти то, что ищет большинство людей, безуспешно блуждая в поисках смысла жизни. Когда ты, наконец, понимаешь своё предназначение и знаешь ответы на мучавшие тебя вопросы, это приносит умиротворение. Да… теперь я, наконец, знаю, кто я и зачем я. Не знаю только почему я, но теперь это не важно. Я всё ещё не знаю, что меня ждёт, но твердо верю, что сейчас нахожусь среди друзей… хотя какой там – они мне как мать родная. А ещё рядом со мной сидит человек, благодаря которому я вообще живу, в прямом и переносном смысле, благодаря которому понял, кто я. Сейчас он вдохновлёно смотрит, как я придумываю эту муть. И прямо сейчас, улыбаясь, он слегка толкнул меня, разубеждая в том, что это не так.

Но, пожалуй, ближе к сути – отмотаем дюжину дней назад. На тот момент, когда мы подошли к старту всего этого рассказа, пошли вторые сутки отсутствия наших сопровождающих. Я писал, лишь изредка отрываясь по нужде… да, мы с Павлом нагло нарушали наставления Артёма по поводу покидания домика, но ведь и в самом деле – не углы же обделывать! Спустя несколько часов после того, как Павел, наконец, сообразил, как собрать «австрийца» обратно, он, естественно, переключил своё внимание на меня, увлечённо уткнувшегося с ручкой в тетрадь.

– Ты чего там пишешь? Каракули эти расшифровываешь?

– Не. Оставляю своё наследие, – напыщенно ответил я, едва оторвавшись от тетради.

– Чего?

– Записываю произошедшее.

– Хм… – Павел встал и подошёл ко мне. – Что именно?

– Да всё, – снова оторвавшись от тетради, перевёл я взгляд на друга. – С самого начала. Как мы встретили этого упыря, как Саныч нас отчитывал, как с нашими боролись…

Паша снова хмыкнул и сел обратно:

– Про меня нормально пиши. Что крутой и чёткий… напиши, что одного из этих лично завалил! Альбертыча этого!

– Не, лучше напишу, что ты при его виде в штаны напустил, а во вчерашней перестрелке на поляне руками землю рыл, чтобы спрятаться.

– Э, офигел?

– Но большую яму вырыть не получилось, и потому ты только успел башку спрятать, как страус, – еле сдерживая смех, делал я вид, что пишу.

– Ты спрятал, как страус! А потом этот хрен в коричневом подбежал и по твоим торчащим булкам пинка зарядил!

– А Артём в это время стянул с меня штаны и заорал мне: «Стреляй в него!»

Хижину заполнил наш заливистый смех.

Пока я практиковался в писательском искусстве, Павел не знал, чем себя занять: он то лежал на кровати, то подходил ко мне, то выходил на улицу, то снова подходил ко мне, то ел. В конце концов, завалившись на кровать, Паша потребовал, чтобы я читал ему чуть ли не каждый абзац, в котором фигурирует его персона. Что-то перечитывалось им лично. Те места, которые ему не нравились, подвергались жёсткой критике и, по его мнению, требовали переделки:

– Что значит «увидев Славу и Сергея с ножами в руках и держащих меня под мышки, Павел оторопел и попятился»?! Пиши, что я достал пистолет и потребовал сложить оружие!

– Это потом. А сначала ты заметался, обдристав колготы.

– Обдристаный и бледный там ты стоял, пока эти тыкали в тебя ножиками!

После небольшой перепалки я решил-таки уступить Павлу в этом вопросе… в конце концов, он действительно заслужил быть увековеченным храбрым воином.

Чем больше проходило времени, тем более в нас нарастало волнение. Прошли сутки, но никто не приходил. Телефон, предоставленный мне командиром, молчал, столь ожидаемый нами мастер не появлялся. В конце концов, мы решили набрать на трубке заветные цифры – «1» и ещё раз «1», но вместо ожидаемого голоса Игоря слушали лишь длинные гудки. Мы пробовали снова – и снова тишина.

– Может, они попали где-то? – взволнованно спросил Павел.

