Текст книги "Дар или Проклятие"

Глава XXIV. Лёня

– Чего не можешь? Ты чего? – думая, что он придуривается, растерянно спросил я, медленно пятясь.

Лёня же с нездоровым блеском в глазах совершил резкий выпад в мою сторону, махнув при этом ножом. Его рывок заставил меня буквально отскочить вправо от обрыва, дабы нож и его владелец пронеслись мимо меня.

– Лёня! Лёня! Ты что?! – проорал я, выпученными глазами уставившись на друга.

Он развернулся и, сделав два уверенных шага ко мне, вдруг остановился.

– Нет… нет, не могу! – прокричал он, опустив голову и схватившись за неё одной рукой.

Через пару секунд Лёня снова взглянул на меня. Он наморщил лоб и прищурил глаза, словно борясь с чем-то. Однако моё сердце застыло в ужасе, когда я увидел то, что в мыслях не давало мне покоя всё последнее время, – белые глаза и почти полное отсутствие зрачков.

– Ну нет же… твою-то мать… нет!.. – едва прохрипел я с подкатившим к горлу комом и тяжестью в груди. – Когда?.. Почему?!

– Саня… – обратился ко мне Леонид словно бы не своим голосом. – Слушай, наверное, он знает, что ты здесь. Тебе уходить надо. Плюнь на всё, просто уходи.

Позади послышались быстрые шаги. Бегло обернувшись, я увидел подбегающих Маркоса и Артёма с Данилом. Парни были с автоматами, и они были готовы их применить.

– Александр, назад! – скомандовал Артём, встав рядом со мной и направив ствол автомата на моего друга, который, к тому времени согнувшись, уже почти стоял на коленях и держался за голову.

– Лёня! – крикнул я, пытаясь подойти к нему, однако Артём сдерживал меня. Я суетливо оглянул парней и умоляюще обратился к Марку: – Можно ему как-то помочь?! Помоги ему, пожалуйста!

Маркос с печалью посмотрел на меня и покачал головой:

– Не знаю, как… возможно, в хранилище что-то есть.

– Не нужно тебе ни в какое хранилище, просто уходи! Он заставляет меня забрать то, что у тебя! – вдруг прокричал Лёня, глядя на меня всё ещё не полностью белыми глазами.

– Как же так! – не зная, что сказать, опешил я от его слов, которые напомнили мне слова Вики Алексеевны при нашей борьбе.

Разглядывая друга сквозь влажную пелену слёз и отстранившись от Артёма, я подошёл к Лёне на пару шагов ближе. Вдруг он поменялся в лице, как будто ему стало легче. Он потряс головой, откинул в сторону нож и посмотрел на меня вытаращенными глазами.

– Ох… отпустило вроде… Саня, я не знаю, сколько ещё продержусь. Больше не могу…

Лёня стоял на коленях, и я также припал на одно колено в паре шагов от него.

– Как это произошло? – спросил я измученного товарища.

Он глубоко вздохнул:

– Через несколько часов после нашего приезда в отдел… когда тебя вызвал твой Геннадий Александрович… это чучело позвонило мне… сказало, что ты попал в беду и нам нужно встретиться и обсудить, как тебе помочь.

– Какую беду? – недоумённо спросил я.

– Что тебя поймали на подделке протокола, когда ты помогал его другу.

– Он соврал тебе… ни в какую беду я не попадал. Того алкаша отпустили, и они вместе уехали… за протокол мне никто ничего не предъявил ни тогда, ни потом.

Лёня ухмыльнулся:

– Саня, ну я не совсем дурак… когда я к нему пришёл, я понял, что его просьба была просто поводом. Когда я вошёл в дом, то почувствовал, будто мне в мозг клея налили… всё стало медленнее, я медленнее соображал… как накурился. А этот крендель оказался таким приятным мужиком… предложил выпить… потом мы общались на отвлечённые темы…

– Понятно, – позади тихо произнёс Артём.

Послышались ещё шаги, я обернулся и увидел, как к нам подошли Виталий и Игорь. Следом за ними – Павел и Наима.

– Вы чего тут? – негодуя спросил Паша.

Но ещё на подходе к нам Маркос махнул ребятам рукой, указывая не подходить.

– Потом он предложил девчонок… – вздохнув, продолжил Леонид. – А кончилось всё нанесением дружеской татуировки на мою руку.

Лёня приподнял рукав футболки на плече, и моему взору предстал точно такой же символ, который я видел на лице этого упыря, а позже и на руке Вики Алексеевны.

– Вот и всё… – вдруг выдохнул только что подошедший Виталий. – Ну что, Марк, есть ещё сомнения?

– Их и не было… – едва тихо произнёс хранитель.

– То есть вы всё знали? – развернувшись к парням, опешил я.

– Конечно, они знали, – по-доброму усмехнулся Леонид. – Из отношения же было видно. Я никогда не забуду взгляд Артёма в зеркале заднего вида… Как ты сказал тогда?.. дуэль взглядов.

Вдруг Артём подошёл немного ближе и, поравнявшись со мной, тихо сказал:

– Дело не в отношении, Леонид.

– Да ладно, всё нормально, – улыбнулся Артёму Лёня. – Это, наверное, только Саня к тому времени не подумал, каким образом татриксы постоянно его находят…

– Подумал… – поднявшись на ноги, ответил я. – Но не понимал почему.

– Да… это я вёл его… он звонил мне несколько раз… потом мы прятались в подъезде, пока Артём с ним разбирался. И тогда… ночью… когда вы с Павлом убегали из отдела и мне звонили… я общался с ним…

– Поэтому ты не спал тогда… говорил, что по делам ездил… бизнес, – начав дышать через рот из-за забитого влагой носа, прошептал я.

– Да… – печально ответил друг. – Нужно было продержать тебя немного на квартире до его приезда… к счастью, пацаны приехали раньше, – кивнул в сторону Артёма Лёня.

Жалость к другу и одновременная обида и презрение накрыли меня с головой. Я не знал, что делать и куда деваться от боли.

– Как же так, дружище… – едва справившись с давлением в груди от разросшегося в горле кома, тихо выдавил я.

Группа молчала. Нависшую тишину прерывали ещё не успевшие отойти ко сну редкие птицы вдалеке.

– Сначала ты хочешь ему угождать… потом у тебя не остается выбора, – тяжело вздохнул Леонид и посмотрел на меня. – Уходи. Я не сказал ему, что ты здесь, но он может знать.

– Марк, можно что-то сделать? – вмешался Паша, задав тот же вопрос, что и я.

На это Марк лишь печально снял очки и снова покачал головой.

– Я знаю, что делать… – прохрипел Виталий, передёрнув затвор автомата.

– И будешь следующим, я тебе обещаю, – обернувшись к нему, с ненавистью произнёс я сквозь слёзы.

Виталий проигнорировал меня и взял Леонида на мушку.

– Отставить огонь! – прикрикнул Артём.

– Я пока не стреляю, – пробубнил в ответ Виталий.

Тут Лёня снова схватился за голову и закричал:

– Нет, не могу, не могу! Уходи!

Он взглянул на меня – его глаза уже полностью побелели. Медленно поднявшись на ноги, Лёня глянул на отброшенный нож и направился к нему. Как только он потянулся к ножу, раздался оглушительный выстрел и возле руки друга отскочил кусок земли.

– Назад! – крикнул Виталий.

– Не стрелять! – гневно крикнул я.

Не поднимая ножа, Лёня выпрямился и ошарашенно посмотрел на меня, будто вновь опомнился. Тяжело вздохнув, он начал медленно пятиться в сторону обрыва.

– Э, куда?! – испуганно окликнул я его. – Нет, держись! Давай дойдем до хранилища, может, можно избавить тебя от его влияния!

Печально улыбнувшись, Лёня покачал головой. Слёзы градом посыпались из его белых глаз, но на лице вдруг воцарилось умиротворение.

– Больше не могу… нету сил… – тихо повторил он. – Я всё равно попытаюсь убить тебя… – Помявшись с ноги на ногу, он улыбнулся сквозь слёзы, оглядел всех присутствующих и, остановив взгляд на мне, произнёс: – Если ещё увидишь Леру и детей, скажи… скажи им, что я улетел… – Вдруг выдержав небольшую паузу и пристально взглянув мне прямо в глаза, он тихо добавил: – А Александру скажи, пусть сожмёт зубы и держится… – С этими словами Лёня побежал к обрыву.