– Чёрт их знает… – пожал я плечами. – Не думаю, что их просто застать врасплох.

– Даже они не бессмертны и могут просчитаться.

– Подождем ещё. Нам-то лично торопиться некуда… да и рыпаться тоже, – обречённо вздохнул я.

Паша выдохнул и снова сел на кровать:

– Интересно, объявили нас в розыск или ещё нет…

– Сто процентов. Уже в федеральном, как минимум. Убийцы полицейских, скрывающиеся с оружием в руках. Думаю, менты города до сих пор на усилении.

Я продолжал писать. На удивление есть и спать совсем не хотелось. Моментами Паша, который в общей сложности проспал часов шестнадцать и полностью опустошил содержимое рюкзака с едой, удивлялся мне:

– Очнись! Закинь хоть печеньку!

Едва отрываясь от писанины, я неохотно соглашался. Вторые сутки подходили к концу, судя по солнцу, время близилось к полудню. На протяжении всего времени Павел старался дозвониться до нашей группы, но тщетно – никто не отвечал.

– Всё. Я предлагаю уходить отсюда, – категорично заявил он, застегивая рюкзак.

– Куда?

– Да просто пошли на остров. Их, может, найдем. Сколько ещё сидеть тут будем?

Я подумал, что в словах товарища есть зерно истины. Мне самому не единожды приходили в голову мысли о пропаже наших охранников: «Вдруг попали в засаду? Вдруг их перебили? А мастер точно придет?..»

Утвердительно кивнув, я встал из-за стола и потянулся к своему рюкзаку. Однако, не успев схватиться за лямку, я увидел быстро мелькнувшие через тоненькие щёлки в стене тени. Снаружи послышались голоса:

– Здесь?

– Показывает, что да.

В этот момент я почувствовал тепло в левом кармане штанов. Такое же тепло я чувствовал и в самолёте, когда мы встретили неизвестных недоброжелателей, подзывавших меня к себе и впоследствии нагло взорвавших принадлежащие нашим сопровождающим ангары.

Уставившись на дверь, мы с Павлом замерли словно статуи, стараясь не дышать. Послышался стук в дверь… ещё через секунду – голос, услышав который я буквально потерял дар речи от удивления.

– Саша, открывай, свои.

Прозвучал ещё один голос, который почти окончательно выбил меня из колеи:

– Александр, не бойся.

«Что?!» – чуть ли не вслух проронил я, едва сдерживаясь, чтобы не подскочить к двери и, наконец, не распахнуть её.

Скривив лицо в удивлённой гримасе, Паша посмотрел на меня, слегка развёл руками и вопрошающе мотнул головой. Взяв себя в руки и встав напротив двери с винтовкой на изготовке к стрельбе, я кивнул Павлу, который, в свою очередь, как призрак, медленно подплыл вдоль стены к входу, поднял хлипкий крючок, служивший местным запирающим устройством, и толкнул дверь, не высовываясь при этом сам. Резко отпрыгнув назад, Павел также был готов вести огонь, направив ствол винтовки в сторону входа.

Дверь распахнулась, и мои догадки относительно персон, которым принадлежали только что звучавшие под дверью голоса, подтвердились.

– Лёня?! Ге… Геннадий Александрович?! Какого вы…

– Э-э! Спокойно, Саня! Отведи ствол! – обескураженно вскинув руки, перебил меня Леонид.

К горлу подкатил комок, и я слегка опустил винтовку. Лёня и Саныч также медленно начали опускать руки. Паша же в это время, присев на одно колено возле стены, был тише воды ниже травы, стараясь не выдать своего присутствия и в случае агрессии стать неприятным сюрпризом для возможных недругов.

– А вот хрен в стакан! – внезапно вспыхнув какой-то злобой, снова направил я ствол на уже пытавшихся войти Леонида и Саныча.

– Савельев, успокойся! – испугавшись, опять поднял руки Геннадий Саныч. – Мы тебе не враги – пришли помочь!