На момент опешив от того, что последняя его фраза прозвучала точно как в моём сне, где Лёня растворился на опушке, я погнался за ним и крикнул что есть силы:

– Куда?! Стой!

– Саня, нет! – послышался позади испуганный голос Павла.

Подбежав к краю обрыва, Лёня оттолкнулся и молча упал вниз. Почти успев схватить друга за ногу, с протянутой вперёд рукой я упал на живот на край обрыва и медленно начал съезжать с него.

– Су-ука-а! Не-ет! – кричал я во весь голос, уже не понимая, что практически отправляюсь следом.

В этот момент я почувствовал резкое давление в ногах.

– Куда ты, дурак! – закряхтел Паша, вцепившийся мне в ногу.

Ещё мгновение – и я почувствовал, как меня резко потянуло обратно.

– Самоубийца! – услышал я позади недовольное бурчание Виталия.

– Пошли на хрен! Всё пошли на хрен! – крича, как последняя истеричка, и рыдая навзрыд, взбрыкнул я и вскочил на ноги. – Вы, твари! Вы всё знали с самого начала! И никто ничего не сделал!

Вся группа ошарашенно смотрела на меня. Я же в это время от переполняющей злобы был готов убить их всех. Дыхание начало перехватывать, а перед глазами тонкой пеленой стелился знакомый свет.

– Ненавижу, мрази, ненавижу! – громче прежнего крикнул я и с этими словами побежал вперёд, практически не видя ничего перед собой.

Сзади раздались крики:

– Саня!

– Нет, оставь его!

Я же, никак не отреагировав, бежал что есть силы неизвестно куда. Пелена перед глазами становилась всё плотнее, и я всё менее отчётливо видел окружение. Когда оказался в каких-то зарослях и пробежал ещё несколько метров, всё ещё усталые ноги предательски подкосились, и я, оступившись, судя по ощущениям, скатился в какую-то яму.

«Братишка…» – словно заезженная пластинка крутилась мысль в голове. Лежа на животе и уткнувшись в предплечье лицом, я был не в силах остановить плач. Тем временем свет, ярко сияющий перед глазами, стал статичен и через какое-то время начал сходить на нет. Вместе со светом постепенно растворялся и гнев, оставив после себя лишь отчаяние и горе. «Прости… это я тебя втянул во всё это…» — думал я, но вместе с этой мыслью также приходило понимание, что этот ублюдок повлиял на Леонида ещё до моего ночного звонка с просьбой о помощи. Чувство обиды усиливалось воспоминаниями о том сне в убежище, который, по-видимому, послужил предупреждением. Я понимал, что после этого сна в глубине души был готов к этому… я смирился с возможной утратой друга ещё тогда… но всячески бежал от этого чувства – оно казалось мне ужасным и неправильным. Сейчас, лежа и рыдая навзрыд, как школьница, я, наконец, признался себе в том, от чего так долго бегал, – это неизбежно случилось бы. И как бы ни было мерзко на тот момент, от осознания этого я постепенно успокаивался. Истерика прошла, и я лежал не шевелясь, глядя куда-то в пустоту.

Спустя несколько минут я присел, оглянулся и понял, что нахожусь в небольшом овраге, между двумя недалеко располагающимися друг от друга его краями. Прижавшись спиной к одному из краёв, я вытянул ноги и посмотрел в небо, на котором уже сияли звёзды. Возвращаться в лагерь не хотелось… состояние было настолько разбитым, что, казалось, я не могу даже встать. Голова была пуста от мыслей, меня накрыла прострация. Просидев ещё несколько минут в тишине, я вдруг услышал над собой шелест листьев.

«Может, тигр какой… пусть сожрёт меня, надоело…» – апатично подумал я.

– Саша, – послышался сверху знакомый приятный голос.

Пожалуй, это был единственный голос, который я сейчас мог спокойно воспринимать и носителя которого я не стал бы прогонять. Я был всё ещё зол на Маркоса, Артёма и остальных парней, но на человека, стоящего сейчас надо мной, мне было не за что злиться.

– Александр, – снова тихо окликнул меня голос.