Борясь с собой, чтобы не бросить оружие и не пойти навстречу некогда моему самому близкому другу, который почему-то выглядел слегка бледным и измождённым, я всё же собрался с силами:

– Нет! Никому не верю! Сначала вы мне скажете, откуда и как вы узнали, что я здесь!

– Саш, посмотри… он привёл. – Лёня медленно опустил правую руку и протянул её мне.

Карман штанов буквально начал обжигать ногу. Ладонь Леонида светилась, и у меня перехватило дыхание – ещё один камень. При взгляде на него снова, как и в прошлые моменты, накатило чувство радости и умиротворения. Однако не в силах более терпеть обжигающую боль я быстро вытащил из кармана свой камень, который светился так же ярко, что и находящийся у Лёни.

– Александр, я всё тебе расскажу… только, пожалуйста, опусти оружие, – успокаивающим голосом произнёс Геннадий Саныч.

– Саша, мы не вооружены, – дополнил Леонид, демонстративно охлопывая одной рукой свои карманы.

Нахлынувшая радость и тепло, источниками которых были эти странные камни, а также всё более уплотнявшийся комок в горле, возникший от противоречия злобы, обиды и радости при виде близкого человека, сделали своё дело, и я поддался…

– Лёня… – положил я винтовку на пол и стремительно выбежал наружу. Крепко обнимая друга, я чувствовал, как глаза непроизвольно намокали. – Я думал, ты погиб… думал, они убили тебя…

– Кхм… нет, ещё живой… – крепко обнимая меня, едва выдавил Леонид, также пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции.

Ослабив объятия, я взглянул в лицо товарища, который показался мне каким-то измождённым: кожа его была бледна, а глаза слегка впали и «украсились» мешками под ними. Немного отойдя назад, я взглянул на умиленно улыбающегося Геннадия Александровича, протягивающего мне руку, которую я встретил крепким, однако менее радостным рукопожатием. Мучавший вопрос перекрывал собою счастливое умиротворение:

– Геннадий Саныч… а… как? Как вы тут?..

В ответ начальник кивнул:

– Да, Саша, я всё расскажу, но сейчас надо идти.

– Здравствуйте, господа! – послышался голос Павла за спиной.

Держа в левой руке винтовку, он не торопясь подошёл к нам и попеременно пожал руки неожиданным гостям, которые удивлённо смотрели на Пашу, очевидно, не ожидая встретить его.

– И всё-таки какими судь… – не успел закончить Павел, как его реплику вдруг прервали отдаленные звуки автоматных очередей.

– Какими, какими! Пошли, пока ещё можем ходить! – воскликнул Саныч, озираясь в сторону пальбы.

В этот же момент моё благостное состояние сменилось тревогой, которая резкой болью отозвалась в голове. Я буквально скривился и зашипел.

– Джентльмены… приветствую, – послышался справа от нас довольный, ехидный и уже до дрожи в коленях знакомый голос.

Встряхнув головой и повернувшись к источнику мерзкого голоса, я увидел стоящего в метрах десяти от нас с гордо выпрямленной спиной и сложенными сзади руками Виктора. Не изменяя своей моде, он всё так же эффектно красовался в бордовом костюмчике и мягко улыбался, глядя на меня.

– И тебе не хворать, граф Монте-Кристо… – настороженно ответил Леонид.

Мы все замерли перед ним, словно парализованные. Глядя на него, парни, казалось, испытывали смятение, как будто от «графа» исходила незримая аура, действующая угнетающе. Я тоже испытывал это, однако в большей степени, как и обычно, меня слегка лихорадило от отвращения к этому субъекту.

Внезапно «франт» приглашающе протянул ко мне руку:

– Александр, идём.

– Да, да… уже бегу, – со злостью прохрипел я.

В этот момент вдали послышался звук нарастающей, плотной стрельбы, которая спустя несколько секунд резко прекратилась.

– Идём, – мягко, но настойчиво, словно добрый знакомый, повторил Виктор. – Твои друзья мертвы… Те, кто рядом, не помогут… хватит бегать.

«Мертвы?! Нет, не может быть…» – панически завертелось в голове. С ещё большей ненавистью я выпалил:

– Вранье! Твои косые дебилы этим орлам и близко не ровня!

На это «аристократ» лишь вздохнул и, довольно улыбнувшись, медленно двинулся в нашу сторону.

– С-стоять! – выдавил из себя Павел и, казалось, через силу направил винтовку в его сторону.

Однако Виктор будто не слышал его и, ещё больше улыбаясь, уже практически подошёл ко мне вплотную. Вдруг он резко замер и едва слышно крякнул.

– Не сегодня, – стремительно выбежав из-за холма, произнёс мужчина в чёрном смокинге.

Когда он подбежал к нам ближе, стало ясно, что это тот самый тип восточной внешности, взорвавший ангары наших парней.

– Как же ты вовремя… – с облегчением выдохнул Геннадий Саныч, медленно отстраняясь от застывшего Виктора.

Я же стоял буквально перед носом у недовольно смотрящего на меня недруга.

– Что за… – успел лишь вымолвить Паша и резко направил ствол на мужчину в чёрном.

Однако стоявший рядом Лёня сразу же опустил винтовку Павла вниз, одновременно качая ему головой:

– Нет! Свой!

– Дамир… – вдруг тихо прорычал Виктор, стоявший неподвижно, словно зацементированный. – Не мешай.

Мужчина в чёрном, – наверное, Дамир – с ехидной улыбкой на лице подскочил за спину Виктору, и вытащил из его спины непонятный дротик, формой походивший на шприц. Вдали снова послышались звуки стрельбы.

– Эх… было бы время, я бы прямо здесь разрезал тебя на куски и скормил стае шакалов, – подойдя вплотную к лицу вновь неудавшегося охотника, произнёс Дамир и тихо добавил: – Чтобы ты, тварь, больше не встала…

Виктор, казалось, попытался улыбнуться:

– Ну, ну… ты ведешь себя очень грубо. Знаешь ведь, что мы всё равно придем. Зачем усложняете?

Дамир хмыкнул и плюнул Виктору в лицо.

– Постой так, тебе ведь стоять долго ещё… на солнышке жарко, а так освежился, – надменно произнёс наш спаситель, громко забрал с носоглотки слюну, и ещё раз смачно плюнул в лицо бордовому истукану.

На удивление Виктор сохранил спокойное выражение лица, которое, казалось, приобрело какой-то ехидный окрас, будто это мерзкое унижение его вовсе не коснулось. Продолжая улыбаться, он молчал.

– Уходим! – обернувшись к нам, скомандовал Дамир. – Идём к берегу.

Вслед за Дамиром устремились Саныч и Лёня, мы же с Павлом, ошарашенно оглядываясь друг на друга, неуверенными шагами поплелись за новым командиром. Пройдя несколько метров, я остановился:

– Стой. А Артём и парни? – обратился я ко всем впередиидущим.

Дамир резко обернулся:

– Забудь про этих трусов. Они, скорее всего, мертвы.

– Это с чего такая уверенность?! – с возмущением воскликнул я. – Ты-то кто такой? И почему мы должны с тобой идти?!

– Сань, давай дойдем до яхты, и уже в спокойной обстановке тебе всё расскажут, – вмешался Леонид.

– Ага… расскажут… а ты знаешь, что он и его дружки подорвали ангары организации, в которой работают мои… друзья? – пытаясь подобрать нужное слово для нашей отсутствующей компании, спросил я Леонида.

– Ну да… твои друзья мне по башке хорошо приложились, до сих пор иногда покачивает.

Вдали снова раздались звуки стрельбы.

– Пошли уже! – не выдержал Геннадий Саныч.

– Слушайте, – подбежал к нам ближе Дамир, – через пять минут паралич спадет и этот шайтан пойдет следом.

– Ну и что? Вколешь ему ещё раз, что вколол сейчас! – усмехнулся Паша.

– Больше нет, и второй раз может не сработать, – чуть отвлекшись на Павла, пояснил ему Дамир и, посмотрев на меня, продолжил: – Эти хлюпики или погибли, или, если не такие уж хлюпики, выберутся. Пошли, потом всё узнаешь! – Дамир снова устремился вперёд.