Я же сидел, смотрел перед собой и никак не реагировал. Сверху послышались шорохи, и краем глаза я заметил, как с края оврага, слева от меня, посыпались небольшие куски земли с травой. Вслед за ними скатилась и небольшая фигура, которая, поднявшись на ноги, подошла ко мне. Медленно подняв взгляд, я безразлично посмотрел на Наиму, в смятении стоявшую передо мной. Она робко перебирала пальцами, казалось, не зная, что может сделать. В темноте было трудно разглядеть её лицо, но большие, слегка удивлённые глаза и чуть приоткрытый рот были заметны. Простояв ещё несколько секунд, Наима села рядом, слева от меня, и также прижалась спиной к краю оврага. Мы оба молчали. Я всё так же смотрел перед собой и боковым зрением видел, что Наима смотрит то на землю, то неуверенно переводит на меня свой взгляд.

– Твои друзья тебя ищут… волнуются, – наконец робко произнесла она.

Я не отреагировал, и девушка снова устремила взгляд на землю перед собой. Через минуту она вдруг тяжело вздохнула:

– Я тоже потеряла близкого человека. Мы дружили с детства, росли вместе.

Наима посмотрела на меня, но я сидел словно каменный.

– Наш караван ехал через пустыню… мы сопровождали принца, когда на нас напали. Караван перебили, а нас похитили, – едва выдавила из себя последние слова Наима. Казалось, она собиралась с силами, чтобы продолжить. – Нас и ещё несколько девушек приволокли в лагерь. Мы считались трофеями, как и то, что им удалось награбить с каравана. Потом… потом их главный распорядился ублажить его… и всех его подонков… – В голосе девушки слышались мандраж и презрение. Она с трудом вытягивала из себя слова, едва сдерживая слёзы. – Лейла всегда была строптивой… дерзкой. За неподчинение её жестоко убили, в назидание остальным…

Наима начала всхлипывать, и я, медленно повернув голову, взглянул на неё. Она опечаленно смотрела вниз, на лице читалось отвращение. Снова глубоко вздохнув, она продолжила:

– После нескольких дней истязаний оставшихся из нас продали разным влиятельным людям… так я попала к Дамиру…

Уже не сдержавшись и уткнувшись лицом в ладони, Наима тихо заплакала.

Прострация, накрывавшая меня до того момента душным одеялом, медленно отошла на задний план. Тоска никуда не делась… но теперь она немного ослабела перед шоком и сочувствием, испытываемым к маленькой девушке, рыдавшей рядом. С приоткрытым ртом я смотрел на неё и вдруг осознал, что, возможно, являюсь единственным человеком, с которым она поделилась этой жестью. Я пододвинулся к ней ближе и снова прижался спиной к краю оврага. Толком не понимая, как повести себя и какая реакция меня может ожидать, я аккуратно положил руку на плечо девушки.

– Так вот о чём ты не хотела тогда рассказывать… – почти шёпотом пробормотал я.

Не отреагировав, Наима продолжала тихо плакать, а я так и сидел с возложенной на её плечо рукой. Прошло несколько минут, и Наима, немного успокоившись, посмотрела на меня.

– Всё в прошлом… да, по ночам я всё ещё вижу, как они медленно режут Лейлу и улыбаются, слушая крики… – Наима вздохнула и, вытирая рукавами слёзы, попыталась натянуть на лицо доброжелательную улыбку.

– Я хочу сказать, что понимаю тебя и понимаю, что ты чувствуешь… но не давай места отчаянию – оно убьет тебя. Дай ход времени… и пока, пожалуйста, потерпи.

У меня снова непроизвольно потекли слёзы. В довесок к переживаемому я почувствовал себя куском говна. Хрупкая девушка, перенесшая издевательства и наблюдавшая ужасную смерть близкой подруги и, очевидно, ещё не до конца пережившая всё это, просила меня, здорового мужика, потерпеть. Она медленно поднялась на ноги и, улыбнувшись, молча протянула мне руку. Сверху снова послышались шорохи. Подняв голову, я увидел стоящих над нами Марка, Артёма и Павла. Все трое не шевелясь смотрели на нас, как будто пытаясь не издать ни звука.

Артём поднес телефон к уху и тихо прошептал:

– Нашли.

Снова посмотрев на мягко улыбающуюся Наиму, я аккуратно принял её руку, и она с силой потянула меня на себя, рассчитывая поднять моё тело. Я поднялся так быстро, как только мог, дабы не нагружать девушку своей тушей. Поравнявшись с ней, я подтянул её к себе и крепко обнял, на что Наима ответила взаимностью, обхватив мою спину руками и уткнувшись лицом в грудь.