Саныч незамедлительно направился за ним. Лёня подошёл ко мне почти вплотную и, приобняв за плечо, тихо сказал:

– Пошли. Они, по крайней мере, расскажут тебе всё, в отличие от твоих друзей-шпионов.

– Ладно, Саня, пойдем, – уверенно произнёс Павел. – Наши пацаны живы и точно выберутся. – Махнув винтовкой на Лёню, он добавил: – А эти если дёргаться будут, всех перемочим.

Лёня слегка поднял бровь и тихо возмутился:

– А на меня-то что машешь? Думаешь, я с ними?

– Ну, где вы там?! – послышался впереди недовольный голос Саныча.

– Пошли, – шепнул Леонид.

Паша хмуро кивнул в сторону наших новых спутников и направился следом за ними. Вздохнув, я неуверенно последовал его примеру. Когда прошёл немного вперёд и свернул за поворот, в голове снова будто бы образовалась пустота, которую заполнил тяжёлый, басистый голос: «ОНИ ТЕБЕ НЕ ДРУЗЬЯ, У ТЕБЯ НЕТ ДРУЗЕЙ! ВЕРНИСЬ КО МНЕ! ПРОСТО ВЕР…» Внезапно голос оборвался – его будто вытиснул стремительно нарастающий в голове свет. В это же время камень, который всё ещё был у меня в руке, начал жечь ладонь. Я шёл чуть позади парней и постепенно всё менее отчётливо переставал видеть землю под ногами – свет нарастал и застил глаза, как это было незадолго до всех этих сумасшедших событий. Практически потеряв зрение, я замедлился и плёлся по инерции. В конце концов, я выронил камень, который уже нестерпимо обжигал руку, и почувствовал, как начал терять почву под ногами.

– Саня! – послышался впереди голос Павла, который, наверное, увидел моё нездоровое состояние.

Я же в это время остановился и успел лишь почувствовать, как закрываю лицо руками, прежде чем мне в голову ударяет невероятная вспышка света. Как и в прошлые разы, я опять будто повис в пространстве, однако теперь я испытывал нечто новое – чувство опустошения и утраты. Сквозь тепло окутавшего меня света пробивалось ощущение гибели какой-то незримой части меня. Хотелось плакать, рыдать навзрыд, но я, как и в прошлом, оставался лишь молчаливым наблюдателем. Пробыв в таком состоянии ещё немного, я будто начал возвращаться обратно в «обычный» мир, однако когда свет рассеялся, я вдруг понял, что стою уже на некогда знакомой палубе корабля. Оглянувшись по сторонам, я увидел близко расположенные к кораблю зелёные берега, слегка заволоченные белым полупрозрачным туманом…

«Боже… я ведь пятнадцать лет уже не был здесь… это сон?» – подумал я, осматривая свои руки и слегка пощипывая себя за кожу. Ощутил боль, и мне показалось, что всё реально. Однако лёгкость в теле, испытываемая в прошлых подобных сновидениях, так или иначе, заставляла сомневаться в действительности происходящего. Всё шло своим чередом: корабль плыл, разрезая собой мягко стелящийся туман на реке. Впереди снова виднелся небольшой остров, к которому корабль опять же стремительно взял курс. По мере приближения к островку внутри нарастало чувство радости – две смазанные фигуры снова стояли впереди, приветственно подняв руки. Приблизившись к таинственным существам в балахонах, я едва сдерживался, чтобы не броситься к ним на шею от радости.

Высокая фигура, словно аудиозапись, снова искаженным и обрывистым голосом повторила свою фразу:

– Эт… рец… инт… валлис каерула!

Однако через мгновение произошло то, чего в предыдущих подобных снах ещё не было: вторая фигура мягко, но с грустью в голосе, произнесла:

– Нунко кав… иа… чи… дилидж… то… солус эзе… тио…

Голос был очень тихим и прерывистым. К сожалению, услышанная фраза ничего мне не сказала. Вдруг словно что-то подхватило меня, я будто повис в воздухе. В этот же момент фигуры вместе с островом и кораблем начали стремительно отдаляться, картинка поплыла перед глазами и медленно перетекла в белую рельефную плоскость. Спустя несколько секунд до меня дошло, что я лежу и смотрю в потолок, как это было в первом убежище. Тело снова почувствовало свою привычную тяжесть, кроме того, оно почувствовало, что лежит на чём-то мягком.

Осторожно присев и осмотревшись, я увидел большую комнату. Подобной красоты ранее мне видеть не приходилось: стены помещения были выполнены из красного дерева и обрамлены узорами из позолоты. Комната освещалась множеством ламп, расположенных по периметру на стенах. Потолки, казалось, были не менее десяти метров в высоту, которые, в свою очередь, также были расписаны абстрактными узорами на стыках со стенами. В центре потолка висела огромная хрустальная люстра. По углам комнаты располагались большие керамические горшки с небольшими деревцами. У стен стояли разные столы и стулья, тоже выполненные из дерева и украшенные металлическими узорчатыми вкраплениями. Кроме этого, слева у стены стояло четыре вышитых из белой ткани кресла. Справа висели большие коричневые шторы, закрывающие не менее большое окно. Сам я находился на достаточно просторной белой кровати и на сей раз в своей одежде. Слева от кровати располагался небольшой изящный комод, на котором стояли поднос с фруктами, графин и стакан, наполненные водой. Рядом с графином лежали те самые два странных камня. С виду они были совершенно инертны и черны, словно сама ночь. Как вишенка на торте на стене, напротив меня, в позолоченной рамке висел большой портрет Дамира, голова которого была обёрнута куфией с чёрным обручем. «Шейх арабский, что ли?» – невзначай подумал я и опустил ноги на пол.

Стопы коснулись невообразимо мягкого ворса белоснежного ковра, которым был устлана вся комната. Мои сандалии аккуратно стояли неподалеку под стулом, а рядом с кроватью моих ног дожидались пляжные тапочки. Всунув в них ноги, я медленно встал, подошёл к шторам и отодвинул их. Взору предстал продолговатый, освещенный жёлтым светом ночной двор, посредине которого друг за другом располагались шесть больших фонтанов. В центре гордо возвышалась статуя всадника, который, подняв коня на дыбы, величаво застыл, замахнувшись шашкой. Периметр был украшен клумбами с зелёными насаждениями. Дальше от клумб, также по периметру, располагались небольшие пальмы. Сам же двор находился в большом бетонном прямоугольнике огромного здания в несколько этажей. Первый этаж представлял собой череду арок, украшенных круглыми колоннами, и мог похвастаться несколькими выходами. Второй и последующий этажи тоже были с выходами на небольшие балконы, перила которых в жёлтом свете переливались позолотой. Всё местное убранство, включая комнату, в которой я находился, наводили лишь на одну мысль: «Походу, я во дворце каком-то…»

Я подошёл к комоду рядом с кроватью и выпил стакан воды, так как в горле была пустыня. Осушив стакан и бросив взгляд на гроздь лежащих на подносе бананов, я заодно и быстренько поужинал, незаметно для себя умяв два банана. Снова обратив внимание на портрет Дамира, я решил подойти к нему поближе. Несмотря на то что картина была рукописной и потому потрет мог отражать любое видение художника, в лице Дамира читалась некая надменность, свойственная людям высокого положения. Да и при нашем коротком общении я успел заметить в нём нотки высокомерия. Пока он показал себя спасителем, но мне до сих пор было тревожно: «Что тебе надо?.. Почему взорвал ангары… почему с тобой Саныч и… Лёня!» Эта мысль заставила меня оторваться от искусно выполненного портрета и перевести взгляд на входную дверь слева. Я неуверенно подошёл и дёрнул ручку на себя – было открыто. Приоткрыв дверь, я немного высунул голову и увидел большое помещение наподобие зала. Едва я успел заметить, что в противоположном конце зала стоят две фигуры с автоматами, как вдруг почти прямо передо мной возникли две смуглые девушки в военных костюмах, также вооружённые автоматами. От неожиданности я втянул голову обратно и отошёл от двери. Через пару секунд дверь робко открылась и на пороге комнаты возникла одна из девушек, позади неё стояла вторая.