Нежно обнимая подругу, я испытывал к ней бесконечное чувство благодарности… благодарности за откровенность и подаренную возможность прийти в себя, переключившись на более светлые чувства. Мне казалось, что я мог бы простоять с ней вечность… я понимал, что всё больше привязываюсь к этой девушке и начинаю испытывать к ней отнюдь не дружеские чувства. Порой я подозревал, что она тоже неровно дышит ко мне, но почему-то боится этого…

Сверху раздалось неловкое кряхтенье Павла, и Наима медленно отстранилась от меня. Призывно кивнув в сторону парней, она развернулась и двинулась по оврагу в сторону небольшого подъема. Тяжело вздохнув, я направился за ней. Выбравшись из оврага и сделав небольшой крюк, мы подошли к парням. Угрюмо посмотрев на их лица, я встретил три пары печальных глаз. Ничего не сказав, ребята развернулись и медленно пошли в сторону нашего привала, мы с Наимой также молча двинулись следом. Выйдя из зарослей на опушку, я ненароком бросил взгляд на обрыв, где ещё совсем недавно мы с Лёней смотрели на закат. Ребята шли вперёд, а я направился к обрыву, отклонившись от курса.

– Саня, блин! Не смей! – подходя к краю, услышал я строгий возглас Павла.

Я задумчиво смотрел вниз, где вдалеке в темноте едва виднелись макушки деревьев. Послышались быстрые шаги, которые замедлились по мере приближения. За спиной раздалось тяжёлое дыхание.

– Только не говори, что ты туда же собрался… – запыхавшись, тихо произнёс Паша.

– А может, стоит?.. – прохрипел я, глядя в тёмную пустоту под обрывом, поглотившую друга. Из глаз снова медленно покатились слёзы. – Всем бы легче стало… сколько уже легло из-за меня.

– Нет, – вдруг спокойно ответил Марк. – Если ты умрешь, погибнет гораздо больше.

Тихо всхлипнув, я присел на край обрыва. Ребята по-прежнему стояли рядом.

– Я не хочу, чтобы он оставался во тьме…

– На рассвете, когда станет видно, мы пойдем за ним и сделаем всё, как надо, – положив мне сзади руку на плечо, уверенно произнёс Маркос.

Продолжая смотреть вниз, я мягко похлопал Марка по руке в знак благодарности.

Сзади вновь послышались шаги. Я обернулся и увидел, как к нам подошли остальные парни. Они также молча смотрели на меня, словно ожидая какой-то реакции.

– Где был? – едва слышно прошептал Виталий, обращаясь к Артёму.

В ответ командир кивнул в сторону джунглей, и Виталий задумчиво посмотрел в сторону.

– Пойдём… нужно хоть немного поспать, – мягко подёргал меня за плечо Марк.

– Посижу немного. Прыгать не буду, обещаю… мне есть ради чего жить, – вздохнул я и снова повернулся к океану.

– Хорошо, – смиренно ответил Марк.

За спиной послышалось множество медленно удаляющихся шагов.

– Остаться? – тихо спросила Наима, возле которой стоял Паша.

– Идите спать, я скоро, – попытавшись улыбнуться, покачал я головой.

Наима покорно кивнула и двинулась вслед за группой. Паша же подошёл ближе.

– Держись, Саня… если что, я всегда рядом, ты знаешь.

В ответ я кивнул, пожал Павлу руку и, растрогавшись, произнёс:

– Да, знаю… и это важно для меня, ты знаешь тоже. Спасибо.

Мягко улыбнувшись, Паша кивнул и медленно направился к остальным.

Поджав колени к подбородку и обхватив ноги руками, я смотрел на тёмные воды океана, простирающегося вдалеке под лунным светом. Ночь была ясной и тёплой, однако в ту минуту я наслаждался не красотой ночного неба, светила которого мягко отражались на поверхности воды, а воспоминаниями о совместно проведённом времени с лучшим другом. События буквально мелькали перед глазами, словно книжные страницы.

Вот мы знакомимся на парко-хозяйственном дне, когда при поступлении в университет нас обязали внести свою лепту в благоустройство филиала. На тот момент я чуть не заехал Леониду граблями, которые он беспардонно решил у меня приватизировать, промеж глаз. Когда едва не дошло до драки, мы одновременно засмеялись, внезапно поняв, что готовы были разбить друг другу носы из-за такой ерунды, как стоящие у дерева грабли, принадлежащие не нам, а университету.

Вот мы уже выбегаем в перерывах между парами. Лёня тогда всячески пытался соблазнить меня покуриванием травки.

Вот он учит меня мастерству соблазнения, в ходе которого показывает, где нужно трогать незнакомых девушек, дабы показать себя мужчиной… именно тогда он чуть не лишился своих мохнатых шаров.

Вот мы уже гуляем на его свадьбе… Лёня и Лера смотрелись эффектно в ростовых костюмах зайца и волка, находясь в которых пытались накормить друг друга свадебным тортом по условиям конкурса. Я же после выпитого ещё пару дней выглядел не очень эффектно… собственно, именно тогда и зарекся пить.

Воспоминания крутились в голове сами собой, а понимание того, что мой друг лежит сейчас где-то там, в темноте, начало усиливать тоску. «Потерпи до рассвета, брат… я приду…» – послал я вниз свою мысль.

Потеряв счёт времени, я просто сидел на краю и смотрел вперёд, пока вдруг не почувствовал чьего-то присутствия и боковым взглядом не заметил небольшие шевеления. Повернув голову вправо, я обнаружил, что в метрах тридцати от меня, прислонившись спиной к дереву, сидит человек с автоматом. Было невозможно разглядеть издалека, кто это, но, судя по тому, что он не проявлял агрессии и вообще не предпринимал никаких действий, я предположил, что это кто-то из наших.

– Ты кто? – робко спросил я фигуру, разорвав ночную тишину.

– Я, – послышался тихий голос.

Поднявшись, я медленно направился к мужчине. И, недоумённо уставившись на него, сел рядом.

– Ты чего не спишь?

– Тебя охраняю.

– От кого?

– От тебя… от необдуманных действий.

– Да ладно… – слегка фыркнул я. – Говорю же, что прыгать не буду. Если бы я был склонен к суицидальному поведению, меня бы в органы не приняли.

– Можешь не рассказывать, как у вас в органы принимают… я достаточно живу и эту систему тоже повидал.

Я ухмыльнулся и ненадолго задумался.

– Артём… – снова тихо прервал я тишину. – Почему вы молчали?..

Командир тяжело вздохнул, наклонился, взял около дерева термос и, налив его содержимое в крышку, протянул мне.

Приняв импровизированную кружку, я сделал глоток терпкого чая и снова вопрошающе кивнул Артёму.

– Маркос уже сказал – была надежда найти средство в хранилище… но, к сожалению, оказалось поздно. Твой друг был сильным человеком. Обычно трансформация протекает гораздо быстрее, но он долго держался… а самое главное – справился.

– Как же справился, если он теперь… – снова почувствовав тяжесть в груди, кивнул я в сторону обрыва.

– Он не тронул тебя, – выдохнул Артём. – И сделал это осознанно. Какими бы ни были дальнейшие планы врага на его счёт, они провалились.

– Лёня ведь сообщал им о нашем местонахождении… может, это и был их план.

– Это не важно. Мы были к этому готовы, потому и не трогали твоего друга… до поры.

– Ты про удар по голове?

– Местонахождение одного из наших убежищ раскрывать было нельзя, – с сожалением кивнул Артём.

– Хм… зачем же вы его домой-то тогда отвезли, уже заражённого…

– Видишь ли, всё немного сложнее… тут тебе лучше с Маркосом говорить – он знает больше про влияние татриксов на людей. Скажу лишь, что на тот момент мы ещё не понимали, что твой друг, как ты выразился, заражён. Он мог просто работать на них или на их людей. Мы надеялись, что после отправки домой он перестанет тебя искать… или хотя бы не найдет.

– Да уж… было приятным сюрпризом увидеть его на Альдабре. Кстати говоря, мы пытались до вас дозвониться, но вы не брали… Можно ещё? – протянув крышку от термоса Артёму, спросил я.

Командир кивнул и, налив ещё чаю, произнёс:

– Вы тоже. И не только вы… звонок никому не проходил.

– И что это такое?

Артём пожал плечами и, сдвинув брови, задумчиво ответил:

– Данил думает, что на их корабле была глушилка.