– Извините, можно? – уставившись на меня большими глазами и восторженно улыбаясь, с лёгким акцентом спросила первая вошедшая.

– Э-э… – опешив, прохрипел я и пожал плечами. – Да как бы…

Войдя в комнату и не спуская с меня глаз, обе девушки робко поклонились.

– Вы чего? – отойдя ещё на пару шагов назад, спросил я.

– Наконец вы проснулись! – воскликнула позади стоявшая девушка. Она взяла телефон и, набрав чей-то номер, приложила его к уху.

– Дамир велел сообщить ему, как вы придете в себя. Сейчас он подойдёт, – пояснила мне девушка, глядя на свою подругу, общавшуюся с кем-то по телефону на арабском.

– Ну… хорошо.

В комнату вошла ещё одна девушка и, поклонившись, встала рядом со своими коллегами. Все три рассматривали меня, словно я единственный обнаруженный на Земле мужчина. Девушки были одеты в военную форму песочного цвета, обуты в чёрные берцы. На их головах красовались чёрные береты, в центре которых маячил металлический и уже знакомый знак – волнистая линия, наискосок перечеркнутая двумя параллельными линиями, а также наискосок с другой стороны одной жирной линией. Втроём они были вооружены автоматами Калашникова.

Не сводя глаз с радушно улыбающихся девчонок, я медленно подошёл к комоду и присел рядом на стул. Поглядывая на дам, я робко стянул два камня с комода и распихал их по карманам.

– Как себя чувствуете? – вдруг неуверенно спросила только что вошедшая девушка.

– Не знаю… ещё не понял. – Поглядывая на автоматы, нелепо смотрящиеся в хрупких руках достаточно миниатюрных леди, я вдогонку спросил: – Кхм… простите… я в заложниках?

Девушки переглянулись и рассмеялись. Одна из них уверенным шагом подошла ближе ко мне:

– Ну что вы! Ваше пребывание здесь – огромная честь!

– Да?.. – неуверенно буркнул я себе под нос, уставившись в пол. – А вы вообще кто? Я где?

– Ой, точно! Извините, совсем забыла вам сказать…

Девушка не успела договорить – в комнату буквально ворвался Дамир.

– Александр! Хвала небесам, ты очнулся! – восторженно воскликнул он, разводя руками и стремительно двигаясь ко мне.

Я встал. Улыбаясь, Дамир подошёл и обнял меня, однако я стоял как вкопанный с каменным лицом, не предпринимая никаких действий в ответ. Улыбаясь, Дамир отстранился от меня.

– Ну, теперь-то я сто процентов в тебе уверен! Какая мощь! Ты, наверное, ещё не понимаешь, чем являешься!

Хмуро сдвинув брови, я тихо спросил:

– Где мы?

Дамир восторженно развёл руками:

– Добро пожаловать в мой дворец! Один из оплотов нашего ордена! Здесь ты надёжно укрыт от преследования!

Всё ещё не понимая, что происходит, я взял графин и начал пить прямо из него, так как сушняк, будто с похмелья, всё ещё не отпускал. Дамир ухмыльнулся. Я медленно сел обратно на стул и, немного наклонившись вперёд, спросил:

– Что произошло? Где мои друзья?

Улыбка Дамира сменилась серьёзным выражением лица. Махнув рукой девушкам, он взял стул рядом и сел напротив меня. Девчонки поклонились и послушно вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Твой друг Павел спит в другой комнате. Да и Леонид с Геннадием, наверное, тоже. Час сейчас поздний. А что касается тебя: я услышал, как твой друг громко окликнул тебя и обернулся. Я тоже повернулся и увидел, что они с Леонидом стоят над тобой, а ты… – Тут Дамир остановился и перевёл взгляд в пол.