– Но, судя по твоему лицу, ты так не думаешь? – настороженно спросил я.

– Неважно…

– Важно, расскажи, – хмуро настоял я.

– Я думаю, у них есть доступ к нашим спутникам. Сигнал проходил – гудки шли, значит, маловероятно, что глушилка. А вот переадресация всех наших звонков на другой номер… тут нужно что-то посерьёзнее. Поэтому вывод напрашивается неутешительный, – вздохнув, ответил Артём и, взяв рядом стоящую металлическую кружку, также налил чаю.

Приоткрыв рот от удивления, я задумчиво посмотрел в сторону.

– Подожди… – вдруг осенило меня. – Так если у них есть доступ к спутникам, то они же могут и знать, где ваши убежища?

– Вот потому мы и идём к хранилищу… – выдержав небольшую паузу, ответил командир. – Чем быстрее туда попадем, тем быстрее поймем планы люцетов на тебя и тем быстрее сможем действовать, пока противник не раскрыл нас и не уничтожил.

– Не уничтожил?.. – не донеся крышку с чаем до рта, удивлённо прохрипел я.

– Да, – уверенно ответил Артём.

– Почему такой пессимизм?

– Реализм. Александр… они превосходят нас во всём… в развитии, в мировом влиянии. Всё, что не принадлежит нашему ордену, принадлежит им. Они умнее, хитрее, сильнее… потому-то и надежда сейчас на хранилище… – Артём в несколько глотков осушил кружку и поставил её рядом с собой на землю.

– Да ладно! – как можно более ободряюще попытался выкрикнуть я, тем самым пытаясь, скорее, успокоить себя. – Сами они, может, что-то и умеют, но людей их я видел – пушечное мясо, которое по нам даже попасть не может.

Артём слегка усмехнулся:

– Вот именно. Те, кто по нам стрелял, как раз функцию, как ты выразился, мяса в их армии и выполняют. Это пустые… они плохо ориентируются в пространстве, и у них нет инстинкта самосохранения. Твой друг почти влился в их ряды.

– Армии? У них есть ещё кто-то, кроме этих? – поспешил уточнить я услышанное.

– Конечно, – кивнул Артём, – и с ними лучше не встречаться.

– Почему? Круче вас?

Нахмурившись, командир слегка поднял бровь:

– При отбытии из Палестины мы с Виталием встретились с тремя… они искали девушек, которых мы тогда вытащили из подвала. После затяжного боя мы узнали, с кем столкнулись: боевая подготовка не ниже нашей, но болевой порог гораздо выше… мы расстреляли ногу одному, но он продолжал идти. Виталю тогда серьёзно ранили… меня же спасла граната.

– Весело… они, получается, спецназовцев к себе вербуют всяких?

– Даже боец спецназа выйдет из строя после нескольких выстрелов в ногу, – констатировал Артём. – Они как пустые – такие же нечувствительные к боли, но при этом в своём уме и прекрасно подготовленные.

Закончив допивать очередную крышку чая, я вернул её Артёму.

– Спасибо… ты прости мою вспышку у обрыва… вы, конечно, ни при чём.

Артём одобрительно кивнул и произнёс:

– Держись. Возможно, это не последние потери… пошли, нужно немного отдохнуть.

Медленно поднявшись, мы двинулись к нашему большому покрывалу, на котором в разных позах спали наши товарищи. Или делали вид, что спали. Артём легонько толкнул Виталия и попросил подменить его на дежурстве на пару часов. Оглядев спящих, я увидел, что Наима снова дремлет на углу покрывала обособлено от всех. Я прилег рядом с ней и принялся разглядывать её спящее, но при этом немного тревожное лицо. Наима вдруг открыла глаза, очевидно, почувствовав чье-то присутствие рядом. Увидев меня, она немного приподняла голову и вопрошающе кивнула, на что я едва заметно покачал головой. Наима лежала и молча смотрела на меня, при этом иногда смущённо отводя взгляд. Я же ни на мгновение не отводил взгляда с её лица, даже не моргал, будто глаза стали стеклянными. Пролежав так ещё пару минут, я всё же сдался накатившей усталости – глаза закрылись сами собой.

И снова корабль… снова туманная река и две фигуры, замершие на обособленном острове. Я стою перед ними, обделавшись от счастья. Всё те же фразы, произнесённые на непонятном языке, и… внезапное молчание. Сон будто завис, фигуры в балахонах не двигаются, река резко застывает, как на картинке. Замирает абсолютно всё, кроме меня. Чувство радости мгновенно сменяется тревогой, и вот более низкая фигура начинает шевелиться и медленно снимает с себя капюшон.

– Какого?.. – вырывается у меня, когда я вижу истощённое лицо Леонида.

– Ты помнишь, что я говорил тебе? Не задерживайся, уходи с острова!

– Пока не схожу вниз за тобой – никуда не уйду! – настойчиво восклицаю я, снова ощущая непроизвольное намокание глаз.

– Ничего со мной там не будет! А этот может забрать тебя! – Лёня кивает в сторону более высокой фигуры, которая в это мгновение также «размораживается» и опускает капюшон.

Появившееся из-под капюшона лицо заставляет меня отскочить от обеих фигур на метр назад.

– Играть с вами интересно, но игра затянулась… я устал предлагать, но предложу снова: пойдем со мной – и всё закончится, – протягивая мне руку, с серьёзным выражением лица произносит Виктор Альбертович.

Я ошеломлённо замираю, но, посмотрев на Леонида, несчастно стоящего рядом с этой сволочью, внезапно прихожу в ярость.

– Клянусь этим святым местом, которое ты осквернил, и памятью о моём друге – тебе недолго осталось!

Виктор убирает руку и печально покачивает головой, сон начинает распадаться, а я неумолимо кричу вдогонку исчезающему монстру:

– Слышишь?! Недолго осталось! Я позабочусь!

Почувствовав легкое прикосновение к своему плечу, я открыл глаза и увидел перед собой обеспокоенную Наиму.

– Плохой сон?

Я почувствовал испарину на лбу. Не найдясь что сказать, я лишь слабо кивнул и нежно похлопал руку Наимы, лежащую на моём плече. Казалось, что я проспал не более десяти минут, но солнце уже медленно всходило, постепенно растворяя ночной мрак. Суетясь возле своих рюкзаков, ребята настороженно посматривали на меня.

– На кого кричал? – словно взяв на себя смелость, спросил Виталий.

– Неважно… – поднимаясь на ещё не совсем отошедшие от затяжного похода ноги, заспанным голосом прокряхтел я.

– Ты нормально? – подойдя, тихо спросил Павел, получив в ответ мой уверенный кивок.

– Нам надо вниз, вы обещали… – обратился я к пакующим рюкзаки парням.

– Да, собираемся, – тихо ответил Марк.

Наима и Павел печалью посмотрели на меня. Остальные в группе по-прежнему старалась соблюдать почтительную тишину и практически не говорить в моём присутствии, что несколько смущало меня.

– Мы готовы, – собрав последние пожитки, подошёл ко мне Марк.

Я благодарно улыбнулся и направился к обрыву. Посмотрев вниз и пытаясь сообразить, где быстрее можно спуститься, я понял, что нам придётся делать крюк и подходить к подножию обрыва с обратной стороны.

– Я бы прямо здесь спустился, если бы один был, – посмотрев вниз, констатировал подошедший Данил.

– В тебе никто и не сомневается, – шутливо фыркнул Игорь, слегка пихнув Данила в плечо.

– Так, а что, может, Данил спустится, закрепит тело на веревке, а мы поднимем его сюда? – потерев пальцами подбородок, предложил Павел.

– Во-первых: у нас нет такой длинной веревки, а во-вторых… не по-людски это, тянуть тело столько метров, как какую-то вещь, и надеяться, что веревка не лопнет… – рассудил Игорь.

Артём подошёл к краю обрыва и оглядел местность внизу. Через несколько секунд он заключил:

– Придётся в обход.

– Сколько идти по времени? – спросил я командира.

– Около часа.

– Выдвигаемся, – посмотрев вниз и натянув рюкзак на плечи, скомандовал Марк.

Вереницей группа двинулась вслед за ним и Артёмом. Я, как обычно, плёлся сзади. Слева, рядом со мной, шёл Павел, а справа от меня, там, где раньше шёл Леонид, теперь находилась Наима. Не могу сказать, что такая замена была мне не по душе, но присутствия друга не хватало.