– Что? – нетерпеливо спросил я.

Тихим голосом собеседник продолжил:

– Ты ёрзал по земле, будто терзаемый джиннами. Рот и глаза были широко раскрыты и источали белый-белый свет. Я крикнул твоим друзьям, чтобы отошли, и не зря. Они отбежали, а ты начал светиться как ангел небесный… ещё чуть-чуть – и ты вспыхнул так ярко, что трава вокруг загорелась, а ты умолк, потерял сознание.

В воздухе повисло короткое молчание.

– А потом?

Дамир встал и подошёл к окну:

– Потом мы погрузили тебя на яхту. Потом на самолёт. Ну а потом я отдал тебе свою спальню, – хмыкнув, пояснил он и, повернувшись ко мне, добавил: – Мы думали, ты мёртв. Тебя даже доктора наши смотрели, но ничего внятного не сказали.

В этот момент раздался стук в дверь, и Дамир громко крикнул:

– Войдите!

Дверь открылась, и в комнату вошли Леонид и Павел.

– Саня! Наконец-то! – воскликнул Паша, направляясь ко мне с раскинутыми руками.

Я охотно принял объятия товарища. Паша отстранился, и его место сразу же занял Леонид.

– Мы думали, ты труп, – обнимая меня, прохрипел он.

– Да уж, ещё на острове я говорил тебе то же самое и в той же позе, – засмеялся я.

Лёня хмыкнул и отошёл.

– По случаю воссоединения предлагаю пройти в трапезную и отужинать! – воскликнул Дамир, направляясь к выходу.

– Пошли, – кивнул Лёня. – Заодно и завалишь его своими вопросами.

– О да, чёрт меня дери… – тихо проворчал я. – Я с вас всех не слезу.

Лёня улыбнулся и двинулся вслед за Дамиром. Я медленно направился за ним, Паша поравнялся со мной.

– Ты уже девчонок местных заценил? – игриво спросил он.

– Заценил… а ты, кстати, заценил значки на их беретках? Как и татушку на морде Дамира? Ничего не напоминает?

– Конечно заценил, – тихо ответил Паша. – Только, по-моему, они отличаются от тех, что мы видели у убитого в лесу.

– Да, – кивнул я, – жирной линии не было.

Когда мы вышли из комнаты, нас встретили две девушки, которые пошли рядом с Дамиром. Пройдя зал и свернув налево, я обратил внимание, что фигуры в конце зала, которые я успел прежде заметить, также принадлежат двум симпатичным молодым дамам, которые с автоматами в руках, очевидно, стоят на посту.

– Дамир, – обратился я к хозяину дворца, – а что у тебя тут девушек военных столько?

– А-а, – томно откликнулся он, обняв идущих рядом девушек, – это моя охрана, как у Кадаффи! Только у него были девственницы, а мои… м-м-м… – Дамир похотливо засмеялся.

– Кстати, ты мне обещал сегодня охранницу на ночь в комнату! – возмутился Павел.

– Обещал – сделаю! – довольно крикнул хозяин. – Сейчас поужинаем, а потом вам каждому по охраннице выдам! А тебе, Александр, две охранницы!

– Это с какого перепугу?! – негодуя воскликнул Паша.

– Чего это? – одновременно с Павлом возмутился Леонид.

Дамир громко рассмеялся:

– Ну и друзья у тебя, Саша! Ладно, все устали… все заслуживают сегодня хорошей ночи.

Проходя по большому коридору, устланному жёлтой ковровой дорожкой, я не отрывал взгляда буквально от каждой архитектурной мелочи, начиная от резных колонн, тянущихся через каждые десять метров вдоль стен коридора, и заканчивая поразительной красоты барельефами, украшающими собой стены. На одном были изображены девы, несущие большие кувшины на плечах, на других – львы, кони, голуби и разная флора, но апогеем великолепия для меня стал вымощенный на одной из стен и простирающийся метров на пять дворец посреди пустыни. Честно говоря, меня настолько зацепила данная работа, что я остановился и замер.